Читать книгу: «Скучно не бывает!», страница 2

И петь не умеет, а лает не в меру.

С бумажкой на нитке играть не умеет.

Но только он друг мне! А это важнее!

Песенка про детство

В книге жизни из страничек многих

детские мне больше всех близки:

стайка ребятишек тонконогих

коз пасет на берегу реки.

Знал я мегаполисы, столицы,

внуков подарили сыновья.

Почему же мне все чаще снится

очень ясный сон, как будто я

через ветку ремзавода

мимо сада-огорода,

мимо вишни в розовом газу,

мимо клуба, мимо бани,

мимо вредной бабки Гани

на веревочке тащу пастись козу.

У реки с крутыми берегами

помню, над картошкой жгли костер,

и трава стелилась под ногами

как зеленый плюшевый ковер.

Полыхали за рекой зарницы,

вовсе не хотелось ночью спать,

и какая-то ночная птица

мне кричала, чтобы я опять

через ветку ремзавода

мимо сада-огорода,

мимо вишни в розовом газу,

мимо клуба, мимо бани,

мимо вредной бабки Гани

на веревочке тащил пастись козу.

В книге жизни детские страницы

Пахнут солнцем, небом и дождем

Хутора, деревни и станицы

Будто ждут, когда мы к ним придем

Пусть растут иные поколенья,

но оставшиеся мне года

я бы променял без сожаленья

на всего один лишь год, когда

через ветку ремзавода

мимо сада-огорода,

мимо вишни в розовом газу,

мимо клуба, мимо бани,

мимо вредной бабки Гани

на веревочке тащил пастись козу.

Медвежонок

.

В комнате моей стоят на полке

Ровным строем выстроившись в ряд

Три дикообразовых иголки,

двадцать пять пластмассовых солдат,

два пера – фазана и павлина,

в ярких красках русских сказок том.

И, конечно, мой дружок старинный –

медвежонок с желтым животом.

Я уже не маленький мальчишка,

первый класс закончу по весне.

Но кладу в кровать с собою Мишку,

чтобы был он рядом и во сне.

Одному ему про все на свете,

рассказать могу я, потому

что моих секретнейших секретов

Мишка не расскажет никому.

Я же взрослый, и уже не верю

в сказки про принцесс и колдунов,

и что могут плюшевые звери

охранять от злых и страшных снов.

Пусть об этом Мишка не узнает,

думает, что отгоняет сны.

Я друзей старинных не бросаю

только потому, что не нужны.

По утрам, открыв глаза пошире,

помашу рукой Мишутке я.

Значит, – все в порядке в этом мире,

если рядом верные друзья.

Лунная фантазия

Как странный будильник, зовущий ко сну,

на небе включают под вечер Луну.

Всегда и без отдыха нынче как встарь

нам светит с небес серебристый фонарь.

Ребята у нас во дворе говорят,

что есть на Луне берега и моря,

а гор там так много, что просто не счесть,

и, может быть, лунные жители есть!

Над ними висит голубая Земля

и им освещает леса и поля.

А лунные мамы лунят-малышат

по лунной дорожке везут не спеша.

На каждой горе там стоят Луна парки,

в них всем посетителям дарят подарки

в них клоуны лунные в пушки палят,

«Полундра!» кричат, и все время шалят

(таких, кто как будто свалился с Луны,

не зря называют у нас «шалуны»)

Зверей на Луне по-другому зовут:

там в лунках как в норках, лумышки живут.

У Лунного моря на пляже лежат

пятнадцать лукошек и пять лудвежат.

Лумамы лудетям всей лунной страны

на джинсы и маечки шьют галуны.

И каждую ночь я, как только усну,

лечу до рассвета гулять на Луну.

В горах собираю куски лунтаря,

купаюсь с лукошками в лунных морях,

с лудведем танцую на лунном лугу,

сквозь лунзу лунмёб разглядеть я могу.

Лунрова мне лунного даст молука,

на клунбе сорву три цветка вьюлунка,

Я зубы зайду полечить к луврачу,

а после на Землю скорей полечу.

Хочу просыпаться я только на ней,

Поскольку Земля мне чуть-чуть, – но родней.

Бяки-буки

Если вечером, бывает,

я играю допоздна

Бякой-Букой дед пугает:

мол, за дверью ждет она.

"Темной ночью Бяки-Буки

входят в спальни из дверей,

и крадут неспящих внуков.

Так что засыпай скорей!"

Деду я сказал: «А ну ка!-

Обойди весь Интернет, -

Нету сайта Бяки-Буки,

и странички даже нет.

Это знают даже дети,

даже нюни-сосунки:

если нету в Интернете, -

это просто вы-дум-ки!

Значит, если по науке

на вопрос ответ давать,

то не могут Бяки-Буки

на Земле существовать».

Дед очки протер от пыли,

и казал: «Ну, извини!

Раньше – точно знаю, были.

Нынче ж прячутся они.

И боятся Бяки-Буки

нос высовывать на свет.

Ведь пошли такие внуки -

никакого слада нет!

И сидят во тьме, без звука,

не сомкнув от страха век.

Трудно Бякой быть и Букой

в шустрый двадцать первый век!»

Ода Молоку

Под цензуру родителей

И на вкус и на цвет

нет милей на свете,

есть в нем сила камней

и здоровье трав.

Молоко любят все –

взрослые и дети.

Пусть хоть кто скажет мне

будто я не прав.

Почему так смешно

молоко из миски

пьют ужи и ежи, -

мне б хотелось знать.

И известно давно:

тигры, – те же киски, -

любят (лишь покажи)

молоко лакать.

И котята, и щенки

любят это дело,

не оттащишь за бока

выпьют все пока.

И лакают язычки

молоко умело,

будто тают облака

в миске молока.

Даже диких зверей,

очень осторожных:

волка, рыжую лису,

быстрого хорька,

приручить так скорей

в два-три раза можно,

если каждый день в лесу

давать им молока.

Кит огромный тоже пил,

не стоял в сторонке.

А уж он то знает толк

в том, что лезет в рот.

Молоко он любил,

был совсем китенком,

хоть китенок и не волк,

и совсем не кот.

Хорошо молоко

матушки-Природы

не сравнить никогда,

с пивом и с водой!

Одолеть с ним легко

годы и невзгоды.

Только с ним без труда

справишься с бедой.

Если, скажем, тоска

зверем душу гложет,

воет волком с утра

ветер в голове, -

выпей кружку молока,

и оно поможет.

Можешь даже «На «Ура!»

выпить сразу две.

А когда все прошло,

солнце душу греет,

снова хочется жить,

раз уж жив пока.

На душе так светло!

И бежишь скорее,

чтоб с друзьями попить

светлого пивка.

Вальс жуков

В час заката на помойке,

закрутивши вверх усы

Два гусарика у стойки

пили капельку росы

Ах кутилы, ах задиры,

Неподвластные годам!

Красно-черные мундиры

Привлекают взоры дам.

Что за счастливый вечерок!

В меру тепло и в меру прохладно.

Ласково веет ветерок.

Славно день прожит, – ну и ладно!

Солнце заходит, ночь пробежит.

Что будет завтра – неизвестно.

А сколько лет еще нам жить -

Неинтересно! Неинтересно!

Нежно жужжа, кружилась мушка

Над разлитым молоком.

Хохотушка и болтушка

С очень милым хоботком.

А за ней с бутылки пива,

Очень грозен, крут и строг

Жук –олень следил ревниво

Потирая лапкой рог.

Что за счастливый вечерок!

В меру тепло и в меру прохладно.

Ласково веет ветерок.

Целый день прожит, – ну и ладно!

Солнце заходит, ночь пробежит.

Будет ли завтра – неизвестно.

А сколько лет еще нам жить -

Неинтересно! Неинтересно!

Стрекоза легко порхала

муравей тащил пирог

И на всех всего хватало

В этот волшебный вечерок!

Отражался в лужах липких

Свет багровых облаков.

Два кузнечика на скрипках

Исполняли вальс жуков.

Что за счастливый вечерок!

В меру тепло и в меру прохладно.

Ласково веет ветерок.

Славно день прожит, – ну и ладно!

Солнце заходит, ночь пробежит.

Что будет завтра – неизвестно.

А сколько лет еще нам жить -

Неинтересно! Неинтересно!

Печальная повесть о Кроказюле

Там, где пчелы носят в улей

по утрам душистый мед,

на опушке Кроказюля

в белом домике живет.

По утрам играет гаммы,

ест пампушки на обед.

Очень миленькая дама:

Ей всего лишь триста лет.

Любит щеточкой сапожной

так посуду оттереть,

что потом в кастрюли можно

словно в зеркало смотреть.

Только нынче Кроказюля

у окошечка грустит,

и не смотрится в кастрюли,

потеряла аппетит,

ей не естся сладкой пенки

и не ходится в кино,

и девятая коленка

не сгибается давно.

Даже шляпка набок сбилась,

Это вовсе неспроста!

Что ж такого приключилось?

Что не эдак? Что не так?

Потому ей стало тяжко,

и вздыхает грустно: "Ах!",

что задумалась бедняжка

о прошедших о годах.

Взгляд у Кроки невеселый,

плачет Зюля иногда:

годы мчаться словно пчелы,

исчезая без следа.

Не успела сделать дела,

сгрызть орешков пять пудов,

как десяток пролетело

Кроказюлиных годов.

Попасла стрекоз в июле,

мох настригла у пруда -

двадцать лет быстрее пули

улетели в никуда.

На обед вздремнула малость,

так кружилась голова -

тридцать лет еще промчалось

даже вроде тридцать два.

Кроказюлины подружки

только вышли из яиц -

а глядишь – совсем старушки.

Из морщин не видно лиц.

И берет она фонарик

у морщинистых подруг,

И читает календарик

с выражением и вслух.

Нет печальнее на свете

чем листы календаря.

Помогайте взрослым, дети,

И не тратьте время зря!

Чудный остров

Однажды, дело было в Гавре,

забрел я в порт, не помню как,

и там про остров цветозавров

мне рассказал один моряк.

А там на грядках и полянах

растут… нет, водятся скорей,

десятки видов очень странных

полуцветов-полузверей.

Раскрыв прозрачный сарафанчик,

когда поднимется Норд-Ост,

взлетает птеро-одуванчик,

и ловит в воздухе стрекоз.

А чуть развеются туманы

и разойдутся облака

гиганты бронто-баклажаны

пекут на солнышке бока.

Видны пластинки стего-лавра

и вызывает интерес

опаснейший из цветозавров

ужасный, дикий фикус-рекс.

И просто сердце замирает,

когда из глубины реки