Читать книгу: «Алименты. Любовь и ее последствия», страница 2

Любовь, обман и поздняя встреча

Николай и Тамара жили в браке почти 30 лет. Любовь? Наверное, изначально она была.

– Коля, ты из армии пришел? – подбежала к нему соседка Томочка.

– Пришел, – согласно кивнул Николай.

– А я тебя ждала.

– Да? – равнодушно сказал парень. – Хорошо. Прости, Тома, я занят.

И он ушел домой. Надо было готовиться, он поступал в училище на факультет «Лечебное дело», хотел стать фельдшером.

Поступил Николай легко, учился с удовольствием. На факультете он был единственным парнем, девчонок вокруг крутилось множество, но он выбрал маленькую и симпатичную Леночку с факультета «Сестринское дело», будущую медсестру.

Они смотрелись презабавно: высокий и статный Николай и рядом крошечная, ниже его плеча миниатюрная Леночка.

Они встречались все годы учебы, планировали пожениться, а потом вдруг, когда уже почти выпустились, Лена заявила:

– Я не хочу тебя больше видеть. Я не думала, что ты такой.

И с плачем она убежала. Николай был в недоумении, он же ничего не сделал, ни в чем перед Леной не был виноват. Но девушка его избегала, а сразу после выпускного уехала работать подальше от города.

– Мама, – горестно жаловался Коля, – я так и не понял, что случилось. Она же мне даже слова не сказала, не поговорила со мной. Смотрела на меня как на негодяя. А я ей ни разу не изменял, ни на кого, кроме моей Леночки, не смотрел.

– Ты пытался с ней поговорить?

– Несколько раз, но она только называла меня негодяем и уходила.

– Возможно, кто-то что-то сказал, оговорил тебя, а она поверила. Ну и невелика потеря, если доверия нет. Это не жизнь была бы.

Коля смирился, а потом стал замечать постоянно вертящуюся перед ним соседку. Скоро они стали встречаться. И через два года поженились. Тамара уже была в положении.

Денег, конечно, не хватало. Какая там зарплата у фельдшера скорой? Николай набирал дежурств, подрабатывал как мог. Жену и двоих детей надо было содержать.

Тамара тоже работала, в библиотеке. Зарплата была малюсенькая. Зато дети всегда под присмотром, в доме порядок.

Шли годы без потрясений. Любил ли Тамару Николай? Скорее, привык, уважал как мать и хозяйку.

Единственное было плохо – с годами Тамара стала ворчливой. Она и раньше посмеивалась над другими, а с возрастом постоянно обсуждала, осуждала. Все у нее были глупцы и неудачники.

Даже родным детям слова доброго не говорила:

– Дочка, вот ты четверку принесла, а Маша пятерку. Ну, в кого ты умом-то такая недалекая? А, ладно, что еще от тебя ждать. Страшненькая и глупая. Нет, не будет от тебя толку.

Сына тоже никогда не хвалила.

Николай останавливал ее:

– Ты что мелешь? Молодец, дочка, замечательно справилась. Четверка и четверка. Это просто оценка. А ты умница и красавица!

Но он работал, а дети были чаще с мамой. Как выросли – выпорхнули из дома, даже в гости приезжать не хотели. Если и звонили, то только отцу. Дочь прямо сказала:

– У меня свой ребенок родился, и я не хочу, чтобы мама ему говорила, какой он глупый или еще что-то. Хватит и того, что я еле со своими комплексами и неуверенностью в себе справилась. Самооценка у меня была ниже плинтуса. И всё «благодаря» маме. С тобой, папа, общаться буду, а с мамой просто не хочу. И в гости ты один приезжай.

Николай к детям ездил. Тамара уже по возрасту подходила к пенсии, и тут он, приехав к сыну, случайно встретился с Машей, лучшей подругой Лены.

– Привет, сколько лет, сколько зим. Давай в кафе зайдем, чаю выпьем, расскажешь, как ты, – обрадовался Коля.

Маша тоже не возражала.

– Ты к кому тут?

– Я? К сыну, к младшему. У него нынче юбилей, 25 лет.

– Большая разница у детей. Старшему-то, поди, уже 32 года.

– Да нет, небольшая. Старшей дочке скоро 30 будет, тоже юбилей.

– У тебя же еще ребенок есть?

– Нет, только эти двое. А к чему ты спрашиваешь?

– Потом расскажу. Жену же Тамарой зовут?

– Тамарой.

– Ты же с ней на последнем курсе начал встречаться?

– Нет, после училища, через год начал встречаться, а поженились и того позже.

Маша побледнела.

– Коля, мне кажется, тебе надо кое-что знать.

В общем, история простая. К Лене пришла Тамара, показала справку, что у нее уже 12 недель беременности, и рассказала, что полгода встречается с Николаем, но он всё не может выбрать – Лена или Тамара. А она беременна, и Лена… Пусть отступится, как же ребенку без отца расти.

– И Лена поверила?

– Да, как же тут не поверить, справку же видела.

– А поговорить? Ведь это ложь была, от первого до последнего слова.

– Мы были молодые и глупые. Это я сейчас понимаю, что надо было поговорить. А тогда казалось, что все правильно она делает.

– А сейчас она как?

– Нормально. Вышла замуж через пять лет после окончания учебы, развелась так же через пять лет, живет одна.

– Думаю, спустя столько лет нам надо поговорить.

– Я поговорю с ней и дам твой телефон. А уж она сама решит, стоит ли звонить спустя столько лет.

Николай вернулся домой и сразу спросил у жены:

– Ты мне ничего не хочешь про Лену рассказать?

– Про какую Лену?

– Девушку мою, с которой я в училище встречался.

– Ничего про нее не знаю.

– Зато я знаю, встретил ее подругу. Ты наговорила, что встречаешься со мной и беременна. Тома, зачем?

– А затем, что ты должен был стать моим мужем. Я тебя еще до армии приметила, потом ждала. А когда ты вернулся, ты меня и не заметил. Только на эту Ленку и глядел. Чего я только не делала, а ты смотрел мимо. Вот я и пошла ва-банк. И правильно сделала. Любила бы она тебя – поговорила бы, выяснила всё, а так порыдала, да и убежала от тебя подальше. Я бы так не поступила никогда. Свое счастье надо отстаивать, бороться за него.

Коля грустно смотрел на жену.

– Не хочу тебя больше видеть.

Он собрал вещи и ушел жить к родителям, весьма почтенного возраста, но активным и бодрым.

– Может помиришься с Томой? Кто глупости в молодости не творил? – сказала мама. – Вы вон сколько лет прожили.

– Не хочу, мама. Как вижу ее, так всего выворачивает. А сколько еще лжи было в жизни? Вон и дети общаться с ней не хотят.

Николай подал на развод, так как сама Тамара идти не хотела. Она же подала на алименты:

– Я уже пенсионерка, нетрудоспособная. Вот и справки – полно заболеваний, пенсия у меня малюсенькая, да и инвалидность имеется – 3 группа. Пусть он мне алименты платит.

И с Николая взыскали в пользу Тамары чуть больше 3 000 в месяц.

Когда развод почти закончился, раздался звонок с незнакомого номера:

– Коля, здравствуй, это Лена.

Они встретились, много разговаривали.

– Я так виновата, что не поговорила, что не поверила тебе. Молодая и глупая была. Так и прожила всю жизнь одна. Замуж вышла да развелась. Не смогла, не полюбила.

– У тебя дети есть?

– Есть, дочка. Почти ровесница твоему сыну.

Они созванивались, общались, встречались, и Коля сказал:

– Мы не молоды уже, сколько нам осталось. Выходи за меня замуж. Хотя бы в старости поживем в любви.

– Давай попробуем, – улыбнулась Лена.

Николай переехал к ней, познакомил детей со своей Леночкой. Честно всё им рассказал.

– Я не думала, что вы с мамой разведетесь, – сказала дочь. – Столько лет вместе! Но осуждать я не имею права. Главное, чтобы ты был счастлив.

Николай был счастлив. Дети его в гости приезжали, дочь Лены тоже. Они познакомились, и сын Николая замер перед дочкой Лены.

Они начали встречаться.

– Вот так, – сказала Коле дочь. – И брат судьбу встретил. Может, для этого вам и надо было расстаться?

Тамара злилась. Узнав, с кем встречается сын, позвонила, проклиная, ругалась.

Сын расстроился, а Николай утешал:

– Мама позднее, наверное, поймет. А ты живи своим умом, своим сердцем.

Коля же переговорил с Тамарой:

– Ты прекрати на сына давить. Ни он, ни его невеста не виноваты, что мы с тобой развелись. Будешь так себя вести, сына потеряешь.

– Если он женится на дочери этой твоей, то нет у меня больше сына!

– Значит, нет у тебя сына. А ты-то с кем останешься?

Как только Николаю исполнилось 60 лет, он оформил пенсию, уволился с работы и подал иск:

– Прошу отменить алименты, которые я платил своей бывшей жене, Тамаре. На основании решения мирового судьи с меня в пользу Тамары взысканы алименты на ее содержание в размере 2/5 величины прожиточного минимума, установленного для пенсионеров в… области, что составляет 3 434,40 руб., начиная с даты… и до изменения материального положения сторон, с последующей индексацией. На момент подачи настоящего иска с моего пенсионного счета в пользу Тамары ежемесячно удерживаются соответствующие суммы. В настоящее время мое материальное положение значительно изменилось, я вышел на пенсию, сам являюсь нетрудоспособным.

Тамара возражала:

– Да как же я буду жить, у меня пенсия всего 10 000 руб., а у него почти 20 000. Ему есть на что жить, он, наверное, еще и подрабатывает. А его жена свой бизнес имеет, у нее там целая торговая точка, так что он ее не содержит. У них деньги есть, пусть платит.

Николай предоставил все справки, все приказы, подтверждающие увольнение, начисление пенсии.

И суд отменил алименты, обосновывая это следующим:

«Оценивая материальное положение сторон, суд первой инстанции принял во внимание то, что Тамара получает ежемесячно 10 329,08 руб., в случае выплаты ей алиментов доход составит 13 353,36 руб., тогда как месячный доход Николая за январь (за вычетом алиментов в пользу Тамары) составил около 16 000 руб. (19 223,94 – 3 024,28)».

Таким образом, суд первой инстанции пришел к выводу, что материальное положение истца существенно изменилось, взыскание с него алиментов на содержание бывшей супруги свидетельствует о нарушении баланса интересов сторон алиментных отношений.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции согласился. Тамара подала кассационную жалобу, утверждая, что бывший муж опять работает, поэтому пусть деньги платит, не обеднеет.

Кассационная инстанция же сказала:

«Обязанность по уплате алиментов на содержание бывшего супруга может быть возложена судом только на лиц, обладающих для этого необходимыми средствами. Указанные положения направлены на обеспечение сохранения необходимого уровня жизнеобеспечения как получателю, так и плательщику алиментов при условии соблюдения баланса интересов обеих сторон алиментных отношений.

Доводы заявителя о том, что размер пенсии Николая составляет 28 157,67 руб., тогда как суд в своем решении указал, что размер пенсии истца составляет 19 223,94 руб., являются необоснованными, поскольку опровергаются материалами дела.

Согласно справке ГУ „Отделение пенсионного фонда Российской Федерации“, размер ежемесячной страховой пенсии по старости Ваганова Ю. В. составляет 19 223,94 руб. Доказательств иного суду предоставлено не было».

Так что решение оставлено было без изменения, жалоба без удовлетворения.

Тамара позвонила дочке:

– Теперь вы с сыном мне платите, тысяч по 10 каждый.

– Подавай в суд, будем платить, сколько суд назначит.

Юридическая часть взята из определения Седьмого КСОЮ от 28.02.2023 по делу № 8Г–1551/2023.

Алименты после банкротства: победа бывшей жены в Верховном Cуде

Людочка очень любила своего мужа. Да и как не любить? Прожили не один год. И он всегда ее обеспечивал, баловал.

А она «создавала ему тылы». Дом был в идеальном порядке, всегда горячие завтраки, обеды и ужины. Готовила Людочка так, что шеф-повара обзавидовались бы.

Сергей иногда готов был тарелку вылизать, так было вкусно.

– Людочка, а ты не сделаешь мне на выходных расстегайчиков с рыбой и таких малюсеньких пирожков с вишней?

– Так что до выходных ждать, завтра и сделаю, – радостно соглашалась жена.

Она готовила, радовала мужа.

Свободного времени было много, детей не было. И она ходила в бассейн, на фитнес, могла позволить себе и массаж, и косметолога. Но дома она была всегда слабой и беспомощной.

Беспомощно хлопала глазами на мужа:

– Я не смогла купить продукты. В интернет-заказах запуталась, а в самом магазине меня толкнули.

Слезы закапали из глаз.

– Несамостоятельная ты моя, – умилялся женой Сергей.

Он обеспечивал Люду, по списку закупал продукты. Нет, за чем-то простым она и сама ходила. Но основной объем закупал муж, сразу на неделю, а то и на две. Люда заранее составляла меню, что будет готовить в течение недели, и, если что надо было в магазине, только докупить.

Бизнес у Сергея шел хорошо, он мог и с партнерами погулять, сходить в сауну. Другие женщины? Да, были.

Люда точно знала, что вот сейчас муж влюблен и ухаживает. Она включала максимум обаяния и беспомощности, заболевала, ложилась в больницу. И муж бегал вокруг, покупал лекарства, оплачивал палату.

Любовницы иногда начинали требовать развода и ухода.

– Ты что, как я уйду, она такая больная. Случится еще что с ней. Нет, я не могу жену оставить, она без меня пропадет.

– Да не пропадет, она просто тобой манипулирует.

– А ты сейчас что делаешь? Там-то своя, многолетняя, а ты сейчас меня перед выбором ставишь?

С такими женщинами Сергей безжалостно рвал.

Людочка была довольна. Но однажды она почувствовала, что ее методы не срабатывают. Ни больница, ни беспомощность, ни слезы Сергея не трогают. Вид у него был отсутствующим.

«Так, там серьезно». И она попросила грустным голосом:

– Сережа, если я останусь одна, то не проживу без зарплаты, без опыта работы. Да и как я буду ходить на работу… Просто пропаду там.

– Да, сложно тебе было бы, – согласился он.

– Давай заключим соглашение, что в случае развода, ты мне алименты платить будешь – четверть заработка, но не менее трех МРОТ, пожизненно. Мне так спокойнее будет.

– Давай, – согласился Сергей. – Не возражаю.

Он вел бизнес, но видел, что перемены грядут, и постепенно стал переводить его в другую плоскость. Долги росли.

Но от Людмилы он не уходил, хотя жена видела – держит его та, другая, крепко держит. Но прошла еще пара лет, и опасность миновала. Они опять жили тихо и мирно.

Но спустя 6 лет после подписания соглашения по алиментам, Сергей пришел и сказал Людмиле:

– Нам надо развестись.

– Как развестись? – глаза ее наполнились слезами.

– Так и развестись. Выделить тебе супружескую долю, вывести часть средств. Я сейчас хвосты почищу и буду объявлять себя банкротом.

Они оформили всё как полагается. Часть имущества, недвижимость отошли Людмиле, управлял ими незнакомый ей человек. Доверенное лицо Сергея.

Спустя два года он был признан банкротом.

– Нам бы немного денег оттуда вывести, – задумался Сергей.

Он купил на себя однокомнатную квартиру после развода как единственное свое жилье. По соседству с женой. И для посторонних – жил рядом, но не вместе.

– Так давай я на алименты подам.

– Алименты?

– Помнишь, соглашение подписали.

– Подай, – улыбнулся он.

Людмила отнесла документ приставам, те возбудили исполнительное производство, и в начале 2020 года было взыскано 471 000 руб. в пользу Людмилы и выплачено на ее счета.

В 2021 году – еще 94 000 руб.

Финансовый управляющий с этим не согласился.

– Он сейчас под алименты все деньги выведет.

И обратился в суд:

– Прошу признать действия пристава незаконными по возбуждению исполнительного производства, так как представленное соглашение об уплате алиментов не является исполнительным документом, на основании которого может быть возбуждено исполнительное производство.

Суд первой инстанции согласился с финансовым управляющим:

«…на момент заключения соглашения основания для выплаты Людмиле алиментов отсутствовали, в связи с чем его нельзя признать соглашением об уплате алиментов…».

Суды остальных инстанций с этим согласились, и дело дошло до Верховного Cуда РФ, который сказал:

– Вы все, братцы, допустили ошибки. Неверно все решили.

«Алиментное соглашение от 2012 г. с момента расторжения брака не противоречит требованиям семейного и гражданского законодательства. Выводы судов об отсутствии оснований для отнесения соглашения от 2012 г. к соглашениям по уплате алиментов, предусмотренных ст. 90 СК РФ, основаны на неправильном применении норм права, поскольку эта норма определяет право бывшего супруга на получение алиментов после расторжения брака в судебном порядке».

И пристав действовал совершенно правильно, оснований для отказа у него не имелось. Так что в удовлетворении административного искового заявления финансового управляющего отказать.

Юридическая часть взята из кассационного определения Верховного Cуда РФ от 18.05.2022 по делу № 71–КАД22–2–КЗ.

Отец «по требованию»: суд обязал платить за прошлое

– Мама, как ты думаешь, Максим меня любит?

– Тебе правду или то, что ты хочешь услышать?

– Правду, конечно.

– Думаю, не любит.

– Но почему ты так считаешь?

– Вы встречаетесь год. Он приходит к тебе, когда захочет. То неделями не звонит, не появляется. Но посреди ночи – звонок в дверь, и вот он, тут как тут. И ты же ничего не говоришь, встречаешь.

– Мама, но я так его люблю, я очень рада, что он приходит! Хоть так.

– Эх, дочка, а самоуважение? Ведь он только пользуется тобой.

– Мама, пусть идет как идет.

Такие отношения между Милой и Максимом длились года три, а потом Мила переехала в квартиру бабушки, и Максим просто заселился к ней. Они вместе вели быт, путешествовали.

– У нас отношения без обязательств, – заявлял Максим. – Мы вместе, пока нам хорошо, и ничего не напрягает.

– Я согласна, никаких обязательств, – радостно кивала Мила, которой только исполнилось 24 года. – Мы уже 4 года вместе, а впереди вся жизнь. Успеем определиться.

– Ты у меня самая умная и красивая, – заявлял Максим.

Он мог не прийти ночевать домой или позвонить со словами:

– Милка, я уезжаю с друзьями, буду через неделю.

– Максим, у меня температура под сорок, а мама уехала в другой город к сестре. Мне так плохо, даже встать не могу. Ты же еще в городе?

– Ой, Мила, вызови скорую.

– Мне даже к двери не встать, так плохо.

– Позвони маме, пусть приедет. Я что сделаю? Я не врач. Всё, пока-пока, выздоравливай! Я поехал рыбу ловить.

Мила позвонила маме, та – соседке, у которой на всякий случай хранились запасные ключи. И вызвала скорую. Бабушка Вера пришла, заохала, принесла воды, влажное полотенце, положила горящей Миле на голову.

Скорая ее увезла – пневмония вещь такая, с ней не шутят.

Максим перезвонил дней через десять:

– А ты где? Я приехал, а тебя нет, и ключей у меня нет, я где-то оставил.

– Я в больнице, – ответила Мила.

– Что, так плохо? Я подъеду, ключи возьму и домой.

– Там мама сейчас, позвони, откроет, возьмешь, что надо, и пока у друзей поживешь.

– А что это я должен у друзей жить, когда у меня девушка с квартирой.

– Ну ты же где-то спал, пока девушка с квартирой умирала и ее увезли на скорой. Ты был недалеко, и тебе было всё равно.

Это была единственная ссора между Милой и Максимом. Спустя три месяца Мила собрала остатки вещей Максима и позвонила:

– Максим, забери вещи.

– Вечером заеду.

Заехал он в два часа ночи, так ему было удобнее после бара с друзьями, разбудил Милу. И… они помирились. Мила ругала себя, что она тряпка, но ничего не могла с собой поделать. Такие отношения тянулись и дальше. Миле уже исполнилось 39 лет, то есть 19 лет они так встречались. Несколько раз она прерывала новую жизнь в себе, так как Максим говорил:

– Мне всё равно – будет или нет, твои проблемы.

Но предохраняться категорически не желал. И вот – 39 лет, опять беременность. Мила тряхнула головой:

– Надоело всё, буду рожать. Ждать чего-то и от кого-то не хочу. Если не рожу сейчас, то останусь одна навсегда.

Максим сказал:

– Куда ты собралась рожать, у тебя уже возраст, не 20 лет. Поздно.

– И позднее рожают, подниму. Ты же поможешь.

– Я пас, твой ребенок – твои проблемы.

– А то ты не участвовал в создании.

– Я свободный человек, на себя не буду никого записывать.

– Максим, в общем-то, по твоей вине я беременна.

– Я тебе ничем не обязан и ничего не обещал.

– Тогда выметайся из моей квартиры. Как мне – ты ничем не обязан. Как жить в моей квартире – так я тебя пустить должна.

– А куда я пойду? Ты отца своего ребенка на улицу гонишь?

– О, ты уже отец, которого нельзя гнать. Как надо – отец, а как обязанности нести, так ты ни при чем.

Они ссорились, мирились, в такой обстановке Мила родила сына, была счастлива. Максим в ЗАГС идти и записывать ребенка на себя отказался.

А спустя два месяца сказал:

– Всё, ты хотела, чтобы я ушел – я и ухожу. У меня другая есть. Я женюсь, и у нас ребенок будет.

– И давно ты с той, другой?

– Полгода.

– И уже женишься. Со мной больше 20 лет прожил.

– Мила, я тебе никогда ничего не обещал.

Он ушел, Мила поплакала, но больше от облегчения:

– Вот всё и закончилось, сынок.

Она полезла в заначку – купить продукты, памперсы, а там пусто. Максим не просто ушел, он еще и ее личные деньги, которые были дома, прихватил.

Она набрала его:

– Максим, ты мои деньги украл.

– Это плата за то, что я доставил тебе удовольствие, обратив на тебя внимание.

Мила поплакала, но основная часть денег была в банке, что ее порадовало.

– Он бы безо всего нас оставил.

Она слышала, что он женился, невеста была «глубоко беременна», и вскоре у него родился ребенок.

– Мой первый обожаемый ребенок, – радостно хвастался друзьям Максим.

– А от Милы уже не ребенок? – спросил давний приятель Сашка.

– Свой – только от любимой женщины.

– То есть разлюбил, и ребенок побоку?

– Да что ты прицепился! У меня один ребенок, и другого не будет.

– Какая же ты мрaзь! – сказал Сашка и ушел.

Мила подала иск в суд:

– Прошу признать отцовство Максима и назначить алименты на ребенка в размере четверти всех его заработков.

– Да это не мой сын! Если докажут, что мой, я согласен платить, – заявил в суде мужчина.

Судебная молекулярно-генетическая экспертиза показала, что отцовство

«…в рамках проведенного исследования и в объеме представленных материалов не исключается, то есть в пределах исследованных маркеров подтверждается. Вероятность того, что полученный результат не является следствием случайного совпадения индивидуализирующих признаков неродственных лиц, составляет 99,9999%».

То есть Максим признан отцом.

– Раз он отец, обещал и с алиментами согласиться, – насмешливо заявил представитель Милы. – Он же мужик, слово держит.

– Да, раз отец, платить буду, – заявил Максим, – согласен.

Суд присудил платить алименты в пользу ребенка в размере четверти заработка и иных доходов Максима.

Тот пришел домой, а молодая жена раскричалась:

– Какая четверть дохода? У тебя двое детей, мы тебе инвалидность 3-й группы только оформили. Иди, обжалуй, я уже узнавала, не более 1/6 части с тебя причитается.

– Но я согласился.

– Ты мужик, твое слово. Захотел – дал, захотел – взял обратно. А ну быстро в суд пошел!

Он вместе с супругой подал сначала апелляционную жалобу, потом – кассационную. Оспаривал только размер алиментов – вместо 1/4 части просил установить 1/6 часть от всех заработков. Ведь есть же еще свой ребенок.

Апелляционная инстанция пояснила, а кассационная согласилась в том, что:

«доводы ответчика о том, что от брака с Ольгой у ответчика имеется несовершеннолетний ребенок, а также то, что он сам является инвалидом третьей группы, в связи с чем подлежат взысканию алименты в размере 1/6 части заработка ответчика, не приняты судом апелляционной инстанции во внимание, поскольку требований об уменьшении размера алиментов Максимом заявлено не было, кроме того, требования о взыскании алиментов в размере 1/4 части заработка признал, последствия признания иска ответчику судом разъяснены».

Оспорить этот размер Максиму с Ольгой не удалось. А Мила сказала:

– А нечего было у меня деньги воровать. Пусть теперь платит на ребенка.

Юридическая часть взята из определения Первого КСОЮ от 01.06.2022 по делу № 8Г–10048/2022.