Читать книгу: «Дорога в мир живых», страница 3

Шрифт:

Катя злилась на весь свет. На себя – зачем ей понадобилось открывать рот и рассказывать про Никиту? На Машу с ее вечным желанием выдать подругу замуж. Неужели нельзя было просто порадоваться, что Катя вылезла из своей раковины, по-своему счастлива и получает удовольствие от общения с интересным, умным мужчиной? Злилась на Артура, потому что если бы он был рядом, то ничего этого не было бы. И на Никиту – тоже. Неизвестно, правда, почему.

Готовить не хотелось. Катя купила в пекарне пиццу, булочек с маком, а еще – любимого клубничного мороженого: если нет других источников радости, будем радоваться еде.

На сайт она вышла позже обычного, почти в десять вечера. Специально – пусть помучается. Только будет ли он мучиться? А если Никиты нет, и писем от него нет тоже, тем лучше.

Но Никита был. Более того, он беспокоился и ждал ее появления.

«Наконец-то! А я уж не знал, что и думать. То ли случилось что-то, то ли я тебя чем-то обидел, и ты больше не хочешь говорить со мной!»

Читая это, Катя чувствовала, что ее дурное настроение развеялось, как дым, на сердце стало легко, и даже врать про аврал на работе было неловко.

Через некоторое время, посреди разговора о чем-то другом, Никита вдруг написал:

«Послушай, Катя. Мы уже почти две недели переписываемся и, по-моему, неплохо понимаем друг друга. Ты стала мне очень близка. Я нашел в тебе гораздо больше того, на что мог надеяться… Как ты смотришь на то, чтобы встретиться? Или поговорить по телефону? Не настаиваю, это просто вопрос. Если ты пока не готова, я все пойму».

Катя смотрела на экран и не могла понять, что чувствует.

Не этого ли она хотела? Не об этом ли они говорили с Машей?

Но что, если они с Никитой разочаруют друг друга? Катя отправляла ему фотографию, видела его снимки, но ведь в жизни люди все равно выглядят иначе. Манеры, походка, голос – ничего этого фотография передать не может. Однако какая-то мелочь способна оттолкнуть, вызывать неприязнь.

Вполне возможно, что, несмотря на сходство во взглядах, они поймут: между ними ничего не может быть. Тогда прекратится переписка, к которой она успела привыкнуть, и Катя потеряет доброго друга.

«А если нет? Если ты влюбишься в него, а он тоже разобьет тебе сердце?»

Что же она за человек такой – трудный, старомодный! Была бы другой, легкой на подъем, свободной в общении, так они могли бы немедленно созвониться, поговорить.

Но в ее понимании это невозможно. Дело даже не в том, что нужно привести себя в порядок, подкраситься, причесаться (не с маской же на лице в первый раз разговаривать!) Ей требовалось подготовиться морально, взвесить и обдумать то, что, в общем-то, не нуждается ни в оценке, ни в анализе.

Мысли прыгали, как блохи, натыкаясь друг на друга, а пальцы, почти не повинуясь разуму, набирали:

«Я тоже думала об этом. Давай увидимся».

В итоге они решили завтра созвониться, а в субботу встретиться.

Засыпая в ту ночь, уже проваливаясь в темные бездонные глубины сна, Катя подумала: «Как удивительно вовремя Никита упомянул о свидании и предложил встретиться. Как раз сегодня, когда мы говорили об этом с Машей! Как будто стоял, невидимый, возле нас, подслушивал наш разговор и понял, что лучше не медлить…»

Додумать не успела – уснула. А утром и не вспомнила об этих мыслях.

Глава пятая

Катя бежала домой с работы. Крапал мелкий, почти невесомый дождик. Капли не успевали долететь до земли, испаряясь в вышине. Она не стала открывать зонтик, только плотнее запахнула плащ: к вечеру заметно похолодало, и она порадовалась, что утром взяла его с собой.

Весь день Катя старалась не думать о предстоящем разговоре, не относиться к нему слишком серьезно. Подумаешь, созвонятся, побеседуют. Понравятся друг другу – хорошо, нет – до свидания.

Что-то не давало покоя. Обходя глянцевую темную лужу, Катя оступилась и угодила прямо в нее. Ойкнула, поджала ногу, как цапля, бросилась прочь, как будто лужа могла погнаться за ней.

Тоска по Артуру. Вот что ее мучило.

Господи, да сколько можно? У нее появился шанс начать новую жизнь. Зачем же портить все, впадая в неуместную ностальгию по изжившим себя отношениям? По человеку, который отшвырнул ее, как дырявый башмак, и устремился в иную жизнь?

Все складывалось отлично. Никита ей нравился, она тоже была ему не безразлична. Их отношения крепли, сплетались в общую нить, и вскоре это могло поставить жирную точку в отношениях с Артуром.

Однако именно этот отрадный факт угнетал ее. Скоро все закончится – теперь уже навсегда. То, что связывало Катю с Артуром, окончательно разорвется, но какая-то часть ее навсегда останется в прошлом. Сможет ли она жить с ополовиненной, ущербной душой?..

Готовясь к разговору, Катя уселась за стол, поставила перед собой ноутбук. Поверхность стола была прохладной, и она поежилась. Убрала за ухо прядь волос, выпрямилась в струнку.

Он вот-вот должен позвонить. Она чувствовала себя немного глупо, и ей стоило немалых усилий прогнать мысль о том, чтобы перенести звонок.

Ровно в восемь, как и договаривались, раздался звонок. Помедлив пару секунд, она нажала на маленькую зеленую телефонную трубку. Экран мигнул, и на нем появилось изображение мужчины.

«Ужас что такое!» – была первая мысль.

На темном фоне просматривался лишь смутный силуэт Никиты. Короткая стрижка, широкие плечи. Сложенные перед собой, как у прилежного ученика, руки. Лица не разглядеть, за спиной у него тоже все тонуло в полумраке.

Катя поерзала на стуле и скрестила ноги.

– Извини, я знаю, качество не очень, меня плохо видно, – поспешно сказал он. – Я не в Казани. Связь отвратительная, да и камера слабая.

Голос его Кате понравился: немного глуховатый, он звучал спокойно и уверенно. Никита не суетился, не дергался, говорил негромко, но четко.

– Привет, – чуть смущенно проговорила она, чувствуя, что его спокойствие передается и ей. – Да, я тебя почти не вижу.

Он слегка качнул головой и, похоже, улыбнулся.

– Мы в неравном положении, но тут уж ничего не поделаешь. Я тебя вижу отлично. Ты очень красивая, Катя. Такое живое, выразительное лицо – по фотографиям этого не понять.

В голосе Никиты слышалась грусть – или ей показалось? Катя почувствовала, что краснеет. «Когда уже я научусь с достоинством реагировать на комплименты? Почему вечно тянет начать оправдываться?»

– Спасибо, – сдержанно проговорила она, изо всех сил стараясь не тянуть руки к волосам, чтобы поправить прическу. – О чем мы поговорим?

– Долгого разговора, к сожалению, не получится. Связь может прерваться в любом момент. Но ведь главное было убедиться, что мы оба – реальные люди, а не сетевые фантомы.

Разумеется, Никита был прав. Цель состояла именно в этом. Они поговорили еще несколько минут о чем-то незначительном, неважном, просто прислушиваясь и приглядываясь друг к другу. Потом обсудили место и время будущей встречи и простились.

Катя постоянно ловила себя на мысли, что разговаривает с Никитой свободно, не нервничая и не рисуясь. «Значит, я все делаю правильно, – подумалось ей. – Это как раз тот человек, который мне нужен».

И все же сомнения были. Еще какие! Но Катя решила, что не станет обращать внимание на истерические завывания внутреннего голоса.

Свидание было запланировано на субботу, а в пятницу вечером Маша с семьей уезжала в отпуск, взяв с Кати обещание писать, звонить, сообщать – словом, отчитываться обо всем, что происходит.

Они подробно обсудили, что Кате следует надеть, какие выбрать туфли и духи, как накраситься и уложить волосы. Впрочем, тут без особых вариантов: делать прически Катя не умела, с грехом пополам научилась укладывать свое каре.

– Ничего, они у тебя и так хорошо лежат! Вымыла, высушила, пошла. Не то что мои пакли! – говорила Маша. Кокетничала, конечно: своими роскошными длинными светлыми волосами она невероятно гордилась, каждый день делала новые затейливые укладки.

Только планы и сборы оказались напрасными. Катя давно заметила: чем детальнее и тщательнее продумываешь все, тем больше вероятности, что задуманное сорвется. Вот и тут – сорвалось.

В пятницу вечером, когда она решила перед сном съесть яблоко и пошла за ним на кухню, в дверь позвонили. Кому не спится в ночь глухую?

– Кто там? – спросила Катя, подойдя к двери.

С той стороны не доносилось ни звука. Незваный гость молчал, не желая отвечать.

Катя повторила свой вопрос и осторожно посмотрела в глазок. Обычно она этого не делала. Как-то в фильме увидела, что маньяк ткнул в глазок железной палкой и проткнул герою глаз. Жуткая кровавая сцена.

Посмотрела и отшатнулась. Там колыхалось что-то, что – не разберешь.

– Прекратите эти шутки! – строго проговорила Катя, хотя внутри все дрожало. – Я сейчас полицию вызову!

– Не надо, Кать. Давай без полиции обойдемся. Это всего лишь розы. Они не опасные.

«Розы, может, и нет, а вот ты!» – мелькнуло в голове.

А следом… Ее словно окатили ледяной водой. Невозможно дышать, сердце поднялось к горлу, колотясь, как детский мячик, а желудок, наоборот, ухнул куда-то вниз.

Артур пришел, принес цветы.

Он все-таки пришел – как раз тогда, когда она уже почти (почти!) перестала ждать. Когда у нее появился (да, опять-таки почти!) другой мужчина.

Самым правильным было бы не открывать, попросить оставить ее в покое. Отпереть дверь Артур не сможет, ключей у него нет. Уходя, он оставил свою связку в ключнице, в прихожей, и она болталась там все эти месяцы, мертвая и пугающая, как висельник – еще одно жестокое напоминание о Катином одиночестве.

Они молчали, стоя по разные стороны двери, как в плохом кино.

– Зачем ты пришел? – с трудом выговорила она, думая, что он не услышит. Но Артур услышал.

– Ты ведь уже поняла.

Поняла, вот именно. Поэтому-то лучше не открывать!

Катя повернула ключ в скважине и отворила дверь, пуская Артура на порог и – обратно в себя, в свою жизнь, в свои мысли, сердце, душу.

Она смотрела на него – такого родного, и думала, что не знает, не может понять, красив ли он? Хорош ли? Изменился или остался прежним? Артур просто стоял здесь, возле нее. Он просто был – и этого было достаточно.

Катя вспомнила, как в начале зимы он произнес:

– Мы переплелись слишком тесно, я уже не могу понять, где ты и где я. Люблю я тебя или себя в тебе.

– К чему эти глубокомысленные разговоры? Люди или хотят быть вместе, или нет. Ты, видимо, не хочешь, если бросаешь меня.

Она сказала это, все еще надеясь, что он передумает. Понимала, как жалко звучат ее слова, но не смогла заставить себя промолчать. Артур улыбнулся кривой, смазанной улыбкой и, ничего не ответив, ушел.

А теперь, вспоминая его слова, Катя наконец-то поняла, что он имел в виду. Они слишком вросли друг в друга.

Когда отношения прохладные, рациональные, равнодушно-дружелюбные, люди могут существовать в них годами, десятилетиями, не опаляя души. Но при таком взаимопроникновении, единении, нужно либо слиться до конца – и это будет навсегда, до гроба и даже за гробом. Либо, если тянет на волю, если ощущаешь постоянный позыв вырваться, – нужно расстаться.

Наполовину слиться с кем-то невозможно. Нельзя немножко верить, чуть-чуть жертвовать. Это же сплошное мучение, оголенный нерв: стоит задеть неловко, и боль стреляет в голову, валит с ног.

– Зачем цветы? – спросила Катя, чтобы разрушить это наваждение. Она прислонилась к стене, будто ища у нее защиты.

– Не только цветы, – сказал он и полез в карман.

Она следила за тем, что он делает, с таким страхом, будто ждала, что он достанет пистолет и застрелит ее.

Артур вытащил маленькую красную коробочку. Открыл, подал ей.

– Что это? – спросила она, не отрывая взгляда от его лица.

– Взгляни. Мне кажется, красивое. – Он вдруг как-то смешался, поднял руку, чтобы коснуться лба, как всегда делал в минуты волнения, но в ладони был зажат букет. Артур отдернул руку, как будто его ужалили, и опустил цветы к полу, словно меч. – Прости, я говорю совершенно не то, что нужно. Веду себя как идиот. Просто боюсь все испортить. Хотя куда уже… Пожалуйста, выходи за меня замуж.

Катя, наконец, опустила глаза и посмотрела на кольцо.

Оно действительно было красивым.

Но это было неважно.

– Мы ведь уже… – голос ее дрогнул, она недоговорила. – И развелись.

Развели их быстро и без проблем: детей нет, имущественных претензий тоже. Развели в том же ЗАГСе, где и поженили.

Не было ни суда, ни частых встреч, ни вызовов по повесткам. В этой будничности, простоте была особая горечь. Катя опомниться не успела, как все закончилось.

– Помню, – кивнул Артур. – Но теперь все будет по-другому. Мы ведь уже другие. Все изменилось.

– Я все та же, Артур, – устало проговорила Катя.

Она сотни раз представляла себе его возвращение. То, что случилось наяву, было даже лучше, чем она себе воображала, но радости почему-то не испытывала.

Может, потому, что ее обижала его оскорбительная, без тени сомнения, уверенность в том, что он не опоздал? Что мог бы, если бы захотел, прийти не через несколько месяцев, а через несколько лет, и все равно не было бы поздно.

– Ты являешься сюда через полгода, ни секунды не сомневаясь, что я буду вечером одна, что открою дверь, пущу тебя, выслушаю, что приму твое предложение! Это кольцо, этот букет… Артур, ты жил без меня, решал что-то, взвешивал, а когда понял, что… – Она оборвала себя на полуслове, всплеснула руками, заговорила громче и быстрее. – Думаешь, не знаю, что ты скажешь? «Я убедился, что мне нужна только ты…» Ты убедился! А как насчет меня? Может, я давно забыла о твоем существовании? Может, у меня другой мужчина, я живу своей жизнью и знать тебя не хочу?

Артур вдруг швырнул цветы на тумбочку и шагнул к ней так, будто перед ним была не Катя, а крутой обрыв, синяя бездна. Он ринулся туда, зная, что назад не вернется. Схватил ее в охапку, и она почувствовала, что он дрожит. Одной рукой прижал Катю к себе, обхватив за талию, второй зарылся в ее волосы, уткнулся носом в шею.

– Ничего я не знал, – голос звучал приглушенно, как через подушку. – Надеялся, вот и все. Но ведь все не так, как ты сказала? Не так, правда?

– Твой стол, – зачем-то пробормотала Катя. – Я отдала твой компьютерный стол.

Коробочка с кольцом упиралась ей в бок. Артур держал Катю так, как будто она могла в любой момент вырваться и убежать. Но бежать было некуда. Она чувствовала запах его кожи, знакомый и сладкий, смешанный с ароматом одеколона, и ей казалось, что они вдвоем парят над той пропастью, в которую он только что бросился.

Ее ответное движение навстречу ему было едва ощутимым, но Артур его не пропустил.

Третья интерлюдия

Я не слышу, как он подъезжает к дому. Там, где я нахожусь, нет связи с внешним миром. Толстые стены убивают любые звуки: сюда, наверное, не мог бы пробиться и грохот взрыва, не говоря уже о шорохе автомобильных шин по дорожке, повороте ключа в замочной скважине, хлопке, с которым закрывается входная дверь.

Нет, я не слышу этого, но внутренним взором вижу все до мелочей. Я знаю, как выглядит этот дом, поэтому вижу настолько ясно, как будто следую по пятам за тем, кто сейчас появится на пороге.

Вот он заезжает во двор, глушит двигатель, а потом вылезает из машины и закрывает за собой ворота. Возможно, перекидывается парой словечек с соседом или соседкой, улыбается, вскидывает руку в приветственном жесте. Он обаятельный, умеет быть милым и нравиться людям, несмотря на излишнюю сдержанность, – уж я-то знаю…

Никто не подозревает, что у него есть двойное дно. Даже не дно, а черный подвал, населенный безобразными, уродливыми монстрами, – зловонное, жуткое место. Он надежно спрятал его от посторонних глаз, но мне, к сожалению, пришлось заглянуть в этот разлом.

Не только заглянуть, но и остаться внутри.

Поднявшись на крыльцо, он возится с замками, отпирает по очереди все три. Неужели никому, кто здесь, возможно, оказывается, не приходит в голову, что их слишком много для тихого местечка, где не бывает краж и разбоев?

Наконец он внутри дома. Тут ему уже не нужно носить маску, эти стены видели его всяким – и принимают таким, каким он уродился.

Мне кажется, что он улыбается. Он всегда улыбается, когда хочет причинить боль. Наверное, его радует сама мысль о том, что зависимое от него человеческое существо в эту самую минуту задыхается от страха перед его появлением. Он чувствует этот страх, этот слепящий белый ужас, который волнами распространяется по всему дому. Я хотела бы не испытывать его, но ничего не могу с собой поделать – к такому невозможно привыкнуть, невозможно приучить себя не бояться.

Надежно заперев за собой дверь, еще плотнее задернув шторы на окнах, сняв уличные ботинки и переобувшись в домашние тапочки, он направляется проведать меня.

«Раз, два…» – считаю я про себя, и едва успеваю мысленно произнести «три», как он появляется в моей темнице.

На нем пальто, в котором он сейчас ходит на работу. Шарф, брюки, а ниже – те самые тапочки. Полосатые, на мягкой подошве.

– Добрый вечер, Нюся, – ласково говорит он. Я была права: его лицо светится улыбкой.

Не могу отвести взгляда от его рук, от длинных кистей и тонких, изящных, немного женских пальцев.

«Не Нюся!»

– Скоро будем ужинать. Ты, наверное, голодна, – продолжает он, подходя чуть ближе. – Сейчас я что-нибудь приготовлю, потерпи немного.

Я дышу часто, как собака на жаре, и, слыша беспомощный, сухой звук своего дыхания, чувствую, как подступает паника.

Он присаживается на корточки возле моего кресла, наклоняет голову.

– Однако сначала нужно убрать за тобой. Видишь, как я забочусь о тебе, Нюся.

«Я не Нюся!»

Когда он поднимается, в руках у него бутылка, наполненная жидкостью, которая стекает из мочеприемника.

– Надеюсь, ты хорошо вела себя, Нюся? Ты скучала по мне? Скажи!

В голосе впервые прорезаются жесткие нотки. Они рвут фальшивую, показную ласку, которой, словно мягкой тканью, устланы его манеры и речь, и в прорехе показывается подлинное нутро.

Холодное, жесткое чудовище. Бешеный зверь, опасный сумасшедший.

– Я не Нюся! – слова вырываются помимо воли, прежде чем я успеваю остановить их.

– Что? – спрашивает он, и лицо его застывает. Кожа натягивается, рот сжимается в узкую напряженную линию. Безумие, что бьется и сверкает в его глазах, подобно крупной хищной рыбе в пруду, проступает отчетливее.

– Не Нюся! Я не Нюся!

Он делает быстрое движение в мою сторону – я не улавливаю, какое именно. Мне еще не больно, но скоро боль придет, и ее укусы начнут жалить меня – там, где я еще способна их чувствовать.

Его лицо совсем близко.

Я начинаю кричать. И дальше кричу, кричу, не переставая.

Часть вторая

Глава шестая

Пока Катя сражалась с замком, Артур стоял рядом, держа три тяжелых сумки – одну на плече, две в руках.

– Сейчас, – виновато бормотала она, – в последнее время что-то заедает.

В кармане у нее зазвонил телефон.

– Спорю на что угодно, это твоя мать.

«Как жаль, что они не выносят друг друга», – подумала Катя, открывая наконец-то дверь и пропуская Артура вперед.

Муж не ошибся – звонила Вера Сергеевна.

– Как дела? Вернулись? – прокричала она. – Слышишь меня? Я на работе, тут орут все!

Артур, разумеется, услыхал, обернулся и улыбнулся, слегка приподняв брови: «А я что говорил? Кто еще вечно звонит в самый неподходящий момент?»

Катя отвернулась, почему-то досадуя, что он оказался прав, и ответила:

– Да, мам, я тебя хорошо слышу. Не кричи. Мы дома.

– Долетели нормально? – И тут же, не дожидаясь ответа: – Ну и слава богу. Я цветок твой поливала. Сегодня сама польешь.

Катя промычала в ответ что-то утвердительное, а мать уже на всех парусах неслась дальше:

– Свадьбу-то квадратную когда будем отмечать? Я вам плед купила и халаты. Такие, знаешь, махровые – пригодятся после бани!

– Почему квадратную? – не поняла Катя.

– Девчонки так говорят! – радостно пояснила Вера Сергеевна. – Ну, со смехом! Не поняла, что ли? В квадрате потому что! Второй раз!

«Хорошо, что Артур не слышит», – подумала Катя. Муж стоял на балконе, вытаскивая из сумки принадлежности для дайвинга, чтобы уложить на место, в шкафчик. – Додумались же – «квадратная!»

Вообще-то они с Артуром уже отпраздновали свое примирение. С того вечера, как он появился, Катина жизнь стала напоминать романтический сериал. Точнее, сериальный хеппи-энд, когда сценаристы наконец-то раздают всем сестрам по серьгам, и настрадавшиеся герои получают причитающиеся им жизненные блага.

Уже в начале следующей недели они отправились в ЗАГС подавать заявление, и Катя изо всех сил старалась сохранять невозмутимый вид, не реагируя на недоуменные, откровенно любопытствующие взгляды.

– Эта девица решила, что мы чокнутые! – сказала Катя, когда они с Артуром вышли на крыльцо. – Развелись, а через полгода опять жениться явились.

– Какая разница, что она решила. Ну ее к чертовой бабушке! – Артур поцеловал Катю в кончик носа. – Думаю, они тут ко всему привычные. Всякого насмотрелись.

Через две недели у Маши закончился отпуск, она вышла на работу, и Катя с Артуром улетели в любимую Черногорию. Это был самый настоящий медовый месяц (хорошо, пусть не месяц, а две недели), потому что они уже успели расписаться. Артур нажал на какие-то неведомые рычаги, и все появилось как по волшебству: и путевка в разгар сезона, и сверхскоростная регистрация.

Катя знала, что и Маша, и Вера Сергеевна настроены скептически. Каждая на свой лад попыталась предупредить ее, сказать, что она поступает опрометчиво.

– Кать, ты дура, что ли? Второй раз на одни и те же грабли! – Это мать.

– Хорошо подумала? Я имею в виду, головой? Нельзя в одну реку войти дважды! – Это Маша.

Ничего объяснять им Катя не собиралась. Если уж продолжать сыпать перлами народной и книжной мудрости, то и в пользу ее решения наберется немало.

Каждый человек заслуживает второго шанса. Никогда не поздно начать сначала. Где крепко любят, там легко прощают. И так далее.

Но главное, кто и что мог знать об их отношениях? Кто имел право судить и давать советы?

Катя ответила обеим одинаково:

– Мы любим друг друга. Поговорили, сделали выводы, теперь все будет иначе. – А в заключение: – Я знаю, что делаю, и мне плевать на чужое мнение. Это моя жизнь.

В итоге обе сдались.

– Тебе жить, – пожала плечами мать.

– Все равно ты без него как мертвая ходила, – вздохнула Маша. – А тут прямо девочка стала. Расцвела, порхаешь.

Это была правда. Внутри словно постоянно трепетало что-то, билось и пыталось вылететь наружу. Хотелось смеяться, делать глупости и трезвонить на весь белый свет, как она бесстыдно, бездонно счастлива.

– Прости, рвался куда-то… Котенок, мы были вместе всю сознательную жизнь. Как начали встречаться в девятнадцать, так и… Ты называла это стабильностью, судьбой, а мне вдруг стала видеться какая-то безнадежная, тупая окончательность, клетка, – рассказывал Артур. – То есть все было отлично, но слишком ровно, правильно, и я думал: как же так, ничего больше не будет? Да, нам хорошо, но что, если может быть и лучше?

– С жиру ты бесился, – грубовато отвечала Катя. – Преждевременно накрывший кризис среднего возраста. Она понимала, что он имел в виду. Понимала, принимала и готова простить, но все же было обидно.

Артур обнимал ее, целовал, просил забыть, говорил, что уже через месяц осознал, какого дурака свалял, только не мог решиться вернуться. Боялся, Катя не простит. Но потом, когда стало совсем невмоготу…

– А если бы я замуж вышла?

– Я бы убил твоего мужа, – серьезно отвечал он.

Они решили, что пора обзавестись наследниками, причем Артур заговорил об этом первым. Прежние рассуждения, что они не готовы, что надо пожить «для себя», теперь стали казаться обоим дикими и абсурдными.

За последний месяц Катя стала другим человеком: вышла на нужную дорогу и летела по ней, чувствуя, что все складывается как надо. Не было сомнений, страхов, опасений, как в общении с тем же с Никитой.

Никита. Вот что немного омрачало ее безоблачный горизонт.

– Котенок, ты идешь в душ? – спросил Артур.

– Иди первым, – ответила она, закончив говорить с матерью. Пришлось пообещать, что они непременно «посидят», то есть соберутся тесным кругом и отпразднуют свадьбу.

Муж скрылся за дверью ванной. Дел было полно, и Катя мысленно составляла список: разобрать сумки, постирать, протереть пыль, вымыть полы, приготовить что-то на ужин.

«Невеста принца», которая успела отцвести, сбросить белую фату, застенчиво кудрявилась на подоконнике. Под горшком расползлось неопрятное желтоватое пятно: мать налила слишком много воды, вот она и вытекла. Ничего, желтизна легко оттирается – всего лишь дополнительный крошечный пунктик к длинному списку.

Катя повернула голову и поглядела на стоящий на столе ноутбук. Ей внезапно показалось, что стоит приоткрыть крышку, и она выпустит наружу что-то плохое, злое. «Глупости! Ты просто трусишь, боишься, вдруг придется снова объясняться с Никитой! Но этого уже не нужно».

А что нужно? Известно что – забыть. Вычеркнуть. Сказать себе: «всякое бывает», закрыть эту книгу и убрать на дальнюю полку.

Утром того дня, когда они с Никитой должны были встретиться, Катя тайком, пока Артур еще спал, прокралась на кухню с ноутбуком. Собиралась написать Никите, объяснить, что свидание отменяется. Да и вообще – все отменяется.

Зашла и увидела сообщение от него. Он писал, что не успевает вернуться, его не будет в Казани еще некоторое время, так что им пока придется довольствоваться виртуальным общением. Извинялся, сожалел, просил не обижаться.

«На самом деле не приехал или передумал?»

Однако разбираться, врет Никита или говорит правду, было недосуг. Да и потом, Катя была слишком занята собой, своими ощущениями, собственным новым (старым, вернувшимся!) счастьем, чтобы думать о ком-то еще.

То, что Никита опередил ее, отменив их встречу, она сочла хорошим знаком: ей будет даже легче. Катя уселась поудобнее и на одном дыхании, ничего не исправляя и не меняя, набрала текст:

«Не извиняйся, Никита, иногда обстоятельства сильнее нас. К тому же, если честно, я собиралась написать тебе то же самое: мы не сможем увидеться. Я имею в виду, не только сегодня, а вообще – никогда.

Надеюсь, ты поймешь меня. Дело в том, что я помирилась с бывшим мужем. Мы откровенно поговорили обо всем и решили попробовать еще раз. Поняли, что любим друг друга и хотим быть вместе.

Поверь, я вовсе не собиралась тебя обманывать или использовать! Мне неловко, что так вышло, и я прощу прощения. Когда регистрировалась на сайте и пыталась построить новые отношения, я и подумать не могла, что у нас с мужем есть совместное будущее.

Ты очень хороший, интересный, замечательный человек, мне очень нравилось с тобой общаться. Знаю, так часто говорят при расставании, и, как правило, эти слова ничего не значат, но я хочу, чтобы ты поверил: это правда, я искренне так думаю.

Предлагать тебе остаться друзьями не хочу. Просто не верю в такую дружбу. Аккаунт свой удаляю.

Никита, будь счастлив. Желаю тебе встретить девушку, которая полюбит тебя, и которую полюбишь ты. Верю, что так и будет!»

Написав это, она наскоро пробежала по строчкам глазами и тут же нажала кнопку «отправить». Уже отправляя, увидела, что Никита в сети. Значит, прямо сейчас и прочитает. Но дожидаться его реакции Катя не стала: удалила свой аккаунт, как и обещала. Пожалуй, в этой поспешности было трусливое желание избежать ответа – пусть так.

«Вы уверены, что хотите удалить учетную запись? – спросили у нее напоследок, словно призывая одуматься. – Вся информация будет удалена без возможности восстановления».

«Как раз это и требуется», – подумал Катя, одну за другой нажимая нужные кнопки. Заодно с удалением аккаунта она очистила и историю браузера. Теперь ничто не напоминало о не успевшем развиться романе с Никитой.

Уже собираясь выключить ноутбук, она услышала характерный щелчок: пришло сообщение в скайп. Итак, увильнуть от объяснений не получилось. Про скайп-то и забыла, а ведь они говорили именно по нему! «Надо было его сразу заблокировать», – досадуя на себя, подумала Катя.

Открывать сообщение не хотелось. Конечно, она сейчас заблокирует Никиту, и больше они общаться не станут. Но ведь послание так или иначе придется прочесть. Вряд ли там окажется что-то нейтральное: Никита ведь видел, что Катя удалилась с сайта, не дожидаясь ответа, а значит, должен понимать, что она не желает получать от него сообщений. И тем не менее пишет. Собирается упрекать? Обвинять во лжи и эгоистичных намерениях?

Катя отвернулась от экрана, посмотрела в окно. Уже совсем светло, новый день обещал быть солнечным и ясным. Он и не мог быть другим – и погода тут ни при чем. «Артур», – подумала Катя и улыбнулась, уверенная, что этим утром на свете нет человека счастливее ее.

Она снова посмотрела на монитор. Значок никуда не делся – да и с чего бы ему пропадать. Ладно, придется завершить начатое, покончить с этим раз и навсегда. Катя вздохнула и открыла сообщение.

Никита не оскорблял ее. Не упрекал. Не обвинял.

То, что прочла Катя, было хуже, гораздо хуже. Она даже подумала, что эти строки принадлежат не ему – милому, интеллигентному, образованному, начитанному человеку, который всегда выражался предельно деликатно, обращался к ней неизменно дружеским тоном, был мягок, выдержан и корректен.

«Соскочить решила, дорогая? Что ж, попробуй.

Ничего у тебя не выйдет. Никакого расставания, запомни! Можешь удалять аккаунт, блокировать меня в скайпе – делать что угодно. С Артуром ты не будешь, да и вообще ни с кем, кроме меня, и чем раньше это до тебя дойдет, тем лучше. Теперь ты моя – и это навсегда».

Больше ничего – всего семь предложений. Катя перечитала их снова. И еще раз. Что это – шутка? Истерика, как у обиженного ребенка? Бешенство из-за отказа? Она не могла разобраться в тональности письма: ярость, злость или спокойная, уверенная констатация факта?.. Глупость несусветная! С какой стати Никита решил, что обычное знакомство в Интернете, общение, которое и длилось-то меньше месяца, дает ему какие-то права на нее?

«Да какая разница? Так или иначе, он, оказывается, больной на всю голову! Хорошо, хоть вовремя все прекратила».

Вовремя ли? Что он успел узнать о ней? Сможет ли найти в реальной жизни? Катя принялась лихорадочно соображать.

Так. Фамилии ее он не знает – она не говорила. Домашний адрес при регистрации на сайте не указывала. Никита знает только, что она из Казани, но это ничего: Казань большая, не найдет.

Катя писала Никите, что работает в офисе, возится с бумагами, трудится в сфере книготорговли. Где именно, кем – не уточняла, как чувствовала. Вряд ли сможет отыскать. Номерами телефонов они, к счастью, обменяться не успели.

Но он работает в сфере IT, в компьютерах явно соображает, не то что сама Катя. Это плохо, конечно. Может ли он как-то выследить ее по IP-адресу? Она смутно представляла себе, что это такое, насколько велика вероятность вычислить этот адрес, но взволновалась и немного испугалась.

Бесплатный фрагмент закончился.

Текст, доступен аудиоформат
4,6
235 оценок
399 ₽
199 ₽

Начислим

+6

Покупайте книги и получайте бонусы в Литрес, Читай-городе и Буквоеде.

Участвовать в бонусной программе
Возрастное ограничение:
16+
Дата выхода на Литрес:
30 ноября 2018
Дата написания:
2018
Объем:
210 стр. 1 иллюстрация
ISBN:
978-5-04-097723-9
Правообладатель:
Автор
Формат скачивания:
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,6 на основе 218 оценок
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,7 на основе 119 оценок
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,8 на основе 151 оценок
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,2 на основе 62 оценок
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,6 на основе 748 оценок
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,7 на основе 466 оценок
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,5 на основе 57 оценок
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,7 на основе 99 оценок
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,4 на основе 428 оценок
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,8 на основе 181 оценок
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,9 на основе 257 оценок
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,8 на основе 393 оценок
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,7 на основе 466 оценок
Аудио
Средний рейтинг 4,6 на основе 14 оценок
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,8 на основе 611 оценок
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,7 на основе 511 оценок
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,8 на основе 555 оценок
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,6 на основе 631 оценок
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,7 на основе 844 оценок
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,9 на основе 334 оценок