Читать книгу: «Шопоголик и бэби», страница 2

2.

И зачем я так долго откладывала поход по детским магазинам?

Наконец-то я в отделе для младенцев на первом этаже «Бамбино». Всюду мягкий ковролин, музыкальный центр без остановки играет детские песенки, у входа сидят большущие мягкие зверюхи. Сотрудник магазина, наряженный Кроликом Питером, подает мне белую плетеную корзинку, я вцепляюсь в нее, оглядываюсь по сторонам – и готово, у меня острая потребительская недостаточность.

Верно говорят, что материнство меняет до неузнаваемости. Впервые в жизни я о себе даже не вспоминаю. Я – воплощение альтруизма! Думаю только о благе будущего ребенка.

С одной стороны – штабеля потрясающих колыбелек и вращающиеся, тихо позвякивающие мобили. С другой – соблазнительно поблескивающие хромом коляски. Прямо по курсу – бесконечная выставка крошечных одежек. Не удержавшись, шагаю к ним. Вы только взгляните, какие тапочки с зайчиками! И малюсенькие кожаные курточки-дутики! А еще целый отдел «Бэби Диор»… Боже мой, и детская коллекция «Дольче»…

Стоп. Успокойся. Будем действовать по порядку. Что мне сейчас нужно, так это список.

Выуживаю из сумочки книгу «Девять месяцев вашей жизни». Открываю восьмую главу, «Покупки для малыша», и старательно вчитываюсь в текст.

Одежда

Не поддавайтесь искушению накупить слишком много одежды для самых маленьких. Для удобства стирки рекомендуем выбирать белые вещи. Трех простых комбинезончиков и шести распашонок вполне достаточно.

Минуту я изучаю эти слова. Неправильно это – слишком буквально воспринимать все, что написано в книгах. Во вступлении так и сказано:

Следовать всем приведенным советам незачем. Все дети разные, поэтому доверьтесь материнскому инстинкту.

А мой инстинкт настойчиво советует купить кожаную курточку.

Бросаюсь к полкам и начинаю изучать размеры на этикетках: «новорожденный ребенок», «маленький ребенок»… Откуда мне знать, маленький он у меня будет или нет? В порядке эксперимента ощупываю свой живот. Судя по ощущениям, внутри что-то не слишком большое, но разве точно определишь? Пожалуй, возьму оба размера – на всякий случай.

– О, зимний комбинезон «Урбанбэби»! – Наманикюренная рука выныривает из-за моей спины и цапает стеганый белый костюмчик на шикарных черных плечиках. – С ног сбилась, пока нашла!

– Я тоже! – на автомате заявляю я и хватаю последний комбинезон.

– Представляете, в «Харродзе» в очередь на них надо записываться за полгода! – Хозяйка наманикюренной руки – угрожающе беременная блондинка в джинсах и бирюзовой блузке-стретч с запахом. – О, да у них вся коллекция «урбанов»! – И она начинает метать младенческие вещички в белую плетеную корзинку. – Смотрите-ка, даже башмачки «Пятачок»! Обязательно возьму дочкам.

А я слыхом не слыхивала про «Урбанбэби». Не говоря уже о башмачках «Пятачок».

Что ж я такая непродвинутая, а? Почему совсем не разбираюсь в детских брендах? В легкой панике я изучаю крохотную одежду. Понятия не имею, что теперь носят. Никакого представления о младенческой моде. И на изучение у меня всего четыре месяца.

Могла бы хоть спросить у Сьюзи. Она моя самая давняя и лучшая подруга, у нее трое детей – Эрнест, Уилфрид и Клементина. Но Сьюзи – другое дело: ее малыши носят фамильные распашонки с ручной вышивкой, заштопанные старой камеристкой ее матери, и спят младенцы в дубовых колыбельках в обширном родовом гнезде.

Беру две пары башмачков «Пятачок», несколько комбинезончиков «Урбанбэби» и для верности резиновые сапожки «Джелли-Велли». И тут замечаю невозможно милое розовое платьице. На нем переливчатые пуговицы, к нему полагаются такие же розовые панталончики и крохотулечные носочки. Прелесть, слов нет!.. А если родится мальчик?

Не знать пол ребенка – это невыносимо. Должен же быть какой-то тайный способ.

– А у вас сколько детишек? – спрашивает покупательница в бирюзовом и щурится, разглядывая на туфельках размеры.

Я указываю на свой живот:

– Жду первого.

– Какая прелесть! И моя подруга Саския тоже. – Она кивает в сторону стоящей поодаль темноволосой девушки. Саския (поджарая, как борзая, без намека на беременность) увлеченно щебечет по мобильнику. – Она только что узнала. Сколько радости!

В эту минуту Саския захлопывает телефон и с сияющим видом направляется к нам.

– Получилось! – объявляет она. – Я записана к Венеции Картер!

О, Саския, замечательно! – Покупательница в бирюзовом роняет свою корзинку прямо мне на ногу и бросается к Саскии на шею. – Ах, простите! – весело добавляет она, когда я подаю ей корзинку. – Такая новость, такая новость! Сама Венеция Картер!

– Вы тоже у Венеции наблюдаетесь? – вдруг с интересом спрашивает Саския.

А я настолько не в курсе младенческих дел, что знать не знаю никакую Венецию Картер.

– Впервые слышу о ней, – признаюсь я.

– Быть того не может! – У будущей мамаши в бирюзовом округляются глаза. – Это же известный акушер-гинеколог! Врач, к которому обязательно надо попасть!

Известный врач, к которому обязательно надо попасть?

У меня прямо мурашки по коже забегали. В городе есть знаменитый врач, а я о нем только сейчас узнала?

– Она из Голливуда! – тараторит бирюзовая. – Принимала роды у всех кинозвезд! И вот теперь она здесь, в Лондоне. Все супермодели к ней ходят. Венеция организует для своих пациенток чаепития – отпад, правда? И все приносят своих малышей и получают подарочки…

Я слушаю, а сердце колотится как сумасшедшее. Подарочки? Чаепития с супермоделями? Сколько, оказывается, интересного я пропустила! Почему мне до сих пор никто не рассказал про Венецию Картер?

Это все Люк виноват. Из-за него мы сразу записались к надутому старому мистеру Мозгли. Будто других врачей и на свете нет.

– Не знаете, хорошо она принимает роды? – притворяясь невозмутимой, спрашиваю я.

– О, Венеция чудо! – Саския гораздо настойчивее, чем ее подруга. – Не то что все это старичье. Между ней и пациентками возникают особые узы. Моей шефине Аманде она устроила потрясные холистические роды в воду! С цветами лотоса и тайским массажем!

С массажем? С тайским?! А мистер Мозгли вообще ни о каком массаже и не заикался.

– Мой муж ни за что не раскошелится, – надувает губки блондинка в бирюзовом. – Жадина он у меня. А тебе везет, Саския.

– Скажите, как вы на нее вышли? – вдруг вырывается у меня. – У вас есть ее адрес? Или телефон?

– О-о… – Беременная в бирюзовом с сомнением переглядывается с Саскией. – Вы, наверное, все равно уже опоздали. У нее все забито.

– Могу дать вот это… там и телефон есть, попробуйте позвонить. – Саския лезет в свою сумочку от «Малберри» и достает буклет.

Крупная надпись «Венеция Картер» выполнена элегантным рельефным шрифтом темно-синего цвета, ниже силуэт младенца. Открываю буклет и первым делом вижу хвалебные отзывы, а под ними, скромненько так, – имена. Сплошь звезды! На обороте адрес: Мейда-Вейл.

Невероятно. Мы же как раз там живем, в Мейда-Вейле. Значит, это не просто совпадение!

– Спасибо, – задыхаясь от волнения, произношу я. – Непременно позвоню.

Едва Саския с подругой уходят, я выхватываю телефон и звоню Люку.

– Люк! – кричу я, как только слышу его голос. – Слава богу, ты ответил! Знаешь что?

– Бекки, что с тобой? – тревожится он. – Что стряслось?

– У меня все прекрасно! Слушай, нам надо сменить врача! Я тут только что узнала об одной потрясающей специалистке по имени Венеция Картер, у которой наблюдаются все знаменитости. У нее бывают буквально все, она чудо и принимает прямо рядом с нами! Лучше не придумаешь! И я как раз собираюсь ей звонить!

– Не понимаю, Бекки, о чем ты говоришь, – изумленно отзывается Люк. – Не будем мы менять врача! У нас уже есть свой врач. Притом отличный.

Он что, не слушает меня?

– Да знаю, – отмахиваюсь я. – А Венеция Картер принимает роды у всех кинозвезд! У нее холистический подход!

– Холистический? Это еще что такое?

Произвести впечатление на Люка явно не удалось. Какое у него все-таки ограниченное мышление.

– Это значит, что все у нее рожают просто замечательно! С тайским массажем! Я только что познакомилась в «Бамбино» с двумя девушками, и они говорят…

– Не понимаю, чем она лучше доктора Мозгли, – прерывает меня Люк. – Нам известно, что у него богатый опыт, что он знает свое дело, он друг семьи…

– Но… но… – в досаде начинаю я.

– Что «но»?

И я вмиг тушуюсь. Не могу же я выпалить «Но ведь доктор Мозгли не устраивает званые чаепития с супермоделями»!

– А может, я хочу ходить на осмотры к женщине! – вдруг осеняет меня. – Об этом ты подумал?

– Тогда давай попросим мистера Мозгли порекомендовать нам кого-нибудь из коллег, – непреклонно заявляет Люк. – Бекки, наша семья знает мистера Мозгли не первый год. Не стоит мчаться к никому не известному модному врачу только потому, что его расхвалили какие-то пациентки.

– Но Венеция Картер – известный врач, в том-то и дело! Пациентки у нее сплошь знаменитости!

– Бекки, остановись. – В голосе Люка вдруг слышатся стальные нотки. – Напрасно ты все это затеяла. Прошло уже больше половины беременности. Врача мы менять не будем, и точка. Все, пришел Йен, мне пора. До встречи.

Телефон умолкает, а я сердито смотрю на него.

Как Люк смеет решать за меня, к какому врачу мне ходить? Что в нем хорошего, в этом его драгоценном мистере Мозгли? Я запихиваю мобильник и буклет в сумочку и в ярости принимаюсь набивать корзину костюмчиками фирмы «Крольчонок».

Ничего Люк не понимает. Если Венецию Картер выбирают все кинозвезды, значит, она просто не может быть плохим врачом.

И все будет хорошо. Просто распрекрасно.

Мне вдруг представляется, как я лежу в больнице, баюкаю новорожденного малыша, а на соседней койке – Кейт Уинслет. А у стены – Хайди Клум. И все мы подружились! Мы покупаем друг другу символические подарки, наши дети навсегда связаны незримыми узами, мы будем вместе ходить в парк и фотографироваться для журнала «Хелло!». И подпись: «Кейт Уинслет везет коляску и болтает с подружкой».

Или даже «со своей лучшей подружкой Бекки».

– Простите, может быть, возьмете вторую?

Незнакомый голос прерывает мои мысли,

я оборачиваюсь и вижу продавца, который смотрит на мою переполненную корзину. Оказывается, я увлеклась и сгребала все подряд.

– О, спасибо, – растерянно бормочу я, беру вторую корзину и плетусь к полкам с миниатюрными шляпками из коллекций «Звездочка» и «Маленькое сокровище». Но мне сейчас не до шляпок.

Хочу быть пациенткой Венеции Картер. И мне все равно, что скажет Люк.

Вдруг расхрабрившись, я с вызовом достаю телефон и буклет, отхожу в тихий уголок магазина и старательно набираю номер.

– Приемная Венеции Картер. Добрый день, – раздается в трубке бархатный голос.

– О, здравствуйте! – Я вкладываю в приветствие все свое обаяние. – В декабре у меня будет ребенок, я слышала, что Венеция Картер замечательный врач и просто хотела узнать, нельзя ли мне записаться к ней на прием.

– Сожалею, – вежливо, но твердо отвечает секретарь, – в настоящее время у мисс Картер весьма плотный график.

– Но мне очень надо! Мне никак не обойтись без холистических родов в воду. И живу я в Мейда-Вейле, и приплатить могу…

– У мисс Картер абсолютно нет…

– …и кстати, совсем забыла: я работаю личным консультантом по шопингу, поэтому буду рада предложить мисс Картер мои профессиональные услуги. – Меня уже несет, не могу остановиться. – У моего мужа собственная фирма, занимающаяся пиаром, он может бесплатно провести рекламную кампанию для мисс Картер! Конечно, в лишней рекламе она не нуждается, – спохватившись, добавляю я, – но, может быть, вы все-таки спросите у нее, а? Пожалуйста!

Молчание.

– Представьтесь, будьте добры, – наконец просит секретарь.

– Ребекка Брэндон, – с жаром отзываюсь я. – Жена Люка Брэндона из «Брэндон Коммьюникейшнс», так что…

– Подождите минутку, миссис Брэндон. Венеция… – Разговор прерывают «Времена года» в непривычном ускоренном темпе.

Только бы она согласилась. Только бы согласилась.

В ожидании я почти не дышу. Застыла возле стеллажей с белыми трикотажными кроликами, изо всех сил скрестила пальцы, вцепилась на всякий случай в связку амулетов и талисманов и посылаю беззвучные молитвы богине Вишну, которая раньше часто выручала меня.

– Миссис Брэндон!

– Алло! – Я мгновенно забываю об амулетах. – Слушаю вас!

– Скорее всего, в ближайшее время в расписании мисс Картер появится непредвиденное окно. В течение нескольких дней мы известим вас дополнительно.

– Отлично, – с облегчением вздыхаю я. – Спасибо вам огромное!

КОРОЛЕВСКИЕ АВИАЛИНИИ

Главный офис, Престон-Хаус

Лондон, Кинсуэй 354

Миссис Р. Брэндон

Квартал Мейда-Вейл, 37

Мейда-Вейл

Лондон

14 августа 2003 г.

Уважаемая миссис Брэндон,

Благодарим Вас за письмо, а также за приложенную информацию о маршрутах полетов, справку от врача и снимки.

Я согласна с Вами: Ваш будущий ребенок уже совершил немало полетов самолетами компании «Королевские авиалинии». К сожалению, при подсчете общего количества преодоленных миль они не будут учтены, поскольку ни на один из упомянутых рейсов Ваш ребенок билетов не покупал.

Сожалею, что вынуждена разочаровать Вас. Надеюсь, в будущем Вы снова выберете компанию «Королевские авиалинии».

С уважением,

Маргарет Макнэр,

менеджер службы поддержки клиентов.

3.

О Венеции Картер я больше не упоминаю.

Во-первых, еще ничего не решено. А во-вторых, если супружеская жизнь и научила меня чему-то, так это умению не заводить разговоров на щекотливые темы, когда муж в запарке и одновременно открывает филиалы в Амстердаме и Мюнхене. Люк пропадал в разъездах всю неделю и только накануне вечером вернулся совсем измотанный.

И потом, смена врача – не единственная деликатная тема, которую мне давно пора поднять. Предстоит еще обсудить малюсенькую царапину на «мерседесе» (виновата не я, а тот, кто понаставил эти дурацкие столбы) и две пары туфель, которые надо забрать у Миу Миу, когда Люк будет в Милане.

Сегодня суббота, а я сижу в кабинете и с лэптопа проверяю свой банковский баланс. Сферу банковских интернет-услуг я открыла для себя всего пару месяцев назад и с тех пор не нарадуюсь. Ведь по Интернету состояние счета можно проверить в любой момент! Вдобавок из банка не присылают выписки по обычной почте, а значит, по дому они не расползутся и не попадутся на глаза никому (то есть мужу).

– Бекки, мама прислала письмо. – Люк входит с почтой и кружкой кофе. – Передает тебе привет.

– Твоя мама? – Мне едва удается скрыть ужас. – Элинор? Что ей надо?

У Люка две матери. Милая и добрая мачеха Аннабел живет вместе с отцом Люка в Девоне, и мы в прошлом месяце навещали их. А Снежная Королева и по совместительству настоящая мать Люка бросила сына, когда он был совсем маленьким, и укатила в Америку. Будь моя воля, я бы с Элинор и знаться не стала.

– Она путешествует по Европе вместе со своей коллекцией.

– Зачем? – тупо спрашиваю я. И тут же представляю Элинор на пляже, со свернутыми в рулон картинами под мышкой. В таком виде она сама на себя не похожа.

– Сейчас коллекцию демонстрируют в галерее Уффици, затем она будет выставлена в Париже… – Люк обрывает себя. – Надеюсь, ты не подумала, что мама повезла картины развеяться на курорт.

– Вот еще! – возмущаюсь я. – Я сразу поняла, что ты имеешь в виду.

– Словом, она хочет встретиться с нами ближе к концу года, когда будет в Лондоне.

– Люк… А я думала, ты ее ненавидишь. Ты забыл, что решил больше с ней никогда не встречаться?

– Перестань, Бекки. – Люк слегка хмурится. – Нашему ребенку она приходится бабушкой. Нельзя просто взять и вычеркнуть ее из жизни.

Еще как можно, хочется парировать мне. Но я только с сомнением пожимаю плечами. Пожалуй, Люк прав. Ведь наш будущий малыш – единственный внук Элинор. Ее кровинка.

Господи, а если ребенок уродится в нее? Перед глазами возникает жуткая картина: малыш в колясочке, в безукоризненном кремовом костюмчике от Шанель, возмущенно выговаривает мне: «Мама, опять у тебя неопрятный вид!»

– А чем это ты занимаешься? – вклинивается в мои мысли Люк, и я спохватываюсь. Слишком поздно, он уже идет прямо ко мне. И к моему лэптопу.

– Да так, ничем! – торопливо отвечаю я. – Банковский баланс смотрю…

Я щелкаю кнопкой, чтобы закрыть окно, а компьютер, как назло, зависает. Вот попала.

– Что-то не так? – интересуется Люк.

– Нет! – Я почти в панике. – То есть… просто выключила машину, да и все! – И я незаметно выдергиваю из розетки шнур.

Экран все равно светится. А на нем баланс – черным по белому.

Люк между тем приближается. Ладно, только бы на экран не смотрел.

– Дай-ка взглянуть… – Люк останавливается рядом. – На сайт банка зашла?

– Вроде как… Ничего страшного, честно…

Я пытаюсь загородить животом экран, но безуспешно. Несколько минут Люк ошеломленно взирает на баланс.

– Бекки, – наконец произносит он, – здесь правда написано «Первый кооперативный банк Намибии» или мне мерещится?

– Э-э… да. – Надеюсь, мой голос звучит деловито. – Я завела в нем маленький такой интернет-счет.

– В Намибии?

– Оттуда мне прислали письмо и предложили очень выгодный процент, – слегка смущаясь, объясняю я. – Глупо было упускать такую возможность.

– Бекки, ты что, отвечаешь на все электронные письма, какие только получаешь? – Люк как будто не верит своим ушам. – Может, ты уже и заменитель виагры заказала?

Так я и знала: мою блестящую банковскую стратегию он не оценил.

– Не дави на меня! – возмущаюсь я. – Какая разница, в каком банке у меня счет? Люк, ты же сам говорил – коммерция вышла на глобальный уровень. Прежних границ уже не существует. И если можно на выгодных условиях открыть счет в Бангладеш, значит…

– В Бангладеш?

– Ох. Ну, в общем… Там у меня тоже есть счет. Совсем крохотный, – поспешно добавляю я, заметив, как переменился в лице Люк.

– Бекки… – Похоже, столько новостей сразу Люку не осилить. – Скажи, сколько банковских интернет-счетов ты уже открыла?

– Три, – помедлив, отвечаю я. – Приблизительно.

Люк сверлит меня взглядом. Вот в чем главный недостаток мужей: они знают нас как облупленных.

– Ну хорошо, пятнадцать, – бормочу я.

– И по скольким у тебя перерасход?

– По пятнадцати. А что такого? – с вызовом добавляю я. – Для чего нужен банковский счет, если перерасходы запрещены?

Люк в изумлении хватается за голову:

– Пятнадцать перерасходов! Бекки, долги стран третьего мира – твоя вина.

– Я всего лишь поставила глобальную экономику себе на службу, – возражаю я. – Между прочим, за одно открытие счета Банк Чада выдал мне пятьдесят долларов премии!

Все-таки не умеет Люк мыслить глобально. Ну и что, если у меня пятнадцать счетов в банках? Всем известно, что нельзя класть все яйца в одну корзину.

– Ты, видимо, забыл, – высокомерно продолжаю я, – что я – бывший финансовый журналист. Мир финансов и инвестиций я знаю как свои пять пальцев. Чем выше риск, тем больше прибыль, и ты в этом еще убедишься.

Сразить Люка наповал не удалось.

– Благодарю, Бекки, азы инвестирования мне известны, – вежливо сообщает он.

– В таком случае… – Меня внезапно осеняет: – Надо заодно инвестировать в экономику Бангладеш трастовый фонд ребенка! Мы разбогатеем!

– Ты рехнулась? – Люк смотрит на меня в упор.

– А что такого? Это же развивающийся рынок!

– Вряд ли, – закатывает глаза Люк. – Тем более что я уже поговорил с Кеннетом насчет траста для ребенка, и мы решили вложить эти средства в ряд надежных паевых фондов…

Я вскидываю руку:

– Минуточку! Что это значит – «уже поговорил с Кеннетом»? А меня не спросил?

Ушам не верю: со мной даже не посоветовались! Словно со мной можно вообще не считаться. Будто я не была финансовым консультантом на телевидении и не получала каждую неделю сотни писем. Будто зрители не умоляли меня дать совет.

– Послушай, Бекки, – вздыхает Люк, – Кеннет охотно порекомендует нам самые выгодные инвестиции. Тебе не о чем беспокоиться.

– Не в этом дело! – Меня просто распирает от негодования. – Люк, ты не понимаешь. Мы скоро станем родителями. Значит, пора учиться принимать все важные решения вместе. А не то родной ребенок начнет лупить нас, нам придется прятаться от него в спальне и навсегда забыть про секс!

– Что?

– Думаешь, так не бывает? В «Суперняне» показывали!

Люк вконец озадачен. Напрасно он так редко смотрит телевизор.

– Ну хорошо, – наконец говорит он, – мы можем принимать решения вместе. Как скажешь. Но рисковать средствами нашего ребенка и вкладывать их в развивающийся рынок я не стану.

– А я не доверю их замшелому банку, от которого прибыли вообще не дождешься! – наношу ответный удар я.

– Тупик. – У Люка дергаются губы. – Что рекомендует эта твоя Суперняня, если у родителей принципиально разный подход к вложению капитала?

– Такого сюжета еще не было, – признаюсь я. В голову вдруг приходит идея. – Знаю! Мы поделим деньги. Ты вложишь половину, и я половину. И посмотрим, у кого лучше получится. – Не удержавшись, добавляю: – Ручаюсь, что у меня.

– А-а, ясно. Это вызов, не так ли, миссис Брэндон?

– Кто не рискует, тот не выигрывает, – бесстрастно заявляю я, а Люк смеется.

– Хорошо, так и поступим. Делим средства пополам, и каждый вкладывает их, куда сочтет нужным.

Я протягиваю руку:

– Решено. – Пока мы со всей серьезностью скрепляем сделку рукопожатием, звонит телефон.

– Я подойду. – Люк направляется к столу. – Алло!.. О, приветствую. Как дела?

Я выиграю, вот увидите! Выберу самые выгодные способы вложения капитала и озолочу нашего малыша. Пожалуй, я инвестирую средства во фьючерсы. Или в золото. Или… в искусство! Проще простого: надо только найти еще одного Дэмиена Херста, задешево купить у него заспиртованную корову или еще что-нибудь, а потом с бешеной прибылью продать ее на аукционе Сотбис, и все будут восхищаться моим талантом и дальновидностью…

– Вот как? – произносит Люк. – Нет, мне она не говорила. Ну что ж, спасибо. – Он кладет трубку и с недоуменным видом оборачивается ко мне: – Бекки, звонил Джайлс из агентства недвижимости, вроде бы ты связывалась с ним на этой неделе. О чем шла речь?

Влипла. Ведь чувствовала, что забыла еще одну щекотливую тему. Пора составлять список.

– А-а, это… – Я прокашливаюсь и рассеянно собираю в стопку бумаги на своем столе. – Да просто я сообщила Джайлсу, что мы готовы отказаться от прежних требований. Например, слегка расширить район поисков, как ты и предлагал.

– Слегка? – недоверчиво переспрашивает Люк. – Вплоть до островов Карибского моря? Джайлс уже высылает нам описания восьми вилл на берегу и интересуется, заказывать билеты на самолет или пока не надо!

– Люк, но ты же сам сказал, что поиски нужно вести не только в своем районе! – оправдываюсь я. – Это была твоя идея!

– Я имел в виду – в Кенсингтоне! А не на Барбадосе!

– А ты видел, что нам предлагают на Барбадосе? – оживляюсь я. – Ты только взгляни! – Оттолкнувшись, я подкатываюсь в своем кресле на колесиках прямо к его столу, захожу в Интернет и открываю сайт карибского агентства недвижимости.

Эти сайты с недвижимостью такая прелесть! Особенно с виртуальными экскурсиями.

– Видишь? – указываю я на экран. – Вилла с пятью спальнями, гигантским бассейном, водяным садиком и коттеджем для гостей!

– Бекки… – Люк делает паузу, словно размышляя, как бы получше втолковать мне, что к чему. – Эта вилла. Находится. На Барбадосе.

Любит же он цепляться к мелочам.

– И что? – удивляюсь я. – Наоборот, классно! Ребенок плавать научится, ты будешь рассылать электронные письма из коттеджа для гостей, а я – каждое утро делать пробежки по пляжу…

Соблазнительная картина: я в бикини из одних тесемочек везу коляску – такую специальную коляску для мамаш, увлекающихся бегом трусцой, – по белоснежному карибскому пляжу. А бронзово-загорелый Люк в тенниске потягивает пунш с ромом. Может, он даже увлечется серфингом и снова будет носить бусинки в волосах…

– Ну уж нет, цеплять на волосы бусы не стану, – прерывает мои мечты Люк.

Мистика какая-то! Мысли мои прочел, что ли?

Да нет, не может быть. Наверное, я уже делилась с ним карибскими фантазиями.

– Послушай, милая, – говорит Люк и садится, – лет через пять мы подумаем об этом серьезно. Если все пойдет по плану, к тому времени у нас будет уйма возможностей. А пока придется жить в центре Лондона.

– Тогда что же нам делать? – Я раздраженно пробегаю взглядом страницу с барбадосской недвижимостью. – Ведь на лондонском рынке ни единого стоящего предложения. А скоро Рождество, нас выставят на улицу, и будем мы скитаться – бесприютные, с младенцем, давиться бесплатным супом…

– Бекки, – вскинув руку, перебивает меня Люк, – супа не будет!

Он открывает свою почту, находит приложение к письму и жмет кнопку печати. Секунда – и пробуждается принтер.

– Что там? – любопытствую я. – Что ты делаешь?

– Сейчас. – Люк собирает распечатки и протягивает мне. – Джайлс поэтому и звонил. На случай, если мы «еще не передумали насчет Лондона», как он выразился. Предложение только что поступило, дом совсем рядом, за углом. На Деламейн-роуд. Но решать надо быстро.

Я просматриваю первую страницу:

«Элегантный семейный дом… идеален для приема гостей… просторный холл… великолепная, роскошная кухня…»

Ого. Поневоле заинтересуешься.

«Сад с игровой зоной, обустроенной по проекту ландшафтного дизайнера… шесть спален… гардеробная со стенным шкафом для обуви…»

У меня захватывает дух. Стенной шкаф для обуви! Это же просто другое название для…

– Даже «обувная гардеробная» есть. – Люк смотрит на меня с усмешкой. – Джайлс этому особенно рад. Может, сходим и посмотрим?

Я в восторге от этого дома! И не только из-за обувной гардеробной. Перечитываю описание – и прямо вижу, как мы с Люком живем в новом прекрасном доме. Принимаем душ в бескаркасной кабинке «Рейнджет», облицованной известняком… варим кофе в кухне «Балтхауп», оборудованной по последнему слову техники… а потом, может быть, гуляем по уединенному, обращенному на запад саду среди великолепных взрослых экземпляров разнообразных кустарниковых растений. Не знаю, что это такое, но как звучит!

В тот же день мы пешком идем по зеленой Мейда-Вейл осматривать наш будущий дом. В руке я судорожно сжимаю листок с описанием, но мне он без надобности: я заучила его наизусть.

– Двадцать четвертый… Двадцать шестой… – Люк щурится, вглядываясь в номера домов, мимо которых мы проходим. – Наверное, он на другой стороне.

– Вот он! – Я застываю как вкопанная и смотрю на противоположную сторону улицы. – «Впечатляющий портик с колоннами, двустворчатыми дверями и стильным веерообразным окном над ними»! Какая красота! Идем скорее!

Я уже готова бежать через улицу, но Люк удерживает меня за руку:

– Бекки, сначала выслушай меня.

– Ну что еще? – Я пытаюсь высвободить руку, рвусь, как пес с поводка. – Что такое?

– Давай вести себя сдержанно, ладно? Просто попридержим восторг, и все. Первое правило любой сделки гласит: выглядеть надо так, будто ты в любой момент можешь уйти не оглядываясь.

– А-а… – Я перестаю вырываться. – Хорошо.

Сдержанность. Это по мне, это я умею.

Но когда мы приближаемся к парадной двери, мое сердце дико колотится. Это наш дом, я сразу его узнала!

– Суперская дверь! – восклицаю я, нажимая на кнопку звонка. – Такая лакированная!

– Бекки… не забывай: никаких эмоций, – предостерегает Люк. – Делай вид, будто ты и не такое видала.

– Ах да, точно.

Едва я успеваю напустить на себя бесстрастный вид, как дверь открывается.

За дверью, на полу, выложенном черно-белой мраморной плиткой, стоит тоненькая женщина лет сорока. На ней белые джинсы «Дольче и Габбана» и топик в повседневном стиле, который – я-то знаю! – обошелся ей не меньше чем в пятьсот фунтов. И кольцо с большущим бриллиантом – непонятно, как она вообще поднимает руку с такой тяжестью.

– Привет, – произносит она томно, но с акцентом под простецкий. – Вы по поводу дома?

– Да! – Эх, слишком поторопилась с ответом. – То есть… вообще-то да. – Я старательно подражаю невозмутимой незнакомке. – Пожалуй, мы не прочь его осмотреть.

– Я Фабиа Паскали.

Рукопожатие у хозяйки влажное и какое-то ватное.

– Бекки Брэндон. А это мой муж Люк.

– Прошу, проходите.

Мы следуем за ней, нас провожает гулкое эхо шагов, а я оглядываюсь по сторонам и с трудом сдерживаюсь, чтобы не ахнуть. Холл необозримый. Изогнутая лестница похожа на голливудскую декорацию. Живо представляю, как медленно шествую по ней в потрясающем вечернем туалете, а восхищенный Люк ждет меня у подножия.

– Здесь проводили фотосессии, – говорит Фабиа, указывая на лестницу. – Мрамор привезен из Италии, люстра – антикварное муранское стекло. Входит в стоимость дома.

Вижу, Фабиа ждет моей реакции.

– Недурно, – замечает Люк. – А как тебе, Бекки?

Поменьше эмоций. Надо вести себя сдержанно.

– Да, ничего, – соглашаюсь я, зевая. – Можно посмотреть кухню?

Кухня изумительна, как и все остальное. Широченная барная стойка, стеклянная крыша, вся-вся техника, известная человечеству. Из последних сил стараюсь удержать отвисающую челюсть, а Фабиа перечисляет экспонаты:

– Печь индукционная с духовкой… встроенная варочная панель… вращающиеся многоярусные разделочные поверхности…

– Неплохо. – Небрежно, со скучающим видом я провожу ладонью по гранитной столешнице. – А встроенной электроформовки для суши нет?

– Есть, конечно, – отвечает Фабиа таким тоном, будто без этой штуковины и жить нельзя.

Даже электроформовка для суши у них есть!

Господи, это не кухня, а выставочный образец. И терраса, летняя кухня в пристройке и помещение для барбекю тоже. И гостиная со стеллажами от Дэвида Линли. Мы поднимаемся вслед за Фабией на второй этаж, а мне уже почти невмоготу держать в себе восторги.

– Вот гардеробная… – Фабиа приглашает нас в небольшую комнату, вдоль стен которой выстроились ореховые шкафы. – А этот стенной шкаф для обуви мне делали на заказ… – Она распахивает дверь, и мы входим в него. Ой, не могу больше. Куда ни глянь, всюду бесконечные ряды туфель, расставленных на чистеньких, обтянутых замшей полочках. «Лубутены»… «бланики»…

– Фантастика! – выпаливаю я. – И размер у меня такой же, и вообще! Значит, здесь и… (Люк осаживает меня предостерегающим взглядом.) То есть я хотела сказать… да, – я равнодушно пожимаю плечами. – Смотрится неплохо, пожалуй.

– У вас есть дети? – Мы выходим из гардеробной, Фабиа смотрит на мой живот.

– В декабре ждем первенца.

– А мои учатся в пансионе. – Фабиа срывает с руки пластырь «Никоретте», хмурится и бросает его в мусорное ведро. Затем достает из кармана джинсов пачку легких «Мальборо». – Теперь у них другие комнаты, но детские в прежнем виде. Можете осмотреть их, если хотите, – она щелкает зажигалкой и выпускает облачко дыма.

– Детские? – переспрашивает Люк и смотрит на меня. – Их несколько?

– Да, у каждого своя. У нас мальчик и девочка. Так и не собрались сделать ремонт. Вот это комната моего сына. – И она распахивает белую дверь.