Кладбище драконов

– Пусть в себя приходит. Я завтра с утра выйду, всё будет ровно.

– Ровно! – фыркнула Вера.

Она некоторое время помолчала, собираясь с мыслями.

– Ну давай, выкладывай, – сказал Толя.

– Я ушла от Дениса.

В любое другое время это порадовало бы Толю, но сейчас дела обстояли несколько иначе.

– Что так? Ушёл на лежак и цветы не полил?

– Нечего было тащить тебя с собой, чёрт знает куда.

– Ты дура? – ласково спросил Толя.

– Учитывая, что этот же вопрос мне задавали вчера, видимо, да. Но это ничего не меняет.

– Это была моя идея.

– Не волнует. Надо всё подготовить, обсудить. А если бы я тебя потеряла?

– А ты знаешь, что он меня таскал на себе и на лежаке и в городе? На себе! И Кирилл тоже, но он быстро выдыхался. А Денис нёс. Если он поясницу сорвал, я не удивлюсь.

– Сам виноват.

Толя начинал злиться.

– Скоро позовут на обед, покорми меня с ложечки. Не дай бог, обляпаюсь.

– Сам поешь.

– Я понимаю, если бы ты просто ушла от него по причине разницы в возрасте, или ещё какой. Но… Любой другой меня бы бросил на землю. Просто не донёс бы. Как ты не понимаешь?

– А я за тобой с таблетками попёрлась.

– И как, удачно?

– Более-менее. С некоторой пользой для себя.

Она быстро оглянулась, не желая случайных свидетелей, и быстро заговорила шёпотом:

– Мы видели настоящих драконов! И засняли их! Я даже подошла к ним поближе, поздоровалась!

В такое сложно поверить, но, видя блеск её глаз, сложно уличить её в обмане.

– Они огромные, как дом! А когда полетели, всё вокруг будто на дыбы встало! И река из берегов вышла, такая у них мощь!

– Тех самых драконов?

– Нет, других. Наши называются Икары. Их было три. Представь три пятиэтажки, вот такими они и будут.

– С ума сойти. Где запись?

– У Оксанки. Сейчас думаем, как всё оформить красиво.

– Ну, теперь ваш блог поднимется. С таким-то материалом.

– Кстати, позвони Марине, – Вера достала из сумочки Толин телефон, – она зайдёт к тебе ближе к вечеру, но ты, всё равно, позвони. Переживает.

– Угу, – Толя положил телефон на стоящий рядом стул – тумбочек на лежащих больных в коридоре не хватило.

– Кормят хорошо?

– Кормят, как в больнице. Только я со вчерашнего утра ничего не ел, да и то – чай с бутербродами. Скоро обед, посмотрим, что да как.

– Я пойду выпуск готовить. А ты давай, завтра с утра сразу к маме. Скажешь, что на другом конце города, транспорт не ходит.

– Не учи учёного, разберусь.

Она поднялась.

– Есть Машин телефон? – спросил Толя.

Вера нахмурилась.

– Машин… Дочка которая?

– Её.

– Зачем он тебе?

Ох, так и тянет выболтать про Горыныча, который, даже будучи скелетом, значит больше, чем все эти живые Икары вместе взятые. Который поставит на уши историков мира, как считает Маша.

– Надо, раз прошу.

– Ты это… поаккуратней давай.

– Я и Денису могу позвонить, если он с больной спиной до телефона дотянется.

– Он уже на работу уехал, ничего у него не болит.

Вера неохотно продиктовала Машин номер.

– Я по делу, не переживай, – заверил Толя.

– По делу он, – недовольно пробурчала Вера, – про Марину не забудь.

Она с опаской посмотрела на брата, который в её глазах превратился в развратника и ловеласа, и направилась к выходу.

Город работал в привычном для себя режиме. Где-то ещё не было света, не все улицы расчистили от завала, транспорт ходил с перебоями, но в целом – жить можно. Мародёры, как и остальные драконы, не объявлялись. Всё успокоилось.

На краю кладбища драконов, на её Главной улице, собрались Маша, декан исторического факультета, замдиректора музея естествознания, ещё пара профессоров и работники, несущие палатки, инструменты и продукты питания. Все были одеты по полевому, готовые к долгому марш-броску. Насчет вертолёта договориться не удалось, все воздушные аппараты до сих пор находились в режиме повышенной готовности. А ждать? Кто же будет так бесполезно тратить время? Идея взять вездеход в данный момент выглядела идеальной и в то же время кощунственной.

Один из профессоров ещё раз просмотрел отпечатанные фотографии. Как всегда, его руки чуть дрожали от волнения.

– Вас ждёт большое будущее, Мария Денисовна, – в очередной раз сказал он, – и вы осуществили мою детскую мечту.

Всё было обговорено – от расстояния до предполагаемого Горыныча, до его дальнейшей судьбы. Судьба Маши, как человека науки, тоже была радужной, было бы желание работать. Пока все присели на скамейку перед дальней дорогой, она, счастливая, отправила Толе сообщение:

«Спасибо за Горыныча!»

В дверь позвонили. На площадке стоял Толя.

– Дома?

– С подругами тусуется. Проходи, скоро придут.

Толя скинул обувь.

– Опять назначила встречу именно здесь. Опять срочное что-то. Каждый день видимся, молчит. Не в курсе, чего они от меня хотят?

– Может, видео показать.

– Ты уже видел?

– Нет. У них там много идей. Спорят постоянно. Девчонки, что с них возьмёшь.

Толя сел в кресло, от скуки обвёл взглядом комнату.

– Когда на поиски?

Денис чуть помедлил с ответом. По всей видимости, ему было нелегко.

– Никогда, – он отвернулся, будто сказанное было сродни предательству, – накрылись поиски.

– Эй, ямщик, ты чего гонишь? – изумился Толя, – Как можно прекратить то, что только началось?

– Вера поставила условие, или я бросаю, или она.

– И всё? И это весь выбор? – Толя демонстративно хлопнул себя по лбу, – Да она только пугает.

– Дело не в выборе. Если бы я серьёзно его воспринял, то пускай уходит. Ей ровесник больше подойдет, я понимаю. Я жизнью битый, бросили да и бросили, не в моем возрасте вены резать.

– Ну, а в чём тогда дело? Только не говори, что во мне.

– Дело во всём сразу. И ты мог помереть, если бы не ряд случайных обстоятельств. И Вера погналась за нами, погибнуть могла. А с ней ещё девчонки увязались. Короче, чудом спаслись.

– А ты не задумывался, может этот поход и спас всех нас от Мародёров. Окажись я рядом с ними, таблетки бы мне точно не помогли.

– Знаешь, тут можно много философствовать, «что было бы, если».

Денис поморщился, будто потянул мышцу, настолько не хотелось никому ничего объяснять, а промолчать не получится.

– В общем, не стоят наконечники всего этого. Детское занятие.

– Поиск наконечников, это серьёзно, – настаивал Толя, – некоторые всю жизнь марки собирают, вот это действительно смешно.

– Это не смешно. Любое увлечение, это страсть.

– А ты предал свою страсть!

– Не предал, а оставил. Просто пришло время.

– Не понимаю.

– Хорошо… Столько лет шляться по костям, и ради чего?

– Ради ночной тишины, ради приключений со своими детьми, ради тайны того неизвестного наконечника и всех остальных секретов. Ради того, чтобы не превратиться в серого, скучного, вечно брюзжащего старика.

– Я завязал.

– Вот видишь, уже превращаешься.

– Я всё сказал.

– И ты так просто отказался от своего хобби?

– Ну не совсем просто, пришлось немного подумать и принять решение. Объявление о продаже прибора уже выложил. Как бэушный отдаю недорого.

– Продай мне.

– Забирай так. В кладовке лежит. Запасной аккумулятор рядом в пакете.

Они немного помолчали.

– А где наконечники? – наконец спросил Толя.

– Убрал в шкаф.

– Детям отдашь?

– Думаю, нет. Маша сейчас увлечена научной деятельностью, связанной с «неким» открытием. А Кирилл особого рвения никогда не проявлял. Он просто так ходил, за компанию. А сейчас подался в волонтеры, улицы расчищает. Надо же на что-то девушку в кино водить.

– Отдай их мне.

– Кого? – не сразу понял Денис, – Детей?

– Наконечники. Я продолжу. Мне «вкатило».

Денис внимательно посмотрел на Толю. Потом пожал плечами, подошёл к шкафу и взял с полки сверток.

– Держи, если это сделает тебя счастливым.

Толя развернул материю и пробежался взглядом по коллекции. Небольшая по количеству предметов, но огромная по временному отрезку. Каждый из наконечников проделал немалый путь, был потерян, забыт и вновь появился на свет, чтобы рассказать ныне живущим свою историю. Поведать, а может, и утаить свой секрет. Секреты, тайны, загадки – именно они не дают молодым, любопытным, беспокойным людям стареть и спокойно спать по ночам.

Толя взял предположительно монгольский наконечник, повернул остриём к себе и подул. Послышался тихий свист, подобный тому, что неожиданно раздавался над станом спящего противника под ночным небом, когда месяц был намного моложе.

Вера держала в руках записку и не знала, плакать ей или смеяться.

– Я их убью.

Виртуальная монетка, решающая судьбы двух мужчин, упала на её ладонь.

– Вот теперь точно убью. Обоих.

Опять оба телефона лежали на столе.

Марина показалась из коридора в одной туфле.

– Они что, опять?!

Оксана крикнула с порога:

– Если твой Толя и через девять месяцев так ничего и не узнает, бросай его смело.

В записке было следующее:

«Ушли на неделю. Будем в районе Лебединки. Не ищи. Толя таблетки взял. Целуем!»

Первый скелет

Дракон пересчитал свои скелеты в шкафу и задумался.

– Не хватает? – спросила принцесса.

– Нет, лишние.

– Это мои.

– Не ожидал, – сказал дракон уважительно.

Из Интернета

В центральном зале этим вечером было мало народа. Большинство посетителей заняли отдельные комнаты, и вот их-то, эти комнаты, Ира ненавидела больше всего. Она вообще недолюбливала всё – и ресторан «Полярная звезда» и посетителей и саму работу официантки. Ну не её это. Но ей нужны деньги, чтобы жить и платить за квартиру. На стипендию, даже повышенную, не пошикуешь, а к отцу гордость не позволяет обратиться, хотя он сам предлагает помощь. Приходится вечерами допоздна носиться с подносом. А в этих-то комнатках особо не развернёшься. И охрана ничего не видит.

А не видит она, что некоторые посетители, без намека на интеллигентность и минимальное воспитание, могут схватить официантку за задницу, считая, что «прислуга» должна не только разносить еду, но и подставлять некоторые аппетитные части своего тела.

– Ира! – улыбнулся очередной пьяный идиот, которому двести грамм водки разрешили быть немного развязанным, – А выходи за меня, будешь второй женой, для коллекции.

– Не для тебя цвела!

– Ох, ты, божечки! – обрадовался идиот, – Какая грубая!

– Всегда такая! – резка бросила Ира и потянулась к столу, желая опустошить пепельницу.

– Погоди, погоди!

Другой урод затягивался сигаретой так долго, что, казалось, вдохнёт в себя весь воздух комнаты. Потом начал обстоятельно тушить бычок, не переставая глупо ухмыляться, видя в этом изысканный юмор. Ире оставалось терпеливо ждать, обречённо смотря в стену. Всем видом она показывала, насколько презирает это общество, деградации которого нет ни предела, ни дна. А у некоторых и кольца на пальцах, и дети, наверное, есть. Кого эти твари могут воспитать?

Автор легко бросается такими словами, как идиот, урод, твари. Вам они кажутся неприменимы к невоспитанным людям? Значит, вы не были на месте этих девушек. Можно планочку и понизить, да высказаться в полный голос. Но не будем отвлекаться – дальше нас ждёт нечто интересное.

– Деточка, можно убрать.

Бычок потушен, пепельница освободилась и только Ира потянулась к ней, как один из посетителей, тот, что предложил выйти замуж, схватил её за грудь. Ира отскочила назад, ударилась о стену, и висевшая картина с берёзками вдоль реки упала на пол. Комнату наполнил злорадный смех, будто только что свершилось правосудие над злодеем. И никто не осадил друга, ни один не извинился.

И если клиент всегда прав и некоторые девушки только мило улыбаются, не желая устраивать скандал с последующим увольнением, то с Ирой такой номер не прокатит.

Она повесила картину обратно, потом шагнула к столу, стукнула кулаком по краю тарелки и пюре с котлетами и остатками салата опрокинулись на обидчика. Смех сменился звоном подпрыгнувшей посуды на столе…

– Приятного аппетита, быдло!

…после недоумённым молчанием и, наконец, яростным криком. Компания вскочила с мест. Слова, применённые к Ире, автор опустил, вот она-то их точно не заслужила.

Ира выбежала в зал. К ней на помощь подбежал охранник, потом ещё трое. Она спряталась за их могучими спинами, подпрыгивая и крича: «уроды!». Вся компания, выскочившая следом, была остановлена. Посетители, сидевшие в общем зале с особым интересом и страхом поглядывали на конфликт.

– Вы кого принимаете на работу? – кричал испачканный едой человек.

– Давайте успокоимся, – просили охранники, – сейчас разберёмся.

– Разберитесь с этими скотами! – продолжала прыгать Ира, не видя обидчиков.

– Ириша, заткнись!

Неспешным шагом подошёл директор. Он никогда не торопился к месту перепалок. Во-первых, это не солидно. Во-вторых, так было больше времени оценить обстановку, а главное, людей, с которыми придётся разговаривать, а глаз у него намётан.

– Господа, прошу вернуться к столу, чтобы не пугать остальных посетителей, – он указал на комнату, – и всё обсудим.

– Обсудим, это я вам обещаю, – грозным голосом предупредил испачканный, – у вас серьёзные проблемы.

– Ну, от проблем мы никогда не прячемся.

Директор жестом пригласил испуганную официантку, растерянно стоявшую в стороне.

– Оленька, быстро шампанского за наш счёт. Или вина, кто что предпочитает.

– Т-там к-коньяк пьют.

– Дай им самый дешевый. И улыбайся.

Он прошёл в комнату, где полемика продолжала набирать обороты.

– Итак! – громко начал он, – Что произошло?

– Ваша девка испачкала меня едой! Вот!

– Это кто девка?

– Ну-ка, тихо!

– Мы не думали, что у вас так принять обращаться с посетителями.

Директор обратился к Ире.

– Твоя версия.

– Он схватил меня за грудь!

– О, как!

– Ложь! Мы просто сделали пару комплиментов.

– Вот! – Ира указала на жирный отпечаток ладони на белоснежной блузке, прямо рядом с бейджиком, – Это всё он! А остальные ржали, как кони!

Директор помрачнел. Пусть посетитель трижды прав, но должна же быть какая-то грань. Вдруг он схватил испачканного за грудки и прижал к стене. Берёзки вдоль речки опять упали, а друзья испачканного замерли, не ожидая такого оборота.

– Какого…

– Ты считаешь, – медленно начал директор, – что можешь просто так лапать… МОЮ ДОЧЬ?

Такие слова отрезвят кого угодно. Официантка, это просто официантка. Её можно унижать и не церемониться на этот счёт. Такая у неё работа. А чья-то дочка, это… это уже что-то светлое и неприкасаемое. Тут уже пойдёт со-о-овсем другой разговор и не в пользу истца.

– Эй-эй! Извини! Ну… – вот тут до испачканного дошло, что он имел неосторожность покуситься на святое, – Мой косяк!

– А не будь она моей дочерью, извинился бы?

– Я же не знал!

– А что ты знал? Все работающие здесь девушки чьи-то дочери. И их родители, особенно отцы, доверяют мне их жизнь и здоровье. Я провожу длительные собеседования и всё про всех знаю. А будь на её месте другая, считал бы, что тебе дозволенно домогаться чужого ребёнка? Какой же ты мужик после этого?

– Что мы можем сделать? – спросил друг испачканного, видимо не до конца утративший моральный облик. А может, он просто испугался.

– Извиниться за поведение, заплатить за разбитую посуду. Что тут? Всего одна тарелка. И если хотите, можете продолжить банкет, вас обслужит другая официантка, более дружелюбная, но так же находящаяся под моей защитой.

– Уже наелись. Спасибо.

Они извинились, пусть и неискренне, поблагодарили за приём, молча оделись в гардеробе, даже пожали руки охранникам, с которыми чуть не подрались, и молча вышли. Уходя, испачканный посмотрел на Иру ненавидящим взглядом, намекая, что инцидент ещё не исчерпан. Ира показала ему два средних пальца и сжала губы бантиком. В сотне самых несносных официанток в ресторанном бизнесе Ира занимает одно из лидирующих позиций.

После смены отец отвозил дочь на съёмную квартиру. Взрывной характер не позволял им ужиться вместе. Да ещё два младших сына в семье – итак народа хватает. Ира решила съехать. Недавно прошедший Новый год они встречали порознь. Всем было грустно.

Отец молчал, и это молчание было хуже очередной воспитательной беседы.

– Я, наверно, переборщила? – робко спросила Ира на очередном перекрёстке.

Лёгкий снежок сыпал на лобовое стекло, отчего красный цвет светофора стал ещё краснее.

– Нужно было сразу мне сказать, и не бить посуду просто так.

– Иногда бывает трудно сдержаться.

– Ты сама хотела работать, я предупреждал.

– Ну да.

– Ещё один момент. Даже если они самые последние ублюдки на земле… ты уверена, что у них не было пистолета или, там, электрошокера? Которыми так просто однажды воспользоваться, особенно в подпитии? Ты, я, ребята, мы все можем не увидеть завтрашний день, будем себя так вести.

Ира промолчала.

– К тому же я не всех крутых в городе знаю. Нарвёмся в следующий раз, мало не покажется. Столько кретинов на земле.

– Извини.

– Извини, да извини. Хоть увольняй тебя. Жила бы у нас, да училась себе… Кстати, как учеба?

Ира просияла. Универ оказался не сложнее школы, а уж из школы она вышла победительницей.

– Отлично. Но скоро понадобится практика. Есть знакомые психологи?

– Знакомых найдём, но ты меня не обманула? – улыбнулся он, – Точно будет красный?

– Краснее некуда.

– Ну, хоть ты у меня умница. Твои братья за знаниями не тянутся.

– Ну, хотя бы своим карате занимаются, а не шляются по улицам.

– Хотя бы, – нехотя согласился отец.

Несмотря на поздний вечер, на съёмной квартире было шумно. Марина, Ирина соседка, пригласила своих подруг-блогеров. Опять они обсуждают новинки парфюмерии и рейтинг мировых домов мод. Если всё выгорит, обязательно станут богатыми и независимыми, в чём они нисколько не сомневаются. Ира с ними уже не раз спорила по данному вопросу. Весь ютуб забит подобными роликами под завязку. Хотите известности, надо сделать такое, о чём другие даже не догадываются. А лучше – занять свою нишу, если это возможно. Да сейчас найти своё место в жизни проще, чем в бьюте-блог-сфере.

Девушки заседали на кухне, пили кофе литрами и ожесточенно спорили, на какую высоту относительно ведущей ставить камеру, повыше или чуть ниже.

– Опять накурили? – недовольно заметила Ира.

– Я не при делах, – сразу капитулировала Вера.

– Да мы в форточку, – оправдывалась Марина, – у нас тут творческие муки в самом разгаре.

Ира поставила на стол пакет с едой из ресторана.

– Кто заказывал салат?

Работа официанткой имеет одно неоспоримое преимущество – ты никогда не будешь голодным.

– Ириша, ты умничка, – обрадовался бьюти-блог.

– Вы бы лучше про кулинарию ролики делали. Золотая жила! Я вам продукты, вы рецепты. Уж новые-то блюда можно штамповать, как на конвейере. Выручку пополам.

– Вот смотри, – Вера уже по-хозяйски доставала из шкафчика тарелки, – сколько кулинарных шоу еженедельно идёт по телеку?

– Ровно столько, сколько каналов, – предположила Ира.

– Ну, может, чуть поменьше. На детском точно нет, но, всё равно – их навалом. А про моду – раз-два и обчёлся. Открой соцсети, сплошные рецепты. Весь мир накормить можно. Исходя из этого гипотетически предполагаем где мы ещё можем хоть что-то сделать. Внести, так сказать, свежую струю. Тебе накладывать, или опять сытая?

– Сытая. Вам надо как-то выделиться на общем фоне.

– А мы для чего тут собрались?

– Покушать.

– Ну, и это тоже. На моей работе чай не могут попить, чтобы не подраться из-за печенюшки.

– А меня сегодня домогались.

– Серьёзно?

– Это было… – Ира скривилась, – великолепно.

– Кошмар какой!

– Все мужики – похотливые кобели! – вынесла вердикт Оксана.

– С другой стороны, – предположила Вера, – на страшненьких внимания не обращают.

– Сочту за комплимент, но от этого как-то не легче.

– Скольким ты нос сломала? – поинтересовалась Марина.

– Одного изваляла в еде.

– Правильно! – поддержала Оксана.

– Надо было нос сломать, – настаивала Марина.

– Охрана вмешалась. То ли меня от них спасли, то ли их от меня. Но шум стоял нешуточный.

– А отец?

– Чуть не прибил того гада, а мне сделал выговор.

– В итоге-то что? Обошлось?

– Не знаю. Этот кобель потом так посмотрел на меня. Обиделся, что ли… – она обратилась к Вере, – Мне не надо.

Та убрала четвёртую тарелку обратно и стала раскладывать салаты, пюре, рыбу, курицу. Пирожное в вазу. Полбутылки вина на стол. Фисташки Ира купила для себя. Праздник для желудка на ночь.

Марина немного подумала.

– Я в субботу иду на лежак. Погнали вместе.

– Зачем? У меня сессия скоро.

– Пацанов мочить, зачем же ещё? Научишься бить по-настоящему.

– Да иди ты со своим лежаком. Делать нечего.

– Правильно, – поддержала Вера, – по башке стукнут раз-другой и всё, амнезия.

– А я пойду, – махнула рукой Марина, – у меня меч новый. Толик сделал.

Ира посмотрела на часы.

– Ладно. Пойду, поучусь немного.

– Ага, опять играть будешь.

– Только учиться.

– Не переусердствуй, парни не любят шибко умных.

Ира вошла в зал и сразу же увидела меч Марины, лежащий на диване, видимо, чтобы кто-то невзначай лёг на него. Она взяла его в руки и провела ладонью по полированному дереву, покрытого лаком. В принципе, простая палка, но с красивой рукоятью и гардой. Гладкая, ещё не обезображенная ударами по другим мечам. Ире нравились Толины поделки. Рукоять удобная, можно держать двумя руками, так удар получается сильнее. Главное не махать в квартире, чтобы опять не пришлось покупать новую люстру. Прошлую хозяйка еле простила.

Может, всё-таки, пойти? – подумала она, – Только после сессии.

Эх! Вот был бы у неё меч сегодня в ресторане…

Она подняла его на уровне глаз, указывая на невидимого противника.

– Эй, ты! Козёл! Хочёшь меня? А вот обломись, убогий.

Она аккуратно совершила несколько плавных движений, отбивая фантомные удары.

– Шу-у-урх! Шу-у-урх!

Классно!

Они шли с Мариной быстрым шагом по Главной улице, освещая дорогу фонариками, встроенными в телефоны.

– Хотели же провести электричество, – проворчала Ира.

Она пришла из простого любопытства, думая, что это первый и последний раз.

– Не ной, – предупредила Марина, – у нас это не принято.

Рядом шагали ещё люди, неразличимые в темноте, но без сомнения – участники или зрители этих самых боёв. По всей улице мелькали тусклые пятна фонариков. Сама Ира была просто зрителем. Марина в красочных деталях описала дуэль в зимний вечер при свете факелов.

– Это просто шикарно! – чуть не брызгалась она слюной, – Феноменальное зрелище!

– А погреться возле них можно? Чёт холодно.

– Ну, если только руки, – с сомнением ответила Марина, – огонь будет в двух метрах над землёй.

– Высоковато. Я не достану. А стульчик какой найдется?

– А сюда приходят не греться, а драться. Замёрзнешь, бери мой меч и вызывай парней на бой. Они девчонок жалеют, и поэтому огребают по полной. Тебе понравиться.

– Избиение парней? Сомневаюсь.

– Ты попробуй, а дальше – дело техники.

Впереди послышались крики, тяжёлая музыка, затем показался свет от огня, и вот девушки вошли в проход между костями драконов. Перед ними открылась поляна, именуемая ареной. Вокруг стояла сотня молодых людей, болевших за двух рыцарей-воинов-мушкетёров, или как они там себя величают. Но самое главное, по периметру арены горели факелы, Ира посчитала восемь. Настоящие, почти Олимпийские, только чуть меньших размеров, тем самым придающих поединкам особую атмосферу – атмосферу старых замков, крестовых походов, изматывающих осад, стенобитных орудий, потайных ходов, рыцарских турниров за право отстоять свою честь или завоевать сердце принцессы. Восемь теней кружилось вокруг соперников по песку, перемешанному со снегом, также нанося и отбивая удары.

Из динамиков музыкального центра звучал какой-то хеви-металл, что делало представление ещё более эпичным.

– Круто-о, – почти прошептала Ира, других слов просто не было.

– А я что говорю. Летом такого не увидишь.

Общий гул поднялся над зрителями – один из соперников остановил бой. Он усиленно потирал отбитое плечо. Другой поднял руки вверх, празднуя победу. Потом они обнялись, что вызвало ещё больший гул одобрения. Где-то нескладно заиграла труба.

– Что это? – спросила Ира.

– Это горн, у кого-то со времён пионерии остался. Раритетная вещь. Сейчас будет перерыв, чтобы все успокоились.

Марина сняла шубу, из сумки достала сшитую вручную из кусков кожи куртку-накидку. Нацепила на руки и ноги защитные щитки, на голову надела чёрный хоккейный шлем. Уж что-что, а шлем никак не сочетался с «доспехами», но был просто необходим для пока ещё здоровой головы.

– Ну, как? – спросила Марина, упаковывая шубу в сумку.

– Очуметь, – рассмеялась Ира, – я сейчас описаюсь от восторга. Это всё настолько серьёзно?

– А то! Раньше я была в плаще, но это дохлый номер. И неудобно, и выглядела глупо. Засмеяли.

– Представляю, – хохотала Ира.

Какой-то нервный смех напал на неё. Ну не может такого быть! Люди мастерят из кожи, жести и картона доспехи, строгают мечи и дерутся, чтобы что-то доказать себе и другим, выпустить пар, отвлечься от проблем. Мозг не хотел принимать это мероприятие за действительность, и поэтому запустил в организме Иры защитный механизм – смех.

– Кстати, не только ты заливаешься, глядя на этот маскарад, – нисколько не смутилась Марина, – тут у многих случается истерика. Одни смеются, другие плачут. Тех, кто адекватно реагирует на это всё, раз-два и обчёлся. И то, какие-нибудь пейнтболисты да скалолазы, кто любит экстремальный спорт. Некоторые воевали в «горячих точках», тех тоже особо не удивишь. Так что, смейся. Это нормально.

– А ты? – спросила Ира, всхлипывая.

– А я сразу бросила вызов первому попавшемуся. Он меня, конечно, «опрокинул», даже синяки были, но бил, всё равно, вполсилы.

– Ой-ё!

– Ты ещё не понимаешь, как это здорово!

– Получать мечом? У тебя просто нет другой радости в жизни. Ничего это не здорово!

Марина помрачнела, вспоминая неприятные события.

– Когда огребаешь от толпы гопников в подворотне, лишаешься денег, шапки, телефона, вот это отстой полный. Неделями дома сидишь и дрожишь, выглядывая из-за занавески во двор. Когда одноклассницы не считают тебя равной в течение десяти лет, и систематически гнобят за то, что ты не отдыхаешь в Турции, это не здорово. И гнобили они жёстко, а братьев-каратистов у меня нет. Когда пьяный отец на твоих глазах бьёт мать стулом, а утром у него нож торчит из горла, а тебе только пятнадцать лет, это полная хрень. И вся твоя жизнь, не жизнь, а дерьмо собачье.

– Боже мой! – выдавила Ира.

Смех оборвался сам собой. Уже полгода они на пару снимают квартиру, но такое она услышала впервые.

– Но это в прошлом, – Марина слабо улыбнулась, – надеюсь. А здесь один на один, получаешь по башке по доброй воле.

Она постучала по шлему.

– Вот это – здорово.

– Один на один… – засомневалась Ира, – Это же парни, они сильнее.

– Я же их сама вызываю. А хочешь бой на равных, девчонки тут тоже есть, но они ещё хуже.

– Почему?

– Эти стервы никого не жалеют.

– А ты?

– А я самая стервозная! Пожелай мне удачи!

Марина вышла на арену.

– Германика! – завопили зрители.

– Кто-кто? – спросила Ира стоящего рядом парня.

– С дуба рухнула? – пренебрежительно поинтересовался тот, – Германика, гроза всех орков на западном побережье.

Охренеть! Оказывается твоя соседка не только бьюти-блогер, но и защитник человечества от нечисти.

Прошло три недели с того неприятного инцидента в ресторане. Случившийся конфликт вскоре забылся – на такой работе быстро становишься толстокожим. Да и самой работы прибавилось – двадцать третье февраля уже отстрелялось красочным салютом в ночном небе, восьмое марта на носу. Все столики забронированы. DJ-еи, юмористы и творческие коллективы заказаны. Дисциплина и пунктуальность, вот что требует директор от сотрудников, и не важно – дочь ты, или не дочь. А тут ещё и сессия приближается, как преданная собака к хозяину, так же стремительно, разве что хвостом не виляет. Как в такой суматохе Ире было разглядеть своего недоброжелателя, периодически следившего за ней из машины, припарковавшись у тротуара через дорогу? У нехороших людей слишком хорошая память.

Но и недоброжелатель не мог знать, что с недавних пор Ира носит с собой раскладной нож. Не очень большой, а всё-таки оружие.

Март прошёл без эксцессов. Что скажет апрель?

Чем хорош апрель, так это отсутствием государственных праздников. Геологи уже отметились, медицина на очереди, потом выпускники. Для ресторана настал стабильный период. Народ ходил исправно, но без ажиотажа. Зал ежедневно был занят на четверть, и в беготне от столика к столику необходимости не возникало. По выходным ещё было шумно, но будни протекали спокойно. Официантки надели вместо тапочек туфли, при такой посещаемости мозоли не натрёшь. А если директора нет, то обслуживающему персоналу можно погонять на планшете игру, пообсуждать последние сплетни или подготовиться к экзамену по психологии. Но лучше поиграть.

Но… на улице весна. Так хочется погулять по площади, побродить по лесу или поболеть за победителя на лежаке. Ира так и не осмелилась выйти на арену, но исправно посещала турниры по воскресеньям. У неё уже были свои любимчики среди бойцов, новые друзья и новый взгляд на жизнь. В школе она рвалась в финишной ленте, олицетворяющей золотую медаль. Теперь ей хотелось взять кубок в виде красного диплома в университете. Она хотела достойную работу, успешную карьеру, хорошего мужа и славных детей. То есть, погрязнуть в быту, стирая детские пеленки дома и разбирая чужие проблемы на работе. Но её характер заставлял усомниться в выбранном направлении. Да, все её цели более, чем правильные. Но иногда так хочется лёгкого безумства. Например, выбрать себе псевдоним, взять в руки палку, вызвать бойца на поединок и упасть на землю от первого же удара по голове. Ну, или победить, если получится. Было бы здорово утром разглядывать в зеркале синяк над ключицей или шрам на предплечье. А на вопрос от изнеженных девчонок-официанток, небрежно бросить:

– Где? Ах, это. Да-а, на арене вчера хлестались с Артемидой. Быстрая сучка, но однажды я её уделаю.

И все будут смотреть на неё с уважением и осторожностью. С ещё большим уважением и большей осторожностью. Персонал не хочет с ней лишний раз ссориться. Она дочка директора, и она слишком вспыльчивая. Видимо, будущий психолог не хочет испытать на себе психоанализ.

– Ирина! Твой столик! – послышалось рядом.

Опять посетители, которые всегда правы. Не дают пройти очередной квест. Снова подвела команду и бросила всё на полпути.

Она выругалась, вздохнула полной грудью, закрыла игру, поправила бейджик, оценила в зеркале прическу и пошла кормить людей.

В тот вечер она решилась.

В принципе, если ребёнок учится на «отлично», ему многое прощается. И некоторая грубость и излишнее увлечение компьютерными играми. И даже то, что она ходит со своей соседкой на лежак, смотреть кровопролитье, переломы и сотрясения.

Марина ждала на улице, держа два меча, сделанные Толей и обёрнутые тканью, а Ира стояла под натиском родительской обеспокоенности. А ведь только забежала спросить как дела.

– Да там понарошку всё, – отбивалась она от нападок отца и матери, – всё равно что карате, только на мечах.