Читать книгу: «Ларс», страница 18

Лучники неспешно направились назад. Копейщики, не оставляя орудий, последовали за ними. Навскидку пострадало не менее тысячи человек. Думаю, что можно рассчитывать на потери врага от пятисот до шестисот человек.

Когда армия противника увидела отход лучников, они снова заулюлюкали. Безбашенные ребята. На поле белели мешки, обозначающие расстояние полета камней требюшета.

Я рассчитывал, что хотя бы конницу Гунульфа вытяну и перемелю, но враг оказался умнее. Что ж, и на этот случай у нас есть план действий. Я дал команду на общее наступление.

Горн прогудел один короткий и один длинный сигналы.

Вперед! Мы рванули с места, как умалишенные. Ну вот, теперь это привычная для врага битва. В течение секунд десяти-пятнадцати мы бежали и грозно орали, а враг все еще стоял на месте. Гунульф, видимо, чувствует пятой точкой, что есть подвох. Чуйка у этого человека развита хорошо. Но инстинкты взяли свое. Его армия устремилась навстречу, размахивая топорами.

Мы добежали до отметки с белыми мешками и остановились. Изобразив испуг, мы рванули обратно. Ага, бежавший рядом со мной, дурачился и кривил рожу, будто испугался вусмерть. Талант. Какой актерище пропадает.

Мы вернулись на начальные позиции и развернулись лицом к врагу. Я соскочил с коня и достал близнецов. Гунульфова армия бежала, словно оголтелая толпа. Когда до отметки с белыми мешками врагу оставалось метров десять, я приказал трубить атаку требушетами.

Залп. Один протяжный звук, и четыре орудия синхронно направили в сторону Гунульфа несколько десятков камней общим весом от пятисот до шестисот килограмм. Последствия этой атаки были ужасны. Булыжники сносили людей и при отскоке погребали под собой врагов, образуя в общей массе заметные проплешины. Время перезарядки требушетов – две минуты. За это время корзину наполняли новой порцией камней и натягивали длинный конец рычага колесообразным устройством, похожим на лебедку.

Воины Гунульфа еще не оправились от первого залпа, как тут же прозвучал горн, давая команду на второй.

Несмотря на то, что один из требушетов не сработал, оставшиеся три орудия собрали свою кровавую жатву. Плотность воинов была больше, чем при первом выстреле.

Третий залп заставил дрогнуть армию Гунульфа. И здесь я повел армию в бой.

Подняв коня на дыбы, я дал команду на общее наступление. Спешившись, я под ор моей армии помчался навстречу врагу. Сзади меня догоняла Эса и Ага.

Бег моих трех тысяч варягов заставил землю слегка дрожать. По плану, мой резервный полк должен идти к месту стычки пешком. Медленным шагом должна идти и кавалерия на флангах. Резервный полк подойдет как раз к моменту, когда нужно будет усилить давление центра. Фланговая конница вступит в бой одновременно с резервом, сужая пространство для врага. Очень надеюсь, что наши предыдущие действия вывели из боя тысячи две воинов противника, создавая нам комфортные условия для битвы. А с учетом деморализации вражеской армии из-за летящих с неба булыжников, осталось только преломить хребет Гунульфовым варягам.

Адреналин стучал в висках. Топоры-близнецы приятно лежали в руках, придавая сил и уверенности. До врага осталось несколько метров. Все же знатно мы их проредили.

Вот и первый враг. Замах левым топором снизу вверх. Разворот туловищем и правый близнец врезается обухом в челюсть врага. Мерзкое зрелище.

Сбоку Ага сносит сразу двух варягов своим двуручным топором.

Передо мной появляется враг с замахнувшимся оружием. В его глазницу прилетает небольшой ножичек. Эса меня прикрывает. Умничка девка.

Снова враг. Двойной замах близнецами. Работа «мельницей» – прием, который дался мне особо тяжело. Несколько противников, получив «лопастями», списаны из числа боевых единиц.

Постепенно я абстрагировался от сражения. Бой протекал на автомате. Если на противника уходило больше десяти секунд, то он получал кинжал из арсенала Эсы. Она умудрялась еще и подбирать свои ножички по мере продвижения вперед. Если Эса не успевала на подмогу, то прикрывал Ага. Несколько раз приходилось нам с Эсой защищать Аги, так как он довольно быстро стал объектом первостепенной атаки.

Спустя минут двадцать стало ясно, что мы выигрываем. К этому моменту резервный полк вступил в сражение, и натиск усилился. Несколько раз я видел Ходота в состоянии, которое можно описать как «берсеркер». Сущая машина для убийства.

Еще через полчаса врагов пришлось догонять. Они побежали. Не все, но это окончательно переломило исход сражения. Мы победили!

Всадники Кулябы зажали врага с флангов. Ловушка захлопнулась.

Я перевел дыхание и обнаружил, что бой переместился на место стоянки Гунульфа. Интересно, где же сам вожак этой погибающей армии. Я залез на повозку, стоявшую на пути. Оглядев поле боя, заметил особо ожесточенный бой возле красивого шатра. Что же – на ловца и зверь бежит. Я крикнул Эсе и Аге бежать за мной и помчался к шатру.

Как я и ожидал, Гунульф был тут. Он был ранен и еле отбивался вместе с небольшой горсткой своих варягов.

С громким фирменным криком Ага влетел в гущу и растолкал врагов. Сразу несколько метательных кинжалов полетели в сторону Гунульфа. От одного он сумел увернуться, но два последующих впились ему в грудь. Перед Гунульфом появился Ага. Широкий замах руки, и Обеликс оплеухой отправил Гунульфа в забытье.

Ага стоял над поверженным братом и тяжело дышал.

– Ага, – хрипло промычал он, – ага…

Эса подошла к лежавшему Гунульфу и присела. Она схватила его за бороду и чуть приподняла. Эстрид посмотрела на Агу, потом на меня. В ее глазах застыл немой вопрос. По щекам катились слезинки, размывающие кровь врагов, которой было покрыто ее лицо.

Она хочет его убить? Нет уж, лучше я сам. Я не успел сделать и шага, как игла с кончика ее волос вошла в глотку Гунульфа. Его предсмертный всхлип и чуть приоткрывшиеся глаза поставили точку в нашем долгом противостоянии.

Эса встала, ее плечи тряслись в молчаливом плаче. Ага влажными глазами окинул ее взглядом и приобнял.

Я отвернулся от них. Противоречивые чувства. Долгожданная победа пьянила. В то же время мне тяжело понять чувства сестры, собственноручно убившей брата и оплакивающей его смерть вместе с другим братом. Все как-то тяжко в эмоциональном плане.

Встряхнув головой, я сбросил наваждение. Мы победили. Немногочисленные беглецы сумели добраться до драккаров. Около семи-восьми судов отходили от берега. Наши лучники поливали ближайших роем стрел. На всякий случай.

Я поднялся на большую бочку, которая стояла неподалеку, чтобы оглядеть поле боя. Сражение закончилось. Враг побежден. Меня увидели мои воины.

– Ла-а-арс! – разнесся клич по полю.

– Ларс! Ларс! Ларс! – скандировали мои воины.

Я поднял своих близнецов. Пьянящая радость победы сводила с ума. Мое имя становилось символом победы. Ходот, Куляба и Радомысл, которых я разглядел неподалеку, присоединились к громогласному возгласу воинов.

– Ларс! Ларс! Ларс! – скандировала армия.

Вот и замечательно. Еще один шаг к созданию государства сделан.

Голос армии – мой!

Эпилог

Хольмгард, зима 826 г.

Я стоял на крепостной стене Хольмгарда и разглядывал пристань, где пришвартовался корабль, который еле смог найти место. Все-таки Гунульф «подарил» нам огромное количество кораблей, которое мы до сих пор не смогли «переварить», нам даже пришлось расширять причал. Большую часть кораблей мы отдали союзникам. Хотя нет, не союзникам, а моим вассальным князьям.

После той битвы у озера наша армия вернулась в Хольмгард. На союзном импровизированном вече было решено создать небольшую крепость на Ладоге для предотвращения набегов с севера. Часть трофеев с кораблей доставили в столицу словенов, так как это были товары, добытые грабежом нашей столицы. Остальное я щедрой рукой раздал своим войскам, не обидев и князей. Радомысл и Гостомысл одобрили этот жест. То вече было историческим, поскольку было решено создать новое государство. Я до сих пор вспоминаю этот момент с легкой улыбкой.

– Мы впервые смогли собрать столь грозную армию, – громко голосил Радомысл, стоя рядом со мной и размахивая протезом, – а главное, что потери у нас совсем небольшие. Мы смогли победить врага, превосходящего нас по силе, и потерять всего тысячу воинов.

– Но эта тысяча – великие варяги, которые пируют в Ирие за одним столом с легендарными героями древности, – добавил Гостомысл.

– Но все же, чтобы больше не было таких потерь, – продолжил дядя, – нам нужен не союз, а государство.

Шепотки и легкое возмущение прокатились по залу старейшин.

– Нам нужен государь, – повысил голос Радомысл.

– И кого ты хочешь на это место сосватать? – вопросил ростовский князь Василько, поправляя чуб.

– А вот вы и предложите, други, – отозвался дядя, присаживаясь.

– Мой отец прекрасно справлялся с руководством союза, – заявил я, привлекая к себе внимание, – поэтому я, Ларс, тысяцкий союза, предлагаю создать государство во главе с князем Гостомыслом.

Все взгляды переместились к отцу. Он сидел с задумчивым выражением лица.

– Я долгие годы мечтал о процветании словенов и всех наших соседей. – Гостомысл встал. – Я всегда старался жить по совести и справедливости, – отец пронзительно посмотрел на каждого из присутствующих, – и сейчас я хочу, чтобы наши народы объединил под одну руку тот, кто уже смог подарить нам величайшую победу над врагом.

Князья, вожди и воеводы, присутствующие на вече, обратили свои взгляды на меня. О как! Стрелки перевели на меня, что ли?

– Я за Ларса! – стукнул по столу Ходот.

– Я за Ларса! – повторил стук Василько.

Один за другим раздавались стуки кулаками об стол. Моя кандидатура была выбрана единогласно. Ох, князюшки, вы даже не представляете, на что подписались. Так я стал главой государства.

– А как назовем-то государя и само государство? – спохватился князь Белоозера Буян.

– Царем его провозгласим, – хмыкнул Радомысл.

Разгоревшаяся следом небольшая дискуссия закончилась, не успев начаться.

– А царство свое как назовем? – задал вопрос муромский князь Ингварь.

– Гардарики – страна городов, – ответил я, не задумываясь.

– За царя и царство, – заявил Гостомысл, поднимая кубок с хмельным напитком.

– За Ларса и Гардарики, – в унисон проорал Ходот.

Грандиозная попойка, которую организовал отец, еще долго обсуждалась в народе. Гостомысл почти полностью опустошил все запасы браги и вина, раздавая его народу и армии, которым объявили решение вече о создании царства Гардарики и провозглашении царем меня, Ларса.

Дядя умудрился придумать ритуал вступления на должность царя. Специально для этого была изготовлена корона с шестью зубцами по количеству городов-основателей царства – Белоозеро, Хольмгард, Муром, Ростов, Смоленск и Кордно. И раз уж пошла такая пляска, я попросил кузнеца Добрыню изготовить мне трон из того оружия, которое мы добыли в сражении с покойным Гунульфом. Небольшой эскиз железного трона#1, в котором я поменял мечи на топоры, воплотили в жизнь быстро. Именно эта моя шалость до сих пор вызывает у меня улыбку.

Церемония вступления на царство выглядела эпично. Шесть князей держали за зубцы корону над железным троном, который специально для этого случая вынесли на площадь Хольмгарда. Князья принесли мне вассальные клятвы. Когда я сел на трон, и на мою блондинистую шевелюру водрузили корону, вся площадь разразилась радостным воплем, ведь это означало, что начался пир. Вот уж действительно алкоголики и тунеядцы. Народ гулял несколько дней.

Мои ближники – Эса, Ага, Аршак, Метик и Забава – искренне радовались моему воцарению и надеялись на блестящие перспективы. Милена не совсем поняла, что стала царицей, но я думаю, что смогу нагрузить ее обязанностями первой леди так, чтобы она никогда не смогла зазнаться, хотя за ней такого не водилось.

Наблюдая за окрестностями Хольмгарда и вспоминая события последних месяцев, я упустил момент, когда гости с пришвартованного судна зашли в город. Внизу, под стенами начался какой-то шум. Один из дружинников, громко топая, поднимался по лестнице ко мне на стену.

– Государь, – запыхавшись, обратился варяг, – там батюшка твой просит навестить его, вести есть какие-то.

Я кивнул молодому воину и спустился во двор, направившись в сторону отцовского дома. Сразу понял, что произошло что-то хорошее. Радостный смех отца и дяди, сидевших за столом, на который спешно ставили угощения, доносился еще с улицы.

– Ларс, сын, – обратился Гостомысл ко мне, – иди сюда, выпей за здоровье своего племянника.

– Племянника? – Я подошел и взял кубок.

– Да, племянника, – ответил Радомысл вместо отца. – Умила родила сына.

Умила родила? Вот это новость. Эта черноокая красавица, которая с первых дней моего попаданства в этот мир оберегала меня и помогала влиться в здешнее общество, родила ребенка. Это же замечательно. Я стал дядей. За это надо выпить.

– Как назвали-то малыша? – радостно спросил я, чтобы знать, за чье здоровье пить.

– Родериг, – ответил Гостомысл.

– Это там, у норманнов, он Родериг, – заметил Радомысл, – а у нас его будут величать Рюриком.

– Как? – переспросил я.

– Рюрик.

Мой кубок чуть не выпал из рук. Значит, Рюрик – мой племянник, сын моей сестры, которой я многим обязан. Как же ты не вовремя появился, племяш. Что же мне с тобой делать? Я же обещал тебя уконтропупить.

#1 Железный трон – трон королей Вестероса и символ верховной власти над Семью Королевствами в цикле книг Дж. Мартина «Песнь льда и пламени».