Читать книгу: «Волшебная больница Святого Владимурра. Книга 1», страница 2

Я не слушала. В голове било молотком только одно слово: «операция», «операция», «операция», и единственное, что я могла, – механически переставлять ноги.

Глава 4

Мы поднялись на лифте на четвертый этаж. Потом шли по длинному долгому переходу. Стеклянному. Снаружи ничего не было видно из-за густого тумана, который буквально облизывал переход со всех сторон. Свет лился такой тусклый, что с трудом удавалось сообразить, день сейчас или ранний вечер.

Мы перешли в другой корпус с ровно такими же пустынными бело-желтыми коридорами. Спустились на лифте на второй этаж и потом снова куда-то шли.

Очнулась я только перед дверью с красивой табличкой, на которой были нарисованы черный и красный чемоданы. Медсестра деловито приложила указательный палец к сенсорной панели справа, и дверь щелкнула замком.

– Чемоданная, – пояснила Эллен. – Здесь вы можете оставить в выделенной ячейке все свои вещи на время лечения. В палаты брать их запрещено.

– Но у меня нет вещей. – Я приоткрыла куртку и даже вывернула карманы брюк, – даже сумочки нет. Все осталось в клинике. Со мной только то, что надето, и телефон.

– Вот все это снимите и сложите в ячейку 351. Заходите внутрь, я поясню.

Мы вошли в комнату. Все три стены занимал огромный бежевый шкаф со множеством железных ячеек. В дверце каждой была плоская сенсорная панель.

– Приложите указательный палец к ячейке 351. Когда она откроется, положите на полку телефон. Тогда включится режим ожидания и вы сможете спокойно переодеться.

Я с самым ошалелым видом уставилась на медсестру.

В комнате, кроме этих ячеек, а также пола и потолка, ничего не было.

– Во что переодеться?!

– В специальную больничную одежду. – Эллен взмахнула рукой, и позади меня прямо из воздуха материализовалась кушетка, на которой лежали какие-то свертки. – Здесь подобраны домашний костюм, пижама и нижнее белье по вашему размеру. Шлепки, домашние туфли и кеды. Все это одноразовое и утилизируется после выписки. Так что не беспокойтесь, никто до вас одежду не носил. В палате, которую вам выделили, есть все необходимые гигиенические средства. Без зубной пасты и расчески не останетесь.

– Спасибо!

К такому суперсервису я оказалась не готова.

– То есть все снимать и складывать на хранение? – недоверчиво спросила я.

Даже в Турции бесплатно на время выдают только халаты и полотенца. А здесь прямо полностью обеспечивают, с головы до ног!

Что-то нереально волшебное творится.

– Да. Я подожду снаружи. Как сложите вещи, просто захлопните дверцу. Она запомнила отпечаток вашего пальца и ауры. Никому другому не откроется. Броня!

– Обалдеть!.. То есть спасибо!

Я подождала, когда Эллен выйдет за дверь, и стянула куртку со свитером.

И чем тут нас волшебная больница удивляет?

Я развернула первый сверток. Домашний костюм и футболка. Минуту пыталась понять, почему велюровый костюм коричневого цвета из стопроцентного хлопка считается одноразовым. Пощупала его, повертела. Хорошая, добротная вещь!

Им его лень стирать, что ли?

Еще больше я удивилась хлопковому белью и фланелевой пижаме. И если белье было нейтрального бежевого цвета, то пижама оказалась светло-розовой, да еще с принтом из снежинок.

– Миленько! – Я переоделась в костюм, а оставшиеся вещи упаковала обратно. – А кеды действительно моего размера?

Что и говорить, они оказались впору.

– Вы там скоро? – постучали в дверь.

Кажется, я успела исчерпать ангельское терпение Эллен. Слишком долго переодевалась и рассматривала чудо-вещи. Мне они в самом деле показались прелюбопытными. Например, шлепки оказались в тон домашнему костюму. Как и кеды – коричневые с бежевыми вставками по бокам.

Аккуратно сложив вещи в ячейку, захлопнула ее.

– Кирилл Иванович уже прошел в крыло. Обход, а ваша палата в самом начале, – обеспокоенно сообщила Эллен и потянула в сторону очередного коридора. – Не стоит заставлять его ждать.

Палата оказалась современной и весьма оборудованной. На двоих. Вернее, не так. Под каждым номером был бокс, разделенный на две комнаты. В каждой комнате лежал родитель с ребенком. Душ был один на две комнаты, также в помещении перед комнатами располагался холодильник.

– Для передачек? – усмехнулась я, вспомнив роддом.

– Нет. – Эллен провела меня в свободную палату и закрыла распахнутое окно. К слову, за окном ничего не было. Совсем ничего! Даже не по себе как-то стало. – По вечерам мы предлагаем кефир или ряженку. Можно не пить сразу, а поставить в холодильник и выпить перед сном. Или если на полдник выдаются глазированные сырки. Их тоже лучше хранить в холодильнике, сами знаете.

– Ясно. То есть передачки передавать запрещено?

– А зачем они вам? – Эллен поправила покрывало на односпальной кровати. – Вас всем обеспечивают, кормят. Вы приехали не на курорт, а на лечение. Незачем отвлекаться на постороннее или кушать неизвестно что. Так что… Вы пока обустраивайтесь и ждите Кирилла Ивановича. А я пойду.

– Хорошо. Спасибо, Эллен!

В палате было уютно. Как раз после слов медсестры я и провела параллель. Номер в гостинице и палата в больнице выглядели одинаково. Бежевые шторы, прозрачный белый тюль. Одна односпальная кровать. Детская кровать – без перил, зато с низкими продолговатыми бортиками, чтобы ребенок не вывалился. Стол деревянный и один стул. Весьма простенький, но чистый и новый шкаф. Пока я раскладывала вещи по полкам, не могла отделаться от мысли, что нам с Темкой нереально повезло.

– Мадам Крутецкая? – Низкий бархатный голос застал меня за уборкой обуви. Я как раз раскладывала шлепки и кеды на нижней полке. Дернувшись, я неприятно стукнулась локтем о дверь шкафа.

– Можно просто Джули.

– Джульетта Ивановна, – выказал осведомленность голос, чем заставил снова вспыхнуть и критично посмотреть на его обладателя. – Я Кирилл Иванович Свиридов, ваш лечащий врач. Давайте присядем.

Он был невысоким и коренастым. Уверенно стоял на ногах, сжимая в руке папку. Подтянутая спортивная фигура в белом халате смотрелась гармонично, будто передо мной не врач, а модель, изображающая врача. Коричневые короткие волосы аккуратно подстрижены. Медицинская маска на пол-лица переводила внимание на глаза. Темные, внимательные.

Но, что самое интересное, я не чувствовала в его присутствии страха. Он разительно отличался от других врачей. Не знаю чем, но отличался.

– Очень приятно! – машинально буркнула я и села на односпальную кровать. – Расскажите, что будет с сыном?

На одну секунду в его глазах вспыхнула искра. Кивнув каким-то своим мыслям, он спокойно присел на единственный стул.

– Мы уберем зажим. Проведем процедуры, ускоряющие заживление и восстановление жизненных процессов. Организм вашего сына истощен. Сильно истощен. Я едва представляю, как он смог дожить в таком состоянии. Простите, что говорю прямо, но Артемий в очень критичной ситуации. Думаю, его вторая сторона вытягивала тело все это время. Силой звериного духа. Знаю, что вы не в курсе о его истинной природе…

– Совсем не в курсе! – выдохнула я. – То есть если бы мы не попали сюда, то?..

Даже несмотря на то, что на враче была надета маска, ответ я уже прочитала по глазам. И замерла от ужаса.

– Да, все сложилось бы печально. Иннокентий Иванович считает, что после выписки вы должны обратиться в органы магического правопорядка, чтобы провели расследование и нашли виновных. Кто-то умышленно обрек вашего сына на смерть. Это нельзя оставлять безнаказанным.

– Но кому мы помешали?! – Рыдания вырвались помимо воли. Я пыталась держать себя в руках и не истерить, но получалось плохо. Врач подтвердил мои худшие опасения, которые появились после разговора с заведующим – кто-то намеренно хотел свести Тему в могилу. И это было чудовищно! Ужасно! – Зачем? Зачем нужно было вставлять эту чертову штуку?

– Не знаю. Однако данная операция проведена противозаконно. Всеми врачами Междумирья признается право существ на здоровую и счастливую жизнь. Никто из нас не стал бы заниматься подобным вредительством.

И он говорил правду. Я чувствовала это всеми фибрами своей измученной души.

Очевидно, нам с сыном не повезло. Нам попался какой-то маньяк, который загнал нас в угол. Лишил будущего.

Но не лишил надежды!

– Боже! Как же так?! – Я уронила лицо в ладони. Слезы больше не сдерживала, они потекли горной рекой, водопадом.

Врач деликатно молчал и ждал, пока я нарыдаюсь. А я все рыдала и рыдала, не в силах остановиться. Как же так?! За что?! Разве я сделала что-то плохое? Перешла кому-то дорогу, чтобы так мстить? Но ведь я никому не делала зла, не занимала ничье место, даже никому не завидовала… До сих пор я вела спокойную, размеренную жизнь без каких-то приключений и рисков. Я считала себя хорошим человеком и по мере возможности помогала всем, кто в этом нуждался.

Или этого мало?!

– Джули, успокойтесь! – Кирилл Иванович неожиданно навис надо мной темной тенью. А потом его широкая ладонь опустилась на плечо и ободряюще сжала. – Все страшное позади. Подумайте об этом. Через полтора часа операция. Хорошо, что вы доверились Рэю и приехали сюда. Это было важное решение. Вы стояли на распутье судьбы, но повернули в правильную сторону. Немногие соглашаются приехать к нам. А потом становится поздно… Вы же молодец, что решились. Это было сложно, я знаю. Теперь все изменится, ваш сын поправится. Обещаю!

– Вы знаете, кем работает Рэй? – всхлипнула я и подняла зареванные глаза.

Очертания врача размывались, даже темные глаза были скрыты за густой пеленой. Наверное, я здорово опухла. Но это было неважно. Главное – узнать! Узнать побольше!

– Охотник. Он ищет детенышей по всем мирам. Тех, кому нужна помощь. Впрочем, вас он привел по другой причине.

– По какой?

Врач замолчал. И это молчание длилось минуты две.

– Пусть он сам расскажет вам об этом. Я не вправе говорить.

– Да как же я спрошу?! Мы даже не обменялись номерами телефонов. Он высадил нас у входа в больницу и уехал не попрощавшись!

Кирилл Иванович красноречиво молчал.

Понятно. Тема Рэя – табу. Разочарование, мгновенно затопившее меня по самые уши, подтолкнуло с вызовом спросить:

– Почему вы все Ивановичи? Все. Или почти все… Так не бывает!

– Вам важно уточнить это именно сейчас? – В нейтральном голосе врача мне послышался мягкий укор. – Если по Артемию больше нет вопросов, я продолжу обход. Сегодня я дежурю, так что еще загляну к вам часов в десять-одиннадцать вечера.

И он сделал пару шагов к двери.

Уйдет.

Я вскочила с кровати как ошпаренная.

Сейчас он уйдет и бросит меня одну!

– Я задала вам важный вопрос! – настаивала я. Почему-то мне казалось, что нужно во что бы то ни стало узнать разгадку одинаковых отчеств. – Почему вы не отвечаете? Это какой-то заговор?

Я не видела лица врача, но почему-то показалось, что он остановился перед порогом нервно, словно бы с досадой.

– Вы перенервничали, Джульетта Ивановна. Не стоит загружать мозг лишней информацией. У вас и так, полагаю, выдался непростой день. Отдыхайте. Сын придет в себя ближе к ночи. Возможно, будет бредить после переноса души в другое измерение. Вам стоит приберечь силы для ухода за ним. И не забивать голову глупостями.

– Это не глупости! Совсем!

Иногда, когда я чувствую чужое сопротивление, меня несет: хочется проломить, снести его. Доказать всем и каждому, что я права. А другие – нет. В детстве мама меня часто упрекала в том, что я делаю все назло. Наперекор ей. Но это не так. На самом деле я хочу докопаться до правды.

– До вечера, Джули! – Тон врача был непоколебим.

Он спокойно вышел за дверь, проигнорировав мое учащенное дыхание и сжатые в приступе ярости кулаки.

– Да как же это так?! – вскрикнула я и плюхнулась на кровать. – Все в этой больнице не так!

Я и сама чувствовала, что мое поведение выходит за рамки. И Кирилл Иванович поступает мудро и правильно, не акцентируя внимание на моих вопросах.

И все-таки почему он не ответил? Почему?!

Умом я понимала, что принуждать врача к ответу глупо и как минимум невоспитанно. Но ничего не могла с собой поделать. Мне до чертиков хотелось узнать, почему врачи называют себя Ивановичами. Не Петровичами, Александровичами или Георгиевичами. Именно Ивановичами. В этом мне виделся скрытый смысл.

Словно бы ответ был зацепкой в сложной детективной истории. Вот почему я пристала к Кириллу Ивановичу с этими отчествами.

– Ладно. Потом обязательно спрошу. У него или у Рэя… – Я сбросила кеды и с наслаждением растянулась поверх покрывала. – А ведь они правы. Темка у меня непростой малыш. Странности начались с самого начала. С его рождения…

Глава 5

– Странности начались в то лето, когда родился Тема. Я уже позабыла о том случае, а ведь именно тогда случилось первое чудо. Мы выжили. Мы выживали с ним постоянно, изо дня в день, противясь судьбе и злому року. Георг бросил меня на втором месяце беременности. Я была вынуждена научиться выживать. Не потому, что хотела или чувствовала себя матерью-героиней. Нет. Я мечтала о семейном уюте, жизни с любимым человеком и теплой постели по утрам. Но так получилось, что мы остались вдвоем в грубом и жестоком мире. И не было никого, кто мог бы вступиться за нас…

Я замолчала, подавляя слезы. Женщина в белом халате внимательно вглядывалась в лицо и постукивала карандашом по столу.

– Вы говорили про странности. Что это было?

– Ах да. – Раскрыв сумочку, я достала пачку одноразовых бумажных платочков. Высморкалась. – Мы были на даче у мамы. Тема засыпает плохо, спит мало. Но я нашла способ укачивать его – вывозила в коляске на дорогу и катала вдоль забора. Там у нас насыпь асфальтовой крошки. Получается такой звук интересный, когда катаешься, словно ты в карете едешь.

Я остановилась и снова вдохнула, чтобы успокоиться.

– Погода была хорошая, и я решила проехать вверх по улице. У нас там склон, мы живем в низине. А я поехала с коляской наверх. И вот там, уже через несколько участков от нас, откуда-то со стороны леса вышли две бездомные собаки.

– У вас часто такое случается? – Женщина что-то фиксировала в своем блокноте. – Вы боитесь собак?

– Нет. Вовсе нет! – Я энергично покачала головой. – Но в тот момент я подумала: мы далеко от нашего участка. Собаки подозрительные и крупные, могут напасть. А они вышли, понюхали что-то и направились прямиком к нам. И тогда мне стало страшно. Не за себя, за Тему. Вдруг они в самом деле нападут? А у меня с собой ничего нет – ни зонтика, ни палки. Нечем дать отпор, понимаете? И мама за несколько участков от нас. Не услышит, если я ее позову.

– Так… – Женщина поощрительно кивнула. – И что же было дальше?

– Откуда-то из кустов вынырнул волк. Честное слово, настоящий волк. Как в фильмах на Би-би-си.

– Часто смотрите?

– Да нет. Пару раз попадала.

– И что с этим волком было не так?

– Он прыгнул наперерез между коляской и собаками и зарычал на них. Прогнал.

– А вы что? – Женщина участливо наклонила голову. Выслушивать самые разные бредни было ее профессией. – Тоже испугались?

– Нет. В этот раз нет. И это странно! – Я зябко пожала плечами. – Он был таким огромным, настоящий серый волчара. И пасть с мою голову! Но я не испугалась. Когда увидела, что он отогнал собак, каким-то десятым чувством поняла – нам он не причинит вреда.

– Понятно!.. А еще какие-нибудь странности были?

– Много! – Я с воодушевлением выпрямилась на стуле. – В другой раз Тема чуть было не упал с дивана… – Случайно мазнув взглядом по навесным часам, я испуганно ойкнула и вскочила. – Простите. Что-то я заболталась. Час прошел. Я его в игровую комнату сдала на первом этаже. Нужно забирать!

– Идите! – мягко ответила женщина и написала что-то на бумажке. – В той аптеке, о которой я вам говорила, купите это лекарство. Поможет от всех странностей. А на следующей неделе снова приходите. Разберемся до конца с вашими собственными опасениями.

Я тогда трясущимися руками взяла листок с рецептом и молча кивнула. А на пороге не выдержала – резко обернулась:

– Думаете, я схожу с ума? Мне нужно лечиться?

– Нет, это всего лишь витамины. – Женщина сцепила руки в замок. – Вполне вероятно, что у вас тревожное расстройство. И с учетом сложных жизненных обстоятельств, недавних родов вы иногда видите все в черном цвете. Вы не думали, что те собаки хотели с вами поиграть?

Я вспомнила стекающую с пасти рыжей псины белую пену и отрицательно качнула головой:

– Нет. Они явно замышляли недоброе.

– Собаки? – подчеркнула женщина и мягко улыбнулась. – До следующего четверга, Джульетта Ивановна.

Я меняла психологов три раза. Выбирала только женщин с расчетом, что они поймут: я не безнадежная особа с манией преследования. Я мать. И опасности, грозящие моему малышу, совершенно не выдуманные. Реальные. Как тот случай с диваном.

Мы были в поликлинике в грудничковый день. Темке исполнилось полгода, и он научился садиться и немного ползти. И конечно, я не собиралась оставлять его одного на диване у стойки администратора. Нет. Я сидела рядом с ним и терпеливо ждала, пока нам поставят штампы на бумаги – в этот раз отправляли на консультацию к урологу, да еще УЗИ нужно было сделать в другом филиале – в общем, бумажек накопилось порядочно, и все их нужно было зарегистрировать и оформить. Не знаю, почему администратору захотелось уточнить причину направления. Все было написано ясно и понятно, но у нее возникли вопросы… А Темка так спокойно сидел на диване и насасывал хвостик резинового щенка, что я без задней мысли поднялась и отошла всего лишь на секунду.

На одну десятую сотой секунды, чтобы ткнуть пальцем в графу и пояснить, что мы только на консультацию.

Я никак не предполагала, что в этот момент произойдет странное – Темка отбросит щенка в сторону и целенаправленно решит завалиться вперед и удариться, так сказать, носом о плиты.

И еще менее всего на свете я бы ожидала увидеть тощего парня-подростка, который появится из ниоткуда и ловким движением перехватит малыша у самого пола.

Темка испугается и заорет. Я получу микроинфаркт и трясущиеся колени. Но ни одной царапины или синяка на теле сына не будет.

А парень со светлыми волосами…

– Да я так, мимо проходил и увидел… Дай, думаю, перехвачу… – смущаясь, ответил на мою благодарность и незаметно исчез.

…А еще на предпоследнем сеансе у психолога Эльвиры Михайловны, опытного профессионала с высоким рейтингом, которую я нашла в крутой московской клинике, вдруг вспомнила, что другие дети сторонятся Темки. Всегда. Будь то детская площадка, магазин или развивающие занятия. Даже малыши, не понимающие, как их зовут, плачут, стоит сыночку подойти к коляске.

Первое время я жутко переживала и нервничала. Успокаивала родителей детей, что мой сын не замахивался, не бил и не стукал чужого ребенка игрушкой.

Он всего лишь подошел.

Многие не верили и на повышенных тонах объясняли, что я плохая мать. Дело кончилось тем, что последние два месяца мы избегали детских площадок и не общались с детьми. Да, это решение далось мне с трудом. Ведь детки должны коммуницировать, общаться друг с другом. Вместе лепить куличики и строить гаражи из песка. Качаться на двуместных качелях и скатываться с горки.

Дружить. Или хотя бы пытаться понять это слово.

Но обвинения в адрес сына звучали все жестче и агрессивнее. Я не знала, как реагировать, и плакала, уводя сына в сторону.

– Вы неправы, – уверяла меня Эльвира Михайловна на предпоследнем сеансе. – Скорее всего, ваш сын интроверт. Вот и не получается у него общаться с детками. Приводите его в следующий вторник, я приглашу детского психолога, и мы вчетвером выясним, что нам с ним делать.

Да, теперь я начинаю понимать причину этой неприязни. Вполне вероятно, дети инстинктивно чувствовали, что Темка другой. Они боялись его так же, как я боюсь врачей в этой больнице.

Кроме Кирилла Ивановича. Он совсем другой.

Человек?..

– Тук-тук, к вам можно?

Вернуться в реальность оказалось непросто – вспоминая свои нелегкие последние два года, я, кажется, задремала, потому что голова была как ватная, а тело затекло.

Повторный стук окончательно разбудил, и я сонно приподнялась на кровати.

Дверь в палату приоткрылась. На пороге стояла худенькая невысокая женщина с растрепанной копной коричневых кудрявых волос.

– Вы новенькая? Скотч есть?

– Да. Здрасьте. А вам зачем?

– Привязать сына, – как само собой разумеющееся, ответила женщина и вошла. – Совсем распоясался, негодник.

Наверное, вид у меня был совсем ошарашенный, потому что женщина немного смутилась и пояснила:

– Да нет, вы не так поняли. Он у меня после операции. Ему нельзя двигаться, а он перебрасывается во вторую ипостась каждые две минуты. Я говорю: лежи смирно! А он все равно то хвост вытащит, то уши проявит…

Я осторожно спросила:

– Позвольте, если дело в хвосте, то как вы собираетесь этот хвост фиксировать скотчем? Он же слетит.

– Да нет, не хвост! – махнула рукой женщина. – Я хотела привязать туловище крепко-накрепко к кровати, чтобы ему было неудобно двигаться. Тогда он не сможет повернуться набок и вытащить хвост.

Прозвучало так дико, что я сглотнула и перевела тему:

– А какой касты ваш сын?

– Волчонок он. Шебутной, весь в отца! – В голосе матери прозвучало тщательно скрытое одобрение.

– Вы тоже волчица?

Ничего в облике женщины не указывало на волков. Мелкая она была и какая-то юркая. Либо я ничего не понимаю в этих оборотнях, либо волком здесь и не пахнет!

– Нет, я лиса. – Женщина по-свойски прошла в палату и присела на стул. Загадочно улыбнулась и закинула ногу на ногу.

Я пригляделась – ну вылитая Лиса Патрикеевна! Спросила у меня про одно, просочилась в палату уже с другим.

– Как же вы с волком связались? То есть замуж вышли?

– Элементарно, милочка. Межвидовые браки не запрещены. А какой ген ребенок унаследует, мне все равно. Лишь бы здоров был. Разумеется, минусы у межвидовых браков есть. С родителями почти не общаемся. Разные менталитеты, понимаешь? Мои все время вмешиваются, интриги плетут. Его родители агрессивные, как собаки. То любят обвинять. Невозможно общаться. Я не собираюсь с ними ссориться, но выслушивать каждый день, какая я плохая – невыносимо! Так что общаемся редко. Конечно, с дитем не помогают. От этого трудно. Но и нервы не треплют… Так и живем! А где ваш сынок?

Я села на кровати и свесила ноги. Этой лисе удалось сбить меня с толку.

– Скотча нет. Сын под наблюдением, ждет операцию. А вы с чем лежите?

– С хвостом! – Лиса горестно вздохнула. – У вас тоже неправильно вылезает хвостик? Многие с этим лежат.

Я даже мысленно не смогла себе представить, о чем говорит женщина.

– Неправильно вылезает? Это как?

– Ну, он должен быть сзади, а у моего сына Артура хвост спереди.

– Вы имеете в виду, на том самом месте, где должен быть?..

Даже волосы зашевелились, когда представила. Ничего себе проблемы у оборотней бывают!

– Нет, повыше. Выглядит все равно странно и неправильно. Вот эти самые зачатки хвоста, корешок, неправильно растущий, вырезали и пересадили над копчиком. Чтобы дальше рос правильно. Сам хвост укоротили. Вместо длинного пушистого один кончик оставили. Я говорю ему: «Отрастет, что ты волнуешься?» А он мне: «Хочу посмотреть, не отвалился ли»… И вот каждую секунду ему надо смотреть. А ведь врачи сказали не двигаться! У вас кто лечащий?

– Да, с детьми сложно. Кирилл Иванович.

– И у нас. Меня, кстати, Элеонорой Блесс зовут. Можно по-простому – Нора.

– Очень приятно. А я – Джульетта Крутецкая. Можно просто Джули, – почти искренне улыбнулась я.

Привязчивая соседка начала утомлять.

– Вы заметили, что он не волк? – понизила голос Нора. – То есть я не знаю, к какой касте он относится, но не лис. Лисов я за километр чую. Волков тоже. Я с Земли, кстати, как и вы.

– Правда?

Чувствую, не скоро от нее отделаюсь. Намеков такие существа не понимают, а напрямую сказать, что я устала, волнуюсь и хочу побыть в тишине, как-то неловко.

– Да, моя мать человек. Ее отец обольстил. Я взяла его гены, чем очень горжусь. И смогла переехать на Горнэ. Вы бывали когда-нибудь на Горнэ? Волчий мир. Но и другие касты они не притесняют. Там и с мужем познакомилась.

– Нет, я нигде не была.

– Вам обязательно там надо побывать. Синий свет луны, розовый песок и море… Мы, конечно, не купаемся. Но как красиво вечерами пробежаться по бережку. Скучаю по мужу, – пояснила она, – третий день здесь лежим.

– Ясно.

– А ваш муж кто?

– Не знаю.

– Это как?

– Долгая история! – Я поднялась. – Потом как-нибудь расскажу.

– Почему не сейчас? Артурчик заснул. Я с удовольствием послушаю.

Оказывается, отделаться от лисы совсем непросто. Намеков она явно не понимает.

– Вы разве не собирались найти скотч? Примотать сына?

– Да я его третий день ищу! – легкомысленно отмахнулась лиса, и ее глаза загорелись любопытством. – Так что ж, он не открыл вам свою природу? Как необычно. Может, он беглый преступник? Скрывается от правосудия, а тут вы, вся такая аппетитная человечка. Или он женат? Среди волков такое невозможно, но вдруг ваш муж змея?

– Он мне не муж, – открываю все карты я и слышу в ответ:

– У… как интересно!

Георг мог быть змеем? Существом с холодным склизким хвостом? Таким огромным и длинным.

Я прикрываю глаза. Из глубины памяти всплывает его лицо – большие бездонные глаза, волевой подбородок. Вьющиеся каштановые волосы, упрямые твердые губы и улыбка с легкой усмешкой. Он всегда смотрел словно бы сквозь тебя. Создавалось впечатление, что он что-то знает. Какую-то тайну. Секретную информацию или то, что рассказывают лишь посвященным.

Как же я была недалека от истины!

Наверное, этот флер тайны и недосказанности и привлек меня. Подсознательно я ненавижу тайны и всегда хочу их разгадать. То, что я не понимаю, беспокоит. И я места себе не нахожу, пока не выясню все до конца.

Вот и мужчину себе выбрала непростого. Под самую макушку забитого тайнами и загадками. Смешно сказать, за те полгода, что мы встречались, я ни разу не была у него дома. Не познакомилась с его родителями или друзьями.

Теперь уже понимаю, что это был тревожный звонок. Вот только дошел он до меня спустя три года.

Так мог Георг быть змеем-искусителем? Тем, кто по традиционным представлениям тянет на дно, выявляет самые темные уголки души.

Нет. Не буду об этом думать. От одной мысли становится противно и гадко на душе.

Все-таки я его любила. И пусть наши отношения далеко в прошлом и любовь моя завяла после предательства, все-таки нечестно сразу записывать его в змеи.

– Это плохо… ну… быть змеей? Их недолюбливают? – Говорить на эту тему было тяжело.

Эмоции захлестнули с небывалой силой. Былая боль снова дала о себе знать, и я остро почувствовала одиночество.

Одна, я осталась совсем одна! И Темка тоже. За нами нет крепкого и надежного плеча. Поддержки и страховки. Единственные, на кого мы можем рассчитывать, – только мы сами.

А лиса сидела напротив и легонько покачивала шлепкой на правой ноге. Понятливо улыбалась.

– Да нет. Обычные оборотни. Не слишком открытые, конечно. Общаются с другими кастами мало. Там у них своя иерархия, заморочки какие-то… Типа, младший не может прыгнуть выше старшего. Или там какие-то решения важные принимать… – Нора говорила отстраненно, словно ее это совсем не беспокоило. – Лично меня змеи не трогали. Гадости не делали, детенышей не крали. Так что я нормально к ним отношусь. Вот только знаете, о чем подумала? Если бы ваш муж относился к змеям, то вы бы своего сына в глаза после родов не видели. Они очень оберегают змеенышей. Просто ненормально как-то. Змей мало по всем мирам, они берегут своих.

– Да? Значит, он не змей!

Я испытала такое громадное облегчение, что лиса расхохоталась.

– Вы еще и касту выбираете? Ну, Джули, даете! Да какая разница, кто он был, если…

Ее фраза «Так поступил с вами» недосказанной повисла в воздухе.

Я нахмурилась. Нет, выдерживать эту беспардонную нахалку никаких сил моральных не хватит. Влезает в самое сердце и топчется по нему кирзовыми сапогами.

Да, информация нужна. О мире, о его особенностях. Об оборотнях тех же.

И где мне ее еще добыть, как не у словоохотливой лисы?

Вот только ничего не случится, если мы поговорим завтра. Или послезавтра. А сейчас нужно подготовиться к возвращению сына.

– Простите, Нора, мне нужно побыть одной.

Я глянула на часы, висящие над входной дверью, и ахнула:

– Операция в самом разгаре! Его сейчас… – гулко сглотнув, повернулась к лисе. – Давайте договорим завтра?

– Хорошо! – Cпрыгнув со стула, она пошла к двери. – Если что-то нужно, стучитесь. Я допоздна не сплю.

– Спасибо! – машинально поблагодарила я и с облегчением закрыла за нею дверь.

Ждать пришлось долго. Все это время я мучилась от неизвестности и гнала нехорошие мысли.

Все хорошо! Все будет хорошо! Просто операция продлилась не час, как мне обещали, а чуть подольше.

Такое ведь бывает, верно?

А врачи здесь опытные. Очень опытные. И Кирилл Иванович произвел благоприятное впечатление.

В восемь вечера ко мне постучалась медсестра. Она просунула голову в дверной проем и улыбнулась.

– Не спите? Волнуетесь? Не надо!.. С вашим малышом все хорошо. Он восстанавливается под наблюдением. Через полчаса должны привезти. – Эллен тряхнула кудряшками. – Кстати, Джульетта Ивановна, к вам тут хотели зайти. Вы не против?

– Зайти?

Я бессмысленно уставилась на часы. Восемь вечера. Я в волшебной больнице. Кто ко мне может прийти?

– Ну да… Наверное.

– Заходите, Олег Иванович! – позвала кого-то медсестра и вдруг подмигнула мне: – Только вы недолго. Не надо афишировать.

– Афишировать что? – хотела спросить я, но девушка исчезла.

Какие они все-таки быстрые, эти лисы!

А дверь распахнулась шире. На пороге появилась высокая подтянутая фигура того, кого я меньше всего ожидала снова увидеть.

– Рэй? Что ты тут делаешь? – изумилась я.

Он стоял такой же огромный и сильный. Вот только в белом халате и с папочкой под мышкой.

– Теперь Олег Иванович, – ровно оскалил зубы мужчина и закрыл за собой дверь. – Меня назначили главврачом Владимурра. Так что будем часто видеться, Джульетта.