Читать книгу: «Ёлка для принца», страница 3

Усмехаюсь нескромным мыслям, наблюдая за неторопливыми изящными движениями, лёгкой улыбкой, скользящей по губам, смеющемуся взгляду, обращённому к моей сестре. За тем, как тонкие пальчики скользят по огненной прядке, выбившейся из объёмного пучка волос на затылке, заправляя её за ушко.

Нет, однозначно я сглупил. Впрочем… Кто мне мешает исправиться? У меня есть шесть дней, возможно, даже больше. Если ситуация позволит и девушка не будет против, моё пребывание на Земле окажется весьма приятным в плане времяпрепровождения. А я уж постараюсь, чтобы она получила не меньшее удовольствие.

Начинаю продумывать, как бы тактичнее к вопросу физического контакта подойти. В империи в этом смысле мне куда проще. Пусть я всего лишь второй принц и не имею прав управлять планетой, а всё же статус играет свою роль. Как бы там ни было, я не замечал у подружек, с которыми встречался, желания мне отказать. А в этом мире приходится рассчитывать только на внешние данные. Впрочем, как раз с ними у меня всё в полном порядке.

Встаю с мягкого кресла, в котором сижу уже с полчаса, потягиваюсь, разминая мышцы, и шагаю в сторону подружек, занятых разбором содержимого огромной коробки. Моего приближения они совсем не замечают, увлечённо вытаскивая какие-то цветные блестящие ленты, яркие шары, сверкающие палочки, стеклянные фигурки, напоминающие детские игрушки.

Похоже, что всё это будет водружаться на пушистое остролистное деревце, стоящее в центре просторного холла на первом этаже. Его сюда два часа назад Артемий втащил, присыпав всё вездесущим снегом, который к вечеру начал валить с неба в огромных количествах, и торжественно установил вертикально, приговаривая: «В лесу родилась ёлочка, хех!» и «Ёлочка для нашей Ёлочки».

Что имел в виду, спрашивается? Между ним и Елией нет ничего личного. Из обитателей станции он старше всех и её опекает больше как отец, хотя родственником, насколько я понял, не является. К тому же, как выяснилось, Яна – его жена. Тимофей тоже личных планов на девушку не имеет, потому что его поведение и взгляды совершенно нейтральные. Да и со стороны рыженькой соблазнительницы я никакого интереса к симпатичному молодому человеку не заметил. По крайней мере, явного. Так что считать блондина конкурентом нельзя ни при каких обстоятельствах. А жаль. Было бы ещё интереснее. Ну да ладно. Что есть, то есть. Главное, чтобы результат в итоге меня устроил, ведь действовать придётся обходными путями. Сомневаюсь, что мою прямоту воспримут правильно и адекватно.

– Помочь? – приседаю рядом с сестрой, изучающим взглядом оценивая фронт работ.

– Ага! – с энтузиазмом откликается Ева, выхватывая из груды побрякушек огромную искрящуюся звезду. – На верхушку надень! – командует весело. – А то очень высоко, мы не достанем!

Оцениваю справедливость уточнения. Ну да, деревце повыше меня будет, а обе девушки, даром что Елия старше, примерно одного роста и мне даже до подбородка недотягивают. Евеллина, конечно, легко справилась бы с задачей подняться вверх на пару-тройку метров, но демонстрировать свои способности на планете, где левитация – нонсенс, было бы крайне опрометчивым поступком.

– Лучше сделаем по-другому, – подмигиваю сестрёнке. Встаю, подхватывая её на руки, и сажаю на плечо. – Так дотянешься?

– Да! – мне со смехом взъерошивают волосы. – Еличка! Давай гирлянду сначала!

Молодец, сестричка, уже и нужные слова выучила. Легко адаптируется. Впрочем, это очень важное качество для наследницы. Ей замуж выходить за представителя другого мира и приспосабливаться к иным условиям жизни. Кто ж знает, кем окажется следующий император и какая планета получит статус новой столицы империи?!

Моё непосредственное участие в подготовке к празднику приносит первые плоды. Волей-неволей, но Елии приходится общаться не только с Евой, но и со мной. Увлечённая процессом, она забывает о том, что вёл я себя, с её точки зрения, не слишком красиво. Вспоминает периодически, когда я слишком близко оказываюсь. И снова забывает, потому что шутливо ссорится и спорит со своей новой подружкой, доказывая, что «вот этот шарик должен висеть именно здесь, а не там!». Чуть хмурится, едва я «случайно» касаюсь её руки, отдавая сверкающий дождик. И опять смеётся, подбрасывая его вверх и поясняя, что «эффект должен быть натуральным!». Никогда бы не подумал, что совершенно бессмысленное занятие окажется таким забавным. И утомительным, потому что, когда нас зовут ужинать, Евеллина почти спит и в разговоре о планируемых на следующий день мероприятиях не участвует. Как и я, впрочем, ибо обсуждаются большей частью рабочие моменты. Разве что отмечаю для себя, что завтра Ель дежурит, снимая показания с приборов.

После ужина уставшие обитатели станции разбредаются по своим комнатам. Я отношу уставшую девчушку, укладываю в кровать, дожидаюсь, когда Еву окончательно сморит сон, и выхожу в коридор.

Пусто. Тихо. Несмотря на то, что все помещения рядом. Видимо, звукоизоляция здесь хорошая. Останавливаюсь у двери в комнату Елии и тихо стучусь. Удивлённое лицо, но вежливый вопрос: «Что случилось?» И разрешение войти в ответ на моё: «Нужно поговорить». Уже неплохо. Присаживаюсь на край кровати, потому что стулья кажутся мне не слишком удобными. Помедлив, девушка садится напротив.

– Слушаю.

Голос звучит насторожённо, взгляд тоже не слишком доверчивый. Ну да ладно. Лиха беда начало.

– Хотел поблагодарить тебя за то, что помогла Еве, – начинаю издалека. – Прости, я утром был не в том состоянии, чтобы нормально соображать. За неё переживал, да и авария эта… – невольно касаюсь лба, который до сих пор не слишком позитивно отзывается на мои прикосновения.

– Я понимаю, – в зелёных глазах появляется сочувствие, когда они рассматривают красующийся на лбу синяк, а он, между прочим, виден весьма неплохо. – Медицинская помощь точно не нужна? – деликатно интересуется, хотя Яна меня уже спрашивала об этом за обедом. Она по совместительству ещё и местный эскулап.

– Сомневаешься в моей способности переносить боль? – чувствую нарастающую волну недовольства. Это я должен о ней заботиться, а не она обо мне! – Разве я похож на того, кто хнычет и теряет сознание от малейшей травмы?

– Э-м-м… – теряется девушка. – Извини, я не хотела тебя обидеть… – совершенно правильно расценивает проскочившие в интонации злые нотки. – Просто не понимаю, зачем мучиться, если можно принять лекарство.

– Разумеется, – спорить на этот счёт я не собираюсь. – Даже нужно, когда повреждение опасно для жизни или мешает защищать близких людей. В остальных случаях можно и потерпеть. Мужчина должен быть сильным. Во всех смыслах. Разве это не так? – смотрю на окончательно округлившиеся глаза. Я её шокировал? Чем, позвольте спросить?

– Ты очень странный, Тис, – отвечая на мой вопрос, Елия нервно сцепляет пальцы в замок. – Поступки твои, речь, внешность, одежда… Ну, с цветом волос я ещё могу допустить, что вы с Евой их к празднику покрасили, так многие делают. Фиолетовые линзы тоже не самая большая проблема, хоть и непонятно, зачем надевать их заранее и носить постоянно? Акцент у вас свое образный, хотя вроде и без ошибок говорите. Но вот исчезнувший без следа самолёт, на котором вы летели, и твоя ночёвка на морозе в тонком комбинезоне – это, знаешь ли, абсолютно ненормально. Я уже даже не знаю, что и думать… – встаёт, шагая к окну. Касается ладонями стекла, всматриваясь в ночную мглу, где кроме суматошно мелькающих снежинок не видно ни зги. Обещанная непогода в полной мере заявляет о себе.

– А оно тебе надо? – поднимаюсь следом, бесшумно перемещаясь ей за спину. – Возможно, всё это не важно, – мои руки ложатся рядом с маленькими ладошками и я склоняюсь ближе к её виску, ощущая тонкий, незнакомый мне аромат. – И лучше подумать об иных, куда более приятных вещах, – весьма интимно заканчиваю фразу.

Поняв, что оказалась в своеобразном плену, Елия разворачивается. Вот только реакция на мои действия совсем не та, на которую я рассчитываю. В глазах столько негодования и холодной ярости, что я невольно убираю руки, выпрямляясь. Однако отступать окончательно не спешу, очень уж меня интересует вопрос, что именно девушку так разозлило.

– Предпочту для этого другую компанию, – сквозь зубы цедит рыжеволосая упрямица. – Спокойной ночи, – недвусмысленно кивает мне на дверь.

Секунду колеблюсь, анализируя её слова. Она меня провоцирует, подогревая интерес и не желая сдаваться быстро? Или на самом деле отказывает? Но если второе, то почему?

– Уверена, что хочешь провести ночь с другим? – всматриваюсь в лицо Елии, пытаясь уловить её истинные чувства. Как жаль, что у меня нет способности милнариан чувствовать чужие эмоции! – Неужели я не устраиваю?

– Совершенно верно, – смотрит в сторону, старательно избегая встречаться со мной взглядом.

Поза напряжённая, дыхание тоже не самое спокойное, голос едва ощутимо дрожит, пальцы судорожно сжимают край надетой навыпуск рубашки. Подобное поведение дезориентирует меня окончательно. Лихорадочно соображаю, что всё это может значить, и неожиданно осознаю до боли простую истину: она же меня боится! Безумно боится того, что я сейчас не уйду и продолжу настаивать на своём! И отнюдь не в самой деликатной форме. А она не сможет себя защитить, потому что слабее.

Жуть какая! Кто же посмел довести девушку до такого панического страха близости? А может, не только психологически напугал, но и действиями унизил? У меня едва хватает сил в подобное предположение поверить. Но, с другой стороны, как ещё расценивать её испуг? Дихол! Узнаю, кто это был, удавлю гадёныша собственными руками!

– Как скажешь, – тактично отступаю, осознав: если начну сейчас выяснять, что же произошло на самом деле, сделаю ей ещё больнее. – Прости, если обидел, просто мне показалось… – фразы не заканчиваю. Не буду же я ставить её в известность относительно своих умозаключений. – Приятных снов, Ёлочка!

Ободряюще улыбаюсь, показывая, что переживает она совершенно напрасно, и выхожу из комнаты, тихо закрывая за собой дверь. И только оказавшись в одиночестве, позволяю себе выругаться вслух. Это же просто уму непостижимо! Ну и земляне! Удивительно, что моя мама, столько лет прожив на Земле, с подобным не столкнулась! В империи, конечно, тоже не на всех планетах к противоположному полу относятся с должным уважением, но нигде и никогда не переходят границ, связанных с физической близостью. Насилие и принуждение в этом абсолютно недопустимы, хотя бы потому, что женщина сразу теряет способность иметь детей. Может, на этой планете всё совсем иначе?

* * *

Утром сестры в её комнате не обнаруживаю. В столовой сидит исключительно мужская компания. Сначала нервно дёргаюсь, даром что следящий за маленькой непоседой датчик ни о какой опасности мне не сигнализирует. Потом соображаю, что раз Елии тоже нет, значит, Ева с ней. А где сегодня девушка? Правильно. На своём рабочем месте.

Решительно направляюсь в лабораторно-технический комплекс второго этажа и без особого труда нахожу подружек, увлечённых непонятной мне деятельностью. Одна, покусывая губы, всматривается в экран, вычерчивая стилусом на интерактивной карте кривые линии. Вторая с детским восторгом и непосредственностью наблюдает за тем, что в итоге получается, комментируя и диктуя какие-то цифры. Моего появления они даже не замечают. Я, впрочем, и не стараюсь афишировать своё присутствие. Слишком уж приятно на них смотреть. Две изящные женские головки, склонившиеся над настольным экраном. Огненно-рыжая, чуть растрёпанная, совсем не привычная моему восприятию, и ярко-красная, с идеально гладкими волосами, словно лист миоцы.

Полюбовавшись на эффектную картинку, решаю, что здесь мне делать, в общем-то, нечего. Еву теперь от Елии за уши не оттащишь, так что за неё можно не волноваться. Ну а мне нужно, пока есть возможность и снежная буря окончательно не блокировала подступы к станции, по периметру диски-летучки раскидать, закрепив на деревьях. Быть в курсе внешних событий никогда не помешает. Да и защитную систему тоже неплохо было бы установить. Кто ж знает, что в следующий миг произойдёт!

Натянув комбинезон и прихватив из рюкзака необходимое, со вздохом влезаю в мужской вариант «шубы». Прекрасно обошёлся бы и без этого бутафорского атрибута, но вдруг бдительный местный контингент решит за мной понаблюдать? Провоцировать лишние вопросы не стоит, и так на меня смотрят с насторожённостью. Приоткрываю створку входной двери, и в помещение тут же врывается обжигающе-холодный вихрь, бросая в лицо острые ледяные иглы. Торопливо выхожу, оказываясь в белой мгле. Видимость ограничивается парой шагов, а рыхлые сугробы уже по пояс. Несколько метров я преодолеваю, фактически увязая «по уши», и всё же останавливаюсь, разочарованно вздыхая. Поздновато я взялся за это дело, нужно было вчера не личными вопросами заниматься, а о безопасности позаботиться!

Воровато оглядываюсь на здание станции. Ладно, рискну. Надеюсь, на фоне такой вьюги ничего криминального не заметят. Резко вскидываю руку в сторону ближайшего дерева. Гравитационный удар поднимает снег с поверхности, выбрасывая его в воздух. И пока ошалевшие от подобной бесцеремонности кристаллы застывшей воды, подхватываемые порывами ветра, падают обратно, я спокойно перемещаюсь в нужном направлении. Минут двадцать трачу на фиксацию датчика, который не с первого раза понимает, что нужно не летать, а зависнуть, уцепившись за верх кроны. Наконец, получаю нужный мне результат и аналогичным способом двигаюсь дальше.

Часа за три справляюсь с рутинной работой и принимаюсь за куда более ответственную. Выбрав самое толстое и высокое дерево на достаточном удалении от метеостанции, сбрасываю мешающую одежду и взбираюсь по шершавому стволу метра на четыре. Выжигаю бластером дупло и намертво закрепляю в нём маленький разрядник, снабжённый системой автоматического ведения огня. Это, конечно, не панацея, но внимание противника отвлечёт однозначно. Осторожно спускаюсь вниз, вновь набрасывая на плечи тяжёлый мех.

Уже совсем затемно пробираюсь к зданию и вваливаюсь в раскрывшийся проём. И похож я сейчас больше всего на оживший снежный ком, ибо тулупчик оказался натуральным снегосборником. Хорошо, что меня никто не видит. Испугались бы точно. Оставляю его «обтекать» в относительно тёплом ангаре для аэрокаров и топаю в столовую.

– Тис! Ты где был? И обедать не пришёл! – Ева вскакивает со стула, бросаясь ко мне. Обхватывает руками, прижимаясь головой к груди. Видимо, соскучилась за день. – А чего мокрый такой? – отстраняется, округляя глаза и изучая мои волосы. – И холодный! – ахает, касаясь ладошкой щеки.

Ёлка тоже смотрит с изрядной долей удивления. Как, впрочем, и остальные.

– Гулял, – погладив сестру по голове, лёгким движением отправляю её обратно за стол, усаживаясь рядом.

– Кхм… – деликатно покашливает Артемий. – Для прогулок ты выбрал не самую приятную погодку.

– Погода как погода, – пожимаю плечами, накладывая ужин на тарелку. – Ну, снег. Ну, ветер. Ну, мороз. И что с того?

Нет, а на самом деле, какие проблемы? Вот взять Ле, например. Там такие льдяно-снежные бураны, что по сравнению с ними местная метель лёгким ветерком кажется. А на Ийтиц-ро при минус ста народ живёт. И ничего. Но не объяснять же это землянам! Как и ставить в известность относительно того, для чего именно эта «прогулка» мне понадобилась.

Надо отдать Еве должное: она-то как раз быстро смекает, что просто так я ничего делать не буду. Потому, отвлекая внимание от моего поступка, принимается изливать массу собственных впечатлений о проведённом с Елией времени и рассказывать о том, как правильно строить изобары и с какой точностью снимать показатели для линии изотермы.

Мужчины, слушая её щебет, только улыбаются подобной горячности, да и я основательно удивляюсь. Как-то раньше не замечал за сестрой большого интереса к научной сфере. Учиться танцевать, петь, кататься на земульти – это она может сколько угодно. А вот своих преподавателей по другим дисциплинам терпит только постольку, поскольку выбора у неё нет. Минуты лишней на изучение не потратит. А тут весь день сидит в лаборатории, да ещё и столько нового успевает выучить. Может, дело в личности «педагога»?

Ель, конечно симпатичная девушка, да и по возрасту они не так уж далеки. Не выглядит она взрослой, искушённой в жизни женщиной. Хотя я, разумеется, могу и ошибаться. Не разбираюсь я в земном летоисчислении. Но ведь не в этом дело! Евеллину внешностью не привлечёшь, наигранностью не купишь и показной любезностью не обманешь. Сестричка-то как раз к чужим эмоциям более чем восприимчива. Одна из её прабабушек была с Милнара, так что если маленькая наследница к Елии тянется, значит, та совершенно искренна в своих поступках и словах.

– Тиссан! – детская ладошка прихватывает мою руку, когда, проводив сестру после ужина в её комнату и уложив в кровать, я собираюсь пойти к себе. – Давай Еличку с собой заберём, когда улетать будем, а? – просительно-заискивающе смотрят сиреневые глазки.

– Зачем? – теряюсь настолько, что начинаю глупые вопросы задавать, вместо того чтобы отказать сразу.

– Она хорошая! Очень хорошая! А здесь ей плохо. Она не показывает, конечно, но я же знаю! Чувствую! – предсказуемо подскакивает на кровати сестрёнка. Весь сон в тартарары!

– Ева, – поглаживаю маленькую ручку, мучительно соображая, как же ей объяснить, чтобы поняла и перестала настаивать на своём. – Уверен, на Земле много замечательных людей, которым живётся не так уж и хорошо. Но это их мир и их планета. Мы же не можем забрать всех. Да и не думаю, что Елия захочет улететь. Здесь её дом, родные, близкие. Она ведь совершенно не представляет, кто мы на самом деле и откуда. Но даже если согласится, в нашем мире ей тоже будет непросто. И вообще, как ты представляешь её жизнь на Лансе? В качестве кого?

– А тебе она разве не нравится? – меня сканируют подозрительно хитрым прищуром.

Так. Ну а чего я хотел, когда у меня под боком маленький шпион-шантажист растёт!

– Нравится, – послушно киваю, – но фаворитка у меня уже есть.

– А как жена она тебя не устроит? – меня добивают окончательно.

Вот и как до сестры донести, что стремление к физической близости и желание всю жизнь провести вместе – это две совершенно разные вещи! Да, насчёт первого я совсем не против, но второе…

– Ладно, – не дождавшись моего ответа, вздыхает погрустневшая девчушка. – Я поняла, – отворачивается к стенке.

Обиделась. Сокрушённо качнув головой, укрываю одеялом свернувшуюся калачиком сестрёнку и выхожу в коридор. Ничего. Вырастет, начнёт к подобным вещам относиться иначе. Спокойнее. Разумнее. Хотя опять-таки её они почти не коснутся. Претендентов на руку наследницы уже сейчас достаточно для того, чтобы среди них Ева нашла того, кого сможет полюбить. И это позволит ей не просто выполнить свой долг перед империей, но и быть счастливой.

На мгновение притормаживаю перед комнатой Елии, решая, зайти к ней или не стоит. С одной стороны, хочется прояснить мою вчерашнюю догадку. С другой, будет ли она со мной откровенничать? Вряд ли. Шагаю мимо и снова останавливаюсь, возвращаясь обратно, потому что раздражённый громкий голос, приглушённый плотно закрытой дверью, однозначно принадлежит не девушке.

– Ты обещала! – обвиняет незнакомый низкий раскатистый тембр. – Обещала, что дашь мне ответ до Нового года!

– У меня есть ещё один день, – едва слышно парирует мягкий женский голос.

– Один день! – потрясённо восклицает мужчина. – Что изменится?

В ответ – тишина, и я с необъяснимым волнением жду продолжения, пытаясь представить, что именно происходит в комнате. Тихий звук шагов, какая-то возня, приглушённый писк. Не выдерживаю, толкая дверь, которая открываться отнюдь не собирается. Ибо заперта. Но когда меня подобные мелочи останавливали?

Минимального потока гравитонов хватает, чтобы выбить замок и распахнуть преграду. Шагнув внутрь, замираю, потому что картинка мне открывается не самая привлекательная. Можно сказать – возмутительно безобразная! В полумраке комнаты темноволосый незнакомец прижимает собой к стене упирающуюся ему в плечи хрупкую девичью фигурку. Лица его я не вижу, только широкую спину и руки, одна из которых зажимает девушке рот, другая жадно скользит по бедру.