Читать книгу: «Вхождение в Церковь. Первая ступень: Воцерковление», страница 3

Глава 2
Найти свой храм – найти себя

Святая святым?

Возглас на литургии перед причащением.

Вы приходите в дом Божий, в котором Господь живет, разговаривает с людьми, приближается к ним, позволяет им приблизиться к Себе. И вы, наверное, ждете, что эти люди совершенно иные. Они радостно поделятся с вами своим опытом и будут смотреть на вас с надеждой, что вы здесь не просто «турист», а один из братьев или сестер. Но церковные люди, конечно, не могут находиться постоянно в таком напряженном состоянии: ежеминутно помнить, что на них сейчас смотрят, ежеминутно вести себя как идеальное «лицо» Церкви. От них и не требуется актерства, они должны быть естественно святы. Смешно, наверное, звучит, но многие на самом деле ждут, что находящийся в церкви человек – «профессиональный» святой. Что у него профессия такая – быть святым.

А это не так. Или не совсем так.

На самом деле от слова «святость» нас не отделяет пропасть, это понятие применимо ко всем христианам, к нам с вами. Мы, священнослужители, регулярно произносим на литургии «Святая святым», имея в виду, что Святые Таины сейчас будут даваться святым, и преподаем Причастие конкретным людям, которые только что каялись нам в грехах. Так что у нас нет иллюзий. Мы понимаем, что в полном смысле свят только Господь – «Един Свят, един Господь, Иисус Христос, во славу Бога Отца, аминь»⁹. Мы же святы по избранию и призванию.

И все-таки новопришедший человек подсознательно считает, что люди в Церкви – это люди, победившие страсти, не волнующиеся от того, о чем волнуется он, преодолевшие то, чего он не преодолел. И похоть их не касается, и гнев не мучает, обиды не тревожат, деньги, карьера и власть им не нужны, и вообще, это люди, живущие высшими потребностями духа. Соответственно этим завышенным ожиданиям велик и градус ненависти к Церкви, если в ней «что-то не так». Человек разрешает себе все или почти все, но считает вправе не разрешать этого же тому, кто в его глазах олицетворяет Церковь, и готов воскликнуть: «Посмотрите-ка на них! Что они себе позволяют?» Таково в общем-то невольное признание даже этим критикующим грешником за Церковью некого святого идеала.

Придя в храм, человек ожидает от нас именно безгрешия. Безгрешна, елейной любви. Он ведь знает, что «Бог есть любовь», значит, христиане должны любить друг друга. Он не очень задумывался над этим тезисом, но слышал его сотни раз, хотя бы даже по телевизору. И он ожидает, что в храме все будут его любить. А на него, наоборот, прикрикнули или в его присутствии с кем-то резко себя повели: «Станьте здесь, что вы тут ходите? Вы лампадку чуть не уронили!» И у новичка сразу возникает диссонанс. Ни любви, ни безгрешия. Заготовленные клише рушатся.

Конечно, в своих априори идеальных представлениях он ошибается. И ему придется разобраться, что такое святость и что такое безгрешие, чтобы подкорректировать свои мысли. Убрать иллюзии и фантазии, отложить преднамеренные осуждающие мысли, а на их место водворить трезвые оценочные суждения. Каким образом? Для этого человек должен познать Господа. При живом переживании благодати происходит повышение планки требований к себе и через это – понижение планки требований к другому. А переживание благодати есть уверенность в святости Господней, в том, что Господь жив, Господь здесь, Господь действует.

Многие на самом деле ждут, что находящийся в церкви человек – „профессиональный“ святой

И даже священник не безгрешен, это тоже надо понимать (хотя католические фильмы и книги научили наших людей обращаться к нему «святой отец»). От священника не требуется абсолютная святость для того, чтобы быть проводником благодати. Святость может где-то присутствовать, может где-то приближаться к идеалу, как, например, в случае преподобного Сергия Радонежского или праведного Иоанна Кронштадтского. Но не может вся масса духовенства быть Иоаннами Кронштадтскими¹⁰! Однако это не мешает православным христианам принимать Святые Таины, веря в их святость, из рук людей, которые недотягивают до уровня Иоанна Кронштадтского…

Человек, правильно воцерковляясь, начинает спокойнее смотреть на других. Ведь он наступает на те же грабли, что и люди, которых он встретил в храме. Он понимает, что опыт благодати автоматически не преодолевает греха, что грех продолжает влечь человека к себе и оставлять его просто так, легко, не хочет. Человек вступает в драму борьбы с грехом, а тогда у него вообще исчезают иллюзии: он осознает, какое это длинное путешествие. И становится немного яснее, почему у некоторых «очень православных» людей, которые всю жизнь в Церкви служат, бывает «такое» – почему вдруг из них вырываются такие огненные вихри тех или иных грехов. Для этого полезно и Библию почитать: там тоже есть немало примеров, как согрешали и избранные.

«Я, любимый»

Путь понижения планки требований к другим и повышения требовательности к себе далеко не каждый проходит в первые год-два в Церкви. К сожалению, люди, бывает, на десятилетия закрепляются в первоначальном состоянии: вот он я, любимый, уникальный, – как же вы меня не замечаете! – и начинают требовать к себе повышенного внимания.

Что составляет, например, муку и боль любого настоящего старца, духовника? Лжедуховные чада (или духовные лжечада), которые рвут его на части, ссорятся между собой за то, чтобы быть ближе к нему, которые окружают его частоколом собственных тел, чтобы никого другого не пустить к духовнику, и превращаются невольно в какую-то секту приближенных к личности, к ручке благословляющей. Вот такая беда у нас в Церкви – ложная любовь. Откуда эти искривленные формы, из-за чего? Из-за того, что человек считает, что он достоин большего, чем остальные. А разве это установка христианская? «Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою»¹¹ – вот установка, заповеданная Христом!

Человек, правильно воцерковляясь, начинает спокойнее смотреть на других

Второе следствие раздутого чувства собственной уникальности – обидчивость. Как писал в XIX веке знаменитый святитель Феофан Затворник¹², «обидчивость – от самоцена». Ах, свечница отругала – я обиделся и ушел! Эх, батюшка не нашел минуты поговорить – не пойду к нему больше! А если по-другому посмотреть – ну что тут такого? Махнуть рукой, не мучить себя обидой…

Хорошо, когда кто-то может совершенно по-другому сказать: «У меня большой опыт общения с духовными людьми, я много знаю про них – и хорошего, и обычного, и не очень приятного, – но это никак не меняет моего отношения к тому, что Христос воскрес. Это не колеблет мою веру в то, что Бог в Троице един и жив вовеки, что Страшный Суд будет, что праведнику воздастся, а грешник наказан будет, что Евангелие право от корки до корки. Во все это я верю, как положено, и грех человеческий истину от меня не заслоняет…» Вот мудрая речь. Слышать бы ее из разных уст почаще!

Именно такие слова хочется услышать от человека спустя некоторое время, проведенное им в Церкви.

Про «злых свечниц»

Когда человек входит в Церковь, кроме умозрительных у него появляются и вполне конкретные вопросы: в какой храм ходить? к кому обратиться, когда зашел в церковь? О первом мы поговорим чуть ниже, а пока ответим на второй вопрос.

Практика показывает, что люди спрашивают все у первых встреченных ими в храме людей – у свечниц. Они видят женщину, которая чистит подсвечник или моет пол (обычно она одета в какую-то спецодежду, по которой можно определить, что она здесь работает), и идут к ней со своими вопросами. Получается, что свечницы – это двери в Церковь, это лицо Церкви. Серьезно. Им многое дано, с них много спросится и им многое простится.

Нужно четко понимать, что серьезные проблемы нужно решать не со свечницами, а со священником

Не секрет, что в миру люди, стоящие у порога – вахтеры, привратники, контролеры, – часто бывают… вредными. Это такая «профессиональная болезнь». Они уже знают, кому хорошо дверь открыть, кому улыбнуться, а все остальные, дескать, не мешайте. Ну а наши «билетеры», свечницы, – это в принципе миссионеры. Они должны понимать психологию человека, быть по уровню знаний и опыта чуть-чуть выше. Они должны находить время, чтобы читать, духовно развиваться. А еще они должны уметь говорить с людьми о простых вещах, давая им первичные и внятные ответы.

Вот, по идее, какова их функция.

Существует много стереотипов по поводу этих церковных тружениц. Общим местом стало – бояться «сердитую свечницу». Ну а чего тут бояться? Мы же не сахарные, не растаем даже и от стакана кипятка. Нужно понимать, что у свечниц есть непосредственная работа, кроме как отвечать на твои вопросы, да и вообще в Церкви – не они самые главные. Хорошо бы штатную структуру храма знать еще до переступания его порога. Если ты хочешь чисто «технические» вопросы выяснить: во сколько приходить, что брать, – то, пожалуйста, спроси свечницу. Но если ты хочешь какие-то свои проблемы решить, ты должен четко понимать, что их решать надо не со свечницами, а нужно подойти к священнику.

Искать ли свой храм?

Людям часто не хватает опыта разнообразия. Ведь служа одну и ту же литургию, разные священники все равно служат ее по-разному. Потому что мы люди разного темперамента, разного характера, разной степени любви ко Христу, разных грехов, разного образования. И мы, делая одно и то же, делаем это по-своему. Божественное вообще нешаблонно, оно не может повторяться. В этом разнообразии однообразного могут открываться новые грани и новые смыслы.

Не вижу ничего плохого в том, что человек посещает разные храмы, если Бог подарил ему такую роскошь возможностей. Это – как на хорошо накрытом столе попробовать и одно, и второе, и третье. В одном храме поют лучше, во втором приятнее внешний вид, а этот храм просто близко к дому. Ну и ходите спокойно и туда и сюда.

Рано или поздно нужно будет отделить сущностное от временного. Чистоту Божественной энергии литургии – от конкретного священника, ее служащего. Если человек познал красоту службы, сладость Божественных словес через какого-то определенного батюшку и к нему прилепился навсегда, тут есть опасность, что он очень плотно зарифмует в сознании все, связанное с Господом, с этим конкретным батюшкой. Будет бояться потерять этого батюшку, потому что будет думать, что он потеряет все святое. Как производное от этого – начнет считать, что другой священник не такой духоносный, что другой приход, другой храм не такой «истинно христианский», не такой намоленный. Но если у человека за спиной будет опыт общения с разными пастырями, общинами, то за фасадом такой пестроты он будет учиться узнавать одного и того же Господа. И тогда у него наконец возникнет возможность со временем приходить к Богу почти вне зависимости от человеческих добродетелей и пороков.

Чтобы найти Христа в любом храме, нужно сначала найти себя в каком-то храме

Оксфордский профессор и известный писатель Джон Рональд Руэл Толкиен в старости писал письма своему сыну, многие из которых можно «раздергать» на замечательные цитаты. В одном из писем он говорил, что любовь к Богу и службе Божией должна быть такова, чтобы наслаждаться литургией и Божественным присутствием в самой бедной церкви, с самым неумелым священником-проповедником самого невзрачного вида в самых смиренных ризах и при самом малом числе молящихся. И даже тогда, когда ничто тебя не настраивает на службу: священник кашляет и шепелявит, хор поет надтреснутыми старческими голосами, а в открытую дверь задувает ветер с улицы и вообще все, казалось бы, говорит: «Зачем ты тут стоишь?» – тебе хорошо, потому что ты знаешь, что здесь на самом деле происходит. И ты переживаешь это всем сердцем, вне зависимости от того, кто в этом еще участвует.

Но это письмо уже старого человека, который с высоты своего опыта может говорить сыну такие слова. Чтобы в итоге находить Христа в любом храме, надо сначала найти себя в каком-то храме. Если ты интеллектуальный человек, тогда ты будешь искать священника или, возможно, епископа, который говорит чрезвычайно глубокие проповеди, привлекая материал из области естествознания, истории, философии, – и ты от этого будешь окрылен. Или если ты разбираешься в искусстве, тебе будет тяжело в храме с небрежно подобранными или «наштампованными» иконами, – и ты начнешь искать место, где твое эстетическое восприятие не будет страдать. Или если ты музыкант, тебе захочется послушать хороший хор. Человеку музыкальному молиться при хоре, который фальшивит так, что и глухой услышит, – это мука! А какому-то ценителю древней архитектуры будет хорошо в старом полутемном храме с фресками, которые немножко стерлись от времени, где нет электрического света, а только слабый свет свечей… А кто-то, наоборот, захочет молиться в большом соборе при большом стечении людей… и так далее. Пожалуйста! Только ходите в храмы и ищите себя. Через опыт узнавания многого познается «единое на потребу». И тогда это «единое» может открываться уже вне зависимости от человеческих успехов или неуспехов.

Это и есть первый шаг новообращенного – найти себя в храме.