Автостопщица

Питер – Приозерск

На следующий день еду на окраину Питера до станции метро «Парнас» и автостопом до Приозерска Ленинградской области (можно добраться за два с половиной часа электричкой с Финляндского вокзала).

Озеро Ладожское встречает неласково. Висит объявление: «7 и 8 августа из-за шторма поездки отменены». Стало быть, придётся ехать обратно? Иду от пристани на трассу, которая проходит прямо через Приозерск. На баннере написано, что на улице Жуковского туристов и гостей города «ждёт – не дождётся отель». Решаю задержаться в этом провинциальном городке до улучшения погоды.

Оставив надоевший рюкзачок в новейшем seal хостеле, что переводится как тюлень, по подсказке приветливого администратора Сергея, отправляюсь на пляж. Погода жаркая. Какое наслаждение прогуливаться по острову Каменистый у озера Вуокса, местность которого напоминает сосновый климат родной Солотчи, только почва скалистая, что мне по душе. На солнечном песчаном пляже шумно и многолюдно. Окунаюсь в прохладную, прозрачную воду речки Вуоксы. Справа от меня камыши, слева вдали цветущие лилии. Освежившись, исследую территорию острова с запахом хвои и мяты, сижу в тишине на старом поваленном дереве. Справа за поворот устремляются моторки, катера, лёгкие сапы и байдарки. Ко мне причалила лодочка с отдыхающими на турбазе Ладожского озера, где тишь и благодать. Из рассказа молодой семейной пары выясняется, что в Приозерске имеется крепость 12 века Корела, в которой почти тридцать лет находились в заточении две жены Емельяна Пугачёва, сам бунтовщик был четвертован на Болотной площади. В 1775 году его законную жену Софью Дмитриевну с тремя детьми и вторую жену, семнадцатилетнюю «уральскую царицу» Устинью Петровну Кузнецову выпустил из 28-летнего заточения император Александр 1. В октябре 1996 года у стен крепости снимались эпизоды кинофильма режиссёра Балабанова «Брат». Но эти подробности я узнала, побывав в крепости вечером.

Крепость Корела (по-шведски Кексгольм – «кукушкин остров») была построена новгородцами для защиты от шведов и несколько раз переходила из рук в руки. По легенде, карелы-язычники начали строить крепость, но голос с неба провозгласил их вождям, что в этом месте им не будет счастья и свободы. Нужно идти к устью реки Вуоксы, где они услышат голос кукушки. Карелы послушались вождей и отправились в путь. И вот у самого Ладожского озера они услышали кукушку, где и возвели крепость, которая стоит до сих пор.

В 879 году в этой местности умер князь Рюрик. В 2004 году в честь этого знакового события был установлен большой гранитный камень с памятной надписью на древнем языке: «В 879 году.. умре Рюрик…в городе Корела». Крепость была отбита у шведов войсками Петра 1, тем самым была обеспечена безопасность Санкт-Петербурга с севера. В 18 веке крепость превратилась в тюрьму для особо опасных политических преступников. Кроме семьи Емельяна Пугачёва здесь держали девять офицеров-декабристов, в частности, В.К.Кюхельбекера.

Выполнив за один день всю культурную программу пребывания в Приозерске, ужинаю в кафе «Карелочка» разваристой гречневой кашей с мясным бульоном. Ароматно пахнет свежей выпечкой. Но она уже закончилась. Приятной полноты повариха предупреждает женщину из соседнего санатория «Приозерский», что за пирогами нужно приходить до трёх дня (упоминается карельский десерт – калитки с ягодами – открытые пирожки в виде ватрушек из ржаного теста).

От кафе два шага до хостела, в который возвращаюсь с удовольствием. На второй этаж ведут ступеньки, на каждой из них указано, сколько калорий теряется при подъёме на следующую. Малость, а приятно! Дизайн хостела притягательный настолько, что глаз отдыхает от каждой репродукции на стене, от шуточных надписей в туалетных и душевых комнатах, от свежести, сияющей чистоты и новизны в каждой комнате.

Вечером познакомилась с Ириной из Питера, которая приехала в Приозерск, чтобы в качестве волонтёра отправиться на Валаам бесплатно. К сожалению, встретившийся ей утром на пристани священник не подтвердил информацию о волонтёрстве, поэтому она решила вернуться домой. Призналась ей, что завтра тоже уеду назад. Ирина же предсказала, что я точно попаду на Валаам в ближайшее время. В большой комнате с кондиционером почиваем вдвоём.

Под женские истории новой подруги крепко спала до шести утра. Поднялась бодрячком, выпила чаю, погладила помятый сарафан, чтобы в приличном виде голосовать до Питера. Погода испортилась, ветер усилился. Даже не верится, что вчера спасалась от жары в реке Вуоксе.

Душа моя стремится на Валаам, но «ждать у моря погоды» ещё сутки, а может и больше, не хочется. Шагаю вдоль дороги с серым рюкзачком мимо кафе «Карелочка», санатория «Приозерский», крепости «Корела». Почти в самом конце города тормозит «Газель» с фургончиком. Симпатичный, моложавый водитель Сергей из карельского посёлка Ляскеля, что на реке Янисйоки, с населением 1700 человек, уточнил, что на Валаам лучше отправляться не из Приозерска, а из Сортавала, откуда он выехал два часа назад. (В произношении местного населения географические названия не склоняются.)

– Оттуда точно уедешь, так как в любую погоду ходят катера и не надо ждать «Метеор».

– Тормози! Я возвращаюсь!

– Да ты шальная девчонка! – повернувшись ко мне, оторопев от неожиданности, улыбается он.

Приозерск – Лахденпохья – Хиитола – Сортавала. Парк деревянных фигурок «Калевала», гора Паассо (Паасонвуори), озеро Ляппяярви, Ладога, река Хелюлянйски…

Останавливается водитель неславянской наружности.

– Автостопом довезёте? – спрашиваю.

– А где это – «автостопом»? – выясняет он. – От автобуса, что ли, отстали? – уточняет.

Едем обратно мимо крепости «Корела», санатория «Приозерский», кафе «Карелочка».

Дорога из Приозерска до Сортавалы – скалы, каменные насыпи, хвойные деревья, озёра и болота. Посчастливилось заехать в Хиитолу, где в 1952 – 1957 годах в погранвойсках служил отец, когда ещё мама с папой были молодыми, а мои старшие сёстры – дошкольницами. Сфотографировала остатки зданий бывшего КПП и солдатского общежития, высокий серый камень с надписью: «Хиитола. 600 лет. 1396 – 1996». Немного грусти добавляет заморосивший дождь.

На остановке ожидает рейсовый автобус худощавый мужчина с корзинкой, полной грибов. Голосую, не желая промокнуть. Останавливается красный автомобиль. Интересная, уверенная в себе городская пенсионерка объясняет рядом сидящему пассажиру, что мужчину бы она ни за что не посадила, а вот девушку с удовольствием, потому что сама в молодости намаялась добираться автостопом.

Петербурженка Ольга, у которой в родной Хиитоле дачный домик, рулит в семье и в «Рено», везёт мужа, внучку и соседку в Лахденпохью за продуктами, где ассортимент богаче и цены ниже. Её внучка, приехавшая в Хиитолу на каникулы, не может без ошибки произнести название города Лахденпохья. Я его тоже с трудом запомнила.

Полюбовавшись в Лахденпохье скалистыми берегами Якимварского залива (название города переводится с финского как «край залива»), на улице Красноармейской посетила парк деревянных скульптур и сфотографировалась за руку с великаном Укко – верховным богом, громовержцем тысячелетнего карело-финского эпоса «Калевала». И не задерживаясь более в этом городке с заковыристым названием, голосую до Сортавалы.

Везёт меня Виктор, молодой человек с вытянутым лицом, длинным носом и большими ушами, приехавший в отпуск из Финляндии, где он работает на частной ферме. Он женат, имеет детей. Хочет жить в родной Карелии, но цены здесь выросли в несколько раз, земли скуплены питерцами и москвичами. Бывшие финские хутора превращены сегодня в частные турбазы с загородными клубами.

Спрашиваю у Виктора, где же начинается Карелия? Он отвечает, что с Хиитолы. Хорошо зная историю любимого края, он много рассказывает о «зимней» советско-финляндской войне 1939-1940 года, в результате которой Москва решила задачу обеспечения безопасности Ленинграда и Балтийского флота.

Но ещё интереснее он пересказывает содержание народного карело-финского эпоса «Калевала», состоящего из 50 рун, собранных Элиасом Лённротом. По легендам, богиня воздуха Ильматар – мать главного героя, 700 лет не могла родить сыночка Вяйнемёйнена, волшебника и певца. Этому популярному персонажу, который играл на кантеле и пел руны, противопоставлен глупый, слабый, неосторожный демон Ёукахайнен. Известно, что в древние времена мужчины ходили свататься к ведьмам, поэтому до сих пор карелы считаются колдунами.

При подъезде к городу начался небольшой дождь, а у пристани Ладожского озера – сильный ливень. Вместе со мной под крышей у кассы две супружеские пары жаждут приобрести билеты на «Метеор», но остаётся только одно место, как раз для меня. Даже не верится, что завтра окажусь на Валааме. Исполнение мечты оценивается в 4800 рублей. Это билеты на Валаам и обратно, трёхчасовая экскурсия по Центральной усадьбе («Монастырская бухта»), Спасо-Преображенскому собору, с трапезой, поездка к Никоновской бухте, экскурсия «Новый Иерусалим» (Воскресенский скит). На откидном деревянном кресле у волнующейся Ладоги наблюдаю за полётом крикливых чаек, которым даже дождь не помеха. Нужно подумать о ночлеге и заняться культурной программой.

Как только закончился летний тёплый ливень, отправляюсь в город. Предполагая, что цены в отелях приличные, не спеша иду в гостиницу при вокзале. Первое фото сделала у надписи: «Император Александр 1 Благословенный во время путешествия по Олонецкой губернии и Великому княжеству Финляндскому, следуя на остров Валаам в качестве паломника, 10 августа 1819 года останавливался в Сердоболе (прежнее название Сортавалы с 1468 до 1918 года)».

Молодая женщина фотографирует меня у арт-объекта «Ладожская нерпа», которую называют самым милым созданием планеты и гордостью Ладоги. Марина оказалась волонтёром, неделю жила и работала на острове, а вечером возвращается в Тулу. Ночь перед отправлением на Валаам она провела на скамеечке в единственном зале железнодорожного вокзала.

Тульчанка, практически моя землячка, посоветовала побывать в парке камней «Ваккосалми» и на вершине городища Паасо. Мы сделали интересное фото у памятника красно-чёрному паровозу недалеко от вокзала.

Оставив рюкзачок в обыкновенном ящике для хранения сумок в «Пятёрочке», сначала отправилась в парк «Ваккосалми», где среди зелени мха, кустов спелой ирги, нагромождений камней, по легендам «Калевалы», когда-то музицировали рунопевцы. Было приятно слышать, а поднявшись повыше и увидеть, забавно дымящий и неожиданно изредка гудящий ретропоезд, следующий до Рускеалы. Обменялась приветствием, как со старыми добрыми знакомыми, с супружеской парой, которой достался билет на Валаам послезавтра, и поехала на маршрутке на окраину городка до Карельского моста через блестящее на закате озеро Ляппяярви. Отсюда иду пешком до музея-заповедника Паасо, работающего круглосуточно.

Вот где красота-то! Поднимаюсь всё выше и выше на гору Паасонвуори по широким деревянным ступеням с загорающимися фонариками у перил и по краям в натуральных пеньках. Чем выше, тем природа девственнее и таинственнее. Благоразумие удерживает меня не лезть по высоченным, манящим древней красотой скалам, расположенным слева. Смиряет сознание, что завтра меня ожидает важное восхождение на высоту острова Валаам. Но как же хочется свернуть к чуть заметной тропинке, заросшей изумрудным мхом, и забраться на огромные каменные валуны, между которыми пробираются к свету тонкие карельские берёзки. Еле-еле добираюсь на высоту семьдесят девять метров над уровнем Ладоги. Моё восхождение вознаграждено изумительнейшим видом на озеро Кармаланъярви и реку Хелюлянйоки. На моих снимках запечатлена живописная панорама с бегущими крошечными автомобилями и беззаботно лежащими просторами озера между городом Сортавала и посёлком Хелюля. Спускаясь обратно под моросящий дождь, не ленюсь сообщать туристам, поднимающимся навстречу, что лучшие виды – впереди, а на самой вершине их ожидает настоящее чудо, незабываемое зрелище.

Пришлось немного поволноваться, дожидаясь последнюю маршрутку до города. Вот ещё одна молодая пара припозднилась, как и я. До крошечного здания вокзала из красного кирпича с колоннами у входа едем минут двадцать. Темнеет, становится прохладнее.

Надеваю все тёплые вещи: свитер, брюки, устраиваюсь на жёсткой скамейке, вытянув ноги на противоположный ряд кресел. Нахожу сканворды в газете. Несимпатичный, простоватый на вид охранник предлагает мне помощь в разгадывании головоломок. Дружеский диалог устанавливается, хотя он сильно тупит. В общем, на вокзале безопасно, дёшево и не сердито. Намотав за сутки более десяти километров, укрываюсь лёгким красным дождевиком, под голову укладываю рюкзак с кедами вместо подушки и засыпаю. Среди ночи сердобольный охранник укрывает меня курткой-толстовкой. Ночью какие-то пассажиры подходили к кассе, сон не был крепким, но утро я встретила бодро.

До отправления на остров остаётся три часа. Солнечно, тепло. Пересекая перекрёсток, замечаю экскурсионную группу и присоединяюсь к ней, сняв красную куртку, чтобы не выделяться. Внимаю рассказу местного экскурсовода: «Сортавала переводится с финского как «власть чёрта». В первом тысячелетии Андрей Первозванный поставил крест на Валааме. Именно в район Сортавалы отправилась нечисть, изгнанная иноками с Валаама. Сейчас это второй по посещаемости город Карелии после Петрозаводска, до которого двести семьдесят километров. До Финляндии пятьдесят километров.

Сортавала за неполных пятьсот лет побывала в составе трёх государств: Финляндии, Швеции и России. Город представляет собой смесь архитектурных стилей.

Серьёзный вклад в создание облика города внёс Уно Ульберг, на то время лучший архитектор Выборга. В Сортавале он построил семь зданий, по его проекту был разбит сквер, где находится памятник слепому сказителю Педри Шемейкке на площади Вяйнямейнена. Она была создана в 1935 году. Раньше здесь располагался скромный парк под названием «треугольный». Перед нами памятник в честь годовщины первого издания «Калевалы», где высечено: «Смотрю в прошлое, вижу будущее, так понимаю настоящее». За памятником видим центральный банк. Главный фасад облицован крупными блоками уникального сердобольского гранита – материала, который добывался только на берегах Ладоги. Церковь Николая Чудотворца – один из первых каменных православных храмов в Сортавале, возведённый на пожертвования петербургского купца Г. П. Елисеева, выигравшего в лотерею крупную сумму денег».

У Дома Карла Берга – первого городского бургомистра, благотворителя – экскурсия заканчивается. Присев на скамейку к финскому архитектору Уно Ульбергу, фотографируюсь с изящно выполненным его скульптурным изображением. Он позирует (ну словно живой!), закинув ногу на ногу, с тросточкой, в цилиндре.

Не спеша иду вниз по улице Карельской мимо православного храма с синими куполами в столовую. Завтракаю или обедаю, не важно, всё вкусно, добавлю только, что блюда подают мусульмане. Они активно занимают рабочие места в пищеблоках, на транспорте, торговле не только в Карелии, но и по всей стране, и героически воюют в рядах российской армии СВО.

Валаам

К одиннадцати часам на пристани становится многолюдно. Без конца и в тему балагурит турист из Белоруссии. Наша совсем не паломническая аудитория загружается в два белоснежных «Метеора». Первым отправляется в путь «Андрей Первозванный», а минут через 15, дождавшись возвращения с острова небольшого катерка с волонтёрами и трудниками, «Преподобный Серафим».

Самая заметная фигура среди нас – священник Димитрий в чёрной рясе из московского храма Ильи Пророка, что на станции «Водный стадион». Как же вовремя оказался в нашей поездке отец Димитрий, благословивший меня. С прекрасной компанией туристов мчится «Преподобный Серафим» по переливающимся на солнце водам Ладоги, с брызгами разрезая голубизну волн!

В монастырской бухте нас встречают два экскурсовода. Пока формируются группы, фотографируюсь у открытой, похожей на террасу с белоснежными арками и колоннами, красно-каменной часовни иконы божьей Матери «Всех скорбящих радость» с белой крышей и крестом под позолоченным куполом. Это единственное сооружение на причале, дошедшее до нас с 19 века. Всё остальное было деревянным и не сохранилось.

Примыкаю к коллективу, в котором нет нашего балагура: шутники нужны в любой ситуации, но здесь хочется тишины и благословенного покоя. Итак, отправляемся в долгожданный путь! На Фавор, названной в честь горы в Иерусалиме, ведут 62 ступени. В синем сарафане, налегке (рюкзак удалось пристроить у причала в сувенирной лавке) тороплюсь за экскурсоводом Софией, грамотно и интересно рассказывающей о том, что в 18 веке сюда приходит игумен Назарий (Кондратьев) с Оптиной пустыни, который впоследствии становится учителем Серафима Саровского. При Назарии устраивается первое каменное здание монастыря вместо деревянного.

Архитектура Спасо-Преображенского собора завораживает! Далеко слышен перезвон колоколов. София подробно рассказывает про внешнее убранство – ордерные сухарики, зубчики, кирпичики и другие интересные детали фасада каменного декора. Игумен Дамаскин построил новый красный собор на месте старого. Здесь покоятся мощи основателей обители – преподобных Германа и Сергия – греческих священноиноков.

Через белоснежную каменную арку с центральными воротами с кованой дверью среди густых зелёных туй входим во внутреннее каре, где расположены здания жилых корпусов. Мы не стоим на службе, так как всего три часа дано на экскурсию, но успеваем полюбоваться дорогим внутренним убранством и позолоченным иконостасом. В иконной лавке приобретаю милых сувенирных ангелочков. Задерживаюсь на концерте мужского хора Валаамского монастыря. Особенно впечатляет исполнение ими мелодичных песен: «Гляжу в озёра синие», «Многие лета» и «В поле с конём».

На территории около Спасо-Преображенского собора находится работный дом, в который приезжают отцы с сыновьями, добровольно испытывающими себя перед вступлением в брак. Юноши выполняют столярные и плотницкие работы в течение года. За это время они обязаны соблюдать три условия: не пить, не курить, не сквернословить. Если даже нечаянно вырвется матерное слово, то, независимо от времени пребывания, хоть уже год к концу подходит, такого молодого человека отправляют с острова, как не справившегося с испытанием.

Паломники набираю чистейшую воду, разбивающуюся звонкими каплями у Чаши святого источника с высоким крестом. Следую их примеру. Наши туристы направляются в просторную трапезную, и я с ними. Усаживаемся на светлые лавки за длинными деревянными столами. Наливаем из белых супниц ароматную, наваристую уху со щукой, на второе – котлету с молодым картофелем, посыпанную душистым укропчиком, салат из свежей капусты и ещё бордовый, густой брусничный морс. Всё вкусно!

Покидать просторную территорию центральной усадьбы Спасо-Преображенского монастыря не хочется. Но без четверти три с пристани отправляется наш «Метеор» до Никоновской бухты. Пройдусь не спеша, время ещё есть. Туристы из моей группы ушли далеко вперёд, замедляю шаг. Сколько можно бегать!

На пристани подхожу к ожидающему на волнах «Преподобному Серафиму». Трап ещё не подан, матросы не пускают внутрь. Хорошо, подожду. Подозрительно, что нет никого из «наших», одни только пассажиры с «Андрея Первозванного». Уже 14.45. Интересуюсь не у нашего экскурсовода, а где пассажиры «Преподобного Серафима» и слышу: «Пых», «Пых, «Пых». Это отходит с причала «Серафим». Бегом! Может, ещё успею! Матросы догадываются, что я опоздавшая, и не ради любопытства подходила к ним минут пять назад, быстро кидают трап. (Эх! Неровно! Наперекосяк!) Пытаются его поправить, но каждая секунда дорога, ведь «Метеор» уже набирает ход. Я тоже тороплюсь, говорю, что и так сойдёт, мол, переплыву, если что! Прыгаю. Удачно! Экстремальная посадка состоялась, трап вместе со мной не перевернулся, теперь и я нахожусь внутри салона, где за затемнёнными окнами минут пятнадцать ждали отправления судна пассажиры.

Остаюсь с двумя женщинами у раскрытой двери катера, прощаясь с удаляющимися церквушками, мелькающими на зелёном, а кое-где скалистом берегу центральной усадьбы острова. Навстречу нам идёт белый двухэтажный солидный теплоход «Александр Невский». Батюшка Димитрий тоже любуется видами часовни и фотографирует Собор, величественно возвышающийся над островом. Шум ветра за бортом мешает слушать экскурсовода, которая подробно отвечает на многочисленные вопросы батюшки. Например, я узнала, что земля островов не принадлежит церкви, её арендуют у государства.

Экскурсовод София продолжает: «Мы прибыли к Никоновской бухте. Она так названа, потому что в 18 и 19 веках здесь подвизался монах по имени Никон. Он жил в пещере неподалёку. На Валааме и соседних островах 13 скитов, обитатели которых стремятся обрести духовную силу, гармонию и познать смысл бытия. Первый скит появился в 10 веке. Мы посетим Воскресенский, Никольский, Гефсиманский скиты, в которых обитают монахи. С Воскресенского скита началась история православной Карелии. По легенде, апостол Андрей Первозванный принёс на эти земли христианство и в знак этого воздвиг крест. Вначале на этом месте находилась часовня».

Успеваю чуть-чуть подняться на мраморную лестницу и попросить женщину сфотографировать меня с подножия на фоне Воскресенского скита.

София продолжает рассказ: «Иннокентий Михайлович Сибиряков, сын уральского золотопромышленника, пожертвовал 10 тысяч серебром на строительство скита Андрея Первозванного на месте деревянной часовни. Деньги, пожертвованные меценатом, вызвали большое недоверие у монашки, которая заподозрила, что молодой человек на самом деле нажил их нечестным путём и теперь просто замаливает грехи. Она заявила на него в полицию, дело дошло до суда».

Можно обогнуть остров водным путём, а мы отправляемся по заповеднику вдоль береговой части. Как же здесь легко дышится среди высоких сосен и берёз! Пахнет хвоей и душицей, тимьяном. Больше часа гуляем по зелёному лесу, слушаем пение лазоревок, замечая, но не срывая грибы (в основном сыроежки, так как в глубь не заходим, а вдоль дороги их не найдёшь) и ягоды: малину, ежевику. Внимая рассказам экскурсовода, переходим от красного Воскресенского скита к Гефсиманскому деревянному с голубыми куполами, стоящему в райском саду среди яблонь и вишнёвых кустов.

С тридцатиметровой высоты Никоновской бухты открывается великолепный вид на красавицу Ладогу. Среди зелени лесов и синих водных просторов получились отличные фотографии. Как магнитом притягивает к себе остров Валаам, не хочется уезжать в городскую суету. Стоит вернуться сюда вновь. Батюшка Димитрий с матушкой не спеша идёт к «Метеору».

Когда он чуть отстал от своего окружения, прошу его оставить надпись на открытке с видами Валаама. Он простым, словно детским, почерком пишет: «Желаю Вам радости Божией! Грешник Дмитрий Дмитриев».

P. S. Отец Димитрий, переодевшись в капитанской рубке в гражданскую одежду, прощается с пассажирами и уезжает из Сортавалы за рулём автомобиля со своими коллегами.

Вечером я добралась до Приозерска автостопом, заночевала в уютном seal-хостеле. Утром быстро доехала до питерского метро «Парнас», далее на станцию метро «Купчино», на 688 автобусе за город, а оттуда домой.

Как философски заметил когда-то Святой Аврелий Августин, мир—это книга, и кто не путешествовал по нему – прочитал в ней только первую страницу. Путешествие автостопом по маршруту «Москва – Питер – Приозерск – Хиитола – Лахденпохья – Сортавала – Валаам» – прекрасное приключение, радость сердца и праздник души.