Леонид Андреев

Маша внутренно очень согласна была с мнением соседки; и ей также показалось, что лучше быть бедною и жить с любезным незнакомцем, нежели богатой и принадлежать Бог знает кому!

Можно предположить, что серьезным отношением к книге стало прочтение Писарева, а затем «В чем моя вера?» Толстого… Увлекся трудами популярных тогда немецких философов А. Шопенгауэра и Ф. Ницше. Знаменитый трактат Шопенгауэра «Мир как воля и представление» на протяжении многих лет оставался одной из любимых книг Леонида Андреева.

И черная бездна поглотила его.

Все живое имеет одну и ту же душу, все живое страдает одними страданиями и в великом безличии и равенстве сливается воедино перед грозными силами жизни.

«Не до жиру – быть бы живу».

Доктора стукали по его груди молоточком, прикладывали трубку и слушали,

перекидываясь друг с другом замечаниями и обращая внимание студентов на те

или иные особенности. Часто они начинали расспрашивать Лаврентия Петровича

о том, как он жил раньше, и он неохотно, но покорно отвечал. Выходило из

его отрывочных ответов, что он много ел, много пил, много любил женщин и

много работал; и при каждом новом "много" Лаврентий Петрович все менее

узнавал себя в том человеке, который рисовался по его словам.

Странно было думать, что это действительно он, купец Кошеверов,

поступал так нехорошо и вредно для себя.

И все старые слова: водка, жизнь, здоровье - становились полны нового и

глубокого содержания.

Леонид Николаевич Андреев Кусака