Читать книгу: «Фантош для оборотня: прочь из моей головы!», страница 2

«Умница, – раздался ненавистный голос. – Больше не позволяй другим себя касаться».

«Пошёл вон из моей головы!» – проскрежетала зубами.

«Это был последний раз…»

«Я тебя ненавижу!» – отчеканила зло.

«Это неважно», – по обычаю был бесстрастен кукловод.

«Ненавижу», – повторила с нажимом.

«Я это переживу», – интонация голоса мужчины подтверждала его полное равнодушие и безмятежность.

«Ненавижу!» – твердила заклинанием.

«Смирись…»

ГЛАВА 4

Муж позвонил лишь через несколько дней. Нет, как оказалось, он не собирался вернуться – сообщил, что приедет забрать вещи.

– А у кого ты будешь? – робко уточнила, ведь Ромка – родной человек, за которого волновалась.

– Милена, неважно… – в трубке послышалось сопение.

– Мне важно, – мягко пыталась убедить в обратном.

Звонок оборвался.

Уже вечером, после смены, Ромка заехал, как и обещал. Дети с радостным визгом запрыгнули на него, а я, как дура, стояла и переминалась с ноги на ногу, не зная, как себя вести. Муж лишь холодно кивнул:

– Привет.

– Привет, – заломила руки, страшась поцеловать супруга. – Кушать будешь?

– Спасибо, не голоден, – сухо отрезал Рома.

Ребята немного повисели на папке, а потом как обычно, убежали в свою комнату. Этим и воспользовался муж – ни слова не говоря, пошёл в нашу спальню. Достал спортивную сумку и чемодан:

– Ром, – прозвучало жалко, но не могла молчать. – Не бросай меня. Нас…

– Родная, – муж не злился, был до отвращения мягок. – Я всё обдумал. Могу соперничать с другим, даже могу делать вид, что меня не волнуют твои ночные забавы во сне, но сражаться с тобой и твоими чувствами к другому – не в силах.

– Ты о чём? – возмутилась и схватила мужа за руку. Ромка с такой болью посмотрел на неё, что я не выдержала этого обжигающего взгляда и отпустила.

– Ты бы себя видела тогда. Поначалу наивно решил, что тебе понравилось со мной…

– Так и было, – лукавила, но ничего не могла с собой поделать. Хотела удержать мужа.

– Не лги ни себе, ни мне! – одёрнул супруг. – Тебе понравилось с ним, да так, что не могу оставаться рядом, понимая, что не в силах доставить столько удовольствия…

– Да причём тут плоть?! – всхлипнула я. – Мы муж и жена. Столько прожили вместе. Взрослели! Сколько прошли… Неужели ты так и не понял, что плотское для меня – неважно, главное ценить друг друга. Семью. Уважать, поддерживать.

Супруг так скривился, что умолкла:

– Мил, он тебе совсем мозг задурманил? В отношениях всё важно! Я всё ценил! – бил правдой муж. – Был согласен даже на наш редкий секс… Домашнюю, однообразную жизнь! – вспылил, но тотчас понизил голос, явно понимая, что горячился и сейчас могли нагрянуть дети, узнать, всё ли у нас нормально. А этого нельзя допустить, ведь тогда пришлось бы объяснять, почему папа собирал вещи. – Но знать, что кто-то другой доставляет любимой удовольствие, которое я не в силах дать – уж уволь… – в синих глазах Ромки скользнуло такое отчаянье и боль, что мне откровенно стало его жалко. – Для этого я должен быть законченным калекой импотентом, – выдавил муж и на миг поджал губы. Желваки на скулах выдавали напряжение. – А я уж прости, не он, – добавил с чувством. – И языком, и пальцами, и чле***м могу, но, как оказалось, не настолько хорошо для тебя!

– Ром… зачем ты так… – глотала слова, ведь они были нелепыми и безжалостными. – Меня всё устраивало… – попыталась хоть как-то сгладить момент и достучаться до разума мужа. – Ты – самый лучший любовник…

Рома так отшатнулся, словно ему ни за что пощёчину врезала. Я поняла, что перегнула, поэтому умолкла.

– Мне жаль, что так… прости, – мотнул головой супруг. – Видимо, я переоценил свои возможности.

– Мы бы справились, – глухо обронила.

– Нет, родная, – муж обернулся, стоя уже в дверях. – Это очередной самообман.

***

На работу с утра пришла с красными от слез глазами. Девчата приставали, пытаясь узнать, что случилось, но я лишь отмахивалась:

– Всё нормально.

Если бы.

Вскоре появился «он».

Зашёл и, оценив оба пустующих кресла, сел к Анджеле, хотя очередь была моей. Я с облегчением вздохнула, ведь точно камень с души упал, а напарница изумилась. Бросила на меня вопросительный взгляд. Радость была недолгой. Покинуть помещение не удалось – в следующую минуту в зал заглянул ещё клиент:

– Можно? – улыбнулся «постоянник».

– Да, конечно, – поднялась с кресла и только дождалась, когда клиент снимет и повесит куртку, предложила место.

«Модельную» делаю быстро, да и, вообще, в сравнении с медлительной Анджелой, работаю гораздо расторопней, но в этот раз руки не слушались, да и ноги подводили. Благо, мужчина приходил часто и сегодня требовалось, по сути, слегка подправить контур. Почти всю стрижку спиной ощущала обшаривающий взгляд кукловода: въедливый, дотошный, барский. По телу носились мерзкие мурашки, внутри бурлило от злости и одновременно возбуждения. Сердце скакало, точно бешеная кобыла в бегах. Я даже заметила, что стала чаще дышать, а когда подняла глаза на своего клиента, осознала, что он видит изменения, происходящие со мной, и явно принимает их на свой счёт, веря в исключительность.

«Ай-яй-яй, как ни стыдно», – потешался кукловод, хозяйничал в голове.

«Пошёл вон!» – не орала, но была тверда.

«Ты сейчас мужика доведёшь до ручки своей распущенностью».

«пошёл прочь!» – рыкнула чуть строже и убедительнее.

«Следи за собой, а не то для вас обоих стрижка плохо окончится», – пригрозил мучитель.

Дурой быть не надо – срочно требовалось привести рассудок в порядок. Вместо этого метнула взгляд на мучителя через своё зеркало и только сейчас осознала, он не шутил и даже не улыбался, что хорошо читала на гладковыбритом лице: моложавом, с жёстко очерченным подбородком и властными губами. Я знала, что усы и небритость добавляют не только степенности, но и возраста, но чтобы вот так разительно?! Грубая полоса сжатого рта заворожила, и это пугало сильнее, чем откровенная угроза. Поймав меня на волнении, его губы чуть надменно изогнулись, а зелёные глаза полыхнули жёлтым. Меня аж ознобом прошибло, мелким таким… колючим, пробирающим до костей.

«Ты ему нравишься», – подметил мрачно мучитель.

«Я многим нравлюсь», – спешу объяснить простую вещь, но так, чтобы понял, насколько на это плевать.

«Потому что направо-налево расточаешь своё женское обаяние», – хлёстко укорил мужчина. – «Контролируй либидо и не будет проблем!»

«У меня только одна проблема – ты», – сухо отзываюсь, продолжая клацать ножницами. Отстригла ещё несколько волосков, на мой взгляд выбивающихся из идеальности стрижки, и откладываю инструмент на столик.

Беру машинку…

Зачем? Хороший вопрос. Уместный… Метаю полный ужаса взгляд в зеркало на кукловода. Меня обливает холодом, аж по позвоночнику морозец пробегается.

«Нет», – сопротивлялась невиданной силе, уже дрожа точно осиновый лист. – «Мне не нужна машинка», – мягко уверяла, на грани заорать. У клиента удлинённая «модельная». Даже кант ножницами делала. – «Стой, стой», – заклинала собственные руки, тянущиеся к голове клиента. Не слушались – бред какой-то. Словно кто-то извне подчинял тело, а ты хоть и чувствовала его, но была не в силах противостоять. Не пробовала, но… по ощущениям, вероятно, то же самое, что сопротивляться движущейся навстречу стене.

Перевожу взгляд на мужчину в кресле, он на меня с осторожностью и удивлением. Ещё бы – постоянный клиент. Я никогда так не делала. Он, вообще, против машинок.

«Не смей!» – потребовала одуматься кукловода. Палец, под управлением симбиота, включил машинку, причём без насадки. Ещё секунда, и поднесла гудящую технику к виску. – «Про-прошу», – вздрагивала, обливаясь потом. – «Не делай этого…», – но уже в следующий миг зубчики машинки коснулись волос и прядь упала на пол. Они лёгкие, но мир словно с грохотом сотрясся.

«Другое дело», – хмуро констатировал мучитель.

Вскинула испуганно глаза на клиента. Он, мало сказать, что злой.

– Я… – сглотнула нервно, уже владея телом, но продолжая держать машинку. – Я… подумала чуть изменить стрижку, – нашлась торопливо. – Предлагаю попробовать короткие виски. Очень короткие и тонкие.

– Вы были обязаны сначала спросить меня.

– Знаю, простите, – натянуто улыбнулась, но губы свело из-за сопротивления извне – кукловод умело тянул за нитки, не позволяя действовать по своему усмотрению. Даже боюсь представить, как внешне выглядела моя внутренняя борьба со стороны.

– Не уверен, что мне понравится, – продолжал упрекать клиент.

– Простите, – пробормотала, начиная правку висков.

«Ненавижу тебя, – рыдала про себя. – Не смей портить мою работу!»

«Контролируй себя», – невозмутимо отрезал мучитель.

Оставшееся время судорожно раздумывала, как себя вести более спокойно перед кукловодом и холодно с клиентом.

«Сегодня», – нарушил мысленный раздрай мучитель.

Не обращая внимания, что Анджела ещё не завершила стрижку, мужчина встал:

– Ой, вы куда? – захлопотала опешившая напарница.

– Меня это вполне устраивает, – даже не глянув на неё, мужчина рывком содрал пеньюар, а уже выходя, и воротничок бросил на пол.

Анджела, метнув на меня щенячий взгляд, поспешила за клиентом:

– Но это ненормально… – было слышно, как взывала к его разуму.

«Ещё как ненормально!» – так дико выдохнула, а мои руки повисли вдоль тела, что клиент заволновался:

– С вами всё в порядке?

– Да, – отстранённо пробормотала и продолжила работу.

Стрижку завершила в сравнительном спокойствии. Клиенту не улыбалась – и так хватило на сегодня приключений. Или не дай бог, накрутит себе на мой счёт. Вольность допускать нельзя. Её не могла позволить. Не хочу отвечать за чью-то смерть, да и дети у меня. Если бы не они… давно руки на себя наложила.

«Наложишь, обещаю! И я наложу…» – мужской голос зажужжал, только проводила клиента к администратору и озвучила стоимость.

«пошёл прочь!» – уже была готова взвыть, но вовремя опомнилась. Уже вела себя неподобающе, поэтому не хотела опять оказаться в глупой ситуации. Оправдываться, врать, притворяться.

Выходить с работы не торопилась. Знала, что мучитель ждал. Глупо, но рискнула улизнуть с чёрного выхода. Наплела с три короба Любане. Она была безмерно шокирована моим словесным потоком. В некоем ступоре протянула ключи, но наказала завтра вернуть.

– Конечно, – заверила жарко и, нацепив куртку, заторопилась к запасному выходу. Он вёл во двор скобы дома.

С замиранием сердца выглянула наружу. Вроде нет никого напоминающего кукловода и его «тойоты».

Пока закрывала дверь, убирала ключи в сумочку, старалась не смотреть по сторонам. Но только ступила с невысокой лестницы на асфальт, дверца близстоящей «ауди» распахнулась. Сердце сжалось.

«Нет!» – вопил рассудок, а ноги, подчиняясь требованию господина, двинулись к авто.

Медленно села. Смотреть на мужчину не могла, поэтому безучастно взирала в лобовое окно, но, по сути, ничего не видела. Мы тронулись… Не знаю, куда и сколько ехали, но из прострации вырвал телефонный звонок.

– Мамуль, ты где? – доча волновалась. Ещё бы, я всегда после работы сразу шла домой, ну иногда забегая в магазин, и поэтому уже должна была вернуться.

– Я? – безвольно уточнила.

– Ма, – насторожилась Злата, – ты где?

– Я? – будто зомби вторила в трубку.

– Ма-а-а… – испугалась дочка.

– Скоро буду, – нашлась наконец.

«Умница», – тихо констатировал мучитель.

Вскоре остановились перед хорошо знакомым магазином. Гипермаркет, в который мы с Ромкой ездили каждую неделю, чтобы затариться по максимуму. Мужчина открыл передо мной дверцу и протянул руку.

«Не хочу её касаться», – метнула злой и в то же время отчаянный взгляд на мучителя.

«Боишься», – переиначил сухо.

«Боюсь», – согласилась, отчётливо ощущая липкий страх.

«Правильно, но уже поздно».

Механически приняла помощь и по телу тотчас пробежала горячая волна, словно я жутко замёрзла и нырнула в тёплую ванну или, наоборот… неважно! Главное, что чувство поглотило, накрыло с головой, и я опять стала безвольной и сладострастной до отвращения к самой себе.

«Да, – подтвердил догадку мужчина, – будет ещё хуже».

«Я не хочу…» – встряхнула головой, стараясь прогнать морок.

«Лгунишка», – без злорадства уличил мужчина.

«Не хочу…» – повторила с нажимом.

«Боишься, – вновь переиначил мучитель, и его губы на миг искривились победной улыбкой. – Но ты ещё не представляешь, насколько пожалеешь после», – добавил с холодком.

«Отпусти», – предприняла очередную нелепую попытку достучаться до сердца мужчины.

«Обязательно».

обречённо вышла из машины и, повинуясь хозяину, зашагала рядом, точно верный и преданный пёс. Презирала ли себя в этот момент? О нет – я глотку срывала о собственной дурости, упрекала себя в слабости, требовала сопротивляться. Да не выходило. Я могла вести внутреннюю борьбу, но язык и тело – слушались другого господина.

Он небрежно, и в то же время ласково интимно, сцепил наши руки в замок, не позволяя отставать. Хотя это было сложно, ведь кукловод шагал уверенно, широко, по-мужски, а я на каблуках, и поэтому приходилось едва ли не бежать за ним.

«Я на тебя заявление напишу», – смехотворно пригрозила, еле поспевая за мучителем.

«Хотелось бы почитать», – лучился он такой лукавой улыбкой, что сердце пропустило удар, а я, засмотревшись, запнулась и чуть не упала.

«Ну, там про домогательство и ментальное воздействие будет», – прикусила губу, понимая, как глупо прозвучало.

«Роман напиши, – посоветовал мучитель. – Аудитория больше, да и любят девушки бредни фантазёр читать в отличие от сотрудников доблестной полиции».

«Смотрю, ты в этом разбираешься…»

«Ещё как, – не пытался разуверить мужчина с явной насмешкой. – На досуге пролистываю. Интересно ведь, что там сочиняют о подобных мне!»

«Значит, у самого фантазия слабовата, вдохновляешься чужими сюжетами?»

«Твоя язвительность скоро опять смениться мольбами, ты узнаешь насколько моя фантазия богаче».

«Пока всё так же скупа и однобока, – сухо подметила, а мы тем временем вошли уже в продовольственный супермаркет. – Сексуально-озабоченный недочеловек, не заботящийся о судьбе женщины, с которой желает сношаться!»

«Прекрати, ты не девочка. Я бы сказал… прилично За-девочка. Хватит себя вести, словно тебя несовершеннолетнюю похитил, собираюсь невинности лишить в грубой форме, а потом на поругание своре псов бросить», – ничуть не разозлился мучитель.

«А не собираешься»? – уточнила робко, ведь совершенно не была убеждена в обратном.

«Что-то да, что-то нет, – прозвучало более, чем надменно. – Я ещё не понял многого… Но когда разберусь, приму решение», – обдало холодом.

В магазине мы пробыли недолго. Мужчина уверенно шагал с тележкой, а я, точно привязанная, следовала за ним. Самое интересное, что даже не пыталась закричать, привлечь внимание. Пару раз рот открывала, да посмешищем выглядела, точно рыба в аквариуме. А мучитель, не скрываясь, улыбался. Потом прекратила заниматься глупостями: знала уже, что бессмысленно, да к тому же со стороны – мы обычная пара и в этой ситуации, скорее сочтут сумасшедшей, а это чревато. Мне нельзя так подставляться! У меня дети!

Так что на невидимой цепи шагала рядом, а главная причина моего раздвоения личности сама выбирала товары. Я даже не отслеживала, какие именно, а у кассы опомнилась:

«Детям же надо…» – нелепое телодвижение в сторону висящих стеллажей со сладостями он оборвал коротким:

«Уже», – кивнул на корзину, набитую с верхом всяческими товарами, где большинство было как раз вредного, но так любимого детьми.

«Вот так и разговор. Мне даже рта открывать необязательно».

«Знал, что оценишь. А твой рот, я ему найду другое применение».

«Да иди ты…» – с какой-то злой грустью отвернулась.

«Пойду, но ты мне дорогу будешь показывать».

«Ага, только фонарик куплю, – буркнула, едва не заплакав. – Это смешно и дико одновременно – в моей голове кто-то разговорчивей меня!»

«Клинический случай!» – услужливо поддакнул кукловод.

«Да помолчи ты! – бессильно топнула мысленно ногой. Это уже было слишком! – Хочу тишины, хоть на время!»

В сети повисло молчание.

«Спасибо», – не думала благодарить, но разве можно мысль поймать за хвост?

ГЛАВА 5

Мы быстро загрузили багажник машины массой пакетов с покупками, всё в том же безмолвии поехали в сторону моего района. А ещё через некоторое время остановились перед многоквартирным домом, где жила.

Не спросила, откуда знал. Просто понимала – знал!

И это раздражало. Неимоверно злило.

«Как мне представить тебя детям?» – первой нарушила покой в машине, ведь мучитель даже магнитолу не включал.

«Сама реши», – окатил холодом и так же, как и я не торопился выходить. Хотя, вероятнее, просто не подгонял. Хотел, чтобы сама собралась с силами.

«Ты хоть понимаешь, что это ненормально?» – забросила очередную тщетную попытку вразумить.

«Привыкай, со мной всё будет не нормально».

«Сопротивляться бессмысленно?» – уточнила мрачно.

«Уже понял, что ты упрямая. Можешь ещё раз попробовать, – без энтузиазма, скорее, скучающе предложил мужчина. – Мне даже интересно, сколько раз тебе нужно наступить на грабли, чтобы понять простую вещь – ты моя, и управляю тобой я!»

«Как? Как ты это делаешь?»

«Что именно тебя интересует, – устало подпёр рукой голову мужчина, рассматривая меня. – Научная сторона или техническая?»

«Хочу понять, как ты мной управляешь».

«А, прикидываешь, есть ли у тебя шанс?» – переиначил не без восхищения кукловод.

«Он есть?» – допытывалась жадно.

«Да, но только когда отпущу», – ровно отрезал мучитель, вновь теряя интерес к разговору.

«То есть, – сглотнула, – согласен трахать куклу?– Впервые показалось, мужчина скрипнул зубами. Даже взгляд задержала на дольше, чем обычно, но кукловод был непроницаем и лишь расползающийся мороз по коже кричал, что мужчина недоволен. – Тебе плевать, что я не хочу разумом? – нащупав слабость, не преминула уколоть больнее. – Согласен…»

Меня заткнули. Даже мысли больше не ворочались. Не знаю, как кукловод это делал, но была обязана избавиться от рабства.

Уже в лифте когда почти поднялись до нужного этажа, спохватилась:

«А как тебя зовут?» – от волнения прикусила губу.

«Демьян!»

«Дем… Шутишь?» – уставилась, хотя до этого пыталась избегать. Сразу вспомнился фильм «Омен» про ребёнка-дьявола, Демьяна.

Ответом послужили коварная ухмылка и полыхнувшее золото в зелёных глазах, которые заострили внимание на моих губах.

Больше ничего не успела спросить, так как лифт распахнул створки и на меня набросился ураган – дочка. Она не вытерпела и открыла дверь встречая. Подхватила её, шагая к квартире. А вот сын был более сдержан, и потому стоял на пороге, сложив руки на груди:

– Ты почему так долго? – осёкся, разглядывая мужчину, выходящего из лифта с уймой пакетов и остановился рядом, всем видом показывая, что тоже к нам.

– Привет, – поздоровался на удивление мило, чем вызвал стадо мурашек, которые тотчас счастливо промчались по коже.

– Здравствуйте, – нахмурился Илья, продолжая рассматривать гостя.

– Здрасьте, – пиявка-доча, наконец, спрыгнула с меня и тоже уставилась на незнакомца с интересом. – А вы кто?

– Демьян, – освободив ладонь от пакетов, по-мужски протянул сыну. Илья немного смутился, но быстро пришёл в себя и ответил рукопожатием:

– Илья!

Мучитель подмигнул мелкой, чем засмущал:

– А я Злата, – дочка ступила к брату, явно ища поддержки.

– Очень приятно, – улыбался открыто Демьян и не делал попыток проникнуть в квартиру без приглашения. Илья понял, что Злату нужно поддержать, потому взял её за руку и потянул в квартиру.

– Пошли, нечего в коридоре стоять.

Как же ему была благодарна… А ещё детьми гордилась.

«Да, они мне понравились», – сухо подытожил кукловод, удивив.

Я рвано выдохнула, метнула вопросительный взгляд на Демьяна и тут он, проходя мимо, поцеловал. Жарко, но коротко, точно отбирал глоток жизни. Сердце сделало немыслимый пируэт, едва не выскочив из груди – я отравилась запахом, и лаской: опешила на миг, но потом, повинуясь неслышному, но ощутимому мысленному приказу, ступила следом и затворила дверь.

Ребята с энтузиазмом разобрали покупки: радостно, наперебой верещали, хвастаясь съестным, которым были забиты пакеты. Демьян явно хотел произвести впечатление, поэтому набрал много отменной гадости-вкусняшки.

«Я знаю, чем умащивать детей», – пояснил скупо.

«Даже боюсь представить откуда».

Ответа не последовало, но хищный взгляд, который мазнул по мне, заставил содрогнуться от предвкушения мести.

«Умница. Жди. Предвкушай».

Понятно дело, после этого в горло кусок не лез, но мучитель продолжал измываться, нет-нет, да и заставлял принимать с его рук, и тарелки, и даже вилки кусок то мяса, или картофеля.

Даже думать не хотела, как это выглядело со стороны.

– Мам, – сын явно избегал смотреть на меня и Демьяна. Сухо жевал пищу, но только тарелка опустела, встал. – Папа забрал остальные вещи.

– Знаю, – кивнула, едва пересилив себя и не выдав чувства слезами.

Ребята скрылись в своей комнате, и даже дверь затворили, чего отродясь не делали.

– Прошу, не лезь к ним в голову, – догадку излила мольбой.

– Я тварь, но не настолько, – отозвался по-человечески мучитель. Я была очень благодарна, а ещё смущена… поэтому поспешила встать к мойке.

– Спасибо.

***

Знала, что Демьян не упустит момента воспользоваться моей занятостью. Прижался со спины и жадно втянул запах: я тотчас отравилась его. Слегка терпким, с нотками свежести, леса и чем-то до боли одурманивающим, что заставляло впитывать его аромат, словно я, токсикоман со стажем и, конечно же, от чувств терять голову.

Ноги подвели, но мучитель придержал, совсем не по-джентльменски стиснув бедра и прижимаясь всем телом. Он хотел меня.

Ощущала нетерпение так остро, что уже ни о чём не могла думать, как о наглых ласках и губах, без стеснения обжигающих шею, плечи. Сердце не билось – оно так сильно грохотало, будто мечтало пробить грудную клетку. На грани боли. Прекрасно понимала, что устоять перед таким натиском не смогу, но сопротивлялась, как могла.

«Животное…»

«И не скрываю этого», – густо опалило его надломленное дыхание кожу.

«Тебе нужна… не женщина», – старательно удерживалась на поле битвы хоть чуточку дольше.

«Меня устраиваешь ты… пока».

«Не женщина, а сука…» – уточнила, непроизвольно прогибаясь навстречу возбуждению.

«А чем ты плоха?» – шлёпнул по ягодицам и, к уже горящему от неожиданной порки заду, прижался теснее.

«Я не хочу тебя разумом…» – не позволила себе обидеться или возмутиться, правда, охнуть всё же успела.

Демьян на миг остановился, хотя весьма нагло хозяйничал в моих трусиках, которые уже сменили место дислокации и сейчас покоились на бёдрах, едва прикрывая то, что обязаны были скрывать.

Демьян… И ведь тварь такая, даже не волновался, что дети могли войти.

«Они заняты», – тотчас подоспел ответ, возвращая кружево на место. Причём совершенно неделикатно, а скорее, стараясь причинить неудобство и боль.

«Ты обещал…» – теперь уже открыто негодовала.

«Не проникать в разум и требовать меня принять. Только это! Или тебе хочется, чтобы они нас застали?» – вызов совсем не вдохновлял.

«Нет», – поспешила внести ясности.

«Вот и умница. Это максимум, обещаю», – это уже прозвучало ровно и даже мягко.

«Прости», – поёрзала от неудобства и неудовлетворённости, переступив с ноги на ногу, что не ускользнуло от мучителя.

«Что, тоскливо без меня?» – тотчас уличил, сверля насмешливым взглядом.

«Не легче, чем тебе», – нашлась, что сказать, и пока образовалось время, принялась домывать посуду.

«А ты умная заноза», – криво усмехнулся Демьян.

«Не льсти, я глупая, раз вляпалась в такое…»

«Ты не виновата, – почему-то пожалел. – Ну, или хотя бы отчасти… – а потом добавил уже с похотливым блеском в глазах: – Не надо было так нагло меня вдыхать».

«Так это дурман?» – озвучила догадку, хотя это и так было очевидно.

«Тшш, – едва заметно мотнул головой кукловод, давая понять, что не хотел об этом говорить. – Может быть потом. Обсудим тему после…»

Я домыла посуду, которая так и норовила выскользнуть из пальцев, без физического прессинга, но под активным психологическим давлением насмешника.

Насилу прибрав на кухне и раскидав остальные продукты по местам, ведь этого не соизволил сделать Илья, Злата, или уж тем более Демьян, обречённо двинулась в свою комнату.

– Нужно проверить домашку детей, – жалко выдавила, когда дверь в спальню с лёгким скрипом закрылась, отделяя нас с мучителем от остального мира.

«Уже».

«Ты обещал?!»

«Не проникать в мозг и не управлять телом, – холодно напомнил Демьян. – Ментальный приказ – достаточно безобиден для психики, если изначально не направлен на причинение вреда, – добавил мрачно. Мне стало жутко страшно, но уточнить не успела, мучитель отрезал: – Они ложатся спать».

«Ну хоть дай их поцеловать!» – не то требовала, не то молила.

«Я не собираюсь тебя убивать, – смягчился Демьян. – Только возьму. Ты мне нужна…»

«Тело», – не преминула напомнить со всей бесстрастностью, на которую была способна.

«Пусть так… Пока… Но ты признаешь, что моя».

«Всего один поцелуй на ночь», – торговалась, ощутив свою мгновенную, пусть и мимолётную власть.

«Мне этого будет мало», – чуть улыбнулись глаза Демьяна.

«А деткам достаточно!» – не растерялась я.

Демьян ожесточился. Взгляд стал ледяным, губы сжались в полоску.

«Быстро!»

ГЛАВА 6

Я возликовала, потому что это было разрешение проведать детей, а не приказ, кинуться ублажать кукловода.

Метнулась из комнаты, но перед дверью ребят перевела дух и уже спокойно заглянула. Чтобы не напугать любимых, улыбнулась как можно обычнее и роднее:

– А поцелуйчики? – напомнила соням. У нас так было принято, и ни в коем случае не собиралась отступаться от этого.

Доча радостно протянула ручки, и я её наградила смачным поцелуем:

– Лю тя, – хихикнула Злата.

– И я, – уложила дочку обратно на постель и, пригладила непослушные кудряшки, поспешила к сыну.

Илья был хмур:

– Ну-ка, не дуйся, – нежно поддела его нос пальцем и торопливо чмокнула в губы: – Ты у меня одни мужчина остался.

– А кто этот? – уточнил сын, неопределенно кивнув.

– Знакомый, – повела плечом, ведь толком не знала, кто это и что он у нас делает дома. – Не думай об этом. Споки-ноки, родной…

– Споки, – пробурчал Илья и отвернулся к стене.

На прощание ещё раз взглянула на детей, а уходя, осторожно затворила дверь. Покосилась на свою спальню, но мышкой скользнула в ванную, правда, закрыться не получилось – уже в следующий миг ко мне вторгся кукловод. А я чуть сознание от испуга не потеряла:

– Прости, – прошелестела, понимая, что эту вольность не позволяли. Сердце лихорадочно скакало, ноги свело.

– Я не против, – констатировал мучитель.

Включил воду. Повернулся ко мне, обласкал лицо взглядом, притянул ближе. Медленно расстегнул мою светлую блузу пуговка за пуговкой. Рывком распахнул, на некоторое время застыв, разглядывая яростно вздымающуюся грудь в кружевном лифе. Стянул лёгкую ткань, отбросил прочь. Гипнотизируя зеленью глаз, прогулялся чуть шершавыми, но горячими ладонями по плечам, вызывая неконтролируемое стадо мурашек. По спине. Скользнул ниже: вжикнула молния, и моя юбка плавно съехала на пол.

Не обладаю идеальными или шикарными женскими формами. Мать двоих детей, мне уже за… Но тот взгляд, которым окатил Демьян, заставил увериться, что я красива.

Даже не так. Я до дрожи желанна! Его возбуждаю!

Это придало сил.

«Зря», – оборвал ход мыслей мучитель. – «Ненадолго».

Его прикосновения дарили вспышки жара, что проносился по телу, приливая к щекам, груди, но чем больше Демьян изучал, тем сильнее ныло внизу живота. Пульсировало, томилось, откровенно горело. Ненавидела себя, презирала, но хотела большего. Желала мужчину! Этого мужчину! Чёрт возьми, даже если это – не мужчина, а какое-то неподвластное моему пониманию существо!

Демьян задышал чаще, взгляд – беззастенчиво плотоядный, руки подрагивали, движения становились более наглыми и решительными – лиф полетел прочь, трусики с треском упали к ногам.

Кукловод притянул меня вплотную, опаляя своим жаром и сводя с ума от вожделения. Я зажмурилась в предвкушении его губ и даже голову чуть задрала. Ждала голодного поцелуя: затаилась, когда лица коснулось нервное дыхание, кожу пощекотала небритость – он щекой потёрся о мою. Чёрт! Мучитель не дал напиться своей страсти. По мановению ветра поняла, что оголил верх. Распахнула глаза, с жадностью рассматривая Демьяна.

Ему нравилось это.

Боже! Думала, он развит как муж, но жутко ошибалась. Демьян был гораздо мускулистей и шире Ромки. Лианы мышц переплетались по всему телу. Бугрились, перекатывались. Он мужчина, но в то же время нереально красив, словно мифическое существо.

«Дальше ты», – отдал распоряжение мучитель. Я повиновалась – нащупала молнию на его джинсах. Потянула собачку вниз. Проникла ладонями под ткань, опуская и одновременно стягивая и боксёры. Запнулась, лишь когда восставшее мужское достоинство, задержало ход.

Ловко исправила эту небольшую заминку и съезжая к полу, встала на колени.

Чёрт! Чёрт! Я не ханжа! Но и не развратница. У меня, кроме супруга никого не было, а тут… Что делать? С Ромкой знала, потому что опыт был богатый, но с другим…

«А ты доверься чутью», – услужливо посоветовал кукловод.

Стыдно, но наплевав на смущение, коснулась ладонями ступней Демьяна. Не отрываясь, скользнула по икрам, к бёдрам, потянулась к мужскому достоинству, что так вызывающе торчало и чуть покачивалось на уровне моего лица. Глупо, но облизнула пересохшие губы.

«Очень догадливая! – самодовольно констатировал Демьян, остановив мой развратный порыв, в нескольких миллиметрах от своего хозяйства. Схватил за волосы и несильно дёрнул вверх. – Я разрешу меня ласкать, но сначала хочу утолить первый голод. Раз ты возжелала принять душ, мы терпеливо это сделаем. Советую поторопиться. У меня нервы не железные».

Вступаю в душевую кабинку, следом Демьян. Прикрывает створку и начинается методичное намыливание наших тел.

Нужно признаться, с выдержкой у него всё отлично, как показалось, это я пару раз едва не молила, чтобы он предпринял более наглые действия, потому что стойко терпеть ласки и молчать – было выше сил.

Да он хотел, дышал с надрывом, его руки дрожали, но молчал и сопел…

Когда процедура была завершена, Демьян укутал меня в полотенце, другое намотал себе на бёдра и всё в том же молчании, отворил дверь и подтолкнул к комнате.

Шла, точно на убой. Меня трясло, мутило.

С чего? Да от мысли, что сейчас будет… От вида затемнённых похотью зелёных глаз, ожидая, что подарят его чувственные губы, сжатые в тугую полосу рта.

Демьян вальяжно лёг на разобранную постель, закинул руки за голову.

«Это что?» – уточнила, скользнув взглядом по кучке белья на полу.

«Новое тащи!» – скомандовал ровно кукловод.

«Что, не нравится запах другого мужчины?» – мелькнула догадка.