Читать книгу: «Низ-верх», страница 4

Свое мнение дорогого стоит

9Дан по фамилии Впрок

Вроде и день начинался прекрасно. Механизм раскрыл перед ним разум, позволил наблюдать пусть и за малой, но частью себя. Жаль, что 9Дан не обошёл и десятой доли. Не один год понадобится, если он намерен изучить весь разум. А он намерен! Как правило, инженеры, не такие, как он, а скучные и не особо любопытные, брали один участок разума и посвящали ему всю жизнь. Юному господину этого было мало.

Далёкие уголки так просто не давались. Чтобы до них дойти, требовалось полдня, как не больше. Работникам тех областей предлагался подвижный тротуар. 9Дан понадеялся воспользоваться им, но транспорт потребовал проездной билет. Был тот именным и выдавался в отделе кадров, так что с надеждой пробраться вглубь Механизма пришлось покамест распрощаться.

Юный господин покинул комнату разума удручённым. Конечно, радость никуда не делась, но ощущение неполноценности, некой неясности, не давало покоя. Да ещё и ужин он проводил в компании малоизвестных людей.

Улыбка на лице натянулась сама собой, и никто не заметил его паршивого настоя. Впрочем, никто не вглядывался. Только Милуш, который заскочил в «Переплёт» всего на минутку, как он сам высказался, получил свой бесплатный кофе и шепнул:

– Что взгрустнул, юный господин? Разочарован?

– Нет, – поспешил с уверениями тот. – Нет! Что вы? Просто… мне бы очень хотелось узнать не одну часть разума, а больше! Гораздо больше!

– Многие начинали с твоим энтузиазмом, – засмеялся он, – да остывал их пыл потихоньку. Механизм, он такой. Чем меньше тебе даёт, тем больше о нём узнаёшь и тем больше в нём нуждаешься! Я слышал, некоторые инженеры с головой окунаются в выписанные им участки. А почему, как думаешь? Спокойно наблюдают и постоянно открывают для себя что-то новое. Недаром! Механизм-то не вчера собирали. В нём столько людей свой след оставило, что за пару месяцев даже на метр не сдвинешься, настолько он тебя зачарует! А ты, юный господин Впрок, тот ещё жадина, как я погляжу! Всё ему потрогать хочется да на вкус попробовать! Виделся сегодня с наставником?

– Бумбахом? Нет. Меня к разуму проводила какая-то…

– О! Триожка! Его ассистентка. Всем старым мастерам, вроде него, нужны помощники. Умную голову не хочется отпускать, даже когда она состарится. Хороший специалист! Хороший! Только слышал я, у него с возрастом шарики за ролики начинают заезжать. Советы дельные, а вот порой как накатит на него, так такую пургу нести начнёт… Но ты не переживай. Он хороший!

Только сильнее расстроил.

Ночью снились кошмары. 9Дан ходил по лабиринтам разума. Полные движения стены щёлкали и шипели, будто отгоняли от себя. Спиной юный Впрок ощущал, за ним кто-то наблюдал. Кто-то тянулся к нему. Кто-то хотел коснуться его. 9Дан обернулся и наткнулся на странное существо. Тело состояло из подвижных деталей, но имело очертание, смутно напоминавшее человека.

Они долго смотрели друг на друга. Вдруг чудовище взмахнуло рукой, и они поднялись над лабиринтами. 9Дан увидел – чем сильнее углублялся в комнату разум, тем темнее становился. «Помоги мне, юный господин, – сказало существо. – Упокой нас с миром!»

Следующее утро получилось даже менее приятным, чем сон. 9Дан встал, умылся, собрался, как обычно, правда, без особого восторга, протащился до кухни и обнаружил Темнушку, смиренно поглощающего булку.

– Где мама?

– Ушла рано утром, – нехотя ответил брат. – Отец, кажется, снова ночевал в кафе.

Сегодня день благотворительности. 9Дан забыл, хотя и знал, что мать любила устраивать раздачу еды, срок годности которой вот-вот истечёт. «Внимательность к окружающим обеспечивает доброе имя! А доброе имя – лучшая реклама!» – повторяла госпожа Впрок.

– Позавтракаешь со мной? – повертел булку Темнушка.

– Прости, мне некогда.

– Оставишь дверь открытой?

9Дан притормозил на пороге и покосился на брата, но быстро отвернулся, словно слепой мог заметить его жалость.

– Ты же понимаешь, что нам обоим перепадёт…

– Пожалуйста, – протянул Темнушка.

9Дан немного помялся в нерешительности и вдруг почувствовал себя заправским надзирателем. Такая должность, тем более в семье, не пришлась ему по вкусу.

– Хорошо, только попробуй в этот раз вернуться домой раньше мамы.

Сегодня юный Впрок прибыл во дворец раньше положенного времени, потому его встретил пустой холл. Настолько безлюдный, что можно услышать, как низкий потолок порой постанывал, грозясь обвалиться на персонал. Благо, балки его удерживали.

Три коридора уводили каждый в своём направлении, а таблички над входами сообщали, какому отсеку они принадлежат. 9Дан успел побывать в двух, но к третьему вовсе не тянулся. Поговаривали, что вонь от очистителей стояла невыносимая. Иногда она прорывалась даже в холл, правда, юный господин ни разу на нее не попал.

Тем, кому нужно было в комнаты, расположенные в дальней половине вертлявых коридоров, удобнее было воспользоваться ветвистыми мостами. Судя по первоначальным чертежам, дворец не планировался настолько огромным, потому и потребовались обходные пути.

В глаза бросилось белое пятно, и 9Дан заторопился к нему. Тут и гадать нечего, кто торчал возле злосчастного моста. Сломанная конструкция была огорожена, но никаких признаков починки не появилось. Наоборот, казалось, её разбирали.

Юный Впрок поздоровался с Трамишем лёгким хлопком по спине.

– Хочу спуститься туда, – заявил подвальщик, избежав обычного приветствия.

– Не говори ерунды, – 9Дан даже застыл от неожиданности, так его огорошил товарищ.

– Но что если…

– Трамиш, это уже не забавно! Прекрати!

– Правительство…

– Любит тебя! Иначе, следуя твоей же логике, можно было и не заморачиваться с дипломом, в любом случае не взяли бы подвальщика во дворец! – он задумался. – Давая работать с коллегами из других уровней, правительство выказывает тебе уважение и доверие. Неважно, есть у тебя собственность или нет, генетическое ты отклонение или нет, мы получаем равные возможности!

– Ты видел…

– Вот именно! – подхватил 9Дан. – Это были мои глаза! Они видели, причём нечто нереальное! Мне показалось! Я был не в себе! Серьёзно! Это уже не детские шалости! Неужто сам не понимаешь?

– Но я должен знать… – не сдавался Трамиш.

– Упрямый до чего! – передёрнуло 9Дан. – Не хочу, чтобы ты вмешивал меня в своё безумие! Пока из головы эту чепуху не выкинешь, даже не смей имени моего упоминать! Не хочу, чтобы меня как-то связали с твоими выдумками!

Он зашагал прочь вне себя от ярости. Мэр Морок столько сделал, чтобы облегчить жизнь обитателям подвала, а белобрысый постоянно изливает на него свои необоснованные придирки.

9Дан столкнулся с кем-то, но слишком злился, чтобы извиниться.

– Я на столб похож? – Грюма повёл бровью. – Можно натыкаться, когда заблагорассудится?

– Вы что следите за мной? – юный Впрок даже прикрикнул, но глянул на него и очнулся.

– Себялюбия тебе не занимать, да? – Их стычка скорее смешила Грюму, нежели раздражала. – Не удивлён. Все господа, – он наигранно поклонился, – и госпожи одинаковые. Но не в обиду вам, ваше величество, всё же отмечу, что я здесь работаю, так что нет ничего такого в том, что я периодически появляюсь во дворце.

– Простите, – пристыженный 9Дан метнулся к чулану для стажёров.

Добрянка и Ги никак не отреагировали на молчание, которое яро демонстрировали их товарищи. Бумбах, может, и обратил бы внимание на некое напряжение в группе, но больше общался с доской, чем со своими подопечными.

– Куратор, – окликнул его 9Дан, когда все расселись по местам. – Что мне делать?

– Ох, – Бумбах выронил мел. – Разумеется!

Он начал разъяснения с того, что целую вечность рассматривал 9Дан.

– Тебе, мой юный друг, придётся наверстывать время, которое ты потерял. Свой проект сдашь вместе с остальными, так что поторопись с идеями. И ещё! Если захотите поизучать разум, выразимся так, для вдохновения, я подпишу вам разрешение, но только, пожалуйста, помните – по одному за раз! Что касается вашей беззаботности… – Теперь взгляд его скользнул по каждому из стажёров. – Рабочих мест по-прежнему три! Одному из вас, – сейчас он проигнорировал 9Дан и Добрянку и обратился к Трамишу и Ги, – придётся покинуть разум Механизма.

Ги печально зыркнул на чистый лист бумаги. Трамиша речь куратора вовсе не заинтересовала.

День прополз, причём полностью зря, и причиной тому было то, что подвальщик не обращал внимания на 9Дан больше, чем тот на него. Юный господин сильно раздосадовался и ничего толком не придумал. Так и хотелось осыпать белобрысого задаваку подзатыльниками.

9Дан направлялся к лифту, но свернул к полуразрушенному мосту и затормозил возле ограждения. Столько неприятностей, потому что пренебрёг правилами! А Трамиш только хуже делал. Как бы доказать, что он неправ? Как отговорить от глупых затей?

Сейчас даже хуже, чем в истории с ростком. Они тогда заканчивали школу. Ги украл побег то ли цветка, то ли овоща, юный господин не разбирался. Да и суть-то была вовсе не в этом. Плут подарил растение Трамишу, якобы за успехи и старания. Они выискали зазоры между трубами и спрятали маленькое сокровище там. Подвальщик сообразил источник света, чтобы растеньице не пожухло, и заглядывал по нескольку раз на дню, чтобы удостовериться в безопасности побега. Вскоре он показал свою драгоценность 9Дан. Сколько юный Впрок не пытался его вразумить, белобрысый не отказывался от дара. Пришлось идти на хитрость. Как-то вечером, прежде чем пойти к подвальщику, он пробрался в тайник. Пролез между трубами с трудом. Они гудели и дрожали. Казалось, что в любую секунду оживут и утащат вглубь своих сплетений. С горем пополам он пробрался к ростку и испортил, спалив его чрезмерным освещением. Трамиш грустил с неделю, зато не попался на выращивании растений и остался жив.

То, что белобрысый вбил себе в голову теперь, было куда опаснее, да и нынешнюю причину его неправильных мыслей не уничтожить, как беззащитный росток.

Ги подкрался незаметно, но долго оставаться в тени не собирался. Он подпрыгнул к 9Дан со спины и вцепился ему в плечи. Юный господин замер.

– Зачем, – выдавил он, – ты крадёшься? Что тебе нужно?

– Я видел, как твой дух покинул тело, а потом вернулся обратно! Большего и не надо! – Ги развернул его и повёл от моста. – С Трамишем повздорил?

– С чего ты взял?

– Добрянка! – с охотой поведал он. – Вы сегодня друг на друга даже не взглянули, и она сказала, что вы мозги в яслях позабывали, раз в таком возрасте не можете разобраться.

– Что я поделаю? – наконец пожаловался о наболевшем 9Дан. – Он опять ноет про порочное государство, которое попирает несчастных людей. В этот раз совсем крышу снесло. Он ведь даже не видел. Случилось-то это со мной. Он ведёт себя…

– А ещё меня психом называют! – хихикнул Ги. – Знаешь, из-за меня сильно колебались. Ну, брать или не брать во дворец. Типа, по глупости угроблю всех. Хорошо, что сплетни не играют особой роли при отборе.

– Думаешь, он может навредить Механизму? – Советчик из Ги был такой себе, но спрашивать-то больше не у кого.

– Кто знает, – почесал затылок тот. – О червяках в голове Трамиша никто, кроме нас, не догадывается. Расскажи, а уж начальство пусть само разбирается.

– Не уверен… Нет! Ты прав, – кивнул 9Дан. – Но если о Трамише пойдёт плохой слух, ничем добрым для него это не кончится.

– Ты же близок с господином Мороком, – оживился Ги. – Просто переговори с глазу на глаз, – оттянул он нижнее веко для пущей образности. – Он разберётся. Зачем знакомства, если ими не пользуешься?

– Ги, иногда ты так… пугаешь. Почему твой котелок не может варить всегда? Господин Морок точно найдёт решение.

– А то! – Ги подбодрил его, слегка ударив кулаком в грудь, и захихикал.

Он не подал вида, но по-прежнему сомневался, когда забрёл с плутом в подъёмник. 9Дан дёрнул рычаг, прося лифт добраться сперва до второго уровня, а потом двинул снова, напоминая, что ему нужно на третий, но здесь пришлось повозиться. Рычаг заело.

– Как думаешь, куда они пропадают? – спросил вдруг Ги.

– Что? – озадаченный мыслями юный Впрок толком не расслышал вопроса.

– Я так… – лишь улыбнулся тот. – Ничего важного.

Двери распахнулись, и Ги вышел.

– Айда со мной на снегопад смотреть? – он повернулся и вытаращил глаза на 9Дан.

Вот ведь везучий парень! Никаких мыслей! Никаких проблем!

– Нет, – 9Дан опёрся на стену лифта, и листы за спиной зашуршали. Раздалось глухое стенание механизмов. Сейчас он поедет наверх. – Последую твоему совету и пойду к мэру. Иначе так и не успокоюсь.

– Какому совету?

Юный Впрок поехал выше, оставив Ги в недоумении.

Продираясь к двухэтажному дому через навязчивые, порой уж совсем приторные запахи цветов, 9Дан заметил в кабинете Морока свет. Господин мэр наверняка занимался важными проблемами и отвлекать его своими подозрениями было стыдно. Юный Впрок смутился и притаился у крыльца, но ненадолго. «Чего тянуть?» – подумал он и постучал в огромную дверь, обвитую плющом.

О просчётах любопытных носов

Добрянка по фамилии Морок

Кто бы подумал! Казалось, взрослые люди, а нет – хочется схватить и обратно в колыбельку уложить.

Добрянка остановилась перевести дух. Её обычный путь от чулана для стажёров до лифта: пара-тройка привалов, но если она проделывала дорогу с интересным собеседником, то сама не замечала, как добиралась без всяких заминок.

Она с минуту опиралась на стену, оглянулась, чтобы убедиться в отсутствии свидетелей, и медленно двинулась вперёд. С новым притоком энергии вернулись и раздражающие мысли об упёртых дурочках, Трамише и 9Дан. То их друг от друга не отодрать, то не склеить.

Поссорились-то они, но когда рядом ошивались, неловко становилось и ей. Эти двое уже несколько дней словно в параллельных мирах жили – не видели друг друга в упор. Из-за чего поругались? Наверняка Трамиш как обычно перегнул палку, но разве игрой в молчанку что-то исправишь?

Добрянка снова притормозила. Почти на месте, но лучше не спешить и отдышаться. Отсюда удобно наблюдать за людьми, которые ждали лифта. Сейчас двумя сгорбившимися фигурами, готовыми в любую секунду нырнуть в подъезжавшую кабинку, были 9Дан и Ги. Они шептались с заговорщическим видом. По всей вероятности, и без Трамиша способны глупости вытворять.

Помнится, они также подозрительно выглядели, правда, всей своей мальчишеской компашкой, будь они неладны. В университете дело было. Добрянку тогда назначили старостой, и в её обязанности входило вылавливать всяких негодников. Ей не понравились их хитрые мордашки. В итоге юная госпожа застукала троицу на заднем дворе. Они курили запрещённую гадость, пыль отходов, которую явно притащил Трамиш. Другого от подвальщика и ждать нечего! А подкинул им эту паршивую идею, конечно же, – барабанная дробь! – Ги. Она их отругала, оттаскала за уши – силы у неё, хвала Механизму, предостаточно – и так усердствовала, что случайно вывихнула Трамишу плечо. Никому об их глупой выходке не сказала, иначе бы пострадал 9Дан.

Юная Морок до сих пор с трудом понимала, как они дружили, да к тому же немалый срок. Их связь казалась неестественной. Что греха таить, такая странная ситуация сложилась тоже по вине Ги.

Добрянка чуть ли не с пелёнок была рядом с 9Дан. Даже родились они почти одновременно, разве что в разных домах. И то, дома эти стояли фасадом друг к другу, так что сотни лет каждый из них, этих домов, любовался зданием напротив и ничего иного не видел.

Проблемы начались в школе, когда прицепился Ги, и Трамиш заодно. Удивительно, как оборванцы вообще спелись. Забитый тихоня и отпетый хулиган, вроде бы ничего общего. Им суждено было стать жертвой и хищником, как те, что описывались в истории и считались важным звеном в цепи жизненных процессов. А они, как всегда, сделали всё шиворот-навыворот: нарушили основные законы природы и вели себя словно братья кровные.

9Дан снисходительно относился к людям с других уровней, поэтому ничуть не оскорбился, когда Ги обратился без уважения, и не заметил, как тот самый прилип к нему. Добрянке ничего не оставалось, как терпеть наглеца и его снежного дружка.

Она как-то спросила юного господина:

– Почему ты с ними таскаешься? Какая тебе польза?

Он пожал плечами и ответил:

– С ними уютно.

– И всего-то?

Как ни старалась, больше ничего из него выведать не сумела.

9Дан и Ги зашли в лифт. Юная Морок не стала мешать, да и не хотела. Закончится тем, что её одну отправят домой, чем лишний раз напомнят об избыточном весе. Ух! Так бы и отколошматила их, пусть сейчас они и любезничали с ней только в голове!

Она зашагала дальше, но случайно задела объявления на стене. Одно оторвалось и плавно опустилось на пол. Четыре месяца назад. Добрянка точно помнила, когда появились первые сообщения о пропаже людей. Сейчас объявления висели в каждом уголке города. Даже дворец встревожился – исчезло нескольких ценных кадров – и позволил разместить листовки в своих коридорах. Добрянку это выводило из себя. Казалось, ей хотели навязать бездумное сострадание. Если не обращаешь внимания одинаково на всех, с чего вдруг меняться, когда кто-то из них пропал?

Юная Морок ждала прибытия лифта и мурлыкала под нос гимн Механизма. Потому она невольно вскрикнула и подалась в сторону, когда краем глаза увидела Трамиша.

– Давно здесь?

– Ага, пришёл следом, – отозвался он.

– Поезжай первым.

Ему ближе, а если пропустит её, стоять придётся долго.

– Нет, юная госпожа Морок, лучше ты, – сделал он несколько шагов назад.

– Ну как знаешь, – задрала она нос. – А чего так припозднился? Обычно первым улепётываешь.

– У меня назначена встреча, но я не уверен, что хочу на неё идти.

– Значит, просто будешь стоять здесь и не хотеть? Что? Драка намечается? Или чего?

– Нет, просто разговор, но меня совсем не прельщает знать, о чём он будет.

– Неужто все звезды разом погасли?! – От удивления Добрянка аж прикрикнула. – Трамиш! С каких пор знать что-то для тебя наказание? Ты же сам талдычил, что из-за неведения счастье может ускользнуть, а вот беда меньше не становится… Ой!

Двери лифта открылись, и на Добрянку вылетел Милуш. Она знала его с последнего курса, когда он с Грюмой приходил в университет, чтобы в радужных оттенках расписать свою работу. Над ними тогда посмеялись, но теперь, когда подступиться к разуму могли единицы, остальные молились на вакансию в сердце Механизма. 9Дан не представлял, как ему повезло несмотря на сломанную ногу.

Милуш неплохо разбирался в стажёрах и сотрудниках, в отличие от того же Грюмы, и проявлял, так сказать, уважение к коллегам. От такого общения Добрянка с удовольствием бы отказалась. Ей нравились дни, когда он отдыхал и не показывался во дворце.

Если честно, она надеялась, что когда-нибудь он заболеет – плевать, что зачастую даже лёгкая хворь значила заточение в изоляторе – и на его место возьмут другого, менее докучливого человека. Так оно и случалось с надзорниками сердца. Стоило пропустить смену, не предложив себе замены, тебя быстренько увольняли. В этом плане о Милуше и Грюме слагали легенды. Никто не задерживался у сердца дольше них. Добрянка знала о его выносливости, но порой бормотала: «Ну, пусть произойдёт хоть что-нибудь, что избавит меня от его общества!»

Милуш засыпал вопросами о семье, здоровье, нравится ли ей работать во дворце, как там справляется 9Дан, нет ли каких слухов – в общем о том то, что её бесило на данный момент. Она поглядывала на Трамиша, безмолвно приказывая убраться восвояси. Светская беседа с надзорником затягивалась, но снежная башка невозмутимо стоял и терпеливо ждал своей очереди.

Наконец лживое дружелюбие с её стороны и пристрастный допрос со стороны Милуша закончились. Добрянка поскорее втиснулась в лифт, чтобы не напороться на ещё какую-нибудь болтливую персону. А так ведь вполне могло случиться! Всегда, когда меньше всего хочешь встретить кого-то, натыкаешься именно на него.

В лифте тоже висели листовки с просьбами сообщить, если что-то известно о местонахождении того или иного человека. Вот ведь придумали! Смотреть на них, когда едешь на работу, и пялиться, когда усталый катишься домой. Как будто своих неприятностей мало!

Не заходя в кабинет отца – поприветствовать можно и потом, – она проскользнула, насколько ей позволяло тучное тело, в спальню. Не терпелось вернуться к исследованиям. Недавно она скопировала задачу, над которой бился куратор Бумбах, и теперь сама не могла уснуть, не проведя пару-тройку часов за попытками её решить.

Она села за стол и достала банк данных. Слава маховику, личной информации у неё было немного. Банк данных Ги, например, просто лопался от всякой чепухи. Он с каждым болтиком себя запечатлевал. Рисунки свои сохранял, по-глупому их подписывая, вроде «В погоне за солнечной тенью». Кому вообще нужны эти картины? Давно доказано, что искусство не имеет ценности. Ги мало того, что время попусту тратил, он этим хвалился, барахольщик недоделанный!

Так! Добрянка потёрла виски, чтобы успокоиться. Этот Ги выводил её из себя, даже когда его рядом не было. Нужно сделать побольше, пока отец не обнаружил возвращения дочурки и не принялся её отвлекать. Пока что удалось разобрать самую малость.

Бумбах использовал свои значения или же переименовал существующие, чтобы до его вычислений никто не добрался. К тому времени, когда Добрянка поняла, что лучше бы ей в это не впутываться, она уже зажглась идеей, по инерции которой теперь и двигалась.

Она ввела код доступа и отправила запрос. Секунду спустя послышался свист и грохот. Из трубы возле стола высунулся свиток. Оперативно сегодня сработали! Добрянка взяла его, отметила документы из списка, которые хотела бы получить, и отправила обратно. Ещё полминуты. Один за другим появлялись сложенные в трубочку листы. Последней пришла копия снимка, который юная госпожа умудрилась сделать и не попасться. По завершению исследований она должна была вернуть документы в общую базу данных, как того требовал порядок, потому Добрянка старалась раскручивать листы аккуратно.

– Не моя ли любимая дочка домой, как вор, прокралась? – ворвался в спальню Брака Морок. – И не зашла обняться! Ко мне с минуты на минуту придёт гость, так что мы можем сегодня больше и не увидеться!

Вот ведь! Забыла дверь запереть! Добрянка спрятала изображение, но Морок успел его приметить.

– Что это у тебя? – склонился он к дочке.

– Ничего… – не нашлась с ответом Добрянка. – Проект…

– Милая, ты же знаешь, – усовестил он. – Что мы делаем с работой?

– Оставляем на работе?

– Именно! Ничего касающееся разума Механизма и других его частей не должно выноситься за стены дворца. Это наказуемо!

– Да у меня ерунда!

– Неужели? Покажи-ка!

Добрянка повиновалась. На слегка расплывшейся фотографии разглядеть уравнение так просто не получится, особенно если смотреть на него сквозь тёмные очки, которые отец снимать не собирался.

– И что же это? – приподнял брови господин Морок. – Точно твоё?

– Почти, – созналась она.

– Общий проект с кем-то?

– Вообще-то это записи куратора… Мне просто… – начала оправдываться она. – Да и всё равно, он постоянно что-то в них меняет… это уже и неважно…

Врать отцу конечно можно, но вот мэру лучше сказать правду.

– Ты украла его вычисления? – потянулся к банку данных Морок, при этом в голосе его появилась холодность. – Хочешь за стены Механизма, дорогая?

Добрянка побледнела. Раньше наказание казалось ей далёким и сказочным, но теперь, когда страшные слова слетели с уст её собственного отца, по спине пробежали мурашки.

– Кто-нибудь ещё знает?

– Нет! – подскочила на стуле Добрянка и машинально схватилась за банк данных. В поисках смягчения своей вины она лихорадочно припоминала события того дня. – Ну, может, Трамиш заметил. Не знаю… Что такого? Это же просто задача! Их тысячи в сборниках! Я не хочу наружу!

– Какой отец так поступит со своим ребёнком! – он чмокнул её в лоб и улыбнулся. – Я просто конфискую твой банк, и это останется нашим маленьким секретом. Ты что-то разузнала из его записей?

– Не успела, – сквозь зубы процедила Добрянка. Как же стыдно! Лучше умолчать о том, что единственный её успех в решении бумбаховской задачи ни о чём ей не говорил: речь шла о минимизации ущерба за счёт сокращения площади. Что именно это значило, где эта площадь, какой ущерб, с чем он связан и откуда столько переменных – она пока не разобрала. – Что если мы просто ограничим доступ к этим документам и оставим банк данных мне? Там ведь и мои личные есть!

– Раньше об этом думать нужно было, дорогая! – Морок ловко выхватил прибор из её руки. – Просто пойди и возьми себе новый, а с этим можешь распрощаться. Отныне доступ ко всем документам, что здесь имеются, тебе закрыт. И немедленно отправь их обратно в общую базу! – он указал на раскиданные по столу листы. – Я позже проверю! Как мэр и как отец!

Брака Морок засеменил из спальни, пропрыгал по ступеням – словно дитя малое – и очутился в зале, но Добрянка последовала за ним, умоляя оставить ей игрушку.

– К вам посетитель, господин Морок, – протрещал радиоприемник над входной дверью, когда Брака достиг кабинета и собирался спрятаться в нём от нерадивого ребёнка. – Ожидаемый. Соответствует данным, что вы предоставили сегодня утром в 9.05 в список ваших гостей. Желаете принять его?

– Впусти! – скомандовал он.

Добрянка застыла. Не пристало особам её положения показываться людям в столь ничтожном виде. Однако её горделивость быстро сменилась удивлением, когда она увидела снежную башку Трамиша.

– Мальчик мой, ты пришёл! – радостно поприветствовал его Морок, пряча механическое яйцо в карман. – Спасибо, что откликнулся на моё приглашение, пусть и на пятый раз!

– Это гость? – нахмурилась Добрянка.

– Он самый! И мы сейчас удалимся в кабинет, чтобы обсудить один о-очень важный вопрос, дорогая. Пожалуйста, принести нам сока и… хочешь чего-нибудь? – глянул он на Трамиша. Тот равнодушно мотнул головой. – И вкусненького!

Добрянка недовольно проводила их взглядом. С каких пор папа лично интересуется подвальщиками? Да ещё и заставляет своих детей им прислуживать? Она попыталась подслушать, пока выполняла поручение отца, но поймала недовольный взор родителя и поспешила убраться из кабинета. Добрянка вернулась в комнату поверженная и разбитая.