Отзывы на книгу «Люди в голом», страница 2

Как же не прочитать книгу, написанную будущим преподом по зарубежке? Обязательно прочитать. Такому совету последовала и я, и, похоже, все преподаватели на факультете. И ненапрасно. Несмотря на отсутствие особо захватывающего сюжета,ярких героев и прочего, чем в кругах обывателей славится та или иная книжка, Аствацатурова читать интересно. Интересно и полезно. И филологично. Несмотря на регулярно попадающийся мат. Нет выдуманных героев, их не нужно пытаться представлять себе, собирая по не всегда удачно составленным характерам. Нет нечеловеческих человеческих чувств и эмоций, нет женщин, ведущих себя так, как придумает автор, нет мужчин, получающихся лучше женщин. Плюс хороший язык. Плюс хороший юмор. Плюс, плюс, плюс... "Гамма глобулина", "рыцари диких яблок" (это так они с Двинятиным собирались назвать рок-группу) - это всё настолько похоже на филфак, который я знаю вкупе с примерами удручающей "гениальности" студентов, что становится совсем хорошо. "вот тебе живой пример, как скурился пионер" "стучит копытом, землю роет пожилой сперматозоид" - и много других любопытных примеров. Читайте, господа...

Эта книга - дневник мальчика из питерских интеллигентов. Я читал её почти 10 лет назад, и главное что помню - это то что осталось хорошее впечатление. Впрочем, смешные истории из детских ("Бабку" и «Похороните меня за плинтусом») или юношеских воспоминаний всегда приятно читать, также как приятно вспоминать свое собственное прошлое. Тем более когда воспоминания читателя и автора похожи - как например разговор о юношеских влюбленностях в звезд, с которого начинается книга - кто из друзей в кого. Сам автор сначала влюблен в певицу потом в актрису Белохвостикову. Помню было описано примерно так :потом мне понравилась Белохвостикова, мне уже было 14 и мои фантазии носили более легкомысленный характер. Разговоры с ролителями напоминают Денискины рассказы - такие же мысли ребёнка во время разговора - например как он старался уклониться от ответа, например, успевает ли друг (так что несоответствие взрослых и детских интерпретаций создаёт юмористический эффект).

Как часто у детей, в начале книги много туалетной темы (это заменяет детям сексуальные сюжеты и шутки). Помню как отстающий мальчик тянул руку, но учительница его не спрашивала до тех пор пока прикреплённая к нему отличница не доложила что он описался. Когда недавно пересматривал книгу, наткнулся также на сюжет о том как культуролог Юрий Лотман (помню его лекции на ТВ) попался другу автора (Олегу Тоболину) когда тот нес сдавать мочу. И о том как автор, уже студентом исследовал надписи в туалете. Ну а названа так книга потому что (это я тоже запомнил ещё с первого прочтения) мамин ученик, иностранец, писал сценарий который начинался примерно так: "американские солдаты насилуют женщину в голом". Хорошее название в наше время половина успеха, даже когда оно мало имеет отношения к тексту. А ещё, как в любых воспоминаниях, там есть много про друзей которые приходят и уходят – это, не ярко выраженная, но наверное единственная грустная мысль в этой повести. Первый из них - Миша Старостин с которым они смеялись над переделанным стихом - про то что к Ленину поднимаются скелеты. Потом, уже в юности, у автора был другой друг, «Арчи». Помню тему про бельгийского писателя, который пишет про унылую жизнь бесчисленных представителей офисного планктона, которые «запивают мигрень кофе из пластмассовых стаканчиков», и, приходя домой, за порнфильмом «теберят свои понурые гениталии» (это мне напомнило рассуждения про «горечь», но судя по всему, в отличие от Коэльо, у бельгийского писателя эта тема была безысходной). С этим писателем вроде ушла "принцесса" как ее назвал Арчи, любовница Толика, историей с которым заканчивается книга.

При повторном просмотре книги вспомнил пару сюжетов выдающих в авторе филолога. В одном он пересказывает историю о том как некий Попов «съел последнюю стеллерову корову с товарищами» и рассуждает съел ли он товарищей или просто разделил с ними трапезу.

В другом он подшучивает над каким-то поэтом, у которого в испанском цикле стихов связующим элементом была гитара, в португальском - сигара.

Помню также несостоявшуюся группу с Фёдором Двинятиным (и слова «ну а чем занимается Двинятин все знают». я подумал - а чем он занимается? Или действительно только тем что иногда в "Что? Где? Когда?" играет?). Он мне представился на эскалаторе в питерском метро, где я его вроде раз видел.

Помню как Артур мочился во дворе (мне это место представлялось как подворотня напротив выхода их Московского вокзала на Староневский), парень на него наехал, а он что-то ему спокойно, даже слишком, как-то поучительно ответил. Возможно этот эпизод задуман как иллюстрация неосторожности Арчи – то-ли в обучении, то-ли в отправлении естественных надобностей – для предзнаменования финала повести – когда, насколько помню, Артур образовывал девушку из провинции, девушку того самого Толика, спонсора их гулянок и бизнесмена 90х. Закончились это связью, про которую Толик узнал, позвонил «учителю» и сказал примерно так: лучше оставайся на месте, а то хуже будет, «упыжжу» (мне это место представлялось как питерский старый дом, дощатый пол). Артур звонил автору спрашивал что делать, тот ему - беги конечно быстрее. Помню потом звонили автору, спрашивали Артура (путая фамилию, называли его «Овцатуров») Помню потом автору кто-то "забил стрелку" и друг-боксёр сказал что поможет, это конец книги, описанный как маленькая пьеса - сначала описание действующих лиц (про одного написано что за всё действие он совершает лишь шаг вперёд и шаг назад). В конце этой минутной пьесы друг , критикуя интеллигентную молодежь: вы бы хоть закрывались! Одного свалил, другой сделал положенные по пьесе шаги, друг ещё призвал автора на всякий случай в свидетели: "видел как он хотел меня мобильником ударить?" По хаотичному стилю и юмору эти короткие связанные персонажами рассказы напоминают "Будни гарема" и "Иностранка", По вниманию к детству - "Бабку" и «Похороните меня за плинтусом». Ну а а лёгкая абсурдность повествования мне напомнила Колоколамск.

Вот такая получилась рецензия - никаких мылей или выводов, только воспоминания о прочтении. Ну так и сама книга такая - нет же идей с которыми можно было бы поспорить или согласиться. Просто воспоминания. И хорошее впечатление от прочтения.

Куда мы денемся, когда разденемся

В первую очередь хотелось бы отметить (вдруг, не дай бог, конечно, Аствацатуров прочитает эту рецензию), что я по-прежнему безраздельно восхищаюсь талантом Андрея Алексеевича как преподавателя. Его лекции по зарубежной литературе, доступные и изложенные современным языком, пронизанные юмором, но в то же время приоткрывающие философские глубины бытия, скрытые за страницами книг, и обнаруживающие единые законы, по которым вращается мироздание, для меня оказались настоящим открытием и откровением, и были прослушаны и просмотрены мною в том объеме, в каком я смог их найти.

Собственно, поэтому, на волне интереса к этому человеку, я и взялся читать данное произведение.

Аствацатуров, кстати, сетовал в одном интервью, что критики, вместо того, чтобы проникать и адекватно отображать в рецензиях замысел того или иного романа, сводят свою критику к личным впечатлениям и тому, насколько они оправдали их надежды. Но, в конечном итоге, современный литературный критик – это ведь не филолог, имеющий в своем распоряжении многообразные тома различных толкований произведения, авторский замысел он может и не знать, и все, что у него есть в вооружении – собственное восприятие вещи, помноженное на свои же несбывшиеся ожидания.

Поэтому боюсь, что и я сейчас уподоблюсь всем этим разнесчастным критикам и выскажу пару пассажей относительно своих ощущений от данной книги.

Она разделена на две части, которые, в свою очередь (прямо что-то из Козьмы Пруткова), состоят из множества небольших, различной длины, скетчей-рассказиков на разные темы. Можно пытаться прослеживать сюжет и воспринимать это как цельное литературное произведение, можно читать отдельно и выборочно – на мой взгляд, восприятие от этого не сильно потеряет, приемлемы оба варианта.

Излишнего академизма от книжки ожидать не следует. Проза Аствацатурова часто вертится вокруг физиологических и прочих подобных тем, и довольно развязна в слоге. Хотя, впрочем, чего еще ждать от специалиста по Джойсу и Миллеру (ибо Андрей создает впечатление представителя того класса людей, кои все неприличные слова, которые они знают, вычитали из книг).

Наиболее удачными, на мой взгляд, получились его скетчи из сферы университетской жизни (возможно, я просто не представляю себе Андрея вне вузовских стен и научных кафедр, и там он кажется мне наиболее органичным). Детство же в его рассказах предстает чересчур пресным, безрадостным, болезненным, обиженным, стесненным различными ограничениями и взрослыми, эти самые ограничения налагающими. Мда уж, Аствацатуров тут явно не уподобляется Марселю Прусту, искренне полагающему, что виденная в отрочестве пылинка намного ценнее и прекраснее в плане лично опыта, чем десять лет жизни во взрослом возрасте.

Невозможно не отметить, что от книги веет духом какой-то обиженности. Возможно, Андрей вовсе и не вкладывал подобного значения, не спорю. Но прогнать от себя такое чувство во время чтения не удавалось. Так продукт, изначально рыбой не являющийся, полежав в компании рыбопродуктов, приобретает соответствующий специфический запах, и ты, когда ешь его, уже не можешь избавиться от ощущения, что это нечто рыбное. Это произведение – словно бы маленькая страшная месть всем аствацатуровским угнетателям на протяжении любых отрезков жизни. Родственникам и приятелям, учителям и профессорам, медсестрам и пионервожатым, литературным агентам и собратьям по перу.

«А я вот вырасту, – словно бы грозит нам со страниц маленький Андрюша. – И напишу про вас про всех книгу! Хороши же вы тогда у меня будете. Сами все точно такие же, одинокие, несчастные, совершенно голые перед небом и людьми, но все это вам почему-то не мешает тиранить одинокого и голого меня».

Бытового и приземленного, из нашего бренного мира, в книжке много, слишком много. А вот каких-то возвышенных, духовных материй, позволяющих воспарить человеческому разуму надо всей этой серостью и бытовухой, я там не почувствовал. Скорее всего, их там и не планировалось, но просто лично мне бы хотелось чего-то подобного.

В общем, книга может оставить после себя у людей чувствительных довольно тягостные впечатления. Впрочем, я уже привык, что современная российская литература – как российская водка; после все равно будет плохо, это даже не обсуждается, главное, чтобы стало в какой-то момент хорошо хотя бы в процессе.

В данном случае местами было весьма даже неплохо. И очень жду от Андрея Алексеевича новых лекций.

Из-под пера петербургского филолога с труднопроизносимой фамилией вышла довольно симпатичная книга. Роман ли это в полном смысле слова - вопрос. - У вас не проза, Аствацатуров, - сказала мне, дымя сигаретой, одна грузная литературная дама, - а огрызки из отрывков. - Или она тогда сказала "отрывки из огрызков" - я не помню. В любом случае, получилось очень остроумно.Не обрывки и огрызки, скорее - арабески. Небольшие зарисовки на разные темы, которые, подчиняясь авторской воле и фантазии, проносятся калейдоскопом перед читателем.

Первая часть романа (всего их две): страницы о детстве и юности, учебе, друзьях и соратниках. Много о филологах - в том числе известных. Много юмора. Простые мысли, выраженные порой подчеркнуто короткими предложениями. Отсюда же мы узнаем, с чем связано странное название книги: В середине 1970-х у моей мамы, когда она работала в Институте культуры, учился студент-вьетнамец. Тогда к нам часто приезжали молодые люди из стран содружества. Этот вьетнамец был писателем и однажды сочинил киносценарий. Там, по сюжету, американские военные ворвались в деревню и изнасиловали женщину, молодую мать. Муж, член коммунистической партии, в тот момент где-то героически сражался с оккупантами. Женщина не перенесла позора и удалилась в монастырь. Потом война кончилась, американцев прогнали. Муж возвратился домой, а жены нет. односельчане ему обо всем рассказали. Муж сначала пригорюнился, но потом взял себя в руки и отправился на поиски. Он объехал полстраны, пока, наконец, по счастливому стечению обстоятельств, не нашел своей жены в некоем монастыре. Женщина вышла к нему навстречу (тут, по сценарию, должна была звучать трогательная вьетнамская песня). Он обнял ее и уговорил вернуться. Сказал, что любит. И женщина, в конце концов, возвратилась к мужу, в семью, в работу. Все это было изложено в виде сценария. Начинался он так: "Американские насильники насилуют вьетнамскую женщину в голом. Женщина в голом зовет на помощь. Подлые смехи." Оголенность в романе и правда присутствует. Как и мат, как и туалетный юмор. Но они не диссонируют и не заполоняют собою всю ткань повествования. Они - не главное. Во второй части Аствацатуров играет в постмодернистские игры (не вооружаясь при этом "увесистой дерридой"). Вместе с читателем он пишет роман о ГАВе и НО, размышляет о лицах Москвы и Петербурга, в финале же - рассказывает поучительную историю о Толике, Арчи, Принцессе и себе.

Прекрасный образец "питерского" стиля и настроения. Юмор очень тонкий и приятный. Бывали моменты, когда читать было странно, но в целом красиво. Господа, не ведитесь на заплюсованные негативные рецензии. Эта книга объективно совсем неплохая, и при этом еще короткая, так что оцените сами. Хотя бы две-три главы. Хотелось бы еще сказать, что автора называют снобом те люди, которые сами по определению снобы. А как говорил Теккерей "никто не может быть уверен в том, что он не сноб, такая самоуверенность сама по себе уже снобизм".

Книга определенно понравилась, даже растащила на цитаты. Понравился юмор. Вспомнилась школа. Надо сказать, что тут еще зависит от поколения - когда еще учишься в школе советского периода, то особенно вспомниаются пионерские галстуки, октябрятские и пионерские значки, отношение к "порнографическим" журналам. Сейчас, в современном мире, когда у всех гаджеты, компьютеры и т.д., наверно, трудно понять, как это - а тем, кто одной ногой в советском прошлом, думаю, тоже особенно интересно. Когда читала, то сравнивала класс, учебу. Поскольку тоже училась в вузе, то сравнивала и отношения внутри этой "стихии", если так хотя бы в шутку можно назвать институт. Понравилось, как тонко подмечает, а такими нехитрыми подмечаниями - и высмеивает, но незло, менталитет некоторых людей:

— А где анализ мочи? Сдавали? — Нет, — растерялся Чамеев. — Я думал… — Вы думали! — перебила его секретарь. — Доцентом вот хотите работать, а мочу не сдали!

Есть еще такие тетеньки и дяденьки, которые осознают свою важность даже в мелочах :) Вспомнился анекдот: -Как называется человек на фирме, которого боится даже генеральный директор? - Уборщица. Да, советской такой закалки. Сейчас, может, во многих фирмах и "уборщицы" уже не те. Поэтому, конечно, книга и так интересная, но для поколения советской школы - особенно, втройне.

Эту книгу совершенно невозможно читать на ночь, не рискуя разбудить соседей, потому что смех она вызывает гомерический. О чем она я так и не понял, но было весело.

Дебютная книга филолога с сложнопроизносимой фамилией заинтересовала меня, в первую очередь, тем, что попала в итоговый топ-12 2009 года по версии интернет-газеты "Взгляд". Роман или повесть (на мой взгляд, на роман по объему всё-таки не тянет) интересен тем, что читая его, узнаёшь стилистику других авторов современности. Тут и раздумья а-ля Гришковец, и юмор Санаева, и Пелевина можно при желании найти. Думаю, что ещё кого-нить можно откопать, например Улицкую с Сорокиным. Одним словом, роман интересен именно сравнением, и объединением разных стилистик. При этом, в книге фигурируют и вполне известные имена, что придаёт книге даже некоторую реалистичность. Уж не знаю, за что "Взгляд" включила книгу в свой топ, но почитать стоит. Хотя бы для сравнения.

Филолог и писатель Андрей Аствацатуров и его "Люди в голом" – эдакий небольшой шедевр :) Герой романа будет рассказывать о своём детстве, о молодости в 90-ые, о проблемах и приключениях питерской интеллигенции. И, казалось бы, ничего особенного. Ан нет. Потрясающая наблюдательность и, что главное. невероятное чувство юмора - делают эту книгу интересной, какой-то теплой и родной.

У вас не проза, Аствацатуров, — сказала мне, дымя сигаретой, одна грузная литературная дама, — а огрызки из отрывков. — Или она тогда сказала «отрывки из огрызков» — я не помню. В любом случае, получилось очень остроумно. — Такое, — продолжала она, — печатать никто не будет

Но в итоге вот печатают, что не может не радовать. Отлично подойдет для знакомства с автором.

Книга состоит из двух частей. В первой, еще с прочтения начальных страниц, ощущается смешение стилей Довлатова и Санаева. По-доброму, с иронией Аствацатуров рассказывает о детстве, шалостях, приключениях, забавных и комичных ситуациях. Во второй описана уже взрослая жизнь, в которой герои напрочь ушли в заботы: работа, деньги, семья. Стиль решительно отличается. Да и не место тут для шуток. Приятно удивило избрание формы пьесы для подачи финала. В целом книга легко читается, каждому будет понятна. Особой смысловой нагрузки не несет. Да и особо важного в ней нет. Однако язык приятный, и мысль "А что же дальше?.." не покидала до конца.