Отзывы на книгу «Письма к брату Тео. Том I. 1878–1883 гг.», страница 2

«Ведь любовь – это нечто такое положительное, такое сильное, такое настоящее, что для того, кто любит, отказаться от этого чувства – все равно что наложить на себя руки». Любовь к женщине. Любовь к живописи. Любовь к жизни. Не случайно ведь у Ирвинга роман о Ван Гоге «Жажда жизни». И да, там именно жажда. А здесь, в этих письмах самому близкому и дорогому человеку, брату много любви. Любить искусство и жить ради того, чтобы творить. Любить жизнь, и пытаться выразить ее в искусстве во всей полноте. Любить женщину и дарить ей свое сердце, преклоняться и восхищаться. Любить брата за его веру, за неоценимую помощь и поддержку. Огромная любовь. Так много любви, что в одиночку не вынести. Всмотритесь в картины Ван Гога. Вы увидите эту любовь. «Нет горшей муки, чем душевная борьба между долгом и любовью в высшем значении этих слов. Если я скажу тебе, что выбираю долг, ты все поймешь». Мне кажется, в письмах человек может быть откровенен как никогда. Ведь когда пишешь письмо, можешь сказать то, что при встрече не смог бы. В силу правил, официоза, доли уместного/неуместного здесь и сейчас, каких-то норм, которые всегда, как ни крути, ограничивают. Особенно, если не видел человека давно и очень скучаешь по нему. Письма – это разговор. Письма – это встреча. Винсент Ван Гог любил своего брата и скучал по нему. Он писал ему каждый день (в общей сложности сохранилось около 500 писем), делился радостями и горестями, своими мыслями о жизни и об искусстве, о своих переживаниях и надеждах. И кажется порой, Винсента почти нет, а есть только Тео. Потому что каждое слово, каждый порыв души – к нему. Конечно, на самом деле, это не так. Просто все письма переполнены чувствами, и все они очень сильны. Может показаться, что художник уходит, уступая место брату. Но это не так. Он остается. «Мысленно я всегда с тобой: поэтому неудивительно, что я довольно часто пишу тебе». Он остается и именно так – в порыве чувств, его можно увидеть настоящим. В этих письмах он открывает душу и это подкупает. Я читала письма Ван Гога и меня охватывали те же чувства, что когда-то при прочтении «Жажды жизни». Восхищение силой духа, способностью преодолевать все препятствия при том, что сам себе Ван Гог часто кажется слабым, сломленным, уничтоженным. И тем не менее, каждый раз он вставал с колен и боролся за то, что любил. Это невероятный человек. С глубоким уважением и восхищением… Преклоняюсь. «Но какой бы пустой, бесцельной и мертвой ни представлялась жизнь, энергичный, верующий, пылкий и кое-что знающий человек не позволит ей водить себя за нос. Он берется за дело, трудится, преодолевает препятствия, даже если при этом кое-что ломает и «портит» Написать письмо, значит выразить на бумаге переполняющее тебя чувство. Отправить письмо, значит вручить другому себя. И, наверное, самое важное в этом то, кому будет написано это письмо. Если бы не было Тео Ван Гога, не было бы его помощи и поддержки, если бы он не сохранил бы письма своего брата… Что тогда?

Очень сложное впечатление от этой книги... Да что я говорю, от какой книги? От жизни, от человека - вот от чего так болит что-то между абсолютной верой и непониманием. Сейчас не могу найти слов, они будут немного позже. В голове только один вопрос: как при всех сомнениях и неудачах можно сохранить такую веру в однажды выбранный путь? Спрашивая и о живописи, и о жизни Ван Гога, можно увидеть один ответ, красной нитью летящий через все его письма:

Целью должно быть действие, а не отвлеченная идея.

Но его действие, вовсе не ровня действиям нашим. Так глубоко и основательно раскрыты им некоторые будничные, в принципе, вещи...

Что-то я бред несу. Нет, моему мозгу нужно еще многое осознать... Ну да ладно, будем совершенствоваться.

И не надо принимать слишком близко к сердцу свои недостатки, ибо тот, у кого их нет, все же страдает одним – отсутствием недостатков; тот же, кто полагает, что достиг совершенной мудрости, хорошо сделает, если поглупеет снова.

"Я заплатил жизнью за свою работу, и она стоила мне половины моего рассудка." Теперь-то я понимаю, что эта книга искала меня давно, и первой ласточкой было решение моей сестры подарить мне свою написанную пастелью вариацию "Ночного кафе", но тогда я понятия не имела, кто такой Ван Гог (да-да... ухо...) Чтобы можно было оценить всю степень моей неграмотности, замечу, что ни о подсолнухах, ни о стуле Гогена я даже и не слышала до этого. Но вот она у меня в руках. "Письма к брату Тео".

Сразу выяснилось, что Ван Гог преподнес мне сюрприз: казалось бы, "Ночное кафе" не мог написать человек не экстравагантный, думала я, и, как это часто со мной бывает, попала в молоко - Винсент Ван Гог оказался прост, аки пять копеек, ...

Мрачный пейзаж: мертвое дерево возле заросшего камышом пруда; в глубине, где скрещиваются железнодорожные пути, черные, закопченные строения - депо Рейнской дороги; дальше зеленые луга, насыпная шлаковая дорога, небо с бегущими по нему облаками, серыми, со светящейся белой каймой, и в мгновенных просветах между этими облаками - глубокая синева. Короче говоря, мне хотелось написать пейзаж так, как его, по-моему, видит и ощущает путевой сторож в кителе, когда, держа в руках красный флажок, он думает: "Унылый сегодня денек".

[Заверните! Беру!] ... а ещё неотесан, верен, добр и упрям. И деревянная табуретка рядом с ним показалась бы чем-то в высшей степени изощренным.

Я труженик и мое место среди рабочих людей; поэтому я все упорней буду стараться сжиться с этой средой и укорениться в ней. Я не могу и не хочу иначе, я просто не представляю себе иной жизни.

Он писал ткачей, углекопов, сельских докторов и едоков картофеля и потешался над "восточными стилизациями", до которых были падки его современники. Позднее, открыв для себя цвет, он так и остался в плену у этого идола до конца своих дней. Его жёлтый, синий, фиолетовый, его невероятная любовь к югу, к сочным цветам не мешает ему оставаться верным форме: это по-прежнему поля, цветы, обычные грязноватые трудяги.

Всю свою жизнь он бедствовал и был презираем, и едва ли дотянул бы и до своих тридцати семи, если бы не самоотверженная помощь брата. При жизни у него купили одну (!) картину. Он голодал, но покупал краски; он писал потому что не мог не писать.

Скажи вы ему про талант - он рассмеялся бы вам в лицо. Он твердо верил, что только работа может сделать художника художником - фанатичная, кропотливая, кровавая и мозолистая работа. В ней нет ничего романтического. И именно она делает гения гением. Меня поразило презрительное отношение Ван Гога к "теории таланта, гения". Художник - это труженик, пишет он брату - и Боже мой, как это здорово, скажу я от себя.

В будущем тебе следует рассматривать и меня и себя только как художников; как бы плохо и трудно нам ни было, ты должен видеть одно - свою собственную работу. Глядя на уголок природы, неизменно думай: "Я это напишу".

Ван Гог - трудоголик, он буквально помешан на работе. По собственному признанию, он работал с "глухим неистовством". Это настоящий человек дела, в его письмах только и слышишь: работал - работал - рисовал - рисовал - рисовал. Ему не могло помешать ничто: ночью он ставил свечку себе на шляпу, днем отцеплял мошек от холста, стоя под пронзительным мистралем.

Многие считают, что они станут хорошими, если не будут делать ничего плохого. Это ложь [...] Такая позиция ведет к застою, к посредственности. Когда пустой холст идиотски пялится на тебя, малюй хоть что-нибудь.

Меня поразило, как из года в год, из письма в письмо переходит одна и та же мысль: "по большому счету мне плевать на себя". И это не поза, как можно было бы подумать (хотя, должна заметить, довольно трудно было бы стоять в одной позе на протяжении всей жизни). Дело просто в том, что Ван Гог - невероятный идеалист. Изумляет то, как он способен абстрагироваться от собственной личности и видеть лишь конечную цель - успешное творческое сообщество художников-импрессионистов, он даже снимает дом и пытается оборудовать его всем необходимым, что может понадобится ему и его сподвижникам. (Пи-и-и-с) Ван Гог верит в будущее, в то, что будущее это будет светлым, что произойдет "революция в умах", и большое количество людей станет интересоваться живописью. Он готов видеть себя лишь звеном в цепи, и это его смирение, эта вера - то что безоговорочно подкупает в Ван Гоге лично меня.

Для меня его жизнь - образец служения музе. Легко творить, когда все вокруг тобой восхищаются - а попробуй продолжать неустанно работать, не получая никакой, ровным счетом никакой отдачи на протяжении всей своей жизни. То, делал этот человек - невероятно.

Настроение после книги: Меньше рассуждений на тему: "Кто я?" и "Куда я иду?" Нечего размазывать сопли по паркету и искать своё место в жизни - твори, мать твою, делай то что тебе нравится, что-нибудь, что угодно, занимайся любимым делом, вложи в него душу, отдавай все силы, каждый день, день за днем, день за днем.

Определенно больше, чем просто письма. Невероятно грустная история настоящего человека искусства. Да и вообще, настоящего человека. Сколько нужно мужества и трудолюбия, чтобы годы и годы терпеливо переживать все эти petites misères de la vie - полное отсутствие таких необходимых для рисования денег, непонимание со стороны людей, бесконечное одиночество и мучительный поиск себя. Работа над каждой деталью, тонкое понимание цвета - все это просто восхищает. Винсент не сдается, начиная снова и снова, как бы разрушительно это не сказывалось на нем самом. И что бы с ним не случалось, в его душе хватает места даже на окружающих его простых крестьян, сама жизнь которых - цвета пыльной, неочищенной картофелины. Как он пытается придумать способы сделать произведения искусства общедоступными! И это человек, у которого не было даже собственного пальто... По-настоящему поразительная история.

Ван Гог – рассудительный, добрый, слегка наивный человек. В молодости был миссионером, проповедовал, обучал детей. По ночам пытался рисовать. Позднее полностью посвятил себя живописи и отошел от миссионерства. Он не был признан при жизни. Поэтому жил бедно, почти впроголодь. Свои картины Ван Гог называл рисунками. Гением себя не считал.

Художник вёл постоянную переписку с родными и близкими. Брату Тео он писал 18 лет – с 1872 года и до самой своей смерти. К сожалению, до наших дней сохранилось не всё. Многое было утеряно. Тем не менее в тех письмах, что уцелели мы узнаём, что волновало Ван Гога, узнаём о его отношениях с родственниками, с коллегами по ремеслу. В письмах Винсент рассуждает о живописи, литературе, философии. В них же он рассказывает о знаменитых своих картинах, как их создавал, и что в них вкладывал.

Если брать последний период жизни художника, то считаю, его безумие было преувеличено. Винсент в последние годы страдал от приступов эпилепсии, а в 19 веке к этой болезни относились, как психическому отклонению. В его письмах нет ни капли безумия, а до крайности его довело, возможно, одиночество, нищета и плохое здоровье. Вот что пишет он сам по этому поводу: «Последние дни чувствую себя отлично. По-моему, господин Пейрон прав, утверждая, что я не сумасшедший в обычном смысле слова, так как в промежутках между приступами мыслю абсолютно нормально и даже логичнее, чем раньше».

«Письма к брату Тео» – это настоящее сокровище для почитателей творчества художника. В них раскрывается его тонкая натура, добрая душа и необычный взгляд на мир. Опубликованные письма дают читателю возможность на некоторое время оказаться на месте брата Винсента Ван Гога. И это замечательно. А кто из нас не хотел бы иметь такого брата? Пусть немного безумного, легкомысленного, но ведь гениального и прекрасного.

Книга представляет собой биографию Винсента, невольно рассказанную им самим в письмах, которые он на протяжении жизни писал к своему младшему брату. ⠀ Это было действительно потрясающе чтиво. Во многом, разумеется, благодаря мыслям Винсента. Его взгляд на многие вещи находил у меня отклик. Изложение мыслей у него, как у настоящего художника, было очень живописным. Он буквально писал картину словами. В этом собрании мы не читаем мысли «безумного» человека, но человека депрессивного и не понятого – да. Вся жизнь Винсента Ван Гога, кажется, была беспросветной одой отчаянию, и только в рисовании он видел спасение. ⠀ «Он рисует задницу коня, вместо того чтобы рисовать его спереди». ⠀ Но как бы прекрасно это все не звучало, я совсем скоро начал ждать окончания книги - настолько скучным стало читать одно и то же. В жизни художника как будто ничего не происходило, каждое письмо было жалобой. Жалобой на себя, на невозможность себя обеспечить, на недостаток материалов для работы и недостаточные условия жизни. ⠀ В какой-то момент я практически возненавидел его - брат Тео (который, между прочим, младше Винсента на четыре года) обеспечивал Винсента всю жизнь. Обеспечивал целиком. Он арендовал для него все более дорогое жильё, мебель, покупал холсты и краски. Он даже обеспечивал непутевую жену Винсента, которую тот подобрал на улице беременную и с ребёнком (она в итоге от него ушла). Но наш великий художник все равно укорял Тео: «...если бы ты познакомил меня с другим крупным художником или сделал хоть что-то... Так ведь нет – деньги ты, конечно, даёшь, но в остальном ограничиваешься лишь поучениями: «Продолжай работать»...» И эти постоянные «я бы работал лучше, если бы моя студия была просторней, если бы не приходилось самому белить холсты..» ВТФ, Винсент, что с тобой не так? ⠀ Интересно стало только последние пару лет жизни Винсента - когда он начал болеть, отрезал себе мочку и оказался в психиатрической лечебнице. Кстати, именно в это время он создал около 200 картин. ⠀ У меня действительно бомбило из-за постоянного нытья, но кто я такой, чтобы осуждать чужой гений. Поэтому (внезапно) 9/10.

Пронзительная и грустная история жизни человека, который прошел практически через все возможные невзгоды, которые только могла послать ему судьба: безответную любовь, хроническую бедность, постоянный голод, тяжелую гнетущую болезнь, полнейшее непонимание почти всех близких людей. При всем этом, из писем хорошо просматривается, как дух его со временем ничуть не ослабевал, а, скорее, даже креп. Это был настоящий художник, настоящий человек искусства. А его письма брату - это часть истории нашего мира, маленькая, но очень характерная часть - как для того времени, так и для любого другого. Читая эту книгу, я часто думал, что как же все-таки обидно, что мы, люди, совсем не учимся на истории. Жизнь одного поколения настолько коротка, что мы просто не успеваем ничего сделать достойно. Это похоже на то, как будто мы пытаемся встать на ноги, но каждый раз неизменно падаем вновь и вновь, как проклятый всеми богами Сизиф. Наверно, Винсент ван Гог согласился бы со мной в этом, хоть это и очень обидная мысль, так сильно идущая вразрез с тем морем амбиций, которое человечество щедро выплескивает в окружающий мир и которое вечно разбивается о безразличные скалы реальности. P.S. В качестве бонуса, я прокачал level up (или даже все три) в понимании изобразительного искусства, узнал много нового про художников, перестал думать, что я не способен к рисованию от рождения и вдруг сразу захотел рисовать!

Издания писем Винсента ван Гога есть (или были в свое время), наверное, практически у всех моих знакомых, имеющих отношение к искусству. Читаны-перечитаны, растащены на цитаты, возведены в культ и приняты как руководство к действию. Да, в них множество моментов, полезных для художника-практика, много рассуждений об искусстве, интересных искусствоведу, биографических и психологических сведений, которые порадуют любителя живописи, получившего возможность стать ближе к личности автора писем. А меня почему-то больше заинтересовал адресат: его мысли и чувства, мотивы и желания, его по большей части утерянные ответы на послания брата-художника. Деньги деньгами, не будем считать сколько их потрачено на возможность творческого роста Винсента, но сколько сил душевных потрачено на то же самое: срывы, упреки, жалобы, просьбы. Нет, никто не говорит о неблагодарности творческих людей, но возможность создавать для них выше и важнее всех других обязанностей. Хотя чаще всего рядом, в тени гения и мастера, есть кто принимает на себя бытовую, материальную, "физическую" сторону жизни. Дает возможность, деньги и время для "духовного поиска". Благодарным потомкам о них обычно известно немного. Не знаю, может в Голландии или Франции и была когда-нибудь написана подробная биография Теодоруса ван Гога, но здесь, увы... Где ты, Тео?

Читать было интересно. В этих письмах художник рассказывает о своих находках в плане рисования. И эти места для меня самые любопытные. О планах по созданию различных объединений художников, для взаимопомощи и продажи работ. увы все они остались только в виде планов. О личной жизни немного. И много о деньгах, без которых не возможно жить и творить. "Дешевле купить этюд, чем написать его" это может быть применено ко всем творцам. Именно так чаще всего и получается. Но больше всего поразило желание Ван Гога рисовать. Он не мог не рисовать. И ничего не могло убедить его бросить это занятие. Не смотря на критику и не признание он считал себя художником. Это убеждение и невероятная трудоспособность главное в его жизни.