Читать книгу: «Невидимый туман. Истории о настоящих преступлениях», страница 4

Дети, упавшие с неба

Ваши дети спрашивали вас: «Откуда берутся дети?» Взрослые обычно придумывают всякую нелепицу в ответ на этот вопрос. Рассказывают про аиста и капусту, про волшебный магазин, где можно «купить» младенца. Звучит неубедительно, и дети быстро начинают понимать, что аист и капуста – нерабочие гипотезы. В этой главе я собрала три истории, иллюстрирующие то, что ответ на вопрос «Откуда берутся дети?» далеко не такой однозначный, как мы привыкли думать.

История первая. Дора и ее сын Пол

Дора и Честер Фронзак стали родителями в апреле 1964 года. Их сын Пол родился здоровым, и Дора чувствовала себя хорошо, однако после родов она только дважды подержала малыша на руках. В те годы в больницах младенцев было принято класть в отдельную палату. Через сутки после родов лечащий доктор огорошил Дору новостью: ее ребенка украли.

О преступлении было известно немного: какая-то женщина в одежде медицинской сестры забрала ребенка из палаты для новорожденных, вынесла из больницы, села в такси и уехала. Преступление было настолько дерзким: ребенка выкрали из больницы средь бела дня, на глазах у десятков людей, из-под носа у медиков. Случай широко освещался в газетах, городская общественность была просто потрясена. Полиция бездействовала, родители горевали, а руководство больницы не устроило даже показательной порки виновников.

Пока велось расследование, Дора и Честер обращались к похитителям через газеты. Они были готовы заплатить вознаграждение похитителям ребенка. Награду также обещали тому, кто поможет найти маленького Пола. Однако семья Фронзак не была богатой, так что едва ли это было похищение с целью выкупа.

Спустя год случилось чудо: в одном из магазинов Нью-Джерси покупатели обратили внимание на брошенную детскую коляску. Оказалось, внутри мирно спал ребенок. Никто не обратился в полицию из-за пропажи малыша, видимо, его намеренно оставили в людном месте. Годовалый на вид мальчик, по общим приметам он соответствовал описанию сына четы Фронзак. Дора и Честер уверенно узнали в нем своего ребенка, хотя полиция отнеслась к «очевидному сходству» весьма настороженно. В первый год жизни дети существенно меняются, да и Дора видела сына всего дважды спустя несколько часов после родов. Сопоставить образцы ДНК тогда еще не могли, технологии этого не позволяли. Единственная экспертиза, которую удалось провести, – сравнить ушные раковины (сохранилась фотография маленького Пола Фронзака, на которой были видны его уши). Форма ушей обоих мальчиков нашли очень похожими, но точность этой экспертизы была под большим вопросом.

Так, маленький Пол Фронзак вернулся в семью и рос под присмотром любящих родителей. О том, что его во младенчестве похищали, Пол узнал, когда ему было десять лет, и то не от родителей. Он случайно нашел на чердаке коробку с газетными вырезками. Мальчик удивился не только самой истории, но и тому, что родители держали ее в тайне. А точно ли он является биологическим сыном своих мамы и папы? Эта мысль надолго засела в голове у Пола.

Чем больше Пол взрослел, тем больше им овладевала навязчивая идея: его ошибочно приняли за настоящего Пола, да вот он и внешне не похож ни на кого из семьи. С бабушками и дедушками нет хотя бы отдаленного сходства. Полу было просто необходимо найти ответ на вопрос: он сын своим родителям или нет?

Когда технологии позволили устанавливать родство по ДНК, Пол решил, что сделает анализ. Несколько лет ему не удавалось уговорить маму дать образец биоматериала. Наконец, Дора Фронзак согласилась. Экспертиза ДНК показала, что Пол, совершенно точно, – не биологический сын четы Фронзак. После того, как это выяснилось, мать и отец на какое-то время отказались общаться с сыном.

Позже открылось, что супруги Фронзак сами подозревали о том, что найденный младенец не был им родным. Дору всю жизнь мучило чувство вины из-за того, что она признала в найденыше сына и поиски настоящего Пола были остановлены. Она терзала себя мыслями: где же ее родной сын, что с ним?

Итак, лже-Пол Фронзак решил во что бы то ни стало отыскать свою биологическую семью и настоящего Пола, чье место он всю жизнь занимал. Он попросил экспертов-антропологов помочь создать портрет взрослого Пола Фронзака на основе его единственной детской фотографии. Этот портрет показали по ТВ и… один из зрителей передачи узнал молодого себя.

Это звучит еще более невероятно, когда смотришь на два портрета. На мой взгляд, мужчины ни капли не похожи…

Настоящий Пол Фронзак вырос в штате Мичиган под именем Кевин Бати. К моменту, когда его личность открылась, его мать умерла, а об отце он никогда ничего не знал. Кевин умер от рака спустя короткое время после того, как была установлена его истинная личность.

А лже-Пол оказался биологическим сыном пары алкоголиков. Его настоящее имя – Джек Розенталь. У него была сестра-близнец, Джилл, которая, скорее всего, погибла во младенчестве. Родители очень плохо обращались с детьми и периодически помещали их в клетку. Чтобы избавиться от сына, чета Розенталь просто подкинула его в магазин.

Тем не менее, лже-Пол не теряет надежды найти сестру-близняшку. Есть крошечный шанс, что она не погибла и ее кто-то вырастил.

Когда «мать» Кевина Бати была молодой, она рассказывала родственникам, что встречается с доктором в Чикаго, однажды она переехала в этот город на короткое время и вернулась домой с младенцем на руках. Близким и друзьям женщина сказала, что мальчик – это ее сын Кевин, рожденный от женатого любовника. Она вырастит малыша сама, а имя отца будет держать в тайне, чтобы не навредить ему.

Кем была женщина, которая, переодевшись медсестрой, выкрала младенца Фронзаков из больницы в 1964 году, по-прежнему неизвестно.

История вторая. Кристин и «заметка про вашего мальчика»

Кристин Коллинз готова была заплатить миллион долларов, чтобы вернуть себе сына. Ее девятилетний мальчик по имени Уолтер вот уже пять месяцев как пропал. Ребенок исчез в Лос-Анджелесе и вдруг нашелся в штате Иллинойс (это примерно через полстраны от Лос-Анджелеса) спустя почти полгода. Как он туда попал? Что делал все это время и почему ушел из дома?

Встречу Кристин с сыном снимали едва ли не все местные репортеры. Город ангелов торжествовал по поводу отличной работы полиции, матери промокали платками мокрые глаза, дети бесновались на перроне. Все ждали прибытия поезда, в котором маленький Уолтер ехал домой.

Сердце Кристин колотилось от волнения. В толпе мелькнул полицейский шлем, кто-то щелкнул вспышкой прямо у нее перед носом, толпа радостно заревела. Кристин не успела опомниться, как в нее уткнулось заплаканное лицо ребенка. Затворы фотокамер суетливо щелкали, назойливые руки совали Кристин в лицо диктофоны, кто-то прокричал ей в ухо: «Что вы сейчас чувствуете?»

Кристин взяла за плечи сына и отняла его от себя. Ей хотелось рассмотреть его лицо, но даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: это не ее ребенок. Перед ней стоял мальчик приблизительно десяти лет от роду, весь всклокоченный, в измятом костюме.

Кристин бросилась к офицеру Джонсу, впилась в его рукав и стала шептать на ухо: «Это не Уолтер!» Джонс отвел женщину в сторону от репортеров и предложил «испытать мальчика», пожить с ним некоторое время, возможно, Кристин опомнится и узнает в ребенке своего сына.

Спустя три недели настроение Кристин не изменилось. Однако все вокруг настаивали на том, что мальчик, привезенный из Иллинойса, и есть Уолтер: полицейские, репортеры, знакомые Кристин и сам ребенок. Женщина настаивала: это не он.

Офицер Джонс принял неожиданное и, по-своему, изобретательное решение: по его требованию Кристин принудительно поместили в психиатрическую лечебницу. Что же еще можно сделать, если мать отказывается узнавать родного сына?

Так бы и лежать Кристин в больнице долгие годы, если бы не ее «сын». Лже-Уолтер признался, что на самом деле его зовут Артур Хатчинс, ему двенадцать лет и он очень мечтал увидеть Голливуд. Мальчик был бездомным, однажды он прочел в газете заметку о том, что разыскивается некий Уолтер Коллинз. Артуру показалось, что он немного похож на фото пропавшего и он решил украсть личность Уолтера.

К чести Артура надо сказать, что ему было искренне жаль Кристин, он до конца жизни чувствовал себя виноватым перед этой женщиной. Он не хотел ничего дурного и не осознавал всех последствий того, что сделал. Останки тела настоящего Уолтера обнаружили спустя несколько лет, оказалось, что мальчик стал жертвой серийного преступника. Кристин до конца своих дней так и не смогла смириться с тем, что ее сына нет в живых, она упорно продолжала искать живого Уолтера.

История третья. Бобби и две его матери

Четырехлетний Бобби Данбар как будто провалился сквозь землю. От него осталась только цепочка следов, ведущая по направлению от озера к железной дороге. Судя по следам, мальчик ушел туда один. Кто бы знал, что семейный пикник жарким августом закончится вот так.

Родители Бобби были состоятельными людьми и чего они только не делали, чтобы найти сына! Большие надежды возлагались на крупное вознаграждение, но никто не обратился за ним в обмен на маленького Бобби или сведения о нем. Полиция рассчитывала, что вот-вот кто-то истребует выкуп за похищенного ребенка, но этого не произошло.

Спустя восемь месяцев после исчезновения Бобби Данбара надежд, что он найдется, почти не осталось: как правило, пропавших детей или находят сразу, или не находят вообще. И вдруг где-то в штате Миссисипи полиция задерживает бродягу с ребенком. Внешне мальчик похож на Бобби, и он такого же возраста. Вот только бездомный утверждает, что он не похищал никакого сына Данбаров, а своего мальчика взял «в аренду» у его матери.

Чета Данбаров рванула с Миссисипи на опознание, мать признала сына только во вторую встречу, когда ребенка хорошенько отмыли. В таком возрасте дети быстро растут и меняются внешне, но Лесси Данбар уверенно узнала Бобби по родинкам на его теле. Всё бы ничего, но на мальчика претендовала и другая мать – Джулия Андерсон. Это она отпустила сына путешествовать с бродягой, получив небольшую «арендную плату». Зачем бродяге понадобился ребенок? По той же причине, по которой дети оказываются в руках у современных нищих. Попрошайка с маленьким ребенком вызывает больше жалости, ему чаще и более охотно подают милостыню.

Кто же этот мальчик на самом деле, должен был решить суд. Данбары были богаты и влиятельны, а Джулия Андерсона – нищей матерью-одиночкой с тремя детьми от разных отцов. Судья, полиция и общество встали на сторону богатеев, мальчика официально объявили чудесно найденным Бобби Данбаров и вернули в «кровную» семью.

Так Бобби вырос, женился, нарожал детей, унаследовал огромное состояние и был, в общем-то, счастлив. Вот только Джулия Андерсон до конца своей жизни уверяла всех вокруг, что у нее отняли сына. Она обращалась в суды, в газеты, пыталась создать общественное движение в свою пользу. Но очень скоро ее стали считать городской сумасшедшей. Только дети Джулии верили, что их мама права.

Взрослый Бобби, похоже, мало интересовался вопросом своего происхождения. А вот его внучка решила поставить точку в этом деле. Она нашла потомков Джулии Андерсон и организовала серию ДНК-тестов. Оказалось, что найденный в штате Миссисипи «Бобби Данбар» был сыном Джулии Андерсон Брюсом. Куда же делся настоящий Бобби, мы не знаем до сих пор.

Сомертонский человек

Ежегодно сотни туристов прилетают в Австралию, чтобы из Сиднея доехать на поезде до города Аделаида, затем пересесть в автобус, выйти на пляже Сомертон, пройти несколько десятков метров по песку и склониться над бетонными блоками, подпирающими набережную. Именно тут он и лежал, облокотившись спиной на вымоченный в океанской воде бетон. Кто он? Сомертонский человек, незнакомец, хорошо знакомый каждому любителю тру-крайма.

Чемодан коричневой кожи

Кисть для трафаретной печати, остро заточенные ножницы, индикаторная отвертка, принадлежности для бритья, халат и тапочки, галстук, майка, мешок для стирки, нижнее белье, пижама, столовый нож, превращенный в заточку, вощеные оранжевые нитки, брюки с засыпавшимся в манжеты сухим ракушечным песком.

Попробуйте набить чемодан самыми необходимыми для вас в путешествии вещами. Среди них будет трафаретная кисть? А заточка?

Детективы склонились над раскрытым чемоданом из потертой коричневой кожи. Среди улик, извлеченных из чемодана, были те, что укореняли его владельца в самой обыденной действительности, и те, что делали из него человека-загадку. Зачем брать в путешествие трафаретную кисть, к тому же без единого трафарета?

Детектив Н. Томас повертел в руках катушку оранжевых ниток. Иногда «нить расследования» означает буквально – «нить». Этими нитками была пришита заплатка на кармане брюк одного неизвестного, найденного недавно на Сомертонском пляже. Означало ли это, что чемодан принадлежал ему? Мужчина лежал, прислонившись спиной к каменной насыпи. Не закуренная сигарета выпала у него изо рта и прилипла к лацкану пиджака. Колючий морской ветер, что удивительно, не сдул ее. Неизвестный безмятежно прикрыл глаза, казалось, что он спит. О чем он думал в момент смерти? Тосковал ли он в последние минуты о своем коричневом чемодане?

По крайней мере, содержимое чемодана позволило Неизвестному обзавестись кое-какой биографией. Человек, предусмотрительно взявший в путешествие четыре пары трусов, лишается флера таинственности.

Н. Томас щелчком отбросил свою недокуренную сигарету и утопил ее обгорелый трупик в песке. Теперь хотя бы ясно, что Неизвестный приехал в Аделаиду ночным поездом из Мельбурна и собирался сесть на рейс до Хэнли-Бич, но почему-то опоздал на поезд.

Путешественник втолкнул чемодан коричневой кожи в тесную ячейку камеры хранения, покрутил туда-сюда зубчатое колесо для набора кода и вышел из здания вокзала налегке. Определенно, думал Н. Томас, у Неизвестного было какое-то дело в Гленелге. Дело, заставившее забыть о поезде до Хэнли-Бич.

Н. Томас сейчас отдал бы свою лучшую шляпу за то, чтобы узнать, что делал неизвестный в Гленелге. Видимо, ему долго не пришлось бродить по городу, а тем более, по Сомертонскому пляжу: его ботинки были слишком чистым, без единой прилипшей песчинки. Детектив улыбнулся возникшей в голове картине: 40-летний мужчина крадется по песку разутый, в одних носках, затем садится, прислонившись к каменной насыпи, отряхивает ноги, обувает туфли, достает сигарету, чтобы закурить и вдруг… Что вдруг? Его настигает смерть от неестественных, как заключил патологоанатом, причин. Тем временем солнце медленно и осторожно, как мерзлявый купальщик, входит в воду, радостные крики детей и хлопки надувного мяча по песку становятся тише, ветер несет мелкие капли океана по направлению к городу. Гулящие видят мужчину на песке, тот делает им какие-то знаки рукой. «Пойдем скорее, а то сейчас привяжется», – женщина дергает за рукав своего кавалера, и влюбленные удаляются. Их силуэты смешиваются с запахом океана, звуком ветра и хлопками мяча. Чарльз выдыхает горькую и густую влагу, его ребра обнимает железный корсет, пузырьки воздуха в горле превращаются в мелкие иголки. Последнее, о чем он думает – зубчатое колесо, которое охраняет его кисть для трафаретной печати, остро заточенные ножницы, индикаторную отвертку, принадлежности для бритья, халат и тапочки, галстук, майку, мешок для стирки, нижнее белье, пижаму, столовый нож, превращенный в заточку, вощеные оранжевые нитки и брюки с засыпавшимся в манжеты сухим ракушечным песком.

Аделаида

Аделаида в послевоенную эпоху был третьим по населению городом Австралии, сейчас она разрослась до почти полутора миллионов человек.

Когда в 1948 году на местном пляже нашли тело неизвестного мужчины, полицейские не ожидали, что кто-то из жителей города заявит о пропаже мужа, сына, брата или соседа. Мужчина явно был приезжим, так как при обыске его карманов обнаружили неиспользованный железнодорожный билет второго класса из Аделаиды в Хенли-Бич и автобусный билет из города.

Патологоанатом Джон Бертон Клиланд описал внешность мужчины как «британскую». Его возраст – 40—45 лет, рост – 5 футов и 11 дюймов, серые глаза, светлые, слегка рыжеватые волосы с сединой на висках. Погибший был в отличной физической форме, широкоплечий, с узкой талией, его руки и ногти не носили признаков тяжелого физического труда. Его пальцы на ногах образовывали форму клина, как у танцора или кого-то, кто постоянно носил ботинки с заостренными носками. Эксперт обратил внимание на выраженные икроножные мышцы, характерные для людей, регулярно носящих армейские сапоги, туфли на высоких каблуках или… танцоров балета.

В свой последний день неизвестный был одет в белую рубашку, красно-бело-синий галстук, коричневые брюки, носки и туфли, коричневый вязаный пуловер и модный серо-коричневый двубортный пиджак, предположительно «американского» пошива. На его одежде не было ни одного ярлыка, при нем не нашли шляпы, что весьма необычно для 1948 года, бумажника и документов (что странно и в наше время). Он был чисто выбрит.

Нам теперешним кажется, что срезать ярлыки с одежды – вполне нормально, ничего загадочного в этом нет, однако в то время люди этого не делали. Легкая промышленность после войны работала с перебоями, хорошая одежда была в дефиците, поношенный жакет могли запросто украсть в прачечной, поэтому владелец отмечал свою вещь именной этикеткой. Бывало так, что этикетки снашивались, имена на них вытирались, тогда их заменяли новыми. Вещи служили долго.

Но кроме срезанных с одежды бирок, в деле мертвеца с Сомертонского пляжа было полно странностей, к примеру, у неизвестного мужчины в кармане лежала пачка сигарет

«Американ Клаб» с семью сигаретами марки «Кенсистас». Поначалу полицейские предположили, что мужчина носил дешевые сигареты в пачке от более дорогих, это было распространенной практикой в те годы. На самом деле оказалось, что сигареты «Кенсистас» дороже, чем «Американ Клаб». Так что манипуляции неизвестного с сигаретами выглядели бессмыслицей.

На столе у прозектора

Аутопсия показала, что смерть наступила приблизительно в два часа ночи первого декабря. Патологоанатом отметил в заключении: «Сердце имеет нормальные размеры, признаки заболевания сердечно-сосудистой системы отсутствуют, кровеносные сосуды головного мозга легко различимы, что свидетельствует о приливе к ним крови. Имеет место распухание тканей глотки, слизистая пищевода покрыта неглубоким налётом белёсого оттенка с язвенным воспалением, приблизительно посередине. В желудке кровь смешана с остатками пищи, второй отдел двенадцатиперстной кишки воспален.

Обе почки воспалены, сосуды печени переполнены кровью. Селезёнка имеет неестественно крупные размеры, приблизительно втрое превышающие норму. Также обнаружены признаки острого гастрита».

За два часа до смерти Неизвестный съел корнуолльский мясной пирог, это была последняя еда, которая попала в его желудок. Патологоанатом был уверен, что мужчина умер в результате отравления и что источником яда не был мясной пирог.

Чтобы наделить неизвестного подобием личности, полицейские, журналисты, а позже и диванные детективы стали звать его Сомертонским человеком, под этим псевдонимом он и вошел в историю тру-крайма.

Седрик Стэнтон Хикс, профессор физиологии и фармакологии в Университете Аделаиды, заявил, что знает, как был отравлен Сомертонский человек. Он прибыл в полицейскую лабораторию, изучил материалы дела и написал на листке бумаги названия двух веществ, а затем протянул этот листок Клиланду. Записку внесли в дело как «доказательство C.18» Журналисты до 1980-х годов не знали, что же там было написано, полицейские опасались публично называть рецепт яда, поскольку его составляющие каждый мог довольно легко приобрести в аптеке, без необходимости предъявлять рецепт или указывать причину покупки. Позже названия препаратов стали общеизвестны – это наперстянка и уабаин, и то и другое относится к сердечных гликозидам. Веществами из этой группы, вообще-то, лечат, а не отравляют. Гликозиды добывают из растений, в терапевтических дозах они действуют как кардиотонические и антиаритмические средства, ими лечат сердечную недостаточность разной этиологии. Если в два раза превысить терапевтическую дозу, то наступит отравление. Жертва сердечных гликозидов будет чувствовать тошноту, слабость, изменение цветоощущения, боли в животе и груди, начнет развиваться брадикардия, экстрасистолия, миокард утратит способность сокращаться. Отравленного можно спасти, если вовремя удалить остатки яда из желудка и скорректировать водно-электролитные нарушения, чтобы сердце пришло в норму.

Случаи самоубийств с применением подобного яда довольно редки. Смерть от гликозидов не мгновенная и доставляет умирающему много страданий. Чаще люди травятся ими случайно, принимают дважды или трижды терапевтическую дозу по забывчивости. Нередко от отравления гликозидами страдают любопытные дети, которые пробуют ягоды диких растений, содержащих эти вещества.

Но как яд попал в организм Сомертонского человека, ведь кроме пирога в его желудок незадолго до смерти ничего не попало? Может быть, через отравленные сигареты? Кстати, в одной из серий «Коломбо» героя убили именно таким способом – концентрированный никотин впрыснули в сигареты. Затем, чтобы скрыть способ убийства, преступнику потребовалось заменить отравленные сигареты из пачки жертвы на обыкновенные. Могло ли что-то подобное случиться и с человеком из Сомертона? В спешке убийца не смог найти сигареты той же марки, что и пачка, либо не обратил на это внимание.

Расследование смерти Сомертонского человека началось через несколько дней после обнаружения тела, но коронерские слушания отложили на полгода, то есть до июня. Т. Э. Клеланд, возглавивший следствие, отметил, что ботинки неизвестного были на удивление чистыми и, казалось, их даже начистили незадолго до прогулки по пляжу, ведь неизвестный весь день бродил по Гленелгу, обувь должна была испачкаться. Клеланд добавил, что чистые ботинки хорошо согласуются с теорией о перевозке мертвого тела на пляж. Следовательно, убили мужчину где-то в другом месте. Эта версия также объясняет отсутствие следов рвоты и конвульсий рядом с телом. А рвота и конвульсии – основные физиологические реакции на яд. Хикс отметил, отсутствие следов рвоты рядом с телом было тем единственным обстоятельством, которое не соответствовало картине отравления гликозидами. Известны всё же случаи, когда отравление протекало без рвоты, но они очень редки. Хикс даже не мог припомнить ничего подобного из своей практики.