Читать книгу: «Чёрт-те что, или Непыльная работёнка», страница 3

Я ошарашенно замолчала. Та-ак, значит, Лирасс меня обманул. Приукрасил ситуацию. Теперь как представлю, сколько ко мне магов заявиться может…

– Что же мне делать? – уже расстроенно спросила я.

– А что случилось?

– Да Лирасс этот… м-м-м, в общем, не ввел меня в курс дела. Как я буду работать? Да и напарника, то есть помощника, где-то нужно взять.

– Про работу не скажу, а напарника легко можно в дом привести.

Я даже подалась вперед, поближе к окну, чтобы не пропустить ни слова.

– Нужно выйти на перекресток четырех дорог в твоем округе в полночь, причем перекресток должен быть оживленным, и призвать напарника. Прилетят, прибегут разные. Кто понравится, того и возьмешь.

– Оживленный?

Что-то мне эта идея не очень нравилась. Я перекрестки как-то с детства не люблю, а тут еще и в середину встать. Чистое самоубийство. Может, ворона меня сжить со света хочет?

Я подозрительно уставилась на пернатую. Видимо, что-то такое отразилось в моем взгляде, потому что ворона добавила:

– Да я тебе правду говорю! Чистую правду.

Я чуть подумала и кивнула.

– Спасибо. Если что, обращайся. А я пойду по делам.

Волосы высушила феном. Разложила вещи в шкафу, предварительно выкинув оттуда мужские в кучу у двери. Потом как-нибудь на помойку отнесу, пусть бомжи помеблируются. У меня знакомых мужского пола нет, а держать вещи на запасной случай посчитала нецелесообразным.

Итак. Вечный вопрос – что надеть? Три платья. Вчерашнее черное отправилось в стирку. Синее не очень-то подходило к моим розовым волосам. Белое… Как-то слишком нарядно для ночи. Вздохнув, я остановилась на темно-зеленом платье в пол с модной в этом сезоне шнуровкой и двумя разрезами на струящейся юбке. Пусть и провокационно – плечи открытые, зато красиво! Правда, поверх своего экстравагантного наряда я планировала надеть черную кожанку. Холодно вечером. И кто знает, сколько эти псевдоживотные – воплощенные духи – добираться будут?

Оживленный перекресток искать долго не пришлось. Через три дома от меня находилась та самая лужайка, где мы познакомились с Лирассом и Бросской. А перед нею – он, классический перекресток, очень бурлящий и всегда оживленный. Центр все ж…

Пришла я туда заранее, чтобы разведать обстановку. И даже не представляла, что мне «настолько повезет»!

Глава 4

…Смириться с произошедшим удалось не сразу.

Ну почему у меня все не как у людей?

Напарник промолчал, а я в очередной раз остервенело размешивала остывший чай.

На перекресток я пришла красивая, как мечта любителя аниме. Волосы прокрасились удивительно равномерно, и восхитительный струящийся розовый цвет до лопаток не привлекал внимания только слепого.

Зеленое облегающее платье подчеркивало образ не то феи, не то городской сумасшедшей, так что я сама почувствовала себя в какой-то момент неудобно. Ну гармоник я, почти что друг нечисти и ведьмаков, мне по статусу положено выделяться, но окружающие-то этого не знали!

Перекресток оказался оживленным. У самого метро. Когда я пробиралась в гущу трафиковых событий, молилась Богу и прощалась с жизнью. Но обошлось. Мне всего-то посигналили пару раз, что, в сущности, было ерундой, да крикнули неприятные эпитеты.

Встала я в самый центр перекрестка без пяти двенадцать и, сверившись с мобильником, принялась ждать.

Ровно в полночь, во всяком случае, мне так показалось, я вскинула руки и патетически воскликнула:

– Напарник, приди, в бедах проведи, от зла защити, уму-разуму научи!

Хорошо хоть, дорожный переход там подземный, так что моей пафосной импровизации никто не услышал.

И тут случилось чудо!

Со всех сторон, прямо с неба, ко мне стали спускаться разноцветные огоньки. Они играли в воздухе, кувыркались и в короткое время окружили меня, словно рой пчел. Сколько я ни вглядывалась в яркие огонечки, очертания животных в них не проступали. Духи были духами. И мне предстояло выбрать кого-то одного.

Я крепко задумалась. Нужно найти что-то, хоть какую-то деталь, хоть малейший знак, чтобы понять, кто из них мне нужен.

Медленным, задумчивым взглядом я обводила застывшие шарики. Они ждали. Это я поняла седьмым волшебным чувством.

А потом увидела его. Один светящийся шарик горел чуть ярче, чем остальные, и был розовым. Ну что ж. Розовый я люблю, он подходит к моим волосам.

Я неуверенно ткнула в шарик пальцем, и вся магическая иллюминация вмиг исчезла, а мы остались одни. И через секунду мой помощник, мой призванный дух воплотился.

Я не сдержала своего разочарования, о чем сильно пожалела впоследствии. Все-таки некрасиво так громко выть и ругать Лирасса в голос.

– Ну почему… почему у Лирасса красивый черный дог, а у меня – потрепанный воробей? Чем я это заслужила?! Меня никто, никто из нечисти уважать не будет! Бросска только посмотрит своим огненным взглядом, и хочется сразу вытащить из-за пазухи кошелек и отдать всю наличность. И охранник из нее хороший! А какой охранник из воробья?!

Под конец своей речи я снова не выдержала и ткнула ложкой в сторону помощника.

– И ничего я не потрепанный, – обиженно фыркнула птица, и я еще раз вздохнула.

Ну и как я завоюю авторитет магического сообщества, когда у меня в консультантах вот это?!

– Ты сама меня выбрала, – вставил воробей и принялся склевывать крошки на столе.

…Он материализовался сразу, как только все исчезли, а я от удивления шарахнулась в сторону.

– Стой, дура! Машина сзади.

Так и началось наше знакомство.

Да, я немного перенервничала и забыла, что вокруг не исчезали машины, и любители погонять вечером только и ждали моего глупого маневра. Но у меня было ощущение, будто я провалилась в другую реальность на время ритуала.

– Так и будешь дуться или о делах поговорим?

Напарник при ближайшем рассмотрении показался мне умным. Опытным. И наглым! Хотя, наверное, я внушила это себе сама, ведь в черных блестящих глазах-бусинках ум плескаться не может.

– У тебя интуиция просыпается, – снисходительно сообщила птица, а я удивилась такому ответу:

– Ты мысли мои читаешь?

– Да.

Ой! Одно большое и стыдливое «ой»!

Я тут же задала контрвопрос:

– А можешь не читать?

– Пока не научу тебя основам, закрывать не буду. Мне так удобней отслеживать твои действия.

Я подумала и признала, что не в моей ситуации кочевряжиться. Помощь мне нужна, репетитор по магии и обязанностям гармоника – еще больше!

– Оля.

– Меритасс.

– А можно я буду тебя звать просто Тасс?

Птица критично осмотрела меня с ног до головы и кивнула. Мне показалось – с какой-то вселенской обреченностью.

– Знаешь, Тасс, если бы мне год назад кто-то сказал, что я буду сидеть на кухне и мечтать напиться, потому что разговариваю с птицей…

– Ты еще стихи засядь писать, – фыркнул Тасс.

– Не умею.

– И слава богам! – патетически воскликнул пернатый и опять принялся склевывать крошки.

– Тасс, а почему ко мне до сих пор не пришли? У нас тут филиал Багдада, что ли?

Птица не поняла юмора, и пришлось напеть песенку про спокойствие в непростом и весьма оживленном городе.

– Почти как в нашей Москве, – добавила я.

Птичка задумалась, а я вдруг ощутила неожиданный прилив сил.

Что грустить, если жизнь-то налаживается? Не стоит заострять внимание на допущенных в жизни промахах, лучше научиться новому. Преодолеть себя и стать профессионалом.

– Ты не открыла двери для приема. – Птичка отвлеклась от поглощения духовной пищи и рассудительно добавила: – Разумеется, при сложных и важных вещах печать бы сломали, но это вроде как невежливо. А сегодня мы ее активируем и будем ждать первых посетителей.

– А может, лучше завтра? Я не готова. И ты еще меня ничему не обучил…

Я представила, как мой порог обивает нечисть. Скребет когтями по двери, душещипательно воет ночами и будит соседей…

Нет-нет-нет! Лучше уж пусть приходят потом. Совсем потом… лет через пять. А лучше сразу – когда Лирасс вернется.

– Эх ты! – Воробей щелкнул клювом. – Учиться тебе надо, а не увиливать от ответственности!

И так он это сказал, будто все обо мне знал. Например, как я перебрала вечером до того, как влипла во все это.

– Оль, не волнуйся, будь ты хоть трижды трезвой как стеклышко, никуда тебе от них не деться. От судьбы не уйдешь!

Я вопросительно взглянула на птицу, взглядом побуждая продолжить рассказ.

– Лирасс больше месяца подбирал претендентов. И на тебе остановился неслучайно. Неужели ты не поняла, что такие должности простым людям не достаются?

Он сделал эффектную паузу, но неизвестность чертовски пугала.

– И? В чем же я такая особенная?

– В том-то и дело, что ни в чем. Ты совершенно обычная. Это я тебе как дух с тысячелетним стажем говорю.

Я расстроенно шмыгнула носом. Вот как?!

Значит, не быть мне феей. Жаль. Очень жаль!

Если честно, я надеялась, что буду хотя бы ведьмой. Конечно, мечты о дриадах и феях – это блажь, так, детский лепет. Но на вакансию ведьмы я серьезно так метила. А что? Вся из себя импозантная, я выгляжу не хуже, чем прекрасная Солоха из мультика по сказке Гоголя. Ну волосы розовые, так это современный апгрейд. Ну вместо черта – воробушек, так это даже удобнее. Даже мило.

– Оль, представь… Будь я попугаем, как бы ты зимой на дело со мной ходила?

А все-таки не такой бесполезный попался мне помощник. Вон как искренне старается приободрить.

– Да не волнуйся, сработаемся. Срок отмотаешь, гонорар получишь – и лети ясным соколом на все четыре стороны.

– Гонорар?

– А то. Каждый труд должен быть оплачен. – Воробей смешно приподнял лапку и оттопырил коготь.

– А сколько?

– Много будешь знать… – значительно произнес напарник, но я не поддалась.

– Давай колись, птица жареная!

– Я невкусный.

– Это мы еще посмотрим. Серьезно, говори, что за гонорар? Сколько? В каких деньгах? И можно ли положить их на счет?

– Эка резвая ты какая!.. Прямого приказа ослушаться не могу, не позволено говорить! – Голос птицы вмиг посерьезнел. – Гонорар назначает верховный суд в зависимости от желания гармоника, качества его работы и возможности судьи.

– Ох как… – Я потрясенно замолчала.

Потом подумала и все-таки поделилась проклюнувшимися от инфы сомнениями.

– Уж больно обтекаемая формулировка. Вдруг ничего не заплатят? Вот захочу я, например, трехкомнатную квартиру в Москве купить. Откуда мне знать, может ее суд оплатить или нет?

Птица насмешливо на меня покосилась.

– Или вечную молодость запросить?

– А знаешь, некоторые женщины с возрастом только лучше выглядят.

– Ах ты, подлиза! – Я с трудом сдержалась, чтобы не пихнуть птичку.

– Да серьезно я.

– Ладно. До этого светлого момента еще дожить надо. Пойдем печать активировать?

– И ты больше ничего не хочешь знать? – Удивление птицы я распознала как безмерно шокированное.

– А чего узнавать-то. По ходу разберемся.

– Кажется, я теперь понимаю, почему выбор пал на тебя, – буркнула птичка как бы невзначай.

Но я услышала. А может, он специально хотел меня поддеть? Увы, не вышло. Что ж теперь сделать, зачем строить из себя серьезную леди, если я вправду ничего не знаю? И «разберемся по ходу пьесы» – это теперь мой лозунг?

Мы подошли к входной двери, и Тасс взлетел мне на плечо.

– Слушай меня внимательно и делай что скажу. Как у наделенного полномочиями гармоника, временно тебе даны магические силы.

Я хотела уточнить, неужели я все-таки стала ведьмой, но он меня перебил:

– Это не совсем магия, но тебе пока подробности знать не надо. Просто твои действия в рамках квартиры могут превышать простые человеческие.

Я вздохнула и морально подготовилась запомнить и делать все нужное.

– Подними руки над головой, проведи ими круг, имея в центре контур двери. Скажи что-нибудь про открытие печати, можешь срифмовать, как при ритуале вызова. Мне, кстати, понравилось.

Птичка одобрительно выпустила когти в плечо, будто дружески пожимая.

Я послушно провела по воздуху круг, который проявлялся светлой дымкой от каждого моего движения, и прошептала:

– Открывайся, дверь, вводи гостей. Не со злым умыслом, а за помощью.

На мгновение круг вспыхнул красным и загорелся. Потом так же стремительно погас.

– Отлично. Теперь ставь еще одну защиту. Разведи руки в разные стороны, крутанись вокруг своей оси три раза и прошепчи что-нибудь против злых действий, намерений и всего такого. Что на ум придет.

Я расставила руки в стороны, покружилась и произнесла заговор. Никакого свечения не повторилось, но воздух будто колыхнулся. Птичка удовлетворенно кивнула.

– Все, теперь пошли чай пить.

Я покосилась на напарника, уютненько обосновавшегося на плече.

– И ты будешь?

– Несмотря на то что я сейчас птица, когда-то я очень любил черный чай.

– И как ты его будешь пить?

– Соломинка есть?

Для говорящей птицы нашлась разноцветная соломинка. Так мы и расселись: я с вкуснющей булкой-плетенкой и он, смакующий свежезаваренный черный чай через трубочку. Забавно, если смотреть со стороны.

Когда от булки осталась только горбушка, я подловила себя на мысли, что мне очень хорошо. Сижу на кухне, пью в приятной компании чай, настроение спокойное и умиротворенное. Гармоничное.

– Да, поэтому вас и называют гармониками.

– Но ведь я такая сомневающаяся! – Не удивившись его способности читать мысли, я изумилась самой идее.

Ведь в благодушном состоянии бываю редко! Переживаю о всякой ерунде, терзаюсь сомнениями, ненужными мыслями…

– Неужели он не мог найти кого-то более подходящего?

Птица промолчала, а я услышала скрежет у дверей.

Показалось?..

Увы. Скрежет повторился, теперь уже громче и явственнее.

Все мое хорошее настроение и царившее благодушие как ветром сдуло. Тело сковал страх. Это кто же такой с когтями ко мне пожаловал, до такой степени невоспитанный, что не соизволил воспользоваться звонком?!

Глава 5

На пороге стояло нечто темное, тощее, с когтями на вытянутых лапах, с красными угольками глаз.

Когда я рывком распахнула дверь, – мне показалось, что лучше уж сразу увидеть, чем нагонять на себя страх долгим разглядыванием в щелочку глазка, – оно резко отшатнулось и плюхнулось на лестничную клетку.

Честно, я рассчитывала на говорящую собаку.

Действительность оказалась хуже и напоминала банально черта, только без рожек.

Это существо подняло свое тощенькое тельце и обиженно засопело.

– Кромвли. – Существо, видимо, решило исправить ситуацию посредством хороших манер, так что оно галантно махнуло рукой вбок, имитируя жест приветствия. – Гармонюшка, что ж вы такая порывистая. Совсем старика со свету сживете. А я к вам по делу.

– Проходите.

Теперь это – моя работа. М-да… Это твоя работа, Оль. Общаться с такими вот странными существами…

Еще полчаса назад мне было море по колено, а теперь я как-то нервно косилась на проходящее мимо существо и пыталась успокоить себя чем-то типа аутотренинга: «Все хорошо, все в порядке… Ну подумаешь, ко мне пожаловал самый настоящий черт. Ну с кем не бывает? Видимо, у него проблемы!»

Мы прошли в гостиную, и гость уверенно расположился в кресле. Мне пришлось сесть напротив. На секунду почувствовала себя Шерлоком, к которому пришел клиент.

– Слушаю вас, мистер Кромвли.

– Дорогая гармонюшка, я так рад знакомству! Так рад! – Существо закивало, как китайский болванчик, а я слегка поморщилась.

Терпеть не могу лебезящих; не то чтобы я с подобным часто встречалась, – чего с меня брать? – но ощущение таящейся опасности настойчиво посылало в мозг сигнал SOS. Дело, которое привело черта ко мне, явно было непростое. Раз черное существо так долго с мыслями собирается.

– Дело вот в чем. Живу я в храме, а он…

– Постойте, где вы живете?

Мне показалось, что я ослышалась.

– В храме.

Что-то я ничего не понимаю. Разве такое возможно?!

– Простите, а вы по национальности кто? – осторожно спросила я.

И где только Тасс ходит? Ко мне первый клиент пожаловал, а я без помощника!

– Черт, – ответил клиент.

– И живете вы в храме?

– Да, – кивнул черт. – Ну, то есть когда я в него переселился, его уже много лет как переделали под музей. Хорошее место, между прочим. Так вот, я жил, горя не знал, экспонаты рассматривал, экскурсии слушал, и все шло замечательно, пока ко мне не перебрался он.

– Кто – он?

Знаю, перебивать невежливо, но этот черт – он какой-то старомодный и объясняет так долго!

– Домовой.

– В храме?!

Мой мир рушится, разделяется на атомы! Разве может нечисть переступать порог церкви? Это же немыслимо! В голове не укладывается!.. Или дело в том, что церковь перестала функционировать как церковь? Но ведь от этого она не потеряла своей святости, разве не так?

– Да, он перебрался из соседних домов и так нагло себя вел. В общем, с первого же совместного дня мы в контрах.

Я сидела в растерянности. Это где же у нас такой храм может водиться, который и не храм вовсе?

– А где храм находится?

– На Китай-городе. Может, знаете, такое красное здание?

– А… – Что-то такое всплывало в памяти, и, кажется, я даже проходила мимо. – Простите за нескромный вопрос: а где ваши рожки?

Черт задумчиво провел лапкой по голове, будто совсем недавно они и вправду там были, а теперь потерялись.

– В общем-то, можно и с рожками, но я подумал, что так вас только напугаю.

Рожки появились как по мановению волшебной палочки, или в данном случае – ладони черта. Маленькие крепенькие рожки. Я и вправду вздрогнула.

– И на что вы жалуетесь? Вас беспокоит этот домовой?

– Понимаете, гармонюшка, скоро музею отдадут новое помещение, и храм опять станет действующим. Так что мне придется переезжать. А ему – нет. Он вполне может существовать все это время в подвалах или на чердаке. И перед уходом, так сказать, я хотел бы захватить на память одну летопись, уж очень она мне нравится, я ее давно приглядел и держал всегда в сундуке в своей комнате. А домовой ее выкрал. Очень прошу, гармонюшка, мне не хочется годами судиться с этим заморышем. Уговорите вернуть ее!

– Но ведь она принадлежит храму?

Насколько я поняла, летопись хотели украсть повторно.

Черт насупился и с какими-то детскими интонациями возразил:

– Я ее первым увидел.

М-да-с, ну и ситуация! С домовыми, равно как и с прочей нечистью, водить дел не приходилось. Сколько шансов, что меня послушают? Кажется, ноль.

– За благополучное разрешение дела, как и положено по прейскуранту, плачу пятьдесят тысяч. Кстати, вот за прием. – Он положил на столик тысячную бумажку и выжидающе уставился на меня.

Я удивилась. Это надо же, первое дело – и такая прорва денег!

Но тут подал голос мой напарник, своевременно появившийся в комнате. Он вспорхнул мне на плечо и недовольно сказал:

– Насколько я помню, Лирасс оговаривал эту сумму за ведение дела. А вот про результат – ни слова не говорил. Результат мы не гарантируем. Ольга, тебе не кажется, что наш клиент жульничает?

Так виртуозно меня еще не возвращали с небес на землю. Мелькнула мысль, что да, так и есть. Полтинник – вообще за ведение дела, а уж результат – какой получится. Хотя откуда это знает Тасс? Опять, что ли, в моих мыслях покопался? Или в памяти?! Но факт остается фактом – на моей неопытности и доверчивости кто-то нагло собирается нажиться. И тут я почувствовала себя супер-бизнес-леди.

– Нет. Наши условия – обозначенная сумма за ведение дела, а в случае его удачного завершения половина указанной суммы как гонорар. А то, знаете ли, налоги и все прочее. – Я заправски развела руки в стороны, всем своим видом демонстрируя, как высший магический суд обкладывает гармоников налогами. Ведь ни нитки себе не оставляем, ни бумажки!

Черт с сомнением окинул мою совсем не изголодавшую фигуру и вздохнул. Да, выбор у него небольшой – это дело ясное. Либо соглашаться, либо покупать апартаменты в другом округе.

– По закону вмешательство гармоников других округов запрещено, – озвучил мои сомнения напарник, и черт кивнул.

Ага, значит, раз дело проходит на моей территории, то просто сменить прописку – не вариант.

– Согласен. Где подписать?

А вот этой стороной вопроса я как-то не озаботилась. Зато все сделала моя разумная-преразумная птичка. Тасс щелкнул когтями, и в воздухе появился договор на пожелтевшем от времени свитке, а также самодельная перьевая ручка с заостренным кончиком.

Черт кольнул свою ладошку и залихватски поставил красную подпись со множеством завитушек. Я залюбовалась и не заметила повисшую тишину. Черт и напарник хмурились и ожидали моей подписи, как оглашения приговора. И я действительно с сомнением покосилась на перо.

Это ж крови на всех не хватит! И вообще, колоть руку пером – совершать абсолютно антисанитарное действо, а я прививку от столбняка не помню когда делала.

– Не бойся, Оль. – Тасс чуть сжал мое плечо, и я сразу же послушалась. Кажется, он знает о ритуале больше меня. – Перо магическое и не несет в себе никакой заразы.

Моя подпись смотрелась жалко, знаю. Котова – это вам не Завербальский.

– Какая красивая у вас фамилия, – восхищенно вздохнула я, а черт, почему-то подбоченясь, гордо улыбнулся.

– Так можете взять ее себе, гармонюшка.

– А?

Какие-то неправильные ассоциации у меня возникли, но ведь он не о том, о чем я подумала, правда? Я с недоумением обернулась к Тассу. Птица сделала покерфейс, и пришлось выбираться из неловкой ситуации самой.

– Спасибо, конечно, но это такая волокита – в ЗАГСе фамилию менять.

Черт встал с кресла и, подойдя поближе, подхватил мою руку.

– Но вы подумайте, гармонюшка. Я не тороплю. – Опять повисла какая-то неловкая пауза, и я не нашлась что сказать. – А теперь позвольте откланяться, мне пора.

Он поцеловал мне ручку и направился к двери. Я даже опешила: как-то быстро прошла наша встреча, у меня осталось стойкое ощущение какой-то незавершенности. Надо было бы уточнить, выяснить подробности и детали – но я по неопытности не могла сообразить какие. Вот действительно – застал меня этот черт врасплох, я и растерялась.

– Мистер Кромвли, – настигла я его уже в дверях, – а когда лучше появиться в вашем храме, чтобы не вызвать лишних подозрений? И сосед ваш, он куда-нибудь уезжает?

– Нет, что вы. Он же старенький. И такой упрямый! Приезжайте завтра в ночь, часиков в двенадцать. Я вас встречу у черного входа, увидите такую деревянную дверку сбоку, и провожу до его половины.

– Договорились.

И мы распрощались.

…Первый мой клиент. И такое странное дело. А может, наоборот, легкое? Я обернулась к напарнику с грозным видом и поистине патетическим голосом возопила:

– Тасс! Что это было?!

Тасс слетел с плеча и принялся кружить по коридору, как только мы закрыли за чертом дверь. Теперь он мелькал, как настойчивая мушка в жаркий день.

– А ты бы не кокетничала. – Если честно, меня этот совет сверху сильно удивил.

– Кто? Я кокетничала?!

– Ну не я же.

– Я просто выразила восхищение фамилией. И вела себя как обычно.

– А он тебя просто замуж позвал.

– Значит, мне не показалось?

Мы направились на кухню, наш стратегический центр всего сущего, и я обреченно рухнула на кухонный уголок.

– Нет, – строго, как обвинительный приговор, озвучил свое мнение напарник.

– Вот блин. Как же я дело вести буду?

– Как-как. Спокойно. Просто не строй глазки клиентам, не кокетничай и не высказывайся, какие у него замечательные рожки.

– Слушай, Тасс, а как он себе вообще это вообразил – взять меня замуж? Он же худенький, маленький, мне едва по пояс достает. Разве мы подходим друг другу? Нет, ты не подумай – у меня и в мыслях нет выходить замуж за первого встречного, но вот сам процесс – он его как вообще представляет?..

Воробушек хихикнул.

– А ты что думаешь – черти не могут превращаться в высоких статных красавцев-мужчин?

– Ох, об этом я не подумала. Вот же блин! Он реально позвал меня замуж? Или все же это шутка?

– Гармоники – не самые плохие кандидаты в жены, – туманно отозвался напарник, а потом более оживленно воскликнул: – Кстати, про блины. Уже пять утра. Может, приготовишь нам завтрак?

Тасс отчетливо щелкнул клювом, намекая на желание покушать.

– Нет уж. Ты как хочешь, а я – спать. Мне и так сегодня столько пришлось пережить!

Выпив кипяченой воды и дожевав остаток булки, я расслабленно уплыла в объятья Морфея. Такой долгий и напряженный, первый день в должности гармоники прошел успешно и без потерь. По крайней мере, так я посчитала.

Утро настало резко и довольно неприветливо. Я с трудом разлепила веки и потянулась к мобильнику. Какая-то очень нехорошая «человека»… в общем, не будем выражаться! – звонила мне ни свет ни заря! Только зацепившись взглядом за часы на стене, я с изумлением увидела половину первого. Ах да, я же легла в начале шестого. С такой работой весь график летит к… нет, не буду вспоминать всуе моего недавнего визитера. В общем, график просто пролетает.

– Слушаю.

– Как вы относитесь к черному пиару?

– Что, простите? – С утра я соображала с трудом.

И пусть мне сегодня ничего не снилось, но и выспавшейся я себя не чувствовала. Я будто все это время лежала в глубокой яме, вдали от забот и всех печалей. Еще бы часик поспать, и мир перестанет казаться хмурым и неприветливым.

– Меня зовут Олег, я менеджер группы «Авантюристы». Нам как раз нужна новая вокалистка, вот я и звоню по вашему объявлению.

Какое-то смутное воспоминание рождалось в голове, но почему-то никак не вязалось с вакансией вокалистки.

– Но ведь я пианистка. И объявление давала год назад на сайте… уже не помню каком.

– Ну вы же, милочка, его не сняли, вот я и звоню! – засмеялся довольно-таки противный голос на том конце. – И потом, как я понял, вы закончили музыкальный колледж?

Я машинально кивнула, но потом быстро спохватилась, что меня не видят.

– Да.

– Значит, хоть как-то петь вы умеете. А дальше – дело техники и наших бэк-вокалисток.

– У вас еще и бэк-вокалистки имеются?

– Конечно!

Вот это становилось интересно. Неужели удача повернулась ко мне накрашенным лицом и с букетиком орхидей! В абы какой группе бэк-вокала не водилось, впрочем, как и менеджера тоже.

Я моментально проснулась.

– Так вы сможете сегодня приехать на прослушивание, скажем, часиков в пять?

И тут я заметила странное: Тасс в воздухе прямо на фоне окна выделывал какие-то дикие фигуры. Видимо, тренировался в освоении мертвой петли. А еще он все время что-то шептал, но горло воробья совсем не приспособлено для тихих звуков, вернее, вообще для человеческой речи. Так что слышался только какой-то приглушенный сип без разделения на буквы.

Задумавшись об этом странном несоответствии запланированного природой и действительности, я пропустила последнюю фразу собеседника.

– Простите, не расслышала. Что вы сказали?

– Записывайте: Камергерский переулок, бар такой-то.

– А разве вы прослушиваете не на студии?

Насколько подсказывал мой небольшой музыкальный опыт, все уважающие себя группы репетируют на студиях или на специальных репетиционных базах. Бедные начинающие музыканты устраивают квартирники, а уличные – разыгрываются напрямую перед слушателями. Я же что, должна петь и играть сразу при всем честном народе?!

Да уж, не каждый день принимаешь такие крутые предложения. Есть от чего растеряться. Вот и вправду в народе говорят: «То пусто, то густо!» Я взглянула на своего помощника, чтобы озвучить ему эту поговорку, но наконец услышала, о чем мне пытался сказать воробей:

– Не соглашайся. Не соглашайся!

И, видимо, именно по закону подлости и противоречия я выдала:

– Согласна. Буду в пять.

И положила трубку.

– Ты с ума сошла! – возмущенно прочирикал фамильяр. – Это ловушка!

– Не говори глупости, Тасс. Может, это шанс всей моей жизни! Я всего-то съезжу на прослушивание, посмотрю, что там и как… Я всю жизнь мечтала играть в крутой группе!

– Тебя же приглашают петь, – проницательно возразил птенчик.

Ох, я кожей чувствовала, что фамильяр возмущен моим непослушанием и готов прямо-таки заклевать.

– Когда они поймут, что пою я, как на уроках сольфеджио, то оставят эту идею, – рассудила я, – а я меж тем сыграю им «для утешения» на клавишах. И они меня возьмут!

– Ну-ну. А как совмещать с должностью гармоники будешь – об этом ты подумала?

– Глупости. Чертей по ночам принимать – дело немудреное, – отмахнулась я.

Но Тасс покачал головой.

– И откуда у меня такое предчувствие, что тебе не стоит ехать? Кстати, что он вначале говорил, я не расслышал?

Я задумалась, вспоминая, что он там говорил. Про пиар вроде… Да, кажется, именно спросил что-то про рекламу…

– Про пиар что-то. Черный. – Пришлось признаться. – Это плохо?

– А ты как думаешь? – чирикнул фамильяр.

Мне и без его подколки стало ясно, что меня хотят каким-то нехорошим способом использовать. Или втянуть в какую-то не слишком приличную историю.

– Вот же блин! – в сердцах выпалила я. – И что теперь делать? Я так настроилась!..

Настроение по наклонной ухнуло вниз.

И вправду, с чего это какому-то менеджеру звать в группу именно меня? На свете других людей нет, что ли?

– Во-о-от! – Птица присела ко мне на плечо и обвиняюще тыкнула когтем. – Ты бы лучше меня слушалась и пекла блины! А не ругалась!.. Своими восклицаниями только аппетит разжигаешь! Глупо соглашаться сразу на авантюру!

– Слушай, Тасс, – меня осенило, – так у них и группа называется «Авантюристы».

– Уже о многом говорит, – изобличающе прочирикал напарник, а мне вдруг стало его жалко. Он, выходит, не петлю отрабатывал, а меня, глупую и неразумную, оберегал. Пыжился, старался обратить внимание. А я не только соня, а еще и плохо соображающая соня!

– Интересно, у нас яйца есть?

Надо хоть как-то реабилитироваться перед напарником и порадовать его. Я в задумчивости направилась на кухню и краем глаза услышала довольное чириканье Тасса.

Да, я, наверное, настоящая сумасшедшая, раз могу различить эмоции в таком непроницаемом с виду напарнике. Но после сегодняшнего фиаско – и с первым клиентом, и с этим телефонным звонком – я стала внимательнее. Проницательнее, что ли. И мне захотелось отблагодарить Тасса за помощь и сделать ему приятное.

Хоть я и не люблю готовить, но напеку блинов. Угощу птенчика. Это то немногое, что я действительно хорошо умею делать.

* * *

Он, вероятнее всего, огребет. Опять много лишних мыслей в голове, наставник не одобрит. Но придется выкрутиться, ведь девчонку нельзя упустить.

И кто говорит, что инициатива наказуема? Дураки. Инициатива нужна, как движущее звено эволюции, как бензин для машины, как он для нее.

Определенно, осталась пара лун, и он сможет взять ее.

Карие глаза рассеянно пробежались по толпе. Он любил сидеть у окна. Отсюда видно не просто движение в городе, а, как он говорил – пульс жизни. Пассажиры скучали в маршрутке, автобус пытался вырулить из создавшейся пробки, пешеходы мчались, сосредоточенные и хмурые, по Маросейке. И никто не замечал его.