Читать книгу: «Свободные ассоциации. Метод и процесс», страница 2

Выражение признательности

В этой книге очень многое заимствовано из работ моих учителей и коллег. Первое место в этом ряду занимает мой отец, однако круг всех тех, кому я обязан, настолько широк, что у меня нет возможности перечислить здесь всех поименно, поэтому я хочу выразить свою признательность всем сразу, прежде чем перейти к тем персонам, которые сыграли особую роль в работе над этой книгой.

Весьма вдохновляющим для меня был опыт участия в течение 5 лет в работе дискуссионной группы, посвященной клиническому психоанализу. В состав этой группы входили доктора Джеральд Адлер, Ховард А. Корвин, Ральф П. Энгл, Артур Р Кравиц, Чарльз Э. Маграу и С. Джозеф Нимец. Многие идеи, изложенные на страницах этой книги, впервые прозвучали и обсуждались в этой группе в атмосфере. уважения и терпимости. Я также с благодарностью принял многие ценные предложения относительно моей книги, которые прозвучали на наших заседаниях.

Доктора Петер Б. Нойбауэр и Альберт Дж. Золнит прочли рукопись со свойственным им великодушием, не откладывая, сразу же, как только она оказалась у них в руках. И книга и ее автор многим обязаны их проницательной критике и разумным рекомендациям. Полезные комментарии также давали доктора Сэнфорд Гиффорд, Эрнст Л. Хортманн, Роджер Л. Шапиро и Юлиус Зильбергер. Миссис Лотти М. Ньюмэн, с которой мы сотрудничаем уже в течение нескольких лет, отредактировала окончательный вариант рукописи. Я благодарен ей за то, что она поделилась со мной своим уникальным опытом и оригинальными взглядами.

Поскольку в этой книге отражен мой личный опыт практики психоанализа, а также в силу того, что «грамматически» я являюсь сыном своего времени, «аналитик» в тексте книги соотносится с местоимением мужского рода. Однако и книга, и автор многим обязаны коллегам-женщинам. Моя жена, Кэтрин Б. Крис, в течение ряда лет помогает мне в оформлении моих мыслей. Она была первым читателем каждой строчки этой книги и ее мнения имели для меня решающее значение на каждом этапе переработки рукописи. Моя сестра, доктор Анна К. Вольфф, перечитывала рукопись в нескольких вариантах и внесла важную правку в нескольких весьма важных аспектах как содержания, так и формы. Моя мать, доктор Марианна Крис, которая долгое время побуждала меня написать книгу по технике психоанализа и психотерапии, обогатила каждую ее страницу своим более чем пятидесятилетним опытом психоаналитической практики. То, что она осталась довольна итогом моей работы, служит для меня источником огромного удовлетворения, так как это и ее книга.

Глава 1
Постановка проблемы с позиций метода свободных ассоциаций

В психоанализе всегда уделялось особое внимание взаимному влиянию теоретического знания и техники. Наш способ рассуждать, обобщать данные, сопоставлять гипотезы и проверять доказательства не только оказывает воздействие на аналитическую практику, но и формируется под ее влиянием. Психоаналитические теории строения и функционирования психического аппарата продемонстрировали эффективность во многих областях, однако в отношении метода и процесса психоанализа все еще есть простор для существенного роста теоретического знания. Действительно, все еще ждут осмысления многие аспекты приложения психоаналитических теорий в клинической практике. В этой книге предпринята попытка откликнуться на данную потребность и предложить один из возможных вариантов ответа. Во главу угла здесь поставлены базовые представления о психоаналитическом процессе, поэтому психоаналитические теории строения и функционирования психического аппарата находятся на периферии нашего внимания, что, конечно же, не означает умаления их важности. Книга посвящена методу свободных ассоциаций и наблюдению за ассоциациями пациента в аналитической ситуации. Главный принцип этой книги и обсуждаемые в ней идеи в большей степени основаны на сопоставлении психоаналитических представлений о знаниях, получаемых из субъективного опыта, и знаниях, получаемых научным путем (Waelder, 1962), чем на сопоставлении клинических и метапсихологических концепций.

Обычно психоаналитические теории так или иначе отражают разные стороны поведения пациентов или функционирования их психики, между тем вопрос об индивидуальных особенностях использования аналитиками теории в своей практике, как правило, даже не поднимается³. Между тем отличия в теоретических предпочтениях аналитиков очевидны, хотя теоретические воззрения аналитика не всегда явно отражаются на его практике. То, что для одного аналитика является фигурой, для другого может быть фоном. Поэтому при оценке корректности применения той или иной теории в аналитической практике мы должны исходить не только из данных наблюдения за пациентом в аналитической ситуации (его поведения и состояния психики), но и принимать во внимание то, как аналитик использует свои теоретические знания для понимания пациента и выбора релевантных интервенций. Выбор системы координат в сфере теоретического знания психоанализа представляет собой один из элементов участия аналитика в аналитическом процессе.

Хотя вопрос соотношения теории и практики в анализе очень важен и я с разных позиций освещаю его на страницах этой книги, я не стану останавливаться на нем особо. Хочу только в общих чертах изложить мои собственные взгляды на взаимодействие теории и практики психоанализа. Центральное место в моем подходе занимает метод свободных ассоциаций. Я считаю, что осмысление фактов клинической ситуации с позиций метода свободных ассоциаций служит промежуточным звеном для дальнейшего их теоретического объяснения при помощи многомерных концепций психоанализа. Таким образом, я придаю особое значение истолкованию данных наблюдения с точки зрения метода, с помощью которого они были получены. Разумеется, этим методом пользуется в своей практике подавляющее большинство аналитиков. Однако я считаю, что мой способ работы с методом свободных ассоциаций отличается большей операциональностью, а мои описания этого метода отличаются от тех, которые можно найти в психоаналитической литературе. Полагаю, что предложенный мной подход открывает возможность теоретического осмысления взаимодействия двух сторон, двух участников психоаналитического процесса: пациента и аналитика. Особое значение для аналитического процесса имеют теоретические предпочтения аналитика, влияющие на выбор интервенций и, следовательно, на свободные ассоциации пациента.

Осмысление клинических фактов с позиций метода свободных ассоциаций требует навыка наблюдения за свободным ассоциированием пациента, а также владения соответствующими теоретическими представлениями о природе психоаналитического процесса. Например, исходя из моих взглядов о психоаналитическом процессе, я склонен обращать внимание пациента на ситуации, когда его ассоциации блокированы, не приносят ему удовлетворения, отклоняются от цели; когда пациент не в состоянии передать содержание своих ассоциаций при помощи слов. и оно получает выражение в симптомах. Завершение ряда ассоциаций, объединивших в одно целое мысль, чувство, желание, образ, ощущение и воспоминание, приносит удовлетворение, тогда как разрыв в ассоциациях или уход в сторону вызывают неудовольствие. Можно попытаться описать, как формы проявления неудовлетворенности, возникающей из-за препятствий на пути ассоциаций пациента, так и сами эти препятствия и факторы, влияющие на ход ассоциаций. Принято считать, что задача аналитика состоит в том, чтобы помогать пациенту прийти к некой завершенности в ассоциациях. Эта помощь состоит в распознавании и совместном преодолении возникающих в анализе препятствий и факторов, уводящих ассоциации пациента в сторону. Обычно я информирую своих пациентов об этой стороне психоаналитической работы.

Мне кажется довольно продуктивным понимание метода свободных ассоциаций – основного метода психоанализа – как сотрудничества пациента и аналитика. Согласно этой точке зрения, пациент старается выразить словами все, что приходит ему в голову (это, собственно, и есть свободные ассоциации), тогда как аналитик, опираясь на свои ассоциации и теоретические представления, стремится лишь к одному – оказывать помощь пациенту в его продвижении по пути свободных ассоциаций, способствовать увеличению степени свободы ассоциаций пациента. Процессом свободных ассоциаций мы называем эту сложную и многогранную совместную деятельность.

Такое определение метода свободных ассоциаций, на первый взгляд, может показаться ограниченным или упрощенным, так как для подавляющего большинства аналитиков свободные ассоциации являются лишь одним из источников «материала», из которого строится аналитическое понимание (см., например: Freud, 1940a [1938], S. 177). В этой книге я надеюсь продемонстрировать преимущества некоторых других важных источников аналитического материала (например, реакций переноса) как результата применения метода свободных ассоциаций. Далее, говоря о функциях и ответственности аналитиков, я буду упоминать одного «аналитика». Я не буду слишком часто повторять то, что является моим твердым убеждением, а именно то, что метод свободных ассоциаций представляет собой один из возможных, но не единственный аспект психоаналитической работы, и мне всегда было интересно, каким образом и почему тот или иной аналитик делает свой выбор.

Я считаю, что главной целью описываемого здесь метода является не достижение инсайта, не развитие регрессивного невроза переноса с его последующим разрешением, не снижение выраженности симптомов и облегчение страдания пациента, а развитие свободных ассоциаций пациента. Естественно, метод свободных ассоциаций в конечном счете служит достижению терапевтической цели снижения выраженности различных симптомов и облегчения страданий пациента, однако, действуя, так сказать, внутри самого метода, задача аналитика состоит в поддержании процесса, инициированного этим методом. Неотъемлемыми составляющими этого процесса являются достижение инсайта и разрешение регрессивного невроза переноса, однако внутри самого метода и инсайт, и превратности невроза переноса выступают вспомогательными элементами по отношению к главной задаче расширения и углубления потока свободных ассоциаций пациента. Интерпретации аналитика призваны способствовать развитию процесса свободных ассоциаций, который, в свою очередь, должен оказать воздействие на симптомы пациента и способствовать облегчению страданий.

Такой взгляд на роль аналитика не противоречит мнению, что интерпретации приводят к инсайту, который, в свою очередь, способствует улучшению состояния пациента. Пожалуй, точнее было бы сказать, что результатом применения метода свободных ассоциаций являются и инсайт, и разрешение симптомов, и другие аспекты процесса свободного ассоциирования. Хотя эти три термина относятся к сферам поведения и переживания, имеющим общие области, я счел возможным представить данные аспекты аналитического процесса как независимые следствия применения метода свободных ассоциаций из соображений удобства описания основных принципов психоаналитической техники.

Что касается симптомов, то их также следует оценивать с позиции метода и процесса свободных ассоциаций, так как это дает возможность более ясно понимать задачи, встающие перед аналитиком. Я далек от мысли, что явления психопатологии тождественны нарушениям в свободных ассоциациях. Тем не менее я хочу особо подчеркнуть, что практика психоанализа убедительно свидетельствует о связи между психопатологией и ограничениями свободы ассоциирования. Именно это имел в виду Фрейд, говоря о том, что Элизабет фон Р одновременно знала и не знала о своих любовных чувствах к мужу родной сестры, которые «оказались недоступны для интеграции в остальную идеаторную часть ее психики через установление связей в процессе свободного ассоциирования» (Freud, 1895d, p. 165). Психоанализ располагает эффективным способом разрешения симптомов, который состоит в сосредоточении внимания в аналитической работе на ограничениях и нарушениях свободных ассоциаций, вызванных психопатологией пациента. Терапевтическая цель психоанализа заключается в увеличении свободы ассоциаций пациента. Чтобы более полно обозначить свою позицию, которой я придерживаюсь в этой книге, я коснусь нескольких аспектов взаимоотношения между психопатологией и свободными ассоциациями.

Конечно, как и любая другая попытка осмысления психоаналитического опыта, мой подход также может свести живой дискурс психоанализа к ригидным формулировкам. Однако мне этот подход представляется полезным инструментом, который помогает понимать пациентов и работать с ними, не мешая и не докучая им. То, что автором ассоциаций является пациент, – неоспоримо, ассоциации являются частью его самого, особенно они близки телесному аспекту, поскольку выражают чувства, потребности, желания, символически представляют образ его Я. Аналитик должен соблюдать осторожность и не лишать пациента его свободных ассоциаций. Однако в ассоциациях отражены не только инвестиции пациента в свое тело, но разрыв связей с телом. Когда пациенту помогают понять ход собственных ассоциаций, раскрывая содержащиеся в них смыслы, он получает возможность вновь обрести утраченные связи с телесной сферой и связи между отдельными элементами психики.

Конечно, подобные метафоры с легкостью могут быть созданы в рамках любого другого психоаналитического подхода к пониманию пациентов. Что же касается моей точки зрения, то мне кажется весьма привлекательным в ней то, что она дает возможность надежного исследования фактов клинической ситуации через проверку гипотез о свободных ассоциациях пациента, сформулированных с позиции «знания из опыта» (Waelder, 1962). Впоследствии эти гипотезы могут быть рассмотрены в координатах системы понятий той или иной психоаналитической теории на самых разных уровнях абстрагирования.

Здесь я хотел бы ненадолго вернуться к вопросам о значении теории и о различных подходах аналитиков к ее применению. То, что для одного аналитика может показаться важным в описании аналитического процесса, для другого не будет иметь особого значения. Кроме того, каждый аналитик по-разному ведет себя с разными пациентами. Между тем, психоанализ и производные от него виды психотерапии отличает то, что метод свободных ассоциаций играет в них центральную роль. Аналитики по-разному отбирают материал из ассоциаций пациентов для дальнейшей проработки. В том, как именно совершается этот выбор, проявляются различия в теоретических и технических предпочтениях между аналитиками. Какие именно элементы ассоциаций пациента свяжет между собой аналитик, каким образом он обозначит эту комбинацию? Очевидно, что одному человеку не под силу принять и переработать весь объем информации, заключающейся в свободных ассоциациях пациента. Обусловленные индивидуальностью стиля и интересов аналитиков (но не степенью их сообразительности или уровнем патологии), очевидные отличия между ними в способе наблюдения пациентов и отбора материала для дальнейшей проработки, неоспоримо влекут за собой и своеобразие в формировании теоретических предпочтений аналитиков. Теоретические предпочтения, в свою очередь, оказывают соответствующее влияние на способ наблюдения за свободными ассоциациями и способ отбора материала для дальнейшего прояснения и интерпретаций. Аналитик выбирает из широкого спектра теоретических определений и концепций психоанализа те, что, по его мнению, лучше всего соответствуют той или иной конкретной аналитической ситуации. Конечно, индивидуальные рамки теоретических предпочтений благодаря некоторым усилиям могут расширяться, но не до бесконечности.

Различные теоретические позиции не всегда составляют равноценную с научной точки зрения альтернативу, не всегда выбор материала из потока ассоциаций будет корректным (в данном случае под «корректностью» подразумевается содействие развитию процесса свободных ассоциаций). Я также далек от мнения, что некий факт приобретает клиническое или теоретическое значение только потому, что мы смогли показать связь между этим фактом и каким-то аспектом свободных ассоциаций. В мире психологии прокладываются все новые и новые магистральные трассы, но, конечно же, не все дороги ведут в Рим. В этой книге мы не будем останавливаться на различиях между основными теоретическими подходами.

Мои рассуждения о различиях, действительно существующих между разными аналитиками, могут быть проиллюстрированы следующим примером из одного анализа. Пациент критически относится к моему молчанию. Его ассоциации то и дело обрываются. Появляется знакомое по предыдущим сессиям сочетание нетерпения и требования внимания к своей персоне. Вполне вероятно, что дальнейшему развитию свободных ассоциаций пациента могли бы помочь мои комментарии: либо предположения о возможных источниках его нетерпения, либо напоминания о прежних ситуациях в анализе, когда он проявлял нетерпение сходным образом. Однако я замечаю, что на этой сессии в его критических замечаниях в мой адрес звучат не только нотки нетерпения, но и дидактические интонации. Два дня назад он дал мне совет по совершенно иному поводу и в связи с этим испытал смущение, которое вполне проявилось только на следующей сессии. Я обратил его внимание на эту последовательность событий.

Психоаналитический метод, прежде всего, направлен на распознавание непрерывности. Наблюдение в психоанализе кардинально отличается от других методов наблюдения, для которых особое значение имеют разрывы последовательности. Для психоанализа важны взаимосвязанные непрерывные линии мыслей, желаний, чувств, ощущений, образов и воспоминаний, как они появляются в свободных ассоциациях, но не ограничены ими и продолжаются на разных уровнях функционирования психики. В примере, который я только что привел, я отметил для себя две альтернативные линии связной последовательности. Прежде всего, я обратил внимание на последовательность, связанную с нетерпением и требовательностью; во-вторых, – на дидактические нотки в прозвучавшей в мой адрес критике пациента. В первом случае проявилось желание пациента, чтобы аналитик что-то сделал для него, тогда как во втором – желание пациента что-то сделать для аналитика. Возможны и иные точки зрения, согласно которым акцент ставится на иных линиях непрерывности. Эти точки зрения не противоречат предыдущим рассуждениям и не является обязательными. Об этих событиях, например, можно было бы рассуждать и в контексте их связи с опытом из далекого прошлого пациента. Можно также попытаться установить связь между этими событиями и тем, что происходило на нескольких последних сессиях, учитывая или не учитывая при этом значение отдаленного прошлого пациента. взглянув на происходящее с совершенно иного угла зрения, в критике пациента можно увидеть выражение переноса, повторное проживание отношений прошлого; можно также сделать акцент на присущих пациенту манере и желаниях без учета контекста конкретных отношений, в которых они, возможно, играют определенную роль. Вряд ли кто-то стал бы спорить с тем, что отмеченные здесь подходы к интерпретации и прояснению, по-отдельности или все вместе, могли бы быть вполне уместны в тех или иных обстоятельствах аналитической ситуации, которая здесь описана в самом общем виде. Однако я хотел бы подчеркнуть, что выбор системы координат и селекция событий в анализе, которые необходимы аналитику для обоснования своей интервенции, а также идеи, которыми он руководствуется в своих интерпретациях, зависят не только от специфики конкретного случая, но также и от личных предпочтений аналитика.

Я остановился на роли различий в предпочтениях аналитиков для того, чтобы отметить те особенности психоаналитического процесса, которые одинаково важны для аналитиков всех направлений. Что касается моих взглядов, то я считаю, что метод свободных ассоциаций является для психоанализа краеугольным камнем, о чем я уже упоминал выше. Далее я рассмотрю некоторые особенности метода и процесса, который разворачивается в результате применения данного метода. Для иллюстрации работы метода свободных ассоциаций этого я приведу некоторые эпизоды из анализа разных пациентов.