Читать книгу: «Мальчик из будущего: Мальчик из будущего. Отрок. Новик», страница 11

– И стреляет после лежания в земле? – восхитился тот, нисколько не теряя самообладания.

Пистолет, находившийся на высоте живота, грохнул выстрелом в моей руке, тот продавец, что меня явно сдал, со стоном ухватился за плечо, и осел на пол. Задумчиво осмотрев пистолет, я перевел взгляд на Братского.

– А вы знаете, стреляет. Может, еще раз проверить?

– Одной демонстрации вполне достаточно, – поспешно сказал Братский. Вот теперь веселость слетела с него, и на меня смотрел натуральный волчара, аж холод по спине.

– Теперь вы все трое достаете табельное оружие, аккуратно за рукоятки кладете на пол и толкаете ко мне. Не волнуйтесь, забирать не буду. Проблем по службе вам не устрою.

Как только те выполнили, я велел поднять полы пиджаков и по очереди покрутиться под моим взглядом.

– Ну что же вы, Олег Игоревич, про второй пистолет не сказали? Давайте его тоже сюда.

Как только у меня под ногами очутились четыре единицы огнестрельного оружия, я затолкал их ногами в угол к урне и, присев на корточки, положив ТТ на колени, достаточно быстро разобрал. Три макаровых и одна беретта. Все детали, включая вылущенные из магазинов патроны, я побросал в урну. После этого вернувшись и встав в шести метрах от строя заложников, спросил у Братского:

– Скажите, Олег Игоревич, я так понимаю, на меня теперь начнется настоящая охота?

– Я же говорю, что ты вполне умен, хотя ты и нашел способ заставить нас засомневаться в этом, – демонстративно посмотрел тот на раненого продавца. Две женщины с моего разрешения уже наложили тампоны из платков и почти остановили кровь.

– Теперь при попытке моего захвата, а я точно буду сопротивляться, может и до стрельбы дойти? Не хотелось бы. Я так понимаю, ваш интерес ко мне строится на том принципе, что я слишком много знаю, что простой ребенок, да еще детдомовец, знать не должен, я прав?

– Да.

– И забрав меня, думаю, что обратно в детдом вы меня не отпустите, даже узнав правду. Так вот, для того чтобы вы даже не думали стрелять в меня и пылинки сдували, я поясню, откуда у меня такие знания. Думаю, прояснит ситуацию мой год рождения. Я родился в две тысячи втором году в городе Москве, в государстве Российская Федерация, а уже в две тысячи шестнадцатом меня убили, выкинув из окна квартиры на семнадцатом этаже. Как я попал в этот мир, я думаю, вы знаете.

– Озеро с вышкой, – настороженно меня разглядывая, медленно сказал Братский.

– Именно. Хотелось бы дать намек, с любым человеком можно договориться, я не исключение, силой от меня сложно чего-либо добиться. Кстати, мне тут нравится, добрые и спокойные люди, светлые, я таких и не встречал никогда. В той жизни тем более. Детские дома тут очень хорошие. Правда, само государство мне не сильно нравится, в основном из-за дерьмовой политики, а вот улучшение жизни граждан, это да, тут вы молодцы. Хотя можно было и лучше.

– И что, в будущем по-другому? – криво усмехнулся Братский.

– Для примера, в будущем был реальный случай, новенький воспитатель изнасиловал одну из наших девчат. Каков был ответ, как думаете?

– Вызов милиции, арест и суд?

– Мы его не сдали полиции, милиции у нас уже нет, преобразовали. Облили бензином и подожгли. Он так и носился по двору, пока заживо не сгорел. Никто его не тушил. Поджигали мы, не старше двенадцати лет, чтобы уголовного наказания не было. Дело развалилось, менты нас не тронули, хотя об этом случае долго писали газеты. Называли зверенышами. Ну и как вам сравнение?

– Мне такое будущее не нравится.

– Знаете, после попадания в шестьдесят девятый год, мне тоже оно разонравилось. Я уже обвыкся здесь, мечты исполняются, не так ли, Олег Игоревич? Кстати, не смотрите в окно, тут отличная звукоизоляция и выстрела никто не слышал. Это, кстати, ваш стукач, что меня сдал, сказал, прямо так и сообщил, когда я гитару пробовал. Мол, играй, как хошь, тут отличная звукоизоляция, хоть стрельбу устраивай. Я его за язык не тянул. Ладно, время тратить не будем, у меня слишком большие планы, а день идет к концу. Попрощаемся.

– Подожди, – сделал полшага вперед Братский. – Что значит Российская Федерация?

– То и означает, что развалился Союз в девяносто первом на множество республик, а Россия осталась демократическим образованием. В народе даже анекдот ходил. Мол, американцы разработали десятилетнюю программу развала Советского Союза, потратив на это несколько миллиардов долларов, а коммунисты сами развалили его за полгода. Вот такие пироги. Я вам больше скажу, в Союзе коммунистов не осталось, только приспособленцы, все настоящие коммунисты легли на фронтах Отечественной войны, первыми поднимаясь в атаку, так и полегли, а те, кто в тылу отсиживались, выжили. Нет у нас генофонда, мразь одна в верхах.

– Кто?

– Развалил? Горбачев Михаил Сергеевич. Ваш Брежнев сам его ввел в члены Политбюро ЦК КПСС в конце семидесятых, самым молодым считался, а когда он после смерти Черненко занял пост генсека, то и начал творить. За несколько лет народ так оголодал, даже продукты пропали с полок магазинов, что развал Союза был встречен с радостью. Устал народ. Танки расстреливали правительственные здания, где засели последние коммунисты. Те из окон прыгали с партбилетами в руках, погибали, но не сдавались. Демократия победила. Потом, когда народ понял, что такое демократия, дернулись, да поздно было. Кавказ в гражданской войне, везде националисты режут русских, сотнями тысяч гибли или бежали в Россию русские из этих отделившихся республик. Потом власть взял Борис Ельцин, из правления Москвы. Сжег партбилет и повел народ дальше в пропасть. В народе получил кличку Борька-алкаш. В общем, безвластие, приоритеты молодежи поменяли, все пацаны хотели стать бандитами, девчата проститутками. И становились, что примечательно. Профессора закрытых институтов и университетов просили милостыню в переходах, те, кого выкинули из квартир, жили на вокзалах, в подъездах и подвалах. Чтобы прокормиться, рабочие заводов ездили в Турцию или другие страны, закупали дешевые товары и продавали на рынке. Железный занавес рухнул, можно ездить куда хочешь, однако денег у народа уже не было. Но лучше всех устроились именно те коммунисты-приспособленцы, что и устроили развал, да их детки… Интересно, да? Не буду больше рассказывать, и так при свидетелях много наболтал. Если будет еще одна встреча, продолжим.

Причина, почему я прервался, была в том, что в магазин входил очередной покупатель. Когда я замолчал, он прошел тамбур и оказался в холле. Удивленно дернулся, обнаружив стоявших у стенки людей с поднятыми руками, лежавшего в крови мужчину, ну и меня с пистолетом в руке.

– Пройдите к стенке. Волноваться не надо, я сейчас уйду, а у вас возраст, да еще, похоже, вы сердечник.

Старичок, что и был тем самым посетителем, постукивая тростью и держась за сердце, прошел к стенке, где я разрешил ему присесть на край бетонного горшка с фикусом.

– Песни, получается, не твои?

– Даром создания не обладаю. Благодаря совершенной памяти я занимался натуральным плагиатом. Эти песни будут написаны позже. Кстати, песня «День Победы» в семьдесят пятом заняла первое место на конкурсе. Еще перед уходом… я ведь что угодно наболтать мог, а проверить сложно. Даю такую возможность. Предатели, что работают на иностранную разведку. Их больше двух десятков, из них два генерала. Сообщу имя одного. Генерал-майор Поляков, сейчас полковник ГРУ. По собственной инициативе в шестьдесят первом году пошел на сотрудничество с ФБР, получил псевдоним «Топхет». По имеющемся сведениям, за период с тысяча девятьсот шестьдесят первого по восемьдесят шестой год передал ЦРУ информацию о девятнадцати советских разведчиках-нелегалах, действовавших в западных странах. О ста пятидесяти иностранцах, сотрудничавших с разведслужбами СССР и примерно о полутора тысячах действующих сотрудников разведслужб СССР. Это не считая двадцати пяти ящиков секретных документов. В восемьдесят шестом году был арестован, в восемьдесят восьмом году по приговору суда расстрелян за измену родине. Работайте, товарищи… Ах да. Оставьте мне почту для связи, возможно, я на нее буду присылать некоторую информацию.

Положив блокнот на пол, я толкнул его к Братскому. Тот пребывал в изрядно задумчивом состоянии, но блокнот принял, вытащил из держателя карандаш и быстро начеркал несколько строк. После чего таким же манером отправил блокнот обратно. Проверив записи на разборчивость, я убрал его обратно в карман.

– Помните, Олег Игоревич, со мной можно договориться. А теперь прощайте.

Спиной, пятясь, я отошел к двери, по пути прихватив сиротливо стоявший аккордеон и убрав оружие впереди за пояс, быстро накинув ремни, убрал тот за спину. Заложники не дергались, офицеры понимали, что я успею достать оружие и открыть стрельбу. Расстояние для броска великовато. Быстро проскочив тамбур, я вылетел на улицу, с первого же удара запустил мотор мопеда и, снявшись с подножки, выехал между двумя припаркованными машинами на полупустую проезжую часть. Но сразу не рванул куда подальше, а достав из-за пояса пистолет, боковым зрением наблюдая, как из магазина выбегают Братский с одним из своих, второго не было, открыл огонь. Машину, на которой приехали оперативники, вычислить было несложно. Ее тут не было до этого, остальные все так и стояли, да и водитель, который читал газеты за рулем, имел то же сложение, что и напарники боксера. Я сразу убедился, что он тоже оперативник. Заметив у меня в руке пистолет, направленный на него, мгновенно нырнул вниз. Выпустив четыре пули, прострелив радиатор и левое переднее колесо, я убрал оружие и, достав гранату, выдернул чеку, бросил ее в сторону входа в магазин, после чего, дав газу, рванул с места, свернув на ближайшем перекрестке. Чуть не упал. По прямой я еще нормально езжу, уже быстро, но вот повороты прохожу на троечку с минусом. Опыта не хватает.

Думаю, Братский и один из оперативников, к ногам которых подкатилась граната, мою шутку оценят. Нет, выглядит она нормально, даже замедлитель шипит у запала, потом хлопок сработавшего детонатора. Вот только взрываться там нечему, всю взрывчатку я выковырял. Умаялся, но сделал. А насчет распущенного языка, не считайте это экспромтом. В том, что наша встреча в будущем состоится, я был уверен на все сто, и в зависимости от того, в какой ситуации мы встретимся, у меня были готовы темы для общения. Даже когда припрут, как это было сейчас. Вырваться из магазина у меня шансов без оружия не было. Вот и использовал одну из заготовок. Даже если бы ушел, загоняли бы как дикого зверя, пытаясь подстрелить. Вот сейчас нет, усилия по поиску утроят, но брать будут мягко. Мне моя шкура дорога. А дальше посмотрим, договориться несложно. Именно поэтому язык я не распускал, а выдал строго дозированную информацию, чтобы поняли, что я не брехло. Братский, когда меня слушал, явно был ошеломлен, хотя и держал маску невозмутимости на лице. Но вправду говорят, глаза – зеркало души. В общем, подстраховался. А вот из Москвы надо немедленно валить, но сначала заедем в одно место.

Добравшись до другого магазина музыкальных инструментов – мне гитара нужна, я оставил мопед припаркованным у проезжей части, проверил, как на мне одежда, не видно ли оружие, и прошел в магазин. Вот тут мне повезло, были испаночки. Причем по качеству лучше той моей первой. Тут я тоже заметил настороженные переглядывания, но тратить время не стал, узнал цену, сбегав в кассу и уплатив, вернулся в отдел. Тут у меня чек принимать не стали, мол, слишком мал, чтобы продавать такой ценный инструмент ребенку. Как будто у меня не менее ценный аккордеон за спиной не висит. Ясно, что время тянут.

Достав пистолет, я направил его на одного из продавцов, негромко сказав:

– Не забудьте чехол и запасные струны. Те, что вместе с испанками привезли. Быстро!

Я уже сталкивался с грубостью и ленью продавцов и продавщиц, а тут оба как электровеники за несколько секунд собрали мне все что нужно, за чехол и запасные струны, кстати говоря, я тоже заплатил в кассе. Но одно в этой покупке я уловил очень хорошо. Могу и вам давать совет. Когда идете что-то покупать, берите с собой оружие, продавцы сразу становятся необычайно быстры, угодливы и крайне вежливы. Я в этом на собственном опыте убедился.

Выскочив на улицу, гитару пришлось повесить на правое плечо, я сел на мопед и, запустив движок, стал крутиться по улицам. К сожалению, молодой рыжий парень с аккордеоном и гитарой слишком привлекает внимание, и так могут выйти на мое убежище, пришлось импровизировать. Уехав на одну улицу, где дома приготовлены к сносу, я спрятал инструменты, потом снял и оставил тут же куртку, а вот что с волосами делать? Они горят, что языки пламени вечного огня. Головного убора при себе у меня не было, платок слишком мал для банданы, да и не носят их тут, наоборот, только привлекать внимание буду.

Найдя в печке уголь, я вернулся к мопеду и, используя зеркальце заднего вида, стал углем пачкать волосы. Никакой другой идеи мне не пришло в голову. Бровями тоже пришлось заняться. Они у меня, как и все волосы на теле, рыжие. Не зря же меня девчата называют наглой рыжей мордой. Немного пыли попало на шею и испачкало ее. Пришлось платком утирать, однако ничего, мне понравилось, я стал жгучим брюнетом с кустистыми брежневскими бровями. Тряхнув головой, стряхивая остатки угольной пыли, я сел на мопед, завел и покатил к выезду с улицы. Потом помотался по другим улицам и, заехав в гаражи, подъехал к своему боксу, внимательно оглядываясь. Быстро открыл, сняв растяжку, закатил мопед и, помывшись под рукомойником, с трудом мылом возвращая себе прежний цвет волос, занялся делом. Все покупки были просмотрены, упакованы и грузились в коляску мотоцикла. Запасную канистру возьму только одну, закрепил ее между мотоциклом и коляской, все равно пассажира у меня не будет. Остальное все ушло в коляску. Рюкзак планировался на спину, аккордеон и гитару в коляску, я место оставил. Закончив с приготовлениями, я пополдничал макаронами с тушенкой, много наварил, еще на ужин хватит и, заперев гараж, не забыв свое охранное средство в виде гранаты поставить на место, поспешил покинуть гаражи. В этот раз, кроме новенькой куртки, у меня была низко надвинутая кепка на голове.

Я уже стригся в парикмахерской не так далеко, и там, помимо других услуг, была еще и покраска волос. Правда, я прошел мимо этой парикмахерской, слишком близко к гаражам. Выйти на меня могут, ушел в другой район. Вот там, зайдя в помещение мужского зала, я и занял очередь к мастеру-мужчине. Мужикам все пофиг, а вот женщины обладают цепкой памятью к мелким деталям. Запомнить могут, а мне этого не надо. Час пришлось ждать, пока не дошла до меня очередь.

– Как вас постричь, молодой человек?

– Я бы хотел сменить цвет, это возможно?

– Нет ничего невозможного. Какой цвет предпочитаете?

– Рыжий мне немного поднадоел. Как вы думаете, к моим чертам лица какой цвет больше подойдет?

– У вас узкое лицо, блондина делать не советую. Вполне подойдет пшеничный или брюнета.

– Пожалуй, брюнета. Брови тоже красятся?

– Сделаем.

– Тогда еще подровнять немного. А то волосы на уши наползают.

Мастер сперва поработал ножницами и, когда прическа меня устроила, занялся покрасками. Он размешивал в баночках краску, размазывал на какой-то пластиковой доске, очень похожей на палитру, и смотрел, что получилось. Подобрав в результате цвет, я просил сделать ближе к натуральному, помыл мне волосы и стал наносить краску. Пришлось закрыть глаза. Потом мне дважды помыли голову и, наконец, сказали, что готово. Осмотрев себя, я остался доволен. Конечно, если присмотреться, становится ясно, что цвет не натуральный, но это вблизи, издалека уже не поймешь. Уплатив за работу и поблагодарив мастера, я покинул парикмахерскую и направился к себе. По пути проверялся, поглядывая по сторонам, но вроде все было нормально. К счастью, знакомых соседей не встретил. А те, кого встретил, меня не узнали. Прошмыгнул к себе, заперся, и, снова поставив гранату у входа, мало ли, пока я отдыхаю, проникнут, сел ужинать. Очень хотелось есть, почти три часа у меня занял поход в парикмахерскую. Воды не было, пришлось с ведром сбегать к колонке, залил в умывальник и на чай осталось. Помойное ведро из умывальника слил в отстойник за гаражами, там же и отлил, туалета у меня не было, а до скворечника идти поленился.

Следующий час я приводил гараж в готовность к долгому ожиданию. Поработал с мопедом, провел консервацию, накрыл его куском материи. Мотоцикл еще раз проверил, как все закреплено. К растяжке прикрепил вторую канистру, которую оставлял в гараже, взрыв, может, и ранит или убьет вора, но хотелось бы уничтожить следы и улики, так что канистра с бензином самое то. После чего лег спать, поставив будильник на десять часов вечера.

Как только будильник зазвенел, я дернулся и проснулся, вытирая щеку, кажется, слюну пустил. Бывает такое. Быстро позавтракав остатками макарон с тушенкой, я вымыл кастрюлю, да и всю посуду, и убрал ее в навесной шкафчик, отключил все, снял растяжку и, открыв ворота, выкатил мотоцикл, после чего, снова поставив растяжку, запер гараж.

Запустив мотор, я аккуратно тронулся с места – опыт езды на загруженном мотоцикле у меня был – и покинул территорию гаражей. Добирался до тайника почти час. Улицу перепутал, пока разобрался, пока нашел нужную, вот время и потерял. Наконец нужный дом найден, сбегал, тайник цел, принес инструменты и свою куртку. После чего, закрепив все, поехал к выезду из города. Меня только одно расстраивало. Кожанку так и не купил. Очень необходимая вещь. Надеюсь, в пути будет возможность, и я ее найду. Все же города по пути не раз будут встречаться, а там рынки и магазины.

Меня немного трясло, все же я прекрасно понимал, какой сейчас шухер поднялся. Думаю, откуда я попал в Союз, знают единицы, но это не мешает им направить на мои поиски всех кого можно. Покинул город я по второстепенным дорогам, на трассу не выезжал, там посты ГАИ. Потом, уже вернувшись на трассу, прибавил ход, держа крейсерскую скорость в шестьдесят пять, редко семьдесят километров в час. Страшновато, конечно, на такой скорости ехать по ночной трассе, но я хотел как можно быстрее убраться из столицы. Оружие при мне было. Я пошел на принцип. Никто не должен встать на пути к моему отдыху на море, остальное – хоть трава не расти. Нет, я не отморозок какой, вполне понимаю что делаю. Тот выстрел в магазине был осознанным. Мне нужна была демонстрация, а единственным, на кого я злился, был продавец, так что в его ранении виноват исключительно он сам. Как я уже говорил, не люблю стукачей.

Наконец Москва осталась позади, и я позволил себе облегченно улыбнуться, счастливо вздохнув. Конечно, у меня будет долгое путешествие до моря, дня четыре, если не сильно торопиться, а то и пять, но это меня нисколько не волновало. Я снова был одет в несколько одежек, что увеличивало мою фигуру до торса взрослого мужчины и спасало от холодного ночного ветра. На голове шлем, под ногами бьется сердце новенького мотоцикла, вещи со мной. Здравствуй, море?! Да, я еду к тебе, остальное – трава не расти. Все же я всю осень, зиму и весну думал только о море и пребывал в надежде на скорое возвращение к нему.

В принципе, уехал я не так и далеко, изредка сверяясь с автоатласом. Трасса на Тулу не сказать, что была пуста, проскакивали редкие грузовики, однако гаишники так не встретились. Проехав железнодорожный переезд, я объехал Серпухов и стал искать место для ночевки. Время уже третий час, поспать надо. Москву я покинул благополучно, что не могло не радовать, но ведь и про сон забывать не стоит, вот так клюну носом – и все, авария. С другой стороны, когда как не ночью мне пересекать страну, добираясь до Черного моря. Спалиться днем проще многократно, а так днем спать и ночью ехать куда безопаснее в плане обнаружения и опознания. Так? Так-то оно так, отрицать не буду. Но не так, не много опыта у меня езды на мотоцикле днем, что уж про ночь говорить. Отъехав от окраины Москвы километров на тридцать, я вообще до сорока сбросил скорость, а то и меньше, опасаясь навернуться. Правда, фара мотоцикла освещала дорогу вполне неплохо, что позволяло мне держать стабильную скорость, но вот опаска все же была.

В общем, объехав Серпухов, я встал на обочине. Размяв ноги, заправил мотоцикл, проверил, как масло, с ним еще нормально, доливать не надо и, махнув рукой, двинул дальше. Всю ночь буду ехать, а как рассветет, найду место для лагеря и, наконец, высплюсь. Да, ночью еду, днем сплю. Решено.

Дальше я так и ехал, неторопливо, но неотвратимо удаляясь от Москвы и приближаясь к морю. Дорога стала хуже, асфальт закончился, и пошла укатанная грунтовка. Правда, ближе к Туле асфальт снова вернулся, что позволило прибавить скорость. Не доезжая Тулы, я снова остановился и, дозаправившись, немного поел, пару печенек, запив их лимонадом. Надо сладкое поесть, чтобы глаза в темноте чуть лучше видели. Вот так и катил. Объехал Тулу и двигался дальше. Бензин еще был, полный бак и в канистре пара литров плескалось, но все равно нужно найти стоянку рядом с бензоколонкой, чтобы можно было дозаправиться. Используя карту автодорог Союза, я ехал к Ростову-на-Дону, а оттуда уже уйду в сторону Сочи и Адлера. Пока вроде не ошибался. Судя по редким дорожным указателям, с дороги не сбился.

Уже стало светать, когда я, непрестанно зевая и ежась от прохлады, надетая одежда уже не спасала, приметил бензоколонку на окраине села, которое проезжал. Проехав село, я удалился от него километра на два и, съехав с дороги, направился к роще. Объехал ее и, найдя удобное место, загнал мотоцикл на опушку. Вроде не виден. После этого, размявшись, оббегал все вокруг, источников воды не нашел, но и не надо, со мной полный термос был, три литра как-никак. Дальше понятно. Разбил лагерь, поставил палатку, больше для тренировки, чем по необходимости, все это – пока на костерке готовилась еда. Над мотоциклом натянул навес. Хорошо, палатка и навес зеленые. С навесом мудрил тоже, чтобы набраться опыта организации походного лагеря. У меня его не было, и все дневки я планировал организовывать так же.

С обедом особо не стал мудрствовать, просто сварил суп. Налил в котелок два литра, рядом поставил чайник с литром воды. В закипающую воду в котелке бросил мытой, почищенной и нарезанной картошки, пару лавровых листов, луковицу – почистил, но не резал. Не люблю вареный лук. Ем, но не люблю. По возможности стараюсь обойтись без него, как сейчас, однако лук давал вкус, что мне и было надо. Бросил горсть пшена и вывалил банку бычков в томате. Половинка слегка зачерствевшего хлеба у меня была. Нормально.

Поев, полкотелка хватило, я попил чаю с сухариками, оставив на вечер полчайника, и пройдя в палатку, подложил под голову надувную подушку, спокойно и почти сразу уснул, завернувшись в одно из одеял. Спал я раздевшись, в черных боксерских трусах и белой майке. Остальное все скинул.

Проснулся я от шороха, отчетливо слышимого где-то рядом, за стенкой палатки. Достав из-под подушки вычищенный и смазанный, а также перезаряженный ТТ, привел его к бою, и осторожно откинув полу палатки, выглянул наружу. И тут же махнул рукой, негромко сказав:

– Пошла отсюда.

Сперва я подумал, что это волк. Окрас похож. Но, заметив ошейник, сообразил, что это пес из села вышел на запах съестного. Ага, как будто я идиот оставлять все на земле. Часть съестного в рюкзаке в коляске. Котелок и чайник подвешены в двух метрах от земли на ветке, не достать.

Пес отпрыгнул от неожиданности, но послушно отбежал и потрусил куда-то к опушке. Подумав, что вряд ли он тут бродит без хозяина, я босиком последовал за ним, держа оружие за спиной, мало ли. Оказалось, по тропинке у опушки катили трое парней чуть младше меня с удочками, привязанными к рамам велосипедов. Вот пес, догнав их, побежал рядом. Понятно. Видимо, с вечерней рыбалки домой едут.

Зевнув, я развернулся и вернулся в свой лагерь. Часов на руке не было, только незагорелый след от них, поэтому забравшись в палатку, нашел часы там, где оставил, и, одновременно подзаводя, посмотрел, сколько времени. Хм, четыре часа дня. В принципе, я уже выспался, собака меня фактически вовремя разбудила, так что снова разведя костерок, я разогрел суп и подогрел воду в чайнике.

После такого плотного завтрака оделся и, убрав все вещи в коляску мотоцикла, только навес и палатку снимать не стал, подхватив пустой термос и канистру, направился к селу. Термос действительно был пуст, но во фляжке оставалась половина, а в канистре горючее еще плескалось. Около литра. Сейчас залил в бак топливо, но вот литр не ушел. Ничего, долью на бензоколонке до полного.

Сразу покупать топливо я не стал, сделаю это на обратном пути, а зайдя в сельмаг, купил полбуханки ржаного хлеба и полбатона, тут резали. Еще взял пару бутылок лимонада и пачку сахара. Вот его я забыл и пил чай не подслащенный. При мне была авоська, в кармане лежала, так что, убрав в нее покупки, дошел до колонки – от продавщицы узнал, где она – и залил воды в термос. Только после этого я наполнил на колонке канистру и с перекурами и минутами отдыха направился обратно в лагерь. Там было все в норме. Свернув палатку и навес, я убрал их в чехол, а потом и в коляску, переложил вещи, чтобы все уместилось, и пока было время, достав аккордеон, стал разучивать две музыкальные композиции, которые слышал ранее в будущем. Хорошо время провел, душевно, аккордеон так и пел у меня в руках, затрагивая разные душевные струны.

Котелок отмыть мне было нечем, будет где вода, отскребу. Перед тем как отправиться дальше в дорогу, я вскипятил чаю. С собой из гаража я забрал сыр и колбасу, не бросать же, испортятся, так что сделал себе крупный бутерброд. Как раз все ушло на обе разрезанных вдоль половинки свежей булки, и поужинал перед тем, как трогаться в путь.

Снова надев на себя несколько одежек, застегнул под подбородком ремень шлема и, выехав из леса на опушку, а оттуда поднявшись на шоссе, покатил дальше в сторону Воронежа. Где отмыть посуду, котелок и тарелку, я нашел буквально через час, по бокам мелькнула серебристая гладь реки, когда я проезжал мост. Поэтому затормозив сразу за ним, оставил «Яву» на обочине – съезда к реке я не нашел, – и, подхватив посуду, пошел ее отмывать. Пару минут поскреб песком, ополоснул, снова поскреб и готово. Ложка, котелок и миска были чисты, как новенькие. В принципе, они и были новенькими. Я впервые ими пользовался. Вот так, вернувшись обратно, убрал посуду в рюкзак и поехал дальше.

Объехав Воронеж, я стал искать место для лагеря. Несмотря на то, что время еще было, можно километров пятьдесят проехать до наступления рассвета, я решил побывать в городе. Мне, черт возьми, нужна кожанка, уже многократно оценил ее полезность и без нее очень худо. Ну и заодно прикуплю то, что нужно. Например, писчих принадлежностей у меня не было, хотя я и обещал Братскому, что буду писать ему. Нужно сразу озаботиться приобретением нужных вещей. Конвертов тоже.

Найти в темноте место для лагеря не так-то и просто, рощу для своей первой ночевки я уже в светлое время искал. Пришлось постараться, но все же я обнаружил вполне неплохое место в трех километрах от города на берегу реки. Леса тут не было, ивы на заросшем камышом берегу были, да и все. Подъехав к берегу, осветив возможное место лагеря мотоциклетной фарой, я остановился. Однако еще и с фонариком в руках на всякий случай прошелся. Мало ли. Было видно, что тут на берегу любят отдыхать, немного мусора от разных туристов, не умеющих себя вести на природе, ну и кострища. Останавливаться здесь не хотелось, конечно, для купального сезона холодно, но мало ли на пикник кто приедет, тем более кострища вполне себе свежие.

Дальше вела тропка, поэтому подсвечивая себе фонариком, я решил прогуляться по ней пешком. Нет, тоже не то. Пришлось покинуть берег и отъехать дальше, где я обнаружил у дороги посадку. Вот за посадкой и встал лагерем. Развернул палатку, тент над мотоциклом, все как и положено, после чего, поев всухомятку, лег спать. Лишь чаю себе вскипятил с печеньем, и все. Кстати, с ржаным хлебом поел «Завтрак туриста», а ничего так оказалось, очень даже неплохо. Может, и с голодухи, но те консервы, что я в Адлере пробовал, ни в какое сравнение не идут с купленными в Москве. Видимо, производители разные.

Выспался я отлично, да и проснулся сам, собаки, похоже, в этот раз не было. Потянувшись и перевернувшись с живота на бок, закончив обнимать надувную подушку, взял лежавшие рядом часы и посмотрел, сколько времени. Хм, два часа дня, и уже выспался. Вполне нормально. Помимо наручных, которые я завел и надел на руку, у меня еще и будильник был в вещах. Специально для моря приготовил. Мало ли когда встать потребуется, а без будильника меня из пушки не поднимешь, все на свете просплю.

Выбрался из палатки, морщась от солнечного света, хорошо, я палатку в тени поставил, и, потянувшись, сделал бег на месте, после чего стал делать легкую разминку. Потом сбегал в кустики, умылся и напился воды. Завтракать я не стал, так как собирался время провести в городе. Там и покушаю. Одевшись – синие брюки, легкие полуботинки и футболка с кепкой, я стал сворачивать лагерь. Вокруг было тихо, с двух сторон было открытое поле и вдали виднелся одиночный трактор, он то ли пахал, то ли еще что-то делал. Кажется, за ним на прицепе была какая-то штука, на которой стояли люди. Точно, так и есть. В общем, пусто вокруг, никто мне не мешал, и я спокойно закончил со сворачиванием лагеря. Заправил мотоцикл, чуть-чуть долил масла, проверил, как уложен багаж, снова надел на спину тяжелый рюкзак и выехал из-за посадки на дорогу, возвращаясь к Воронежу. Когда я искал место для дневки, то удалился от него километров на восемь, нужно вернуться, оставить в надежном месте мотоцикл и побывать в городе. Вот только где его оставить?

Такое место я нашел. Парковка у придорожной гостиницы и кафе, рядом с заправкой на въезде в город. Спокойно подъехал, оставил мотоцикл на площадке, положил сверху на коляску рюкзак, убрав внутрь шлем и забрав ключи, направился к дороге. Там чуть дальше была автобусная остановка. Если хочешь что-то спрятать, оставь это на видном месте. Никто не подойдет к мотоциклу, который хорошо видно со всех сторон. Я местное население уже хорошо изучил, воровство тут редкость. Дети могут баловаться, а чужое не возьмут, поэтому за мотоцикл и вещи я был спокоен.

Автобус пришлось ждать с полчаса, пока не подошел один. Мне нужно в центр, но какой именно туда шел, я не знаю, поэтому и зашел в него. Уплатил и прошел на заднюю площадку. Сидячих мест свободных не было. К счастью, автобус шел через местный рынок, там я и сошел. Это был колхозный, но и вещами тут тоже торговали. Именно туда я и направился. К сожалению, безрезультатно. Покинув рынок, попил сладкой газировки из автомата и двинул дальше. Я уже поинтересовался, где тут магазин туристического снаряжения. Их было три в городе, там продавали все для охоты, рыбалки и туризма. Добрался быстро и прошел внутрь, магазин был открыт. Там я купил бинокль, очень нужная вещь. Продавец, скучающий за прилавком, оживился, когда я появился, видимо, покупателей пока не было. Меня его реклама привлекала. Взял очки для подводного плавания и ласты и продолжил слушать продавца.