Дочь моего врага

– Мне? – Роман удивленно указал пальцем на самого себя. – Мне достаточно. Думаю, каждому присутствующему здесь очевидно, что, если бы мои братья хотели причинить тебе серьезный вред, ты бы не отделалась следами ремня на запястьях. Да и они не желторотые щенки, чтобы позволить девчонке избивать себя.

– Ты к чему это клонишь, паскуда? – прошипел отец. Между его ногой и границей стаи оставались буквально считанные миллиметры.

– Ваша дочь прекрасна, – развел руками альфа. – Мои братья – всего лишь дети. Они только вступают в пору взросления, только учатся контролировать свои желания. Прелесть вашей дочери всколыхнули в них такие чувства, с которыми они просто не справились. Молодые идиоты. Посмотрите на них! – воскликнул он, указывая на Макса и Сержа, втянувших головы в плечи. – Разве можно рассматривать случившееся как настоящее нападение? Они заигрывали с девушкой, пытались завязать разговор как умели. Да, глупо. Да, бездарно, но по-другому они пока не умеют. Они же избиты так, что пришлось вызывать врача! – возмущенно воскликнул оборотень.

Нет, это уже даже не смешно. Не ожидала такого удара в спину от Романа. Решил представить дело так, словно все случившееся лишь невинная шалость, ничего серьезного? Обида колючим зверем ворочалась в груди. А ведь в какой-то момент я поверила в то, что Манкулов намерен уладить конфликт, не позоря меня…

– Чтобы причинить вред человеку, совершенно необязательно его избивать до кровавых соплей, – сама удивляюсь, как хватило наглости взять слово. Голос звучал как стальная струна. Даже Роман, и тот присмирил свой пыл. – Эти два «невинных ребенка» связали меня и усадили на открытый солнцепек. Я думала, что умру от жажды! Я пролежала на жаре около часа, а они не то, что не дали попить, они еще и не позволили мне уйти с того места! – я невольно перешла на крик. Боль прорывалась сквозь самообладание, у меня дрожали руки. – Сами же сели в тени! – я обвиняюще ткнула пальцем в двух шакалов. – Я сходила с ума от жажды. Я мечтала о глотке воды, а они просто наблюдали за моими мучениями. У вас в стае принято именно так ухаживать за женщинами?

– У нас не было воды! – буркнул Серж, бросив на меня запуганный извиняющийся взгляд. – Мы тоже хотели пить…

– Но вы сидели в прохладе, а я едва не умерла от жажды, – прошептала я, сжав пальцы в кулаки. Не смогла удержаться и обратила на Романа свой взгляд, полный боли и обиды. Альфа едва заметно дернул щекой и впервые опустил взгляд. Неужели стало стыдно? Не верится! Я больше никогда не поверю Манкулову.

– Поймите меня, я не пытаюсь оправдать преступление своих братьев, – заявил Роман, обращаясь к моей стае. Он вскинул голову, обводя всех собравшихся уверенным взглядом. – Они дураки, в этом ни у кого не может быть сомнений. Но мотив их преступления вовсе не в том, чтобы причинить вред этой девочке! – он указал ладонью на меня. – Мои братья не злодеи! Они кретины, что, возможно, еще хуже, но все-таки! – когда в толпе раздались смешки, Роман повысил голос. Какой он все-таки…позер. – Я прошу о снисходительности. Они раскаиваются в том, что сделали, и готовы принести свои извинения.

– Нет! – отрезал отец прежде, чем Манкулов закончил фразу. – Нам не нужны извинения! Мы требуем их выдачи! – он был в своем праве. Остальные члены стаи поддержали отца энергичными выкриками.

– А вот здесь есть нюанс, – лукаво улыбнулся Роман, и я сразу поняла, что он задумал что-то очень хитрое. У него есть какой-то план, и своих братьев он будет отстаивать до последнего. – Видите ли, согласно законам оборотней, нельзя требовать казни родственников того, кто приходится женихом вашей дочери, – альфа расплылся в хитрой улыбке.

На границе воцарилась полная тишина. В шоковом молчании пребывали обе стороны: и Манкуловы, и Капуловы. Что несет этот малахольный? Какой еще жених дочери? Кто? Нет у меня никакого жениха и не было никогда! И уж точно моим женихом не может быть Манкулов! Никто из их клана! Тем более, их альфа…

– Среди твоих родственников нет жениха моей дочери, – отрезал отец, первый из всех отошедший от шока. – Ты нагло похитил ее! – прямо обвинил он Манкулова.

– Разве? – вопросительно вскинул бровь Роман. Он уже не казался тем добродушным хозяином, каким был вчера. Теперь я видела хладнокровного, жесткого, хитрого альфу. Похоже, от обвинений в похищении он готов отбиваться яростнее, чем от вражеских клыков. – Юля, разве я применял к тебе силу? – неожиданно он обратился ко мне, полоснув по моему лицу угрожающим взглядом.

– Я… – замялась, чувствуя, что внимание всех присутствующих приковано ко мне. – Я была так измотана пребыванием на жаре, что не могла сопротивляться.

– А нужно было? Давай восстановим те события, – терпеливо вздохнул Роман, но, судя по тому, как начали раздуваться его ноздри, терпение альфы на исходе. – Я нашел тебя изможденную, уставшую, почти без сознания. Ты не могла даже стоять на ногах, – ох, лучше бы он этого не говорил. От такой информации мой отец злобно зарычал, а вместе с ним и все воины стаи Капуловых – мои братья, родные и двоюродные. – Не надо злиться, – Роман расплылся в насмешливой улыбке. Да он откровенно насмехается над моим отцом! И как я могла не замечать всей этой наглости и невоспитанности? Со мной альфа был совсем другим: обходительным, сдержанным, вежливым. Меня не покидало ощущение, что такое его вызывающее поведение – игра. Чего же добивается Роман? – Не я довел вашу дочь до такого состояния, – фыркнул он с презрением.

–Так выдай тех, кто довел! – проревел папа так громко, что я невольно отступила на шаг назад. Каким же страшным он может быть в моменты ярости! – Хватит точить лясы! – многие восприняли эту фразу как призыв готовиться к бою. Мои братья ощетинились, кто-то частично трансформировался, показав острые, как ножи, когти.

– Непременно, – с лукавой улыбкой пообещал Роман. Он никак не отреагировал на вспышку гнева моего отца, словно не заметил ее вовсе. Ох, сомневаюсь, что альфа намерен выполнить свое обещание. Он играет с нами. – Но имейте в виду: в случае нападения на стаю я буду обращаться в Высший совет и требовать вашего наказания, – угроза более, чем серьезная. В случае, если в наши дела вмешаются Высшие, худо будет всем. После их последнего вмешательства пятьдесят лет назад многие были с позором изгнаны из своих кланов за преступления. Если такое повторится, наказание может быть еще более суровым. Все соседние стаи и так шепчутся, что вражду наших семей нужно прекратить, распустив Манкуловых и Капуловых на все четыре стороны. Незамужних самок выдать замуж, семейные пары отселить в другие районы страны, а одиноких волков заставить создать новые кланы. Слова Романа словно встряхнули отца. Он сжал кулаки, но все же решил дать отбой – поднял руку вверх, призывая своих успокоиться. Манкулов благодарно кивнул ему и продолжил свое выступление. – Итак, я обнаружил Юлю в крайне уязвимом, беспомощном состоянии. Оставить ее в таком положении я не мог, мне не позволяли инстинкты, да и воспитание, – после этой фразы презрительно фыркнул уже мой отец. Роман не обратил внимания. – Я перенес твою дочь в свою машину, напоил, включил кондиционер и принял решение отвезти в свой дом. Она была не в себе! Что мне оставалось делать? – развел руками он.

– Отвезти ее ко мне! – рявкнул папа. – Кто ты такой, чтобы забирать мою девочку в свою берлогу?! Она принадлежит мне! – я ничуть не обиделась. По законам оборотней, женщина должна быть под покровительством мужчины – отца, брата или мужа. Формально я действительно принадлежу отцу. Это не означает, что он – мой хозяин, а я рабыня. Отец защищает меня так, как не сможет ни один другой мужчина в мире.

– Как хорошо, Михаил Викторович, что вы решили поднять этот важный вопрос, – Роман погрозил папе пальцем, поджав при этом губы так, словно то, что он произносил дальше, было неприятно даже самому Манкулову. – Поймите меня правильно. Несмотря на то, что мой отец погиб от вашей руки, я тщательно чту традиции оборотней. И я не был уверен, что, если отвезу девушку в вашу стаю, она окажется в безопасности.

После такого заявления все присутствующие задохнулись от возмущения. Даже сородичи Манкулова, и те бросали на него странные взгляды. Что он несет?

– Твои люди напали на мою дочь, а ты еще смеешь обвинять меня в том, что рядом со мной она не в безопасности?! – нашелся отец, прожигая Романа ненавидящим взглядом.

– Я не оправдываю своих людей, – альфа Манкуловых будто бы вообще не спорил с отцом и был во всем с ним согласен. Это вводило в растерянность и раздражало одновременно. – Они совершили ошибку, но! – оборотень резко воздел палец к небу. – Что привело к этой ошибке, Михаил Викторович? Ваша беспечность и безответственность! – развел руками Роман.

– Ты забываешься, щенок! – зарычал папа. Опустив взгляд вниз, я заметила, что его руки уже давно превратились в когтистые лапы. Отец с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на более молодого альфу прямо сейчас. Может, именно этого Роман и добивается? Решил спровоцировать отца, чтобы затмить этой стычкой преступление своих братьев?

– Я всего лишь называю вещи своими именами, – парировал Манкулов. – Ваша дочь – настоящее сокровище, – без капли сарказма произнес Роман. – Как вы могли допустить, чтобы такая красивая самка в одиночестве, абсолютно беззащитная, скиталась по лесу? Почему не забрали ее из университета и не привезли в стаю под присмотром мужчины? А если бы она наткнулась не на моих братьев, которыми все же движут законы оборотней, а обычных бандитов? – этот наглец упрекал моего отца! Уму непостижимо, сколько наглости живет в этом альфе.

– В наших лесах нет бандитов, кроме твоих шакалов! – проревел отец.

– Спорное утверждение, – скривился Манкулов. – Я отвез девушку к себе, потому что не доверял тебе, – развел руками альфа. – Я считаю, что ты не можешь обеспечить ее безопасность. В моем доме твоя дочь получила все, чего желала: лечение, отдых, безопасность. Я принес клятву, что не причиню ей вреда, – он гордо поднял вверх ладонь с красным порезом от пальцев до запястья. – Она провела ночь в моем доме, – загадочная фраза, произнесенная шепотом, заставила мою кожу покрыться мурашками. Это на что это он намекает?!

– Ты не оставил выбора моей дочери! – заступился отец, и я была готова расцеловать его прямо здесь. – Она не могла уйти! Это похищение, как бы хорошо ты с ней не обращался, чтобы задобрить девочку!

– Задобрить? – скривился Роман. – Я заботился о ней. Я вылечил ее, накормил, сделал все, что предписывают традиции, – хитро блеснул глазами Роман. Вот оно! Вот то, ради чего он затеял весь этот цирк. Я нутром чувствовала, что Манкулов сейчас раскроет карты, и не прогадала.

– Какие еще традиции? – отец тоже не понимал, о чем говорит Роман. – Традиция похищать девушку?!

– Да, – расплылся в улыбке Манкулов. – Традиция брать себе невесту, если быть точнее. Неужели ты забыл об этой старинной практике? – лукаво блеснул глазами он. – Если оборотень захотел взять себе жену, а отец девушки против, есть особый ритуал…

– Нет никакого ритуала! – воскликнул отец. – Лишь отец может распоряжаться дочерью! Никакие ритуалы не сделают ее невестой без моего согласия!

– О чем вы? – не выдержала я, переводя испуганный взгляд с отца на альфу. Уже второй раз поднимается тема замужества. Ох, не к добру это, не к добру… – Роман не проводил никаких ритуалов… – прошептала я и осеклась, заметив хитрую улыбку на лице Манкулова. Он будто хотел сказать «Ты так уверена в этом, девочка?». Не понимаю… Что я упустила? Я знаю почти все обычаи своего народа. Помолвка всегда заключается между женихом и отцом невесты. Никаких обходных путей нет… Или я просто о них не знала?

– Видишь ли, Юля, – вкрадчиво протянул Роман, потирая подбородок. – Древние, создавшие наши законы, были очень мудры. Они понимали, что горячее сердце оборотня не остановится перед запретом отца любимой женщины. Тогда они создали лазейку: если девушка провела в доме жениха одну ночь и приняла от него ценный подарок, она считается его невестой, – с наслаждением произнес Роман, внимательно глядя на меня. Я стояла как громом пораженная.

– Во-первых, это правило было отменено два столетия назад, – жестко заявил мой отец.

– Законы Древних нельзя отменить, – насмешливо покачал головой Манкулов.

– Во-вторых, ты, щенок, «забываешь», что даже в отмененном законе был очень важный нюанс, а именно – добрая воля девушки. Потому это правило и было отменено, что нечестивцы, такие как ты, похищали невинных девушек, насиловали, а затем выдавали это за добровольный брак! Ты надеешься избежать наказания, основываясь на родстве?! Ха! Не бывать этому! – со всей серьезностью заявил папа, и я ощутила горячее желание обнять его изо всех сил.

– Это смешно, – я качала головой, упорно отказываясь верить в то, что замысел Романа вообще имел право на существование. Эта забота, исцеление, ночь в его доме, затем подарок… Он делал это, чтобы признать меня своей невестой?! А я-то, наивная, была уверена, что он хочет заручиться моим расположением. Манкулов оказался настолько хитер, что я даже приблизительно не могла рассчитать его планы. Хоть насиловать не стал, и на том спасибо.

– Законы Древних не смешны, – отрезал Роман, наблюдая за моей реакцией.

А ведь я даже никогда не слышала о том, что девушку можно похитить, дабы сделать своей. Мне всегда твердили, что свадьба возможна лишь с разрешения моего отца.

– А где мой подарок? – я удивленно заозиралась. – Это должно быть что-то ценное, подобающее твоему и моему статусу. Где же он? – долго играть в дурочку, ищущей невидимый дар, у меня не получилось.

– Девочка, то платье, что сейчас на тебе, стоит столько же, сколько твоя заглохшая машина, – беззлобно ответил Роман, с удовлетворением наблюдая за тем, как я растерянно перевожу взгляд на голубое платье. – Это редкий коллекционный пошив, выполненный модельным домом «Рай». Мне показалось, что дарить тебе драгоценности как-то…несовременно, – хмыкнул он.

И снова врет. Он знает, что драгоценность я бы не приняла, а вот в одежде очень нуждалась. Он воспользовался этим, всучив мне свой «дар». Воистину, мне захотелось содрать с себя голубую ткань прямо здесь, разорвав ее в клочья. Как только окажусь дома, сразу сожгу эту тряпку в печи!

– Ты не говорил, что это подарок к помолвке, – прошипела я в бессильной злобе. – Просто вручил платье взамен испорченных вещей!

– Я не хотел смущать тебя его стоимостью, – не краснея, ответил Роман. – Ты такая скромная, милая, неизбалованная, – вроде бы сыплет комплиментами, но в словах чувствуется подвох. Он будто упрекал моего отца в том, что тот не обеспечивает меня.

– Моя дочь отправилась с тобой не по доброй воле, – настаивал на своем отец.

– Ничего не мешало ей уйти, – нагло заявил Роман. – Я не связывал ее, не запирал дверь и даже ворота своего двора. Она была вольна уйти, когда пожелает.

– Твой бета угрожал мне, что в таком случае схватит меня и убьет! – выпалила я, жалея, что так и не отвесила Манкулову пощечину, когда была такая возможность.

– Вранье, – не моргнув глазом заявил он. – Он никогда не говорил подобного.

Гад! Знает ведь, что я не могу ничего доказать, и нагло пользуется этим!

– Не понимаю, почему мы стоим и слушаем все это. Если закон отменен, мы в своем праве, – я обратила умоляющий взор на отца. Почему он позволяет Манкулову позорить всю нашу стаю?

– Если сомневаетесь в моих словах, мы можем провести ритуал чести, – сверкнул глазами Роман, сложив руки на груди. – Пусть нас рассудит сила.

– А давай! – с азартной улыбкой согласился папа. Я в изумлении смотрела на него, когда кто-то сжал мое плечо и оттащил на несколько шагов назад.

Они, что же, собрались драться? Ритуал чести подразумевает рукопашный бой, когда аргументы у всех сторон уже закончились. Когда-то, во времена язычества, наши предки уповали на волю богов, но с приходом христианства поединки стали редкостью. Если они и проводились, то лишь в качестве развлечения на свадьбах и других праздниках. Не понимаю, почему отец стремится что-то доказать Манкулову? Почему не откажет ему в притязаниях на…меня?

– Если побеждаю я, то ты выдаешь мне своих шакалов, – папа кивнул на стоящих в сторонке Сержа и Макса.

– А если побеждаю я, то вы отдаете мне свою дочь, – напомнил Роман, снимая рубашку. Я смущенно отвела глаза, но все равно успела заметить крепкие кубики пресса и объемные мышцы груди. Отец тоже разделся, но его тело не вызывало у меня смущения. Папа нередко оборачивался в моем присутствии, так что к нему я привыкла. А вот от Романа старательно отводила взгляд…

– Ты не получишь ее даже если меня обяжут Высшие, – злорадно усмехнулся отец, а в следующую секунду подпрыгнул вверх. В воздухе он обернулся за считанные секунды – это признак сильного и опытного самца. Роман действовал иначе. Раздевшись, он неспешно потянулся, демонстрируя окружающим тугие мышцы, увивавшие его крепкие торс, руки и ноги. Я не смотрю, не смотрю… Посмотрев на самок, стоящих поодаль от стаи, я с удивлением отметила, что они-то себя скромностью не утруждают, глазеют на альфу без стеснения, прямо таки пожирают его глазами.

Роман обращался медленно, позволяя нам проследить весь процесс в подробностях. Руки и ноги вытянулись, обросли густой черной шерстью, пальцы трансформировались в острые когти. Красивое мужское лицо начало вытягиваться, за несколько секунд превратившись в морду огромного волка.

Вот теперь у меня не было сил оторвать от него взгляд. Какой же он большой! И красивый. Блестящая густая шерсть, стоячие уши, притягивающая взгляд серьезная морда. Кроме папы, я никогда не видела других альфа-самцов в волчьей ипостаси. Папа имел серый окрас, клоки шерсти угрожающе торчали в разные стороны. Раньше эта черта придавала ему виду дикости, но сейчас, на фоне молодого и аккуратного Романа, отец казался каким-то…потасканным. Тряхнув головой, я устыдилась собственных мыслей. Наверное, это от нервного перенапряжения в голову лезет всякая чушь.

Я вздрогнула всем телом, вцепилась рукой в руку рядом стоящего человека, когда мой папа и Манкулов схлестнулись не на жизнь, а на смерть. Шерсть клоками полетела в воздух. Волки сцепились в такой плотный клубок, что невозможно было определить, где торчит хвост отца, а где лапа Романа. Они издавали глухое агрессивное рычание, отчего у меня внутри все сжималось в тугой узел. Мелькали острые волчьи зубы, длинные когти-кинжалы, вскоре появилась и первая кровь.

– О боже… – невольно вырвалось у меня. Кто-то накрыл мои глаза ладонью и заставил отвернуть голову. Только теперь я поняла, что все это время рядом со мной стоял Марк – опекун; молодой, неопытный самец восемнадцати лет. Он мне как младший брат. Мы дружим с детства и много времени проводим вместе.

– Может, уйдешь? – шепотом предложил Марк. Разумное предложение, но в неизвестности я сойду с ума. Нужно узнать, чем закончится поединок. К моему удивлению, звуки борьбы на время стихли.

Отец и Роман разошлись в разные стороны. У папы была повреждена правая передняя лапа, у Манкулова рассечен левый бок. Оба выглядели уставшими и злыми.

– Что такое? Кто победил? – шептала я, не понимая, что происходит.

– Пока ничья, – шепнул мне Марк. – Такое впечатление, что они равны по силе. Никто из них не может причинить сопернику серьезного урона.

– И что теперь будет? – я со страхом смотрела на черного волка Романа, зализывающего свои раны.

– Второй раунд, – подсказал Марк. – Если и после него не появится победитель, будет засчитана «ничья».

Мое будущее оставалось все таким же туманным. Безусловно, я не сомневалась в том, что папа не отдаст меня Манкулову даже под дулом пистолета, но знать, что этот хитрец имеет на меня хотя бы призрачные права, было невыносимо. Это задевало до глубины души, оскорбляло, заставляло меня чувствовать себя в постоянной опасности.

– Не переживай, мы не отдадим тебя никому, – подмигнул мне Марк, ободряюще сжав мое плечо. – Не думаю, что Манкулову ты нужна в качестве жены. Он просто спасает задницы своих младших.

Хочется верить, но что-то в поведении Манкулова меня смущает. В его взглядах, бросаемых на меня. В том странном блеске, который я вижу на дне его зрачков, когда наши глаза встречаются друг с другом. Что-то дикое, потаенное, страстное.

Отец вновь развернулся и пошел на Манкулова. Пасть оскалена, с острых клыков капает слюна. Никогда не видела папу таким озлобленным. Впрочем, не он один разошелся не на шутку. Шерсть Романа будто бы стала еще чернее. Он не скалился, но всем своим видом внушал такой страх, что даже Марк рядом со мной звонко сглотнул слюну.

– Как бы они не разорвали друг друга, – шепнул он скорее себе, чем мне. Я не верю, что папа позволит кому-то разорвать себя. Не тот у него характер, да и опыта в два раза больше, чем у Романа.

Не дожидаясь сигнала, два альфы набросились друг на друга. Два крупных волка принялись отчаянно рвать и кусать друг друга. Сколько же в них силы! Это пугало и завораживало. Мощь и грация, сила и красота, человеческое и животное – все слилось воедино в этом танце ненависти. Их противостояние длилось, кажется, целую вечность. Но вот Манкулов уловил момент, обманным движением заставив отца броситься в сторону, а сам ринулся вперед и повалил его на землю.

Где-то совсем рядом вскрикнула мама. Самцы Капуловых ощетинились, готовые нарушить границу и броситься на помощь своему вожаку. Роман застыл над серым врагом, оголив ряд острых зубов прямо над его шеей. Нет, не может все так закончиться! Удары собственного сердца оглушали меня. Секунда, вторая… Чего же он ждет? Зачем тянет? Если хочет завершить бой, то должен вцепиться в глотку врагу. Манкулов будто бы…дает моему отцу время.

Облегченный выдох непроизвольно вырвался из груди. Папа оттолкнулся от земли и ловким молниеносным движением ударил Романа прямо в морду. От неожиданности и боли тот отпрыгнул назад, давая отцу время, чтобы встать на лапы. Всего несколько секунд заминки, но они забрали у Романа победу. Теперь отец набросился на молодого альфу с удвоенной агрессией, нанося удары так часто, что черный волк не успевал от них отбиваться.

Снова череда рваных ран, порезов, клочки шерсти, летящие во все стороны. Но никто из них не брал верх в этой схватке. Марк прав, они и вправду как будто равны по силе. Папа больше не велся на обманные движения Романа, да и времени для маневра у Манкулова не оставалось – слишком частые удары посылал мой отец.

– Все! – прокричал кто-то из Капуловых.

– Довольно! – вторили ему Манкуловы.

– Остановитесь! – мой старший брат улучил момент, когда два вожака оказались на территории нашей стаи, и встал между ними. – Вы оба изранены! Вести бой дальше не имеет никакого смысла!

Альфы сверлили друг друга ненавидящими взглядами. По морде Романа стекала струйка алой крови, а отец старался не наступать на переднюю лапу. Они просто убьют друг друга, но никто из них не выйдет из этого сражения победителем. Разойтись просто так гордые волки тоже не могли. Отец подался вперед и злобно клацнул зубами прямо перед мордой Манкулова. Тот огрызнулся в ответ. Только после взаимного «обмена любезностями» они разошлись.

Ноги сами понесли меня к отцу. Он обратился в человека, и мы смогли оценить весь спектр его повреждений. Отцу потребуется время, чтобы восстановиться после стычки с Манкуловым. Самое обидное то, что она не дала никакого результата. Спор по-прежнему не разрешен.

– Я нарекаю твою дочь своей невестой и отказываюсь выдать своих братьев! – агрессивно заявил Роман, и от его злого окрика я встала как вкопанная. – Она моя, согласно законам Древних! – Манкулов вплотную подошел к границе. По его лицу стекала алая струйка. Глаза метали молнии, сила альфы распространялась на всю округу. Если бы не аура моего отца, Манкулов вполне мог бы подчинить себе всех в радиусе километра. – Я привез ее в свой дом и выходил! Кормил, поил, развлекал как мог! Она провела ночь в моем доме и приняла мой дар! Отныне она моя! Можешь оспаривать это сколько угодно, но закон на моей стороне! – выплюнув свои слова, альфа развернулся и направился к своей машине. Мои братья вчетвером удерживали отца, который рвался к границе. В глазах папы читалось лишь одно желание – разорвать Макнулова голыми руками.

Я впервые в жизни испугалась родного папу. Сейчас он больше походил на демона, чем на оборотня или человека. Из его рта лился такой поток брани, что мои уши чудом не свернулись в трубочку. Сердце пронзило невыносимое чувство вины. Мне хотелось обнять папу, прижаться к нему, но, боюсь, если сейчас подойду к нему, очень пожалею об этом.

Все, что происходило потом, запечатлелось в памяти нечеткими отрывками. Кто-то берет меня за плечи и уводит. Кажется, Марк, а может, это был кто-то из моих братьев. Я не помню…

Меня усадили на заднее сидение машины…

В окне мелькает с детства знакомая дорога в стаю…

Родной дом…

У меня не осталось чувств и эмоций. В душе царит невыносимая пустота, а перед глазами мелькают сцены побоища. Кровь, пролитая отцом ради меня, позор, наречение меня невестой Манкулова. Последнее казалось самым сюрреалистичным действом за всю мою жизнь. Проще поверить в то, что все случившееся – страшный сон, чем осознать реальность помолвки.

– Почему ты не увел ее? – слышу, как мама высказывает Марку претензии. – Посмотри, на девочке лица нет!

– Она захотела остаться… – оправдывается друг моего детства. Он опекун – самец, зверь которого еще не достиг зрелости. Опекуны обязаны подчиняться самкам-матерям и во всем их слушаться. Но сейчас, на мой взгляд, мама перегибала палку.

– Захотела! Мало ли, чего она захотела! Ты должен думать об ее безопасности, а не о желаниях! Откуда нам знать, что этот подлец сделал с малышкой в прошлую ночь…

– Мама, не кричи на Марка, – у меня нашлись силы, чтобы заступиться за друга. Не выношу, когда обижают кого-то из моих близких. – Манкулов ничего со мной не делал.

– Милая моя, от тебя за километр несет его запахом, – прошипела мама, смотря на меня со смесью беспокойства и раздражения. Могу поклясться, что она подозревает меня во лжи. Я пахну Манкуловым?

– Я провела в доме почти сутки. Неудивительно, что на мне его запах, мама, – отмахнулась я, но мама не сдалась.

– На тебе не просто его запах, – раздражение начало прорываться сквозь беспокойство. – Ты воняешь им, словно всю ночь терлась об этого нечистивца! – сверкнула глазами мама. Когда она сердится, то становится похожа на грозную средневековую богиню. Маме уже за сорок, но ее фигура ничуть не изменилась со дня их с папой свадьбы, даже несмотря на пять родов. Короткая стрижка, тонкие черты лица, выступающие скулы и миндалевидные глаза. Именно от нее я унаследовала небесно-голубой цвет своих радужек. Иногда мне казалось, что когда мама злилась, ее глаза становились серыми, как дождливое небо.

– Я всю ночь спала, – тихо отозвалась я, вновь отвернувшись к отцу. Хорошо, что мы не поехали с отцом в одной машине. Я не знаю, как смотреть ему в глаза. – Он…не прикасался ко мне, – выдавила я, мечтая, чтобы меня оставили в покое. Хотелось уйти к себе, спрятаться в своей комнате и не вылезать из теплой ванны, смывая с себя запах Манкулова. Я уже начала сомневаться в том, что этой ночью он ничего со мной не делал. Я даже не помню, как уснула… А что, если он что-то подмешал в мясо?

Сердце гулко забилось в груди. Страх пронзил меня как стрела. Стоило машине остановиться возле дома, как я выпрыгнула из нее будто ошпаренная. Забежала в дом, пронеслась по коридору, едва не сбив с ног горничную. Добравшись до своей комнаты, закрыла дверь на замок и бросилась в ванную. Я должна смыть с себя запах Манкулова, даже если для этого придется содрать собственную кожу.

***

– Дорогой, на тебе лица нет, – Лидия Капулова вошла в кабинет мужа, но приблизиться к супругу не решилась. Михаил стоял у окна, буравя летний лес напряженным взглядом. Его широкие плечи подрагивали от напряжения и ярости. Он всегда был горячим мужчиной. Чтобы прийти в себя после вспышки, ему нужно время и покой, но ласка любимой жены никогда не помешает.

– Где Юля? – отрывисто спросил альфа, неотрывно рассматривая лес.

– У себя в комнате, – ответила Лидия, сделав первый осторожный шаг. – Марк пытается успокоить ее и разговорить.

– Он изнасиловал ее? – прямо спросил жену Капулов, имея в виду Романа. Подняв голову, альфа пронзил женщину горящим взглядом, на дне которого виднелось желание убивать.

– Похоже, что нет, – протянула Лидия, закусив нижнюю губу. – Ты же сам слышал, запаха секса на ней нет. Наша девочка все еще невинна.

– Хорошо, если так, – напряжение немного спало в голосе Михаила, и даже его взгляд смягчился. – Если бы он ее тронул, я бы точно устроил штурм. Она пропахла его телом… Он что, терся об нее?! – прыснул он с отвращением.

– Может быть, – не стала скрывать Лидия. – Запах выветрится, дорогой. Скажи, намерения Романа…они серьезны? – спросила волчица, сглотнув ставшую вязкой от волнения слюну. – Он хочет жениться на Юле?

– Не говори глупостей, женщина, – отмахнулся Капулов. – Об этом и речи быть не может. Он пытается выгородить своих младших, расплатившись за их жизни репутацией моей дочери. Решил убить двух зайцев одним выстрелом, паскуда, – презрительно выплюнул он.

– Но он не может обращаться к отмененному закону! – воскликнула Лидия, разведя руками. – Обратись к Высшим! Закон на нашей стороне. Мы можем разделаться с Манкуловыми чужими руками.

– Ты не понимаешь, о чем толкуешь, женщина, – мрачно проворчал Капулов. – Роман Манкулов – одногодка с младшим сыном Иосифа.

– С главой клана Высших? – уточнила Лидия.

– Именно! – раздраженно проворчал Капулов. – Роман и сын Иосифа учились вместе и были дружны в годы студенчества. Они до сих пор общаются. Как ты считаешь, моя дорогая, повлияет ли эта дружба на решение Высших? – с саркастической издевкой спросил Михаил.

– Роман Манкулов водит дружбу с будущим главой Высших? – прошептала Лидия, садясь на кожаный диван. – Теперь для него закона не существует?! – она вскинула на мужа воинственный взгляд.

– Существует, – задумчиво протянул Капулов. – Но для него он не так строг, как для всех остальных. Если обратимся к Высшим за помощью, нам припомнят многое: и убийства, и нападения… Слишком рискованно, – цокнул языком он. – Если отобьем Юлю и признаем эту помолвку фикцией, начнут копаться в нашем прошлом. Нет, нужно искать другой выход.

– Какой? – вздохнула Лидия.

– Нужно выдать Юлю замуж, и как можно скорее, – принял решение Михаил.

– Что?! – услышав это, Лидия поднялась с дивана, изумленно воззрившись на супруга. – Но ей всего двадцать лет! Нужно закончить учебу, впереди…