Читать книгу: «Черный лебедь, ставшая матерью принцессы-лебедя. Том 1», страница 3

– …

Конечно, я знала, что ответа не последует, но все же подождала какое-то время, а затем рассмеялась. В любом случае меня сейчас никто не видит. Я медленно наклонилась и заглянула в алые глаза лебеденка.

– Боже… как же быть?!

Она была безумно милой! Это было то самое очарование, при виде которого хотелось закрыть глаза руками и визжать от умиления. Но этим я бы перепугала ее до смерти, поэтому пришлось прикусить губу и сложить руки под подбородком. Работая в зоопарке, я всегда заботилась о детенышах животных, которые только-только появились на свет или же были привезены к нам из других мест.

– Дитя, куда же, черт подери, ушла твоя мама?

– …

– Кстати, и почему твои глазки так похожи на драгоценные камни?

У малышки были такие сияющие глазки, что я готова была их расцеловать, если бы только сейчас она не дрожала от страха. Они сверкали точь-в-точь как рубины. Хотя я никогда не видела рубинов, но была уверена, что ее глазки своим чистым блеском и прозрачностью ничем от них не отличаются. Но… разве у белых лебедей не черные зрачки? Головка, которая лежала на одеяле, наклонилась, словно подражая лебедю. На мгновение я подумала, что передо мной про́клятый человек. Но если бы на ней лежало проклятие, то она бы уже проронила хоть словечко. И хотя я понимала речь животных, их словарный запас был намного скуднее, чем у людей. Поэтому, даже понимая их язык, можно было либо хорошо уловить смысл сказанного, либо плохо. К тому же почти все они лишь описывали свое настроение или состояние, говоря, что, например, голодны или хотят спать.

– …

Но этот ребенок не сказал даже чего-то похожего. За исключением удивления при первой нашей встрече, белый лебеденок не выражал ни словами, ни звуками никаких признаков страха. И, глядя на любопытство, свойственное малышам, могло показаться, что она действительно не имела ни малейшего представления ни о земле, ни о небе. Пребывая в глубоких раздумьях, я наклоняла голову туда-сюда и наконец щелкнула пальцами:

– А-а! Теперь все ясно!

Возможно, это мутация или что-то в этом роде. Как только меня посетила эта мысль, я сразу же поняла, почему мать-лебедушка бросила свое чадо на произвол судьбы. Я резко встала, чем напугала малышку: она сжалась в комочек, вдавив голову в шею.

– Нет-нет. Ты не сделала ничего плохого.

Как вообще может хоть в чем-то провиниться такое чудо?! В глазах у меня защипало. Хотя я и не помнила, как меня бросили, мне все же не удавалось избавиться от ощущения, что родители оставили меня не сразу после рождения, а спустя какое-то время, не справившись с своими обязанностями. Я боялась, что травмирую малышку, если слишком сильно ее напугаю, поэтому очень осторожно ее обняла.

– Они действительно идиоты. Оставить столь чудное создание…

Эм… Но почему на моих губах то и дело появлялась улыбка? Причина была очевидна, но я до последнего продолжала делать вид, что не знаю, и изо всех сил сдерживалась. Если я начну хохотать в открытую, то буду выглядеть действительно плохим человеком. Тем не менее, несмотря на то, что я это осознавала, уголки губ все равно предательски ползли вверх.

– …

– Не пойми меня неправильно. Я изначально… была человеком, который частенько смеется.

Под пристальным взглядом этих невинных глаз я тут же попыталась оправдаться. Но как вообще можно не улыбаться в тридцать два зуба в подобной ситуации? Ведь, возможно, у меня наконец-то появится семья! Более того, у меня будет такой красивый ребенок!

– Послушай… мои слова могут показаться тебе смешными…

– …

– Но, может, мне стать твоей мамой?

От волнения у меня пересохло во рту. Я прекрасно понимала, что говорю эти слова простому белому лебеденку, который даже не является человеком, но оттого, что возникла ситуация, которую я себе и представить не могла, мое сердце трепетало от волнения еще сильнее.

«Мне просто очень одиноко!»

Даже если жизнь на озере и была хороша, но что в прошлой жизни, что здесь – я все равно влачила одинокое существование. Хотя на озере мы все проводили время бок о бок, на обратном пути во флигель кончик моего носа начинало щипать от боли.

– Хорошенько подумай над моим предложением. Мне кажется, это не такой уж и плохой вариант для тебя.

– …

Хотя я знала, что не услышу ответа, но все же не могла оторвать глаз от маленького лебеденка. Следует ли мне быть чуть более активной? Я набралась смелости и легко коснулась ее головки, и по телу у меня пробежала легкая дрожь, словно я сейчас вот-вот растаю.

– Давай просто жить вместе, а?

– …

Хотя это было произнесено в вопросительной форме, все мое естество заволокла чернота, словно говоря, что я – черный лебедь не только снаружи, но и внутри. И о чем я думаю? Нужно просто оставить тебя рядом с собой, и дело с концом. Хотя на мгновение я почувствовала укол совести, но утверждать, что я поступаю из ряда вон плохо, было все же нельзя. Ведь поскольку речь шла о брошенном ребенке, без родителей, братьев и сестер, ему нужен был тот, кто позаботится о нем хотя бы до тех пор, пока не объявится кто-то из близких.

«И, честно говоря, даже если за тобой кто-то придет… вряд ли это существо можно назвать настоящим „порядочным“ белым лебедем?»

Тот, кто единожды бросил своего ребенка, спокойно может сделать это снова. В моей голове уже появилось более сотни причин, почему я должна оставить дитя под своим крылом. Я старалась не слишком сильно впадать в зависимость от этого чуда, но мои пальцы продолжали без остановки щекотать макушку и щечки белого лебеденка. И лишь увидев, что малышка сонливо опустила головку, я заставила себя убрать руку.

– Похоже, тебя клонит в сон. Что ж, немудрено.

– …

Я осторожно вернула лебеденка обратно в скрученное из одеяла гнездышко. Мне хотелось обнять малышку и уснуть вместе с ней, ведь я, не спав со вчерашнего дня, тоже ощущала неимоверную усталость. Но что, если во сне я одним неосторожным движением раздавлю это крохотное создание?.. Тогда быть беде… Нет же, этого уж точно не случится! Ведь я уже могу обратиться в черного лебедя.

– Ха-ха.

Я смущенно засмеялась, а затем раздвинула шторы и открыла окно, чтобы дорожка лунного света достигла постели. Когда я приму облик черного лебедя, можно будет не бояться, что малышка окажется раздавленной. Конечно, самым простым и безопасным способом было с самого начала уложить белого лебеденка спать на полу, но мне совершенно не хотелось так поступать.

– Конечно. Ведь это ее первый день здесь.

Тем более она оказалась брошена, да еще успела не на шутку перепугаться. Мысль о том, что этого прекрасного ребенка покинули, уже стала в моей голове неоспоримым фактом.

Спи-спи, малышка.

И, аккуратно расположившись рядом, я прильнула к ней своим телом. Не знаю, кто из нас заснул первой, но я моментально провалилась в сон.

Большое спасибо! Мое желание вновь было исполнено! Теперь, когда к безмятежной жизни на озере добавился ребенок, мне больше и желать было нечего. Да не просто ребенок, а грациозный белый лебеденок! Дитя, которое идеально подходит проклятой герцогине Кэтрин. Хотя можно счесть за небольшой сбой системы то, что мне, черному лебедю, свалился в руки белый, но назвать это недостатком язык просто не поворачивался.

«Это ведь точно не сон, да?»

Пока я пребывала в полудреме, лишь эта мысль вызывала у меня беспокойство. Тем не менее отнимать то, что было дано, противозаконно. Твердо решив, что никому не отдам свою малышку, я вытянула руки, ощупывая кровать в ее поисках.

Нет, вернее, я расправила крылья, а не руки.

– Эм, ты проснулась?

И когда это она только успела зарыться в мои перья? С чувством удовлетворения открыв глаза, я почувствовала, как лебеденок прижимается к моему животу. Как я и думала, тебе тоже не так уж и плохо здесь, да? Должно быть, малышка инстинктивно искала моих объятий. Белый лебеденок завертел головой, пытаясь отогнать остатки сна, а я, глядя на это, с улыбкой проговорила:

– Боже, ты, похоже, удивлена. Не нужно бояться. То, что твоя мама внезапно преобразилась…

– Мама?

– …

С-секундочку.

Я застыла как вкопанная, а лицо белого лебеденка внезапно просветлело. Малышка невинно расправила крылья и со всей имеющейся у нее любезностью сделала контрольный выстрел:

– Мама? Вы моя мама?

Глава 2

В императорском дворце, внутренние покои которого обычно по ночам разрешалось освещать лишь луне, сегодня царила совершенно иная атмосфера. И не в каком-то укромном уголке дворца, а прямо перед самыми дверьми спальни императора. Здесь повсюду плавали волшебные огни, освещающие все так, словно за окнами стоял день.

– …

Стоящие на коленях стражники и рыцари в отчаянии крепко зажмурились. Это были смелые люди, которые никогда не закрывали глаза даже перед лицом великой войны, окропившей кровью весь континент, но произошедший сегодня ночью инцидент не шел с ней ни в какое сравнение.

– И что это тут вообще происходит посреди ночи? Я не на шутку перепугался, получив сообщение…

– Простите, брат.

При появлении второго принца Кирэля четвертый принц и по совместительству начальник дворцовой стражи Теннон потер рукой свое бледное как мел лицо. Они приходились друг другу кровными братьями, но как человек, отвечающий за охрану императорского дворца, четвертый принц не мог позволить себе оправдываться.

– Когда его величество узнает, как ты, черт подери, намерен справиться с последствиями…

Бах!

Прежде чем он успел договорить, огромные двери открылись, и на пороге появилась фигура. Хотя эти покои и были самыми роскошными во всем дворце, появившийся в проходе мужчина затмевал собой их блеск и величие.

– …

Он снял с головы серебряный шлем, и его великолепные белокурые волосы, сияющие ярче лунного света, рассыпались по плечам. Линия подбородка была такой же острой, как и точеная переносица, но больше всего внимания привлекали его глаза. Символ императорской семьи Роханской империи и знак истинного преемника, они сразу же давали понять, кем является возникший на пороге. Эти холодные глаза бога войны ясно показывали, кто был правителем этого огромного дворца.

– На обратном пути я услышал одну очень занимательную историю.

С каждым сдержанным шагом по зале распространялась благородная и одновременно холодная аура Ласида, императора Роханской империи. Его младшие братья, с которыми он был связан одной кровью, опустили головы, не смея встретиться с ним взглядом.

– В-ваше величество.

– Единственная принцесса империи исчезла из дворца, переполненного ее старшими братьями?

– …

Его меч звонко и резко покатился по полу. Лезвие серебряного клинка, на котором еще не высохла кровь, принадлежащая то ли человеку, то ли животному, сверкало так же холодно, как и глаза его хозяина.

– Полагаю, только мне одному сейчас весело, да?

– …

Несмотря на легкую улыбку у него на губах, весь его облик выражал равнодушие. Хотя он еще не в полной мере возмужал, его мускулистый торс, видневшийся сквозь распахнутую броню, внушал страх любому, кто просто смотрел в сторону императора.

– Мы совершили грех, заслуживающий смерти.

– Хорошо, что вы это понимаете.

Брови, которые до сих пор оставались бесстрастными, сейчас нахмурились. Незначительное изменение, но поскольку император редко проявлял эмоции, только слепой мог бы не понять, как сильно потревожен его душевный покой.

– Докладывайте. Во всех подробностях.

– …

Четвертый принц Теннон, чье лицо стало мертвенно-бледным, когда он услышал слова Ласида, произнесенные самым низким тоном, на который тот был способен, первым склонил голову:

– После того, как дворец принцессы Ханиэль вчера вечером посетил Лоам, она исчезла. Он попросил няню и служанок ненадолго выйти, поэтому никто не знает, в каком направлении они отправились…

– Считаешь, что я назначил тебя командиром дворцовой стражи, чтобы ты мог оставлять свой пост когда заблагорассудится?

– …

Кроваво-красные глаза Ласида, ставшие еще холоднее, чем когда-либо, скользнули по младшему брату. Император был всегда беспощаден к тем, кто забывал о своем долге, даже если речь шла о его кровном родственнике. Теннон, чьи щеки заалели, словно по ним прошлись чем-то горячим, вздохнул:

– Но, брат… ваше величество! Вы же знаете, что Ханиэль еще слишком юна и очень пуглива, при виде вооруженных рыцарей она тут же начинает плакать.

– Поэтому ты, называющий себя командиром дворцовой стражи, вышел вон из-за слез ребенка?

– Пожалуйста, успокойтесь. К счастью, жемчужина, находящаяся в комнате Ханиэль, никак не изменилась.

Чтобы предупредить возникновение серьезного инцидента, второй принц и эрцгерцог империи Кирэль достал что-то из рукава. Серебряная круглая жемчужина, как всегда, излучала мягкий свет.

– Если бы с Ханиэль что-то случилось, она бы уже почернела. Жемчужина является задумкой нашей покойной матери, которая попросила дядю создать подобный магический предмет, так что мы можем на нее положиться.

– Ты предлагаешь положиться на какой-то камень, когда речь идет о жизни ребенка?

– …

– Ну что вы за никчемные создания.

Глумливая ухмылка на губах Ласида мгновенно заклеила рты двум его младшим братьям. Он был человеком, который ни во что не верит, пока не увидит это в действии, будь то магический инструмент или что-то, над созданием чего усердно трудился архимаг.

– Когда именно ушел Лоам?

– Он всегда был непредсказуем, и в этот раз вернулся без предупреждения… Сказал, что хочет ненадолго увидеться с Ханиэль, а потом исчез без следа.

– Проклятье.

Произнесенное Ласидом в порыве гнева ругательство растворились в ночном ветерке.

Пятый принц империи, Лоам, унаследовал сильные магические способности, передававшиеся по материнской линии, и с детства демонстрировал выдающийся талант в магии. В конце концов он отказался от своих титулов под предлогом обучения и несколько лет назад исчез.

Конечно, Лоам время от времени появлялся, но кто бы мог подумать, что однажды он создаст такие проблемы.

Кирэль стиснул зубы.

– И о чем только думал этот мальчишка? Он всегда стирает свои следы, потому что не хочет, чтобы его нашли. Ума не приложу, как быть в сложившейся ситуации.

– Вы связались с Магической башней?

– Само собой. Мы отправили дяде почтового голубя, так что, если Лоам прибудет в Магическую башню, нас тут же известят.

– Сейчас же разошли по империи всех магов императорского дворца. Нужно выйти на след Лоама. Поторопитесь, пока все магические следы не рассеялись!

– Есть, ваше величество.

Ласид нахмурился и поднял руку, и все рыцари, простиравшиеся ниц, моментально встали и выстроились в линию. Но он счел, что этого недостаточно, и, взглянув на четвертого принца Теннона, проговорил:

– Позже они будут привлечены к ответственности. Отправьте секретные сообщения всем пограничным постам. С ребенком он вряд ли уже успел пересечь границу.

– Мы так и сделаем. Но Ханиэль никогда не выходила за пределы императорского дворца, поэтому почти никто не знает, как она выглядит…

– Ха, и вы еще смеете называться ее старшими братьями?!

Ласид резко повернул голову и опустил свои холодные глаза. Его голос, обращенный к младшим братьям, которые в отчаянии склонили головы, был холоден как лед:

– Она – кровь и плоть императорской семьи и единственная принцесса Роханской империи. У нее белокурые локоны и алые глаза…

Его холодное и раздраженное лицо впервые выразило сомнение:

– А сколько ей лет?

⁂

– Мама! Вы моя мама?

У меня резко пересохло в горле, и я никак не могла поверить в происходящее. Было странно видеть перед собой маленького лебеденка, который говорил столь чистым и нежным голоском.

– Кто же ты такая?

Похоже, она человек. При таком четком построении предложений можно было не сомневаться в том, что она была проклята. Меня одновременно захлестнули чувства тщетности надежд, разочарования и всеохватывающего гнева.

– Рания и с тобой тоже так поступила? Ну это уже ни в какие ворота не лезет! В чем, черт подери, провинилось столь юное создание?!

– Э-эм? Лания?

– Герцогская дочь, леди Рания. Нет, вот же стерва. Она сотворила с тобой подобное?

– Сто?

Малышка продолжала наклонять голову то вправо, то влево. Выглядело так, словно она пытается что-то вспомнить, но мне, с моим-то жизненным опытом, сразу стало понятно, что она притворяется.

– Если ничего не приходит на ум, то не нужно пытаться вспомнить. Но это точно не дело рук Рании, да?

– Н-не снаю.

Я, не отдавая себе в этом отчета, повысила голос, и головка белого лебеденка вздрогнула. Заметив удрученный вид малышки, которая, похоже, решила, что ее собираются отругать, я поспешно дала ей понять, что это не так:

– Нет. Я ни в чем тебя не виню… А, так не годится. Скажи-ка, где сейчас твои родители?

– Лодители?

– Да, мама и папа. Если тебя прокляли, то, значит, твоя семья тоже под действием проклятия… Может, твой отец обанкротился? Или же они выступили против какого-то действия леди Рании? Или же… нет, забудь.

Какой вообще смысл задавать ребенку такие сложные вопросы!

Перебирая в голове причины, из-за которых человек становился обитателем озера, я покачала клювом. Даже если что-то подобное произошло, эта крошка ни за что не узнала бы об этом. Да и вообще я глубоко сомневалась, что она знает хотя бы, сколько ей годиков.

– Дитя, сколько тебе лет? Я имею в виду твой возраст.

– Сколько мне лет? Один… Два…

– Ладно-ладно, не нужно.

Эх, и чего я только ожидала от этой малютки…

Я была настолько опустошена и подавлена, что мне никак не удавалось сосредоточиться. Но это вовсе не означало, что я собираюсь опустить руки лишь потому, что передо мной находился ничего толком не понимающий ребенок. Даже трех– или четырехлетний малыш начал бы загибать пальчики, чтобы показать свой возраст, но у белого лебеденка не было пальцев. Сколько бы она ни постукивала черным, как кончик ее клюва, крошечным коготком, ей никак не удавалось сосчитать.

Да что это такое? Мое сердце, наполненное мечтами о семье, теперь словно падало в бездонную пропасть. Ну в самом деле, на что вообще могла надеяться такая неудачница, как я… В прошлой жизни я была сиротой, поэтому, возможно, в этой проявила излишнюю жадность.

– Два… Сетыли…

– …

Но в таком случае тебе бы следовало быть чуть менее милой. Тогда бы я не стала так жадничать! Хотя я рассмеялась, наблюдая, как белый лебеденок все еще топает своими черными лапками, но мой смех был горьким.

Как бы то ни было, первоочередной задачей сейчас являлся поиск ее биологических родителей. Еще не поздно потихоньку выяснить, имею ли я право претендовать на роль мамы этой крохи.

– Ты знаешь, где твои мама с папой? Как их зовут?

– Да-а. Папы… папы сдесь нет.

– Что?

– Папа в Небесной стлане.

Пока малышка трясла лапками, словно сама себе удивляясь, ее пух взъерошился, но затем вновь стал гладким. На мгновение я восторжествовала, но не знала, что делать, поэтому просто посмотрела на малютку и приблизилась к ней.

– П-понятно.

 – Вы снаете Небесную стлану? Это место, где много свесд. А еще есть госпоза Солнце и господин Луна4.

– Д-да.

Было ясно, что ребенок, похоже, не знает, где ее отец. А мне не хотелось вдаваться в объяснения, поэтому я просто села рядом. Затем, стараясь держать в узде свое колотящееся сердце, осторожно спросила:

– А что насчет мамы?

– А мама сдесь!

Ах, до чего же хорошо.

Когда белый лебеденок заполз ко мне под крыло и слегка высунул головку, мое сердце, порывы которого я долгое время подавляла, запрыгало от счастья. Сама не понимая, чему радуюсь, я принялась без остановки стучать лапами по кровати так, что даже сама ощутила вибрацию.

– Мне сказали, что мама в стлане осер, и вы действительно тут окасались!

– Н-нет, это не совсем так…

 – Это плавда! Блатик Лоам так сказал!

– Братик Лоам?

Дурное предчувствие охватило меня лишь на долю секунды, но этого было достаточно, чтобы по моим крыльям, прикрывавшим белого лебеденка, пробежала дрожь.

– А кто такой братик Лоам?

 – Мой пятый сталший блат!

– …

Смотрю, она преисполнена любви и преданности по отношению к своей семье.

Конечно, это очень хорошо, что малышка, оставшаяся без родителей, окружена любящими старшими братьями, однако в моей душе начала расти тревога.

– П-понятно. Значит, пятый братик. Ха-ха.

 – Блатик Лоам клутой!

– Х-хорошо…

Вот только почему-то мне кажется, что где-то я это уже слышала. Словно окаменев, я продолжала твердить себе, что такого просто не может быть. На секунду у меня перед глазами пронесся отрывок из романа…

– А… а другие братики у тебя есть?

– Да-а. У меня много блатиков.

Между моими черными перьями пробежала струйка пота, а сердце в груди бешено застучало. Да, точно. Где-то мне уже доводилось это слышать.

«Быть такого не может. Я же так усердно наводила справки!»

В течение нескольких месяцев я изо всех сил старалась выяснить, что это за роман. Задавала вопросы об именах главных героев и героинь, а также перечисляла имена важнейших персонажей, таких как император той или иной страны, императрица и наложницы. Но, как я уже неоднократно говорила, имена большинства главных героев похожи, поэтому, если речь не идет о каком-то нестандартном сюжете, вспомнить содержание того или иного романа довольно-таки трудно. Намного легче было запомнить такие сюжеты, как, например, когда главный герой был женат что-то вроде тринадцати раз и убил двенадцать из своих супруг собственными руками, или когда вокруг главной героини кишела толпа старших братьев…

– Ах, нет, только не это!

Сама того не осознавая, я схватила белого лебеденка.

– Понятно. А, может, у тебя есть старшие сестренки? Если у тебя так много братьев, то должна же быть хоть одна сестренка…

– Нету. У меня нет сестленок!

– …

Боже, доводилось ли мне когда-нибудь видеть такого сладкого белого лебеденка? Но в тот момент, когда малышка изо всех сил замотала головкой, мне стало еще тревожнее.

– А сколько у тебя старших братиков?

– Э-эм… Один… два…

Пожалуйста, умоляю, останови счет на этом числе!

Каждый раз, когда ее коготки тряслись у меня перед глазами, я чувствовала, что меня начинает укачивать. Ох, сколько бы у нее ни было старших братьев, пяти – более чем достаточно. Главное, чтобы только речь не шла о «той истории»…

– Семь!

– Сколько?

– Семь! У Ханиэль семь блатиков!

– …

Я приземлилась на пятую точку и ахнула. Услышав это красивое имя, я больше не могла отрицать реальность.

– Ты Ханиэль?

– Да, я Ханиэль, а блатиков совут…

– Нет, можешь не утруждать себя перечислением их имен.

Мне они все равно не известны, поэтому какой от этого толк. Я рассмеялась и закрыла голову крыльями. Возможно, главным недостатком того, что мое тело было покрыто черными перьями, являлось то, что мое будущее представлялось мне таким же мрачным.

– Мама? Мама, что с вами?

– Тогда, Ханиэль, твой самый старший брат случайно не…

Взглянув на чистого и невинного белого лебеденка, вернее принцессу Ханиэль, я нервно сглотнула.

– …

Не тот самый «знаменитый» тиран?..

⁂

«Принцесса-малышка из хижины». Этот роман вышел в то время, когда произведения о семейных драмах пользовались особой популярностью. Как можно сразу же понять из названия, главной героиней является юная принцесса. По классике жанра, бедняжка еще находилась в утробе матери, когда ее отец погиб на войне, а затем мать, шокированная этой новостью, скончалась при родах.

Итак, едва появившись на свет, она тут же оказалась под опекой братьев, и это как раз-таки и стало началом трагедии.

У нее было семь старших братьев, но никто из них не интересовался новорожденной принцессой. Все они либо буйствовали на поле боя, либо планировали, где развязать хаос войны в будущем.

В результате чего наша маленькая принцесса росла озорным ребенком, которым все пренебрегали, и в конце концов оказалась выгнана из императорского дворца по чьему-то наговору. Лишившись всего, она отправилась в соседнюю страну и свила уютное гнездышко в хижине.

А чтобы избежать преследований своих нерадивых братьев, обрезала свои локоны и взяла себе новое имя.

Затем следует глава о периоде ее взросления в тяжелых лишениях и гонениях, читать которую без слез просто невозможно.

– …

Поэтому я ее и пропустила. Для меня, которая так любит детей, история о ребенке, который борется с трудностями, была пулей, бьющей прямо в сердце.

Маленькая принцесса на обложке была настолько милой, что я сразу же завизжала от умиления и заплатила за все главы книги, чтобы «помочь малышке в ее буднях». Но едва я начала сопереживать матери малютки, как ребенок внезапно остался сиротой. Чего? И что эта за судьба такая? Мало того, что я испытывала горечь и обиду от того, что сама была сиротой, так еще и роман купила с главной героиней-сироткой.

Но поскольку у нее было семь старших братьев, я надеялась прочесть что-то наподобие «Моя младшая сестренка, спи спокойно, баю-баюшки-баю». Однако ничего такого не было и в помине. Для них было обычных делом оставить для присмотра за новорожденным ребенком собаку, или взять на руки и трясти малютку, которая еще не могла даже толком держать головку. Более того, они без толики смущения убивали людей на глазах у крохи.

– Нет, это неправильно. Так не должно быть.

Я уже испытала на собственной шкуре, насколько жесток реальный мир, поэтому мне не хотелось читать о чем-то подобном еще и в романе. Но хорошо, что я хотя бы пробежалась глазами по сюжету и прочла заключительные главы. В конце концов маленькая принцесса, несмотря на все трудности, выросла и стала сильной женщиной, которая случайно спасла принца соседней страны.

Должно быть, это и есть так называемый бафф главной героини. Даже если она живет в хижине на отшибе леса, она рано или поздно встретит принца. Честно говоря, немного смешно, что та, которая даже о собственном будущем не может толком позаботиться, внезапно спасает именно принца.

Но, так или иначе, маленькая принцесса покорила сердце принца своей неповторимой красотой и яркой аурой. Сначала между ними зародилась дружеская привязанность, которая постепенно переросла в любовь. В конце концов малышка была обнаружена старшими братьями, потом вновь обвинена в каком-то заговоре и спасена прекрасным принцем. В общих чертах, такая это была история.

– Ха-а…

Само по себе содержание романа весьма банальное, но было несколько причин, по которым я его все еще помнила. Во-первых, по сюжету у маленькой принцессы было только семь старших братьев. Такое чувство, будто автор специально собрал коллекцию, чтобы как можно более красочно изобразить, насколько сильным было их пренебрежение по отношению к принцессе. И если мне не изменяет память, все братья, как один, были закоренелыми нарциссами. Во-вторых, среди них самый старший отличался особым безумством.

Я решила перестать пытаться вспомнить начальные главы и просто закрыла глаза. Ведь главной причиной, по которой я в то время бросила читать эту книгу, был как раз-таки тот самый старший брат. Если остальные братья просто-напросто не интересовались ребенком, то первый по старшинству должен был заменить Ханиэль отца, но в действительности же он являлся откровенно сумасшедшим тираном.

Воинственный и хладнокровный повелитель тьмы.

Более того, в присутствии ребенка он всегда использовал в своей речи слова, которые очень плохо влияют на детей. Мягко говоря, он был тираном, а если описывать его одним словом, то речь шла о настоящем безумце.

Он охотнее орудовал мечом, чем словами, и с каждым его шагом проливалась чья-то кровь. Он являлся воплощением мечты подростка, вступившего в период бурного полового созревания, поскольку каждый раз, когда он появлялся на сцене, в его руках непременно сиял серебряный клинок.

Стоило только пересечься с ним взглядом, и он тут же рубил сплеча. Казалось, что достаточно дуновения ветерка, чтобы вывести его из себя, и его отношение к маленькой принцессе не было исключением.

Именно он был тем, кто всегда заставлял юную малышку дрожать от тревоги и одиночества, а также сыграл ключевую роль в ее изгнании из императорского дворца.

– Как же бесит. Ненавижу.

И последняя, третья причина…

Финал, наполненный стеклом. Автор, имени которого я не помнила, в буквальном смысле убил все мои ожидания счастливого будущего для сиротки, написав произведение, лишенное всякой надежды на благополучный исход.

Гнев главного героя-принца, узнавшего, что старшие братья пренебрегали маленькой принцессой и жестоко с ней обращались, перевернул континент с ног на голову. Конечно, когда речь идет о любви уровня главного героя фэнтезийного романа, то нет ничего удивительного в том, что масштаб трагедии должен по меньшей мере расколоть материк. И когда началась битва за спасение Ханиэль, ее родную страну, Роханскую империю, полностью накрыл огромный огненный шар.

В итоге не только семеро ее братьев, включая старшего, который был императором, но и все последовавшие за ним дворяне оказались просто разорваны на куски в результате обрушившегося на них гнева главного героя.

– Нет… Это немного перебор…

Конечно, история заканчивается тем, что принцесса, получает величайшую любовь принца, но, на мой взгляд, этот финал не выглядел таким уж счастливым. Пусть эта месть и свершилась ради главной героини, но как же странно считать, что она будет счастлива после того, как ее семья и родной дом оказались полностью уничтожены.

Кроме того, принцесса, ставшая императрицей, из-за чрезмерной опеки главного героя была лишена возможности выходить даже за пределы своей комнаты и превратилась в птицу в золотой клетке, пребывающую под бдительным надзором своего хозяина.

– Мама? Мама?

Ханиэль и сейчас была заперта в своеобразной клетке.

– …

Я испытывала смешанные чувства, наблюдая за белым лебеденком, который продолжал пищать своим тоненьким голосочком.

Поверить не могу, что та самая птица – это ты. И, кроме того, ты еще так мала, а уже проклята!.. До развития основной истории еще так далеко… Мое сердце сжалось.

– И что же с тобой приключилось?..

– Сто? Мама?

– Боже, ты меня еще и своей мамой называешь!

Я запоздало пришла в себя и испуганно отшатнулась. Белый лебеденок огорченно взирал на меня.

– А…

Может, я была слишком резка? Но с какого перепугу мне быть твоей мамой?!

Малышка затаила дыхание, не зная, что делать, а ее наклоненная от удивления головка вернулась в исходное состояние. Затем она приблизилась ко мне ровно на те три шага, которые я сделала, когда попятилась назад.

– Мама?

Она подбежала ко мне и заключила в объятия. У меня перехватило дыхание. И на что, черт подери, надеется этот ребенок, продолжая вести себя столь мило?.. Стараясь не смотреть на нее, я повернула голову.

Главным плюсом проклятия было то, что черный лебедь способен поворачивать шею на сто восемьдесят градусов. Это означает, что вы можете полностью исключить из своего поля зрения то, на что смотреть не хотите.