Цитаты из аудиокниги «Герой нашего времени», страница 4

Женщины! женщины! кто их поймет? Их улыбки противоречат их взорам, их слова обещают и манят, а звук их голоса отталкивает… То они в минуту постигают и угадывают самую потаенную нашу мысль, то не понимают самых ясных намеков…

В первой молодости моей я был мечтателем, я любил ласкать попеременно то мрачные, то радужные образы, которые рисовало мне беспокойное и жадное воображение. Но что от этого мне осталось? одна усталость, как после ночной битвы с привидением, и смутное воспоминание, исполненное сожалений. В этой напрасной борьбе я истощил и жар души, и постоянство воли, необходимое для действительной жизни; я вступил в эту жизнь, пережив ее уже мысленно, и мне стало скучно и гадко, как тому, кто читает дурное подражание давно ему известной книге.

Я иногда себя презираю...не оттого ли я презираю и других?

...и вряд ли найдется молодой человек, который, встретив хорошенькую женщину, приковавшую его праздное внимание и вдруг явно при нем отличившую другого, ей равно незнакомого, вряд ли, говорю, найдется такой молодой человек,<...> который бы не был этим поражен неприятно.

всякое напоминание о минувшей печали или радости болезненно ударяет в мою душу и извлекает из нее все те же звуки.. я глупо создан: ничего не забываю;ничего!

"Порода в женщинах, как и в лошадях, великое дело"

История души

человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее

истории целого народа, особенно когда она - следствие наблюдений ума зрелого

над самим собою и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие

или удивление.

Меня невольно поразила способность русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить; не знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла, который прощает зло везде, где видит его необходимость или невозможность его уничтожения.

Он так часто старался уверить других в том, что он существо, не созданное для мира, обреченное каким-то тайным страданиям, что он сам почти в этом уверился.

"Странная вещь сердце человеческое вообще, и женское в особенности" (Журнал Печерина. II часть. Княжна Мэри)