Читать книгу: «5 причин в тебя влюбиться», страница 2

– Да забей, – махнул он рукой.

Убедившись, что с соседкой всё в порядке, Мира принялась разбираться с последствиями крушения, но у неё ничего не получалось. Стулья умудрились каким-то хитрым образом сцепиться ножками, и как она ни пыталась, поднять их не могла, как и не могла присесть ниже в слишком тесном платье. В результате Мира безуспешно дёргала за спинку и молча злилась, потому что все смотрели именно на неё.

Спасение пришло неожиданно: Юра ухватил стулья и с лёгкостью поставил их на ножки, как будто они почти ничего не весили.

– Спасибо, – буркнула Мира.

Как будто без него не разобрались бы. Разве не понятно – не надо лезть, если тебя не просили.

Впрочем, Юру столь недружелюбная интонация не расстроила. Он одарил Миру сдержанной и самодовольной улыбкой, после чего уселся на своё место и начал рукой оттирать грязный след, который остался на его светлых кроссовках. Спокойно наблюдать за этим Даша не смогла, поэтому тут же подлетела к нему с пачкой влажных салфеток и тоже стала чистить его обувь, попутно болтая с ним.

Со стороны это выглядело так нелепо и комично, что Мира не выдержала и закатила глаза. Неудивительно, что этот местный ловелас страдал неоправданно завышенной самооценкой, с такой-то борьбой за его внимание. Юра, кстати, реакцию Миры уловил, и боковым зрением она заметила, как он усмехнулся.

– Итак, тема нашего урока: «Октябрьская революция в России». Егоров, к доске.

Учительница так неожиданно ворвалась в кабинет, что Мира даже вздрогнула от её властного и жёсткого голоса. До звонка вообще-то оставалась ещё пара минут, но никто не стал спорить, наоборот, одноклассники опустили глаза и дружно зашелестели страницами.

– А Егорова нет, – сообщил тоненький голосок с задней парты.

– Ладно, тогда Кирюшин.

– Кирюшина тоже нет, – пропищал всё тот же голос.

Мира обернулась: тот самый Егоров, чьё место она заняла, прикрывался учебником истории и довольно, но беззвучно хихикал. Выглядел он как типичный обитатель последней парты: невысокий, коротко стриженный, со слегка полноватым лицом и тёмно-русыми волосами со следами мелирования. Рядом с ним сидел его не менее довольный друг, который, судя по всему, был Кирюшиным. Этот был потемнее, похудее и помоднее, но всё равно на его лице было написано, что его судьба – это последняя парта.

Заметив взгляд Миры, Егоров поднёс к губам указательный палец, но она и не думала рассекречивать их, поэтому равнодушно отвернулась и погрузилась в свои мысли.

– Так, а кто такая Иваницкая? – спросила учительница, когда пробежалась глазами по списку и обнаружила незнакомую фамилию.

Меньше всего Мире хотелось привлекать к себе внимание, и уж тем более представляться на глазах у всего класса, но выбора не оставалось.

– Это я, – ответила она, приподняв руку.

– И откуда ты у нас взялась? – уточнила учительница, строго взглянув на неё.

– Перевелась из другой школы.

– Из какой?

Этот разговор всё больше и больше напоминал допрос, поэтому Мира не выдержала и выпалила не самым вежливым тоном:

– Из тысяча четыреста пятьдесят четвёртой.

Учительница ожидаемо зависла от такого ответа, а Юра присвистнул и усмехнулся:

– Хорошо, что мы в пятёрке учимся, а то ведь хрен запомнишь.

Он наклонился к Егорову и Кирюшину, но сказал это достаточно громко для того, чтобы услышали все. По рядам прокатился несмелый смешок, а Мира с трудом сдержалась, чтобы в открытую не послать его. Этот Юра раздражал её всё больше и больше, а ведь это только второй урок.

– Хорошая у вас школа, наверное, раз тебя дальше первого десятка считать не научили за десять лет, – ответила ему Мира, не удостоив его взглядом.

Услышав это, Егоров с Кирюшиным тихо заржали.

– Нормально тебя укатали, – оценил последний и хлопнул Юру по плечу.

Кристина тоже засмеялась, но по-тихому, спрятавшись в своих кудряшках. Единственными, кого не повеселили слова Миры, оказались Даша и учительница, которая, видимо, обвинение учебного заведения восприняла лично.

– Ну что ж, посмотрим, чему вас в вашей школе учили, – сказала она. – Иди к доске, запишешь тему и заодно расскажешь нам о ней.

Спорить с ней Мира не стала, а поднялась с места и пошла к доске. Там она брезгливо взяла пальцами кусок мела и с нескрываемым отвращением уставилась на него. Для неё не было ничего противнее его скрипа при письме, но до маркерных досок тут ещё не доросли и пользовались проверенными временем деревенскими технологиями.

– Ну? – строго сказала учительница, когда Мира замерла с мелом в руке.

– Что писать-то? – с плохо замаскированным раздражением спросила она.

– Тему урока. Я её уже обозначила, или ты всё прослушала?

Почему все так боялись эту тётку, Мира искренне не понимала. У неё пока что общение с ней вызывало лишь негодование и злость, а ещё сильное желание зашвырнуть мел куда подальше и уйти из кабинета.

– Нужно внимательнее слушать, когда ты на занятии, – сказала учительница и повернулась к классу. – Ясина, какая тема урока?

– Октябрьская революция в России, – испуганно пропищала девушка с короткой стрижкой.

Мира вздохнула и, скривившись, начала выводить буквы на доске. Всё это время в кабинете стояла звенящая тишина: никто не шевелился и даже не решался перелистнуть страницу, чтобы случайно не привлечь к себе учительское внимание. Наконец, Мира дописала тему и положила мел, но он противно скрипел на пальцах, поэтому она задумчиво посмотрела на сомнительного вида влажную губку, которая лежала рядом. Ну уж нет, к такой мерзости Мира ни за какие деньги не прикоснулась бы.

– Итак, что ты можешь рассказать нам про Октябрьскую революцию? – спросила учительница и недовольно поджала губы.

– Я ещё не проходила эту тему, мы учились по другой программе, – сухо ответила Мира.

– Она изучается ещё в девятом классе, мы просто повторяем её.

– Зачем тогда тратить учебное время, раз мы её уже проходили?

Наверное, не стоило так открыто выражать недовольство, но слова вылетали сами по себе, и удержать их Мира была не в силах.

– Думаю, не нужно тратить учебное время на тебя, раз ты ничего не знаешь. Садись.

– Я тоже думаю, что не нужно тратить время на тебя, – буркнула себе под нос Мира, когда проходила по ряду к своему месту.

– Что ты сказала? – повысила голос учительница.

Мира села за парту, сложила руки и вежливо улыбнулась.

– Это вы меня спрашиваете? – спокойно уточнила она.

– А кого ещё?

– Наверное, вам послышалось, я ничего не говорила.

Вступать в открытый конфликт не хотелось, поэтому Мира сделала вид, будто ничего не случилось, но в список нелюбимчиков она определённо попала с первого же урока. Хотя какая разница? Даже лучше, если в этой школе с самого начала всё не сложится – может, тогда родители наконец-то поймут, что лучше будет отправить её обратно и поселить с бабушкой, как она изначально и предлагала.

Между тем у доски уже стояла другая девушка, которую, кажется, звали Наташей. На ней училка решила отыграться по полной и заставляла её повторять чуть ли не весь школьный курс истории, и пока несчастная одноклассница пыталась вспомнить то, чего никогда не помнила, остальные напряжённо молчали. Даже троица Юры, Егорова и Кирюшина сидела тихо, каждый в своём телефоне. Мира долго не могла понять, почему всё это кажется ей странным, а потом осознала, что Кристина тоже молчит, хотя на предыдущем уроке её рот не закрывался ни на секунду. Сейчас же соседка не замечала ничего, кроме учебника, и продолжала нервно крутить свою ручку. В общем, все наконец-то оставили Миру в покое, и она была несказанно этому рада. Подперев голову рукой, она уставилась в окно и погрузилась в свои мысли.

На первый взгляд новая школа оказалась не такой жуткой, как она себе представляла. Тут было не так уютно, и капитальный ремонт не помешал бы, но одноклассники отнеслись к ней дружелюбно и тепло, а учителя, по рассказам Кристины, в большинстве своём были вменяемыми. Ну, не считая исторички. В общем, всё было хорошо, но отделаться от чувства глухого недовольства у Миры не получалось. Её выводила из себя болтливость Кристины, хотя было заметно, что та просто пытается быть милой. Её дико бесил Юра, хотя он пока не сделал ничего такого. И историчка, может, не прицепилась бы к ней, если бы она нормально отвечала на вопросы. Почему так получалось, Мира не понимала, и это было ещё одной причиной, по которой хотелось крушить всё вокруг.

Звонок прозвенел, но никто не сдвинулся с места, а учительница неторопливо и с явным удовольствием от осознания своего превосходства продолжала вещать про большевиков. Мира взглянула на часы, которые висели над доской: секундная стрелка неумолимо пожирала время, а минутная уже отсчитала три минуты от начала перемены.

Утихшее раздражение снова разгорелось с прежней силой. Они и так начали урок раньше, чем нужно было, почему они должны были сидеть даже после звонка? Раз эта училка требовала ото всех дисциплины и прилежного исполнения обязанностей, неплохо было бы ей самой хоть немного соответствовать своим стандартам. С этими мыслями Мира начала собирать вещи, так как понимала, что если не уйдёт сейчас, то взорвётся и выскажет всё, что думает, и проблем от этого будет гораздо больше, чем от побега.

– Звонок для учителя, – властным и недовольным голосом напомнила учительница, когда заметила, что Мира всё убрала с парты.

– Звонок для всех, – отрезала она и поднялась. – Я, как и все остальные, имею право на перемену, и если вы не умеете рассчитывать время урока так, чтобы уложиться в отведённые сорок пять минут, это говорит только о вашей профнепригодности.

После этого Мира гордо выпрямила спину, прошла мимо учительского стола и вышла из класса, принципиально не закрыв за собой дверь, чтобы разрушить сковавшую всех тишину звуками весёлого гомона из коридора.

Избежать попадания в чёрный список не удалось, но Миру это не сильно расстраивало. Эта училка в самом деле слишком злоупотребляла своей властью, и если остальные готовы были терпеть, для Миры подобное было недопустимо. Есть большая разница между требовательной строгостью и самодурством, а этот случай, по её мнению, как раз попадал во вторую категорию.

От нечего делать Мира разыскала следующий кабинет, который пока был закрыт, и, остановившись у окна напротив, начала разглядывать всех, кто проходил мимо. Вскоре стали подтягиваться и другие одноклассники, у которых произошедшее оставило неизгладимое впечатление.

– Ну ты даёшь, – восхищённо выдохнула Кристина, когда подбежала к ней. – Грачиха теперь тебя живьём съест.

Не слишком ли много врагов для первого дня в школе? Сначала Даша, теперь эта училка.

– Если только доберётся до меня первой, – усмехнулась Мира. – Что, отпустила вас всё-таки?

– Ага, сразу, как ты ушла. Ворчала там что-то про современную молодёжь, ну мы уже не слушали…

Договорить Кристина не успела, потому что её перебил Егоров.

– Королева! – воскликнул он, когда был в паре шагов от Миры.

– Богиня! – вторил ему Кирюшин и, обогнав его, остановился рядом с Мирой, преданно уставившись на неё.

– Победительница! – продолжал сыпать комплиментами Егоров, а затем встал перед ней на колено, протянув к ней руки.

Мира равнодушно посмотрела сначала на одного, потом на другого и перевела взгляд на Кристину. Та хихикала и, кажется, не считала происходящее чем-то странным.

– Древнее предсказание сбывается! – возвестил Егоров, поднявшись с колена. – Среди нас появилась избранная, способная снять с нас оковы грачёвского ига!

– Вы ненормальные? – наконец не выдержала Мира.

– Мы нормальные, абсолютно и полностью, – заверил её Кирюшин. – Просто счастливы встретить единомышленницу. Враг нашего врага – наш верный друг и союзник.

– Если мы можем хоть что-то для вас сделать, – подхватил Егоров и сделал реверанс. – Только позовите.

Другие одноклассники, на удивление, разделяли радостный припадок этих двоих. Все столпились вокруг неё и наперебой принялись восхищаться тем, как ловко она заткнула историчку.

– Да вы чего? Она и вправду не может нас на переменах задерживать, это же в правилах прописано, – объясняла им очевидные вещи Мира. – И тупыми нас называть тоже не имеет права.

Эти слова с оживлёнными воплями подхватили остальные, словно это на самом деле был революционный лозунг, а не вполне логичная вещь, прописанная на уровне законов. Впрочем, сейчас это мало интересовало Миру, потому что она продолжала краем глаза разглядывать проходивших мимо людей в надежде увидеть того парня, но всё безуспешно. Ни один старшеклассник даже приблизительно не напоминал его, словно его вообще не существовало. Но не привиделся же он ей?

Глава 3. Встреча

До декабря оставалось меньше недели, но зима вместе с белоснежными сугробами и пушистыми снежинками, которые дарили праздничное настроение, где-то задерживалась. Утро следующего дня выдалось ветренным и дождливым, поэтому Мира сидела в классе и куталась в толстовку, наблюдая за тем, как мелкие капли дождя собирались в более крупные и медленно сползали по стеклу.

Полночи она проворочалась в кровати, но так и не смогла заснуть из-за множества мыслей, которые крутились в голове, и теперь отчаянно боролась со сном. К счастью, одноклассники, которые вместе с ней ждали начала урока, разделяли её состояние и с разговорами к ней не лезли, но потом в кабинет ввалилась шумная троица из Юры, Егорова и Кирюшина. Они громко переговаривались и смеялись, пока пробирались к своим партам, и Мира не смотрела на них в надежде, что на неё не обратят внимания, однако Юра пройти мимо не смог. Место рядом с ней пустовало, так как Кристина ещё не пришла, и он незамедлительно этим воспользовался.

– Чего скучаешь? – спросил он, усевшись рядом с таким видом, будто это была его парта.

– Я не скучаю, – односложно ответила Мира, даже не взглянув на него.

– Слушай, по поводу Грачихи, неплохо ты вчера её укатала, – заговорил за спиной Егоров, который, по всей видимости, мигрировал вместе с Юрой. – У нас тут скоро готовится небольшая акция специально для неё, не хочешь поучаствовать?

– Егорыч, свали ты со своими акциями, – повысил на него голос Юра. – Достал уже.

– Вот всегда находятся душители революции, – картинно посетовал Егорыч и снова перепрыгнул за свою парту.

Мира предпочла бы, чтобы они свалили вдвоём, но Юра всё ещё не замечал, что его присутствие её напрягает.

– Не, ну Грачиху ты реально круто на место поставила, – сказал он. – Только теперь она тебя в покое не оставит.

– И что она мне сделает? – усмехнулась Мира. – Двойку по поведению поставит или маму в школу вызовет? Не маленькая уже, не напугаешь таким.

– А ты смелая, – заметил Юра, и в его голосе она услышала одобрение.

– Не смелая, просто знаю свои права, да и её тоже. Кстати, может, всё-таки отсядешь от меня? – резко сменила тему Мира.

Это предложение ожидаемо ошарашило Юру и заставило его растеряться, отчего с него на пару секунд слетела маска самоуверенности. Ей даже стало немного его жаль, поэтому она решила немного смягчить удар.

– Твоя поклонница поопасней этой Грачихи будет, – тихо добавила Мира и кивнула на Дашу, которая временами недовольно поглядывала на них. – Она своими когтями легко мне глаза повыдирает.

Юра сразу понял, о ком идёт речь, и засмеялся, взглянув на Дашу. Та оказалась не настолько тупой, чтобы не понять, что разговор зашёл про неё, поэтому она схватила телефон и начала порывистыми и гневными движениями набирать кому-то сообщение.

– Как можно с такими длинными ногтями так быстро печатать? Получится же какой-нибудь бред, – озвучила свою мысль Мира и тут же ухмыльнулась. – Хотя у таких, как она, ничего другого в принципе получиться не может.

Шутку Юра оценил и громко рассмеялся, отчего Егорыч не выдержал и снова перепрыгнул за соседнюю парту, чтобы подслушать, что такого интересного там обсуждают.

– Не поделитесь шуточками со скучающим человеком? – попросил он, перегнувшись через стол, и вклинился между Юрой и Мирой.

– Да так, Губошлёпову обсуждаем.

Парни заржали уже дуэтом, а Мира лишь сдержанно улыбнулась. Несмотря на неприязнь, которую у неё вызывала Даша, ей стало её немного жаль. И что она в нём нашла? Самодовольный, наглый и совсем бесчувственный. Разве можно так относится к девушке, которая от тебя очевидно без ума? Это настолько низко, что никаких оправданий найти подобному поведению было нельзя.

Впрочем, Юра с Егорычем от мук совести не страдали и почти лежали от смеха на партах, перекидываясь какими-то своими, только им понятными шутками, но Мира их не слушала. Она вообще ничего уже не замечала, кроме одного человека, который появился в кабинете. Того, кого она накануне безуспешно выискивала по всей школе.

Если бы не его надетая поверх футболки голубая клетчатая рубашка, которая запомнилась Мире, она его, может быть, даже не заметила бы, потому что он зашёл молча, ни с кем не поздоровался и ни на кого не посмотрел. На ходу тряхнув головой, парень откинул с глаз длинную светлую чёлку и прошёл к своему месту так близко с Мирой, что лёгкий поток воздуха обдал её раскрасневшиеся щёки. Всё это время она не решалась напрямую посмотреть на него, но по звуку поняла, что он сел за последнюю парту у окна.

При одном виде этого парня Миру охватило лёгкое волнение, отчего она сидела как на иголках. Так и тянуло обернуться, но она сдерживалась, чтобы не выдавать своего замешательства, и в то же время не могла отделаться от того странного любопытства, которое он в ней вызвал. Было в нём что-то таинственное и притягательное, отчего хотелось разглядывать его, но Мира осознавала, что со стороны это будет казаться странным.

– О-о-о, ты посмотри, кто пришёл, – сквозь смех сказал Юра, когда немного справился со своей истерикой, и хлопнул по плечу Егорова, которому было значительно хуже. – Соловей, ты где был, мы волновались.

Парень в сторону Юры даже не посмотрел. Он достал из рюкзака тетрадь с парой ручек, отбросил его на соседний стул и отвернулся к окну.

– Не, серьёзно, где ты был? – не унимался Юра.

– Так он это, наверное, на юг улетал, в тёплые края, как и все нормальные птицы, – предположил Егоров.

– Они же вроде на всю зиму улетают, – нахмурился Юра. – А этот уже вернулся.

– Может, он летать разучился? Эй, Соловей, хочешь, мы тебя научим летать? – предложил Егоров и, вскочив с места, кинулся к парню.

Его идею тут же подхватил Кирюшин и подбежал к другу, а Мира медленно обернулась и с полным непониманием уставилась на всё происходящее. Незнакомый ей одноклассник с равнодушным лицом и скрещёнными на груди руками сидел на стуле, который Егоров за спинку тащил назад, а Кирюшин успел распахнуть створку и поторапливал Егорова. Всё это сопровождалось диким ржачем и угрозами выбросить парня из окна.

– Придурок, закрой, холодно же, я заболею! – возмущённо прикрикнула девчонка с первой парты, кажется, Настя.

В порыве веселья её, естественно, никто не услышал, поэтому издевательства над парнем продолжились. Мира всё ещё находилась в состоянии шока, и, обернувшись к одноклассникам, обнаружила, что большинству не было никакого дела до того, что творят эти двое. Многие с нескрываемым интересом за ними наблюдали в ожидании финала представления, кто-то занимался своими делами, несколько человек жаловались на холод и требовали закрыть окно, но активных действий не предпринимали.

– Давай, Соловей, лети, клетка открыта, – продолжал ржать Егоров, пытаясь поднять одноклассника, что у него, к счастью, не получалось.

– Реально, чё ты тупишь? – спросил Кирюшин и, схватив с парты его тетрадь, бросил её в окно. – Смотри, даже твоя тетрадь летать умеет.

Парень упрямо молчал и не реагировал на них, словно не замечал их присутствия, а вот Мира таким ледяным спокойствием похвастаться не могла. Она с бессильным возмущением оглянулась на Юру, но тот лишь снисходительно улыбался и, как все остальные, вмешиваться не собирался. Осознав, что помощи ждать неоткуда, Мира сжала кулаки и приготовилась самостоятельно защищать незнакомца, но буквально за секунду до того, как она подорвалась с места, в класс вбежала растрёпанная Кристина, а вслед за ней появилась учительница.

– Что тут происходит? – спросила она полностью оправданным в этом случае жёстким тоном. – А ну быстро закрыли окно и по местам!

Следующие пять минут были посвящены исключительно Егорову с Кирюшиным. Они получили неслабый нагоняй, но он не вызывал у них никакого раскаяния, наоборот, они едва сдерживались, чтобы в открытую не засмеяться, пока на них смотрела учительница. Ну а парень то ли с прозвищем, то ли с фамилией Соловей подвинул стул обратно к парте и снова уставился в окно.

Уроки информатики в этой школе оказались всего лишь условностью. Несколько компов, которые стояли у стены, покрылись толстым слоем пыли и подходили только для урока истории развития технологий, поэтому никто и не думал к ним подходить. Местные активисты столпились вокруг учительницы и обсуждали с ней подготовку новогоднего концерта, а остальные занимались своими делами: катали домашку, болтали и просто бездельничали. К счастью, Кристина увлеклась обсуждением какого-то нового фильма с девушкой, которая сидела спереди, так что у Миры появилась возможность собраться с мыслями и обдумать всё то, что произошло ранее.

Притворившись, будто её привлёк пейзаж за окном, она повернула голову и краем глаза взглянула на того парня. Он сидел один и, низко склонившись над новой тетрадью, что-то сосредоточенно в ней чертил. Рассмотреть его лицо не получалось, так как его скрывала чёлка, и Мира, вздохнув, отвернулась.

Ей хотелось узнать, почему он молчит и ни с кем не общается, почему сидит один, почему Егоров с Кирюшиным к нему прицепились, почему никто не пытался их остановить и что вообще происходит в этом классе, но спросить об этом Кристину она не осмелилась. По крайней мере не сейчас, когда вокруг полно людей. Лучше было дождаться более подходящего момента, а пока Мира предпочла притвориться, что спит, чтобы никто к ней не лез, и легла на парту, подложив под голову руки.

Звонок с урока заставил её вздрогнуть. Она поднялась и сонно оглянулась по сторонам. Ночной недосып не прошёл бесследно: её вырубило не меньше, чем на пол часа, и теперь она с трудом возвращалась в реальность, пока одноклассники гремели стульями и громко разговаривали.

– Эй, соня, – осторожно потрепала её по плечу Кристина. – Ты идёшь?

Мира еле кивнула головой и, поднявшись, забросила так и не пригодившуюся тетрадь обратно в сумку. Тут она вспомнила того, о ком думала перед тем, как заснуть, поэтому обернулась назад, но последняя парта у окна уже пустовала. Когда он успел убежать? Или это всё-таки была какая-то галлюцинация, и никакого парня на самом деле не существовало?

Жить в неизвестности и дальше оказалось невыносимо, поэтому Мира решила расспросить об этом Кристину, а вскоре подвернулся подходящий момент. Перед следующим уроком соседка забежала в туалет и буквально приросла к большому зеркалу, которое висело над раковинами.

– Какой ужас, у меня синяки на пол-лица, – бормотала Кристина, придирчиво изучая своё отражение.

Где она их нашла, Мира не очень понимала, но промолчала.

– Как представлю, что я в таком виде через полгорода ехала, – продолжала жаловаться Кристина, роясь в сумке. – Хорошо хоть, догадалась косметос с собой взять.

Вытащив тюбик с тональным кремом, она принялась замазывать им лицо, а Мира оценила обстановку вокруг. Рядом крутилось несколько девчонок, но они были не из их класса, поэтому можно было спокойно обсудить интересовавшую её тему.

– Слушай, – сказала Мира словно между делом, – а что это за парень, который сегодня появился? Вчера его вроде не было.

– Ты о ком? – спросила Кристина, оторвавшись от своего отражения, и нахмурилась.

– Ну этот, на последней парте у окна сидит.

– А-а-а, – потянула одноклассница. – Это Мишка Соловьёв.

Больше никаких подробностей она не добавила, а закинула тональный крем обратно в косметичку, достала тушь для ресниц и начала красить глаза. Мира же поняла, что поднимать эту тему ещё раз будет уже подозрительно, поэтому отступать было нельзя.

– Странноватый он, ни с кем даже не поздоровался, когда зашёл, – осторожно начала она. – Тоже новенький у вас?

– Не-а, он сам по себе такой, – ответила Кристина, тряхнув волосами.

Теперь внешний вид, судя по всему, устраивал её гораздо больше, поэтому она с лёгкой улыбкой посмотрела на себя в зеркало и закинула косметичку обратно в сумку.

– Он сам ни с кем не общается, – продолжила Кристина. – Сидит там себе по-тихому, отмалчивается, вот я даже не заметила, что его не было. Скучный он, в общем, не парень, а размазня какая-то. Пошли?

Крутанувшись перед зеркалом в последний раз, она выпорхнула в коридор, и Мира без особого воодушевления последовала за ней. Всю дорогу до кабинета одноклассница беззаботно щебетала, но Мира лишь кивала головой и односложно отвечала, потому что её мысли были заняты совсем другими вещами.

Ничего конкретного ей узнать не удалось, кроме разве что имени, но главные вопросы так и остались тайной. Почему его так все не любят? Почему он ни с кем не хочет разговаривать? О чём он думает, когда сидит за своей последней партой и смотрит в окно? Почему-то Мире казалось, что Кристина что-то недоговаривала, так как при всей своей закрытости и необщительности этот Миша не выглядел как типичный неудачник. Наоборот, было в нём нечто таинственное и притягательное, отчего его образ никак не хотел уходить из головы.

Когда она добралась до кабинета, Миша уже сидел на месте, но ко всему вокруг никакого интереса не проявлял. До конца перемены он так и не отрывался от телефона, как, впрочем, и на всех остальных переменах, а на уроках он либо быстрыми отточенными движениями чертил что-то в тетради, либо подолгу изучал унылую ноябрьскую серость за окном. К концу занятий Мира так хорошо изучила его привычки, что обычное любопытство начало казаться не слишком здоровым, и она решила просто познакомиться с ним.

В конце концов, что в этом такого? Она в этом классе была новенькой, так что её желание узнать, с кем ей придётся учиться, не выглядело странным. К тому же к их разборкам она никакого отношения не имела и могла общаться с кем угодно, даже если все остальные этого человека недолюбливали.

Следующим утром Мира направлялась в школу с твёрдым решением осуществить свой план, но, естественно, подобраться к Мише оказалось непросто. Как-то ненавязчиво заговорить с ним в кабинете не получалось, потому что он неизменно сидел за последней партой, и любая попытка подойти к нему вызвала бы у всех множество вопросов, а в остальное время за Мирой неотступно следовала Кристина. Несмотря на то, что одноклассница казалась милой и даже чуть-чуть наивной, раскрывать перед ней свой интерес Мира не спешила, поэтому напряжённо выжидала подходящий момент, который всё никак не подворачивался.

Только перед пятым уроком удача ей улыбнулась. Она шла с Кристиной к следующему кабинету, когда заметила Мишу, который никуда не торопился. Его рюкзак валялся на подоконнике, а сам он печатал сообщение в телефоне, и Мира решила, что лучше момента она не найдёт.

– Извини, мне маме позвонить надо, – сказала она Кристине. – Я тебя догоню, ладно?

– Хорошо, я тебя жду, – улыбнувшись, кивнула одноклассница.

Оставшись в одиночестве, Мира отошла в сторону и для вида ответила на пару сообщений, которые ей прислали друзья, а затем направилась к Мише, пока он не успел уйти. Ничего особого она придумывать не стала, просто хотела подойти и заговорить под благовидным предлогом, чтобы показать, что, в отличие от остальных, настроена дружелюбно, а потом ненавязчиво познакомиться.

– Привет, – сказала Мира. – Извини, что отвлекаю, но мы вроде теперь в одном классе учимся, и я хотела спросить…

Парень слегка поднял голову, взглянув на неё из-под чёлки, и Мира неожиданно для себя растерялась, когда так близко увидела его глаза. Ей вообще до этого момента не удавалось как следует разглядеть его лицо, но они оказались именно того цвета, который она себе представляла. Светло-голубые.

– Я ещё не очень хорошо всё тут запомнила, – взяв себя в руки, продолжила Мира. – Можешь подсказать, где следующий урок будет?

Она предполагала, что Миша объяснит ей дорогу, после чего она представится и, возможно, у них завяжется разговор, но он посмотрел на неё без особого интереса и лишь указал на ближайшую лестницу двумя длинными тонкими пальцами.

– Третий этаж, – коротко сказал он неожиданно низким приятным голосом и, не дожидаясь ответа Миры, схватил рюкзак и ушёл совсем в другую сторону.

После этого она окончательно потерялась и уставилась ему вслед с таким лицом, будто он её послал. Мира, конечно, не ожидала, что они сразу же станут лучшими друзьями, но ей хотелось бы, чтобы их общение продлилось чуть дольше. Теперь же неясно, как быть дальше, потому что желанием знакомиться с ней Миша определённо не горел. Вздохнув, Мира непонимающе усмехнулась и направилась к лестнице, по которой надеялась подняться вместе с ним.