Кладбище драконов

– Да пошёл ты! – заорала Ира, и чуть не раздавила телефон в кулаке.

Но вот машина сбавила скорость и повернула на более неровную поверхность, асфальт закончился, значит въехали в лес, куда же ещё? Дорога стала хуже. Багажник превратился в пыточную камеру для упёртых еретиков, ломающую самых стойких. И когда, казалось, рассудок совсем оставил Иру, машина поехала еле-еле, приближаясь к своему конечному пункту. Ещё несколько поворотов и двигатель стих. Не сразу, примерно через минуту, кто-то хлопнул дверью и подошёл к багажнику. Хлопнула одна дверь, подошёл один. Значит, не похитители, а похититель. Наступила тишина. Оглядывается, гад. Выискивает, не ли свидетелей. Или затаив дыхание прижался ухом к багажнику. Что он желает услышать? Стон, крик, мольбы о пощаде, просьбу «отпустите, я никому ничего не скажу»? Не стоит надеяться, что вот сейчас откроется крышка и знакомый голос крикнет:

– Сюрприз!

Ира уже представила похотливое омерзительное лицо со слюной изо рта. Похититель всё молчал, стоя в нерешительности, испытывая Иру.

Чтобы победить неприятеля, нужно убрать препятствие, разделяющее их и как-то вывести его из себя, а он явно на взводе, если только похищение людей не является его привычным делом. А был бы профессионалом, не стоял бы просто так без дела. Значит, новичок.

Ира поднесла телефон к крышке и начала нажимать на кнопки. «Пи, пи, пи» раздалось в тишине. Это говорило только об одном, жертва не паникует и зовёт на помощь. Багажник открылся стремительно, свет ударил по глазам, кто-то вытащил её так же легко, как родитель достаёт ребёнка из ванны, и вот тут-то Ира и нанесла похитителю удар ножом снизу в челюсть. Раз!

Раздался противный треск пробитого нёба…

Два!

…удивленный крик и…

Ещё удар сбоку, прямо горло – три!

…Ира упала на землю.

Человек извивался, как червяк на крючке, держался одной рукой за нижнюю часть лица, другой закрыл горло, отплевывался кровью и выл. Ира приподнялась и сквозь прищуренные веки посмотрела вокруг. Место, куда приехал похититель, было интереснее, чем её нынешнее положение. Они были на драконьем кладбище, в одном из его многочисленных поворотов, в окружении гигантских костей. Где-то близко проезжали машины, рядом находилось объездное шоссе. Это всё, что она смогла понять, а потом почувствовала свой желудок. Иру вырвало, она отплёвывалась и вытирала губы, не отводя глаз от похитителя.

Он уже просто лежал, скрючившись на земле, всё также прижимая раны, тихо хрипел и смотрел на Иру. Сложно было определить, каким был его взгляд – испуганным, обречённым или полным ненависти. Просто взгляд. Окровавленный нож лежал между ними, но дотянуться до него никто не спешил.

– Ну? И что ты хотел сделать? – тихо спросила Ира хриплым голосом, – Все планы осуществил?

Голова так болела, будто по ней били деревянными мечами сразу несколько человек.

Похититель молчал. Наверно с проткнутым языком, развороченным нёбом и повреждённым горлом трудно говорить. Интересно, умрёт он, или нет. Стоит ли вызвать скорую или лучше позвонить отцу, пусть с этим маньяком-неудачником разбираются другие люди, у которых нет жалости и сострадания.

Она посмотрела на телефон, выбирая – скорая или папа, скорая или папа, и вдруг её голова обессилено упала на землю и Ира попросту уснула.

– А!

Она вскочила и стала отбиваться от того, что ей только что приснилось. Никого. Стало темнее, солнце уже светило за костями, прошло часа два. Вокруг было тихо, не считая проезжающих машин.

Похититель всё также тихо лежал, разве что отполз подальше и свернулся калачиком. Неужели настолько серьёзная рана, что он даже не попытался убить её или сесть в машину и добраться до травмпункта? Выглядел он бледным и каким-то обречённым. Лицо несколько изменилось, будто смерть, не дожидаясь подведения окончательных итогов, уже накладывала на него свой тональный крем. Ира посмотрела на себя – вся грязная, в земле, рвоте и чужой крови, особенно правая рука. Крови было немного, но до чего же это гадко и противно.

Ира всё пыталась вспомнить, где она видела своего похитителя, уж настолько лицо было знакомым. И вот ответ нашёлся. Испачканный. Мама дорогая, это каким же надо быть злопамятным и горделивым, чтобы не простить некомпетентную официантку и устроить целое похищение! Сразу и не понять, удивляться этому или прийти в ужас. Сколько ещё подобных личностей ходит по улицам, живёт по соседству, ест в ресторанах и недобрым взглядом смотрят на вас!

Ира приподнялась, села, осмотрела землю вокруг себя. Вот он! Она убрала телефон. Подползла на четвереньках к ножу, спрятала в карман и медленно, удерживая равновесие, встала на ноги.

А-а! Больно-то как! Действительно, голову словно зажали в тисках и вдобавок бьют киянкой, выпрямляя неправильно загнутые извилины мозга. Не ударила бы тогда по тарелке, никто из них двоих сейчас об этом даже не помнил бы. Занимались бы каждый своими делами.

С другой стороны… А, к чёрту! Всегда есть другая сторона, но нет времени размышлять и взвешивать вину каждого из участников конфликта на весах взаимоотношения между официантом и посетителем.

– Больше к нам не приходи, – вымученно сказала Ира, будто испачканный собирался отужинать в её ресторане этим же вечером, – руки марать не буду, но ребята тебя уроют.

Он всё так же молчал и не шевелился, словно задумавшись над сложной задачей. И тут до Иры дошло, и она зажмурилась от охватившего ужаса. Испачканный был мёртв. Сомнений просто не было. Теперь и у неё появился свой скелет в шкафу. Откроет ли кто-нибудь однажды дверцу и не явит ли Ирин грех на свет?

Она припомнила его предложение стать второй женой, его противный смех, последующий испуг и вердикт отца: «какой же ты мужик после этого?» и ужас прошёл сам собой.

– Для коллекции, значит? – она достала нож и лезвием провела по левому запястью, оставляя метку, означающую первую победу, пусть и не на арене, – Тогда ты будешь первым.

Оглянувшись и не найдя никого живого, Ира медленно пошла в обратную от машины сторону, благо следы от шин отчётливо проступали на земле, а трасса была рядом. Заблудиться не получится.

Уже первые звёзды появились на темнеющем небе, когда ей наконец-то удалось поймать попутку.

– Ё-моё! – воскликнул водитель, не испугавшийся, а удивившийся её виду, – Садитесь скорее.

– Кресло не испачкаю? – хрипло спросила Ира.

– Нечего, отстираем!

Когда она заняла пассажирское место, водитель осмотрел её внимательнее.

– С вами всё в порядке?

– Собака укусила, – прошептала Ира.

Она продемонстрировала левую руку с запёкшейся кровью как доказательство.

– Ё! Вас в больницу?

Машина тронулась с места.

– Мне лучше домой.

– А если она ненормальная?

Ира что-то прошептала.

– Не понял.

Она вздохнула и повторила громче:

– Я уже и не знаю, кто сейчас нормальный.

– Ну, это верно, – согласился водитель и прибавил скорость.

Всего лишь маньяк

– Скажите, вы их видели?

– И видел и слышал. Я вон там стоял. Да, всё видел.

– Как они выглядели? Я хочу сказать, какими вы их увидели?

– Вначале это было красиво. Я, знаете… я просто восхитился их красивым полётом. Стоял, разинув рот. А потом налетел ветер, всё (машет руками) в разные стороны. Все кричат. Шум такой, что мама дорогая! То, что изначально было красивым, оказалось обыкновенным злом.

Из выпуска новостей

– Ну, здравствуй, Гена! – с легким дружеским злорадством улыбнулся Егор, – Давненько к нам не заглядывал.

Возле двери в его кабинет стоял помятый человек. Помятый, как в плане одежды, так и лица. То же самое можно сказать и про жизнь. Дружба с алкоголем никогда не бывает лёгкой.

– Подумал навестить тебя. Соскучился, наверно.

– Не поверишь, нисколько, – Егор раскрыл журнал, – заходи. Давно в «командировке»?

– Две недели. Примерно.

Геннадий присел на краешек стула и поморщился.

– Плохо?

– А как иначе?

– Как говорится, хочешь выпить…

– … готовься к похмелью.

– Давай паспорт.

– А…

Геннадий похлопал по карманам.

– Забыл?

– Вроде забыл.

– Ну ты даёшь. С твоим-то опытом. Я потом заполню что нужно. Сейчас давай к сестре, сдавай вещи и шуруй на второй этаж. Всё, как всегда. Будем ставить тебя на ноги… Ты чего?

Нахмурившись, Геннадий смотрел в сторону окна, будто пытаясь что-то вспомнить.

– Что это?

– Где?

И тут Егор услышал этот звук, выделяющийся на фоне повседневного городского шума. Будто завывания волка и ветра на пару. Звук приближался, и сидящие в кабинете мужчины замерли в ожидании.

– Смотри! – Геннадий, забыв про похмелье, бросился к окну, чуть не свернув стол, – Матерь божия!

Геннадий встал рядом и открыл рот, желая что-то сказать, но так и не проронил ни звука.

Над городом летели драконы.

Это длилось всего несколько секунд. Что успел запомнить Егор, так это заслонившая всё здание наркологии тень, казавшаяся холодной и зловещей, протяжный противный крик и как один их этих чудищ вдруг резко снизился, будто ястреб на добычу, и вернулся в строй. А после налетевшая волна воздуха ворвалась в кабинет вместе с городской пылью, грохотом и лязгом. В здании захлопали двери, где-то на этаже разбилось стекло, а после послышались испуганные крики. И всё! Драконы скрылись за соседними домами, а шум начал стихать.

Раздался тоненький писк. Экран рабочего ноутбука потемнел, отключили электричество.

– Это только у меня такое? – прошептал Геннадий.

Егор ничего не ответил, продолжая смотреть в окно, щуриться от налетевшей пыли, отказываясь верить в только что уведенное.

– Значит, не только, – заключил Геннадий, уже передумав ложиться под капельницу, по крайней мере, сегодня, – а я подумал, «белочка» посетила.

По коридорам забегали люди.

В кабинет заглянула встревоженная сестра.

– Там некоторые ходят уйти домой. Появились неотложные дела.

Егор посмотрел на неё непонимающим взглядом.

– А. Это. Как его?

– Отказ?

– Да. Пусть пишут отказ.

– Они там сейчас дверь вышибут.

Егор достал из стола бумагу и пару ручек.

– Без отказа в следующий раз не возьмём. Никого.

Сестра прислушалась к городскому шуму – слышались крики и гудки автомобилей.

– Это были драконы? Вы видели?

– После поговорим.

Сестра закрыла дверь.

– Ну, я, наверно, тоже пойду домой, – предложил Геннадий, – у меня там девчонка на стажировке. Ирина. Осталась одна. Сам понимаешь.

Он вдруг повеселел, взбодрился, как преступник, избежавший виселицы.

– Иди, раз одна, – Егор сел за свой стол, пытаясь сосредоточиться.

Но Геннадию вдруг захотелось пообщаться. А что, такой камень с души свалился. Стало легко и весело.

– Работает официанткой, – продолжал он выдавать информацию, – но сейчас время практики.

– Мне всё равно, что у неё там. Главное, завязывай, давай, а. Сколько можно?

– Если что, на днях загляну.

– Не затягивай, «белочка» на подходе.

Геннадий чуть ли не вприпрыжку выскочил в коридор, а Егор так и сидел, периодически поглядывая в окно. Что это было? Драконы, понятно. Но что они делали здесь, в городе, после долгого затишья? Помниться, последнего видели в день, когда пустили первый троллейбус, то есть, очень давно. Да и то, судя по чёрно-белой записи, был какой-то испуганный, будто заблудился.

Вдруг Егор вспомнил самое важное, что должен был сделать ещё пять минут назад. Он позвонил жене, убедился, что дома всё нормально, с детьми всё в порядке, а шум за окном они вообще приняли за поднявшийся ветер.

– Драконы? – рассмеялась жена, – Ты уверен? Надышался перегаром от своих подопечных?

Смейся, смейся, подумал Егор, нажав «отбой».

В коридоре послышалась возня. Один за другим пациенты приносили отказы, в двух словах объясняли причину, обещали вести себя прилично и прощались. В основном они переживали за жизнь родных, оказавшихся на пути движения драконов. Да и сами были напуганы не на шутку. Но в большинстве случаев у них просто появилась возможность заняться своим любимым делом. Эти же люди вернутся через день-два, через неделю, только в ещё более худшем состоянии. А следом те, кто действительно пострадал от этого случая и ушёл в запой по более веским причинам – кто знает, какой вред был нанесён людям. И по всей наркологии потянутся бесчисленные стоны и крики, как над полем боя. А про запах и говорить не стоит.

Вот по этой причине Егор и не дружил с алкоголем. Каждый день перед глазами встают такие примеры, что на собственный день рожденья пьёшь за своё здоровье с некоторым скептицизмом. Если рассуждать логически, его постоянные пациенты должны обладать поистине богатырским здоровьем. Но, как показывает практика, лучше пить зелёный чай и свежевыжатый сок.

Егор посмотрел на стопку отказов. Видимо смотались все, даже те, кто утром гонял чертей.

Ещё один отказ, последний. Но этот пациент больше подходил для психотерапии, чем наркологии. Хотя и не буйный.

– А вы знаете, что это было? – спросил он, усевшись на стул без приглашения.

Егор быстро взглянул на отказ. Лоскутов или Лесков. Почерк – хуже некуда. Владимир. А с отчеством совсем непонятно. Раньше замечен не был, такого трудно забыть.

– Вы про что? – Егор кивнул в сторону окна, – Про драконов?

– Это начало Апокалипсиса. Начальная его стадия.

– Серьёзно?

– Более чем!

– И что вас натолкнуло на такие мысли?

– Посмотрите вокруг. Беспорядки в трёх странах. В нашей, в содружественной и в Америке. А Америка сейчас реально содрогается от происходящего. И по этой причине СМИ не особо освещают, что Дальний Восток просто охвачен огнём.

– Да, новости говорят только о главном.

– Потом, вирус, и это была лишь первая волна, как утверждает ВОЗ. А разлом в Африке и всё остальное?

– Потом – драконы? Или есть ещё что-то?

– То была подготовка. Драконы, это уже серьёзное начало. Вы думаете, они совершенно случайно объявились у нас?

– Я ещё ничего не думаю. До сих пор руки трясутся от увиденного.

– Необычно, правда?

– Допустим. Но ничего общего с концом света я не вижу. Если вспомнить события предыдущего века, то там дела обстояли значительно хуже. А конец света предсказывают каждое столетие по нескольку раз. Видимо, все поколения мечтают застать закат человечества.

– Но сейчас другое дело!

– Владимир…

– Викентий.

Егор быстро посмотрел на бумагу. Ну и почерк!

– Викентий, вам не пришло в голову, что эти драконы просто заблудились по дороге домой. Даже медведи могут выйти к людям и с любопытством заглядывать в окна, не обращая внимания на собак.

– Да, но драконы – не медведи.

– А календарь Майя – не конец света.

– Вы слышите, что творится на улицах?

– Да. Люди паникуют, как делают это во время землетрясения или пожара. Скоро успокоятся.

– Ну как можно не замечать очевидного!

Егор демонстративно посмотрел на часы.

– У вас есть что-то более веское, кроме драконов, которые уже скрылись за горизонтом и забыли про город, вставший у них на пути?

– Нет, но вскоре прибудет Антихрист, в имени которого мы вычислим три шестёрки, и это будет вам доказательством.

– У Антихриста не будет никаких шестёрок, – сказал Егор.

– Да с чего же?

– Скажите «спасибо» Голливуду. И прочитайте Апокалипсис повнимательней, там всё написано.

– Да? Вы сами-то читали?

– После очередного предсказателя в этом же кабинете. Кстати, я тоже ошибался насчёт шестёрок. И много всяких теорий наслушался, но ни в одну из них не верю.

– Вы врач, а врачи убеждённые атеисты!

– Далеко не все.

Викентий встал и посмотрел на Егора сочувствующим взглядом:

– Как бы там ни было, однажды нам придётся раскаяться за все наши грехи, но исповедаться будет уже поздно.

Егор грустно улыбнулся:

– Мои грехи не отпустит ни одна исповедь.

– Тогда, до встречи на Страшном суде.

– Надеюсь, вы будете в очереди в более хорошее место, чем я.

Викентий, этот удивительный человек, вышел, а Егор задумался. Что-то тревожило его, но что, непонятно. Да, день выдался не самый заурядный – драконы, и этот очередной конец света уже на пороге… Но что-то засело в голове и тихонько, но настойчиво просило внимания.

Опять начинается, с тоской подумал он. Рановато как-то.

В кабинет заглянула сестра.

– Там к вам посетители, – обеспокоенным голосом поведала она, – двое, одному плохо. Они на улице.

– Ко мне?

– К вам. Какой-то Денис. Вы его должны знать.

Егор быстро вышел в коридор, прошёл до входной двери. На крыльце стоял Денис, одетый, словно только что с поисков. На скамейке лежал молодой человек.

– Как давно? – вместо приветствия спросил Егор.

– Он не пьяный. Ему нужен физраствор. А до больницы сейчас не добраться.

Егор обернулся к сестре.

– В женском отделении кто-нибудь остался?

– Вообще никого нет. Все…

– Готовьте ближайшую койку.

Зная характер начальника, сестра не стала даже пытаться протестовать.

Егор подошел к скамейке.

– За-руки, за-ноги, взяли!

Они неуклюже потащили парня по лестнице, рискуя разбить его голову о ступени.

– Почему в женское? – вымученно спросил уже порядком вымотавшийся Денис.

– Это на первом этаже. Когда ему стало плохо?

– Ходили на лежак. Примерно в обед.

– На лежак? Ближний свет. На себе тащил?

Денис только устало помотал головой, словно отбиваясь от ненужных вопросов.

Парня положили на кровать, скинули обувь. Закатали рукав. Сестра подкатила стойку с капельницей.

Егор обратился к Денису, – Точно физраствор?

– Он так сказал. Другое лекарство я бы не запомнил.

– Из наших запасов мало что подойдёт. Я понял, что у него. Врожденное. Он же не сразу вырубился?

– Постепенно. Полчаса назад ещё стоял на ногах.

– Значит, я прав… скорее всего, – он задумался, – если это не… Хотя нет, там другое. Хоть что-то после «меда» в голове осталось. Короче, если через час будет жив, надо срочно в аптеку. Такие живут на таблетках всю жизнь.

Сестра ввела парню в вену иглу, и лечение началось. Оставалось только ждать, надеяться и молиться, если здесь находятся верующие.

– Пойдём, чай попьём, – предложил Егор и обратился к сестре, – а вы идите домой, если что, я всё сделал сам, вас тут не было.

– А охрана, видеонаблюдение?

– Электричества нет, значит, нет наблюдения. Охранник ничего не поймёт, у него кроссворд новый. Позвоню дежурному, сам всё объясню, пусть не выходит, раз никого больше нет. Всю ответственность беру на себя. Идите.

– Он не выживет.

– Ну, на скамейке ему точно ничего не светит.

– В больницу бы надо, – заметила сестра и вышла в коридор.

– До больницы не добраться, – сказал Денис, – дороги перекрыты. Много пострадавших.

– Даже так! – покачал головой Егор, – Я думал, всё обошлось.

– Какое там. Полгорода чуть ли не в руинах, сам видел.

– Но в больницу ему всё равно надо и побыстрее. Диагностики здесь нет. Тут вообще ничего нет, кроме уток и глюкозы.

– И физраствора, – подсказал Денис.

– Ну, этого как грязи.

Оставив больного одного справляться с недугом и закрыв за сестрой дверь, друзья зашли в кабинет главврача.

– Помимо глубокого обморока с лежака что-нибудь притащили?

– Ни одного мушкета, – сказал Денис, умолчав о главном.

Это не его секрет.

– Хотел показать Вериному брату, что да как.

– Так это Веркин брат? Да ты сам уже покойник! Ну и как, показал?

– Ему понравилось.

– А Вера как?

– Даже боюсь с ней встречаться.

Каждые пять минут Егор набирал номер скорой и каждый раз со вздохом констатировал:

– Занято. Хоть на кровати вези. Благо, ножки на колёсиках.

Каждые пятнадцать минут он заходил в женское отделение, проверить больного. Возвращался задумчивый, серьёзный, боясь сглазить.

– Пока без изменений.

– Это хорошо или плохо?

– Скоро узнаем, давление в норме.

Уже было выпито пять чашек чая, когда Егор сказал после очередного осмотра:

– Гони в аптеку. Как пациент не сопротивлялся, а жить будет, – он положил банковскую карточку на стол, – отдашь в тройном размере.

Когда Денис вернулся, в коридоре наркологии стоял нешуточный шум – наконец-то удалось дозвониться до скорой, наконец-то приехала бригада. Но, оказывается – тут была замешана врачебная этика – Егор не должен был браться за лечение больного, не соответствующего его квалификации.

– Вы же знаете, он бы уже умер! – защищался Егор.

– Вы не имели права, – твердила бригада, захлопнув задние двери машины, – этим заинтересуется здравоохранение.

– Мной заинтересовалась бы прокуратура, не окажи я первую посильную помощь.

– Как скажите, – они обратились к Денису, – вы родственник?

– В какой-то мере.

– Поедете с нами.

– Не имел, и всё тут, – раздосадовано произнёс Егор, – и пусть люди дохнут у тебя на глазах.

– Будут проблемы? – спросил Денис, чувствуя себя виноватым.

– Да я знал, что так и будет, – махнул рукой Егор, – но, или так, или так. Да хрен с ними.

Он вызывающе повысил голос, чтобы бригада его хорошо услышала:

– Ничего они мне не сделают! – он устало вздохнул, – Максимум нервы помотают и штраф. А может и без штрафа всё обойдётся. Ты давай, езжай, сообщишь потом, что да как.

Скорая выехала с территории наркологии, оставив Егора со своими мрачными мыслями. А эти мысли… их не стоит впускать в голову. Они будто разъедают в тебе что-то хорошее, человечное, превращая в животное, в оголодавшего хищника, почуявшего кровь. Это как жажда у его алкоголиков, только обычно такое происходит осенью или весной, именно в это время начинается обострение. Но видимо смерть той женщины, что имела несчастье встретиться Егору возле лежака в середине апреля, не смогла насытить внутреннего зверя. Две жертвы в год вполне хватало, чтобы успокоиться и продолжать жить в роли хорошего семьянина, директора и друга, но зверь вдруг оголодал.

Алкоголику хорошо. Сорвался, да сорвался. Лёгкое угрызение совести перед женой и пропитая зарплата. У Егора тоже жажда, но ему не нужна сама кровь. Надо просто оборвать чью-то жизнь. Просто выместить на кого-нибудь накопившуюся злость, и никакие другие способы не помогают. И видимо придётся убить снова. И это будет последний раз. Он уже неоднократно давал себе подобные обещания, но этот точно последний. Или придётся прийти с повинной, чтобы наверняка.

Когда человек чего-то хочет – найти деньги на наркотики, получить работу, завоевать сердце девушки, подтвердить математическую теорию конкретными цифрами, он сможет своего добить, надо только хорошо подумать, рассмотреть пути решения в сложившейся ситуации. И решение найдётся. Вот и тут тоже: соседки, коллеги, незнакомки… Егор схватился за голову. Нет! Не надо! Хватит! Ты не остановишься!

И тут!

Опаньки! Да быть такого не может! Но видимо – воистину, на ловца и зверь бежит.

Егор достал телефон и набрал Геннадия. Он вдруг что-то вспомнил, что-то настолько интересное, что ждать не было сил.

Голос на другой линии порадовал Егора – абонент был пьян.

– Ты говорил про Иру.

– Про какую И-иру?

– Твоя практикантка.

– А-а, Ириш-ша! Хорошая девушка, да. Умная. Вместо меня, с-скота, людей принимает, пока я тут…

– В каком ресторане она работает?

– Практика у неё. Сейчас.

– Просто хочу жену сводить. Давно никуда не выбирались.

– Э-э, «Поляр-ная з-звезда».

Точно! Та самая грубиянка, что испортила Вовчику костюм, настроение и день рожденья!

– Отец её… там служит… работает директором…

О-о-о! Вообще никаких сомнений не осталось!

– …могу позвонить, обслужат во выс-шему раз-ряду.

– Да не надо, Ген. Мы скромно посидим.

– Ну, как хошь.

– Ты, это. Давай завтра ко мне, а? На лечение. Тебя пациенты, наверно, заждались.

– Клиенты, – прозвучала поправка, – у нас нет пациентов…

Егор нажал «отбой». Плевать мне на твоих психов, старый алкаш! Твоя задача – забыть про этот звонок. А не забудешь, это ничего не меняет. Готовься оплакивать свою практикантку и – да здравствует новый запой. Все вы одинаковые.

И плевать, что какая-то малолетка стала огрызаться, это её право. И молодец, что не испугалась толпы мужиков. Но это она убила Вовчика. Он сам звонил Егору, испуганный и возбужденный похищением этой девчонки. На крик Егора «на хрена», Вовчик заверил, что не собирается причинять ей ни малейшего вреда, не будет никакого насилия. Пусть извинится и топает до дома пешком. Всё!

Но, в итоге, Вовчика нашли на лежаке с распоротым горлом. Если бы не поиски с вертолёта, он бы ещё долго лежал на солнцепёке, превращаясь в чёрт знает что. Если бы не его автомобиль, Вовчика не похоронили бы две недели назад. Семья всё еще надеялась бы увидеть отца и мужа живым.

Сам Егор промолчал про официантку. Во-первых, это похищение, а значит, самозащита была вполне оправданной, хоть и без последующего прихода жертвы в полицию. Во-вторых, на другом месте лежака два месяца назад Егор сам спрятал свою очередную жертву, поэтому ему не хотелось особо касаться этой темы. Но вот, похоже, настало время для справедливого наказания. В конце концов, он всего лишь маньяк.

Место работы Геннадия Егор знал давно, так как тот являлся его другом и постоянным пациентом (не клиентом!) наркологии – психологический центр «Соучастие». Выследить официантку было просто. Даже после налёта драконов, нарушивших спокойную городскую жизнь, она исправно ходила на свою практику. Никакой кавалер её ни встречал, ни провожал, что только облегчало задачу. Медлить было нельзя, пока город приходил в себя, сейчас самое время сделать то, что не получилось у Вовчика. Только извинениями здесь не обойдёшься. Будет всё по-взрослому.

Вечером Егор взял в руки свой любимый предмет, мушкет с прикреплённым к стволу топором. Лезвие было ржавым то ли от крови, то ли от воды, но всё ещё замечательно выполняло своё предназначение – умерщвление людей.

Стараясь не быть замеченным супругой, он завернул мушкет в толстую ткань, затем положил в пакет и повесил его в прихожей, под курткой.

Пусть это будет в последний раз, пожалуйста, – думал он, почти плакал, этой ночью, – это невыносимо, быть безвольной марионеткой своей тёмной половины, жаждущей чужой незнакомой смерти.

Но, как и его друг Вовчик, Егор не знал, что его потенциальная жертва носит с собой нож, а значит для Егора это будет действительно последний раз.