Иллюзия одиночества

Редактор и корректор Наталия Шутенкова

© Игорь Фёдоров, 2024

ISBN 978-5-0060-6637-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Детский уголок

У нас поселилась тучка

Маленькая грозовая тучка, не больше кастрюли, залетела на балкон. Она летала взад-вперёд и тыкалась в окна, как любопытный щенок. Наверное, отбилась от стаи, обычно тучи держатся вместе.

– Папа, – закричал сын, – смотри!

Я и сам это видел и не сказать, чтобы был рад такому «гостю». Затопит балкон, зальёт соседей, извиняйся потом. Взяв в руки веник, я открыл дверь.

– А ну-ка, брысь! – скомандовал я.

Но махание веником не принесло результата. Тучка забилась в угол и потемнела ещё больше.

– Пап, она же маленькая! – заступился сын. – Не пугай её!

Мне тоже стало жалко потерянную тучку. Мало того, что отстала от своих, очутилась в незнакомом месте, так ещё и веником перед носом машут!

– Пусть у нас поживёт, – попросил сын.

– У нас, это где? Дома? Она же тут всё затопит!

– В ванной. И у нас будет свой дождик.

Я задумался. Так как других вариантов не было, мне пришлось согласиться. Не выгонять же маленькую тучку на улицу, в самом деле.

– Но только на время, – строго предупредил я, – пока не объявятся её родители.

– Ура!

И тучка поселилась у нас в ванной. По вечерам гуляла на балконе, потому что детям необходим свежий воздух. Раз в неделю она облетала квартиру, поливала цветы и нашего кота. Хулиганкой оказалась! Ещё помогала маме с влажной уборкой, а мне мешала смотреть телевизор и просила поиграть в прятки. А когда сын купался и играл в кораблики, тучка устраивала маленькие, но настоящие бури, сверкала молниями и гремела громами! Это были настоящие приключения, спасательные операции, морские битвы и открытия новых земель! Это было здорово! А ночами спала в раковине, ей там было удобно.

Но однажды небо потемнело. Над городом собрались тучи, огромные и важные. Они готовились к серьёзному делу, ярко сверкали и громко бубнили, поглядывая на сухую землю. Намечался большой ливень. Кошки и собаки попрятались, птицы смолкли, деревья и кустарники потянулись вверх, листья зашелестели на ветру.

Тучка забеспокоилась. Она металась по квартире, путалась в занавесках и просилась на улицу.

– Пришло время, – сказал я с грустью, – ей пора к своим.

Но сын, естественно, был против.

– А может, она побудет у нас ещё немного, а? До следующего раза?

– А если бы ты потерялся, и тебя бы приютила другая семья… Ты бы не скучал?

– Конечно, скучал.

– И хотел бы вернуться домой?

– Да.

– К маме и папе?

Сын и так всё понял и, как бы ни хотел этого, сам открыл дверь балкона. Тучка радостно вылетела на улицу, где уже всё громыхало, и первые капли упали на землю. Мы вышли следом. Нарастал шум летнего ливня.

– Она будет нас навещать? – спросил сын.

– Обязательно будет, – заверил я.

И тут тучка пронеслась над нами, окатила водой на прощанье и взмыла вверх, к своей семье.

Я же говорю, хулиганка!

К полёту готовы!

Все утки собрались на берегу уже холодного озера. Весёлое лето прошло, трава пожелтела, вода остыла, рыба ушла глубже. Стало мало еды для такой большой дружной стаи. Пора отправляться на зимние каникулы! Утки улетают ночью, чтобы избежать встречи с хищными птицами. Уже и солнце коснулось горизонта. Самое время!

Но как же тяжело собрать всех вместе! Дети бегают друг за другом, играют в догонялки и собирают разноцветные камешки, мамы бегают за детьми, папы зовут мам, вожак зовёт всех! Такой шум стоит и сложно разобрать хоть что-то! Прямо как в детском саду на прогулке!

Вожак взобрался на большой валун, посмотрел на вечернее небо и крикнул:

– Готовы к полёту?

– Нет!

Наконец, беготня и толкотня закончились. Утки распределились по своим местам, хлопают крыльями и вертят хвостами. Путь неблизкий, нужно настроиться.

– Все готовы?

– Нет!

Один утёнок не хочет лететь. Капризничает, как ребёнок в детском саду.

– Очень далеко! Тут останусь!

Мама и папа ходят возле него, соседи смотрят, даже вожак подошёл, хмурясь и недовольно покрякивая. Если стая не отправится сегодня, завтра все будут голодными. А какая дорога на пустой желудок? Журавли улетели, цапли улетели, шумные гуси и те покинули дом! Все сроки вышли! Но и утёнка одного не оставишь.

– А как ты проживёшь один всю зиму?

– Под кустом буду спать, и питаться корешками. Продолблю лёд, чтобы с рыбами общаться. Время быстро пролетит.

– Хорошо. А с кем будешь играть в догонялки?

– Ну-у… – утёнок осмотрелся вокруг и пожал плечами.

– А искать разноцветные камешки?

Искать камешки одному очень неинтересно. Поэтому все играют вместе.

– А плавать наперегонки? А нырять, кто глубже? Все друзья улетают. Ты останешься один на замёрзшем озере с рыбами, которые даже крякать не умеют.

Что тут скажешь? Иногда взрослые бывают правы. Утёнок тяжело вздохнул и нехотя поковылял на своё место, к маленьким утятам.

Ну, наконец-то!

– К полёту готовы?

– Да!

– Точно?

– Да!!!

И они полетели вовремя, когда солнце скрылось, а на небе засияли первые звёзды, указывая верное направление. Озеро опустело, стало тихо и тоскливо.

Но утки, цапли и журавли, и даже шумные гуси обязательно вернутся на озеро, как дети возвращаются домой из детского сада! Они пролетят через высокие горы и широкие равнины, над большими городами и маленькими деревеньками. Пробьются сквозь грозовые тучи и ураганные ветра. Через закаты и рассветы, туманы и дожди, они обязательно доберутся до родного берега.

И утёнок тоже.

Большой ночной заяц

– Спокойной ночи, девочки!

– Спокойной ночи, мама!

Дверь в детскую закрылась, стихли шаги в коридоре и сёстры закрыли глаза. Уже поздний вечер, пора спать и видеть сны. Но дети (ох, уж эти дети!) очень любопытны и много вопросов рождается в их головах. А это очень мешает спать.

– Женя! – шёпотом позвала Лена, смотря на тёмное окно.

– Что? – тихо отозвалась старшая сестра.

– А почему звёзды меняют цвет?

А действительно, почему? Может, кто-то нажимает на кнопки и звёзды переливаются как новогодняя гирлянда? Или это небесный художник никак не может определиться с цветами и постоянно меняет краски? Или из-за атмосферы нашей Земли, как говорят по телевизору?

Конечно, нет!

Женя повернулась и доверительно сказала:

– Потому что ночью по земле бегает большой ночной заяц. Он такой большой, что ушами достаёт до звёзд. А до какой дотронется, та меняет цвет.

– Заяц? – изумилась Лена. – Какой ещё заяц?

– Большой. Ночной, – терпеливо повторила Женя, – я же сказала.

– Но… Но если большой, он же всё растопчет и раздавит. Дома. Магазины. И наш садик тоже.

– Нет. Заяц очень-очень лёгкий и может подпрыгивать ну о-о-очень высоко. А иначе он не смог бы достать до звёзд.

А действительно, – подумала Лена, – тяжёлый заяц не сможет прыгать! Здорово!

– А днём?

– А днём он отдыхает и набирается сил. Звёзд много и ему надо быстро бегать. Всё, спи!

Лена, довольная рассказом сестры, послушно закрыла глаза. Но один вопрос, самый-самый последний, не давал спать.

– А зачем он меняет звёздам цвет?

В самом деле, зачем? Может для безопасного проезда на инопланетных перекрёстках? Или звать заблудившиеся спутники домой? Или уводить космических золотых рыбок подальше от астероидов и метеоритов? Или просто так, чтобы было чем заняться в далёком космосе?

Но у старшей сестры есть правильный ответ.

– Чтобы было красиво. А для чего же ещё?

Женя уснула, а Лена долго ворочалась с боку на бок. Ведь где-то далеко, а может по нашему двору, бежит большой ночной заяц, кончиками ушей касается звёзд, и те меняют свой цвет. Красный, зелёный, синий, жёлтый – и всё это переливается, мерцает и сверкает! Потому ночное небо такое красивое.

Какой хороший заяц, подумала Лена. Вскоре она уснула, и увидела удивительный сон.

Интересно, а что ей приснилось?

Взрослый сектор

Не обижайте ангела-3

Мой нынешний Ангел не летает. Летать-то он может, но предпочитает ходить по земле. А точнее, бегать. И это не он, а она.

В коридоре послышался жуткий шум.

– Здасте, Наталья Сергеевна! А где этот?

– Спит ещё, – с радостью сдала меня мама, – заходи.

– Спи-и-ит? – голос звучал нарочно громко. – Семь утра, и спи-ит?

– Он твой, – засмеялась мама-предательница.

Ангел ворвалась в мою комнату и стащила одеяло.

– Подъём, гиппопотамище! – весело орала она. – Здесь тебе не толерантная Европа, жирдяй! Это Россия!!! Мощная, сильная, как Юрий Власов, Россия!

– Отстань, – всё, что мог сказать я после вчерашней утренней пробежки, а точнее, изматывающего марафона по парку.

– Что, хочешь врезать мне? – не унималась Ангел. – Тогда придётся встать! Вставай, дохляк!

– Иди… отсюда.

– Сам напросился! – Ангел уже хозяйничала в ванной.

Вчера был первый день нашего знакомства, в знак приветствия она окатила меня холодной водой из ведра, и сделает это снова. И плевать, что обои над кроватью пошли «пузырями». Вот только вчера ведро было на семь литров, а сегодня на двенадцать. Мамулечка купила. Эти женщины всегда заодно. Поэтому, когда вода была доставлена в комнату, я уже тянулся за штанами.

– Ну, вот видишь, как всё просто! – обрадовалась Ангел. – А ты – «отстань», да «я маменькин сынок», да «я не пригодный к жизни элемент»!

– Я такого не говорил.

– Но подумал. Футболка на полу. А быстрее не можешь, размазня?

– А не можешь в коридоре подождать? Я, так-то, не одет! Сама размазня.

– На улице, через две минуты.

– Я не успею.

– Ведро успеет.

– У меня всё болит после вчерашнего.

– Пить надо меньше.

– Я, вообще-то, бегал.

– И это ты называешь бег? Вот эта размеренная, – она похромала по комнате, – перестановка заплетающихся ног, это бег? Не помню, чтобы в нормативах лёгкой атлетики произошли изменения.

– Как мог, – пробурчал я, ища под кроватью носки.

– Ути-пути! Как мог! Да ты даже не представляешь, какая энергия скрыта в тебе, надо только её разбудить! Побежишь быстрее самого Усейна Болта¹!

– Скорее сердце остановится.

– У Болта не остановилось и у тебя всё будет отлично! – она склонила голову на бок. – Вот смотрю на тебя и думаю – а ведь ты запросто можешь «взять» Россию.

– Вот уж нет, – отрезал я, – со спортом я не хочу иметь никаких дел.

– А придётся.

– Мы договорились на зарядку и бег в парке.

– Я передумала.

Я не успел ничего сказать, а Ангел уже хлопнула входной дверью.

Есть две причины, по которой ангел может отказаться от человека. Первая, когда этот человек во всём идёт против – не слушается, игнорирует, делает плохие вещи, в общем, с такой охотой опускается на дно, что удержать его не получается. И тогда с человеком, одиноким во всех отношениях, может подружиться какой-нибудь чёрт, а это уже начало конца. И есть вторая причина, когда ангел не справляется с человеком в какой-то определённой области. Тогда он передаёт своего подопечного другому ангелу, более продвинутому и умеющему убеждать. Так сказать, на перевоспитание.

Вот у меня именно так и получилось. Моя неистребимая лень стала неподъёмной силой для первого наставника. Я пытался делать зарядку по утрам, есть больше салатов, но как-то неискренне и скорее – показушно. Но согласитесь, котлета всегда лучше укропа. И вот, когда после окончания девятого класса, сразу после экзаменов, которые я отмечал пирожками с газировкой, был пойман с поличным, он грустно сказал «пока» и улетел. И тогда появилась она – чемпионка по всем видам спорта, фитнес-инструктор в третьем поколении, будильник сладко спящих и, если надо, садист и мучитель толстых и слабых.

Я уже говорил, она облила меня холодной водой, даже не представившись и не объяснив причину появления ранним утром.

– Скажи спасибо, что подъём не в шесть, – ответила она на вопрос «это как понимать?», – встал с кровати, тюфяк!

Я увидел крылья за её спиной и понял, мне конец. Для начала пытался перенести первую пробежку на завтра, ссылаясь на отсутствие кроссовок.

– Держи! – она бросила мне коробку. – Сорок третий, как записано в личном деле.

– Мне же надо как-то настроиться, – не отступал я.

– На гамбургеры с тортиками тоже настраиваешься?

– Да! – с вызовом ответил я.

– Поэтому и в дверь еле пролазишь, – Ангел посмотрела на часы, – жду на улице через две минуты с олимпийской улыбкой на лице.

– Это как? – крикнул я уже хлопнувшей двери.

Вообще-то, я не толстый. Полноватый, да. Но не толстый. И всё бы ничего, но у меня слабое сердце, которое с возрастом может доставить массу проблем. Поэтому за меня и взялись серьёзно, и я даже благодарен в какой-то степени. Но не так же радикально!

– Шевелись, бегемот! – бодро командовала Ангел в парке, опережая меня, причём спиной вперёд. – Раз-два, раз-два! Не вижу олимпийской улыбки, как у Василия Анисимова!

И если бы я мог что ответить!

Навстречу нам бежали две девушки. Увидев эту картину, они рассмеялись, а мне стало стыдно.

– Эй, девчонки! – крикнула им вслед Ангел. – Жирный парень не интересует?

В ответ те рассмеялись ещё больше, прямо закатились от хохота.

– Вот видишь? Никому ты такой не нужен. Даже своему Ангелу.

А вот это было зря. Я остановился, сжал кулаки. На глазах стояли слёзы, но это были слёзы гнева и ненависти. Я даже не замечал, что мне катастрофически не хватало воздуха, а сердце сходило с ума.

– Пошла на хрен! И ты, и твой спорт и Анисимов тоже! Кто ты такая, чтобы командовать тут? Ты мне вообще никто! Пусть уж лучше чёрт!

А после развернулся и пошёл домой, держась за бок и дыша учащённо, как собака в жару. Ангел осталась стоять. Я не видел её лица, но надеюсь, она поняла, что перегнула палку до хруста в сердцевине. А может, довольно ухмыльнулась.

На завтрак у нас был творог со сметаной и молоко – белковая пища во всём разнообразии, только без мяса. Овсяные печенья прилагались, куда без них!

– Прости, что наорал, – признался я нехотя, так как Ангел, вообще-то, тоже виновата.

– Про Анисимова, – строго ответила она, – больше так не говори, а вообще – не ты первый, не ты последний.

– Ещё кого-то достала?

– О! Да рай просто переполнен бывшими нытиками, теперь благодарными моей многовековой оздоровительной методике.

– Известные нытики есть среди них?

– Да сколько угодно! Ты ешь давай. Вот, например, Санёк Суворов, один из моих любимых протеже.

– Суворов? Сам Суворов?

– А что такого? Он тоже человеком был. И такой злобный оказался. Всю богатую русскую ненормативную лексику услышала в свой адрес, даже кое-что архаичное на данный момент. Пришлось запастись терпением, крепкий орешек попался.

– А нас учили, что он сам занимался собой.

– Что? Сам? Не смеши мои крылья! Какой здравомыслящий человек начнёт бегать зимой и в мороз обливаться ледяной водой сам? М-м, сметанка какая вкусная! Да он умолял всё отложить до весны. Кидался поленьями и обещал обрезать крылья.

– А ты?

– А я сказала, пусть обрезает, но сначала догонит на ста метрах для начала.

– Догнал?

– Как видишь – нет, но втянулся, проникся, пошёл на поправку. Даже подружились. Это я его научила в шахматы играть, а через год вернула законному Ангелу. И в итоге сам знаешь, кем он стал.

– В смысле, вернула? – насторожился я.

– В прямом. Я свою миссию выполнила и полетела дальше искать хлюпиков вроде тебя. На мой век хватит.

– Так значит, мой Ангел отказался не навсегда?

– Он не отказывался, просто отправил тебя в интернат для трудновоспитуемых. Скажу больше, он ждёт, когда ты придёшь в хорошую физическую форму. Ему не очень-то охота нянчится с тобой всю твою недолгую жизнь, выслушивать жалобы на боль в области груди и летать по аптекам. Вот для таких целей я идеально подхожу. В моей книге отзывов слово «спасибо» является самым частым.

– Что ещё писали?

– Что я чудо, само совершенство и много чего ещё. Обиженных не было.

– И все вернулись к ангелам?

– Ну, немного плакали, обнимались на прощанье и физкульт-привет. Разлетались по своим делам.

Ох ты, блин! Я уже и не надеялся увидеть моего Ангела.

– А это… Ну, как-бы… Ты его иногда видишь? Он скучает хоть немного? А то я его подвёл.

– Об этом ты сам спросишь, когда начнёшь бегать не из-под палки, – громко объявила она и добавила шёпотом, – ещё как скучает.

– А когда мы с тобой закончим? – в нетерпении заёрзал я.

– Когда по физ-ре будет пятёрка с плюсом за год.

– Так летние каникулы только начались!

– Вот видишь, времени впритык, а работы очень много. Кстати, замечу, что ошиваешься у «Макдональдса»… Лучше не надо. Я работала с Виктором Михайловым.

– Это ещё кто?

– Боксёр в прошлом. Его легендарный хук слева от меня. Так что…

Она положила посуду в раковину.

– … завтра в семь у нас бег и зарядка.

– А нельзя попозже? Каникулы же.

– Все недовольные моей квалификацией встают в шесть. И не забудь..

– Олимпийскую улыбку.

– Точно! Кстати, на следующей неделе добавим турник.

– Но…

– Хочешь уже завтра?

– Нет!

– Смотри, желание клиента – закон!

И вот сегодня второй день моего истязательства. Только второй! Тело болит, мышцы болят, душа стонет. Но у меня есть финишная лента, это встреча с моим Ангелом-хранителем и я её пересеку, даже если моя тренерша будет сидеть на шее, а дистанция пойдёт в горку. Даже если придётся выучить фамилии всех наших чемпионов.

А может, действительно, запишусь на лёгкую атлетику и «возьму» Россию.

В Изумрудный город за хлебом

Не всем гостям бываешь искренне рад. Это такой же факт, что ожидаемых гостей приходится долго упрашивать и уговаривать заглянуть на вечерний уютный огонёк. Мироновы фиг когда заглянут, чем не заманивай. Гуруновичи тоже, а с ними всегда приятно побеседовать за кружкой чего угодно, хоть чая, хоть вина. И дети наши дружно играют. Но приходят эти люди крайне редко. Настолько все заняты, что и к нам не идут, и к себе не ждут.

Но вот Ватрушкины (дал же бог фамилию!), запусти их в дом на час, вообще не уйдут, дай волю. И дети наши настолько разные, что даже в компьютер не играют. Сидят у телевизора и смотрят мультики. А с маленькими Мироновыми такие бои подушками бывают, что вся квартира в перьях, как в снегу. Да, несколько накладно, зато весело! А тут?

Итак, Ватрушкины. Папа, мама, сын и дочка. Крепкая, хорошая и неимоверно нудная семья. И да простят меня татары (люди, между прочим, с отличным чувством юмора), но Ватрушкины реально хуже. И даже тот факт, что приходят не с пустыми руками, особой чести им не делает.

А отказать нельзя. Гости же!

Вот и сейчас они всем семейством забрели на огонёк тёмным зимним утром в субботу, то есть в день, когда нормальные люди отсыпаются после рабочей недели. Даже не позвонили, дабы не испортить сюрприз! Ну, хоть коробку конфет принесли.

Супруга, хмуро оценив содержимое холодильника, размер угощения и степень своего гостеприимства, бросила:

– Мужики, дуйте за хлебом.

– Магазин закрыт ещё! – громко объявил я, намекая, что визит оказался очень ранним.

– До Изумрудного города сходите!

Ватрушкины переглянулись. Ещё бы! Откуда им знать, что Изумрудный город не один в своём роде! Только мозги, храбрость, сердце и чувство такта там не продадут. А хлеб можно.

Демонстративно зевая и протирая глаза, я вышел с Ватрушкиным во двор.

– Это далеко? – спросил он.

– Ближе, чем в книге, – пространно ответил я и побрёл по усыпанному снежной крошкой асфальту, меньше всего похожим на жёлтую дорогу. Но мы и не за чудесами собрались.

– Это магазин такой?

– Ну, конечно.

– Ха! А я уж подумал!

Подумал он…

– Раньше магазин назывался Кладбище драконов, но потом переименовали.

– Почему? Хорошее название. И книга классная.

– Плохая книга.

Пятнадцать минут под еле светлеющим небом, вместо тёплой постели, ради хлеба, с не самым приятным человеком на пару – что может быть нелепее! И не предупредил, не позвонил! Припереться с детьми, чтобы хозяева не имели морального права отказать! Но это в доме. Теперь я был готов высказаться, чем бы это не обернулось в будущем.

– Послушай…

– Вон он! – закричал Ватрушкин. – Изумрудный город!

Магазин, действительно, был прекрасен снаружи. С вывески улыбались классические изображения советских Страшилы и девочки с собакой, не помню, как зовут.

– Элли и Тотошка! – радостно объявил Ватрушкин.

Точно!

Я посмотрел на его улыбающееся лицо и даже немного проникся такой искренностью. Ещё чуть-чуть, и он запоёт ту самую песенку, а я, не в силах устоять, подхвачу. А следом присоединятся все люди, из окон будут выглядывать удивлённые лица и мощных нестройный хор накроет город.

Мы в город Изумрудный

Идём дорогой трудной,

Идём дорогой трудной,

Дорогой не прямой!²

Мы вошли внутрь уже в приподнятом настроении. Что-то из далёкого детства включило в наших взрослых душах волшебный фонарь, тёмные углы очистились, плесень просохла, пыль выветрилась.

Мы купили только хлеб, но это была самая лучшая покупка за последние лет тридцать, будто два друга-школьника, не спешащие домой после уроков, сейчас будут идти по солнечной улице и поедать мякиш, попутно споря о чём-то своём. А дома вечером будет мультик. Да-да, тот самый.

– Погоди, я сейчас, – Ватрушкин, с лицом, расцвеченным детской улыбкой, повернул назад.

– Зачем?

– Хочу сфотаться! На память!

– Вот делать нечего, – пробормотал я, улыбнулся и достал телефон, отчитаться перед супругой о покупке.

И тут позади раздался визг тормозов, удар и крики.

– Алло! – послышалось в трубке.

Я смотрел на экран телефона, молчал и боялся обернуться назад. Знал, что ничего хорошего там нет. Знал, что жизнь – стерва жуткая и управляет людскими судьбами, как вздумается. Что жизнь человеческая хрупка, как ёлочная игрушка. Знал, что у нас дома есть хлеб, купленный вчера вечером.

– Алло! Ты где там?

Я молчал.