Читать книгу: «Алименты. Любовь и ее последствия», страница 3

Не воспитывала мама и не растила, а денег просила

Павлик сидел и играл в машинки. Вдруг вошла, покачиваясь, какая-то тетенька и схватила его. Пахло от нее неприятно, и она стала трясти его, приговаривая:

– Сыночка, как вырос! Не узнал мамку? Да? Не узнал?

Павлик испугался и заревел.

– Людка, уйди, не трогай ребенка, – зашла бабушка.

Павлик вырвался и прижался к ней, к такой родной и любимой.

– Ну и ладно. Дай немного денег, да я пошла – гулять.

– Иди отсюда, сама денег давай.

– Не дадите – заберу Павлика.

– И что? Отберут и в детдом отдадут!

– Вам уж точно не отдадут, у вас возраст.

– Бери деньги и иди отсюда. Больше не дам – самим мало.

Тетка ушла, а Павлик поднял испуганные глазки:

– Бабушка, ты не отдашь меня?

– Нет, милый, не отдам.

Павлик знал, что эта неприятная тетя – его мама. А бабушка – это мама его папы. Но папа улетел на небо еще до того, как Паша родился.

Павлик долго называл бабушку мамой, только недавно стал звать бабушкой.

Так они и жили. Павлик подрос, пошел в школу. Провожала его бабушка, на собрания ходила, занималась с ним.

– Бабуля, а почему мама такая?

– Да кто ее знает. Гуляет она, выпивает. Нравится ей вольная жизнь.

– Но где-то же она живет?

– Павлик, я не в курсе, где она живет. Она то там, то тут. Чуть-чуть поработает, зарплату получит и гуляет.

– Ты меня не бросишь?

– Не брошу.

Бабушка болела с каждым годом все сильнее. Паша учился неплохо, дома мог и убраться, и приготовить. Занимался спортом.

– Я горжусь тобой, Павлик. Только не будь как мама, выбейся в люди.

– Бабуля, я буду жить нормально.

– И не пей, вообще – ни грамма. Видишь, что с людьми зелье это делает. И у тебя может быть наследственность – быстрое привыкание к алкоголю, я читала, что такое бывает. Поэтому, что можно остальным, тебе под запретом.

– Не буду, – соглашался внук. – Я же спортом занимаюсь, мне нельзя.

Когда Павлик перешел в 9 класс, бабушка совсем слегла. Дочка ее, тетка Павлика, приехала.

– Леночка, не бросай Пашеньку.

– Мама, не брошу. Мы с мужем продали квартиру, дом у вас в поселке покупаем, будем жить рядом, поможем. Теперь часто буду у вас бывать.

Не стало бабушки после Нового года. Павлик впервые горько плакал. А тетя Лена сказала:

– Собирай вещи, будешь у нас жить.

– Тетя Лена, я только до конца 9 класса. Мы с бабушкой решили, что я после 9 класса поступать буду, военным хочу быть.

– Вот и отлично, но до этого времени у нас поживешь.

Мать Паши – непутевая Людмила, объявилась только к концу лета, но Павлик уже поступил учиться.

А тетя Лена сказала:

– Что притащилась?

– Так денег попросить, а то Пашку заберу.

– Забери, попробуй, он учится. А придешь – алименты с тебя взыщу.

Ушла Людка ни с чем.

Шли годы. Павел служить пошел не в армию, а в полицию, жил в доме, который бабушка ему отписала.

После увольнения по выслуге лет Паша сидеть дома и на пенсию жить не стал – дети, жена.

– Работать буду, молод я еще дома сидеть.

Он перестроил и отремонтировал дом, провел все коммуникации, какие были возможны. А сам стал зарабатывать – грузоперевозки, своя фура. Мотался он много, но и доход ежемесячный был приличным.

Всё было замечательно в его жизни.

Дом, семья, родные. Родители жены переехали к ним, места хватало.

И тут на улице к Павлу подошла какая-то женщина:

– Павлик, сынок…

– Вы кто? – удивленно спросил он.

– Сыночек, что же ты маму не узнаешь…

– Маму? У меня нет мамы.

– Как это нет, это я, Людмила, мама твоя.

– Рад за Вас, но мамы у меня нет, – жестко ответил Паша и пошел дальше.

Женщина, подслеповато щурясь, смотрела ему вслед. Жена молча шла следом, уже дома спросила:

– Это мать твоя?

– Да, я рассказывал. Я ее и не помню почти, меня бабушка растила, я лет до 5 ее вообще мамой называл. А эта… Пила, гуляла, жила по всяким притонам, с бабушки деньги тянула, угрожая, что заберет меня. А тут нарисовалась: «Сыночек…». Явно что-то надо.

– Поговори с тетей Леной.

– Да, верно, схожу к ней. Пойдешь со мной?

– Пойду, – согласилась жена.

Тетя Лена была дома, хлопотала:

– Павлик, здравствуй. Хорошо, что пришли, я пирогов напекла, а есть некому. Дети с внуками не приедут на этих выходных, а нам с отцом много.

– Тетя Лена, я сегодня Людмилу встретил. Она ко мне на улице подходила.

– Мать твоя?

– Она мне не мать.

– Не гоношись. Ее и так жизнь наказала. Догулялась так, что выпила чего-то, чуть не ослепла. Видит слабо, инвалидность дали, первой группы. Там еще с легкими что-то, да и другие заболевания. Оперировали ее уже неоднократно. Кто знает, сколько ей осталось. Живет с мужем давно, не пьет давно. Тяжело им, работать по здоровью не может, пенсия крохотная.

– Все равно не хочу ничего знать. Когда мы с бабушкой жили, кроме тебя, никто не помогал.

Тетя Лена покачала головой. Жена Паши пожала плечами. Павел для себя всё решил и категорично не хотел ничего слышать о матери.

Она еще подходила к нему на улице:

– Помоги мне, Паша, тяжко, на лекарства не хватает.

– Нет, – категорично ответил он.

Людмила подала иск в суд:

– Прошу взыскать с моего сына алименты, мне хотя бы 5 000 руб. На лекарства чтобы. Мне 62 года, Павел – мой сын. Я инвалид 1 группы по зрению с сопутствующими заболеваниями. Состою на учете, имею заболевания печени, хронический вирусный гепатит С, гипертонию и т. д., в онкологическом диспансере мне произведены операции и лечение в стационаре. Павел мне помогать отказался.

В суде первой инстанции с Павла взыскали 5 000 руб. алиментов. Суд посчитал так:

«Свидетели ФИО7 и ФИО8, допрошенные в суде апелляционной инстанции, показали, что Павел до 9-го класса проживал у бабушки по отцу, после 9-го класса проживал у тети Лены. Мать его Людмила часто меняла работу, работала в других городах, приезжала редко, материально помогала мало».

Оценивая показания свидетелей, судебная коллегия решила, что они не свидетельствуют о том, что истец уклонялась от выполнения родительских обязанностей в период, когда ответчик был несовершеннолетним.

Согласно справке МВД, Павел получает пенсию МВД России за выслугу лет, работает. Ежемесячные выплаты ему составляют 151 483,90 руб.

Доход позволяет – пусть платит.

Павел дошел до кассационной инстанции, которая сказала:

– А с чего это коллеги не исследовали факт уклонения от родительских обязанностей, злоупотребление напитками, не запросили данные из архива наркодиспансера? То есть судом не исследованы ряд доказательств. Также суд посчитал, что не доказано уклонения Людмилы от родительских обязанностей. А на основании чего это суд решил? Дело надо пересмотреть.

Дело направили в суд на пересмотр.

Но еще до рассмотрения супруга Павла сказала:

– Паша, ты работаешь, я тоже зарабатываю. Мои родители с нами живут. Всё хорошо. А твоя мать… Она несчастная женщина. Вот ты помогаешь то одному, то другому. Мы не обеднеем от этих пяти тысяч.

Павел хмуро смотрел в окно, отвернувшись.

– Паша, ты уже не ребенок. Да, горько и обидно, что так было. Но благодаря ей у меня есть ты.

– Предлагаешь помогать?

– Да, предлагаю помогать.

– К ней заехать?

– В больнице Людмила, я уже узнала. Ухудшение у нее.

– Поехали, вдруг лекарства нужны, – решительно встал Павел. – Да, за мать я ее не признаю. Но бросать так… как-то не по-человечески. Не могу я.

Они съездили в больницу, Паша переговорил с врачом, докупил нужные лекарства. Супруга его купила теплый халатик, мягкие тапочки, пару пижам. У Людмилы на всё это денег не было, всё было старое, да и не видела она почти.

Зашел к ней Павел, мамой назвать не смог, но сказал:

– Я буду платить тебе каждый месяц. А пока ты в больнице, я или моя жена будем завозить тебе поесть. Выздоравливай.

Людмила плакала, а когда Паша выходил, тихо сказала вслед:

– Прости меня, сынок.

– Бог простит.

Он ежемесячно переводил то пять тысяч, то больше. Помогал этой непутевой женщине.

Людмила от всех требований в суде отказалась. Ей объяснили, что она больше не сможет обратиться в суд.

– Да и не надо, Паша мне и так помогает.

А Павел дома, обняв жену, сказал:

– Да, детские обиды у меня сильные, но и бросить ее не могу, жалко просто. Мы не обеднеем?

– Не обеднеем, Паша. Сколько ей там жить осталось при таких диагнозах. Она у тебя непутевая, но помогать людям в беде – правильно.

Юридическая часть взята из апелляционного определения Верховного Cуда Республики Адыгея от 24.06.2022 по делу № 33–1046/2022, определения Четвертого КСОЮ от 02.11.2022 по делу № 8Г–32717/2022, апелляционного определения Верховного Cуда Республики Адыгея от 26.05.2023 по делу № 33–329/2023.

Бабушка против внучки: битва за алименты

Светлана с мужем разошлась практически после рождения ребенка. Иван пил, гулял, мог поднять руку на беременную жену.

Света скрывала это. Когда родила, стало еще хуже. И тут приехала из деревни мать Светланы. Приехала без предупреждения в самый разгар скандала. Посмотрела на синяки на руках дочки и сказала:

– Собирай вещи, поехали домой. Нажилась, я смотрю. Пока ребенка не угробила, поехали отсюда.

Иван хотел что-то сказать, размахивая руками. Но теща была женщиной простой, деревенской. Поэтому отлетел зять к противоположной стенке, даже не поняв, какой кувалдой его так припечатало.

– Я быка останавливала, а тут бугай послабее будет, – сказала тещенька. – Ты мне тут своими грабками не махай, а то зубиков не досчитаешься. Я тебе не мать с новорожденным, слабая и беззащитная. У меня не забалуешь.

Ваня тихо просидел, пока женщины все вещи собрали и снесли вниз в машину. Да-да, теща еще и сама на жигулях ездила, за рулем. Бойкая женщина была.

Свекровь попыталась что-то сказать, теща ее отбрила:

– А ты бы постыдилась. Сама мать, а твой сын руку на женщину поднимает, на мать твоей внучки. Помяни мое слово – она будет единственным ребенком Ивана. Не должны такие гады размножаться.

Как в воду глядела, у Ивана, кроме Леночки, больше детей не было.

Они уехали в деревню.

Света по наущению матери сразу подала на развод и алименты. Заодно выделив половину в двух комнатах в коммуналке, которые они купили в браке. Вернее, жила свекровь в трехкомнатной квартире, где одна комната была ее, а две – чужие. Их-то и выкупили Света и Ваня. Хотела свекровь изначально на себя выкупить, но деньги за Свету, ее долю, давала теща, и она не согласилась помогать при таких условиях.

Иск по алиментам особенно возмутил свекровь:

– Я своего Ванечку одна поднимала, а тут эта… денег с него требует. А потом на алименты меха покупает, бриллианты, по курортам ездит. Еще и от имущества, нажитого Ванечкой непосильным трудом, подала на раздел.

Она и в суд пришла:

– Хочу этой змеюке в глаза посмотреть, совесть поискать.

Прямо в судебном заседании стала требовать, чтобы отказал судья в иске на алименты:

– Да может, и не Ивана это ребенок. Чего она почти после родов убежала-то?

– В деле есть справка, сняты побои, и заявление в полицию подано.

– Это все ложь, мой Ваня просто так и муху не обидит. Сама виновата, вынудила. И ребенок не его, это точно.

– Ответчик, Вы будете заявлять экспертизу ДНК, устанавливать отцовство?

– Пусть Светка проводит, ей же алименты нужны.

Представитель Светланы встал:

– Ваша честь, у моей доверительницы нет сомнений, что ее ребенок – от этого человека. Это другая сторона сомневается, пусть и заказывает, и оплачивает.

Иван, конечно, не стал ничего делать, алименты назначили, половину от двух комнат присудили Светлане.

– Я там жить не буду, – сказал молодая она.

– Никто и не гонит. Потом решим, что делать с этим имуществом, – погладила по голове ее мама. – Ничего, дочка, прорвемся. Нам есть кого поднимать.

Ваня же после развода почувствовал свободу. Алименты не платил, работал неофициально. Бросал по 100 руб., чтобы хотя бы какое-то движение шло, и всё. Зато женщин менял как перчатки, гулял, жил в свое удовольствие.

Мать качала головой:

– Всё Светка виновата. Мало того, что своего кукушонка навесила моему Ванечке на шею, а он алименты на него платить должен, так еще он от горя вон как загулял. Ну ничего, погуляет, успокоится. Найдет себе королеву.

В какой-то момент Иван пропал. Нашли его три дня спустя в подвале одного из домов, без следов насилия на теле. Как он туда попал? Непонятно.

Свекровь Светланина заливалась слезами, кричала Свете, когда они у нотариуса встретились:

– Всё из-за тебя! Ты довела моего сыночка до этого! От переживаний это у него!

Тут вмешалась мать Светланы:

– Рот закрыла! Уже сколько лет прошло, как развелись, он о Светлане и о дочке эти годы не вспоминал. Там алиментов – почти 600 000 долга.

– Пусть сама свою растит, ей что – легко…

– Нелегко. Ты сама своего одна поднимала, овдовела рано, но там хотя бы пенсия на сына тебе шла, тут и алиментов не было.

Свекровь замолчала и сказала:

– Ничего из наследства ребенку не причитается, всё мое.

– Причтется, половина всего имущества.

Унаследовали мать Ивана и его дочь по 1/4 доли в двух комнатах.

– Отпиши эту долю внучке, – убеждала теща, – ведь никого у тебя нет, вся от злости исходишь. Нет ни братьев, ни сестер, ни родных, только внучка. Общалась бы, все родная душа, твоего сына дочь.

А Леночка выросла в красавицу, в колледж поступила, замуж вышла и сразу после защиты диплома родила, ушла в декрет. Теща сообщила свахе:

– Прабабушка ты уже, правнучка у тебя растет. Лена дочку родила.

И фото прислала, очень уж правнучка на Ваню внешне была похожа.

Но свекровь только губы поджала:

– Не нужны мне чужие дети. Ненавижу! Всё из-за Светки.

Еще и позвонила матери Светланы, проклятиями сыпала.

– Ах так, тогда пеняй на себя!

Света обратилась в суд за взысканием долга по алиментам с матери Ивана:

– Унаследовала имущество, унаследовала и долги. Пусть платит.

Суд взыскал со свекрови 280 000 руб.

Та злобно посмотрела:

– Ну ладно, платить сами себе будете. Я тоже на алименты подам, на внучку.

И подала иск о взыскании алиментов на свое содержание в размере прожиточного минимума для пенсионеров – 11 612 руб.

– Моя внучка только вышла на работу, ребенку два года, она его в садик отдала. Значит, есть с чего платить, пусть и платит. У меня никого нет, овдовела я еще в 1989 году, сын был маленький, я одна его поднимала. Сын тоже умер. А сейчас я плачу почти 4 000 руб. за коммуналку. Мне остается от моей пенсии в 12 000 всего 8. Кушать нечего мне. Прошу взыскать с внучки 11 612 руб.

– Да она просто хочет алиментами на себя долг гасить за счет внучки, – сказал представитель. – Участия в ее воспитании она никогда не принимала, даже не знает, как выглядит внучка.

С Лены всё же взыскали в пользу бабушки 2 000 руб. ежемесячно.

Леночка обжаловала это решение:

– До момента возложения на бабушку обязательства по выплате долга по алиментам в мою пользу она не нуждалась в материальной помощи, к нам по этому вопросу не обращалась. В судебном заседании ей предлагалось передать унаследованное истцом имущество и заключить мировое соглашение, что прекратило бы ее обязательство по уплате долга по алиментам, уменьшило бы сумму коммунальных платежей, начисляемых исходя из доли в праве собственности каждой из сторон. Я живу в другом городе, оплачиваю коммунальные платежи пропорционально унаследованному имуществу, однако доступ в наследственную квартиру, где живет бабушка, я не имею. Долг по оплате коммунальных услуг у меня отсутствует. Доводы апелляционной жалобы со ссылкой на ст. 116 Семейного кодекса Российской Федерации о запрете зачета алиментов другими встречными требованиями не были рассмотрены судом апелляционной инстанции. Исходя из обжалуемых судебных актов, я буду выплачивать алиментные обязательства за своего отца. Моя семья не является хорошо обеспеченной, я только вышла на работу, ребенок часто болеет, следовательно, заработки небольшие. Муж тоже молодой специалист. Нам помогают родители, а я еще деньги должна отдавать.

Суды (апелляция и кассация) рассмотрели жалобы и, взыскивая 2 000 руб. алиментов, рассуждали так:

«…Ответчик является единственной внучкой истца, сын которой (отец ответчика) умер, иных детей истец не имеет, свекровь является пенсионером по возрасту, получает пенсию в сумме 11 545,78 руб., иного дохода не имеет; несет расходы по оплате жилья и коммунальных услуг, является должником перед Светланой по выплате задолженности по алиментам за сына в сумме 272 465 руб. Внучка трудоустроена, ее доход составляет 25 000 руб. ежемесячно, состоит в браке, имеет на иждивении дочь Киру 2019 года рождения. Каких-либо противоправных действий истец в отношении внучки не совершала. Учитывая, что обязанность по содержанию нетрудоспособной бабушки возложена на ответчика по закону, суд пришел к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения исковых требований. Взыскивая в пользу ФИО1 с ответчика алименты в размере 2 000 руб., что составляет 0,17 прожиточного минимума для пенсионеров, суд учел материальное положение сторон, наличие на иждивении у ответчика несовершеннолетнего ребенка, размер прожиточного минимума для пенсионеров…»

Всё верно взыскано, пусть платит 2 000 руб.

Лена вздохнула:

– Не обеднею я от этих 2 000. Просто обидно платить чужому человеку, причем такому, который тебя ненавидит. Я же ее совсем не знаю.

– А она всех ненавидит, человек такой.

Юридическая часть взята из определения Седьмого КСОЮ от 04.10.2023 по делу № 8Г–16151/2023.

Сын за отца: долги из прошлого

– Ты мне не отец! Я не хочу тебя больше видеть! – кричал Борис на Семена.

– Сынок, ты чего?

– Ты ушел, ты бросил меня и маму!

– Сын, тебе уже 16 лет. Ты видел, как мы ругались с мамой. Ты знаешь, что у нее другой мужчина, но виноват я?

– Да, виноват ты. Надо было бороться за маму.

– Каким образом, если она любит другого?

– Она другого любит, потому что ты…

Дальше Боря кричал непечатные слова, которые по вполне понятным причинам тут писать нельзя.

Семен был бледен, махнул рукой и ушел. По дороге зашел в магазин, купил бутылку, нестерпимо хотелось напиться и забыться, чтобы не слышать этих несправедливых слов от сына, которого он любил. Пару лет назад жена ушла к другому. Семен это пережил достаточно тяжело, хотя отношения давно дали трещину, и разрыв был вполне ожидаем. Супруга до развода работала для удовольствия, не напрягаясь, занималась больше домом и сыном. Семен не то что работал, он пахал, не отказывался ни от каких подработок, чтобы в доме всё было.

Жили они в его квартире, но когда жена влюбилась, то ушла. И сын переехал с ней, заявив:

– Там у дядьки дом большой, мне там интереснее.

Семен вздохнул, но не стал настаивать, алименты честно платил со всех заработков. С официального – по исполнительному листу, с остальных – просто бросал на карту жене, сыну тоже подбрасывал деньги. Выходило немало.

Недавно Семен заболел и был на больничном. Алиментов стало значительно меньше, подработок у него не было, и жена впервые позвонила:

– Семен, а где деньги?

– Организация перевела тебе алименты, и я – небольшую сумму.

– Это всё? Боре много требуется, а тут копейки.

– Я в больнице, больше денег нет.

– Надо было запас делать на такой случай. Возьми кредит, как-то выкрутись.

– Стоп. То, что я платил сверх официальной части – мое право, не обязанность. Сейчас этих подработок нет, и денег нет.

– А мне что делать? Боре надо на что-то есть, пить.

– Знаешь, ты тоже работаешь и должна вкладывать такую же сумму, что и я. А не на меня вешать полное обеспечение ребенка. Вот и корми, если удвоить перечисленную мною сумму, там семью из четырех человек со средним достатком прокормить можно.

– Мы привыкли к другому. Ты должен подумать обо мне, о сыне.

– А ты тут при чем? У тебя муж, вот пусть о тебе и думает. Я перечисляю только на сына, за которого мы оба несем ответственность, и обязанность обеспечивать ребенка лежит и на тебе.

Бывшая бросила трубку. Потом звонил Борис, требовал денег на карманные.

– Папа, мне надо тысяч пятнадцать. За секцию заплатить, и так, с пацанами посидеть в кафе, погулять.

Раньше бы Семен перевел, деньги он зарабатывал и старался переводить сыну даже в ущерб себе. Бабушка, мать Семена, говорила:

– Куда такие суммы? Мы вдвоем на эти деньги месяц питаемся, еще и остается. Я даже с них коммуналку плачу. А ты погулять мальчишке кидаешь. Это очень много. Ты просто покупаешь любовь, а не будет денег, он тебе и яблочко не принесет.

И вот настал момент, когда у Семена не было денег, чтобы выдать требуемое.

– Знаешь, нет. Я в больнице и как минимум два месяца буду ограничен только заработной платой, подработок нет, а мне самому на что-то питаться надо. Алименты я маме перевел.

– Да это ей только на салончик, пару раз сходить. А мне?

– Я на тебя ей перевел. На салончики ей муж пусть дает. Он же богатый, как вы мне сказали, когда уходили.

– Правильно мама говорит, что ты жадничаешь.

Сын бросил трубку. И всё время, пока Семен восстанавливался, пока не мог подрабатывать, ни разу не позвонил, не пришел.

– А я тебе говорила, что только деньги от тебя нужны, – сказала бабушка. – Сам избаловал их деньгами. Тебе казалось, что мера любви измеряется количеством переданных им денежных знаков. Больше дашь – больше любить будут. А они только деньги и любят от тебя, а что такое забота, поддержка – не знают. Это не для тебя. Дальше так будешь делать? И сколько ты будешь платить? Суммы немалые ведь. А у тебя даже запаса не было на случай болезни. Права твоя бывшая, всё им отдавал. Заболел – от сына даже элементарного звонка с вопросом о состоянии здоровья нет.

– Я сделал выводы, – сказал Семен. – Больше такого не будет. Всё в рамках закона – четверть от всех заработков. Не больше. Там и так выходит очень прилично, и с подработок четверть им же переводить буду. Пусть уж делят сами: что на карманные, что на оплату.

– Многовато там выходить будет. Может, с подработок придержишь?

– Непорядочно и нечестно.

Боря позвонил через три месяца:

– Ты уже работаешь? Мне деньги нужны. Мама говорит, с подработок алименты прислал.

– Прислал.

– А мне на карманные?

– Мама с алиментов пусть рассчитывает тебе карманные. Там более чем приличная сумма.

– Да ладно, брось мне денежек как обычно, всё, пока.

Сын отключился.

– Даже не спросил, как я, как здоровье, – горько усмехнулся Семен и ничего переводить не стал.

Сын приехал, встретил Семена после работы, закатил скандал.

Семену очень хотелось забыться. Он всё чаще стал прикладываться к бутылке, начались пропуски по работе, алименты он вообще последний год платил с перебоями. В это время он повстречал Машеньку. Женщина была в возрасте, но вполне симпатичной и жалостливой, бездетной. Семена она пожалела, они сошлись, стали жить вместе. Он работал, иногда срываясь в запои, но сдерживался, родился сын Митя. Поздний, но очень любимый. Про Бориса Семен только вспоминал, старший сын отца в упор знать не хотел, фамилию на мамину поменял. Хотя Семен всё же продал свою квартиру, купил однокомнатную, подарил Борису, посчитав, что все обязательства перед сыном закрыты.

Сам Семен с новой женой жили в ее квартире, растили маленького Митеньку, в ЗАГС так и не решились идти. Мамы Семена не стало, он унаследовал квартиру и сразу написал завещание на младшего сына.

– Старшему я всё дал, а младшему пусть от меня тоже квартирка достанется, бабушкина.

Пить Семен стал много, и с мамой Митьки они расстались. Жил он в унаследованной квартире, алименты уже не платил на Митю, не с чего было, с работы вылетел, встал на учет в Центр занятости. Долг по алиментам был около 700 с лишним тысяч.

Семен ушел в иной мир тихо, во сне, младшему сыну на тот момент было 18 лет. Митя с мамой похоронили Семена, сын подал на наследство, всё же завещание. И Борис пришел:

– У меня инвалидность, мне полагается обязательная доля в наследстве.

Митька посмотрел на этого пышущего здоровьем, крупного, неопрятно одетого мужчину, который был его старшим братом, и сказал:

– Тебе отец в свое время квартиру оставил, а эту – мне.

– Ничего, братан, поделишься.

Борис получил обязательную долю в наследстве как инвалид. Это 1/4 доля от квартиры (если бы делили по закону, то братья получили бы по 1/2 доле, но так как Борис получал обязательную долю, то это половина от того, что ему причиталось по закону, то есть половина от 1/2 доли квартиры. Это 1/4 часть. – Прим. авт.).

Братья вступили в наследство, и Борис попросил приличную сумму за свою долю. Митя подумал, да и пошел в суд:

– Прошу взыскать с наследника моего отца, Бориса, долг по алиментам. Согласно постановлению судебного пристава-исполнителя о расчете задолженности по алиментам, общая сумма задолженности по алиментным обязательствам на дату смерти отца составила 739 054 руб. 14 коп. Поскольку ответчик как наследник, принявший наследство, несет ответственность по долгам наследодателя в пределах своей доли, а доля Бориса в наследственном имуществе оставляет 1/4 части, я прошу взыскать с него 1/4 часть задолженности (долга) в сумме 184 763 руб. 53 коп.

Борис возражал:

– Алименты связаны с личностью наследодателя и не подлежат взысканию.

Суд иск удовлетворил, указав:

«…задолженность по алиментам, образовавшаяся при жизни наследодателя… является денежным обязательством, входящим в состав наследственного имущества, обязанность по исполнению которого переходит к наследникам в пределах стоимости перешедшего к ним наследственного имущества…»

– Это что, мне платить долю алиментов Митьке? – изумился Боря.

Борис обжаловал это решение суда, и апелляционная инстанция встала на его сторону:

«…Задолженность по алиментам относится к обязанностям, неразрывно связанным с личностью наследодателя, которые не могут переходить по наследству. Одновременно суд не согласился с размером задолженности по алиментам, определенным судебным приставом-исполнителем. Суд также пришел к выводу о том, что завещание… совершено в счет погашения задолженности по алиментам, поэтому не имеется оснований для возложения на другого наследника данного долга».

Младший сын не согласился:

– Ни в каких документах не сказано, что завещание сделано в счет долга по алиментам, это вымысел Бориса, и ошибочно включено судом в решение.

Дело дошло до Верховного Cуда РФ, перед которым встал вопрос: взыскивать долг по алиментам в пользу Мити или нет с наследственного имущества?

Верховый суд РФ сказал однозначно:

– Да, долг по алиментам подлежит взысканию за счет наследственного имущества. И Митька вправе взыскать четверть долга с Бори.

«…Судебное постановление, предусматривающее взыскание алиментов с обязанного лица, возлагает на него обязанность ежемесячно выплачивать определенную денежную сумму, неуплата которой влечет за собой возникновение денежной задолженности (денежного обязательства). Такое денежное обязательство является долгом, не связанным с личностью, а потому обязанность по его уплате переходит к наследнику должника, которую последний при условии принятия им наследства обязан погасить в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества. Это судом апелляционной инстанции учтено не было, в связи с чем вывод суда апелляционной инстанции о том, что в наследственную массу не входит задолженность, образовавшаяся в результате неисполнения Семеном обязательств по уплате алиментов, является ошибочным».

– То есть должно быть судебное постановление о взыскании алиментов, расчет долга по алиментам от пристава-исполнителя на дату смерти. Желательно, чтобы дело у приставов было не закрыто, а тут оно не закрыто.

Борис возражал:

– Но он в счет алиментов составлял завещание на квартиру.

– Мотивы составления завещания в этом случае не имеют значения.

– А размер задолженности установил пристав незадолго до смерти, но Семен согласия с ним не выразил.

– Он и возражения не подавал, не оспаривал. Значит, согласен.

Верховный Cуд РФ отменил определение апелляционной инстанции и оставил в силе решение суда первой инстанции – обязан старший сын выплатить младшему 184 763 руб. 53 коп.

После этого Митька сказал:

– Ну что, брат, теперь по доле поторгуемся. Исполнительный лист я уже получил.

Братья заключили соглашение, Митя выплатил Борису небольшую сумму, засчитав в счет оплаты доли долг Бори. Подписав документы, братья расстались, как до этого не общались, так и дальше не собирались.

Юридическая часть взята из определения Верховного Cуда от 01.03.2016 по делу № 45–КГ16–1.