Читать книгу: «Три Закона. Закон третий – Воспроизводство. Часть 2», страница 4

– Что?!

– А я должен следить, чтобы вы лежали смирно и не шевелились, – парень что-то торжествующе допечатал и даже потёр руки. – Думаю, мне надо вас развлекать. Могу вслух почитать, например.

Кажется, очередная мичлавская шуточка его задела.

– Лео, боюсь, мне всё же нужно встать и пройтись.

– Нет-нет, увы, приказ есть приказ, – быстро докручивая текст, пропел мой охранник.

– Простите, но так как подгузника на мне нет, я всё же вынуждена его нарушить.

– Ох… – такое заявление заставило журналиста на секунду отвлечься. – Да, верно. Что ж, похоже, я должен вас сопровождать туда и обратно?

Выслушав моё мнение на этот счёт, часть которого адресовалась нашему общему начальнику, он посмеялся и согласился подождать моего возвращения здесь.

Снаружи сквозь облака действительно проглядывало яркое умытое солнце! Растительность и земля ещё не просохли, но воздух уже стал наполняться ароматными влажными испарениями. Пройдя мимо распахнутой двери навигационной, где как обычно виднелись мичлавские ноги, я едва ли не скорчила рожу в ту сторону. Но было некогда. А вот на обратном пути, умытая и освежившаяся, я к нему всё-таки заглянула.

Услышав мои шаги, он поспешно обернулся. И расплылся в улыбке. Вместо приветствия протянул руку. Вновь, как тогда.

Сперва я помедлила. Слишком уж раздражена была его глупым приказом и тем, что сам он чересчур активно бодрствует. Но, как оказалось, за последнее вовсе не стоит переживать – напарник прекрасно себя чувствовал, даже очень.

Помедлив, я всё же выдохнула назревающую обиду и хватила по его широкой ладони. Секунда этого (ставшего уже знаковым) рукопожатия – и вдруг, поднявшись, он притянул меня к себе. Всё, выздоровел – с грустью подумала я, теряясь в его всепоглощающей тени.

Видя, как я отвожу взгляд, он крепче прижал ко вновь горячей груди напрасно доверенную ему руку, чтобы невозможно было отстраниться. Но это не помешало мне хотя бы отвернуться и смотреть в сторону со всей мрачной досадой, которую я могла продемонстрировать на лице.

– Девочка… – пророкотал охотник, – неужели после случившегося в мою копилку ничего не упало?

Я промолчала, терпеливо ожидая освобождения.

– А вот твоя копилка уже до краёв, так и знай…

– Вы, я вижу, уже в порядке? – поинтересовалась, не позволяя ему продолжить.

Мичлав как-то медленно вдохнул и выдохнул, прежде чем ответить. Его необъятная грудная клетка, находящаяся на уровне моих глаз, готова была в поисках терпения раздуться до невероятных размеров. Мне показалось даже, что придётся сделать шаг назад, чтобы уступить ей место.

– Да, вполне в порядке, – на слух он кривовато усмехнулся. – Но для лучшего восстановления нам обоим не помешало бы немного окситоцина [1], как ты считаешь? А лучше много.

О, медицинский юмор…

– В следующий раз включите его в состав аптечки, – ответила я, усмехнувшись чуть менее доброжелательно.

– В следующий раз – обязательно. Но сейчас-то что нам делать, м?

Локтем он прижал мою руку сильнее. Впрочем, не пытаясь коснуться более того. И всё же похвально спокойное сердце вдруг неприятно и больно щёлкнуло у меня в груди. Я почувствовала очередную его усмешку у себя на виске.

– Давайте проверим заплатку на вашей ране? – предложила поскорее, отцепляясь самостоятельно.

И он не стал меня удерживать. Проводив взглядом (который так и грел мою макушку), вздохнул опять и принялся стягивать майку.

– Н-да, надо бы посмотреть, приросло оно там или нет, – донеслось из-за неё. – И лучше сделай это ты, чем кто-либо другой.

Заплатке из синтезированной кожи, спрятанной сейчас под бинтами, действительно была необходима периодическая проверка, тут я ничего не выдумала. Через какое-то время повязку надо снимать, чтобы не блокировать ране «дыхание». К тому же синтезированной коже на больших участках требуется время, чтобы как следует прирасти к повреждённой области и усесться на кожу настоящую.

– Тогда вы разматывайтесь, а я пока взгляну, что происходит на полосе отчуждения.

– Ну нет, сегодня никаких дел, – Мичлав тут же загородил собой мониторы. – Клещи твои свою работу выполняют – вот полежишь ещё сутки, а потом войдёшь в курс. И вообще – никаких разговоров о работе.

Раздражение по каплям возвращалось. Но ничего не оставалось делать, как изобразить равнодушие и дожидаться, пока начальник снимет бинты. Для этого ему пришлось расстегнуть брюки.

– Пойду схожу за новым бинтом, – решила я самоустраниться.

– Да не надо, он уже тут, – неторопливо, петля за петлёй, сматывая с себя повязку, протянул охотник.

– Слушайте, а если мне нужно лежать ещё сутки, тогда, может, попросите об этом кого-нибудь другого, а? – ещё капля недовольства вернулась в душу.

– Да нет же, твоему глазу я больше доверяю, – тут он сам посмотрел на меня: – А что вдруг такое?

– Ничего. Кстати, если вы себя прекрасно чувствуете, то перебирайтесь, пожалуйста, обратно в рабочий модуль.

– У-у, меня вышвыривают, не успел я нагреть место, – продолжая снимать бинт, Мичлав улыбнулся. – Послушаюсь, хоть и весьма жаль расставаться с твоим уютным гнёздышком, где ты так сладко сопишь рядом. Кто же будет гладить тебя по головке, когда тебе снятся кошмары?

Так… От недостатка окситоцина кое-кто седлает любимого издевательского конька.

– Ты не помнишь, что тебе сегодня снилось, м?

– Ничего мне не снилось.

– Снилось, девочка, снилось. Только не буду расписывать что. Одно скажу – твоему будущему партнёру придётся кое к чему попривыкнуть. Да и вообще приноровиться спать с тобой по соседству. Тут есть кое-какие нюансы – я-то знаю, я уже привык и приноровился.

Не злись, Леока, это провокация. Вспомни, что ты решила, когда он уходил в вылазку – игнорировать. Так и Мирои сказала. Кстати, и Севолий говорил – «Не отдавайте ему своей реакции».

Наконец повязка была снята. Направив в нужную сторону одну из ламп, я мыском выкатила из-за Мичлава стул и заняла место, удобное для осмотра. Сложив руки на груди, охотник предоставил себя в моё распоряжение.

[1] Окситоцин – один из гормонов счастья. Влияет на ощущение доверия и вырабатывается, в частности, во время прикосновений и оргазма (не только).