Глава 5. Разгадка близка
Слышу сквозь дрему тихий голос Сергея:
– Может, сиденье разобрать – будет гораздо удобнее.
Интересно, долго ли я спала, голова еще тяжелая, за окнами машины густая ночь, приятно наблюдать мелькание круглых фонарей вдоль дороги. Аэропорт.
Мы успели к самой посадке на очередной Тюменский рейс, Аркадий забрал у меня паспорт и побежал договариваться насчет билетов. Я чувствовала себя неважно, внезапно возникли знакомые тянущие боли внизу живота. «Только не это, только не сейчас! Еще целая неделя в запасе… неужели из-за стресса…»
Хорошо, что у меня в сумочке всегда женские средства гигиены на всякий случай. Решительно поднимаюсь с металлического кресла в зале ожидания и, скромно опустив глаза, объявляю спутникам о необходимости немедленно удалиться в дамскую комнату.
Нисколько не удивляюсь тому факту, что Рай собирается меня сопровождать, но вот насколько далеко он собирается зайти? Есть предел и самой трогательной заботе.
В итоге к женскому туалету мы направляемся всей милой компанией – раздраженный Сергей впереди, затем я и Рай, который зачем-то придерживает меня за плечо, нервно озираясь на толпы людей вокруг, а по сторонам и сзади несколько неприметных на вид «дядечек» с самым равнодушным видом. И зачем мне такая охрана…
– Это неприлично! У тебя есть понятие о деликатности? – ворчу я.
Рай даже не собирался спорить. Он, видите ли, всерьез считал, что в дамском туалете меня подстерегает опасность. Я начала злиться всерьез, а тут еще Сергей добавил жару:
– Из-за вас рейс придется задержать! Засуньте уже свою стыдливость куда подальше и сделайте, наконец, свои дела.
– Не кричи на Еву, – жестко одернул его Рай, и впервые за вечер мне захотелось улыбнуться.
Однако во избежание конфликта пришлось завести Рыжего внутрь комнаты с кафелем нежно-малахитового цвета. Сергей в это время «работал» вахтером у дверей, чтобы в случае необходимости объяснять подошедшим дамам, что в туалете сейчас нестандартная ситуация – беременной женщине стало плохо и с ней находится муж.
Когда из кабинки я вернулась к зеркалам, чтобы помыть руки, Рай странно фыркнул в мою сторону и озадаченно выпалил:
– У тебя идет кровь! Где ты поранилась?
Даже не видя физиономию Сергея, я уже представила брезгливую гримасу на ней. Самые сумасшедшие сутки за всю мою жизнь. Никакого личного пространства! И главное сейчас, как говорят японцы, «сохранить лицо».
– У здоровой взрослой женщины раз в месяц идет кровь. Это не страшно и означает, что она не беременна, понятно?
– Понятно, – в его голосе послышалось странное удовлетворение, – ты не беременна.
Со стороны дверей раздался тихий смешок, и я уже круто повернулась, чтобы произнести гневную отповедь, как встретилась взглядом с Аркадием. Мой воинственный запал исчез, – Аркадий мне нравился. Казался старше и серьезней или просто умело прятал эмоции.
И вот мы сидим в салоне «Тушки», что увезет нас в Тюмень. Уж скорее бы добраться до места и в спокойной обстановке обдумать все произошедшее. Самолет разгоняется и взлетает, Рай судорожно вздыхает, прикрыв глаза, а мне нехорошо. Не люблю самолеты и поезда, не люблю большие вокзалы и аэропорты, суету и спешку, томительное ожидание… И неизвестность впереди. Представить не могла, что когда-то навещу места отцовской ссылки.
Пассажирам раздали еду. Рай проглотил свой сандвич за пару секунд и я, с грустью посмотрев на половину собственного холодного бутерброда, отдаю ему оставшийся кусок. Порыв гуманизма, что поделать, Рай большой, ему надо хорошо питаться. По счастью сбоку раздается осуждающий голос Аркадия:
– Ребята, почему же вы молчите, что такие голодные! Сейчас мы вас как следует накормим.
Он подзывает стюардессу и через десять минут нам приносят кучу всякой еды: салаты в закрытых пластиковых коробочках, курицу и картофель, еще бутерброды и десерт, чай с аккуратными кружочками лимона. Чая в самолете мне всегда мало.
Я налопалась до состояния полного блаженства и комфортно откинулась на сиденье. Салон опять погрузился в полумрак. Большая жесткая ладонь Рая легла сверху на мою руку, задержавшуюся на подлокотнике. Горячие пальцы переплелись с моими, жест был довольно интимным, но я сейчас не в том состоянии, чтобы спорить.
* * *
Спустя три часа мы уже рассекали на такси по предрассветным улицам Тюмени. Я с любопытством рассматривала из окна «Ниссана» незнакомые площади и скверы. Когда-то в этом городе отбывал часть своего заключения мой отец – «декабрист», отсюда он присылал маме пылкие письма с заверением в вечной любви и преданности, слал сентиментальные приветы мне, тогда еще школьнице. На глаза непрошено навернулись слезы.
Мы остановились возле серой обшарпанной «панельки», зашли в лифт, поднялись на пятый этаж и позвонили в квартиру. Двери нам открыла миловидная женщина неопределенного возраста с очень стройной для этого самого возраста фигурой.
– Здравствуйте, я – Ольга Короткова! Мы вас давно ждем.
Мой наметанный глаз сразу определил любовь хозяйки к пробежкам и гимнастике, скандинавская ходьба и лыжи тоже вполне подходили образу спортивной блондинки.
Трехкомнатная квартира показалась неуютной, похоже, что в ней бывали набегами и никто не жил постоянно. Гостиница для «специальных людей», что поделать, им тоже надо где-то отдыхать.
От раннего завтрака я отказалась, только выразила желание принять горизонтальное положение и остаться одной. Ольга проводила меня в спальню и первое пожелание легко осуществилось, а вот насчет уединения…
Безумный Рыжий ни на минуту не собирался меня оставлять. Такое чувство, что градус его заботы значительно возрос после того как он проникся моим «критическим» положением и отсутствием беременности.
Он до конца жизни будет за мной по пятам ходить? А если я к этому привыкну, а ему наоборот надоест… Вот что начинало меня тревожить.
Я с удовольствием растянулась на широкой кровати с ортопедическим матрасом, и Рай пристроился рядом, даже затылком ощущала его внимательный взгляд.
Спать расхотелось, и потому я решила начать хоть какой-нибудь познавательный разговор:
– Откуда ты на самом деле? Как к нам попал?
Отвечал он неохотно, может, это была секретная информация и не для моих гражданских ушей.
– Я ведь уже говорил – меня забрали и восстановили. Я хотел умереть, когда все понял. Но это было бы слишком просто. Умирать напрасно нельзя.
Рай глубоко вздохнул, а я нахмурилась. Неужели ему нечего добавить? Я-то хотела услышать подтверждение или опровержение его инопланетного прошлого. Раз в жизни мне выпал момент разобраться «есть жизнь на Марсе или нет…» Если Рай в самом деле астронавт, зачем его прятать в дремучем лесу? Он космический преступник или диссидент? Политического убежища попросил на Земле, а его хлоп – и под ремни в препараторскую Роуди.
– А твой корабль сильно поврежден? Его совсем-совсем не починить?
– Какой корабль? – удивился Рай.
– Ну, на котором ты прилетел! – с досадой повторила я.
– Самолет? А-а… От него почти сразу ничего не осталось – сгорел… Я тоже должен погибнуть.
Я недоверчиво поджала губы. На самолетах не совершают межпланетные экскурсии. Что-то не сходится.
– Рай, а ты летел один?
– Так, в «лавочку» больше и не нужно, сам справлялся.
– А с какой целью ты летел? – напирала я.
– Выслеживать их, гадов, вот зачем! Наших штурмовиков сопровождать, вступать в бой с истребителями. Надо забраться повыше и потом на большой скорости пикировать вниз… Да…
Рай, кажется, здорово рассердился, плохие воспоминания настигли. Я притихла. А что тут скажешь?
«Звездные войны. Эпизод последний. Небо над Россией. Старенький Джедай нервно курит в стороне, рыженький Люк Скайуокер влюбился в русскую девушку Еву и, победив всех врагов, сложил дымящийся бластер к ее стройным ногам».
Дальше расспрашивать о чем-либо «Скайуокера», дышавшего мне в затылок, расхотелось. И, вообще, чего он ко мне прилип? Притворюсь спящей.
Примерно через полчаса в дверь комнаты тихонько постучали. Ольга предложила прогуляться по магазинам, чтобы лично закупить все необходимое на месяц моей предстоящей лесной жизни. И мы пошли вдвоем с Ольгой, потому что хитроумный Аркадий наконец сумел отвлечь Рая от моей драгоценной персоны. Да проще простого!
Он предложил ему «погонять самолетики», то есть поиграть на пару в компьютерную игру, имитирующую действия пилота современного истребителя. Ну-у, я еще внесла свою лепту – наотрез отказалась от сопровождения.
Когда через два часа мы с Ольгой вернулись с покупками, мужчины все еще азартно крушили авиацию противника и бомбили вражеские склады со снаряжением, не говоря уж про перепуганный личный состав. У Рая здорово получалось. Когда я заглянула к ним в зал, Аркадий демонстративно хлопнул его по плечу и провозгласил с нотками наигранной зависти:
– Молодец! Я месяц не мог этот уровень пройти. У тебя тала-ант! Отличная реакция.
От похвал в адрес Рая у меня тоже потеплело на сердце, даже захотелось вслух пошутить, что все мужчины одинаковые – на Плутоне и на Земле. Хлебом не корми – дай «погонять» и «пострелять».
Рай повернулся и посмотрел на меня с мальчишеским задором в блестящих глазах. Стало неловко. Я легко могу дать отпор любому высокомерному типу, но сразу иду навстречу искреннему и открытому человеку.
День сам собой скатился к вечеру, а завтра с утра нас увезут в поселок «Северный», расположенный где-то в глубине леса на юге области.
Обострилось ощущение, что от меня скрывают нечто важное, опасаясь неожиданной реакции и непредсказуемого поведения. Я мысленно собрала в кучу обрывки нечаянно подслушанных разговоров, странные насмешливые взгляды Сергея, печальные намеки Ольги во время прогулки по магазинам. Ее прямое обращение к Аркадию, когда думала, что я не слышу.
– Девочка должна знать.
– Девочка? В ее возрасте можно многодетной матерью быть. Ладно… маленькая собачка по жизни щенок. Когда прибудем на место расскажем… Сейчас рано. Дергаться начнет.
Вот тебе и доброжелательный провожатый. Да за кого они меня принимают? Я не истеричка.
* * *
Уже стемнело. Аркадий с Рыжим еще зависали у компьютера, теперь разглядывая какие-то фотографии. Я изо всех сил делала вид, что мне это не интересно. Ну, правда, не стоять же за плечом Рая, комментируя привольную жизнь его «собратьев по разуму» в глухом сибирском поселке. Краем глаза заметила на экране сцены семейной идиллии: колоритные мужчины у костра, веселые женщины с младенцами на руках, ухоженная дорожка между молодыми елями, спортивная площадка.
Ольга и Сергей что-то обсуждали на кухне за чаем с огромным тортом. «Специальные люди», оказывается, те еще сладкоежки! Отчаянно растягивая блаженство, я съела самый маленький кусочек и, глотая слюну, отказалась от добавки. Вдруг растолстею и стану в глазах Рая привлекательным лакомством. А мне это нужно? Пока не уверена.
– Евочка, иди уже отдыхай. Дорога ждет утомительная, надо выспаться, – советует Ольга.
Но мне, конечно, не спалось. Во-первых, немного беспокоила мысль, что сейчас Рай оторвется от компьютера и придет разделить ложе. Интересно, а он храпит? Я тогда его просто спихну с кровати на пол, пусть даже не надеется, что буду терпеть.
А во-вторых… Почему его так долго нет?
В просторной тунике до колен я тихонько крадусь в коридор. Хочу лишь взглянуть на Рая, но в зале свет потушен, экран компьютера погас. Куда все подевались? Услышав приглушенные голоса со стороны балкона, я подошла ближе и скоро готова была разреветься от стыда и досады. Сергей не стеснялся в выражениях:
– Она до сих пор считает его инопланетянином. Откуда только берутся такие простофили… Из тундры, похоже. Ты в Надыме бывал?
– Не приходилось. А Ева, наверно, фильмов американских насмотрелась, вот фантазии голову и забили. Ей бы нормального мужика… такой материал зря чахнет, – Аркадий пытался за меня чуточку заступиться. По-своему.
– Ясно. «Хищник», «Чужой» – классика жанра.
– Скажи еще «Звездные врата» или подростковый сериал про Дарта Вейдера, – снисходительно усмехнулся Аркадий.
– Не-ет, я в свое время угорал по «Дюне»! Долго играл в нее, мне и книга местами понравилось.
Совсем рядом раздался мягкий смех, закончившийся деликатным кашлем. Я бесшумно села в кресло рядом с полуоткрытой дверью, ведущей на темный балкон. От запаха дорогих сигарет запершило в горле, а глаза щипало так, что пришлось зажмуриться. Наивная идиотка! Даже ночную сорочку вчера выбрала себе с котятами и сердечком. Детский сад, ясельная группа… Ничего, переживу. Главное, что Рай никакой не пришелец из космоса. И кто же тогда?
Просто человек с выдающимися спортивными способностями? Но даже тренированному человеку вот так запросто не перемахнуть трехметровый забор, держа на спине пятьдесят пять килограмм живого веса. А потом мне стало совсем обидно и горько, почему же они мне сразу правду не открыли, смеялись надо мной, конечно, «дурочка из тундры»… в пришельцев верит.
Да, верю и надеюсь, что мы не одни во Вселенной. Придет время, будет установлен контакт, произойдет обмен технологиями и достижениями в медицине и биологии. Я уже про культурный обмен не говорю… Может, в чем-то мы и отстаем от ведущих космических держав, но что касается психо – эмоциональной сферы… попробуй еще нас догони.
Меня опять занесло не в ту степь. Надо срочно приземляться. Надо немедленно выяснить, кто такой Рай и зачем был нужен Леону и Роуди. Тогда станет окончательно ясно, как себя с ним вести.
Я вытерла слезы и двинулась на балкон к «специальной парочке». Парочка, кстати, подобралась в лучших традициях жанра: «хороший дядя – плохой дядя». Сначала обратилась к хорошему:
– Аркадий, это нечестно. Я адекватный взрослый человек и заслуживаю соответствующего отношения.
Они смотрели на меня с нескрываемым любопытством. Ответил почему-то Сергей, выпалив на мои слова давно заготовленную фразу:
– Рай – военный летчик, пострадавший в результате авиакатастрофы, и прошедший не очень качественное лечение за границей. У него до сих пор есть небольшие проблемы с психикой. Он считает себя хищным зверем.
Вот так – просто и ясно. Никогда еще мне не было так стыдно за свою восторженную глупость-мечту о внеземном друге. Хорошо, что на балконе темно, потому что я, кажется, покраснела и растерялась до немоты.
А тут еще сзади подошел Рай, довольно бесцеремонно отодвинул меня в сторону и зашипел, наступая на Сергея:
– Зачем ты ее пугаешь? Я бы сам объяснил.
– Я всего лишь сказал Еве, что вы попали в авиакатастрофу… – Сергей талдычил свою заготовку прямо как попугай, медленно пятясь от надвигающегося Рая.
И тут подал голос Аркадий. Ласково-примиряюще, словно гипнотизировал голосом.
– Ева думала, что ты прилетел к нам с другой планеты. Космический путешественник – прямо как Незнайка во второй книге Носова о приключениях коротышек из Цветочного городка на Луне. Ева, ты помнишь эту чудесную историю? Отличная книжка. Я в детстве обожал, от корки до корки взахлеб.
Мне стало смешно и грустно одновременно. Но грусть перевесила. Да они оба издеваются над нами. Дергают нас, как марионеток за ниточки, захотели – забрали и увезли в другой город, согласны мы или против – им не важно.
«Партия сказала – надо, комсомол ответил – есть!» И ведь ничего не объясняют, не снисходят до простого человеческого разговора, будто мы – низший сорт, а они приближены к особой высшей касте и могут судьбы вершить. Вот что самое обидное!
Я судорожно вздохнула, пытаясь подавить закипающие внутри слезы. Рай крепко обнял меня, прижимая к себе. Я уткнулась носом в рыжие завитушки на его голой груди и вдруг почувствовала, что нам непременно надо держаться вместе, что мы теперь одни против всех.
Теперь, когда я поняла, что Рай обычный мужчина без всякого там инопланетного флера, он стал мне гораздо ближе и роднее. У него в жизни произошла трагедия, ему нужна поддержка и сочуствие. И пусть он что угодно болтает о единственном предназначении женщины для продолжения рода. Все-таки попробую с ним подружиться. Развею, так сказать, его домостроевские мифы.
Я осторожно освободилась и шагнула с балкона обратно в комнату. У меня, конечно, было еще немало вопросов к «сладкой парочке», что продолжала курить на балконе, но при Рыжем говорить на серьезные темы бесполезно. Придется потихоньку выведывать оставшиеся тайны самой. Только спросила Аркадия напоследок:
– А Ольга уже ушла? Она не здесь будет ночевать?
– Нет, у нее своя квартира в городе. Оля думала, ты уже спишь и не стала прощаться.
И вот мы с Раем остались одни в выделенной для нас спальне. Когда в своей короткой туничке я забралась под одеяло, сердце сильно заколотилось. Я ни с одним мужчиной кроме Олега не лежала так близко. Ситуация для меня сейчас выходила за рамки стандартной.
Ну что ж, как-нибудь скоротаем эту ночь, а завтра уже нас заселят в обещанный комфортабельный коттедж, где, надеюсь, у меня будет собственная неприкосновенная кровать. И на ней никаких рыжих летчиков!
Я лежала на боку и таращилась в темноту. Какой тут сон, если за твоей спиной раздается непонятное довольно громкое «тарахтенье – урчанье», тот самый звук, что я слышала от Рая еще в своей злополучной ванной. Не могла долго молчать.
– Зачем ты так делаешь?
Мне показалось или он немного смутился, потому что ответил непривычно тихо:
– У меня получается само, когда ты рядом и я чувствую твой запах. А сейчас к нему примешивается запах крови и мне особенно хочется тебя оберегать. Ты маленькая и нежная.
Я рывком села на кровати, стянув на себя одеяло, потому что для соседа по кровати предназначался отдельный плед. Рай совсем не понимает… Сейчас он перешел все допустимые нормы приличий и такта. От меня не может ничем пахнуть, я принимала душ, я чистая.
– Пожалуйста, без обид, но я хочу, чтобы ты ушел. Я буду спать одна, это мое желание и право. Я спасла тебе жизнь, ты должен хоть немножечко меня уважать.
– За что ты меня гонишь, женщина? – игривые нотки в его голосе только усилили неприязнь.
– Ты бы еще сказал – «скво»!
Нет, надо успокоиться, мне же четко сказали, парень не в себе, у него серьезная психотравма и, вероятно, на этой почве раздвоение личности. Он себя считает диким зверем, а для них такая прямолинейность совершенно обычное явление. Как и отличный нюх, кстати. А что? Самоубеждение великая вещь.
Я слышала историю художника, у которого кровоточили кисти рук, когда он писал картину о распятии Христа. Вот что значит проникнуться темой!
Значит, и к Раю мне надо быть снисходительней, терпение проявить. Я сменила гнев на милость и вернулась в горизонтальное положение.
– Не надо больше про кровь. Это продлится еще несколько дней, и если ты будешь постоянно комментировать мое состояние, я просто из себя выйду и жутко рассержусь. Мне не нравится обсуждать с тобой личную тему, понятно?
– Дай подержать твою руку.
Не-ет, с ним ни минуты нельзя оставаться наедине, он просто маньяк! У него в голове приоритет тактильных ощущений.
– Рай, можно я задам тебе вопрос: у тебя была любимая женщина?
– Да.
– И где она сейчас? Вы расстались? Прости, что спрашиваю, если не хочешь – не отвечай. Я просто хочу о чем-то с тобой поговорить, раз уж мы тут…
Я хотела сказать «застряли», но не произнесла это слово вслух. Как-то грубовато звучит. У человека трагедия.
– Не знаю, что теперь с Сарой… надеюсь, все-таки жива.
Вот как, оказывается, еще и любовная драма в анамнезе. Сколько же бед салилось на голову Рыжего. Но почему именно «Сара» – может, она из еврейской семьи? Иногда приходится думать ассоциациями.
– И где вы с ней познакомились?
– Закрытая база в Неваде. Сара наблюдала за мной, мы разговаривали, она меня учила своему языку.
«Неужели Рай проходил лечение в клинике США? А потом оттуда сбежал, потому что просто так его не выпускали».
Теперь мне все стало ясно. И немудрено, что за Раем охотились иностранные агенты, может, он какой-то ценной информацией владеет. А я-то себе нагородила – Плутон… Межзвездные туристы…
Самой впору книжку про космические приключения писать. Или триллеры-детективы. Но сначала надо бы до конца прояснить насчет загадочной Сары:
– Она была врачом?
– Да, почти… Сара занималась генетикой. И очень любила кошек, вот ей нравилось, когда я делал так, как не понравилось тебе.
Меня будто укололи. Почти физически больно. Он вспоминал американскую женщину, которая с удовольствием слушала его «урчанье»… Почему меня этот факт задевает, не пойму. Это ведь его история, какое мне дело? Я же не могу ревновать, совершенно глупо.
– И что потом? Вы поссорились?
Рай замолчал так надолго, что я уже и не надеялась на ответ. А потом сказал:
– Я ее толкнул к стене, Сара упала и не шевелилась, когда меня ударили током, я не знаю, что с ней стало. Может быть, я ее убил.
На пару мгновений я перестала дышать. Мне стало реально страшно. Он ведь проговорил эти слова так спокойно, будто для него самое обычное дело – убивать.
– Рай, – прошептала я после продолжительной паузы, – а почему ты ее толкнул?
К моему удивлению, он ответил довольно быстро и эмоционально:
– Я никогда бы ее не обидел, я не знал, что она стоит позади меня. Это случилось из-за ее мужчины. Джеймс меня ненавидел и боялся. А Сара хорошо относилась. Я только ей позволял проводить забор крови и… все другое. Хотя мне не нравилось то, что они со мной делали.
Сара хотела успокоить, она погладила меня по плечу, а Джеймс стал ее ругать и смеяться надо мной. Он думал, я не понимаю их язык… Он назвал меня женщиной из-за моих волос и добавил кое-что еще… Я это понял. Этого нельзя никогда говорить мужчине.
Я его ударил, он упал, и я наклонился над ним, а сзади меня схватили за одежду. Я думал – это охранник и, не оборачиваясь, отмахнулся. Там находилась Сара, она хотела меня остановить. Она была такая же маленькая, как ты. И отлетела к стене, ударилась головой, и потом я заметил кровь…
Я хотел подойти к ней и убедиться, что она жива, хотел ей помочь. Они не подпускали меня, и я убил еще двоих… кажется…
Ну, что тут скажешь – чудовищная история. Мне было от души жаль, что у Рая так грустно получилось с Сарой. И я искренне попыталась убедить его, что женщина-генетик осталась жива, получив лишь легкое сотрясение мозга. И даже помирилась с Джеймсом, если сама этого захотела.
Я нарочно упомянула про Джеймса, хотя, наверно, гаденько вышло. Мне просто отчаянно хотелось увидеть реакцию Рая но то, что женщина, к которой он неровно дышал, теперь с другим. Но Рай отнесся к моим предположениям спокойно, только добавил, что Джеймс нехороший человек и Саре с ним будет тяжело.
Конечно, информация о том, что Рай укокошил сколько народу меня не радовала. Стало очевидным, что со мной в непосредственной близости находится импульсивный, не сдержанный мужчина, которого следует опасаться, что бы он там не говорил про защиту и заботу.
Я опять вспомнила своего отца. Почему-то больнее всего нам делают именно самые близкие и любимые люди. Те, кому мы больше всего доверяем, кого допускаем до самого сердца, перед кем раскрыты и безоружны. И даже если их удар случаен, от этого нам не легче.
Если бы не та дикая выходка родителя, если бы мама не упала на лестнице, у меня сейчас мог быть братик или сестренка, и мы жили бы все вместе дружной семьей. Пара секунд, одно неверное движение и жизнь расколота на «до» и «после»… какие-то пара секунд. Злой рок или испытание.
Охота к расспросам у меня прошла. Захотелось свернуться калачиком и уснуть. Я снова отвернулась к стене и натянула до плеч одеяло. И даже вскоре задремала под тихое урчание по соседству.
Эта и ещё 2 книги за 399 ₽