Читать книгу: «Три Закона. Закон третий – Воспроизводство. Часть 2», страница 3

Глава 2

– Ну что ж… – нервно развёл руками Лео. – Не потащим же мы вас в больницу силой… Но тогда что же нам делать?

Мичлав перевёл на него свой тяжёлый взгляд – и не просто тяжёлый, а насмешливый до презрения.

– Почитай нам вслух, – с усмешкой предложил он.

Рем тут мрачно вздохнул и, выйдя на первый план, приступил к обязанностям здорового человека по отношению к больным. Первым делом проверил достаточно ли у нас питьевой воды. Затем подкатил экстренную аптечку поближе, чтобы она служила нам тумбочкой, протянул мне диагност. Я послушно надела его на палец, а тем временем у коек появились также дополнительные бутылки с питательной смесью. Мичлав следил за этими действиями молча, но теперь с явным удовлетворением.

– Вода заканчивается, придётся нам вас запереть и за ней сходить, – проговорил Рем немного глухо под его тяжеловесным взглядом.

– Дождя, похоже, нет? – поинтересовался начальник.

– Уже нет.

– Как всегда вовремя. Ну идите тогда, только про вооружение не забудьте. И ты, белобрысый, в людей не стреляй.

Лео было надулся, но всё же промолчал.

– Вам ещё что-то нужно?

– Не, братец, благодарность тебе, – охотник кивнул на меня: – Вот разве что у научного руководства есть задание.

Меня же интересовало только, следят ли они за камерами. Оказалось, что часть утреннего расписания они пропустили, но всё же один раз успели взглянуть на мониторы, пока мы ещё спали. Я искренне поблагодарила дисциплинированного фотографа и, успокоенная, улеглась обратно на подушку.

Занеся нам остатки питьевой воды, помощники заперли нас в модуле и отправились за пополнением запасов, чего раньше им без крайней необходимости не разрешалось. Лео нарочито помалкивал.

– Можно валяться, а они всё сделают, – заметила я, когда мы с Мичлавом вновь остались одни.

– Ну не всё… – хмыкнул он, устраиваясь на койке поудобнее и закрывая глаза.

– В этой ситуации они нам невероятно помогают, это надо признать!

– Есть немного.

Теперь мне уже не хотелось возвращаться в лирику. Настроение пропало. Но всё же вопрос, пришедший ночью в больную голову, дёргал за нерв.

– Мичлав, – опять повернулась к охотнику, – а как же вы справились в одиночку со своим ранением в первом рейде?..

На его профиле нарисовалась чуть более широкая ухмылка. Но всё равно он опять выглядел усталым.

– Малышка, раз уж мы вынуждены валяться… Спи, пока есть такая возможность.

Да, спать мне очень хотелось. Хотя уж скоро будет неделя, как я занимаюсь отдыхом разной степени тяжести! Что же это – действительно вымоталась за время подготовки к рейду? Или перенапряглась в поисках поломки излучателей? Или это всё-таки невезение?..

Последующие пробуждения Мичлава были короткими и малочисленными. Он отсыпался осознанно. Кто его знает, может, так же осознанно самовосстанавливался – потому как валяться долго в его намерения не входило.

У меня у самой получалось только лежать и дышать. Возможно, нервная система приходила в порядок после вчерашнего броска воли. Я ведь и боялась, и сомневалась, но до того стиснула себя в кулак, что не заметила даже жара и плохого самочувствия.

Теперь надо попытаться настроиться на возвращение в строй. Какого чёрта это так долго длится?.. Какого чёрта я не выздоровела до сих пор, я всегда была крепкой…

Эта мысль нитью тянулась на заднем плане сознания.

Ближе к вечеру Мичлав велел поставить себе ещё одну капельницу. И под её воздействием уснул опять, и очень глубоко. Спустя сутки выглядел он получше. Страшно подумать, что вчера в это самое время мы всё ещё пёрлись сквозь мокрый лес, под дождём, что дотянули только чудом, что, если бы кто-то из нас рухнул без сознания, всё усложнилось бы во сто крат…

Тьфу, дурная привычка – рассуждать, а что произошло бы в худшем случае! Но всё же… Нельзя не признать, что рейд проходит ужасно. Всё летело на крыльях триумфа во время подготовки и в самые первые дни, а теперь… Вспоминается наш разговор перед его уходом.

«…Послушай, всё-таки давай исправим наш промах с удачей? Кто знает, может, она реально повернётся к нам лицом?..»

Я не слишком суеверный человек, но в силу грёбаной мысли нельзя не верить, даже если рассудить с научной точки зрения. Мысль, как известно, это энергия. А у Мичлава этой энергии хоть отбавляй – и в первом рейде его дурацкие шуточки сбывались! Что ни скажет – всё словно оборачивается проклятьем!

Лёжа под своим одеялом, я сердито вздохнула. Интересно… а нынешнее дерьмо произошло бы если б я его тогда поцеловала?

О-о, н-нет, зачем я об этом подумала!.. Теперь эта дурацкая идея не отвяжется! Ну… Если опять попытаться рассудить… то разного рода обряды нужны человеческой психике для того, чтобы чувствовать себя увереннее, чтобы настраивать себя на нужную волну. Обряды в виде плевков через плечо, стучания по железу, зажигания благовоний и прочих мелочей – это всё попытки занять нужную моральную колею в жизни, полной сомнений… Это настройка той самой силы мысли, о которой шла речь выше.

Тихонечко я обернулась на спящего напарника. Кажется, тот неплохо себя ощущал под капельницей.

Под капельницей, Леока! Прошло всего две недели рейда, а мы докатились до сорокоградусного жара и капельницы! Что дальше?! Нет, он бы, конечно, опять повторил, что препятствия случаются и всё такое…

Не знаю, как ему, а мне точно стоило бы перенастроиться на более оптимистичный лад. Да и просто интересно – сработает снятие «проклятья» или я просто сошла с ума от усталости?

Но достаточно только представить себе его ухмыляющуюся довольную рожу, чтобы отказаться от этой идеи! Однако… Боже, до чего я дошла…

Сейчас Мичлав выглядел вполне мирно, он спал, физраствор затекал в вены, и лицо его от этого просветлело, разгладилось – ему там было хорошо, с иглой в руке! Поняв, что вряд ли суеверная петля соскочит с моей шеи, и вряд ли в будущем охотник будет спать, вырубившись так, как сейчас, я принялась выпутываться из-под одеяла. Проклиная при этом свою поганую тревожную натуру, не позволяющую мне расслабиться ни на минуту.

Скинув с себя одеяло и сев на койке, я опять с сомнением присмотрелась к напарнику. Обычно у него чуткий, охотничий сон, который он умеет контролировать – и засыпать быстро и просыпаться мгновенно. Вот я опозорюсь, если он сейчас проснётся… Но есть надежда на капельницу.

Так, на шорохи вроде не реагирует. Спустив на прохладный пол босые ноги, я в два маленьких крадущихся шага перетекла к его лежбищу. И замерла, приглядываясь к его лицу. Опять никакой реакции. Спит. Дыхание ровное. За прошедшие дни он порядочно оброс – сразу припомнилось ощущение этой жёсткой щетины на губах. Как будто раскалённую тёрку целуешь…

Вроде не просыпается. Надо быстрее, пока он не почувствовал, что личное пространство нарушено.

Склонившись ближе к этому огромному человеку, я заозиралась в поисках опоры. До него самого дотронуться было нельзя, а без этого я рискую рухнуть к нему на грудь в самый ответственный момент! Поднятый подголовник койки? Нет, а вдруг он не выдержит двойной тяжести – и тут мы рухнем оба? Почему в случае с Мичлавом всё так сложно?! Будь на его месте кто-нибудь другой, поменьше и попроще, никаких проблем не возникло бы!

Пришлось всё-таки опереться о койку. Осторожно приблизившись, на секунду не узнав его спокойного умиротворённого лица, я мягко коснулась губами его губ. Мысли тут же отключились, как и отключились почти все ощущения… Кроме понимания, что он сейчас не источает обычного неуёмного тепла, он не горячий, как обычно. Он болеет и находится в «энергосберегающем режиме». И губы его сейчас просто тёплые и мягкие, а не раскалённые и требовательные, как тогда, в Дикой Зоне у Мегаполиса…

Не понимая зачем, я поцеловала его вновь, даже дважды, задержавшись на лишнюю секундочку. Он чуть нахмурился во сне, чуть качнул головой на подушке, кажется, был готов улыбнуться уголком рта. Но не проснулся.

Крайне осторожно я переместилась обратно в свою постель и, зарывшись с головой в одеяло, прижалась лбом к прохладной стене. Надо завтра ему сказать, чтобы выметался к себе, в рабочий модуль – оба мы явно уже вне опасности, и отслеживать друг у друга колебания температуры на полградуса вовсе не обязательно.

Когда Рем пришёл убрать капельницу, Мичлав еле продрал глаза. Подняв себя на подушке, он встряхнул кудрявой головой, отёр лицо и с сомнением спросил:

– Что ты мне вколол, а?

– Физраствор, – немного удивившись, Рем протянул ему опустошённый пакет.

– Н-да?.. – начальник недоверчиво просмотрел на нём надписи. – Я с этой штукой какой-то приход сейчас словил…

Проснувшись утром, я первым делом увидела солнечный блик на узком окошке над собой. Так приятно, чёрт возьми! Небо прояснилось! Потянувшись сладко-сладко, я обернулась, готовая протрубить напарнику о долгожданной смене погоды – а его на месте не оказалось. Вместо Мичлава на заправленной койке сидел Лео. По-офисному элегантно закинув ногу на ногу, он печатал на планшете, закреплённом на коленной подставке. Экраном ему служила голограмма, обратная сторона которой прикрывала от меня набираемый текст.

– О, Господи…

– У-утро до-оброе, Леокади! – протянул журналист, не отвлекаясь от своего занятия. – Как вы себя чувствуете?

– Э-эм, пока не знаю, вроде ничего.

– Подождите минутку, я вам подам анализатор. Сейчас-сейчас, прям две секунды… – он никак не мог отвлечься.

Но мне было проще дотянуться самой.

– Ох, вы и без меня справились, – с каплей наигранного разочарования прокомментировал парень, продолжая стучать пальцами по планшету. – Я – абсолютно бесполезное здесь существо, надо признать. Господин Мичлав посадил меня сюда, чтобы присматривать за вами, а я вон чем занимаюсь.

– За мной уже не надо присматривать, всё позади, – чувствуя раздражение, я уселась на постели в более энергичную позу, чтобы продемонстрировать улучшение своего состояния. – А где он сам?

– В навигационной. Как я понял, занимается анализом сканирования местности. Хотя, может, я и ошибаюсь – сами знаете, мне от господина Мичлава перепадает больше пендалей, чем информации.

Я только с досадой цокнула языком:

– Самое время местностью заниматься – с распоротым боком и тремя литрами потерянной крови!

– Да-а, в работе он зверь, – хищно усмехнулся Лео (беседа не мешала ему одновременно печатать). – Но вам, Леока, приказано не вставать.