Читать книгу: «Книжники. С красной строки», страница 4

Эпизод 2 | “Сумасшествие легче перенести, чем такую действительность”

Не каждый выезд заканчивается поимкой персонажа. В последние десятилетия средний срок их пребывания в нашем мире сократился, но когда-то книжные герои жили в реальности годами.

Считается, что первые разрывы произошли в начале двадцатого века, что связывают с появлением и распространением радио.

Достоверно известно, что так называемый “Тунгусский феномен”, имевший место в 1908 году в Сибири, является следствием проникновения в наш мир марсиан из “Войны миров” Герберта Уэллса. Согласно открытым источникам, 30 июня произошел мощный взрыв, поразивший все на площади более двух тысяч квадратных километров. Засекреченные данные Библиотеки сообщают, что герои книги, попав в нашу реальность, принялись бесконтрольно пользоваться тепловым лучом и уничтожили собственные треножники, что создало эффект, схожий с падением метеорита.

Точное количество разрывов за столетие навсегда останется тайной, но многие из них, уже постфактум, были выявлены в восьмидесятые и девяностые, когда начали работу книжники. Организации по поимке персонажей стали повсеместно появляться еще в конце семидесятых с развитием технологий для обнаружения, поимки и возвращения героев. В Советском Союзе тайная служба при правительстве была организована в 1979 году. Государственная Библиотека СССР имени Книжникова и примыкающий к ней НИИ Книжникова находились в ведомстве министерства культуры СССР.

В 1991 произошла реорганизация, начала работу Российская Непубличная Библиотека имени Книжникова с Центральным Аппаратом в Москве, Департаментом в Санкт-Петербурге и целой сетью отделов в регионах.

Деятельность Библиотеки направлена на то, чтобы каждый сбежавший персонаж был как можно раньше пойман и отправлен в Архив, а оттуда – в собственную книжную вселенную.

И все же порой охота затягивается, некоторые книжные герои обитают в реальности неделями и даже месяцами.

С мистером Коллинзом Констанции и Аврелию повезло, но уже следующее дело стало вызовом. Три дня они не могли выйти на след персонажа.

Стоит ли говорить, что это нервировало Констанцию сразу на нескольких уровнях? Неудачи сами по себе вызывали у нее напряжение и неутолимое желание все исправить. Решительное намерение победить Кинга в соревновании подпитывало это чувство, превращая в медленно пульсирующую злость. И, наконец, страх разочаровать стажера, упасть в его глазах, сводил скулы и сжимал шею. Впрочем, последние переживания Аврелий чуть приглушал, благоразумно восторгаясь тем, что им досталась действительно сложная задача. Теперь он имел счастье наблюдать, как наставница работает с таким необычным кейсом! Она молчала либо неопределенно мычала в ответ.

Она сидела за своим компьютером и изучала случайные записи в СУПе, надеясь найти вдохновение в одном из прошлых дел, когда к ней подошел Валера. Валере было за тридцать, он обладал круглым лицом и большими голубыми глазами чуть навыкате.

– Слушай, ты ведь ловила из “Ромео и Джульетты”? – спросил он, постукивая пальцами по столешнице.

Его любимый черно-белый клетчатый шарф был таким длинным, что теперь, когда Валера стоял рядом, тот шахматной лужицей собрался на распечатках и блокнотах Констанции.

– Да, – кивнула она, не отрывая взгляда от монитора. – И Ромео, и Джульетту. Обоих по несколько раз.

Аврелий подтянул свободный стул и сел рядом: ему было интересно все, что происходило в отделе и в Библиотеке в целом, будто он и правда намеревался вести летопись.

– У меня Ромео уже неделю где-то болтается. Книгу, понимаешь, нашел, а персонаж черррте-где.

– Я все подробно вносила в СУП, – кивнула она, все еще не глядя на Валеру, – так что…

– Да, я все прочел. Но дела принципиально разные. Слушай, Конс… – Валера чуть подался вперед, опершись о ее стол, но она сурово посмотрела на него, и он тут же отодвинулся назад. – …танция. Ты это, можешь глянуть мое дело? Может, подскажешь что-то?

Констанции льстили такие вопросы, но в то же время она тяготилась ими. Даже если коллеги не пытались проверить ее таланты сознательно, она чувствовала себя будто испытуемый на сложном экзамене.

Она глубоко вздохнула – как будто чтобы показать, как устала от подобных просьб, но на самом деле, просто чтобы снять напряжение. Уставилась на Валеру.

– Излагай, – велела она.

– Разрыв был в многоквартирном доме. Я его обследовал и на лестнице обнаружил “Ромео и Джульетту”.

– Закладку оставил? – уточнила Констанция.

Валера кивнул и продолжил:

– Ну и все, уже неделя прошла: ни ответа, ни привета. Как сквозь землю.

– Прискорбно.

Валера смотрел на нее с отчаянной надеждой. Констанция стала вспоминать все свои разрывы с персонажами этой истории.

– Ромео обычно ищет Джульетту, Джульетта – Ромео. Первое время они не адаптируются под обстоятельства, разговаривают стихами и сообщают каждому, что ищут свою любовь… Ты опрашивал продавцов в местных магазинах? Прошелся по ближайшим кофейням?

Валера покачал головой и смущенно прочистил горло, когда Констанция вопросительно подняла бровь.

– А что ты делал всю эту неделю?

– Мониторил соцсети.

Аврелий заржал.

– Так вот как это называется! – воскликнул он.

Констанция шикнула на стажера.

– Изучение соцсетей – тоже метод, – сообщила она строго, а затем перевела взгляд на Валеру. – Но не единственный. Как можно… – она снова вздохнула, чтобы справиться с возмущением и сделать голос менее осуждающим. – В таких ситуациях нельзя терять ни минуты, нужно опрашивать всех возможных свидетелей.

– Да это же Ромео и Джульетта! – пожал плечами Валера. – Они же не пойдут в “Продукты 24”. И в кафе им делать нечего.

Для нее оставалось загадкой, как с таким подходом Валера вообще кого-то ловил. Но ее ведь это и не касалось, правда?

– Езжай на место, опроси всех в округе.

Валера кивнул и ушел, задумчиво бормоча что-то себе под нос.

– Мы с тобой тоже последуем моему совету, – сказала Констанция, выключая компьютер. – Бери ловец, Калигула. Мы снова едем в Озерки.

Разрыв произошел в кирпичном доме на проспекте Луначарского в Озерках. Из-за того что все случилось днем, а строение оказалось высоким, со множеством квартир, вычислить, где именно произошло проникновение персонажа в реальный мир, оказалось невозможным.

– Что ты надеешься найти? – поинтересовался Аврелий, небрежно вращая руль.

– Мы едем не к месту разрыва, – отозвалась Констанция, изучая карту в своем телефоне. – Нас интересует ближайший книжный. Вот, рядом с местом разрыва, в Муринском парке есть Буквоед.

– А зачем?

– Чтоб ты спросил.

Аврелий не стал настаивать. Констанция заметила, ему хватало терпения дождаться момента, когда она готова будет все объяснить. Но вот долго молчать терпения у него не хватало.

– Что делают персонажи, если ты не ловишь их в первую неделю? – уточнил он. – Я слышал, бывает, поиски длятся месяцами.

Констанция решила поделиться одной из любимых историй.

– Однажды, в тысяча девятьсот тридцатом году, в газете опубликовали статью о чудовище, живущем в озере. Прочитав ее, некий мальчик, чтобы узнать больше, взял в библиотеке книгу с местными легендами и случайно оживил этого монстра. В итоге это нечто прожило там полстолетия. В течение десятков лет появлялись свидетельства его существования, в том числе фотографии. Наконец, в начале восьмидесятых книжники выяснили, что это оживший персонаж, и поймали его. А после этого, в нулевых, группа ученых при помощи новейшего оборудования провела тщательное исследование озера, и, предсказуемо, не обнаружила никаких подтверждений существования монстра. Так весь мир пребывает в уверенности, что никакого чудовища и не было.

Голова Аврелия поворачивалась медленно, будто в замедленной съемке. На лице его был написан шок вперемежку с щенячьим восторгом.

– Это ты что… – выдохнул он. – Это ты про Лох-Несское чудовище, что ли?

Констанция небрежно дернула плечом, изо всех сил демонстрируя равнодушие к чудесам.

– Но, конечно, такие истории – редкость. В наше время месяц – это уже большой срок. Чаще всего мы находим персонажей не больше чем за три-четыре дня. Мы – это я и Кинг. Остальные, бывает, охотятся неделю-полторы. Но я не совсем понимаю, почему, и как им удается в итоге найти персонажа: ловить по горячим следам гораздо проще.

Она правда хотела остановится на этом, но желание поделиться опытом одержало верх:

– Хотя во время моей стажировки у нас было дело: сбежал Фенрир из «Гарри Поттера». Без жертв, увы, не обошлось, – Констанция сглотнула, вспоминать об этом до сих пор было больно и тошно. – Мы не могли поймать его три недели, так как он обладает сверхспособностями, а сверхспособности персонажей работают и в нашем мире. Волшебные свойства их мира не работают, а вот личные особенности – еще как.

– Из «Гарри Поттера»! – едва не плача от восторга, отозвался Аврелий. – А еще кого-то ловили из «Гарри Поттера»?

– Лично я – нет, но оттуда постоянно утечки. Коллеги из Лондона рассказывали, что у них есть постовые в определённых местах, например, там, где персонажи обычно ищут Косую Аллею и Министерство Магии. Их так часто оживляют, что книжники в Лондоне знают, где кого ловить, и просто дежурят в этих местах.

Аврелий готов был выпрыгнуть из штанов.

– Это так круто, – он протянул грассирующую “р”, – надеюсь, нам тоже достанется кто-нибудь интересный.

– Со временем эффект новизны пропадает. Это превращается в обычную рутину.

Но Аврелий качнул головой, пружинистые пряди чуть подпрыгнули.

– Ну уж нет, я знаю, о чем говорю, – заявил он. – Я, если влюбляюсь во что-то или в кого-то, то крепко, на всю катушку, и это на годы.

Констанция хмыкнула. В этом они были похожи.

– Ты ведь тоже, да? – прочитал ее мысли Аврелий. – Я чувствую, что ты такая, знаешь, не поверхностная. Влюбленность – не про тебя. Если уж втюхалась, то все. Можно набивать татуху с именем на предплечье.

Она фыркнула:

– Ни за что не стала бы набивать татуировку с именем мужчины.

– Да и зачем тату, если его имя выжжено на сердце, правда?

Аврелий продолжил беззаботно управлять машиной, петляя между неторопливо плетущимися автобусами и троллейбусами, пока Констанция медленно вдыхала и выдыхала. В салоне стало душно, и она развязала кашемировый шарф. Выглянула в окно: небо затянуло тучами. Вот бы пошел дождь… Хотелось ощутить на лице освежающие холодные капли.

– Почему ты соревнуешься с Кингом? – спросил Аврелий чуть позже. – Мне рассказали про ставки. Зачем это?

– Я никаких ставок не делала, – тут же резко отозвалась она.

– Но начала противостояние ты. Так все говорят.

Это задело Констанцию: слова Аврелия прозвучали так, будто она настолько отчаянно хотела кому-то что-то доказать, что затеяла борьбу.

– Дружок, если другие книжники решили, что мы с Кингом можем соревноваться, я принимаю это за комплимент. Когда я была стажером, он считался недостижимой звездой. Что ж, даже звезды не могут светить вечно.

Аврелий хмыкнул.

– Я поставил на нас, кстати, – добавил он после небольшой паузы.

Губы Констанции дрогнули, она подарила стажеру редкий одобрительный взгляд.

В будний день книжный магазин, как и торговый центр, в котором тот располагался, был почти пуст, поэтому Аврелий полностью завладел вниманием консультанта – высокого юноши в очках – заставляя без устали рассказывать о новинках и бестселлерах.

– Не знаю, может, что-то из детективов взять? Конс, как считаешь?

Она бросила небрежное “как хочешь”, шагая следом и слушая разговор вполуха. Бесконечные ряды книг, сотни, тысячи историй. Яркий корешок с названием и именем автора, а за ним – целая вселенная. Бескрайний мир чьей-то фантазии становится твоим наваждением. Строки рождают образ, образ – эмоции, а если мы любим и ненавидим, разве может это быть лишь абстракцией, иллюзией? О нет, наши чувства реальны, а книги – это обретшая плоть сила разума. Такая же настоящая, как тепло чужого дыхания или горячий взгляд, нежная улыбка или вдохновляющее слово.

Четкого плана у Констанции не было, но она знала: если дело зашло в тупик, ищи ответ среди книг.

– Детективы у нас дальше, – учтиво произнес консультант, с которым они изучали ассортимент вот уже четверть часа.

Аврелий без устали трепался. Констанция была ему благодарна: раньше ей самой приходилось выводить незнакомцев на разговор, а ей это не особенно нравилось. Она могла быть приветливой, но только в случае необходимости. Аврелий, кажется, делал это от чистого сердца…

– А как вы определяете, что должно лежать вот здесь, – указал он на стол в центре зала: – а что можно убрать куда подальше?

– На столах – хиты, которые продаются лучше всего.

Аврелий задумчиво промычал, а затем подошел к самым продаваемым книгам магазина. Некоторое время он внимательно изучал каждую.

– Но как менее популярные будут продаваться лучше, если вы прячете их?

Стекла очков выхватили отблеск ламп и потухли, консультант устало закатил глаза.

– А вы что, писатель? – уточнил он, оценивая Аврелия взглядом.

Тот хмыкнул и, вернув на столик с хитами роман Ивана Иванова, уточнил:

– А почему вы спрашиваете?

– Когда меня так пару раз допрашивали, потом оказывалось, что это авторы тех книг, – консультант взмахнул рукой в сторону дальних стеллажей, – что стоят не на самом видном месте. Только я не могу выставлять сюда то, что просят посетители. У нас есть специальные люди, которые решают вопросы расстановки.

Аврелий провел пальцем по обложкам книг, разложенных на столе, и, наконец, ответил:

– Я просто любопытствующий покупатель. Мне интересно, если это здесь стоит, значит, это хорошие книги?

Он подцепил красивое издание с иллюстрацией, изображающей то ли средневековый замок, то ли готический собор. “Окровавленная” надпись предсказуемо гласила: “ДРАКУЛА”.

Консультант окинул Аврелия задумчивым взглядом и философски произнес:

– А что есть хорошая книга?

Констанция отчетливо застонала. Ее брови, должно быть, превратились в две мрачные горизонтальные линии.

Почувствовав тяжесть ее взгляда, консультант подобрался и чуть более деловито заметил:

– Вот “Дракулу” никто особо не спрашивал, стоял он спокойно в классике. А в последние дни, ну просто валом: то его, то “Сумерки”, то “Дневники вампира”. Вернулся интерес к теме вампиров, и пожалуйста. Руководство сказало выставить все вампирское добро, что есть, в центр. Может, под эту лавочку и залежавшееся сольем…

Пока он продолжал рассуждать на тему мерчендайзинга в книжных, Констанция и Аврелий многозначительно глядели друг на друга. С чего бы действительно такой интерес…

В Констанции проснулся азарт, который она в последнее время ощущала редко. Возможно, они напали на след!

Не сговариваясь, лишь обменявшись с Аврелием еще несколькими взглядами, они разошлись: он увлек консультанта к полкам с детективами, она – осталась в засаде рядом с центральным столом.

Долго ждать не пришлось: две подружки, на вид школьницы, быстро оббежав магазин, подошли к выкладке с книгами о вампирах. Они возбужденно переговаривались, пробегались пальчиками по обложкам, обсуждали оформление подарочного издания “Дракулы”.

Констанция подошла к ним и произнесла, будто бы ни к кому не обращаясь:

– Что вам нравится во всех этих “Сумерках”? Лучше бы классику почитали.

Девчонки захихикали.

– А чему там не нравиться? – довольно доброжелательно спросила одна.

– Симпатичные мальчики, любовь навеки, – поддержала ее подруга.

– И не только мальчики, сейчас в фандоме самый популярный – Карлайл.

Констанция кивнула:

– Понимаю, но речь не только про “Сумерки”, продавец сказал, вообще все про вампиров сметают.

– Ну так это из-за этих слухов, – доверительно прошептала первая, высокая и звонкая.

Многозначительно подняв брови, Констанция взглядом дала понять, что желает услышать больше.

Тогда вторая, кругленькая, темненькая, томно произнесла:

– Говорят, у нас в районе появился вампир. Нападает по ночам, сосет кровь.

– Реально! – воскликнула высокая. – По-настоящему прям прогрызает кожу, – она указала на шею, – в больнице уже несколько девчонок. И след не от человеческих зубов, а только от двух острых клыков!

– Говорят, одна из тех, на кого напали, уже почувствовала жажду крови, – прошептала темненькая.

– А как… – Констанция призадумалась, как точнее сформулировать вопрос: – кого изображает этот вампир? Эдварда? – она щелкнула ногтем по обложке “Сумерек”.

– Ой, ну все по-разному говорят! – воскликнула высокая, расстегивая серый пуховик. – Но вроде он был в плаще и стремный. Вообще старик. По крайней мере, я такое слышала.

– А Машка говорила, – заметила ее подруга, – что типа симпатичный такой. И не прям дряхлый, а такой… ну, в возрасте. Лет тридцать.

Констанция мысленно усмехнулась: в двадцать пять тридцатилетние уже не кажутся доживающими свои последние годы. А вот в пятнадцать все, кто закончил институт – люди предпенсионного возраста.

– Ну, мне говорила соседка. Она знает, потому что в больницу попала племянница ее маникюрщицы. И точно был страшный старик.

– Может, она со страха все перепутала.

Это было больше, чем Констанция могла ожидать. Описание напоминало графа Дракулу. Тот как раз был способен изменить облик, а в начале истории предстал перед читателями в образе жутковатого старика.

Аврелий, то ли из сострадания, то ли из благодарности к консультанту, купил последнюю книгу Ивана Иванова. Констанция одобрительно взглянула на обложку: эту историю она уже читала. Одна из ее любимых.

– Что теперь? – возбужденно спросил Аврелий у своей наставницы, едва она пересказала ему разговор с девушками.

– У меня есть идея, – отозвалась Констанция, чуть улыбнувшись. – Зайдем в магазин белья.

– Будем ловить вампира в пододеяльник?

– Другого белья. Нам нужна длинная белая ночнушка.

Охота должна была начаться лишь ночью. Рассудив, что ждать столько времени в Озерках бессмысленно, Констанция и Аврелий вернулись в Библиотеку. Оставалось несколько часов, чтобы поработать.

В Библиотеке было шумно. Даже в таких просторных помещениях с высокими потолками и монументальными лестницами два десятка суетящихся людей создавали оживленную атмосферу.

На первом этаже холл то и дело пересекали коллеги, и не только охотники, но и Брэдбери, и переплетчики, и даже девушки из отдела кадров. На втором этаже мимо Констанции и Аврелия к лестнице пробежал Валера, его шахматный шарф развевался как флаг на старте автомобильных гонок. Валера размахивал ловцом с выпущенной антенной, что выглядело странно в этих стенах: инструменты охотников здесь не работали из-за помех, создаваемых артефактами, Архивом с ловцами и таинственной деятельностью научно-исследовательского центра.

Ближе к двери, что вела к Картотеке, Констанция и Аврелий увидели Кинга в компании Арины и Милы. Мила посмеивалась, прижимая ладонь ко рту, Арина глядела на бегающих туда-сюда коллег осуждающе, Кинг, привалившись плечом к колонне, с ленивым интересом наблюдал за суматохой вокруг.

Аврелий тут же громко поинтересовался, что случилось.

– У нас тут побег, – Мила безуспешно пыталась совладать со смехом.

Рассказ подхватила Арина:

– Кристина ловила персонажа из любовного романа. Привезла его сюда, но не сдала ловец сразу. Решила сначала пообедать. И пока ела, он снова оказался на свободе.

– Персонажи могут сбежать из ловца? – удивился Аврелий.

– Вообще не должны. Но у переплетчиков в отделе новенький, Тимур, – давясь смехом, прокомментировала Мила, – и, видимо, он еще не поднаторел в этом деле. Может, плохо проклеил, может, не до конца очистил после предыдущей поимки… Но это не самое смешное!

– Перс – какой-то альфа-самец с глазами, как изумруды, властным голосом и манящими губами. В общем, все по законам жанра, – продолжала Мила, веселясь от души. – Когда он вылез из ловца, то сразу же начал флиртовать со всеми, кто был рядом. Девчонки растерялись, и наш герой-любовник сбежал. Его ищут по всей Библиотеке. Так что, Конс, если встретишь симпатичного мужичка, хватай!

Констанция сложила руки на груди:

– Хотите сказать, что в здании, полном охотников и вообще книжников самого разного рода, никто не может поймать одного единственного персонажа? – тон ее был полон осуждения.

– Половина ржет и не может никого ловить, – отозвалась Мила невозмутимо.

– Проявите себя, Констанция, – подал голос Артур. – Поймайте персонажа, запишите его в турнирную табличку на свое имя.

– Странно, что вы сами не бросились за такой легкой добычей, – фыркнула Констанция. – Если правильно помню, пока что я вас обгоняю… Счет пять – три, не так ли?

Кинг насмешливо прищурил глаза.

– Я не слежу, – будто бы слегка снисходительно отозвался он. – Никому ненужное соперничество.

– Так не соперничай, – поправляя крупные очки, отозвалась Арина, которая находила эту борьбу нездоровой.

– Сам же, как только Конс вернулась, петушком подобрался, – добавила Мила. – Прямо вторая молодость.

– Петушком? Что? – удивленно моргнув, уточнил он.

– Мы все здесь команда и работаем на благо других людей, – продолжила Арина назидательно. – Зачем соперничать?

Констанция предпочла проигнорировать эти слова, язвительно бросив Кингу:

– Только начали проигрывать и сразу решили поджать хвост? Правильно, лучше сделать вид, что отказываетесь от борьбы сейчас, чем позорно признавать, что менее профессиональны потом.

– Для таких выводов у нас будет недостаточно данных, – порой кинговский выбор слов поражал Констанцию, все же русский был для него не родным. – Один месяц не является показателем уровня профессионализма. Вы можете работать несколько недель, как будто у вас нет завтра, но протянете ли так два месяца? Три? К тому же, – он, наконец, отлип от стены и прошел мимо коллег, смерив их недовольным взглядом, – я не имею необходимости кому-то что-то доказывать. Эта роль принадлежит вам, Констанция.

Задело ли ее это? О да. Собиралась ли она спорить, только чтобы подтвердить его правоту? Определенно.

– Вы правда хотите нас убедить, что не пытаетесь превзойти мои результаты? – хмыкнула она. – Имейте самоуважение хотя бы признать, что соревнуетесь со мной, мистер Кинг.

Он чуть склонился к ней.

– А вам бы этого хотелось, не так ли?

Она прямо поглядела ему в глаза.

– Я перестала ждать вашего одобрения или признания еще три года назад, – сообщила она. – Теперь мне это не нужно. Но неужели вы не только самонадеянны и тщеславны, но еще и недостаточно мужественны, чтобы с достоинством признать поражение.

– Аааауч, – крайне довольно протянула Мила, намекая, что, по ее мнению, Констанция уложила Кинга на лопатки.

Он взял Констанцию за руку, погладив узкую ладонь. На этот раз сохранить невозмутимое лицо ей не удалось: брови удивленно поползли вверх.

– Дорогая Констанция, моя мужественность вот в этих ваших нежных руках, – он сжал ее пальцы, – умоляю, будьте снисходительны к моей самовлюбленной натуре, не ловите всех-всех персонажей на свете, оставьте мне хотя бы десять, чтобы я сумел выглядеть как приличный книжник.

Она отдернула руку, злясь еще сильнее, чем прежде.

– Это ваш любимый прием: обесценить и обсмеять все, что оказывается хоть сколько-то значимым, чтобы никто ни в коем случае не решил, что это важно?

– Неправда. Не всё. Вы знаете об этом получше многих.

Он многозначительно взглянул на нее, и Констанция сделала шаг назад. Напоминание об эпизоде, на который он явно намекал, лишило ее уверенности. Кинг поправил жилетку и ушел прочь.

Арина тоже отправилась работать, а вот Аврелий и Мила принялись горячо обсуждать, кто был прав, а кто нет, чьи ответы показались более тонкими и колкими, и что за отношения связывали Констанцию и Артура. Говорили они похоже: быстро, проглатывая половину звуков, силясь поспеть за скоростью мысли, стараясь при этом в каждое высказывание ввернуть шуточку.

– Я здесь вообще-то, – процедила сама Констанция, когда в своем диалоге они зашли слишком далеко.

– Да, но ты же все равно ничего не скажешь, – отмахнулась Мила, – так что нет никакого смысла тебя о чем-то спрашивать.

– Я имею в виду, что…  – начала Констанция, но затем поняла, что любые воспитательные речи пройдут мимо ушей. – Я в столовую.

С этими словами она оставила коллег сплетничать дальше, сама же направилась к лестнице.

Спустившись на первый этаж, прошла в длинный коридор и вдруг заметила у окна незнакомого высокого мужчину с широкими плечами. Он задумчиво глядел вдаль, стоя спиной к Констанции, но почему-то она была уверена: он хорош собой. Со спины так точно приятное зрелище: мускулы играют под обтягивающей торс черной футболкой, джинсы идеально сидят на фигуре, темные волосы тщательно уложены в якобы небрежную прическу.

Услышав шаги, он обернулся, и Констанция поняла, что не ошиблась: квадратный подбородок, прямой нос, высокие скулы, пронзительные зеленые глаза в обрамлении длинных черных ресниц. Идеальные мужественные черты.

Притяжение, которое вызывал его облик, можно было объяснить только книжным происхождением. Сомнений не оставалось: перед ней оказался сбежавший от Кристины персонаж.

Но у Констанции не было с собой ловца. Вздохнув, она подошла к мужчине. Нужно было заманить его в отдел или хотя бы вытащить к бегающим по библиотеке коллегам, а они пускай сами разбираются.

– Добрый вечер, – поздоровалась она и широко улыбнулась.

Щеки воспротивились непривычной мимической активности, но Констанция лишь шагнула незнакомцу навстречу, протягивая руки.

– Какая удача, что я вас здесь встретила!

– Да? – удивился он, опасливо озираясь.

Неужели чувствовал ее намерения? Или опасался после того, как один раз его уже поймали? Интересно, что чувствуют персонажи, когда попадают в ловец?

– Знаете что? Вас там ждут, – она неопределенно махнула куда-то за спину.

– Кто? – настороженно уточнил мужчина.

Констанция насмешливо всплеснула руками:

– Ну а как вы думаете?

Он лишь пожал плечами.

Пришлось пойти другим путем. Если простая хитрость не работала, следовало начать действовать в паттерне персонажа. Оставалось только решить, какой именно выбрать.

Констанция томно опустила ресницы, что с ее разрезом глаз все равно выглядело как попытка унизить взглядом. Она знала об этом, поэтому, чтобы донести значение посылаемых сигналов, расстегнула верхнюю пуговку белоснежной блузки.

– Душновато тут, не находите?

Он растерянно огляделся и пробормотал что-то неразборчивое.

– Слушайте, – она подошла к нему совсем близко и погладила по плечу, с удовольствием ощутив твердые мышцы под ладонью.

Заглянула ему в глаза и загадочно произнесла:

– Как насчет того, чтобы немного прогуляться? Знаю одно местечко… Там тоже может быть жарко…

Красавчик обшарил глазами коридор, затем впился взглядом в вырез ее блузки – Констанция как раз расстегнула еще одну пуговку, что выглядело просто неприлично откровенно. Зато такой жест был красноречивее всяких слов.

– Мы даже не знакомы… – прочистив горло, выдавил мужчина.

Мысленно Констанция закатила глаза. Из какой книжки его выпустили? Что за скромник?

– Констанция, – она взяла его безвольную ладонь в свою и изобразила рукопожатие. – Пойдем, предадимся страсти в моем рабочем кабинете.

У красавчика глаза на лоб полезли, но он не сдвинулся с места. Констанция сжала зубы. Сейчас дождется, бросит его здесь, пускай болтается в реальности, не понимая, что происходит…

– Тебе нравятся женщины? – прямо спросила она, не желая терять время понапрасну.

Он тупо кивнул.

– А я? – еще более откровенно поинтересовалась Констанция, уперев руки в бока.

Блузка ее при этом распахнулась, демонстрируя нижнее белье.

Красавчик чуть помедлил, но все же кивнул.

– Хочешь перепихнуться? – давила она.

Его глаза забегали. Он оттянул ворот футболки, прокашлялся, а затем дернул плечом. Но это не был жест неуверенности – мол, не знаю, хочу ли. Это была жалкая попытка скрыть за безразличием явное желание.

И тогда Констанция схватила его за локоть и потащила за собой. Он больше не сопротивлялся. Они поднялись на второй этаж, направились к отделу охотников.

– Слушай… – попытался что-то сказать красавчик, но Констанция не собиралась больше возиться с ним.

Она остановилась и прильнула к нему.

– Я чувствую, что мы с тобой созданы друг для друга. К чему тянуть? Все равно будем вместе, не так ли? Пойдем.

Мила и Аврелий, стоявшие неподалеку, застыли на полуслове, двое брэдберистов изумленно воззрились на Констанцию и ее спутника, Арина замерла в дверях, что вели в отдел.

В следующее мгновение в поле зрения появилась Кристина. Ее собранные в хвост волосы растрепались, футболка вылезла из-под ремня, и даже очки в темной оправе грозились вот-вот свалиться с кончика носа. Констанция подтянула за руку пойманного красавчика, чтобы на глазах у всех торжественно передать персонажа, за которым безуспешно гонялось полбиблиотеки.

– Держи своего героя-любовника.

Кристина не казалась счастливой, но выглядела крайне растерянной.

– Что… как… э-э… что случилось? – нашлась, наконец, она.

– Поймала его в коридоре по пути в столовую.

– Зачем ты поймала Тимура?

– Тим… Тимура… – выдохнула Констанция, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

А лицо, по мере осознания ситуации, заливается краской.

…Это ж надо было так опозориться…

…На глазах у всех…

– Новый переплетчик? – уточнила она все же.

Кристина кивнула, затем благодушно улыбнулась:

– А ты подумала, что это сбежавший персонаж? Понимаю, ошибиться нетрудно.

Констанция перевела взгляд на красавчика, который пару мгновений смотрел на нее в ответ, а затем расхохотался. Смех у него оказался приятный, глубокий, бархатистый, но больше всего Констанции хотелось, чтобы он заткнулся.

– Так вот оно что! – произнес он, отсмеявшись, пока она пыталась незаметно застегнуть рубашку. – Теперь все ясно. Вы меня так ошарашили! Я не знал, что делать и как реагировать… Мало ли, какие у вас тут порядки…

Каковы были шансы, что случившееся останется в секрете? И что завтра вся Библиотека не будет хихикать у нее за спиной?

Констанция подалась вперед, заставив Тимура отпрянуть, и прошипела:

– Расскажешь кому-то – придушу.

Финал видели многие, но хотя бы диалог в коридоре столовой можно было сохранить в тайне.

Тимур окинул взглядом ее лицо и тихо, будто заговорщически поинтересовался:

– То есть, не перепихнемся?

Констанция ткнула его кулаком в плечо и поспешила покинуть коридор и всех коллег, ставших свидетелями ее позора.

Жаль, она не обладала способностью некоторых с юмором относиться к ситуациям, в которых выставила себя на посмешище. Вот Мила легко обратила бы все в шутку, а может – и в свидание.

Ночь стояла холодная. Если днем пока царила мягкая осень, то к вечеру зима будто уже пробиралась на улицы, пробуя свои силы.

Трава, еще недавно влажная, теперь посеребренная инеем, легонько хрустела под ногами.

Ветра не было, воздух застыл холодной массой, незаметно, как вор, проникая под одежду, под кожу, в кости, в нервы.