Читать книгу: «Маги Гаммы», страница 3

Прошло четыре дня их путешествия по большой воде, когда течение стало настолько сильным, что Yoль не смогла прерваться, чтобы что-то приготовить.

Кеyла пыталась изобразить кашу с овощами, но у неё всё без конца пригорало, а в воздух вился горький запах и почти чёрный дым.

Нат не уставал сообщать своё мнение по поводу её навыков готовки, Кеyла грубила в ответ. Все были так поглощены перепалкой, что почти просмотрели как утлое судёнышко несло на скалы, а в какой-то момент водомерка с силой развернула лодку, и течение исчезло.

Над головой нависла основная скала, формирующая остров. Её громадина была покрыта оплавленным металлом, от которого фонило так, что ночь становилась днём. Какая жалость, что они подплыли утром и не заметили опасности.

Yoль выглядела довольной, даже костюм защиты не надела – у неё был в тайнике. За него можно треть небольшого города потребовать, а маг покупала овощи за заколки и притворялась в сто раз менее достойной, чем была на самом деле. Нат уже признавал, что не понимает её мотивов…

– Почему ты не гребёшь, Yoль? – дрожащим голосом вымолвила Кеyла. – Разве здесь не опасно?

– Камень экранирует.

Подземный ток вынес их дальше, глаза клановых медленно привыкли к темноте и наконец разобрали – их водомерка была не совсем водомерка, ибо водомерками зовут лишь тех, кто никогда не останавливается на суше. У Yoль был в некотором роде приют.

Она загнала лодку в тесный каменный карман – в неспешном течении ей это далось безо всякого усилия, и ступила на камень.

Гора представляла собой оплавленный кусок железа, бетона и пластика. Здесь вырывались такие температуры, что плавилось то, что не должно. Нат узнавал место – это был один из могильников, вечный заповедник, куда не следовало соваться никому, кто ещё хотел жить. Люди даже не подплывали к таким…

– А это… – слабо попытался спросить Нат.

Некоторые отчуждённые острова использовали дополнительно как свалку для самого страшного. Десятки, если не сотни смелых магов были отправлены сюда, чтобы спасти свои города и суровый мир. Они плыли в одиночестве на лодках, транспортируя Великие Грязные Источники, теряя на ходу зубы и волосы. Они плыли, а с них оплывала кожа. Это было ужасно и красиво – такое самоотречение во имя других. Как много героев пало – которые могли дать миру продолжение своего славного рода… но нельзя было отправить никого другого, менее ценного – остальные умирали сразу…

Никак Нат не ожидал оказаться в таком месте!

– Yoль! Ты что?! – выпалил он, в гневе указывая на своих безвинных братьев.

– А что? – спросила она медленно и равнодушно, будто не понимала.

– Что ты наделала?!!

– Почистила.

Мало кому удавалось осечь разгневанного Ната одним словом. Он беспомощно замолчал, прислушиваясь к ощущениям. Было тихо – ничего удивительного, место абсолютно мёртвое – могильник. Но вот воздух – воздух был значительно чище, чем он ожидал.

Yoль уже шла куда-то, не придавая особого значения его реакции. Будь она признанным магом, могла бы себе позволить высокомерное равнодушие в отношении всех, кроме самых крутых. Но эти самые крутые постарались бы заполучить её в друзья, потому что кто же не захочет жить в чистом доме? И заискивали бы перед ней и ссорили бы с другими…

Yoль шла по оплавленной каменно-пластиковой тропке – в чёрной почти породе встречались вкрапления оранжевого, жёлтого и белого – вдоль водного канала, который похоже уходил дальше под землю. Путь медленно поднимался в гору, и они оказались на воздухе на приличной высоте, со случайного серпантина глядя на маслянисто переливающуюся на свету воду внизу. Такую же чёрную и плотную, как в большинстве мест сурового мира.

Нат вздохнул. Волосы не вылазили. Похоже, Yoль практиковала здесь свой приём не раз, но вода подвижна, и чистая или смешалась с грязной или отдрейфовала. К сожалению.

Yoль развернулась и стала спускаться по тропке, о которой видимо опять-таки знала. Граница заражения чувствовалась ярко. Нат почти запнулся о неё и предпочёл не идти дальше, не пуская и братьев.

Маг вздохнула, садясь прямо в грязь. Четверо и трое за её спиной задержали дыхание, предчувствуя, что случится дальше.

Снова – волна мощной магии, от которой подпирает горло, перехваченное дыхание, вспышка изменения спектра в глазах…

– Ах!.. – освободил сдавленные лёгкие Ивuш. Клановые трясли головами.

– Можно походить пособирать по дну, – буднично прикинула Yoль. Пока клановые трясли головами, пытаясь поставить на место мозги, чуть впереди маг выставила левую ногу и упёрла руки в худые бока, ничто в уверенной позе не говорило что подвиг стоил сил, ничто в высокой фигуре не намекало на то, что в столь тонкой оболочке могут быть заключены подобные силы.

Песчаный берег в сени остро нависающего острова был осеменён хаотичными навалами вещей. Нельзя было различить, что изначально было здесь, в эпоху благословенного прошлого, а что привезли десятки отчаянных, пожертвовавших собой. Как бы то ни было, построек ушедшей эпохи на острове не осталось. Гранулы чёрных вкраплений делали грязно-жёлтый песок серым. Там, где поработала Yoль, берег был желтее. Несколько лодок засели по береговой линии. Чистка потревожила их покой, а может разъела трухлявые концы, и вода, где она преобразилась, поволокла их потемневшие мощи в большие воды.

На дезактивированной свалке оказалось много штук, похожих на грабли. В страшном сне Нат не видел, чтобы его босые братья с подвёрнутыми штанинами ходили по границе большой воды. Yoль сказала держаться не дальше двух дюжин шагов от суши.

Нату досталась самая длинная палка, и было велено следить почти у самого берега. Вода, чистая и холодная, накатывала лишь на самые ступни, не касаясь лодыжек…

– А-а-а-а-а! – напугано закричал Майо, проваливаясь. Нат лишь шаг ступил, остальные застыли – вихрем пронёсшаяся по мелководью Yoль воткнула лезвие, выдёргивая на поверхность существо с щупальцами.

– Эт… эт… это же кракен!!! – заикался вызволенный Майо.

– Он слишком мал, чтобы так называться, – не согласилась маг, пристально разглядывая добычу на лезвии. – Он хотел есть. Но забыл, что сам вкусен. Пусть это будет вам уроком.

Майо ошарашенно хлопал глазами.

– К берегу! Живо! – гаркнул Мик, расшифровывая.

Нату, как и Майо, было о чём подумать на обратном пути. Yoль собрала в россыпях барахла то, что сочла наиболее ценным. Остальное могло дождаться нового дня. Четверым и троим было что нести. Кеyла тащила погнутое ведро с плюющимися чистой водой моллюсками, её братья нейлоновый трос – ценная вещь, и бухту шнура, видимо, синтетического, коли уцелел. Кеyле постоянно приходилось оглядываться на слабосильных младших. Нат шёл замыкающим, поэтому следил сразу за всеми. У него в руках был целый ковёр, и он старался особо не пыхтеть от тяжести. Yoль впереди несла несколько тазов, в верхнем склизко покоился заколотый ножом кракен, на золотистом плече мага висела ещё одна бухта тонкого шнура, а ещё она несла пояс с инструментами, целый и оборванный. Ивuш изо всех сил пытался быть полезным, таща на собранной на скорую руку волокуше кучку стеклянных сосудов, которые стояли без крышек, когда Yoль практиковала свой особый приём, потому стали стерильны и годились, чтобы хранить ценные жидкости. Майо был хмур – на его лодыжке проступили размазанные и вспученные следы присосок, и ему требовалось лечение, хотя он всё равно взялся тащить ворох спецовок, нуждающихся в починке, но почти целых. Мик беспокоился за брата и нёс металлическую раму от широкого кресла, а также тянул на плечах самодельное коромысло, две уравновешенные ёмкости из металла содержали всякие мелочи, которые вместе обретали ощутимый вес.

Новый шок поджидал Ната, когда Yoль подсказала дедовский способ для лечения животных ожогов.

– Я не буду этого делать! – Нат был красен до корней волос.

Yoль не вступала в дискуссию, клан Зонаса отворачивался, не показывая ни сочувствия, ни даже улыбок, Майо кривился, угрожая расплакаться от возрастающей боли и жжения.

Мик играл желваками и в конце концов схватил брата за запястье и поволок в сторону.

– Мик! – разозлился Нат. – Что ты удумал делать?! Наверняка есть нормальное лекарство!..

Хоть до хрипоты обкричись – вот отец узнает, как они слушаются старшего!

Под шумок Кеyла раскатала принесённый ковёр на пещерный пол и усадила на него братьев. Можно подумать, Нат ради них старался!

Хозяйка успела натащить в своё убежище уже не один ковёр и дорожку. Ещё у неё имелось уютное круглое плетёное сидение в форме сплющенного шара, пока суть да дело, и клановые находили куда приткнуть полезные находки, она уже устроилась с комфортом, сложив перед собой голые ноги и надстроив таз с кракеном на выменянный в прежнем порту бак, и стала чистить водного гада, заложив в уголок губ маленькую чёрную трубку.

– Он же наверное ел человечину! – воззвал к ней Нат.

– Отомстим, – невозмутимо отсалютовала новым ножом маг. Лезвие хищно блеснуло.

Смущенный Майо и напряжённый Мик показались на глаза старшему, который набрал в грудь воздух, чтобы отчитать их уже за сделанное.

– Вы не догадались набрать горючего? – перебила Yoль. – Пройдите к стене, где мы причалили, зачерпните ковшом. Было бы неплохо, если бы вы заполнили сразу вон ту канистру. Только не забудьте завинтить крышку.

– У него же нога болит! – переключился Нат.

– Уже не болит, – признался Майо.

– Попозже компресс приложим, – Yoль тёрла щупальце металлической щёткой на ручке. – Отметину придётся долго носить.

– Ничего, – Майо шмыгнул носом и слегка похромал за Миком, уже подхватившим указанное оборудование.

– Yoль, – позвала Кеyла. – Тебе помочь?

– Боюсь, обожжёшься… почисть, пожалуй, те стручки и луковицу.

– А мне что делать? – почти обиделся Нат.

– Если хочешь поработать, займись спальными местами.

– Ладно, – немного дуясь, буркнул юноша. – А ты взяла инструменты, потому что просил тот человек, с которым ты говорила в порту?

– Инструменты всегда нужны, – без привычной неохоты говорила Yoль, мирно занимаясь готовкой совершенно несъедобной и противной на вид твари. – Я не собираюсь особо скоро возвращаться к ним.

Нат почему-то почувствовал облегчение. Что касается вещей Yoль – они были единственным сокровищем водомерки, которое юноша согласился бы назвать ценным. Это всё были очень хорошие, полезные и с умом подобранные вещи. Даже амфора, которая теперь сияла в непроходном месте пещерного жилища, наполненная чистой водой.

Пещера имела неправильную форму. Можно было представить себя в желудке огромного каменного зверя. Всё как полагается, пищевод устья, в который они вплыли, и длинная и извилистая кишка выхода к заваленному берегу. Внутрь самого широкого места просачивалось немного света, глаза привыкали к этой серости спустя какое-то время, но ближе к вечеру становилось всё сумрачнее. Потребовалось соорудить несколько ламп из металлических плошек и обычной воды. Маленькие огоньки давали немного света и много чада, заставляя ещё более густые тени копиться под высоким потолком и в углах под стенами, но так хотя бы удавалось не натыкаться друг на друга.

– Я испачкалась, – констатировала очевидное Yoль. – Кеyла, – впервые обратилась маг по имени, – последи за котлом. Оно должно томиться пару часов, так что ничего делать не надо. Только если начнёт взлетать крышка, подними, дай немного выпариться и снова закрой. Если кончится горючее, подлей. Мальчишки должны скоро принести.

С этим маг ушла.

Без неё в хорошо устроенном жилище стало как-то менее уютно. Нат поёжился и продолжил заниматься порученным делом, подавив предательски сосущее чувство под ложечкой.

Вернувшиеся братья, не застав Yoль, выглядели очень удивлёнными. Майо со своей ногой отбился к Зонасам и всё-таки сел. Мик рассеянно озирался, не зная, куда себя деть, но и хотя бы не мешаясь. В конце концов, уселся на корточки как бродяжья шелупонь – если б отец видел…

Нат стиснув зубы плотно выстилал ковры, собирал пледы, выставлял заслон от сквозняков и падений со свободной стороны, приспособив корзины и пуфы. Вот уж тут тайная берлога не только выдерживала сравнение с бункером Зонаби, но и давала фору, пусть под сводами, чёрными и оплавленными, и кое-где в россыпи разноцветных хаотичных точек, и не водилось среди прочего настоящих кроватей. С щедрым ковровым настилом на полу пещеры можно было устроиться просторно и вполне комфортно, а мягких и объёмных вещей по углам набралось в избытке, стало быть, притащенных в прежние чистки… На огне шипело варево, Кеyла потеряно и неумело пихала щупальца в котле ложкой, с которой так ловко обращалась их защитница.

Спустя указанные два часа Yoль вернулась, прикатив воды и водорослей в новой таре и на тачке, которой раньше не было. А ещё целый дребезжащий ящик инструментов, лопату, парную к прежней раму от кресла, набор маленьких укладывающихся друг в друга стаканов из металла, стремянку, поднос с отчеканенными узорами – очень тонкими, на невероятном уровне мастерства, выдающем, что создавалась вещь в ушедшую эпоху. Ещё то ли огромную ложку, то ли крошечный ковш. Ещё одну ковровую дорожку под мышкой и рюкзак на спине, в который семеро не осмелились лезть сразу, тем более уже очень хотелось есть.

Оставалось только гадать, какие из добытых вещей ценой жизни везли сюда воспеваемые легендами герои… У них просто не было Yoль, и поэтому им пришлось отдать жизни – какая тщета…

– Если меня сейчас не покормят, я присоединюсь к древним героям, – резонно проворчал Мик.

К счастью, готовить оставалось недолго. Овощи быстро дошли, а стручки протушились с тварью, размякнув и полопавшись. Маг осыпала блюдо веером специй, перемешала, осыпала солями, белой и чёрной, тщательно вмешала любимой ложкой на длинном черенке. Ивuш смотрел на действо с открытым ртом.

– Yoль! – позвал он. – Я бы хотел что-нибудь тебе подарить!

Нат закатил глаза. Ивuш любил быть щедрым. Когда-то он увидел, как отец идёт по городу, одаривая людей на праздник, и то, как все кланялись и благодарили мага клана, так запало ему в душу, что иногда он начинал одаривать няню или тренера, который учил его равновесию… В стенах обеспеченного клана это было милым чудачеством. Нат в принципе очень любил младшего брата, выделяя его в том числе потому, что он был с ним от одной матери, но здесь, когда они висели на шее Yoль без возможности отплатить даже трудом или обещаниями – звучало почти грубо.

Yoль глянула на младшего и промолчала, вытаскивая из своих запасов бутыль, плеснула на ближнее щупальце и достала его в вилках, обжигая прямо над открытым пламенем.

– Хотела потушить, – признала она, – но, кажется, хрустящим он будет лучше…

Четверо и трое всё ещё сомневались, так что Yoль нарезала для них одно щупальце на довольно широкие кольца. Новый поднос стоял на относительно старом баке, превратившись в столик.

Нат заставил себя проглотить одно кольцо. Горло загорелось от специй, мясо было непривычным, но не склизким, как он опасался – прожарка действительно помогла, а благодаря длительному тушению куски не скрипели на зубах.

Yoль нарезала для них следующее щупальце. Одно за другим они пропадали в животах, в то время как стручки не востребовано прожаривались в котле. Маг успевала промешать их между нарезанием основного ингредиента.

– Я больше не могу есть… – опомнилась Кеyла, отваливаясь от кормушки.

В обустроенной по своему вкусу пещере у Yoль было в изобилии места и плоскостей, так что она отставила ещё горячий котёл, чтобы поставить ждущий очереди чайник на жаровню.

У Ната и остальных только и хватило сил, чтобы напиться горячего чая, прежде чем заползти на устроенное им спальное место и отключиться.

Где-то гудел ветер, и кажется тучи всё-таки изливали свои недра – нечто гремело по склону, смеша неприступную гору, родившуюся в пламени преисподней и уже не боящуюся ничего.

Утром Yoль не было.

Нат сам разогрел остатки ужина, часто перемешивая содержимое котла, чтобы оно не пригорело, накормил братьев стручками, протушенными до такой степени, что их почти не требовалось жевать. Быстро поев сам, он поспешил по вчерашней тропе, извилистым, забирающим вверх переходом ведущей к образованному стихией серпантину. Остальным, большеглазым от страха и беззащитности, велел сидеть в лагере.

Путь показался короче, чем вчера, но Нат бежал, хватаясь руками за облизанные пламенем стены, чувствуя под горлом взволнованное сердце.

С воды шёл сильный ветер. Водная чистая часть, к сожалению, успела смешаться с привычной маслянистой чернотой. С облегчением вздохнув, юноша разглядел среди горок хлама размышляющую Yoль.

Загорелая фигура в белых полосах одежд не двигалась, учредив ступни в плетённых сандалиях на редком свободном месте. До какой-то поры пляж тянулся чистый, резко прерываясь на отдалении загрязнённой полосой, но и тут и там всё покрылось жёлтой пылью ночных осадков. Вчера граница была чётче. Нат уже догадывался как будет – грань не расплывётся до конца, но оплывать будет, в пользу одного или другого – чистоты либо загрязнения, смотря что будет преобладать. Следы вмешательства Yoль смажутся, и со стороны будет не догадаться, что особенная водомерка приложила к ландшафту руку. Грязная сторона плыла перед глазами волнами тяжёлого излучения, будто обозлённого тем, что часть его чудовищного тела отсёк человек. На чистой стороне изобильно лежали не взятые вчера вещи.

Парень скачками сбежал по серпантину.

– Что это? – спросил Нат, вместо того чтобы излить своё беспокойство, что не нашёл её там, где проснулся.

– Прибор, – Yoль не обернулась и не удивилась. – Говорят, с его помощью определяли направление.

– Зачем? – удивился Нат.

– Не видели.

– Разве предки, которые создавали грандиозные вещи, были слепы?

– Получается. Мой инструктор говорил, что у них было другое зрение.

– Они не видели излучение?

– Мой инструктор говорил, что в их благословенную эпоху оно было таким слабым, что не было необходимости видеть его.

– То есть… у них была чистая пища, дома, вода…?

– Ну можно и так сказать.

– Что же произошло с тем прекрасным миром?

– Кто-то говорит – Рокк-ти-Букк.

– А твой инструктор?

– Считал, что люди сами были виноваты.

– И что, нам теперь отвечать? – оскорбился Нат.

– Твоё положение не так плохо, – она вдруг потрепала его по плечу. – Твой геном оказался стойким к грязному излучению. Фон даже дал тебе силу, позволяющую превосходить большинство выживших…

Они помолчали, глядя на чернильно-чёрный прибой, пачкающий берег маслянистыми разводами, растекающимися в радужные кляксы на свету.

– Давай поищем что-нибудь полезное, – предложил Нат, чувствуя себя несведущим в теме тёмного прошлого. От этого было неуютно: от мыслей, что может быть всё изменилось больше, чем он мог представить, от подозрений, что может быть ему не стремились рассказать о прошлом

Пока он стоял с напряжённой спиной, так что неравномерно пятнистая рубашка вогнулась между лопатками, ветер мазнул по пляжу с грязной стороны, поднял часть липкого налёта и понёс на чистую сторону.

Yoль подхватила куском брезента неожиданно обнаруженную круглую ванну, укрывая их обоих с головой, но не смыкая края с землёй, оставляя возможность смотреть наружу с не подветренной стороны. Ната осыпало ложной бумагой древности – под ней затерялась такая большая и полезная вещь.

Такие же ошмётки бумаги, скомканные и пережившие сотни лет, сейчас неслись наперегонки с жёлтым, как всегда едким порошком, выпавшим со вчерашним дождём. Прижатый к водомерке Нат надеялся, что младшие послушались и не пошли за ним…

Yoль удерживала ванну на собственном хребте, неудобно согнувшись. С одной стороны приоткрытый тыл защищал порванный резиновый брезент. Водомерка продолжала рассматривать из оставленной амбразуры разваленные в области зрения предметы.

– Инструктор предполагал, что смена эпох перевернула смысл вещей. Мы ценим то, что для древних не обладало ценностью.

– И наоборот? – прислушивался в рёве ветра Нат. Юноша нащупал впившийся в зад кусок ложной бумаги. – Что это, по-твоему, могло быть?

Yoль задумчиво свела брови.

– Может, они этим платили?

Нат кивнул, допуская:

– Тогда смерть встретила на этом берегу какого-то богача…

– Почему нет?

– А что ему здесь делать? – Нат ограниченно обвёл рукой обозримый берег – видно было совсем не много, шагов двадцать вперёд. Вот бы ветер дул с чистой стороны…

– Откуда нам знать, что это было за место раньше? – пожала плечами Yoль.

– Думаешь, мог быть важный остров?

– А зачем так загаживать что-то неважное?

– Ну, не знаю… может, это всё-таки и была свалка…

– А это тогда откуда? – Yoль указала рукой вперёд на навал сложных приборов, отчего ванна качнулась на её согнутых плечах.

Нат подвинулся, снимая часть тяжести с женских плеч.

– Так может, герои и привезли?

– Я не видела их костей.

– Смешались с песком… – Нат поёжился, то ли от холода ветра, то ли от жути.

Пещера не имела выхода наверх, и свет был скуден. Не было колб с грибами, только чадящие лампы, приспособленные из чего ни попадя. В первый день был лишь свет жаровни и пары ламп, в котором невозможно было заняться мелкой работой. Потом Мик натаскал воды в пузырьках, в часть были помещены фитили, из части воду разливали в маленькие лужицы на мятый металл, годящийся в подставку, скоро огоньки зачадили рядом с каждым, кто оказался в убежище Yoль.

Как бы ни желала Кeyла признавать – Нат из клана зазнаек не был беспросветным дураком. Что бы ни мнил о себе Нат, он не представлял с какими трудностями столкнулась в пути девочка, которая всю жизнь провела в построенных под её нужды бункерах, в том числе несколько лет были проведены на Благословении. Там можно было сесть на лужайку без опаски, что какой-то стебель прорастёт сквозь твоё тело. Именно через те отверстия, про которые и думает непорядочный мозг.

Ночью на Благословении можно было забыть запереть дверь или окно. Конечно, обетованный уголок тщательно охранялся. Здесь было много магов, но они вмешаются в крайнем случае. Было немало верхних ветрувианцев и селекционных атлетов первого поколения из охраны Kарборана. Маг Заграды как-то собирался привезти Иxиля, но дела никак не отпускали. Из-за них он и сам давно не бывал в нейтральном фоне.

Слабые маги воды могли заводить детей, однако многим это давалось с трудом. Тела женщин-водомерок были иссушены солнцем и ветрами. Как говорил старейшина Зонаса – приходилось попотеть, чтобы заронить семя в эту почву. Может показаться странным, что убелённый сединой маг клана и молодая преемница ведут разговоры на подобные темы – но Кeyла привыкла. У неё была старшая сестра, Лeyа, которую после рождения на Благословении там и оставили. Кeyла должна была стать следующей, но третий ребёнок так припозднился, а клану был нужен маг… Кeyле было нелегко учиться быть будущим главным магом и держать себя в порядке, чтобы занять место на Благословении. Территория нейтрального фона организовывалась как место прироста здорового населения. Не требовалось долго подбирать партнёра. Клану достаточно объявить о готовности стать больше, и кандидатуру подберут из живущих тут же людей с хорошим геном.

Две девушки уединились в небольшом ответвлении. Мальчишки успели уже сунуть в него носы и потерять интерес, сочтя чуланом для тазов. Пол здесь был выше, и если сливать на него воду, она стекала через основную пещеру прямо к причалу.

Yoль притащила ведро горячей воды, чистой. Опорожнила в раздобытую недавно ванну. Кeyла медлила задать вопрос – горло перемкнуло, а водомерка равнодушно покинула закуток, освещённый лишь чадящей лампой.

Кeyла вздохнула и принялась мыться.

К сожалению Кеyлы одежда с местной свалки рассыпалась в труху.

– А где ты взяла наши вещи? – спросила девчонка Зонаса, вытягивая на вид подол своей видавшей виды юбки. Чистой разумеется, но этим её достоинства исчерпывались.

– С другой свалки.

Нат подивился себе – происхождение вещей на нём самом, братьях и повсюду вокруг перестало его трогать. Он сам ходил на свалку, как в сокровищницу, ворочая груды хлама в поисках гипотетического жемчуга. Иногда находилось что-то удивительно ценное, например, фильтры, причём прочищенные даже изнутри. После дождя и ветра многие предметы оказались осеменены, а Yoль не применяла свой приём, но тем не менее удавалось достать что-то или из-под прикрывшего навала или незначительно загрязнённое – хоть и дуло с мёртвой части могильника, всё равно вещи были гораздо чище даже убранства некоторых клановых бункеров.

– Вот бы найти что-то поприличнее… – размечталась девчонка о тряпках.

– Я бы не советовала, – Yoль отвечала поверх выменянной шубы – она штопала дыры и пришивала поверх нитяной сетки заплаты или пуговицы. Когда она спрашивала, как получается, Нат одобрительно угукал. Синтетическое чудовище могло быть старее всех шмоток с берега, но благодаря своей противоестественной природе сохранилось лучше всего.

В первые благополучные дни, когда ничего не лило с низкого неба и не наносило ветрами, Yoль была достаточно предусмотрительна, чтобы спасти все материалы, ценные именно широтой и длиной полотна: ковры, большие куски прорезиненного брезента, мешки и сумки. В пещере имелся прибор с множеством значков и стрелкой – водомерка проверяла по нему, когда стоит выходить наружу. Часто шли дожди. Повезло, что они не застали их на воде. Хотя подобное явление не должно было быть редкостью для водомерок. Нат предполагал, что им пришлось бы сидеть в каюте, изводя съестное в том виде, в каком оно было куплено. Определённо пребывание в пещере на твёрдой суше отличалось комфортом.

В полумраке алькова Ивuш играл с младшим Зонаса в чаепитие на подносе, установленном на тяжёлый бак. Оба сидели на обтянутых кусками ковровой дорожки кресельных рамах. Нат несколько раз странно на них смотрел, но мелких не прошибало. У обоих было по паре игрушек, изображающих диковинных существ древности, но они отчего-то носились с хрупким сервизом Yoль. Нат не хотел бы, чтобы малявки чего-нибудь отбили. Прошлым непогодливым вечером Yoль учила их делать пасту для склейки керамики, что на время заняло навязчивую Кеyлу. Девчонка набрала на волокушу кучу осколков и, собрав несколько блюд, теперь начала что-то здоровое, не похожее на посуду – на каменном полу уже лежал почти квадратный метр её поделки, заканчивать она всё не собиралась, а Нату не хотелось бы обращаться к ней за пастой, если его сорванец испортит сервиз Yoль…

– Yoль, – позвал Нат. – А ты отвезёшь нас домой?

– Нет, – не раздумывая отказалась маг.

После спасения из плена Узу четверо братьев оказались лишены самых элементарных личных вещей. Грубо схваченный за руки Нат мог только смотреть, как из карманов Ивuша, которого великан не только подвесил вниз головой, обхватив огромной лапой за лодыжку, но и потряхивал, вываливаются респиратор, гоглы, ножик, обеззараживающая таблетка… – эта картина с досадной регулярностью промелькивала в кошмарах старшего брата. Он беспомощно наблюдал, как его младшего трясут, как свежевыловленную рыбёшку, а из него сыпется заботливо раздобытое отцом…

Потом на всё это бестрепетно встала зелёная уродливая ступня, завёрнутая во что-то вроде грязного кулька – все эти вещи, заботливо подобранные в клане для будущих магов, Узу были не нужны. Узу – другие.

С тремя Зонаса случилось нечто подобное. Кeyла возле смолящего очага штопала прорехи в собственной одежде, мнительно обернувшись в цветастый когда-то плед, теперь почти белый от долгового пребывания на солнце. Угадывались ромбы, волны и королевские лилии.

Нат, фыркнув, демонстративно взялся за рубашонку Ивuша, настроенный просидеть над тряпками трёх братьев хоть до заката, но у Yoль была работа потоньше – маг крутила маленькие винтики, но чаще подпаивала неровности и стыки кончиком пальца, мастеря замену утраченным гоглам из разных стёклышек и полимеров, частью притащенных со свалки, частью заготовленных заранее в скособоченном ведёрке в нише пещеры. Ивuш торчал у неё над душой, алчно разглядывая богатство и лапая будущие линзы испачканными пальцами. Yoль не ругалась. Молча протирала следы мягкой тряпочкой, когда решала, какому стёклышку отправиться в поделку.

Так и вышло, что обед (или ужин) никто не приготовил. Yoль смерила четверых и троих осуждающим взглядом и, отложив третьи по очереди незаконченные гоглы, громко заворочала посудой. Кeyле бы на подобную демонстрацию Нат бы нашёл, что сказать, но не Yoль. Нет, не Yoль.

Это был размеренный, спокойный и голодный день.

– Yoль, – позвал Ивиш уже возясь на настеленных в несколько слоёв коврах, – ты выбрала это место, потому что не любишь людей?..

Ребёнок, не сильно устав, оттягивал время сна болтовнёй, но подростки тоже внимательно воззрились на водомерку, протирающую котёл жирной, ни на что более не годящейся ветошью.

– Не люблю воркс.

В очередное плавание они пустились взяв кроме необходимого лишь еду, одежду и немного воды. На борту их лодки всегда были фильтры и бутыли с маслом на всякий случай. Нат не имел представления, насколько Yoль контролировала свою силу, не приходилось ли ей вскинуться во сне, выплеснув её из себя и обнаружив, что вокруг очень чисто, зато не на чем приготовить обед.

Понятие обеда уходило из распорядка дня как такового. Можно не быть водомеркой, но жить по-водомерочьи, не имея столько времени, чтобы готовить смену из трёх блюд даже при наличии продуктов. Yoль не морила их голодом, но заставляла нешуточно проголодаться, прежде чем браться за готовку. Ели в сущности раз в день, в остальное время перебиваясь горячими напитками, чайник постоянно стоял на жаровне. Их было восемь, и они взяли на всякий случай два фильтра, оставив остальные на пещерной базе Yoль.

Нат аккуратно переливал чёрную воду из-за борта в поддерживаемую Миком бутыль. Следовало иметь хотя бы три такие, плотно закупоренные пробками. Лодка шла относительно ровно. Yoль редко двигала веслом, присматриваясь, кажется, разбиралась с направлением.

За прожитые на острове дни они натащили огромное количество вещей, которые могли украсить быт целого города жителей, но маг не стала почти ничего брать, и даже от пояса инструментов выбрала только сам пояс. Зато в каюте лежала, навалившись на угол постели, сизая, видимо, когда-то синяя шуба.

На второй день в ход пошла ловушка-сетка. Оставался запас еды с прошлого людного порта, но Yoль перестраховывалась в большом плавании.

Жёлто-серые тучи откочевали, их сил не хватало на дождь, и в отместку они липли к солнцу, не позволяя пробиться его излучению. Да… вокруг была лишь вода. На пути не попадался никто, ни похитители, ни злодеи, ни добряки, ни бродяги большой воды – никого.