Андрей Посняков

убили… Ярко зеленела трава, высокая и густая, тянулись к небу бодрые цветики Черноголовки, рядом, у зарослей ольхи, теснились желто-синие соцветия иван-дамарьи. Синие – «иваны», желтые – «марьи». Там, где посвежее, в тени, росли больше «марьи», правда, не такие

учили греческий язык. – Младшая ветвь моего, –

, как у ордынцев – с беседками, с цветами. И пруд с рыбками выкопаем, успеем до холодов – так красиво будет! – Угу, угу, обязательно, – покивал Егор. – И еще частокол вокруг всего посада неплохо бы сладить. Сама же говорила – места здесь неспокойные

километра полтора, а то и больше. Старый бревенчатый дом-пятистенок с крытой серебристой дранкой крышей, кое-где залатанной толем

– Как закончились эксперименты?– Не очень хорошо. Потом я узнал, что несколько столетий назад эрлийцы, с позволения Тёмного Двора, разумеется, проводили аналогичные опыты… Самый сильный масан продержался девяносто три года… Так что время у меня есть.Он допил вино и резким жестом отставил бокал.– Масаны стареют в тумане?– Да.

господин. Вот и тем монахам я как-то подобную тварюшку продал… теперь они за новой пришли. Брат Дитмар, брат Фридрих и прочая

– У нас здесь лошади… Господин, скорее! – Не спешим… – косясь на луну, тихо промолвил сотник. – Еще надо сладить одно важное дело. – Что за дело? – Короче, сделаем так… В гостевой кибитке знакомым