Читать книгу: «Он(а)»

Предыстория

Предыстория

Явь во сне

Город остался далеко позади. Машина была брошена на обочине трассы, по которой уже давно не ездят. Только заблудшие могут забрести на эту дорогу, да и, может быть, туристы. Было пасмурно, накрапывал мелкий, холодный дождь, ветра почти не было. Для раннего июня в этой местности довольно холодно. Песчаная земля была влажной и мягкой, покрытая слоем пожелтевшей, прошлогодней хвои и травы, словно одеялом. Ноги то и дело поскальзывались на мокрых сосновых шишках, в большом количестве устилавших поверхность земли. Лес был нечастый, сосновый, с редкой и мелкой лиственной порослью. Вековые сосны с их гладкими, лишенными нижних ветвей стволам, как титаны, удерживали бетонный небесный свод на своих верхушках. Было тихо, даже слабую песню ветра в хвойных ветвях не было слышно. Других звуков тоже не было: ни зверей, ни птиц – словно время тут остановило свой бег, или сама природа погрузилась в глубокий сон без сновидений.

Высокая девушка бежала свозь эту монументальную тишину. Звуки её шагов и ломающихся под ногами мелких веток и сучков, разносились по лесу словно гром среди ясного неба. На ней было белое платье, с полами до земли. Подол, сантиметров на десять, уже стал почти черным от грязи, а местами, край был рваным в бахрому из-за постоянно цепляющихся веток и острых камней. Верх платья с треугольным вырезом у шеи, длинные рукава в пятнах от грязи, видимо, когда девушка хваталась за стволы деревьев или поверхность исполинских камней, теряя равновесие на мягкой и скользкой почве. Волосы спадали с плеч, и огненным водопадом достигали до пояса. Несколько мелких пожелтевших листьев запутались в рыжих прядях. Лицо девушки было еще молодо, но предательские морщинки на лбу и в уголках больших глаз выдавали, что она уже разменяла третий десяток. Глаза были голубо-синие с красивым рисунком радужки, словно каменный цветок из лазурных морских глубин расцвел в каждом из очей, но не было радости во взоре, только потухший свет, да многотонная печаль, граничащая с отчаянием. Нос небольшой, ровный, с маленькой горбиной. Серые от холода полноватые губы, трещиной расчертили красивое лицо девушки. Они не смыкались, девушка тяжело и прерывисто дышала, и клубы пара, с каждым шагом, вырывались в этом промозглом месте. Пара рыжих прядей прилипла ĸ лицу и, со стороны, могло показаться, что неведомый художник нанес своей кистью пару красных мазков на лицо девушки.

Ее звали Симона. Она неслась сама не зная куда. Само место, лес, были ей знакомы с детства. Здесь, с родителями, она ходила в маленькие летние походы. С папой Симона облазила почти всю округу от самой дороги до оврага, расположенного в нескольких километрах от оставленной машины. Это было место ее уединения и размышлений. Маленький островок спокойствия и тишины посреди городской суеты. Ее личный мир, окруженный высокими стенами сосен и паутиной тропинок и ручьев. Повзрослев, она была здесь всего пару раз. Потом все «как-то не получалось» и «зашилась на работе». Видимо подсознание, повело ее в это тайное ото всех убежище, в надежде избавится от настигающей волны ужаса и отчаяния.

Последние несколько ночей в ее сны начали приходить кошмары, предрекающие ее скорую смерть, но при каких обстоятельствах и когда, Симона не могла вспомнить после пробуждения. Просыпалась разбитой и в гнетущем состоянии духа. После пары таких дней девушка еще думала, что это влияние усталости и работы, но потом… Кошмары настигали ее каждую ночь. Снова и снова она умирала в своих же сновидениях. Темные мысли поселились в голове, отравляя ее жизнь. Кровавые картины вспоминались в течении дня, и она не могла от них отделаться. Симона стала боялась засыпать: картины ужаса, посещавшие ее во сне, не давали сомкнуть глаз. После ряда бессонных ночей, девушка, все-таки, смогла ненадолго заснуть.

В беспокойном сне Симона сражалась на холодной стали с рыцарем в черных доспехах. Никогда не державшая оружия в руках, в одном белом платье, босая, девушка не умело старалась отбивать удары противника. Меч дрожал в ее кистях, словно он весил десяток килограммов. Рыцарь с ней явно играл, упиваясь ее безысходным положением. Сильный удар по лезвию Симоны, и оружие выбило из руки и отшвырнуло на несколько метров. Суставы чуть не вывихнуло, и в них вспыхнула боль. Стремительный выпад. Холодная черная сталь погрузилась в тело девушки посередине груди. Теплая кровь потекла по коже. Боль копьями прилетела из раны и понеслась в разум. В угасающем сознании прогремел низкий жуткий голос:

– Завтра солнце для тебя не встанет!

Черный рыцарь выдернул клинок из тела Симоны и оттолкнул от себя умирающую девушку. Мелькнул окровавленный меч и стремительно приближающаяся земля. В момент удара Симона проснулась и с криком вскочила в постели в холодном поту. Влажные волосы прилипли к лицу и спине. Глаза широко распахнуты. Прерывистое и глубокое дыхание напоминало жадное глотание воздуха после долгого погружения. С силой ударила по выключателю торшера, стоявшего на прикроватной тумбе. Панически осмотрев себя, она ничего не обнаружила. В том месте, где был меч еще слабо пульсировала тупая боль. На часах половина четвертого утра. Самый темный час перед рассветом. Не в силах находиться в замкнутом помещении, она надела первое, что попалось под руку. По иронии судьбы, девушка не заметила, что схватила то самое белое платье, в котором она и сражалась во сне. Одевшись, она выбежала на улицу, села в машину и поехала, по еще спящему городу, куда глаза глядят. Она почти не помнила, как добралась до этого леса, как остановилась, как бросила машину. И вот, она тут, в лесу, бежит от неизвестного.

Эмоционально опустошенная, видя перед собой только хаотично расставленные колонны сосен, Симона не чувствовала никаких эмоций кроме всепоглощающего страха и ужаса неизбежного конца. Голова совершенно пуста. Обрывки мыслей носились, словно опавшие листья, подхваченные сентябрьским ветром. Долгий бег выматывал девушку все сильнее: дыхание сбилось, на коже выступила испарина и блестела каплями пота, а в голове оковы разума начали ослабевать, давая свободу потусторонней части личности.

Появились странные видения, полупрозрачные, словно смотришь на проявленную пленку на свету. Мотнув головой из стороны в сторону, попыталась стряхнуть наваждение, присущие крайне уставшему физическому телу, но изображение, наоборот, становилось лишь четче, контрастнее и все сильнее закрывало собой реальный мир. Оно надвигалось на взор Симоны. Зрачки расширились в страхе, и мир начал меркнуть. Девушка слишком поздно поняла, что её утягивает в эти видения словно в водоворот. Она пыталась сопротивляться, бороться, да просто закричать, но в горло словно залили расплавленный металл. Мир начал вращаться, вызывая тошноту. Симона остановилась и уткнулась в ближайшее дерево головой. Тяжело и хрипло дышала, а тело била дрожь, и накатывала слабость. Картинка реального мира, завертевшись калейдоскопом, уменьшалась, девушка проваливалась в бездонную круглую яму, пока мир не схлопнулся над ней безграничной чернотой…

Пустоши Тревоги

3679 год по местному летоисчислению (31 год по реальному миру от рождения Симоны). 1027 г. п. Р. Д (10 лет по реальному миру. Р.Д. – Распад Души, произошедшее более тысячу лет назад и отдаленные последствия которого привели к данным событиям)

Душа. Никто не знает, что это и как выглядит, но у всех она есть. Чаще предполагается, что она в сердце, за надежной защитой многослойной брони: из опыта, моральных устоев, разбитого доверия; безответной, но чистой и светлой, любви… За такую преграду свет Души не может вырваться во вне, и лишь сквозь щели или пробоины что-то можно рассмотреть. Наружу мало, что вырывается. Отфильтровывается всей той броней, что защищает. Ураганы, душетрясения, сдвиг пластов Души, сгорание внутренних миров – все, все остается за кадром. Как свет гигантских раскаленных квазаров, к которым подлететь ближе, чем на расстояние нескольких световых лет без риска быть сожженным, невозможно, а до нас этот раскаленный ад доходит лишь в виде тусклой холодной точки на ночном небосводе.

Дождь…

Высокая женская фигура медленно идет, неся на весу, весь в зазубринах, полированный серебристый меч. Светлые волосы забраны в хвост, он, промокший под дождем, похож на художественную кисть. Весь доспех в вмятинах и повреждениях, живого места нет, где бы не была царапина, выбоина или отверстие. Тяжелый щит перекинут за спину, и его вес сказывается на походке. По размерам и толщине металла, он может выдержать очень сильный удар, но в легкой маневренной схватке практически бесполезен. Сам щит ободран до чистого сверкающего металла и, судя по повреждениям, удары были такой силы, что нагрудная броня раскололась бы от такого, как орех. А тут только вмятины. Что же такое было отражено этим щитом? Сквозь щели и пробоины в нагруднике пробивается свечение, освещающее путь. Местами, где брони нет, или отколоты ее куски, виднеется посеревшая от пыли и коричневая от засохшей крови, белая одежда. Дождь льет стеной. Из щелей в доспехе течет холодная вода, с извивающимися в ней красными ручейками крови.

На исхудавшем вытянутом лице четкие линии скул проходят, как складки на одежде. Большие, серо-морские глаза, с голубыми и темно-синими прожилками, как драгоценные камни из таинственных глубин смотрят перед собой и, кажется, что ничего не видят. С длинного, но довольно узкого носа капает дождевая вода. Почти снежно-белая, там, где не покрыта пылью, кожа переплетена густым рисунком синеватых вен. Длинную шею, как лианы, оплели кровеносные сосуды, подобравшиеся под самый подбородок – результат сильного магического воздействия или неконтролируемого использования той самой магии.

Грязно-белый доспех тихо поскрипывает при каждом движении, на наплечниках видны глубокие трещины. Руны, защищавшие от особо мощных направленных атак, выжжены, как дуговой сваркой. Легкий сиренево-синий дымок до сих пор идет от некоторых из них.

Безжизненный на многие километры ландшафт раскинулся вокруг Аделии. Вдали виднелись черные стены гор. Серая пелена дождя скрывала и без того унылый вид. Вода как сквозь сито уходила в ненасытный песчаный грунт, лужи были редки. Растительность скудна и та, чаще всего, пожухшая и слабая. Под небольшим каблуком сапога хрустят мелкие камушки, и похлюпывает земля. Не смотря на кажущейся безобидный и изнуренный вид девушки, она держала на многие километры данную местность под пристальным контролем.

– Я ощущаю скопление тьмы на севере… Бесконечные сражения… Звездная система за системой. Планета за планетой. И я снова тут… Спустя больше тысячи лет, судьба вновь привела меня сюда, откуда все и началось… – мрачно проносился разговор с самой собой у Аделии в голове. – Ирония жизни во всей красе…

После событий тысячелетней давности, Аделия осталась одна, и, со временем, она начала вести внутренние диалоги, словно общаясь со своим отражением в зеркале. Это помогало не сойти с ума и как-то скрасить долгие годы странствий и лишений. Вот и сейчас она брела, уже несколько дней, через эту мертвую пустыню, бывшей когда-то зеленым цветущим садом.

– Даже за несколько сотен лет земля не залечила свои раны, и до сих пор попадается стекло с тех незапамятных времен, когда… – мысли девушки споткнулись обо что-то и остановились. – Так. Хватит. Не время для этого. За столько веков пора бы и принять уже!

Аделия не могла для себя признать, что никогда не сможет забыть те события, и они навсегда легли на ее ожесточившееся сердце незаживающей раной. Она лишь прогнала навязчивые воспоминания и начала морально готовиться к бою. Дождь из ливня перешел в мелкую изморось. В небольших впадинах и углублениях начал клубиться туман. В редких прорезях туч, золотыми лезвиями, прочертили пространство между небом и землей солнечные лучи. Шли минуты, за ними тянулись часы, а потом ползли годы странствий и путешествий. Аделия все шла, неумолимо приближаясь к месту, где много лет назад разыгрались события оставившие неизгладимые отметины на сердце Стража.

Горный перевал

Аделия – Страж Души Симоны, маг, воин, оберегающий эту Вселенную от все надвигающейся и усиливающееся тьмы. Она – последний рубеж обороны на пути сил хаоса и разрушения. Хранитель покоя и равновесия. Будучи полностью магическим созданием, способности Аделии черпали свою энергию из физических сил девушки и, судя по болезненной худобе, прозрачной коже и хронической усталости, этих сил осталось немного.

Впереди был подъем перед оврагом, за которым была долина меж горных хребтов. Бедная растительность становилась все скуднее перед склоном. Девушка остановилась, потоки воздуха трепали несколько пыльный прядей, выбившихся из хвоста. Ветер завывал в расщелинах и горных уступах. Низкие металлические облака дырявым полотном неслись над ней, разрываемые острыми пиками скал. Слишком тихо. Подозрительно тихо.

– Очень удобное место для засады. Не ждут ли меня тут? – размышляла Аделия, раскидывая сканирование на всю площадь котлована и далеко за его пределы. Девушка присела к земле, приложив руку к еще холодному и влажному песку. Меч звякнул, доспехи скрипнули. – Никого. Ни в долине, ни в горах. Странно. Очень странно. Они всегда высылали разведчиков далеко вперед…

Страж встала и бесшумной походкой вышла на край оврага. Аделия окинула взглядом простирающейся перед ней долину: чашеобразное дно было лишено всякой, выше редкого кустарника, растительности и камней. Голое дно. Справа и слева вздымались маленькие, но достаточно высокие, чтобы макушки были одеты в теплые снежные шапки, горы. Посреди их массива и расположился данный котлован. Размер долины был несколько или около десятка километров в поперечнике с почти отвесными и гладкими стенами. Противоположный край чаши, куда смотрела Аделия, был обрамлен крутым склоном холма, поросшим травой. Посмотрела под ноги: обрыв на несколько десятков метров высотой. Девушка нахмурилась:

– Замечательно! То есть спустившись вниз, пути назад не будет? Я знаю, что моя магия наиболее эффективна будет в центре долины… – при этих мыслях начали мелькать кадры давно ушедших событий. Дежавю грозило обрушиться и придавить всем своим весом. Аделия тряхнула головой, сбрасывая наваждение. – Дождь закончился. Хоть что-то радует в этом мрачном и пустом мире. Ветер пробирает до костей… Как же холодно…

Девушка хотела было согреться с помощью магии, но вовремя вспомнила, что для демонов, что пришли по ее душу, магия – как красная тряпка для быка. Мелкая дрожь била тело. Наплечник отбивал стук об нагрудник. Подняла закрытые глаза к небу и глубоко вздохнула:

– Как я от всего этого устала. Последние десять веков прошли в бесконечных боях и снова слышу нарастающий рокот за холмом, – говорила со всей Вселенной Страж. Самообладание возвращалось к ней. Озноб ушел. Рука, покоившаяся на эфесе, перестала трястись. Еще вдох и выдох. – Очередной бой. Таких были сотни. Не впервой.

Поднявшийся северный ветер высушил волосы. Аделия, нехотя надела шлем, закрывающий большую часть головы и шеи, лишь Т-образный вырез для глаз, носа и рта оставался неприкрытым. Так казалось, но, если приглядеться, вдоль кромки выреза шла тонкая, голубовато-белая линия, полупрозрачная и очень тускло светившаяся. Только в темноте можно было ее разглядеть – защита от физического воздействия и шальных заклинаний. Но это как повезет. Столько лет боев научили защищать все уязвимые точки.

На границе сканирующего заклинания возникли сильные возмущения. Демоны. Нет, мрицы. Возмущения быстро заполонили весь сектор в двухсот пятидесяти пяти километрах перед ней. И быстро приближались. Аделия лишь горько усмехнулась:

– Неужели я надеялась, что сюда пожалует лишь пара сотен? И я без единого удара смогу выйти из этой схватки? – мысли пикировали со скоростью сокола на добычу. – Ага, только сам доспех скоро рассыплется от полученных повреждений. Надо этим заняться, но где взять время? Как же я устала… Но нельзя останавливаться и сдаваться. Нельзя! Я обещала! Судя по шуму, из-за холма, сегодня намечается особенно большое количество тварей. Когда же это все закончится? Так, хватит. Отсюда не получится эффективно пользоваться магией: слишком высоко, для нее нет понятия гравитации, и многие заклинания придут в действие в воздухе, соткав их здесь, на краю обрыва. Обидно… И спину обрывом или горой не прикроешь, только полным кругом заклинания можно будет уничтожать максимальное количество врагов. Что ж. Придется спускаться и смириться с тем, что пути назад не будет. Не привыкать. Надо быстро закончить все это…

Аделия, прошедшая через множество битв уяснила для себя одну вещь: чем большее количество врагов одновременно она сможет сфокусировать на себе, тем эффективнее сможет использовать магию массового поражения. Чем более открытая местность, тем лучше. Любые естественные препятствия становились «волнорезами», и за ними образовывались мертвые участки, до куда поражающее воздействие не добиралось, а использовать способности на уничтожение препятствий не хотелось. Силы Аделии таяли с каждым новым боем, и она не могла тратить больше, чем требовалось. Она истощена. Времени на восстановление остаётся все меньше. На теле скопилось множество незаживающих ран. Только истинно магическая сущность Стража не дает ей свалиться от изнеможения.

– Сколько я еще так протяну? – думала девушка, смотря безразличным взором на поверхность обрыва под ней. – Симона, ты бы знала, как мне не хватает тебя и твоей силы…

Посмотрев перед собой и о чем-то подумав, резким движением сбросила щит со спины на землю у края оврага. Он ей не пригодится, судя по усиленному звуку, доносящемуся по ту сторону холмов, предстоит маневренный, быстрый бой, где каплевидный кусок закаленной магической, но все-таки тяжелой, стали будет обузой. Аделия посмотрела вниз, убедившись, что кроме песчаного склона и травы на дне долины под ней ничего нет, тихо спрыгнула. Лететь метров тридцать-тридцать пять, но Аделии, не составило труда, перед самой землей, полностью погасить скорость и плавно встать в невысокую, молодую траву. Распрямив спину, сделав несколько круговых движений плечами, Аделия пошла быстрым, но грациозным шагом вглубь долины. К ее центру, где в радиусе нескольких километров не будет ничего, кроме плоского дна и песка на нем. Идеальное место для круговых заклинаний массового уничтожения. Аделия успела сплести заклинание возрождения, чтобы перед битвой не быть уставшей и израненной.

– После каждого такого «возрождения» хочется, если не умереть, то впасть летаргический сон… Я прекрасно знаю, что нужно использовать это в крайних случаях, так как последствия после каждого применения будут усугубляться. Но… Если этот крайний случай чуть ли не каждый день? Как же я устала…

Полчаса внутреннего диалога, и девушка не заметила, как пришла к выбранному месту. Внезапно на ее сканирующем поле исчезли все отметины врагов, и все нарастающий шум стих. Маленькие пыльные потоки носились у земли и играли у сапог Стража. Она встала как вкопанная, с лязгом вытащила меч. Ей все меньше нравилось происходящее. Хранитель заканчивала плести целый букет заклинаний особой мощности. Аделия внимательно, с помощью усиленного зрения, смотрела на кромку холма. До этой самой кромки было километров пять, может шесть, не больше. Примерно по середине склона появилось какое-то движение, взгляд моментально метнулся его к источнику. Пригнувшаяся, четырехлапая, похожая на огромного волка, тварь внимательно смотрела безглазой мордой Аделия прямо в глаза. Демоны Темных Миров – мрицы.

Мрицы

Мрицы – сильные и крупные магические чудовища, ростом от лап до головы примерно полтора метра, но, если встанет на задние лапы – сможет достать почти на три. Сами лапы мощные и мускулистые, оканчиваются тремя «пальцам» спереди и двумя сзади. Внутри каждого «пальца» есть большой коготь, который может вспарывать стальной доспех, как нож шелк. Шерсть есть только на передней части туловища, полностью покрывая голову и часть груди, медленно сходя на нет стреловидной формой где-то посередине туловища. Сама шерсть густая и темная. Цвет варьируется от черного до светло-коричневого, и она всегда пропитана чем-то маслянисто-липким и, главное, ядовитым. Случайно зацепившись за шерсть, есть риск, что место касания прилипнет намертво и еще пропитается парализующим ядом.