Читать книгу: «Арт-расследования. Образы, символы и тайные смыслы в искусстве», страница 2

Шрифт:

«Птичий двор», Мельхиор де Хондекутер

Мельхиор де Хондекутер, прозванный Рафаэлем птиц, – известный художник-анималист. Он считается родоначальником жанра, получившего название «птичий двор», где главными персонажами были обычные, хотя и очень яркие, упитанные и полные достоинства петухи, куры, утки, индюки и гуси. В Голландии семнадцатого века не было недостатка в художниках, писавших натюрморты с битой дичью. Хондекутер, наоборот, прославился изображением живых птиц, которых он наделял характерами, эмоциями, радостями и страхами. Современники рассказывали, что у него была обученная позировать курица, а остальных своих «моделей» художник закреплял в специальном устройстве, позволяющем фиксировать их в правильном положении.

Мельхиор Хондекутер был потомственным художником. Его дед и отец также специализировались на изображениях животных. Однако он не сразу выбрал профессию живописца. Будучи очень набожным, в юности Хондекутер всерьез готовился стать священником. Наверное, поэтому был склонен к нравоучительству и, начав писать, вносил в свои работы назидательный подтекст.

«Птичий двор». Мельхиор де Хондекутер. Между 1680 и 1690 годами. Национальная галерея Виктории, Мельбурн, Австралия

Картина «Птичий двор» является примером этого. Ее сюжет кажется очень простым. На огромном, почти двухметровом, полотне изображено множество разных домашних птиц. Никакого «двора», как огороженного изгородью пространства, здесь нет. Пернатые разгуливают на свободе в окружении идиллического пейзажа. Голубые горы на горизонте, высокие деревья, чья изумрудная листва дает глубокую тень, гладкая как зеркало поверхность озера, руины древних строений – все это переносит зрителей в прекрасную страну Аркадию, родину Зевса, Гермеса, Пана и других олимпийских богов, где царит любовь, а люди и животные живут в счастливой гармонии друг с другом.

Но почему же птицы на картине выглядят такими испуганными? Их спокойствие нарушено, мы буквально слышим встревоженный крик петуха, поднимающего тревогу. Это напоминает нам об одном древнегреческом мифе, который повествует о том, как бог Арес влюбился в прекрасную богиню Афродиту. Так как их пылкие свидания длились до самого утра, Арес опасался, что бог солнца Гелиос, поднявшись в небо на своей золотой колеснице, сможет их увидеть и рассказать о них мужу Афродиты, Гефесту. Чтобы успеть покинуть возлюбленную до восхода солнца, Арес поручил своему другу Алектриону наблюдать за небом и предупреждать его о появлении колесницы Гелиоса. Увы, однажды Алектрион крепко заснул. В результате случилось все то, чего боялся Арес. Разгневавшись, он превратил Алектриона в петуха, который с тех пор должен был криком предупреждать об опасности.

На картине «Птичий двор» опасность кроется в «невинно» лежащем на переднем плане обломке керамического кувшина. Такой черепок с ручкой часто применяли в качестве орудия, которым крестьяне резали домашнюю птицу. Перышки, валяющиеся на земле вокруг него, служат свидетельством того, что этим инструментом уже пользовались.

Этой мелкой деталью, которая появляется как элемент memento mori, – напоминанием о смерти – художник сразу меняет все настроение картины, и жанровая сценка приобретает глубокое философское содержание.

«Аллегория Правосудия», Рафаэль Санти

Семейный статус богини правосудия Фемиды (известной в Древнем Риме под именем Юстиция) в древнегреческих мифах проследить сложно. С одной стороны, как сестра родителей Зевса, Кроноса и Реи, она приходилась Зевсу тетей. Но, согласно Гесиоду, также была его женой. Они сблизились, когда Зевс призвал Фемиду, чтобы помочь ему принять справедливое решение о поведении людей и богов. Так что свой социальный статус она резко повысила, став, если верить Гомеру, синонимом идеи божественного закона. Именно Фемида созывала советы богов на Олимпе, председательствовала на их пирах и мудро разрешала многочисленные споры.

«Аллегория Правосудия». Рафаэль Санти. Около 1519 года. Музеи Ватикана

При этом среди богов Фемида всегда оставалась на втором плане. Она не выделялась красотой, не совершала грандиозных подвигов, не была замечена ни в чем предосудительном. Возможно, поэтому художники уделяли ей не так много внимания, как остальным олимпийцам, и обращались к образу богини лишь тогда, когда требовалось изобразить воплощение справедливости и правопорядка. Начиная с Античности она стала единственной из главных добродетелей с характерным и узнаваемым обликом, который, пройдя неизменным через искусство Античности и Древнего Рима, дошел до эпохи Возрождения.

Итальянский писатель Чезаре Рипа в своем труде «Иконология», где он собрал аллегорические образы древности, необходимые «для поэтов, художников и скульпторов, для представления добродетелей, течения жизней, привязанностей и человеческих страстей», описывает Юстицию так: «Женщина, одетая в белое, с завязанными глазами, в правой руке она держит пучок прутьев и топор, связанные вместе, в ее левой руке огненный факел. И будет иметь при себе страуса или держать меч и весы». Весы, меч и повязка на глазах были стандартными атрибутами Фемиды (Юстиции). Что касается страуса, то можно вспомнить, что многие греческие боги имели своих птиц. У Зевса был орел, у Геры – павлин, у Афродиты – горлица. Так почему бы Фемиде тоже не иметь свою птицу? Вопрос в том, почему именно страус?

Страус как символ справедливости возник еще в Древнем Египте. Его равномерно и без промежутков расположенные перья, согласно труду Гораполлона «Иероглифика», посвященному толкованию египетских иероглифов, аллегорически означали такие качества, как беспристрастность и непредвзятость.

Плиний Старший в своей «Естественной истории» писал об удивительном свойстве страуса переваривать любые, даже железные, предметы, но одновременно отмечал и его глупость, потому что, «спрятав шею в кустах, они думают, что спрятались сами». Чезаре Рипа, также ссылаясь на всеядность страуса, делает вывод, что он в эпоху Возрождения стал символом справедливости, потому что обладал способностью «пережевывать еду так же, как справедливость должна пережевывать пищу показаний, представленных ей».

То, что из всех символов Юстиции Рафаэль выбрал именно страуса – птицу, которая изображалась и как воплощение упорства, справедливости, удачи, но также чревоугодия и глупости, говорит об определенной доли скептицизма, с которым он относился к правосудию.

Однако поскольку многие художники почитали Рафаэля как бога, то его страусу стали подражать и тиражировать его. Поэтому в последующие века на многих картинах Фемида стала изображаться в сопровождении страуса.

«Минерва», Хендрик Гольциус

Картина, в композиции которой, казалось бы, нет ничего особенного, оказывается, при более пристальном рассмотрении, полна значения, намеков и тайных смыслов.

Первое, на что обращаешь внимание, – неестественно вытянутая, сложно изогнутая фигура на первом плане. Удлиненная кривизна человеческого тела – главный признак маньеризма, который часто называют уродливым, антиклассическим стилем. Хотя деление живописи на периоды и стили является условным, исследователи считают 1520 год – год смерти Рафаэля – концом эпохи Возрождения. Поэтому иногда искусство маньеризма называют искусством «позднего Возрождения».

Итак, центральное место на полотне занимает длинношеяя мускулистая богиня Минерва (Афина), из одежды на которой только высокий шлем с гребнем в виде золотой лошади. Левой рукой она опирается на щит-эгиду с традиционной головой Медузы Горгоны. Только вот щит почему-то прозрачный! От стеклянного щита мало пользы в бою, поэтому он тоже дань элегантному и разрушающему традиции маньеризму. Художник как будто задает вопрос: как далеко я могу зайти, прежде чем все будет выглядеть совсем странно?

По другую сторону от богини сидит огромная сова. В греческой мифологии Афина считалась богиней мудрости, а сова имела репутацию мудрой птицы. Афина была настолько впечатлена глазами и торжественным видом совы, что сделала ее своей спутницей. Ученые определили птицу на картине как «сипуху обыкновенную». Это самый распространенный вид сов в мире, и в нем нет ничего легендарного. Возможно, поэтому художник наделяет сову Афины голубой маской, превращая в сказочное существо.

«Минерва (как олицетворение мудрости)». Хендрик Гольциус.1611 год. Маурицхейс, Гаага, Нидерланды

Еще один мифический персонаж расположился в арке на заднем плане. Это царь Мидас с ослиными ушами. Их он получил в наказание за предвзятое судейство одного музыкального состязания.

Участниками спора были флейтист Пан и бог Аполлон. Однажды Пан нашел флейту, которую изобрела богиня Афина, но выбросила, потому что музыка уродовала ее лицо. А Пан очень полюбил свою новую игрушку и выучился играть на ней. Однажды он решил, что может сравниться в мастерстве с Аполлоном. И хотя Пан играл гораздо хуже, Мидас все же присудил ему победу. Аполлон решил, что раз у Мидаса слух как у осла, так пусть и уши будут соответствующие. Мидас на картине – аллегория глупости. Здесь он противопоставлен мощному образу Афины, чью мудрость подчеркивают и сова, и стопка книг, лежащих у ее ног.

Работы в стиле маньеризма могут казаться непривычными, вычурными и даже пугающими, но они, несомненно, достойны внимательного рассмотрения.

«Венера, играющая с двумя голубями». Франческо Хайес

Миланский художник Франческо Хайес считался одним из ведущих художников-романтиков середины XIX века. Он известен своими величественными историческими картинами, политическими аллегориями, а также портретами.

В 1830 году как раз из-за одного из них в Милане разразился громкий скандал. Поводом стал выставленный в галерее Брера портрет балерины Карлотты Шабер в образе Венеры. Общество разделилось. Если одни сочли, что это одно из самых соблазнительных произведений итальянского искусства XIX века, то другие называли Венеру Хайеса отвратительной и вульгарной.

На картине спиной к зрителю в полный рост изображена богиня Венера, освященная ярким солнечным светом. В жаркий летний день она решила спуститься по ступеням в бассейн с прозрачной водой. Ощутив ее прохладу, она оперлась на высокий парапет и о чем-то задумалась. Наверное, Венера так долго пробыла в этом тихом тенистом месте, что ее голуби соскучились и прилетели поиграть с ней, порхая вокруг и обвивая ее красным шнурком.

«Венера, играющая с двумя голубями». Франческо Паоло Хайес. 1830 год. Музей современного искусства Тренто и Роверето, Тренто, Италия

Что же в этом образе Венеры так возмутило посетителей выставки? Казалось бы, итальянскую публику, привыкшую к созерцанию античных статуй, не должна была смутить ее нагота? Тем более что в качестве образца художник выбрал классическую римскую статую Венеры Каллипиги или Венеры «с красивыми ягодицами», созданную около II века н. э., пропорции тела которой считаются эталонными. Вспоминая в своих мемуарах этот эпизод, художник писал, что хотя в его Венере не было того благородства, которое желали бы видеть в королеве красоты, он все же не ожидал настолько жесткой реакции. Причину такого недовольства он усматривал в реализме, с которым передал фигуру своей модели. Критики действительно обвиняли Хайеса в том, что, изобразив все особенности и недостатки Карлотты, он осквернил и высмеял классические эстетические каноны красоты, превращая идеализированные черты божества, почерпнутые из античной скульптуры, в чувственные. Возможно, по сути, они были правы, потому что, несмотря на название, перед нами – портрет прекрасной, но не идеальной живой женщины, и лишь пара голубей, с которыми она играет на полотне, подчеркивает аллегорический характер картины.

Венера Каллипиги. Неизвестный автор. I или II век до н. э. Национальный археологический музей Неаполя, Неаполь, Италия

В классической древности голуби были посвящены богине Афродите. Античные скульптуры и керамические изделия часто изображали ее в сопровождении этих птиц. Самая известная статуя Афродиты с голубем из Берлинского нового музея датируется началом V века до н. э. Голуби также участвовали в культе богини. Храм Афродиты Пандемос на юго-западном склоне Афинского акрополя был украшен рельефами с изображением голубей. В святилище Афродиты в Дафне были найдены ниши для размещения приношений верующих, среди которых – небольшие скульптуры голубей. А главный фестиваль Афродиты, Афродисии, открывался ритуалом очищения алтаря кровью священного голубя.