Читать книгу: «Встреча с силами тьмы (издание второе, исправленное)», страница 16

Непроглядная тьма быстро пряталась в глубокие щели. Охранные линии отключались одна за другой. Первым исчез квадратный в сечении огненный столб, излучаемый гранитным крестом. Постепенно угасли ярко сиявшие плоскости двенадцатигранника.

Едва лучи солнца достали до веток, связанных в небольшие кресты, как они разом вспыхнули. Обереги горели всего две секунды, и вдруг обратились в мелкую невесомую пыль.

Пламя костра повело себя по-другому. Оно медленно стихло, неспешно поблекло и, лишь после этого, основательно съёжилось. Огонь неохотно погас. Все угли тотчас превратились в еле заметные кучки золы.

Кольцо из альпинистской верёвки осветилось в последнюю очередь. Как только солнечный луч коснулся узла на шнуре, он загорелся, и мгновенно исчез в яростной вспышке.

Глеб шевельнул сильно онемевшими пальцами и с огромным трудом опустил затёкшие руки. Застывшие от напряжения, мышцы совсем не хотели ему подчиняться. На каждый приказ, отданный мозгм, они отзывались неслыханной болью.

Превозмогая резь с ломотой в измученном теле, парень качнулся и чуть не упал затылком назад. В последний момент, он ухватился за стойку креста левым запястьем, поднял правую ладонь к голове, и, двигаясь, как заржавленный робот, наложил на себя крестное знамение.

Сильная жажда превратила рот парня в нечто подобное песчаной пустыне. Еле ворочая сухим языком, он прохрипел: – Благодарю Тя Господи, что сберег мою грешную душу!

Ноги у Глеба устали так сильно, что он не смог сразу спуститься с основанья креста. Парень обнял полированный столб и, прижавшись к нему животом, сполз с постамента на поверхность гранитной площадки. Он завалился на левую сторону, и какое-то время лежал неподвижно. Глаза непроизвольно закрылись, и молодой человек впал в забытьё.

Возвращенье к Чёрному Логу

Что-то толкнуло Глеба в плечо, и он тотчас пробудился. Парень лежал на спине, смотрел в чистое синее небо и с трудом верил в то, что он ещё жив. Он решил приподняться с холодного камня и с ужасом понял, что не чувствует усталых конечностей.

Вспомнив о том, как не очень давно, он проснулся после свидания с таинственной Нагой, парень начал по очереди шевелить непослушными пальцами. Скоро они стали слушаться тех чётких приказов, что исходили от мозга. Глеб принялся растирать онемевшие кисти, запястья и плечи.

Через десять минут, парень смог-таки сесть. После этого, он стал массировать непослушные ноги и возвращать мышцы к работе одну за другой. Мало-помалу кровь побежала по венам быстрее.

Резкие уколы булавками сменились приятным теплом, что разливалось по всему организму. Телу вернулась былая чувствительность, и он сумел сначала встать на колени, а потом и очень медленно подняться с земли.

Трижды перекрестившись, Глеб, скривился от боли в спине, и столько же раз, поклонился символу веры в Иисуса Христа. Кряхтя и тихонечко охая, он поднял с площадки туристский топорик и мешочек из пластика, лежавший поблизости. Парень закрыл прочным чехлом острое лезвие и прицепил инструмент к карабину на поясе брюк.

Еле ворочая затекшей от неподвижности шеей, он посмотрел по сторонам, и сделал неутешительный вывод. Не имея веревок и снаряжения, спуститься в долину с этой скалы он сразу не мог. Насколько Глеб помнил, там было тридцать пять метров, если не больше. В его нынешнем состоянии он уже через пару секунд сорвался бы вниз с любого карниза.

Мало того, что парень вчера весь избился при падении с гранитной площадки, когда спускался к избушке, так ещё и потом ему доставалось по полной программе. Он наломался, как проклятый, когда прорубался сквозь заросли елей к теснине, ведущей наверх.

К этому, нужно добавить подъём по вертикальной расщелине и скорый бег по вершине гряды. В завершенье всего, бессонная ночь на коленях и в позе распятого Иисуса Христа. Всё это не позволяло надеяться на удачный исход.

Взвесив все за и против, Глеб решил вернуться той же дорогой, что и пришёл к гранитному символу веры. Первым делом, он кое-как сполз с кубообразной скалы. Всё-таки стенка в три человеческих роста не высокий обрыв, здесь нужно гораздо меньше усилий.

После чего, парень побрёл обратно на запад. К счастью расщелина, по которой он накануне поднялся, находилась не так далеко, как ему показалось вчера. Парень ступил на огромные камни, лежавшие, как удобная лестница, и неспешно спустился по ним до самого низа.

Оказавшись возле подножья невысокого горного кряжа, он замер в нелёгком раздумье. Альпинист чуть потоптался на месте и, непонятно зачем, повернул к той расщелине, что вела к Чёрному Логу.

Глеб прошёл по узкому пролому в скале, с большою опаской выглянул на широкий балкон и онемел от удивления. Перед глазами вновь расстилалась картина, изумительная в своей неописуемой прелести. Так же, как и вчера, модерновая туристская база блистала во всём совершенстве.

В отдаленьи стояла светлая роща из старых толстых берёз. Рядом с ней протекала хрустально чистая речка. Чуть ближе раскинулся ярко-зелёный ухоженный луг. На нём был новый бревенчатый дом, десяток ярких разноцветных палаток и три площадки для занятий разными видами спорта. Только, так же, как в прошлый раз, он людей почему-то не видел.

Зато, к красно-розовой тумбе был прикреплён прочный шнур с удобно навязанными большими узлами. Блистающий своей новизной, он так и манил взять его в руки и, как можно скорее, спуститься в долину.

Парень хорошо понимал, что нельзя оставлять здесь верёвку и решил её снять, как это сделал вчера. Вдруг, какой-то случайный турист спуститься вниз и сдуру откроет дверь ужасной избушки? Легко можно представить, что случиться потом.

Не колеблясь ни единой секунды, Глеб устремился к вертикально стоящему камню. Парень поднял правую руку, чтоб развязать верхний узел, и внезапно почувствовал, что-то неладное. Он замер, как статуя, прислушался к своим ощущениям и понял, бабушкин крест, что висел у него на груди, стал очень горячим.

Альпинист отступил на один шаг назад и отстегнул от брючного пояса верный туристский топорик: – «Всё-таки рукоять у него покрыта внушительным слоем из пластика». – быстро прикидывал Глеб.

– «Хоть здесь и непривычное нам, электричество, но всё же это значительно лучше, чем хвататься голой ладонью за удивительный фал. А он, кстати сказать, появился неизвестно откуда. Впрочем, так же, как вся остальная турбаза. Скорее всего, всё это проделки лукавого».

Сначала, парень хотел перебить таинственный шнур, но тогда, одна из петель может остаться на камне, а повторять свой удар ему совсем не хотелось. Почему-то он сразу уверился в том, что другая возможность у него уже вряд ли появится.

Глеб очень внимательно оглядел странную тумбу и хорошо рассмотрел, как тонкий канат привязан к столбу? Парень немного подумал, аккуратно примерился и стукнул топориком так, чтобы тот странный фал слетел целиком.

В глаза резко ударил ослепительный свет, и раздался оглушительный взрыв. Всё случилось именно так, и боялся молодой человек. Будто бы парень перерубил не верёвку из простого капрона, а электрический кабель, находящийся под большим напряжением.

От прикасанья к шнуру, туристский топорик вдруг вспыхнул удивительно ярким огнём. Прочное лезвие разлетелось в куски, словно стеклянный стакан, что уронили на каменный пол.

Рифлёная рукоять, вырвалась из сжатой ладони, со свистом мелькнула в утреннем воздухе и бесследно исчезла в глубоком провале. В нос ошеломлённого парня ударило запахом горелого пластика.

Одновременно с этим, страшный толчок сбил Глеба с ног и с чудовищной силой бросил назад. Он рухнул на правый, сильно ушибленный бок. Не удержался на месте и кубарем покатился к обрыву.

Оказавшись на животе, парень еле успел ухватиться за маленький выступ гранита. Глеб вцепился в него всеми пальцами и, лишь после этого, остановился у самого края внушительной пропасти.

Уходившая в долину, верёвка освободилась от прочных узлов, слетала с красной каменной тумбы и под собственным весом скользнула к кромке балкона. Она юркнула мимо лежащего Глеба и длинной белой змеёй исчезла из виду.

Парень так напугался, что ему даже послышалось нечто вроде шипения. Он резко дёрнулся и откатился в сторону от проклятого фала. Хорошо, что площадка была очень широкой, и он не сверзился вниз.

Глеб с трудом сел и ощутил сильное жжение в правой ладони. Он поднял кисть к самым глазам и внимательно её осмотрел. По всему получалось, что сталь небольшого топорика раскалилась от страшного взрыва. Резиноподобное покрытие ручки разогрелось так сильно, что стало мягким, как расплавленный воск.

От высокой температуры кожа слегка покраснела, а к ней прилипли частицы из пластика. Парень плюнул на них и осторожно потёр о шершавый гранит. Приложив немного усилий, он всё же очистил правую руку.

Морщась от боли, Глеб поднялся с площадки, и понял, что снова ушиб обе ноги. Только теперь уже в новых местах. Сильно хромая, он подошёл к красно-розовой тумбе, осмотрел изваяние с разных сторон и задумался:

– «Интересно, к чему оно здесь установлено? Ведь для крепленья верёвки, необходимой для спуска в долину, хватило бы и обычного камня, брошенного у края балкона.

Зачем были нужны такие небывалые сложности? Люди искали гранит необычного цвета и тащили сюда тяжёлую глыбу. Они вырубали в площадке отверстие, вставляли в него монумент и придавали ему весьма необычную форму. Затрачено столько труда и всё ради чего? Непонятно…»

Заострённый верх у столба выглядел так, словно он был сильно оплавлен. В нескольких метрах, правее, стояла высокая ель, с расщеплённой макушкой. Может быть, одна молния ударила в камень, а вторая в огромное дерево? Они часто бьют в точки планеты, что расположены рядом друг с другом.

Парень заметил, что у подножия тумбы лежит протяжённая кучка небольших черепков. Глеб подошёл к ним поближе, увидел обломок, который стоял на ребре, и осторожно толкнул в него носом ботинка.

Пластинка упала плашмя, и парень увидел, что на поверхности вырезано нечто вроде креста. Глеб опустился на корточки, поднял с площадки тонкую еловую веточку и стал с её помощью переворачивать другие осколки.

Камни зашевелились, и стали сами собой придвигаться друг к другу. В местах, где они касались соседей, вспыхивали золотые прожилки, очень похожие на швы электрической сварки. Яркие линии соединений постепенно остыли и пропали бесследно. Глазам удивлённого Глеба предстала доска из гранита, когда-то разбитая на сотни кусков.

Парень увидел, что на ней кем-то высечены непонятные знаки. Среди них альпинист различил большой крест того странного вида, которые часто используют православные схимники. Всюду виднелись старославянские буквы, которые плотно покрыли всё свободное место.

Парень трижды перекрестился и протянул вперёд дрожащую левую руку. Он напряжённо вздохнул, собрал волю в кулак и, с великой опаской, прикоснулся мизинцем к плите.

К счастью туриста ничего не случилось, не послышался грохот ужасного взрыва, не вспыхнул электроразряд, и не завоняло сгоревшей человеческой плотью. По всему выходило, что от этой доски Глебу не было никакого вреда. Ведь на ней выбит символ веры в Иисуса Христа.

Скорее всего, она крепилась к удивительной стеле и защищала наш мир от проклятой долины. Затем, молния врезалась в небольшой монумент. Доска упала на камень и разлетелась на сотни частей.

Напрягая все мышцы, парень поднял тяжёлую плаху на плоский торец, и повернул её гладкой частью к красно-розовой каменной тумбе. На первый взгляд, срезы на столбе и пластине идеально подходили друг к другу.

Значит, можно её поставить на прежнее место и привязать прочным ремнём, снятым с себя. Наверняка, тогда всё придёт в надлежащую норму. Картина прекрасной турбазы исчезнет, а вместо неё, появиться вид небольшого ущелья, забитого старыми елями.

Переставляя плиту с одного угла на другой, турист стал осторожно её кантовать и медленно двигать к каменной стеле. В этот момент, раздался оглушительный треск.

Парень испуганно глянул на мёртвое дерево, повреждённое молнией. Сухая верхушка оторвалась от ствола и рухнула на голову Глеба. Он еле успел упасть на колени и, не держа доску руками, укрылся за небольшим обелиском.

Упавшая ветвь ударилась о монумент и, ломая толстые сучья, отлетела к обрыву. На коротенький миг она задержалась на кромке балкона, а затем, с громким шумом рухнула вниз.

Вытерев пот, проступивший на бледном лице, Глеб перекрестился и прислонил тяжёлую плаху к таинственной тумбе. Доска тотчас прилипла к граниту, как кусок электротехнической стали к большому магниту. Между плитою и камнем пробежал золотой огонёк, похожий на сварку. Две детали слились друг с другом и превратились в единое целое.

Парень прочёл одну из молитв, которым его научила бабушка Евдокия Семёновна, что-то прикинул и горько посетовал: – «Мои обращения к Богу, весьма ненадёжная бронь. Тут нужен какой-нибудь старец или лучше всего, затворник и схимник, Может быть, ему удалось бы сдержать те потусторонние сущности?»

Он трижды перекрестился и сказал сам себе: – «А теперь быстро-быстро домой!»

И всё же Глеб не смог удержаться. Он обернулся и вновь посмотрел с гранитной площадки. Взгляд скользнул вниз, в Чёрный Лог. Вместо веселой березовой рощи всюду росли высокие, мшистые ели. Между тесно стоящих высоких деревьев, громоздились огромные камни и кучи сухого валежника.

Прекрасная фата-моргана бесследно исчезла. На месте чудесной долины с шикарной турбазой, теперь виделось то, что, в самом деле, там находилось. То есть, небольшое ущелье, что протянулось среди зазубренных скал, жуткого чёрного цвета. Вся котловина заросла хмурым ельником и была плотно забита стволами деревьев, упавших от старости.

Странной избушки, где обитали потусторонние сущности, парень, к счастью, не видел. Зато Глеб отчётливо слышал, как снизу доноситься низкий угрожающий рык какой-то огромной таинственной твари.

– «Надеюсь теперь, никто не захочет спускаться в эту низину». – облегчённо выдохнул Глеб: – «Нечего делать там беспокойным туристам». – он повернулся и, морщась от боли в спине и ногах, двинулся прочь.

Перед входом в расщелину, ведущую прочь от страшного места, он вновь оглянулся, и в голове промелькнула тревожная мысль: – «Я сделал все, что только мог. К сожалению, не в моих слабых силах, запереть это зло здесь навечно».

Дорога домой

Над головою послышался подозрительный шум, а мгновенье спустя, сверху посыпались крупные обломки гранита. Глеб резко вздрогнул и еле успел прижаться к ближайшей стене. Парень укрылся под небольшим козырьком и, дрожа от испуга, переждал нежданный обвал.

После того, как камнепад прекратился, он облёгчённо вздохнул и снова тронулся в путь. Теперь он всё время держался под защитой нависающих скал, и старался, как можно скорее, пройти небольшую теснину.

В длинной низине, по которой они накануне, поднимались с Борисом, Глеба ждал новый сюрприз. Выяснилось, что котловина давно заросла и, в данный момент, угадывалась с огромным трудом. Вместо двух стройных шпалер старых елей, тянувшихся вдоль каменных стен, стояла старая пуща, плотно забитая трухлявым валежником.

Поваленные ветром, деревья лежали в узкой долине во всех направлениях. В густых кустах что-то трещало, громко шумело, и часто мелькали страшные тени непонятных существ. Где-то рядом послышалось злое ворчание то ли волка, то ли крупной собаки.

Глеб подобрал увесистый сук и сжал его в правой руке на подобье дубинки: – Какое-никакое, а всё же оружие. – пробормотал испуганный парень и устремился вперёд.

Еле заметная тропка сильно петляла между высоких толстых деревьев и то появлялась, то исчезала совсем. Часто он шёл почти наугад, с трудом сохраняя направление к лесному кордону. Хорошо, что долина шла под уклон. Это помогало туристу не сбиться с пути.

Постоянно оглядываясь, парень достаточно быстро продвигался вперёд. Наконец, он взобрался на невысокий пригорок. С него открывался замечательный вид на большую равнину, где проходила узкоколейная железнодорожная ветка.

Сквозь кроны деревьев Глеб сразу заметил знакомую тесовую крышу. Он облегчённо вздохнул и ускорил шаги. Вдруг, за ближайшим кустом послышалась оглушительный треск, громкое хлопанье крыльев, и тишину разорвало гулкое карканье.

Глеб вздрогнул от неожиданности, споткнулся о корень, выступивший из-под земли, и рухнул ничком. Парень ударился о твёрдую почву и, вскрикнув от боли, выронил тяжёлую палицу. Он кувыркнулся вперёд и кубарем скатился в овражек, сильно заросший шиповником.

Сплетённые ветви плотно опутали Глеба, и он ощутил себя так, словно его спеленали. Пытаясь подняться на ноги, он долго барахтался, словно крупная рыба, попавшая в сети. Обдирая шипами кожу рук и лица, парень раздвинул колючую поросль, выбрался на небольшую поляну и замер от изумления.

Вместо прекрасной усадьбы, перед ним находилось пожарище, густо покрытое молодой лесной порослью. Юные колючие ёлочки уже высоко поднялись над остатками сруба. Они заметно окрепли и распушились, словно готовились к новогоднему празднику.

Рядом стоял знакомый парню лесник. На нём был новенький китель полувоенного кроя. Судя по стоячему воротнику, погонам и широким манжетам, френч был пошит в последние годы правления товарища Сталина.

Старый мужчина нервно курил, комкал в руках мятую тёмную тряпку и оттирал старой ветошью следы несуществующей краски.

Сильно заросшая тропка, на которой стоял теперь Глеб, спускалась с ровной площадки, круто ныряла в низину и уходила в узкую щель между двумя валунами. Как оказалось, обойти ту теснину было практически негде. Оставалось только вернуться назад и проскочить поверху скал.

Вспомнив о потерянном туристском топорике, парень пожалел и о том, что не взял хоть какой-нибудь сук. Очень хорошая вещь, особенно в ближнем бою. Он горько вздохнул и подумал: – «Придётся отбиваться руками!»

Потом, собрал волю в кулак и настороженно двинулся дальше. Глеб сжал кулаки и, шепча очередную молитву, хотел проскользнуть мимо хмурого седого мужчины.

– Лучше идти по той стороне. – неожиданно бросил лесник, показал на еле заметную тропку, уходящую влево, и пояснил: – Там, где вы проходили вчера, ночью был сильный обвал.

Растерявшийся Глеб, молча, кивнул и, стараясь держаться от лесного обходчика на большом расстоянии, почти прижался боком к скале. Сделав пару шагов, он почти миновал старика. Худой погорелец стоял на пепелище кордона, который совершенно исчез многие годы назад.

Вдруг, в глубине подсознания Глеба мелькнула неясная мысль. Под воздействием странной идеи, парень взялся левой ладонью за бабушкин крест, а правую руку протянул к стоящему рядом седому мужчине.

Лесник широко улыбнулся и осторожно дотронулся до кончиков пальцев молодого туриста. Так же, как и погибший Борис, старик вдруг окутался ярким солнечным пламенем. Он превратился в редкое золотое сияние, и лёгоньким облачком немедленно взмыл к высокому синему небу.

– «Поэтому все эти призраки так сильно старались не прикасаться ко мне». – понял вдруг парень: – «Они не хотели развоплотиться раньше нужного времени. Ждали, пока я починю монумент-оберег у спуска в долину. Отсюда и бинты на руках, и мазут, и обычная краска. Да и шофёр не пустил меня в кабину машины. Сильно боялся, что дотронется до меня ненароком».

Глеб посмотрел вслед улетающей дымке и направился прямо к ручью. Так же, как прежде, узкий поток сбегал с гор в низину. Парень выбрал местечко посуше, встал на колени и с большим удовольствием напился чистейшей холодной воды.

Затем, ополоснул оцарапанные руки с лицом, грязную шею и грудь. Многочисленные ранки на коже тотчас защипало, а стёртые о камни места начало сильно саднить. Глотнув про запас, Глеб поднялся на ноги, и поспешил по пути, что указал мёртвый лесник.

Пока Глеб спускался с пригорка, ему всё время казалось, за ним неотрывно следят. Какие-то неясные тени, постоянно шелестели в кустах, мелькали за стволами деревьев и двигались параллельно узкой тропе.

Время от времени раздавалось гулкое уханье филина и хриплые крики ворон. Злое рычание слышалось из-за спины, стремительно забегало вперёд и доносилось с разных сторон.

Дорожка шла под уклон, и идти оказалось довольно легко. Только буйно переплетённый кустарник, удивительно сильно замедлял продвиженье вперёд. Скоро едва различимая тропка скрылась в высокой траве и пропала совсем.

Парень решил, что он заблудился, но через пару минут, неожиданно выбрался к очень приметной ярко-красной скале. Именно возле неё, его и Бориса накануне высадил из грузовика весёлый шофёр. Только теперь Глеб подошёл с другой стороны от утёса.

Повертев головой, парень увидел древний просёлок, плотно заросший высоким еловым подлеском, и облегчённо вздохнул. Теперь до железной дороги оставалось всего ничего.

Тут он увидел ржавый металлический памятник, одиноко стоявший на обочине оплывшей грунтовки. На лицевой стороне пирамидки была привинчена фотография небольшого размера. С пластинки, покрытой эмалью, ему улыбался тот самый водитель, что подвозил их меньше, чем сутки назад.

Парень упёрся взглядом в табличку из потемневшей латуни и едва рассмотрел дату смерти шофёра. Судя по цифрам, памятный знак был установлен три десятилетья назад.

Глеб повернулся, чтобы двигаться дальше и вздрогнул от очередного большого сюрприза. На соседнем пригорке спокойно сидел вчерашний шофёр и с наслажденьем смолил толстый бычок папиросы.

– А я тут с утра тебя поджидаю. – сказал он приветливо. Водитель дождался, когда парень молча кивнёт, указал направление к станции и неспешно добавил: – Иди прямиком по дороге!

– Спасибо! – ещё раз кивнул ему Глеб. Он взялся левой ладонью за крест и протянул собеседнику правую руку. Тот невесомо дотронулся до кончиков пальцев туриста и исчез так же быстро, как и старый лесник.

Один час спустя, парень вышел из густого елового леса и оказался на заброшенной улице какой-то небольшой деревеньки: – «Где-то я всё же свернул с той дороги, что указал мне водитель. К турбазе мы добрались, не заезжая в Елховку». – растерянно сказал себе Глеб.

Он настороженно глянул вокруг, но не заметил поблизости ни одного человека. Большие заборы из досок уже прогнили насквозь. Они покосились в разные стороны, а многие вовсе упали на землю. Все здания, стоявшие рядом, представляли собою сплошные развалины.

Вместо добротных домов парень увидел лишь дырявые крыши, почерневшие срубы и обвалившиеся кирпичные стены. Иногда, лишь полуразрушенные русские печи говорили о том, что здесь когда-то стояло людское жильё.

Неожиданно для себя, Глеб выскочил на главную площадь, что находилась перед бывшим правлением небольшого селения. Везде наблюдался полнейший разор с запустением.

Удивительно новым выглядел только внушительный щит, прочно сработанный из грубых металлических профилей. На нём имелись крупные буквы, что составляли весьма непривычную надпись.

Она гласила о том, что это, так называемая, «Доска почёта лесхоза». Насколько знал Глеб от любимой мамани, подобные «вывески» когда-то имелись во всех учрежденьях страны. На них помещались портреты «лучших работников года» данной конкретной конторы. Советские мастера постарались на славу, и монументальная стальная конструкция могла простоять ещё много веков.

На всеми забытом щите, криво висел портрет Б. Н. Ельцина. Сильно опухшее лицо алкоголика украшалось кривою и хитрой улыбкой. В ней явно читалось: – «Ну, и как я вас всех объегорил!»

Видно, когда последние жители покидали деревню, кто-то из «благодарных» селян его здесь и повесил. Неизвестный никому человек взял из конторы жирную физиономию «народного лидера», заламинированную в прозрачный несгибаемый пластик.

Он перепоясал её колючею проволокой и навсегда привязал к ржавой стеле. Мол, перед вами честные люди, та инфернальная сущность, что уничтожила большую страну под названьем Россия.

На самой околице мёртвой деревни Глеб натолкнулся на небольшую церквушку из белоснежного пилёного камня. Как помнил турист, её здесь сложили три века назад. Она оказалась единственным целым сооружением, что встретилось парню на всём протяжённом пути.

Но и здесь, на высоких дубовых дверях давно находился огромный и ржавый, амбарный замок. За задней стеной невысокого здания парень заметил заброшенное тесное кладбище. Среди многих могил, просевших от старости, одна показалась довольно ухоженной.

Непонятно зачем, Глеб проломился сквозь густые кусты. На низеньком холмике он рассмотрел камень ярко-красного цвета с православным крестом. Парень перекрестился на простое надгробие, на купола скромной церкви и двинулся дальше.

Через минуту, он вновь очутился на заросшей лесом грунтовке и ощутил себя здесь гораздо уверенней. Еле видный просёлок привёл Глеба ко всеми забытому полустанку узкоколейной железной дороги. Возле нерегулируемого переезда стоял молодой человек, в древней форме путейцев пятидесятых годов.

Парень подошёл к машинисту «Кукушки» и выслушал от него очередные инструкции: – Отсюда, до станции «Речка Холодная» двадцать семь километров. Тебе нужно добраться туда дотемна! Торопись! Иначе погибнешь!

Обменявшись рукопожатьем с очередным приведеньем, Глеб посмотрел на улетающую к голубым небесам золотистую дымку. Он двинулся по полуразрушенной бетонной платформе и подошёл к нежилому дому обходчика.

Судя по внешнему облику, избушка была кем-то закрыта очень давно. В ней имелась всего одна дверь и небольшое окно. За пыльным стеклом висела бумага уже пожелтевшая от долгого времени.

Объявление, написанное корявыми буквами, сообщало народу: – «Здесь поезда больше не ходят. Железнодорожная ветка закрыта навечно!» – и дата 30.09.1999 года.

Ниже висели ещё более древние экземпляры газет. В одном из листков Глеб увидел статью о сильном пожаре, произошедшем на кордоне в лесу. В другом выпуске многотиражки на глаза парня попала небольшая заметка о крушении поезда на «разъезде 152-й километр».

Глеб повернулся в ту сторону, куда ему предстояло идти. Только тут он увидел, что на полотне узкоколейной дороги отсутствуют рельсы. Деревянные плахи остались на месте, а всё железо кто-то аккуратно собрал и увёз неизвестно куда. Теперь на низенькой насыпи не оставалось, ни одного костыля.

– «Наверное, прихватизатор и здесь постарался. Всё снял и сдал в металлолом». – невесело сказал себе парень и отправился в путь

Топать по старым путям оказалось намного труднее, чем ему показалось сначала. Во-первых, расстояние между толстыми шпалами не совпадало с размером нормального шага. Поэтому, приходилось идти, как семенящая гейша, или ступать значительно шире, положенного ему по природе. И так и так двигаться было весьма неудобно.

Во-вторых, древесина почти вся сгнила. Часто нога альпиниста проваливалась в мелкую пыль и труху по самую щиколотку. Боясь повредить голеностоп, Глеб стал наступать только на щебень, что лежал между длинными плахами. Скоро парень втянулся в утомительный ритм и зашагал с той самой скоростью, которая в такой ситуации, казалась максимально возможной.

Тем временем, горячее летнее солнце поднималось всё выше и выше. Но если утром светило было долгожданным союзником, то к ближе полудню оно уже поступало, как жестокий захватчик.

В сильно заросшей, узенькой просеке, по которой шёл парень, не ощущалось даже малейшего дуновения ветра. С каждым часом, он всё больше страдал от жары и нарастающей жажды, терзающей тело. Язык стал шершавым, как крупный наждак, сильно распух и с ощутимым трудом помещался в иссушенном рту.

Почувствовав, что рядом идёт человек, с разных сторон появилась разнообразная летучая живность. Она дружно кинулась на несчастную жертву и теперь поедом ела беднягу.

Мазь от комаров с мошкарой осталась в его рюкзаке, лежавшем в проклятой долине. Линялого цвета штормовка, одетая на голое тело, едва защищала туриста от лесных кровопийц. Они без всяких проблем прокусывали плотную ткань.

Глеб шёл непривычным меленьким шагом и почти через раз оступался на осыпавшемся гравии. Непролазные таёжные дебри росли с двух сторон, вплотную подступали к дороге и грозили, в ближайшее время, сомкнуться совсем.

Неприхотливые лесные растения быстро освоились на оплывающей насыпи и во многих местах превратили её в некошеный луг. Ноги всё время путались в длинных и прочных стеблях, натыкались на трухлявые шпалы и спотыкались о них. Пряные запахи трав немного дурманили голову уставшего парня.

Тело, избитое при падении с гранитной площадки, повсюду болело и ныло. Многочисленные порезы и ссадины горели и нестерпимо чесались. Их разъедало тем потом, что появлялся на коже.

Ночное стояние на коленях и в позе креста, плохо сказалось на трудоспособности ног. Бессонная, беспокойная ночь совсем не прибавила бодрости Глебу. Уставшие, сухожилия с мышцами упорно просили хотя бы короткого отдыха.

Измучившись за прошедшие сутки, он был готов, рухнуть там, где стоял, лишь бы уснуть на четверть часа. Однако, страх перед инфернальными сущностями не позволял человеку на это решиться.

Неприятное чувство чьего-то присутствия постоянно беспокоило Глеба и не оставляло его и на пару минут. Парню всё время казалось, что стоящая поблизости чаща смотрит тысячью злобных, недоброжелательных глаз.

В густом еловом подлеске стоял подозрительный шум, который сопровождал каждый шаг пешехода. Постоянно слышалось громкое хлопанье крыльев. Причём не всегда оперённых.

Скорее всего, они были кожистыми, как у огромных летучих мышей. Глебу вспомнились те упыри, что прилетали на крышу часовни, стоявшей на древнем погосте Елани.

Дополняли ту какофонию крики и визг неизвестных животных. Месяц назад, Глеб сказал бы о них, что они водятся только в далёких тропических джунглях. Теперь же они звучали вокруг. Всё это, гнало и гнало парня вперёд.

Спустя много часов, солнце бодро поднялось в зенит, там задержалось, на краткое время, и стало неспешно клониться к закату. Несмотря на такое положение дел, оглушающая парня жара не смягчалась. Она всё ещё постоянно усиливалась.

Глеб понял, что уже очень давно потерял всякий счёт минувшего времени. Часы парень разбил ещё сутки назад. Поэтому, он начал следить за положением пылавшего диска на небе.

Наконец, весьма неохотно, дневное светило опустилось за кроны высоких деревьев и перестало терзать несчастного путника. Но легче от этого почему-то не стало. К этому часу, усталость превратила туриста в тупой автомат, бездушно шагающий по разрушенной насыпи железной дороги.

Все прочие чувства оттеснила большая боязнь, непрестанно терзавшая душу. Все мысли в его голове заместила короткая фраза погибшего когда-то путейца: – «Нужно добраться до станции к ночи! Иначе, погибнешь!»