Читать книгу: «Встреча с силами тьмы (издание второе, исправленное)», страница 18

На всякий случай, Глеб посмотрел в «глазок» железной двери. На площадке стояла Маргарита Филиппова, женщина, что жила на втором этаже, жена Семёна Петровича Кашина. Рядом застыл какой-то мужчина. Лица обоих были сильно встревожены.

Слегка успокоившись, Глеб распахнул наружную дверь. Он поздоровался с постаревшей соседкой и понял, что возле неё стоит старший сын.

– «А он-то здесь почему?» – поразился вдруг парень появленью мужчины: – «Он сюда приезжает не чаще, чем раз в три недели. Да и то, среди белого дня».

– Здравствуйте, Глеб. – сказала Маргарита Филиппова и тотчас спросила: – Ты не смог бы, завтра с утра пойти с нами в полицию?

– Зачем? – внезапно встревожился молодой человек. После неудачного «отдыха» в лагере, под названьем «Олимп», парень весьма недолюбливал служителей правопорядка. Ему вспоминался начальник райотдела в Заборском, которого все называли Корчмарь.

– Вчера утром, мой муж, вместе со старым товарищем, ушёл на рыбалку. – начала очень волнуясь, рассказывать женщина: – Там Семёну Петровичу стало вдруг плохо. Его напарник, тоже пожилой человек. Поэтому, он не смог дотащить друга до речки.

Иван Фомичёв оставил его возле большого приметного дерева. Сам же вернулся в Трёхреченск, где немедленно обратился в полицию. Там, он попросил, чтобы ему дали в помощь людей и какой-нибудь катер.

В участке сказали, что в данное время у них нет ни того, ни другого. На той стороне растёт очень густой неухоженный лес. В нём полно узких стариц и глубоких промоин.

Сейчас уже ночь стоит на дворе. В такое тёмное время, там никого невозможно найти. Нужно всем ждать до наступленья рассвета. Только тогда они смогут оправить спасателей.

Ещё, полицейский добавил, чтобы супруга пришла к ним в восемь утра и привела несколько крепких мужчин. Ведь придётся больного, нести через заросли до берега речки. Я обошла все квартиры в подъезде, но никто из соседей не хочет завтра с нами пойти.

– Да я же видел Семёна Петровича часа три назад. Мы с ним столкнулись у тамбура, на нижней площадке. – хотел было выкрикнуть Глеб. К счастью, парень успел прикусить своевольный язык и не стал ничего говорить.

Иначе Маргарита Филиппова с сыном приняла бы его полного психа. После чего, эта новость со скоростью ветра разнеслась бы по городу. Как будто и так, мало люди болтают о нём.

– Хорошо. Утром, в половине восьмого, я буду ждать вас возле крыльца. – вздохнув, сказал Глеб.

– Большое спасибо. До завтра. – благодарно кивнула Маргарита Филиппова и вместе с сыном пошла звонить в другую квартиру. Они хотели позвать кого-то ещё. Ведь двух человек будет мало для очень тяжёлой работы.

Парень закрыл дверь на замки и вернулся в свою тесную, но очень уютную спальню. Он быстро разделся и улёгся в кровать. Его душу сразу заполнили очень плохие предчувствия.

Всю долгую ночь, Глеб провёл весьма беспокойно. В голову лезли чрезвычайно тревожные мысли. Он долго не мог крепко уснуть. Ему постоянно, что-то мешало, и парень часто ворочался с боку на бок.

Под самое утро, пригрезился удивительный сон. Будто бы Глеб с кем-то едет на маленьком катере с громко стучащим мотором. Они переплывают широкую, в этом месте, Татьянку и высаживаются на другом берегу.

Вместе с людьми, он переходит по тонкому льду несколько узеньких стариц, чьи берега заросли густыми кустами и старыми ивами. Потом, смотрит вперёд и видит макушку старого вяза, что возвышался над всеми ближайшими кронами.

Парень идёт к великану местного леса, огибает большой куст орешника и направляется к высокому дереву. Из-за него торчат чьи-то ноги в резиновой обуви серо-зелёного цвета. У подобных сапог голенища всегда поднимаются до самого паха. Поэтому, их все называют болотными.

Глеб обходит большой толстый ствол, покрытый клочьями старого белесого мха. Семён Петрович сидит, прислонившись спиной к тёмной корявой коре. Он с лёгкой усмешкой смотрит на парня и говорит тем же уверенным тоном, что и вчера: – Здравствуй, сосед.

Снова слышится стук моторного катера. Постепенно он превращается в звонкий стрекот будильника.

Глеб тут же проснулся и с ощутимым трудом поднял тяжёлые веки. Он глянул на циферблат и увидел, что уже семь часов: – Пора вставать и двигать в полицию. – сказал он себе.

Вместе с Иваном, Семён Петрович доехал от дома до речки Татьянки. Хорошо, что приятели жили рядом с водной артерией, и на дорогу, у них уходило всего четверть часа. Здесь, как всегда, было полно мужиков, готовых за скромную сумму перевезти всех желающих на противоположную сторону.

Рыбаки сели в ближайшую лодку и за десять минут пересёкли широкий поток, отливающий мрачным холодным свинцом. Они спрыгнули с борта моторки на заснеженный берег, забросили за спину вещи и направились к путанице мелких проток.

Друзья часто переходили с места на место и пробивали пешнёй множество лунок во льду. Они устраивались на лёгких металлических ящиках и, закинув короткие крючки в воду, ловили рыбу на свежий мотыль.

Ближе к вечеру, немолодые мужчины слегка притомились, остановились на взгорке и смотрели улов. Он, как всегда, состоял килограммов из трёх небольших окуньков. Такая добыча годилась только для сильно проголодавшейся кошки, но ведь дело не в результате, а в очень приятном процессе. Решив, что сегодня хорошо порыбачили, они дружно сказали: – Пора возвращаться домой.

Товарищи тронулись в обратную сторону. Какое-то время спустя, они оказались у новой водной преграды. Не видя каких-то препятствий, друзья спокойно дошли до средины протоки.

Глядя на узкую невзрачную старицу, люди не могли и подумать, что здесь имеется большое течение. Осенний, ещё тонкий лёд был сильно подмыт быстрыми струями речки. Он не выдержал веса двух тяжёлых мужчин, вдруг громко треснул и проломился у них под ногами.

Рыбакам весьма повезло. Там было мелко, а воды оказалась всего лишь по грудь. Благодаря небольшой глубине, друзья не пошли камнем ко дну. Они слегка побарахтались в холодных волнах, двинулись к ближайшему берегу и, обламывая непрочный «молодик», благополучно добрались до суши.

Правда, утопили пешню и прекрасные ящики со всем содержимым, но это было не страшно. Страшно стало чуть позже, когда вдруг оказалось, что сырая одежда совершенно не греет даже в слабый мороз.

Плюс ко всему, от купания в холодной воде у Семёна Петровича прихватило довольно изношенную сердечную мышцу. Нужные мужчине таблетки остались в рыбацкой коробке, что находилась в протоке.

Снять сильный спазм, что возник в кровеносных сосудах, ему было нечем. Инженеру стало так плохо, что он побледнел, как свежевыпавший снег и рухнул на стылую землю.

Немолодой спутник мужчины, ощущал себя тоже на удивление скверно. Спички, что находились в карманах, сильно промокли и друзья не могли, запалить костерок, чтобы немного согреться.

Иван быстро окоченел, потерял былую подвижность и не мог больше тащить упавшего друга. Не хватало физических сил. Он усадил Семёна Петровича возле очень высокого приметного дерева, прислонил спиною к стволу и устроил, как можно удобнее.

Затем, сказал, что скоро вернётся и рванулся за помощью. Иван долго плутал среди множества стариц. Наконец, всё же добрался до берега речки. К сожалению мужчины, он вышел к воде не возле селенья Рождественно, куда сильно стремился, а далеко в стороне от него.

К этому времени, стало быстро темнеть. Все горожане благополучно вернулись в Трёхреченск. На берегу находилась всего одна лодка. Промокший рыбак подошёл к перевозчику, что сильно ёжился на холодном ветру, объяснил ситуацию и попросил помочь притащить Семёна Петровича.

Тот указал Ивану на то, что быстро приближается ночь и, что без фонарей им ни за что не найти пострадавшего. Человек предложил, немедленно ехать на противоположную сторону, а там обратиться в полицию. Напоследок, он твёрдо сказал: – Садись, не то уплыву без тебя.

Видя, что уговорить перевозчика у него не получиться, рыбак забрался в моторку. Двигатель громко взревел. Лодка помчалась к большому индустриальному городу. Тот стоял на другом берегу и блистал яркими ночными огнями.

Добравшись до суши, мужчина пошёл в ближайшее отделение правопорядка, где рассказал о случившемся. Сотрудник полиции принял заявленье Ивана. После чего, он сослался на полную тьму, на отсутствие свободных людей и нужных спасательных средств. Под конец своей речи, сержант предложил, отложить поиск до наступленья рассвета.

В девять утра, от пристани города отошёл катер спасателей. Всё остальное, случилось именно так, как Глеб увидел во сне. Он, вместе с Иваном, врачом, молодым полицейским, и сыном Семёна Петровича, быстро добрался до нужной протоки, а затем и до высокого старого дерева. Там они с прискорбьем узнали, что инженер уже умер.

После вскрытия выяснилось, что бедняга скончался от сильной сердечной недостаточности. Произошло это вчера, около шести часов вечера. Сразу после того, как помчался за помощью его старый друг – Иван Фомичёв. Патологоанатом сказал, что если б мужчине сделали нужный укол, то его удалось бы спасти.

На похороны инженера пришло очень много людей. Все передавали друг другу историю смерти Семёна Петровича. Они с большим осуждением указывали на того человека, который «бросил друга в беде». Измученный Иван Фомичёв сидел тут же, рядом с погибшим товарищем и безутешной вдовой.

Почти никто не подумал о том, а как бы он сам поступил в такой непростой ситуации? Смог бы, остаться в мокрой одежде на пустом берегу, засыпанном снегом и продуваемым северным ветром? Ведь человек оказался без крова над головой, без чьей-либо помощи, без топора, сухих спичек и не мог даже зажечь небольшой костерок.

Начал бы кто-то, рискуя провалиться под лёд, искать в полной тьме больного товарища, что тогда умирал от боли в груди? Не имея при этом ни фонаря, ни лекарства? Или, всё же поплыл за помощью в город, в такой близкий Трёхреченск?

Путь на погост

Мама у Глеба была старшей в простой крестьянской семье. Вместе с ней там родилось семь человек. Благодаря этому, у парня оказалось шесть тётушек, столько же дядюшек, пара десятков двоюродных братьев и таких же сестёр. Кроме того, имелось великое множество родственников разной степени близости.

Среди них оказалась одна престарелая женщина, весьма почтенного возраста. Парень даже точно не помнил, кем она ему точно приходится? Знал только то, что в давние годы, она и её бравый супруг, служивший пожарником, крестили его в православном соборе. То есть, были ему крёстными, духовной матерью и духовным отцом.

Пришёл положенный срок, седая старушка тихо скончалась. Встал насущный вопрос о погребении тела. Как и многие российские граждане, она появилась на свет в глухой таёжной глубинке. В годы индустриализации нашей страны, она вместе с подругами переехала в заштатный Трёхреченск.

Какое-то время трудилась на строительстве большого завода, флагмане тех пятилеток. Потом перешла в механический цех, который она возвела своими руками. Там и пахала до ухода на пенсию. Так вся жизнь у неё и прошла в крупном промышленном городе.

Перед самой кончиной, старая женщина неожиданно вспомнила о своих исконных корнях. Она немного подумала и попросила, чтобы её погребли на древнем сибирском погосте, рядом с родителями.

Ехать до таёжной деревни было весьма далеко. Поэтому, на семейном совете решили, лучше всего, пренебречь волей покойницы. Родственники отправились на ближайшее районное кладбище и увидели там небольшую избушку. В ней сидело начальство данной конторы.

Они зашли в помещение и попросили сказать, что здесь, почём? Ведь теперь, трёх аршинов сибирской земли тебе никто просто так не отдаст. За всё нужно хорошо заплатить.

Печальных родичей женщины встретил плохо побритый битюг. Он представился главным менеджером по продажам, открыл огромный гросбух и назвал цену за отведенье участка для устройства могилы. Она оказалась настолько высокой, что у всех даже дух захватило.

В ответ на возмущённые крики людей, громила пожал крутыми плечами, состроил унылую мину и привычно сказал: – Не я назначаю здесь цены. Мне сообщило начальство, сколько брать с каждого жмурика, столько я и беру.

Как здесь не вопите, а всё равно вы, не оставите покойника дома. Рано или поздно, его придётся зарыть, а вся земля в округе Трёхреченска давно уже в наших руках.

Не вкусно хлебавши, ошеломлённые люди вернулись домой. Они позвонили в родную деревню усопшей и быстро связались с представителем тамошних сельских властей.

Поговорив о том и о сём, собеседники с облегченьем узнали, что все они пребывают в кровном родстве. Пусть, и в достаточно дальнем. Почти седьмая вода на киселе, но всё же, не так, как говориться в народе: – Мол, нашему забору двоюродный плетень.

Сообщив человеку о смерти старушки, они прямо спросили: – Сколько нужно платить за могилу на их территории?

На другом конце провода немного помялись, печально вздохнули и назвали достаточно скромную сумму. Причём, смущенно добавили, что берут эти деньги не за участок бескрайней сибирской земли. Мол, это сумма за справку, которую нужно потом написать. То бишь, это, пошлина родному правительству, на поддержанье штанов у чиновников.

Вот так, экономический спад Трёхреченской области заставил людей исполнить последнюю просьбу усопшей старушки.

В канун погребения, Глебу приснился Семён Петрович Кашин, который погиб во время рыбалки на речке Татьянке. Он вдруг сказал знакомую фразу: – Здравствуй сосед. – и тихо добавил: – Будет сильный мороз. Одень обувь потеплей и покрепче.

По православным обычаям, на третий день после смерти старушки, близкие родственники поднялись ни свет ни заря. Они дружно отправились на пустой, в это время, автовокзал, сели в нужный автобус и поехали в дальнюю глухую деревню.

Для перевозки тела усопшей наняли бортовой грузовик «ГАЗ-51». Гроб погрузили в кузов из досок, где не имелось ни скамеек, ни тента. Ну, да покойнице уже всё равно. Чай на ветру не простынет.

Рядом с шофёром сел шестнадцатилетний Глеб Прохоров, крестник покойной. Скромный погребальный кортеж тронулся с места и неспешно двинулся в путь.

Стояла уже середина суровой сибирской зимы. Небольшое шоссе, как обычно, оказалось сильно заснежено. Мороз держался минус двадцать пять градусов. К счастью, в кабине работала печка. Так что, внутри оказалось довольно тепло.

Глеб даже слегка пожалел, что исполнил указание Семёна Петровича. Послушав совет рыбака, парень надел двое простых, тёплых носков, а поверх натянул шерстяные, маминой вязки. Затем, влез в сапоги из очень толстой искусственной кожи. Теперь ступни крестника оказались, как в прочных, очень душных колодках.

В ногах пассажира лежала пара каких-то тяжёлых железок. Как сообщил весёлый водитель, то были запчасти для ремонта машины. Купил их недавно по случаю, да все забывает бросить в гараж.

Как всегда происходит в такой ситуации, во время дальней дороги попутчики не сидели молчком. Они постоянно говорили друг с другом и многое меж собой обсудили. В конце концов, речь зашла о достаточно странных, можно сказать, таинственных случаях.

Матёрый водитель вдруг вспомнил, что когда-то давно, он несколько лет прослужил дальнобойщиком.

– Представляешь себе, – стал он рассказывать парню: – однажды, я ехал по очередному большому маршруту. Среди белого дня, внезапно почувствовал, что меня очень сильно потянуло на сон.

Нужно сказать, что раньше такого со мной никогда не бывало. Я по восемнадцать часов совершенно спокойно сидел за рулём. Потом, мог подремать до утра и снова гнать в таком же режиме.

А тут, глаза закрываются, словно я не ложился трое суток подряд. Я остановился и сошел на обочину, чтобы немного размяться. Сделал пяток приседаний, и тут перед глазами возникло нечто такое, что весьма походило на экран телевизора.

Я пригляделся и с удивленьем увидел, что мне кто-то «показывает» очень большую аварию. Множество тяжёлых машин ехали по скоростному шоссе. Что-то случилось на трассе. Одна длинная фура перегородила дорогу. Грузовики стали врезаться друг в друга. Они поочерёдно сминались в гармошку, опрокидывались кверху колёсами и начинали гореть.

Придя в изумление, я потряс головой. Таинственный морок мгновенно исчез. Я ощутил себя значительно лучше, чем раньше, вернулся в кабину и завёл двигатель мощного «МАЗа».

В тот же миг, перед моим внутренним взором опять появился горящий дисплей. Призрачный прямоугольник висел перед самым лицом. Он закрывал мне дорогу так сильно, что ехать было уже невозможно.

Пришлось снова съехать с шоссе, выйти наружу и бродить у машины. Целый час я гулял вдоль кювета туда и обратно, пил кофе и ел бутерброды, которые мне положила супруга.

Наконец, видение немного поблекло, а затем, исчезло совсем. Обрадованный таким обстоятельством, я уселся за руль, тронулся с места и помчался вперёд. За время, что прохлаждался, я сильно отстал от своего расписания. Поэтому, я должен был войти в график движения.

Не успел я проехать и десяти километров, как натолкнулся на огромную пробку. Совершенно естественно, что я вышел из грузовика и пошёл посмотреть. Кто его знает, как долго продлится затор? Может быть, легче вернуться назад и объехать его другою дорогой?

Оказалось, что впереди произошла та самая большая авария, которую я видел недавно во всех мелких деталях. Если бы я не встал тогда на обочине, то точно влетел в ту мясорубку.

Глеб удивлённо покачал головой. Он очень к случаю вспомнил историю, что видел во сне двоюродный брат. Виталий гнал по дороге в своих «Жигулях». Он посмотрел на обочину и вдруг заметил недавно умершего тестя. Того человека схоронили полгода назад.

Родственник остановился, покинул машину и пошёл к приведению. Тот отплыл от него на несколько метров. Братан пошёл следом за ним. Покойник подвёл Виталия к камню, стоящему возле опушки, остановился и указал на коротенький текст, написанный на плоской поверхности.

Но сколько молодой человек не всматривался в низкую стелу, он так и не смог ничего разобрать. Буквы постоянно меняли свои очертания, скакали с места, на место и исчезали одна за другой. Вместо них появлялись новые знаки, и всё повторялось сначала.

– Видимо, умерший родственник хотел ему что-то сказать, как тебе тот горящий экран. – сделал вывод крестник покойной: – а он ничего и не понял. Так до сих пор и страдает по данному поводу. Кто его знает, вдруг там находилось имя и дата чьей-нибудь смерти, а может быть, и другие подробности? Скажем, конкретное место и описание какой-то трагедии.

– В тот день, мне действительно кто-то очень помог. – согласился водитель: – Ведь если бы я не встал на дороге, то оказался в самом центре аварии. Не знаю, остался бы я, после этого целым? Ведь там я заметил пару сгоревших машин, которые меня обогнали.

С другой стороны, через какое-то время, в меня без всякого предупреждения свыше, неожиданно врезался большой грузовик. Тогда меня так покалечило, что я долго болтался в больнице. Пришлось сразу бросить перевозки по длинным маршрутам. С тех пор я и езжу на таких колымагах, как эта. – водитель пренебрежительно стукнул ладонью о руль.

Ведомый бывалой рукой, старый «газон» ехал на скорости, весьма удивительной для такой развалюхи. Почти не тормозя, он входил в один поворот за другим. Продолжительный путь стремительно приближался к концу.

Появился новый изгиб узкой дороги. К сожалению пассажира с водителем, в этот раз, всё случилось иначе. Не так, как было до этого. Под слоем свежего снега оказался не шершавый асфальт, а сплошной гололёд.

Машину слегка занесло и боком швырнуло к обочине. Колёса попали в канаву, идущую вдоль небольшого шоссе. На счастье обоих, она оказалась совсем неглубокой. Грузовик кувыркнулся один только раз, но сразу же встал на четыре опоры.

Испуганные переворотом, попутчики выскочили из чуть смятой кабины. Они огляделись вокруг и увидели, что во время кульбита, из кузова выпало всё содержимое.

Деревянная крышка далеко улетела в левую сторону. Домовина отпрыгнула в правую, а пожилая покойница оказалась в сугробе, как на мягкой перине. Молодой пассажир попросил пожилого водителя, вернуть всё на прежнее место. Мужчина сослался на сильную боя́знь мертвецов и наотрез отказался помочь.

Парень схватил пустой гроб и, без всяких усилий, забросил его на платформу. Туда же отправилась крышка и всё остальное. Потом, пришёл и черёд несчастной усопшей.

Хорошо, что она оказалась сухонькой, довольно лёгкой старушкой, которая весила не более сорока килограмм. Благодаря этому, Глеб справился с ней в одиночку.

Он взял бабушку на руки, словно больного ребёнка, отнёс к машине и положил на пол кузова. Затем, ловко поднялся следом за ней, опять подхватил крёстную и опустил её в «деревянный бушлат». Подсунув подушку под голову, парень положил на неё покрывало из тюля, а сверху устроил прочную крышку.

Хромая на обе ноги, Глеб спустился на землю. Он закрыл задний борт, вернулся в кабину и сел на потёртый диванчик. Ступни уставшего крестника немного болели. Сапоги были измазаны все солидолом. Наверное, по ним прокались те запчасти машины, что лежали внизу.

Тем временем, шофёр уже выяснил, что все узлы у машины в полном порядке. Двигатель сразу завёлся с первого поворота ключа. «ГАЗ-51» еле выбрался из неглубокой канавы, встал на шоссе и продолжил свой путь.

Через пару часов, впереди показалась нужная им небольшая деревня. На околице их встретили родичи, что прибыли несколько раньше. Нанятая в селе, легковушка поехала перед «газоном» и показала дорогу на местное кладбище. Там всё уже было готово к проведенью обряда. Ожидали только приезда покойницы.

Наконец, машина остановилась возле забора. Пассажирская дверца открылась. Парень встал на подножку, громко вскрикнул от боли и кубарем свалился на землю. Сидя в снегу, он схватился за ноги, расстегнул молнии на сапогах и попытался их снять. С огромным трудом, Глеб стащил прочную зимнюю обувь, а потом и носки. Глазам изумлённых людей предстала невероятная вещь.

Оказалось, что щиколотки страшно распухли. Мало того, они стали синими, словно новые джинсы. Кто-то из родичей оказался врачом. Он осмотрел пострадавшего и заявил, что ноги у парня сильно ушиблены. Очень возможно, в костях имеются трещины. Нужно срочно сделать рентген.

Видимо, после кувыркания машины, парень находился в большом возбуждении. Как ни крути, большая авария, а пожилая покойница вылетела из домовины в сугроб. Поэтому, Глеб не почувствовал боли. Он в одиночку взялся за дело и поднял крёстную в кузов.

Старушку похоронили рядом с другими родными и близкими. На том, и закончился её продолжительный путь на дальний сибирский погост.

Глеба тотчас погрузили в старую «Ладу», привезли в ближайшую небольшую больницу, где немедленно приступили к лечению. Парню сделали пару уколов и закатали ступни в «сапожки» из белого гипса. В них Глеб потом и ходил до весны. Вернее сказать, прыгал на двух костылях.

–20.12.2024