Читать книгу: «В тени», страница 2

Глава 3

Настоящее

Никита зашёл в мужскую раздевалку и прошёл к своему шкафчику. Двое его коллег, уступая ему дорогу, шагнули в сторону, когда он проходил мимо, но сделали это так, будто отходят в сторону от неприязни. Никита не обратил ни малейшего внимания тому, каким взглядом они его проводили. Он подошёл к своему шкафу и ввёл код на замке.

Один из коллег фыркнул и пробурчал под нос:

– Выскочка!

Второй, заручившись поддержкой, высказал мысли громче:

– Чё, Миронов, снова из себя героя состроил?

Никита повернулся и невозмутимым голосом ответил:

– Не понимаю, о чём ты.

Коллега снова фыркнул, на этот раз открыто.

– Да о твоём последнем деле. Тебя ж там чуть не пришили! Даже сдохнуть готов, лишь бы тебя снова признали лучшим агентом. – замаскировал зависть под насмешку.

Потеряв интерес, Никита развернулся обратно к своему шкафчику.

– Я всего лишь выполнял своё дело. – сказал холодно.

Он снял куртку, повесил на вешалку, вытащил из шкафчика полотенце и новую футболку, закрыл дверцу, заблокировав кодовый замок, и ушёл в душевую. Коллеги проводили его теми же взглядами.

– А чего это он в душ всегда в одежде ходит? Все тут раздеваются, а этот прямиком в футболке и штанах. – сказал один из них, когда Никита закрыл за собой дверь.

– Стесняется, наверно. – посмеялся второй. – Ты разве не слышал, у него всё тело в шрамах.

– Да? А что с ним случилось? – спросил коллега удивлённо.

– Да кто его знает. Опять, наверно, ради своего имени на доске почёта под удар полез. Супергерой хренов! – махнул рукой раздражённо.

Никита тем временем принял душ и в довершение встал под ледяную воду. Первое время телу было некомфортно в холоде, спустя пару минут кожу начало покалывать, а кончики пальцев стали неметь, ещё немного погодя посинели губы, во всём теле началась дрожь, многочисленные шрамы и линейные рубцы[1]покраснели, а самые свежие из них от воды раскрылись и прожгли болью. Никита не реагировал, лишь продолжал стоять под ледяным душем с закрытыми глазами.

Спустя ещё несколько минут, когда тело уже перестало реагировать на холод, а пульс и дыхание начали постепенно замедляться, он выключил воду. Открыл глаза, вытерся полотенцем, оделся прямо в душевой и вышел. Из его шкафчика доносился знакомый рингтон.

Никита ввёл код на замке, отыскал во внутреннем кармане куртки телефон и ответил на звонок:

– Здравствуйте, Виктор Львович.

– Привет, Никита. – голос Виктора Львовича был надломлен. – Ты уже слышал о последнем убийстве?

Оперативно слухи разносятся. – подумал Никита. Не успел он вернуться с задания, и уже даже в полиции прознали о том, что в городе произошло убийство. И всё же он решил не подавать виду – устав организации запрещал разглашать любые сведения об операциях.

– Нет. А что там? – тон его голоса в любой ситуации оставался одинаково безразличным, поэтому и невозможно было догадаться говорит ли он правду, лжёт, а может, насторожен или наоборот радостен.

– Убита женщина. На теле следы истязания, на груди посмертно выжжен крест. – коротко изложил начальник отдела особо тяжких преступлений полиции.

– Люцифер. – также коротко ответил Никита, непроизвольно сжав в кулаке телефон.

– Я подумал так же. И всё же я бы не спешил выдвигать такие смелые предположения на собрании. Любые неверные доводы могут увести полицию по ложному следу.

– Как и не озвученные доводы могут тормозить дело и не привести к верному следу. – настоял Никита.

Виктор Львович, хоть и был старше и половину жизни проработал в правоохранительных органах, никогда не отличался решительностью. И если он не хочет озвучивать самое очевидное предположение, воскресив тем самым давно забытые городом воспоминания о Люцифере, это придётся сделать Никите.

– Сможете прислать мне материалы дела? – спросил он тут же.

– Ты знаешь, это запрещено. Но не могу тебе отказать. – ответил Виктор Львович.

Закончив звонок, Никита тут же отправился в главный офис организации. При входе показал пропуск, проехал в лифте до последнего этажа и уверенно устремился в кабинет начальства. Зашёл без стука и без никаких приветствий выложил на стол телефон, на котором было открыто изображение, отправленное ему Виктором Львовичем.

– Вы обещали, что, когда это случится, делом займусь я. – напомнил давнее обещание, о котором никогда не забывал.

[1] Линейные рубцы образуются после порезов и хирургических разрезов.

Глава 4

Собрав весь штат отдела особо тяжких преступлений, Виктор Львович проводил совещание. Он вывел на доску фотографию жертвы, сделанную общим планом, и начал свою речь:

– Жертва. Людмила Борисовна Журавлёва. Сорок шесть лет. С ней вы все знакомы. Полгода назад убили её сына, и она приходила сюда чаще некоторых из вас.

Решившие, что последнее предложение начальника отдела – это выпад в их адрес, склонили головы. Виктор Львович продолжил говорить:

– Убита в собственной квартире. Следов взлома нет, а значит, убийцу она впустила сама – вполне возможно, что была с ним знакома. – Виктор переключил слайд на фотографию, где зафиксированы руки жертвы с вырванными ногтями. – Перед смертью её пытали.

– У неё взять-то было нечего. Кто и зачем мог её пытать?! – донеслось с конца зала.

– Говорил я вам ещё тогда, её сын не был никаким машинистом поезда! Не знаю, какие дела он проворачивал, но за это его и грохнули! А теперь и до матери добрались! – последовал более эмоциональный ответ от другого полицейского.

– Ни то, ни другое! – закричал Юрий из толпы. – Этот сукин сын убил её не из-за сына! И пытал он её не за тем, чтобы что-то у неё взять!

– Так и зачем тогда?!

– Да затем, что он больной ублюдок! Вот зачем!..

Собрание рисковало превратиться в балаган, но начальник отдела вовремя вмешался:

– Пашин, держите себя в руках! Вы не на рынке, а в полицейском участке, мать вашу! – спокойно, но злобно проговорил Виктор Львович.

Все притихли. Юрий даже не собирался успокаиваться. Он вышел на середину, к начальнику отдела, выхватил пульт и переключил слайд на предыдущий. Теперь на экране снова показывалось изображение жертвы в общем плане – женщина сидела, привязанная к стулу, а на обнажённой груди красовался выжженный раскалённым металлом крест.

Виктор Львович бросил косой взгляд на своего подчинённого, никогда не отличавшегося умением держать себя в руках, но не поспешил его перебить и заставить замолчать.

– Юре повезло, что у нас слишком добрый начальник. – шептались в толпе. – Был бы на месте Виктора Львовича кто-то другой, он бы вылетел отсюда в окно.

– Пытали, чтобы что-то получить, значит? – продолжил эмоционально Юрий и, активно размахивая руками, начал водить по выведенной на доску фотографии. – Да вы разуйте глаза и посмотрите на фото! У неё на груди выжжен крест. После смерти! Он выжег крест после её смерти! Зачем этой гниде выжигать на её теле крест уже после смерти, если он пытал её для того, чтобы выведать секреты её сыночка?! А?!

Зал притих и задумался. Юрий, видя, что его слова начинают воспринимать всерьёз, несколько успокоился.

– То-то оно! Потому что не пытался он у неё ничего выведать. Он её пытал, потому что он, мать вашу, гнилой кусок говна! – закончил Юрий свою речь.

– А что тогда всё это значит? – донёсся неуверенный голос из толпы.

– Это значит, что вернулся серийный убийца, которого в нулевых прозвали Люцифером. – спокойно ответил Никита из самого конца зала.

– Да! Эта мразь вернулась и напрашивается на то, чтоб я прикончил его собственными руками. – тут же подхватил Юрий.

По толпе пронёсся шёпот.

Притих даже Виктор. Оказалось, он был далеко не единственным в отделе, кто сразу обо всём догадался. Он внимательно посмотрел на Юрия и внутри признал, что за его импульсивностью всё же скрываются работающие мозги. Или, быть может, дело тут совсем не в наличии ума. Просто те, кто однажды видел настоящее зло, не способны никогда его забыть. Они становятся способными с первого беглого взгляда распознать его почерк. И совсем не удивительно, что Юрий распознал того, с кем однажды ему довелось столкнуться.

Сам Юрий после своего эмоционального ответа тут же уставился на незнакомца и выдал следующую импульсивную реплику:

– Эй, а ты вообще кто?

Никита не улыбнулся, не смутился – не проявил даже долю какой-либо эмоции. Он вынул из кармана свидетельство, какое в отделе раньше никто не видел, развернул на страницу со своей фотографией и протянул недоверчивому сотруднику полиции.

– Никита Геннадьевич Миронов. Комитет внутренних расследований, сокращенно КВР[1].

– Такое вообще существует? – по толпе снова прошёлся шёпот.

Никто в участке его не знал, как и не слышал о комитете внутренних расследований. Никто, на самом деле, и не обратил внимания, что Никита всё это время присутствовал на собрании. И пока Юрий вчитывался в его свидетельство, а толпа гадала, кто к ним пожаловал, он спокойным шагом пробирался к середине зала.

– Вынужден согласиться с Юрием Ивановичем. – говорил он, смотря на фотографию, всё ещё выведенную на большом экране. – Это не убийство ради выгоды или из мести. Вернулся серийный убийца, которого не смогли поймать девятнадцать лет назад. – встал рядом с Виктором Львовичем и повернулся к залу лицом. – В начале нулевых его прозвали Люцифером за то, что он выжигал кресты на телах своих жертв. Неудачное прозвище, на мой взгляд. Люцифер всё же был ангелом, а наш убийца, боюсь, обыкновенный психопат, обиженный на бога.

– Слышал о нём. – проговорил испуганно Камиль. – Не думал, что нам придётся сталкиваться с подобными зверьми.

Ни один из молодых полицейских не готов к тому, что им придётся иметь дело с настоящим психопатом, но, если остальные успешно скрывали свой страх, Камиль высказал мысль за всех, кто ранее не участвовал в поимке опасных серийных убийц.

– На счету Люцифера с две тысяче второго по две тысяче шестой двенадцать жертв. Последнее убийство совершил шестнадцатого сентября две тысяче шестого. – продолжил Никита деловым тоном. – После этого он притаился. Многие считали, что он либо покинул страну, либо умер. Но это дело, – показал на фотографию на доске, – доказывает, что Люцифер вернулся. Сомнений нет, это он. Виктор Львович, вижу, со мной согласен. Как и Юрий Иванович. – посмотрел на каждого поочерёдно.

– Я-то согласен. Но так и не понял, что за комитет, и с какого хрена вы сюда явились. – отозвался Юрий, подозрительно отнесясь к тому, что незнакомец знает его по имени и отчеству.

И почему это Виктор Львович молчит? – подумал он. – Судя по всему, для начальника отдела появление Миронова не явилось чем-то непредвиденным. Да и в целом из того, в какой близи они к друг другу встали, можно сделать вывод, что они знакомы.

Такой же вывод сделали остальные. Если бы Виктор Львович не знал его, он бы задавал вопросы. Но КВР-щик отчитывается не перед начальником отдела, а перед тем, кто на него нападает – перед Юрием. Выходит, всё уже решено: Миронов будет работать над делом, начальство не нужно оповещать, надо только подавить бунт, утихомирив недовольных.

В ответ на вопрос Юрия Никита открыл свой кожаный рюкзак, совершенно не сочетающийся с его должностью сотрудника таинственного Комитета, зато прекрасно гармонирующий с его внешним видом – чёрная футболка и чёрные брюки – вытащил лист бумаги и протянул Юрию.

– Приказ о моём назначении для работы над делом Люцифера. – пока Юрий снова вчитывался в документ, он повернулся к остальным. – Не беспокойтесь. Дело у вас не отбирают и в ход расследования вмешиваться не будут. Я тут не для надзора, а скорее в качестве консультанта.

Юрий дочитал приказ и, не желая угоманиваться, ухмыльнулся нарочито громко:

– Всё понятно. Там сверху почуяли громкое дело и, чтобы забрать себе все лавры, послали сопляка, который ни черта не знает о том, на кого мы вообще охотимся.

– Юрий Иванович! Заткнитесь или вылетите к чертям собачьим!.. – закричал начальник отдела, не выдержав.

– Всё нормально, Виктор Львович. – успокоил его Никита, развернулся к Юрию всем корпусом и посмотрел прямо в глаза, но вид его остался сдержанным. – Об этом можете не беспокоиться. – проговорил он медленно. – Я достаточно хорошо осведомлён о Люцифере и прочитал каждое дело о каждом его убийстве от корки до корки.

Юрий, лишь сильнее разозлился:

– Прочитал он! – процедил злобно. – Не-е-ет, тут прочитать недостаточно. И, поверьте мне, вы абсолютно нихера не знаете о Люцифере.

Поняв, что собрание окончено, вслед за Юрием начали расходиться и остальные. Никита с Виктором Львовичем неподвижно смотрели, как они вяло плетутся к выходу. Лица у всех были кислые – никого не радовала новость о возвращении серийного убийцы. Это означало, что покой теперь пропадёт, а работы прибавится. Сверху начнут давить, но дело это никак не подвигнет. Словом, не суметь выйти на след дьявола станет страшно, а встретиться с ним лицом к лицу – совершенно устрашающе.

Один за другим полицейские покинули отдел. Виктор Львович с Никитой остались вдвоём.

– Вы были правы. Юрий Иванович совершенно неуправляем. – заметил Никита.

– Да. – согласился начальник отдела и многозначительно посмотрел на агента. – Подобные события ни для кого не проходят бесследно. У каждого они оставляют свой отпечаток.

– И всё же я считаю, вы слишком мягки. – сказал Никита и, не став развивать тему, перешёл к делу:

– Где тут находятся архив и камера хранения вещественных доказательств? Хочу ещё раз изучить все дела Люцифера.

Зная Никиту, Виктор Львович спросил:

– Не собираешься же ты забрать эти дела домой?

– Об этом я и хотел вас попросить. Дома мне работается лучше.

Виктор Львович обречённо вздохнул:

– Пожалуй, ты прав. Я слишком мягок. Но никому больше я не доверяю так, как тебе.

[1] Такой организации на самом деле не существует. КВР выдуман в рамках сюжета книги.

Глава 5

Прошлое

Мальчик сидел на согнутых ногах и рыдал.

Молча. Тихо. Но взахлёб.

Слёзы жгли и застилали туманом глаза. От слов и криков, не способных вылиться в звук, резало горло. Неужели застревающий в горле плач может так кромсать глотку?!

Мужчина, стоящий перед ним, улыбался.

Мальчик не видел его лица, хотя тот и стоял от него в паре метрах. То ли слёзы размывали лицо убийцы, то ли мозг не хотел его видеть, но сколько мальчик в него не всматривался, лица он не видел. Зато чётко различал, что его губы изогнуты в мерзкой улыбке.

Мужчина медленно опустил руку с ножом и неторопливо провёл по коже отца мальчика.

Который это по счёту порез?

Мальчик сбился со счёту.

При первых семи отец кричал от боли, а теперь лишь еле заметно содрогался, когда ещё тёплая от его крови сталь ножа касалась его груди. Ещё живой. Но уже почти не дышит.

Мальчик снова издал всхлип. Слишком тихий, чтобы его кто-то услышал.

Сколько бы он ни пытался закричать, слова не выходили. Но всё так же продолжали разрубать горло изнутри. Каждая попытка высвободить голос и крик оборачивалась для него мучительной болью.

Мужчина улыбнулся шире.

Ему нравилось смотреть, как мальчик плачет. Нет! Ему нравилось смотреть, как он мучается от невозможности позвать на помощь.

Чуть отойдя от своей жертвы, неспешными действиями убийца стал что-то делать. Мальчик не понимал, что тот делает, но был рад тому, что он оставил отца в покое.

Внезапно появился огонь. Убийца поднёс к нему нож, неторопливыми движениями раскаляя сталь лезвия. Мальчик прикованным взглядом стал смотреть на танец пламени на острие и не мог взять в толк: Что хочет сделать незнакомец?!

Что-то очень плохое.

Предчувствие ужасного парализовало мальчика так сильно, что теперь он потерял способность не только говорить, но и двигаться.

Убийца оторвал от огня красную как раскалённый уголь острую сталь. Подошёл к своей жертве, бессильно лежащей на земле. Сердце мальчика сжалось болью. Он понимал – надо закрыть глаза. Отец велел бы ему не смотреть, если был бы способен говорить. Но глаза не закрывались. Руки не двигались. Голос не вырывался.

Убийца склонился над его отцом. Ещё одно медленное, неспешное касание ножа к груди. Расплавившаяся кожа зашипела, выпустив неприятный запах. Горячая сталь рассекала кожу вдоль и поперёк, выжжав на теле крест, но отец почти не содрогался. Убийца наклонился, чтобы взглянуть своей жертве в лицо.

– Эй! Не умирай. Ещё рано. Не видишь, какого твоему сыну? Неужели ты собираешься подыхать у него на глазах? – прошептал умирающему.

– Беги. Сын, беги. – прохрипел отец из последних сил.

Мальчик не побежал. В нём проснулась надежда – отец ещё жив. Он выживет. Мальчик подполз к отцу, а заодно и к убийце, оказавшись у его ног.

– Папа? – просипел он. Горло всё ещё жгло, но он уже способен был говорить. – Папа? – повторил в надежде на ответ.

Отец лишь дрогнул. Было видно, что на последнем издыхании.

Мальчик начал что-то шептать. Это продолжалось всего несколько минут, но убийца им не мешал. Он отошёл чуть назад – за спину мальчика – и дал ему попрощаться с отцом прежде, чем тот сам уйдёт из жизни.

Наконец убийца решил, что пришло время убить и мальчика.

Он склонился над ним, чтобы вонзить в шею нож, а мальчик продолжал шептать. Теперь убийца слышал слова. Он застыл.

Когда мальчик обернулся, убийцы уже не было.

Они с отцом остались одни… Уже нет. Он остался один. Отца больше с ним не было.

Глава 6

Настоящее

– Нет, ну что за говнюк! – возмутился Юрий, вдарив кулаком по своему захламлённому столу.

Некоторые вещи от его удара упали. Он собрал с пола покатившиеся под стол ручки и бросил их обратно в стакан для канцелярии. Потом поднял фоторамку, на которой изображены улыбающиеся родители с двумя детьми – мальчиком восьми лет и девочкой почти вдвое старше, рукавом протёр пыль со стекла и аккуратно поставил фотографию на своё место. Вспомнил, как всё было раньше. Его семья была далеко не образцовой, и родители не всегда улыбались так радостно, как на этой фотографии. Но тогда у него хотя бы была семья, и Юрий знал – какие бы не поднимались скандалы, его любят.

Оторвав руки от фоторамки, а мысли от воспоминаний, Юрий продолжил гневно размахивать руками и возмущаться:

– Пришёл сюда один бог знает откуда и начал наводить свои порядки. Видите ли, имеет он право давать нам советы как наше расследование вести. Без его грёбанных советов как будто разобраться не сможем!

– Да тише ты! – шикнул Камиль, искоса поглядывая на дверь кабинета Виктора Львовича за спиной Юрия, куда Никита с начальником отдела ушли обсудить детали сотрудничества полиции и Комитета внутренних расследований. – Тебя на весь отдел слышно! А вдруг и этот услышит.

– И что мне с того?! – закричал Юрий громче прежнего. – Пускай слышит. Надо будет, в лицо ему скажу, что не буду слушать советов такого молокососа. Сколько ему там? Восемнадцать хотя бы есть?

– Юра…

– По виду ему пятнадцать. А ещё говорит, что из важного комитета! Да какой сотрудник важного комитета придёт на работу в футболке и с рюкзаком?! А? – Юрий смотрел на Камиля, а Камиль – за его спину. – Да чего ты молчишь? И на что ты там смотришь?

Обернувшись, Юрий увидел над собой Никиту. Тот был выше на голову.

– Восемнадцать мне исполнилось давно. Восемь лет назад, если быть точным. К моему внешнему виду начальство строгих требований не предъявляет. Таковы мои условия работы на них. У вас ещё остались вопросы, Юрий Иванович? – Проговорил он невозмутимым голосом.

Камиль внутри молился, чтобы Юрий смолчал, но тот соскочил со своего места и всё же заговорил:

– Да, есть. Какого хрена вас сюда послали?!

– Вас беспокоит моё присутствие? – тот же спокойный тон.

– Меня? Беспокоит ваше присутствие? – Юрий хмыкнул. – Да меня вообще не колышет ваше присутствие, но мне не нравится, что кто-то будет вмешиваться в расследование. Люцифер мой! Я ждал возвращения этого подонка двадцать лет. Да и вообще я вступил в полицию только чтобы прикончить этого гада. Так что я никому не позволю взять его раньше меня.

– Прикончить этого гада. – повторил Никита задумчиво. – Так, значит, вы собираетесь его убить. Смелое заявление в отделении полиции.

– Да мне начхать, в каком мы отделении! Я с восьми лет только и живу ради того, чтобы схоронить ублюдка, лишившего меня семьи.

Никита посмотрел на Юрия изучающим взглядом.

– И вас нисколько не беспокоит, что после этого вы сядете в тюрьму и погубите свою жизнь?

– Моя жизнь погублена в две тысяче пятом! Так что нет, меня нисколько не беспокоит, даже если после этого мне всадят пулю в башку. – прорычал, смотря полным уверенности злобным взглядом.

Никита в ответ лишь кивнул. И пошёл дальше.

–Если что, я с Юрой не согласен! – спохватился Камиль. – Я рад вашему присутствию здесь!

Никита остановился перед ним всего на секунду.

– Благодарю, Камиль Аркадьевич.

Благодарности в голосе Никиты Камиль не услышал. Всё же Юрию удалось настроить сотрудника Комитета внутренних расследований против них. Чёрт! – подумал он. – Не в том месте и не в то время оказался.

– Ты что, совсем краёв не видишь? – наехал он на Юрия, когда Никита ушёл. – Он же из Комитета внутренних расследований! – проговорил важно название организации, о которой узнал лишь сегодня.

– И чё, теперь расстилаться перед ним? – пробурчал Юрий.

– Ты сам слышал, начальство к его внешнему виду строгих требований не предъявляет, потому что таковы его условия работы на них. Раз может начальству свои условия диктовать, сто процентов важная птица! Нам бы лучше подружиться с ним.

– Вот сам и дружи, раз так этого комитета боишься! – Юрий всё ещё не мог успокоиться.

С восьми лет он только и жил мечтами о том, что однажды собственными руками убьёт Люцифера. Но стоило убийце, двадцать лет блуждавшему в тени, объявиться, как пришёл совсем зелёный юнец, чтобы взять всё под контроль. Такого Юрий стерпеть не мог.