Читать книгу: «Сколько стоит Cчастье», страница 3

– У нее в соседней больнице отец лежит, сердечник. Она в этой больнице же и работала и, кроме того, каждый день к отцу ходила. Общалась с ним, уколы делала. Вот там ее Аккуратист и подождал, убил, а затем ушел. Он знал про отца и ее визиты, и за это мы можем зацепиться.

– Что по задержанным вчера? – спокойно, слишком спокойно спросил Архипов.

– Отрабатываем, – уверенно ответил Сиротин. – Но я думаю – пустышка.

– Пустышка, – опять слишком спокойно сказал подполковник. – А ты заметил, что девушка на фото совсем, ну совсем не похожа на вчера задержанную, а?

– Заметил, товарищ подполковник, – Сиротин старался сохранять уверенный тон. – Ворошилов показал фото охраннику в ларьке и финансово его простимулировал. Вот тот, наверное, и решил, что если можно заработать, то пусть будет Аля похожа на Аллу. Я так думаю. Но мы всё равно проверяем этого Рому, где был и что делал на момент смерти Лупанова.

– Понятно, – задумчиво сказал Архипов. – А люди твои чем заняты?

– Ну как я и сказал, проверяем алиби задержанного и пытаемся найти связь между Лупановым и Патрушевой. Если найдем связь, то найдем и Аккуратиста. Но думаю, что не найдем, – тихо закончил капитан.

– Угу, – Архипов снова задумался. – Ты предполагаешь, что у нас серийник, да?

– Я думаю, что эти люди не связаны, – капитан начал говорить о том, зачем сюда и пришел. – Я думаю, он на нас за что-то обиженный и очень в себе уверенный. Отсюда и объявы его. Типа я заявляю, что человечка завалю, а вы, менты, давайте, копошитесь, только толку ноль будет, потому что вы ничто, а я всё, – выпалил Сиротин и на секунду замолчал, вроде как набираясь духу. – И новые объявы расклеит. Они должны уже висеть. Надо участковых озадачить, пусть пройдутся по земле, посмотрят. Да ходить сильно и не придется. Одну он, верней всего, на дверь опорника повесил.

– Ага, – Архипов прикусил губу. Очень плохой признак – это знал каждый его подчиненный. – Я приду к генералу и доложу, что у нас нарисовался очень уверенный в себе и обиженный на органы убийца, за которым уже два трупа и планируется третий. Он спросит, что у нас уже на него есть. А у нас только рост, джинсы и толстовка, то есть, блядь, ничего! – подполковник выкрикнул последнее слово и метнул лежащую на столе ручку в стену. – Ты прикинь, как он обрадуется! – Архипов встал из-за стола.

– Петр Сергеевич, не взяли его на втором, так возьмем на третьем убийстве, – Сиротин запнулся. – Вернее, на попытке. Нам надо знать, где его искать, – уверенно сказал капитан.

– Не тупее тебя, капитан, сам понимаю, – Архипов снова сел. – Всё. Иди. Вечером доложишь о ходе.

9:54

Скороходов нажал на кнопку звонка. Звонок не работал. Тогда он стукнул в дверь. Дверь открылась. Вернее, медленно со скрипом приоткрылась. Игорь осторожно толкнул ее и вошел в квартиру. Он остановился на третьем шаге – запах в помещении мешал двигаться дальше. Постояв, привыкая к вони и стараясь глубоко не дышать, он продолжил путь. Он знал, что при такой атмосфере людей надо искать на кухне. Там он их и нашел.

Людей было двое. Мужчина лежал на столе лицом на скрещенных руках и вроде спал, а рядом сидела женщина, на вид лет пятидесяти, хотя Скороходов знал, что ей только сорок два.

– Здравствуйте, Лидия Петровна, – поприветствовал ее Игорь. – Лейтенант Скороходов, – представился он и протянул женщине развернутое удостоверение. Та рассеянно посмотрела на ксиву.

– А, – протянула она, – про Женьку пришел узнать. А Женьке моему сегодня девять дней. Помянешь? – она взяла стоящую на столе бутылку и налила в грязный стакан, что был напротив Скороходова, а потом себе.

– Нет, спасибо. Я на службе, – поморщился Игорь. – Скажите, вам знакома это девушка? – он положил перед женщиной еще прижизненную фотографию убитой вчера Аллы.

Лидия Петровна рассеяно посмотрела на фото:

– Красивая. Женьке моему бы понравилась, – она подняла со стола стакан и быстро выпила. Не поморщилась и не закусила. Как воду, просто проглотила. Скороходов аж поежился. – А кто это?

– Так вы ее не знаете? – продолжил Игорь. – Может, мельком? У Жени вообще девушка была?

– Не, не знаю, – женщина мотнула головой, да так, что ухватилась за край стола, чтобы не упасть. – Женька скромный был. Спортом занимался, – усмехнулась, – и мной. Пить мне не давал. Сливу побил один раз, – она показала на лежащего на столе, – ко мне ходить боялись после этого. Долго. Вот на его днюху первый раз за год и позволила себе. Да так позволила, что сына убили, а я и не заметила, – она вдруг засмеялась. Игорь снова поежился. Смех ее был криком боли. – А ты знаешь… как тебя? – вдруг спросила она.

– Игорь, – ответил Скороходов.

– А ты знаешь, Игорек, он же в армию по осени собирался. Клятву с меня взял, что пока он служит, я пить не буду. Я дала, – она снова налила себе. – И, веришь, нет, не пила бы. Но, – она подняла палец вверх, – он в армию теперь не идет – и все клятвы отменяются. Всё отменяется. Буду пить, – она опрокинула в себя стакан, так же, как и предыдущий. – Может, тогда, – она потянулась к лейтенанту через стол. Тот инстинктивно потянулся к ней, – он так войдет вот в дверь, – она показала рукой на дверь за спиной Скороходова. Игорь оглянулся, – и скажет: «Мам, ну ты чего? Ты же обещала!» Нет! – она стукнула ладонью по столу. Игорь вздрогнул. – Девять дней уже пью, а он всё не приходит, – снова налила себе. – Буду пить дальше. Так что или он ко мне, или я к нему, – она подняла стакан, Игорь тоже. В этот раз выпили вместе. Не чокаясь.

– Девчонку эту убили вчера, – неожиданно для самого себя сказал Скороходов. – Убил тот же гад, что и Женю вашего. Вы ее точно никогда не видели?

Лидия Петровна вдруг стала очень серьезной и долго, пристально посмотрела на фото.

– Нет, извини, – искренне сочувствуя лейтенанту, ответила мама Жени. – А как ее звали?

– Алла, – сказал, как прочитал, Скороходов. – Алла Патрушева.

– Нет, Игорек. Не знаю, – она снова налила себе.

– Ну ладно, я пойду, – сказал Скороходов. И уже в дверях он оглянулся: – Не надо бы вам пить, Лидия Петровна.

– Надо, Игорек, надо, – она грустно, обреченно посмотрела на опера и влила в себя водку. – Мне к Женьке надо. Соскучилась я уже.

10:07

Брагуца никогда не был в этой больнице и не знал, куда идти, поэтому пошел самым простым путем. Войдя в приемный покой, он обратился к первому попавшемуся человеку, одетому как медик.

– Здравствуйте, – сказал он девушке в белом халате. – Старший лейтенант Брагуца, – он показал ей открытую ксиву. – Мне нужно поговорить с одним из пациентов. Он, кажется, с проблемами с сердцем тут у вас. Поможете мне? – он широко улыбнулся. Девушка была очень милая и ему почему-то захотелось ей понравиться. Он даже живот втянул.

– Ой, – девушка улыбнулась в ответ, – вам в регистратуру надо. Пойдемте, я вас провожу.

В регистратуре Валерия Патрушева быстро нашли. По отчеству он оказался Павловичем и лежал действительно в кардиологии.

– Уже больше месяца тут, – сказала регистраторша. – Он в послеоперационной палате сейчас. Дочь его у нас работает. Алла. Я ее знаю. Хорошая девчонка. А зачем он вам? – стало ей любопытно.

– Да, пустяк. Так, пара вопросов, – смело соврал Вован.

– Вы только аккуратно с ним, – нахмурила брови регистраторша. – Ему волноваться нельзя. Судя по карте, у него с сердцем всё очень плохо. Поэтому так надолго у нас и задержался.

– Не беспокойтесь, – заверил ее Брагуца. – Я осторожно.

Ему тут же выдали халат и объяснили, куда идти. По больничным коридорам Брагуца шел не спеша и весьма озадаченный. Если отец Аллы всё еще жив, значит, он не знает, что вчера убили его дочь. Не сказали ему. И теперь старлею нужно придумать, как так расспросить его о Лупанове и не убить. Как вообще объяснить ему, кто такой Жека Лупанов?

Вован даже остановился на лестничной площадке, чтобы перекурить и все обдумать.

Через полчаса он раздавил в банке на подоконнике окурок третьей сигареты, а выхода всё не было. На середине четвертой кое-что начало вырисовываться.

«А пусть Жека, царствие ему небесное, будет гопником, – пришла ему мысль. – Дернул вчера у Аллы сумочку. Его тут же принял патруль, а она вечер и ночь в участке провела, поэтому и папу не навестила. Мы пытаемся понять, может, для него это личное. Тупо, не идеально, но нормально».

Брагуца размазал недокуренную сигарету о дно банки и смело зашагал к цели.

– Валерий Павлович? – Вован уверенно вошел в палату.

– Да, – ответил растерянно человек на больничной кровати, снял очки и отложил их вместе с книгой в сторону.

– Здравствуйте, – почему-то радостно сказал Брагуца. Ему показалось, что сейчас он больше всего похож на распространителя Библий. – Старший лейтенант Брагуца Владимир Иванович, – и он показал лежащему не святое писание, а открытое удостоверение сотрудника милиции.

– А что?.. А почему?.. С Аллочкой всё в порядке? – заерзал на постели Аллин папа.

– Не волнуйтесь! – Вован выставил вперед руки для большей убедительности. – Она жива, здорова, всё у нее в порядке. Просто вчера вечером, когда она шла к вам, ее попытались ограбить. Но, к счастью, мимо проезжал патрульный экипаж, и преступник был ими задержан. В момент нападения, к сожалению, был разбит телефон вашей дочери, и поэтому она не смогла вам позвонить.

– Ну слава Богу, – облегченно сказал больной. – А я всё беспокоился. Она не пришла вчера, понимаете? Я всю ночь не спал. Сердце не на месте, понимаете? Оно у меня и так не ахти какое, а тут еще и не на месте, понимаете? – он засмеялся своей шутке и тут же поморщился и прижал руку к груди.

– Не надо беспокоиться, – заверил его Брагуца, а у самого душа заорала от боли. Весть о смерти дочери этот человек точно не переживет. Но виду Вован не подал. – Я просто покажу вам фото вчерашнего разбойника, – он хохотнул для убедительности. – Может он вам знаком. Это обычная процедура у нас. Нужно в отчете галочку поставить. Хорошо?

Валерий Павлович заметно успокоился:

– Конечно-конечно. Давайте посмотрим на этого негодяя. Телефон разбил, мерзавец, а я ночь не спал.

Вован подал ему фото. Папа Аллы снова надел очки и внимательно всмотрелся в лицо ни в чем не повинного парня.

– Нет, не знаю я его, – он вернул фото оперу. – А с виду нормальный парень. Вот ведь.

– И не говорите, Валерий Павлович, – весело ответил Вован. – И не подумаешь, да? Сколько служу, а удивляться не перестаю. Ну всё, я пойду тогда. Выздоравливайте, – он направился к двери.

– Спасибо. И, пожалуйста, Альке передайте, пусть не приходит сегодня. Пусть отдохнет. Не спала ведь ночь, хорошо? – торопливо попросил Валерий Павлович.

– Конечно, – заверил его Брагуца, – передам и лично домой отвезу. До свидания.

«До какого, на хуй, свидания! Этот пидор и тебя убил, батя!» – захотелось ему заорать, когда он вышел из палаты.

15:40

– Так, с вами понятно, – Сиротин потер виски, дослушав доклад Скороходова. До этого был Брагуца. – У обоих ноль. Не печальтесь, офицеры, – подбодрил он подчиненных, увидев грусть в их глазах. – Я и не надеялся тут на результат. Слишком просто получилось бы.

– Да, жалко ее, Серый, – Игорь залпом допил кофе. – Я про матушку Лупанова. Бухает, конечно, но не убил бы этот урод сына ее, так и завязала бы. Сопьется ведь теперь.

– Да пиздец! – Вован вскочил со стула и засунул руки в карманы. – Прав Игореха! Бате девчонки этой жить осталось сутки, ну, двое. Как ему сообщат о смерти дочери, так сердце у него и встанет. Ты, Серый, – он склонился над сидящим за столом Сиротиным, – когда мы гада этого поймаем, дай мне допросить его приватно, тет-на-тет, так сказать. Минут сорок мне хватит. Он во время допроса на меня нападет, а я защищусь, как смогу, а?

– Ага, – чему-то обрадовался Скороходов, – и на меня. Мы с Вованом вдвоем его допрашивать будем, а он как кинется на нас. Ебнутый, что с него возьмешь!

– Точно, Игореха, – Брагуца похлопал коллегу по плечу. – Шикарный ход, да, Серый?

– Так, мстители, – осадил подчиненных капитан, – как мы его мучить будем, мы потом решим. До этого нам его поймать надо. Что у тебя, Саня?

– Тоже ноль, – невесело ответил Курбатов. – Алла жила с родителями. Пять лет назад мать у нее умерла. Во сне. Тромб оторвался. У отца тогда первый инфаркт и случился. Через год был второй. Он получил инвалидность и больше не работал. Дома сидел, пенсию получал. Алла работала медсестрой. Парня у нее вроде не было, за отцом ухаживала. Где-то полгода назад с сердцем у отца стало хуже. Поставили его в очередь на операцию. Недели три назад его прооперировали, и с тех пор он в больничке, а она к нему приходила каждый день. То есть вечер, не день, – поправился Курбатов. – К девяти к нему приходила, ставила уколы, капельницы. Жили они недалеко, в трех кварталах и всё по прямой. Ни соседи, ни коллеги, никто Лупанова по фото не опознал. Вот и всё.

– Ясно, – поморщился капитан. – Леха, что у тебя?

– А у меня всё просто, – встал со стула Ворошилов. – Я Рому этого допросил, затем слова его проверил. Не соврал он. Они с отцом в дальнобойке гоняют фуру на запад и обратно. У них свой КАМАЗ. Десять дней были в рейсе, неделю назад вернулись. На момент убийства Лупанова они были где-то под Барнаулом. Алиби железное, можно отпускать.

– Так иди, отпускай, – приказал Сиротин.

– Есть, – ответил Ворошилов и вышел из кабинета.

– Так, – капитан хлопнул ладонями по столу, – теперь мои успехи, – он замолчал на секунду. – Во-первых, Арх через генерала должен озаботить участковых поиском объяв от Аккуратиста. Если они где-то висят, а я думаю, что висят, то уже завтра мы будет знать имя новой жертвы. Во-вторых, я был у судмедэксперта. Убита Патрушева, как вы знаете, была одним ударом, прямо в сердце. Притом ударил он так сильно, что клинок сломал ей ребро, пробил сердце, пробил лопатку и застрял в ней. Поэтому извлечь орудие на месте и не смогли.

– А чем бил? – спросил Вован.

– Самоделка из напильника. Не отследишь. Необычно, что клинок длинный, 27 сантиметров. Зачем такой, если зэки делали, непонятно, – ответил капитан.

– Может, свинорез? – спросил Игорь. Опера посмотрели на него недоуменно. – Ну нож такой, свиней резать. В деревнях в основном пользуют. Клинок у него длинный, до полуметра, чтобы через сало до сердца достать.

– А это тема, – задумчиво сказал Сиротин. – Аккуратист знал, куда, как и чем бить. И откуда он всё это знал, а, мужчины?

– Получается, он или людей, или скотину до этого уже резал. Верней всего людей, – сказал Саня.

– Не факт, что людей резал, – заметил Скороходов. – Он может знать физиологию людей, но практику иметь на животных. Ну или у нас упоротый урка, который людей свинорезами валит.

– Урка – это вряд ли, – сказал Брагуца. – Такой бы взял перышко в ладонь длиной и расписал бы ее под хохлому. На хера ему свинорез? Его же и носить, и прятать сложно.

– Логично, – согласился Сиротин. – И бил он сильно, очень сильно. А зачем? А потому что был уверен, что не промахнется. Знал, что ударить надо раз, и всё. Поэтому ребра ломал. Игорь, – обратился он к Скороходову, – обобщи наши знания.

Игорь подошел к доске для заметок, прибитой к стене, вытер ее губкой и взял в руки фломастер.

– Ну для начала, это мужчина? – он посмотрел на коллег. Те почти синхронно кивнули. Скороходов нарисовал на доске мужской силуэт в штанах и рубахе. – Рост 180–185. Крепкого, скорее атлетического телосложения, возможно, спортсмен, – он записал это справа от силуэта в штанах. – Знание анатомии. Что еще?

Ответом была тишина.

– Ничего, – тихо и по слогам ответил за всех Сиротин. – Могу предположить, что он боксер, судя по тому, как он Лупанова стукнул, но писать это не надо. А так – это всё.

– Серый, давай я с орудием к паре людей знающих скатаюсь. Может, скажут чего? – предложил Брагуца.

– Согласен, – одобрил капитан. – Железяка у Саныча. Бери и вперед.

Вован кивнул и вышел из комнаты, столкнувшись в дверях с Ворошиловым.

– Всё, – войдя, отчитался, Леха. – Извинился, отпустил.

Сиротин показал ему оттопыренный большой палец, мол, молодец.

– Так, мужчины, – обратился к подчиненным Сиротин, – у кого еще какие идеи имеются? Принимаются даже бредовые.

Опера в кабинете затихли, задумавшись. Тишина простояла не долго – дверь вдруг резко открылась, и в кабинет не вошел, а влетел подполковник Архипов. Те, кто сидел, встали, стоявшие выпрямили спины.

– Вольно, – скомандовал Архипов. Он подошел к столу Сиротина и не положил, а ударил бумагой по столу: – Это адрес. Там на двери околоточного висит бумага. Собрались, поехали, разобрались, завтра в девять ноль-ноль доклад, пока еще капитан Сиротин. Вопросы?

– Нет вопросов, товарищ подполковник, – по-армейски рапортовал пока еще капитан.

16:18

Опера подъехали на адрес, прибитый кулаком Арха к столу Сиротина. Капитан вышел из своей и направился к участковому, стоящему перед дверями своего участка.

– Капитан Сиротин, – протянул он руку мужчине лет сорока, – Сергей.

– Швед, – пожал протянутую руку участковый, тоже с капитанскими погонами. – Вадим. Можно на «ты».

– Взаимно, – улыбнулся ему Сиротин.

Из припаркованного рядом микроавтобуса высаживались опера. Из кабины с пассажирской стороны вылез Саныч со своим чемоданом. Швед подождал, пока они подойдут, поздоровался с каждым.

– Ну вот, смотрите, – он повернулся к двери. – Это то, о чем мне приказали доложить. Два дня как висит, – Швед указал рукой на приклеенный на дверь листок.

– Всем стоять! – неожиданно рявкнул Саныч. Участковый от неожиданности дернулся. Остальные просто замерли на месте. Эксперт молча подошел к двери, положил на пол свой чемодан и открыл его.

– Так, – хлопнул в ладоши Сергей, – пока Саныч тут работает, мы будем искать остальные.

– Остальные? – удивился Швед.

– Да, – сказал Сиротин. – Давай по околотку твоему пройдем частым гребнем, поищем. Саныч, – он осторожно обратился к эксперту, – можно глянуть одним глазком?

Саныч резко оглянулся и бросил злой взгляд на капитана. – Просто посмотрим, – Сергей поднял руки перед собой, словно защищаясь, – чтобы знать, что искать.

Саныч сделал шаг назад от двери.

– Если кто-нибудь хоть пальцем… – тихо прошептал он, но услышали все.

Последним к листку подошел Сиротин. С бумажки на него глядел усталым взглядом мужчина лет шестидесяти. Капитан опустил глаза ниже, на текст под фото.

«ПРОШУ ПОМОГИТЕ!

Друзья и знакомые зовут меня Укропыч.

Меня во вторник толкнули под поезд, и я погиб.

Если вам что-либо известно о тех, кто меня убил, сообщите в милицию.

Убийцы должны быть наказаны.

Помогите их найти».

– Укропыч? – удивился Брагуца. – Это из чего такое погоняло получилось?

– С этим будем позже разбираться. Пошли другие искать, – приказал Сиротин. – Когда найдем, ничего руками не трогаем. Стоим, охраняем, ждем Саныча, – громко, так, чтобы эксперт услышал, сказал капитан.

День десятый

9:00

– Разрешите… – Сиротин заглянул в дверь, но договорить не успел.

– Заходи, – приказал Архипов. – Докладывай.

Капитан быстро вошел, сел, открыл папку, протянул начальнику найденный вчера листок. Архипов взял его, надел очки и всмотрелся в бумагу.

– Сегодня пятница, – подполковник снял очки и зачем-то посмотрел на часы. – Будущая жертва – это мужчина, судя по фото, лет шестидесяти, известен всем как Укропыч и часто бывает возле железной дороги, – Архипов посмотрел на капитана. – И как ты его искать будешь?

– Самое главное, что его толкнут под поезд, – уверенно заговорил Сиротин. – Я думаю, он имеет какое-то отношение к ЖД. Может, работает там, например, в ВОХРе, или живет недалеко и ходит часто мимо. Нужно, во-первых, снова околоточных озадачить, пусть по участкам своим поспрашивают за Укропыча, особенно там, где есть остановки электричек, станции и так далее. Ну, по предприятиям, связанным с железкой, надо проехаться. Время есть.

– Время есть, – согласился Архипов. – Это вторник, это точная метка, это не дождь. Есть время, но немного, капитан, – голос начальника стал жестче. – Я снова в управу поеду, по участковым договорюсь, а вы работайте, – он передал бумажку обратно Сиротину. – Она же не одна была, да?

– Так точно, – быстро ответил капитан. – Эта на двери участка висела. Всего мы…

– Подожди, дай угадаю, – азартно прервал его подполковник. – Их всего пять было, да?

– Так точно, – растерялся Сиротин. – А как вы? – он замер на мгновение. – Блядь! – хлопнул себя ладонью по лбу. – Ну точно. Лупанов – семь, Алла – шесть, а здесь их пять. Он что, обратный отсчет включил?

– Получается, так, – Архипов был очень доволен собой. – Всё, иди работай. К вечеру жду доклад об успехах.

9:20

– Всем доброе утро, – Сиротин вошел в кабинет. – Вован, что Саныч говорит по объявам?

– Саныч говорит – голяк, – уныло ответил Брагуца.

– Так, – сказал капитан, усаживаясь за свой стол, – вот списки организаций, – он открыл папку, достал оттуда несколько листков и положил перед собой. – Они занимаются охраной на ЖД транспорте. Здесь же ремонтные мастерские, депо и так далее. Саня, Игорь, Вован, проверьте, какие из них набирают на работу пенсионеров и нет ли среди них нашего Укропыча. Всё понятно?

– Так точно, – ответил за всех Брагуца. Опера поделили между собой листки.

– Леха, – Сиротин посмотрел на Ворошилова, – ты, как всегда, будешь с коллегами работать. Вот список станций в черте города. Езжай, поговори с участковыми, на чьих участках эти станции. Покажи им фото, спроси, может, они знают нашего Укропыча. Понял?

– Так точно, – ответил Леха.

– Я займусь телефонами Патрушевой и Лупанова. Надо проверить их список контактов и звонков на совпадения. Ну и там по мелочи, – он встал со стула. – Есть вопросы?

Опера промолчали.

– Тогда разбежались работать.

День двенадцатый

19:49

– Это всё, Серый, – виновато глядя в пол, закончил Скороходов. Он докладывал за всех. Так сказать, взял удар на себя.

Капитан молчал, поигрывая ручкой в руках. Он один сидел в кабинете, его опера стояли. Ворошилова не было. Пауза затягивалась, и это было даже хорошо.

– Всё, – тихо, почти шепотом заговорил Сиротин. – И это всё, – он встал. – Сука! – вдруг хрипло вскрикнул он и с силой, как камень, кинул ручку в стену. Опера инстинктивно пригнулись. Ручка ударилась о стену и с жалостливым щелчком раскололась пополам.

– Три дня! – он подошел к доске с нарисованным на ней силуэтом Аккуратиста. – Три дня, и ни хуя, – сказал Сиротин уже тише. Он усмехнулся. – Стишок получился.

Опера тоже усмехнулись на всякий случай, но весело в кабинете не было никому.

– Серый, – смело заговорил Брагуца. – Может, мы вообще не того деда ищем?

– В смысле? – спросил Курбатов. – Как не того?

– Ну мы ищем нормального деда, а вдруг он не такой? – продолжил Вован.

– Вова, а ты можешь так говорить, чтобы хоть один из нас тебя понял? – раздраженно сказал Сиротин. – Он тогда другим сможет объяснить.

– Ну, может, это бомж. Бухарь. Где-то лежит, ну я не знаю, на чердаке, в подвале, синий, как слива. Аккуратист ему алкашку подливает, поддерживая в нужном состоянии до вторника. А во вторник поднимет, мотивируя пивом, и доведет до рельс.

Снова тихо стало в кабинете. Сиротин ладонями растер виски и подошел вплотную к Брагуца.

– Вован, – он положил руку на плечо другу. – Я всегда в тебя верил. Ты молодец. Но почему ты тормоз такой, а? Ты чего раньше молчал?

– Да я это только сейчас придумал, – по-детски смутившись, сказал Брагуца. – Испугался, когда ты ручку об стену разъебал.

– Надо чаще тебя пугать, – капитан хлопнул в ладоши. – Так, офицеры, работаем по алкашам. Ищем их опять рядом с поездами. Синяки на длинные дистанции не ходят.

– Начальник, – несмело заговорил Курбатов, – давай завтра. Я семью уже три дня только спящей вижу.

– Ну да, – поддержал его Скороходов, – к тому же, пока мы по адресам определимся, пока по ним разъедемся, вся городская синь уже в анабиозе будет. Говорить будет не с кем, – уточнил он.

Капитан посмотрел на своих бойцов. Парни действительно были измотаны.

– Ладно, отдыхайте, – пожалел их Сиротин. – Я пока адреса для вас на завтра подготовлю.

– Серега, – сказал Скороходов, – тебе бы тоже отдохнуть.

– Вот поймаем Аккуратиста, отдам его вам с Вованом на растерзание, и тогда пойду набухаюсь и спать упаду минут на тысячу, – ответил капитан. – Сейчас всем домой отдыхать. Завтра ищем бомжа.

День тринадцатый

9:10

Сиротин снова спал в кабинете. Звонила жена, беспокоилась. Звонила несколько раз. Последний раз часа в два ночи. Сергей ее успокоил, работаю, мол, всё нормально, поел, на кофе держусь. Но по-оперски прочитал ее беспокойство как «а ты там не на бабе ли какой работаешь, дорогой?» И значит, ревнует. И значит, всё еще любит. И тепло стало внутри. На диван он упал около четырех утра.

Подчиненные его разбудили, шумно войдя в кабинет. Капитан вскочил, растирая заспанное лицо, и почему-то закашлялся.

– Здоров, начальник, – за всех поздоровался Брагуца.

Сиротин молча кивнул в ответ и посмотрел на настенные часы:

– Чего опаздываем? – заспанным голосом спросил он.

– Сводку у дежурного проверяли, – опять же за всех ответил теперь Скороходов.

Сиротин встал с дивана, пошел и сел за свой стол.

– Так, офицеры, – он как обычно растер виски ладонями, – здесь план работы для каждого на сегодня, – указал на стопку листков на своем столе. – Разобрали, прочитали, есть вопросы – задаем, – он посмотрел на Курбатова. – Саня, кофе намути по-братски.

– Да без базара, – Курбатов пошел к кофеварке.

– А кто-нибудь Ворошилова живым видел? – вдруг спросил капитан.

– Видеть не видел, но говорить говорил, – читая свои бумажки, ответил Скороходов. – Вчера днем я ему звонил. Он всё по околоткам бегает. Работает.

На короткое время в отделе стало тихо, только урчала кофеварка, закипая. Сиротин отходил ото сна, его опера вчитывались в бумаги, над которыми он работал ночью. Тишина, шепот кофеварки, запах кофе, ветерок августовского утра сквозь приоткрытое окно отогнали всё злое от Сиротина так, будто мама по голове погладила.

Курбатов разлил кофе по чашкам для всех. Сергей отпил из своей, и тепло покатилось вниз. Он зажмурился от удовольствия. Ужасно захотелось закурить.

Но тут дверь резко открылась, и волшебство испарилось. Зло вернулось в образе подполковника Архипова. Капитан наморщил нос от досады. Как же хорошо только что было. Он встал, приветствуя начальство.

– Я пришел всем тут сообщить, что сегодня понедельник, – не поздоровавшись прорычал Архипов. – Предполагается, что завтра вторник. И предполагается, что завтра мы будем иметь жмура по имени Укропыч. Мой вопрос к телезрителям: кто такой Укропыч и будет ли он завтра лежать на столе в морге голый, с номерком на ноге?

– Товарищ подполковник, проводятся оперативные мероприятия, люди работают… – уверенно начал доклад Сиротин.

– Что сделано и что мы имеем, капитан? – оборвал его Архипов. – Кто такой Укропыч?

– Мы не знаем, – выдавил из себя Сиротин. – Мы проверили всё связанное с ЖД. Нет там такого.

– Ага, – подполковник сложил руки на груди. – Ты проверял связь между Патрушевой и Лупановым?

– Так точно, – ответил капитан, – я проверил их контакты в телефонах. Нет совпадений. Нет общих знакомых. Нет общих мест посещения. Нет общих интересов. Нет школ, нет секций. Ничего.

– Ага, – Архипов раздраженно повел плечами. – Есть мысли по Аккуратисту? Что это такое вообще?

– Нет новых мыслей, – ответил Сиротин. – Всё то же. Из нового только то, что он, возможно, имеет машину. Он перевозил Лупанова. Это всё.

– Ага, – сказал подполковник, и невидимая рука бросила в чашку кофе каждого опера горсть льда. – И какой план на сейчас?

– Старший лейтенант Брагуца предложил новый вектор поиска… – начал доклад капитан, но прервался, увидев, как Архипов повернул голову, словно башню танка, к Вовану.

– Я предположил, что нам стоит искать другой тип человека, – Брагуца всё понял правильно и начал доклад сам, без подсказки. – Это может быть просто алкоголик, и Аккуратист поддерживает его в убитом состоянии до момента его умерщвления.

– Ага, – сказал Архипов, но уже мягче, задумчивее, – а это тема. За сегодня справитесь?

– План я соста… – договорить Сиротин не успел. В кабинет, как ОМОН в шалман, ворвался Ворошилов.

– Я его нашел! – прокричал он, и, увидев большое начальство в форме, встал по стойке смирно.

– Кого его? – спросил растерянный Архипов.

– Укропыча, – выдохнул имя Леха. – Я нашел Укропыча.

– Ну? – нетерпеливо промычал подполковник. – Говори, не томи.

– Я решил обойти торговые точки недалеко от станций в черте города. Я подумал, владельцы точек ведь экономят. Они могут нанять охранника напрямую. Так дешевле. Чаще всего это пенсионеры. Лицензия копейки стоит, вот они и подрабатывают в охране. Лучше, чем дома сидеть. Можно попить чего-нибудь? – он потянулся к стоящему рядом Курбатову. Тот сразу отдал ему свою кружку. – Спасибо, – поблагодарил Леха и продолжил: – И вот сегодня зашел в один павильон, показал фотку продавщице. Она говорит, что знает его. Охранник он тут. Я спросил, как зовут. Юрий Прокопович, отвечает, но все его зовут просто Укропыч, – он залпом, как водку, выпил теплый кофе.

Стало тихо. Первым разбил тишину Архипов.

– Вот! – он ткнул указательным пальцем в грудь Ворошилова. – Вот как надо работать! Давай детали.

– Есть! – только что не козырнул Ворошилов. – Продавщица рассказала, что ему лет шестьдесят пять. Живет с внучкой. Про нее знает только, что зовут ее Ксения. Сейчас она в отъезде. Сам Укропыч работает вторник, четверг, суббота. В воскресенье обычно уезжает на дачу к другу на рыбалку. Как зовут друга и кто он, не знает. Знает, что дача у него на Овинном. Это всё.

– Сиротин, – башня танка в виде взгляда подполковника повернулась на капитана, – в восемнадцать ноль-ноль жду с докладом.

– Есть! – бодро ответил Сиротин. Он подождал, пока Архипов вышел из кабинета, и обратился к подчиненным: – Мужчины, жопы в горсть и на Овинный. Старайтесь найти Укропыча. Там пруд есть, поспрашивайте рыбаков. Короче, не мне вас учить. Мы с лейтенантом едем… Куда?

– В северо-западный. Там станция Бугач, – ответил Леха.

– Мы туда. Поинтересуемся жизнью Укропыча. И вы там на дачах поаккуратней. Там может Аккуратист пастись. Не спугните.

– Серый, не парься, – как всегда за всех ответил Брагуца. – Всё сделаем красиво.

10:02

Сиротин и Ворошилов подъехали к торговому павильону, каждый на своей машине, почти одновременно. Они быстро нашли места, где оставить транспорт, и встретились возле двери.

– Ты почему не позвонил, а сам приехал? – вдруг спросил Сиротин.

– Батарея у телефона сдохла. Забыл вчера на зарядку поставить, – ответил Леха.

– Понятно, – кивнул Сергей, – давай вводи меня в курс.

– Продавщица сегодня Наталья. Она же и хозяйка. Я ее сегодня не видел. Я говорил утром с Леной. Она сменилась в девять. Охранника видел и говорил с ним. Зовут Петруха. Он все еще здесь, сменяется в двенадцать.