Дочь моего врага

– Что ты можешь сделать? – не удержался от колкости Бен, намекая на слабость женской природы.

– Лучше тебе не знать, на что способна раненая женщина, – покачала головой Юля, и взгляд у нее стал жутким, тяжелым, словно она прятала за спиной топор, чтобы отрубить голову Бену.

– Завтра утром я отвезу тебя к границе твоей стаи, – вмешался альфа, прерывая словесную дуэль.

– Не понимаю, зачем ты вообще привез меня в свой дом, – Юле плохо удавалось скрыть страх в своем голосе. Она чувствует себя беззащитной и беспомощной, находясь в его власти. – Чего ты хочешь? Если и вправду загладить свою вину, то просто отвези меня к отцу. Я не хочу здесь ночевать, – призналась она, бросив на альфу взгляд, полный мольбы. Ах вот, чего боится девочка! Опасается, что он начнет приставать к ней?

– Тебе придется, – Роман постарался произнести это как можно мягче, но все равно получилось жестковато. – Я хочу быть уверен в том, что ты в порядке. Для этого придется оставить тебя в доме на ночь, – он видел, что девушка не верит ему. Она чувствует, что что-то не так, по пока о его планах не догадывается.

– Мои родные уже знают о случившемся? – с заметным напряжением в голосе спросила Юля, опустив голову. Поняла, что проситься домой бесполезно.

– Я отправил людей, чтобы им обо всем сообщили и успокоили, – ответил альфа.

– А ты рисковый, – присвистнула девушка.

– Э… Что? – дернулся Роман.

– Отправлять живых людей для того, чтобы сообщить моему отцу о пропаже дочери? – округлила глаза Юля, став похожей на мультяшного персонажа. – Надеюсь, ты послал туда неугодных или тех, кто представляет угрозу стае?

– Почему о пропаже? – альфа сделал вид, что не понял ее намеков. – Ему сообщат именно о местонахождении драгоценной дочки.

– Тогда он потребует привезти его сюда, – улыбнулась девушка. Роман невольно залюбовался этой улыбкой. Сколько же в этой юной самке сообразительности, женственности и артистизма. Альфа намеренно старался не давить на нее, не одергивал и не перебивал. Пусть раскроет себя, почувствует, что ей ничего не грозит. Ему хотелось посмотреть на нее настоящую. – Папа не позволит мне ночевать в вашем доме. Он убьет ваших людей и прорвется сюда. Вы…слишком спокойны, – Юля окинула альфу жалостливым взглядом, как ребенка, который сидит над пирамидкой и не понимает, как с ней играть.

– Юля, – Роман произнес ее имя особым рычащим тоном, словно человеческий и волчий голос слились воедино, – я не люблю повторять дважды. Эту ночь ты проведешь в моем доме, а завтра утром я отвезу тебя к отцу. Больше волноваться тебе не о чем, – заверил он ее. Хватит этих попыток запугать его. Уже начинает раздражать.

– Что ж, – вздохнула Юля, поведя головой, – поступайте, как знаете. Мое дело – предупредить. Я вас услышала, врать и строить из себя чудом спасшуюся от смерти жертву не буду. На этом все? Я могу идти? – с надеждой спросила она, обращаясь к альфе.

– А ужин? – удивился Роман, вскинув брови. – Ты ведь даже ничего не попробовала.

– А ты и не предлагал, – ему показалось, или в голосе девчонки проскользнули нотки обиды?

– Прошу, угощайся, – приторно-сладким голосом произнес альфа, расплывшись в хищной улыбке. Юля даже растерялась на несколько секунд, на милом женском лице промелькнул страх.

– Нет, – тихо ответила она, не став острить и ерничать. Роман прикрыл глаза и шумно выпустил воздух через ноздри. Она издевается над ним?! Неужели он сделал недостаточно для того, чтобы эта избалованная самка просто поела из тарелки в его доме?!

– Почему? – прохрипел альфа, все еще не открывая глаза. Казалось, стоит взглянуть на девчонку, и все самообладание полетит к чертям. Он привез ее в свой дом, выделил комнату, вылечил, обращался так, как подобает оборотню обращаться с женщиной! Закрыл глаза на то, что отец этой самки убил его собственного отца. А девчонка все равно демонстрирует ему свое неуважение! Воистину, Роман сам не понимал, отчего этот факт вызывает в душе столь сильную бурю негодования, что даже волк начал скалиться. Почему не отнестись к поведению девчонки равнодушно? В конце концов, поужинает она или нет, мало на что повлияет. И все же…

– Принять пищу в чужом доме означает оказать честь хозяину, – терпеливо объяснила Юля то, что альфа и так знал чуть ли не с рождения. – Это знак доверия. Ты же понимаешь, что я не могу так поступить?

– После всего, что я сделал, ты все еще не доверяешь мне? – облизнулся Роман и, наконец, открыл глаза. В первую очередь сознание уловило не отстраненное лицо девушки, а выпученные в изумлении глаза Бена. Всем своим видом брат спрашивал: «Чего я не знаю? Что именно ты для нее сделал?». Альфа лишь раздраженно дернул головой, давая понять, что с ним он объяснится позже.

– Нет, – Юля произнесла это короткое слово с такой легкой улыбкой, словно Роман пошутил. – Я могу поверить в то, что ты не станешь ухудшать положение стаи и вредить мне, но оказывать тебе честь я не стану, – она постаралась произнести эту фразу мягко, словно нутром чувствовала скалящегося внутри альфы зверя, и боялась его гнева. Роман замер, глядя на девушку потемневшим взглядом. На языке вертелось так много «ласковых» слов, но ни одно из них не предназначено для нежных девичьих ушей.

– А чего ты ожидал от дочери Капулова? – рассмеялся Бен, запрокинув голову к потолку. – Уважения? Понимания? Ха! Эта семейка способна лишь творить подлости, – презрительно выплюнул он, с ненавистью глядя на девушку напротив себя.

– Моя семейка не тронула ни одной вашей самки, – если бы голосом можно было заморозить, Бен уже превратился бы в ледяную статую очень озлобленного вида. – Не прикоснулась ни к одному детенышу, хотя они, порой, и забредают на нашу территорию. Мои братья не убили никого, кто был бы заведомо слабее. Мой отец выиграл честный бой, на который был вызван вашим отцом…

– Лучше не поднимай эту тему! – Бен стукнул кулаком по столу, отчего посуда на нем со звоном подпрыгнула. Теперь в его глазах бушевал такой огонь, что им можно было бы спалить весь дом. Что уж говорить об одной маленькой женщине. – Ты плоть от плоти убийцы моего отца. Еще раз упомянешь о нем и, клянусь… – он зарычал, выпуская наружу свою звериную натуру. Юля отпрянула назад, тонкие пальцы впились в столешницу. Она боялась, но, к удивлению Романа, взгляд ее остался все таким же твердым и уверенным. Удивительно! Какая выдержка…

– И ты еще просишь меня есть с тобой с одного стола? – негромко спросила она, посмотрев на альфу с искренним разочарованием. – Ты даже за своего бету не можешь поручиться, что уж говорить об остальных членах стаи? – девушка встала из-за стола, сцепив руки на животе.

– Можно я ее придушу? – Бен тоже начал медленно подниматься, крупнея буквально на глазах. И без того широкие плечи разрослись еще сильнее, сделав оборотня похожим на шкаф.

– Можно, – ответила ему Юля, сжав руки в кулаки, словно собиралась наброситься на оборотня. Она собиралась сказать что-то еще, но не успела. Теперь на ноги поднялся альфа. Девушка вздрогнула от резкости его движений и невольно втянула голову в плечи, ожидая удара, но…

– Пошел вон из моего дома! – взревел Роман, обращаясь, как ни странно, к Бену. Юля отступила на шаг назад, и очень вовремя.

***

Юля

Альфа набросился на своего брата с такой злостью, словно готов был разорвать его. Окажись я поблизости – меня зашибли бы, даже не заметив. Я прижалась к стене, стараясь не отсвечивать лишний раз. Впервые на моих глазах два брата дрались так отчаянно. Ну, как дрались? Роман схватил Бена за шкирку и потащил к выходу, краем рубашки пережав тому горло. Бета пытался вырваться, даже пробовал лягнуть старшего брата, но выглядело это весьма…комично. Он барахтался в воздухе как беспомощный котенок, размахивая руками и ногами в попытках ухватиться за дверные косяки и предметы интерьера. Когда альфа вытащил брата из столовой, мне оставалось лишь помахать несчастному рукой на прощание. Ой… Заметив мой жест, тот побагровел еще сильнее.

– Убирайся! – взревел Роман на всю округу. Этот зычный, глубокий, полный силы голос услышали, казалось, во всех краях стаи Манкуловых. – Не попадайся мне на глаза! Увижу тебя – придушу! – раздался страшный грохот. Альфа захлопнул входную дверь с такой силой, что содрогнулся весь дом.

Я стояла у стены и не знала, что мне делать. Сердце тревожно стучало в груди, став вдруг тяжелым, словно окаменевшим. Тело оцепенело. Как бы я ни пыталась отдавать ногам команду шагать в сторону лестницы, они не слушались, будто вросли в пол. Даже когда мой отец пребывает не в духе, все стараются не попадаться ему на глаза, а тут совершенно чужой мне альфа буквально взорвался. Что же мешает мне убраться подальше с его глаз?

– Ты? – Роман влетел в столовую и словно врезался в невидимую стеклянную дверь. Завидев меня, отскочил на пару шагов назад, смотря со смесью ненависти и удивления. Неужели он думал, что я уже успела смыться? – Иди к себе! – раздраженно прошипел он.

– Правда?! – язык мгновенно ожил, стук сердца стал более мягким, а глаза распахнулись от вспыхнувшей в душе надежды. «К себе» – значит, домой, в стаю, к родителям! Не сразу до меня дошло, что под «моим» альфа подразумевает всего лишь выделенную мне комнату в его доме…

– Проклятье! – полушепотом ругнулся Роман, отворачиваясь от меня. Он вонял негодованием, злостью и…растерянностью. В его запахе, среди тяжелых и мрачных эмоций отчетливо прослеживалась ниточка боли. Могу поклясться, что душа альфы кровоточила. Уж не знаю, от поступка младших или из-за поведения беты, но Роман носил в себе груз. – Отправляйся в гостевую комнату! – приказал он, махнув рукой наверх. – Ну чего встала?! Иди с глаз долой! – он обдал меня таким ненавидящим взглядом, что сердце сжалось. Не от страха, нет. Я чувствовала: эта ненависть обращена вовсе не ко мне. Его что-то гложет, а все случившееся – лишь катализатор для выхода эмоций.

– Хорошо, – шепнула я и, к своему удивлению, отделилась от стены. Проходя мимо альфы, я физически ощущала напряжение его тела. Странно, но я вдруг поняла, что все это время не испытывала страха перед Романом. Он не причинит вреда женщине – это осознание жило где-то на подкорке, и объяснить его происхождение я не могла. Когда я поравнялась с альфой и занесла ногу, чтобы сделать следующий шаг, сердце пронзила жалость. Нет, нельзя просто так уйти. Нельзя оставлять оборотня в таком состоянии. Я остановилась в полуметре от него. Сама не знаю, зачем. Нервно облизнула губы, подбирая слова. Что ему сказать? Что мне жаль? Но вряд ли это упокоит разъяренного альфу, который только что поссорился с самым верным соратником и братом.

– Я… – начала было, чувствуя, как пересохло в горле.

– Ты плохо слышишь?! – очень резко перебил меня Роман. Весь его вид вдруг стал взъерошенным, диким, словно он долго бегал по лесу. Карие глаза стали черными, зрачок расплылся по белкам, увеличиваясь в размерах. Это взгляд волка, взгляд сильного и злого самца. И вновь я поймала себя на мысли, что не боюсь его. Сердце замирало от жалости, от неловкости, от его запаха – от чего угодно, только не от страха.

– Ты хороший вожак, – слова вырвались сами, еще до того, как я успела взять под контроль свой язык. Наверное, больше меня удивился сам Роман. Он вдруг застыл, как статуя, смотря на меня огромными волчьими глазами. Я не могла понять, что именно горит в глубине его взгляда: ненависть или изумление. Посмотрела на него и тут же смешалась, залившись краской от собственной глупости. Боже мой, что я несу?! – Ты честный, – прошептала пересохшими губами и понеслась по коридору. В сознании отрывками отложилось то, как я взлетела по лестнице, пробежала по коридору и скрылась за дверью. Едва щелкнул внутренний замок, как ноги предательски ослабели. Я вдруг поняла, что задыхаюсь.

Еле-еле дойдя до кровати, я рухнула на нее и закрыла лицо руками. Стыд обжигал меня, заставляя сжиматься в комок. Что я натворила? Так хотела сделать все, чтобы эмоционально отгородиться от Манкуловых и в особенности – от их альфы, а в итоге спровоцировала бурю и сделала Роману комплимент. Если отец узнает, что я назвала его врага добрым и честным, то вся семья будет припоминать мне это до конца жизни. Кто тянул меня за язык? Зачем я поддалась минутной слабости, проявила чувства, которых не должно быть в моем сердце даже в зачаточном виде?!

Я лежала на кровати и утопала в растерянных чувствах, когда услышала в коридоре звук тяжелых мужских шагов. Роман приближался очень быстро. Казалось, от его поступи трясется весь этаж. Боже мой, неужели он решил высказать мне все, что думает? Ох, не к добру это…

Ручка двери резко прыгнула вниз и застыла. Раздраженный выдох и торопливый стук в дверь заставили меня подпрыгнуть на кровати, в считанные секунды встав на ноги. Открывать или нет – вот в чем вопрос. Риторический, конечно. Глупо надеяться на то, что у хозяина дома нет ключей ото всех замков.

– Кто там? – спросила я, будто это моя комната.

– Я, – конечно, голос принадлежал Роману. Все такой же жесткий, но намного более спокойный и сдержанный. А затем он произнес то, что я мечтала услышать больше всего на свете. – Хочешь поговорить с отцом?

Я подлетела к двери так, словно за спиной выросли крылья. Отец здесь?! Он приехал за мной?! Предложение звучало так соблазнительно, что мне даже в голову не пришла мысль, что это может быть обман. Я распахнула дверь и сразу уткнулась носом в широкую грудь Романа. Ноздри заполонил его терпкий запах, подействовав как отрезвляющее средство. Отца здесь не было и близко. Поймав мой растерянный взгляд, альфа усмехнулся и молча протянул мне свой мобильный телефон. А-а-а… Так вот, что он имел в виду.

– Да? – я осторожно приложила черный гаджет к уху. – Папа? – неуверенно спросила я. Сердце не верилось по-настоящему, что сейчас я действительно услышу отца.

– Юля? – я даже не сразу узнала его. Взволнованный, низкий, он будто принадлежал глубокому старику, а не моему папе. – Юля, дочка, как ты? Что они с тобой сделали? Где тебя держат? – вопросы посыпались градом. Прежде, чем ответить, мне пришлось сделать несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться. Хотелось дать волю эмоциям, в подробностях рассказать обо всем, что со мной случилось, но сейчас нельзя этого делать. Нельзя тревожить отца еще сильнее. Он уже не молод, и такие переживания могут закончиться очень плачевно.

– Все хорошо, не волнуйся, – улыбнулась я, услышав в ответ вздох облегчения. Все правильно. Я делаю все правильно. – Сейчас я в доме Романа.

– Они обидели тебя?! – допытывался отец. Бедный, да он же места себе не находил все это время!

– Нет, они обращались вполне пристойно, – произнеся эти слова, я бросила быстрый взгляд на Романа. Альфа недоверчиво хмыкнул, словно мой ответ его не вполне устроил. – Не переживай так, я прошу тебя, – решилась попросить я, стараясь не обращать внимания на нависшего надо мной оборотня.

– Они сказали, что привезут тебя лишь завтра, – я чувствовала, как папа пытается взять себя в руки. – Я не могу ждать, Юля! Я не позволю тебе ночевать в доме этого подлого шакала! – отец начал плеваться от распирающего его негодования. Над моим ухом раздалось фырканье – Роман услышал слова моего папы и тоже начал заводиться. Нужно разряжать обстановку, пока все не стало еще хуже.

– Папа, он выделил мне отдельную комнату, – поспешила я успокоить отца. – Роман сказал, что я его гостья, – быстрый взгляд на альфу, скалой нависшего надо мной.

– Ты сама пошла с ним? – отрывисто спросил папа.

– Нет, – честно ответила я и отметила, как Роман сжал пальцы в напряженные кулаки. – Но он оказал мне помощь, – добавила тише, будто пыталась оправдать альфу. Собственно, так оно и было…

– Какую? – задохнулся от изумления и страха отец.

– Напоил, – произнесла я, растерянно проведя пальцами по лбу. Боже мой, я и сама за себя начала переживать после общения с папой.

– Что?! – рявкнул он в трубку. – Напоил?! Да я ему хвост оторву и засуну в…! – для человека эта угроза звучит смешно, но у оборотней хвост – гордость, важная и в каком-то смысле интимная часть тела. Угроза оторвать хвост – это прямое оскорбление, сродни человеческому «вырву ноги и спички вставлю». Отец решил, что альфа напоил меня алкоголем… Один короткий взгляд на Романа, и мои щеки, кажется, вспыхнули настоящим огнем. Он откровенно потешался, тихо смеясь в кулак.

– Папа, водой! – от стыда я закрыла лицо свободной рукой. – Я безумно хотела пить, и Роман напоил меня водой. Он дал мне таблетки от недомогания.

– Почему тебе было плохо? – папа не мог успокоиться. Что бы я ни сказала, он все равно будет переживать, пока я не окажусь рядом с ним, в безопасности, в родном доме.

– Я расскажу тебе при встрече, – пообещала я. – Поверь, сейчас со мной все в порядке…

– Я бы не говорил об этом с такой уверенностью, – неожиданно Роман вмешался в разговор и забрал у меня телефон. Я даже не успела сжать пальцами гаджет, чтобы вырвать для себя две секунды времени. Мне невероятно хотелось сказать отцу на прощание что-то важное. – Михаил Викторович, поговорите со своей дочерью. Она у вас упрямая до безобразия, – заявил этот нахал тоном воспитателя, уставшего возиться с трудным ребенком. Отец ответил что-то неразборчивое. Звук был очень приглушенным. – Да я только и делаю, что пытаюсь позаботиться о ней и оказать хороший прием. Но ваша Юля отказалась ужинать. Она в моем доме уже полдня, и за это время не выпила даже чая, – отец ответил что-то короткое, но, кажется, уже не столь резкое. – Конечно, она оправдывает это тем, что не хочет оказывать честь своему врагу и позорить семью. Уж не знаю, может, боится, что я отравлю ее, – остро-насмешливый взгляд карих глаз стрельнул в мою сторону. – Но я же понимаю, что, если привезу завтра вам полуобморочную девочку, вы обвините меня в жестокости! Повлияйте на своего ребенка, – ну, точно, уставший учитель! Даже мои домашние учителя не позволяли себе разговаривать с отцом в таком тоне и жаловаться. На меня вообще никто никогда не жаловался. Альфа оторвал от уха телефон, в котором повисло удивленное молчание. Кажется, я по мобильной связи чувствовала ошеломление отца от того, в какую сторону зашел в разговор. Я приняла дорогой гаджет из рук Романа и приложила к уху. Похоже, мне все-таки удастся сказать отцу несколько теплых слов и попрощаться как полагается.

– Да? – я дала понять, что снова на связи.

– Юля, поешь, пожалуйста, – произнес папа удивительно спокойным голосом. Он больше не сквозил паникой, не дрожал от негодования и страха за своего ребенка. Неужели просьба альфы уговорить дочку поесть и вправду успокоила отца? Да я такого даже представить не могла! – Это ни к чему тебя не обязывает. Все знают, что он похитил тебя, – Роман снова презрительно фыркнул. Но разве отец не прав?

– Да, папа, хорошо, – послушно кивнула я. Есть и вправду хотелось, но пока еще чувство голода было не очень сильным. – Спокойной тебе ночи, – поспешила сказать я, чувствуя, что терпение альфы на исходе. – Скажи маме, что я люблю ее. Завтра мы встретимся, и все будет хорошо, – мой голос начал предательски дрожать. Не дожидаясь действия Романа, я сама нажала кнопку отключения вызова. – Спасибо, – вернула телефон хозяину. Только теперь заметила, что это странная модель от неизвестного мне производителя. Никогда не видела таких мобильников, а ведь в институте многие студенты стараются ходить с последними новинками. Выглядит такая игрушка очень дорого и престижно, и, тем не менее, я вижу ее в первый раз.

– Не за что, – пожал плечами альфа. Выглядел он хмурым и каким-то обиженным. Неужели не понравилось то, что услышал о себе? Ну, что сказать? На правду не обижаются! Я нахожусь здесь не по своей воле. Как бы Роман не оправдывал себя, он совершил похищение. – Почему ты сама не позвонила отцу? – спросил он, нервно дернув плечом. Неожиданный и странный вопрос.

– Мой телефон здесь не ловит, – ответила я, недоуменно оглядывая Романа. Он, что же, ждал, что я сама свяжусь со своим отцом прямо из его дома? Даже не собирался мне мешать? – Поэтому я и пошла через лес. Если бы у меня была возможность, я бы позвонила родным и попросила приехать.

– Почему не попросила телефон у меня? – рыкнул Роман так, что я невольно отступила к стене.

– Я не думала, что ты захочешь моего общения с семьей, – честно ответила я. Если бы альфа хотел, чтобы я связалась с семьей, то так и сказал бы! Разве я могу догадываться о мыслях в его голове, если Роман упорно молчит?

– Из-за того, что ты не позвонила отцу, он устроил скандал на границе, – жестко отрезал Роман, словно это была моя вина! Я задохнулась от возмущения. Он похитил меня, и еще смеет обвинять в том, что я не связалась с родными?! – Грозился устроить штурм, не поверил моим людям и потребовал разговора с тобой! Ты хоть представляешь, как заставила его волноваться? Неужели так сложно просто попросить позвонить? – возмущенно воскликнул альфа, распространяя вокруг себя волны негодования. Меня это не напугало, а скорее разозлило.

– Неужели так сложно просто контролировать свой молодняк?! – прошипела я в ответ, сжав руки в кулаки. В душе подняла волна жгучей обиды от несправедливых обвинений, от его тона, от этих тяжелых волн силы, что альфа распространял вокруг себя. Казалось, эмоции застилают взор, но я быстро поняла, что что-то и вправду не так. Мое зрение сузилось, стало «тоннельным», голова закружилась, и даже то, что я все-таки видела, начало расплываться. Что со мной происходит? Я слышала собственные мысли, но не тело.

– Юля! Юля, что с тобой?! – до сознания донесся крайне взволнованный голос Роман. Кажется, я на несколько минут выпала из мира. Разлепив глаза, обнаружила себя почти висящей на альфе. Мужчина обхватил мою талию, крепко прижав к себе мое полубессознательное тело. Боже, у меня даже не было сил опереться на свои ноги. Если бы не Роман, я бы просто упала на пол. Поддерживая меня, альфа грязно ругнулся, видимо, думая, что я его совсем не слышу. В следующий миг он легко оторвал мои ноги от пола, подхватив их свободной рукой. Второй раз за день я оказалась на руках у Романа в беспомощном состоянии.

Несколько секунд невесомости, и меня аккуратно уложили на мягкую постель. Альфа обращался со мной так осторожно, словно я могла рассыпаться на мелкие осколки от одного неловкого движения. Голова все гудела, мысли путались, сил в теле не было совсем.

– Юля, слышишь меня? – альфа несильно хлопнул меня по щекам. Неприятно! Я поморщилась, и тогда он повторил процедуру. Теперь увереннее, пощечины стали более хлесткими.

– М-м-м! – протестующе замычала я. Как можно терпеть это издевательство?! Уж лучше лежать без сил, чем вот так. К счастью, альфа тут же прекратил свои «побои».

– Слава богу, – выдохнул он мне в лицо. Кажется, Роман испугался еще сильнее меня. – Полежи, я сейчас, – проговорил альфа и ушел. Я физически ощутила, что он покинул комнату: исчезло давящее чувство присутствия более сильного оборотня. Он подавлял меня, словно забирал себе весь воздух в помещении. Однако, очень скоро вернулся. Стоило Роману войти в спальню, как комната наполнилась ароматами свежеприготовленного мяса. – Юля, ты должна поесть, – строго заявил альфа тоном, не терпящим возражений. – И только попробуй отказаться! – рыкнул он так, что у меня не возникло сомнений: если потребуется, альфа начнет кормить меня насильно. Да я и сама не против поесть, просто сил нет. – Сначала сладкий чай, чтобы поднять уровень сахара, – решил Роман, и я ощутила, как к моему затылку прикоснулась тяжелая мужская рука.

Альфа помог мне напиться. Он принес теплый и очень сладкий чай, в котором, казалось, сахара было больше, чем самого чая. Скулы свело от сладости напитка, но, даже если бы я захотела отстраниться от кружки, оборотень никогда не позволил бы мне этого сделать. Он так крепко прижимал мои губы к кружке, что я не могла не пить.

Наконец, с чаем было покончено. Удивительно, но, хоть он и был очень приторным, после него стало значительно легче. Сознание прояснилось, тело перестало ощущаться как груда тяжелых, неповоротливых мышц. Альфа сидел очень близко, практически упершись в кровать широко расставленными коленями.

– Надеюсь, у тебя нет диабета? – вскинул бровь альфа, с подозрением смотря на меня.

– Нет, – удивленно покачала головой я. – Но после таких чаепитий он обязательно появится.

– Открывай рот, – вздохнул Роман, беря с прикроватной тумбы что-то маленькое, горячее и очень аппетитное. Мясо! Альфа поднес к моим губам вилку с наколотым кусочком говяжьего стейка прожарки «медиум». Свежемолотый черный перец, соль и капелька кисло-сладкого соуса. М-м-м! Мой желудок, ощутив близость вкусной еды, издал жалобное урчание, будто просил его покормить. И как я могла все это время не чувствовать столь сильного голода? Наверное, от пережитого стресса просто не слышала собственного тела. – Вот так, – с облегчением выдохнул Роман, когда я без лишних вопросов стащила с вилки и принялась жевать.

– Очень вкусно, – не удержалась от похвалы я. Никогда не ела ничего подобного. Обычно отец и братья зажаривали мясо до состояния «подошвы», но теперь вкус знакомого блюда заиграл новыми красками.

– Не разговаривай, когда ешь, – посоветовал Роман вместо того, чтобы ответить более вежливо. Я не удержалась и бросила на него обиженный взгляд. Совсем короткий, но альфа его заметил. – Можно подавиться, если не следовать этому простому правилу, – пояснил он. Ах, вот оно что! Он так обо мне…заботится?

– А ты всегда следуешь правилам? – сама не знаю, зачем я это спросила. Просто создалось ощущение, что нужно поддержать разговор.

– Да, – твердо и без раздумий ответил альфа, посмотрев на меня прямым уверенным взглядом. – Если бы все поступали так же, в мире было бы меньше проблем.

– Даже следуя правилам, можно легко угодить в беду, – усмехнулась я, принимая от альфы еще один кусочек мяса. Странный у нас завязался разговор. Философский какой-то.

– Женщины, – насмешливо фыркнул Роман, покачав головой. – Из-за вас все сложности в этом мире.

– Глупости, – возразила я, погрозив альфе пустой вилкой. – Все сложности в мире из-за мужчин. Из-за вашей агрессии, гордости и амбиций. Заметь: твои братья напали на меня. Я не провоцировала их.

– Да, – устало согласился Роман. Подозреваю, ему уже надоело слышать от меня обвинения в адрес братьев, пусть и справедливые. Альфа откинулся на подвинутое к кровати кресло и задумчивым взглядом уставился в окно. Он так погрузился в свои мысли, что, кажется, забыл о моем присутствии. Я уже давно прожевала очередной кусочек, а Роман не спешил давать мне новый.

– О чем задумался? – нарушила тишину я. Как-то неловко получилось. Хозяин дома вздрогнул, словно я грубо толкнула его. Растерянно посмотрел на меня, облизнул губы и снова вернул своему лицу каменное выражение.

– Да так, пустяки, – пробормотал он и протянул мне довольно крупный кусок говядины, обильно макнув его в соус.

– Переживаешь за братьев? – и откуда во мне столько сочувствия? Все же, после всего случившегося я не могу относиться к Роману как к врагу. У этого молодого мужчины есть сердце и честь. Разве не это главное в оборотне? – Я обещаю, что не буду лгать, я опишу все так, как было. Кто знает, может, над ними и вправду сжалятся? Не убьют, все же молодые еще совсем.

– Братья, – мрачно усмехнулся Роман, вновь смотря в окно, только уже куда более осознанным взглядом. – Сколько наших с тобой предков погибло до них и сколько погибнет еще? Я могу спасти братьев, но убийства не прекратятся. Твои родственники все равно будут охотиться за ними, даже в случае изгнания. Это…тупиковый путь, – признал он. – Вражда не прекратится, пока мужчины не истребят друг друга, а наши женщины не разбредутся по другим кланам.

– Но какой выход? – пыталась понять я. Не ожидала от вожака Манкуловых таких глубокомысленных рассуждений. Признаться, я тоже думала об этом, задавалась вопросом о том, как помирить наши семьи. Увы, это невозможно. Слишком много крови пролито.

– Я не знаю, – Роман пришел к тому же выводу, что и я. На красивом лице альфы играла грустная улыбка. Стоп. С чего это вдруг я стала особенно отмечать его красоту? Грубую, жесткую, мужскую привлекательность. Все в нем было гармонизовано и стройно: запах, взгляд, походка, мимика, манеры. – Знаю лишь, что еще на триста лет нас точно не хватит, – мрачно пошутил он.

– Спасибо тебе, – решилась произнести я после затянувшейся паузы. Роман бросил на меня удивленный взгляд. Боже, я надеюсь, что отец никогда не узнает об этих моих словах Манкулову. – Я, правда, очень благодарна за то, что ты заботишься обо мне. Мог бы бросить в лесу, мог бы отказать в воде…

– Грех отказывать в питье, – перебил меня альфа. Вид у него был такой, словно мои слова, давшиеся с таким трудом, ни капли его не впечатлили.

– И твоя настойка помогла, – пожала плечами я.

– Благодари не меня, – отмахнулся Роман. – Ее придумала и создала одна удивительная женщина. Я к этому снадобью отношение имею весьма…опосредованное.

– Но именно ты решил дать его мне! – до чего я докатилась? Доказываю Манкулову, что мне есть, за что его благодарить, а он еще отказывается принимать благодарности!

– А знаешь, что еще я решил, девочка? – прошептал Роман, и я с удивлением обнаружила, что тарелка с мясом опустела. Неужели я все съела? Даже не заметила, как проглотила два больших стейка. Это же какая я была голодная?! – Что тебе пора спать, – вздохнул Роман.

– Но солнце только начало садиться, – я удивленно обернулось к окну. Оно выходило точно на запад, и на моих глазах небесный оранжевый шар лишь наполовину скрылся за горизонтом. Спать еще рано! Да и не хочется мне. После всех этих безумных событий этой ночью вряд ли мне удастся уснуть.

– Спать, Юля, – прошептал Роман странным напряженным голосом. Повернув голову к альфе. Я столкнулась с ним практически нос к носу. От неожиданности вздрогнула, но тут моего лба коснулся указательный палец Романа. Жесткое, резкое движение, настолько быстрое, что я не успела даже пикнуть. От пальца начало исходить странное тепло, а голову словно сдавили в мягких, даже нежных тисках.

«Внушение альфы» – мелькнула смазанная мысль перед тем, как мои веки слиплись под неумолимым натиском волчьей силы. Я уснула мгновенно, погрузившись в глубокий и крепкий сон.

***

Роман подхватил девушку и осторожно уложил на взбитую подушку. Находиться рядом с ней было почти невыносимо и в то же время обжигающе приятно. Они знакомы всего несколько часов, но она уже успел пробудить в нем столько эмоций, сколько ни одна женщина до нее за всю жизнь. Её запах невероятно пьянил, словно девчонка источала не личный аромат, а наркотик. Рядом с ней хотелось дышать полной грудью, буквально пить воздух, пропитанный сладким запахом ванили. Поэтому Роман дышал медленно и неглубоко. Слишком велико воздействие ее аромата на его чувства и способность принимать решения. Альфа чувствовал: отпустит себя немного и потеряет контроль навсегда.