Читать книгу: «Рыбы», страница 2

Шрифт:

ГОЙОН

Не нужно оправдываться. Просто скажите мне, в какой пещере мы находимся.

СИМОН

Это лавовая пещера, редчайшая из пещерных форм. Все горы Рио-Фрио имеют вулканическое происхождение. Там, где жидкая порода вступает в контакт с воздухом, она затвердевает. Текучая лава пробивает выходы из этой коры, и мы проникли сюда через один из таких выходов.

ГОЙОН

Вполне понятно.

СИМОН

Кроме того, под затвердевшим слоем образуются пузыри нагретого газа. Там, где лопается такой пузырь, создается так называемый хрустальный подвал.

ГОЙОН

Бассейн?

СИМОН

Правильно, Гойон. Видите, стены покрыты цинковой обманкой, кристально гладкой, неприступной. Кроме того, они сужаются кверху. Знаете ли вы, что природа создала таким образом? Реторту. Колбу несравненной полезности для одного из своих самых замечательных экспериментов.

ГОЙОН

Пожалуйста, продолжайте.

СИМОН

Что ж, перейдем к делу без лирических отступлений. Вы имеете представление об ацтеках?

ГОЙОН

Ну, я слышал разговоры о них. Вроде бы они были коренными жителями этой части света?

СИМОН

Это все, что вам о них известно?

ГОЙОН

Если экзаменовать меня по всей строгости, то да.

СИМОН

Я снова требую от вас слишком многого. Ацтеки были самыми законченными дураками в истории человеческой породы. Они очень трепетно относились к целомудрию. В общем они ценили все добродетели, кроме тех, которые приносили какую-либо пользу. Видите ли, полковник, они питали непреодолимую слабость к излишним добродетелям.

ГОЙОН

Каким, например?

СИМОН

Солдатским.

ГОЙОН

Понятно. И они были прекрасными математиками, не так ли?

СИМОН

Превосходными. Они изобрели поистине уникальное искусство вычислений, чтобы согласовать два разных календаря, из коих ни один не соответствовал звездным орбитам. Задача практически невыполнимая. Но они ее решили.

ГОЙОН

Давайте вернемся к разговору о рыбах.

СИМОН

О них мы и говорим. Беременных девушек ацтеки держали в заключении, в «доме незамужних». Если они сбегали, их приносили в жертву богу дождя. Я предполагаю, что представительниц королевского клана, вступивших в интимные отношения с особями низших пород, считали недостойными такой чести и сбрасывали в эту яму.

ГОЙОН

Вы имеете в виду, что их топили?

СИМОН

Да. Топили живьем.

ГОЙОН

Профессор Симон. Неужели вы хотите сказать, что ацтекские женщины превратились в рыб и теперь плавают там, в бассейне.

СИМОН

Я не рассказываю вам сказки. Сказки – скучное и лишенное воображения чтиво по сравнению с естествознанием. Конечно, они погибли. Человек дышит легкими, полковник.

ГОЙОН

Но тогда… К чему эта довольно старая история?

СИМОН

Старая? В этой истории почти непредставимо то, насколько она молода. Всего каких-то четыреста лет.

ГОЙОН

Разве это не много?

СИМОН

Нет.

ГОЙОН

Но как нам добраться до настоящего?

СИМОН

Мы почти добрались. В феврале сорок девятого года…

ГОЙОН

Семнадцать лет назад…

СИМОН

Точно. Я участвовал в исследовательской экспедиции, заблудился и чуть не умер с голода, обычное дело. Заполз в горную расщелину; надеясь найти тень и, может быть, даже влажный корень. Трещина немного расширилась, я двинулся по коридору ползком, преодолел несколько щелей и камер и оказался…

ГОЙОН

Здесь.

СИМОН

Я обнаружил бассейн. Они идут к бассейну. Мне удалось набрать в шляпу воды и не умереть от жажды. При этом я сразу заметил две особенности спасительной влаги. Вода была необычайно прохладной (точное измерение показало семь и две десятых градуса по Реомюру) и имела почти кашеобразную консистенцию. Эта плотность возникла из-за присутствия не известной мне водоросли. Оказалось, что жидкость, которую я пил, содержала питательный планктон. Так что я быстро восстановил свои силы настолько, что сумел поймать одну из рыб. Поразительное присутствие рыб в подземном водоеме в какой-то мере объяснялось растительной насыщенностью среды их обитания. Я видел перед собой половозрелое животное, к которому присосалась более молодая, вроде бы мужская особь. Теперь я должен сделать вам одно признание, полковник Гойон.

ГОЙОН

Признание?

СИМОН

В более чем постыдном деянии. Но о нем нельзя умолчать.

ГОЙОН

Не понял.

СИМОН

Я совершил преступление.

ГОЙОН

Если я ничего не пропустил, вы были в пещере один. СИМОН

Вовсе нет.

ГОЙОН

А кто там был с вами?

СИМОН

Эта рыба.

ГОЙОН

Ну и что? Какое преступление вы совершили? СИМОН

Я ее съел.

ГОЙОН

Ну и что?

СИМОН

Вы не понимаете? Меня одолела внезапная алчность. Я ловил ее несколько часов, используя в качестве сети свой сюртук. Я лишь немного поджарил ее на огне, разжевал и проглотил. Полностью. Я не мог ничего оставить после себя, как собака.

ГОЙОН

Профессор, это вполне понятно.

СИМОН

Причем здесь ваше понимание. Я не должен был допускать промахи такого рода. От этого зависит мое реноме как ученого. Нет, это непростительно. Я сталкиваюсь с неизвестным видом фауны. Я держу в руках экземпляр рыбы весом в двадцать килограммов, бесцветный, с слишком крупной округлой головой и слабо развитым хвостовым плавником. Ни один ученый никогда не видел ничего подобного. И что же я делаю? Расчленяю его вместо вскрытия. Я не классифицирую его, я его пожираю.

ДИЕГО

Простите профессор, но вы нарушаете инструкцию.

СИМОН

Что? Какую инструкцию? Инструкции здесь даю я.

ДИЕГО

Вы их нарушаете. Вы сейчас слишком шумите, профессор.

СИМОН

Да, верно. Ну, как они?

ДИЕГО

Неплохо. Но будет лучше, если вы пока отойдете подальше.

СИМОН

Отойдемте, полковник. Мы не должны мешать Диего.

ГОЙОН

Ваш помощник еще слишком молод. Сколько ему лет?

СИМОН

Примерно семнадцать. Он неоценим. К тому же, я никогда не плачу ему жалованья. Они отходят в угол, где располагаются мексиканские офицеры. Сожалею, что утомил вас своим самобичеванием. Возможно, для меня это вопрос самоуважения. Я заканчиваю. Итак, я съел странную рыбу, утолил свой безумный голод, опомнился и обратил внимание на брошенную на землю кость. И не поверил своим глазам. Мне казалось, что я опять схожу с ума. Догадываетесь, какая это была кость?

ГОЙОН

Нет, нет.

СИМОН

Грудина.

ГОЙОН

Понимаю.

СИМОН

Вы меня не слушали, да?

ГОЙОН

Слушал, профессор. Очень внимательно.

СИМОН

Я сказал: грудина.

ГОЙОН

Да, грудина. Вы так и сказали. Но ведь у рыб обычно нет грудины?

СИМОН

В самом деле, у рыб ни при каких обстоятельствах не бывает грудины. Это полностью противоречит их привычкам.

ГОЙОН

И это произвело на вас потрясающее впечатление?

СИМОН

Еще какое. Грудина была человеческая, полковник Гойон.

ГОЙОН

Человеческая?

СИМОН

Несомненно.

ГОЙОН

Профессор, вы обещали не рассказывать мне сказки.

СИМОН

Сказки? Я уже говорил вам, сказки наводят на меня скуку.

ГОЙОН

А это не сказка?

СИМОН

Весь скелет рыбы, которую я поймал в этом водоеме, оказался человеческим.

КАСТИЛЬОС

О чем вы говорите, сударь?

СИМОН

Сударь, перестаньте лязгать.

КАСТИЛЬОС

Я не шелохнулся.

СИМОН

Вы скрежещите зубами.

ГОЙОН

Будьте любезны, обер-лейтенант, соблюдайте тишину. Симону. Вы хотите сказать, что те беременные ацтекские женщины…

СИМОН

Другого объяснения нет.

ГОЙОН

Стоп. Вы сами сказали, что человек не может выжить под водой, что это исключено.

СИМОН

Совершенно исключено, да.

ГОЙОН

Но если ни один человек…

СИМОН

Не человек, полковник. Но человеческий зародыш, эмбрион.

ГОЙОН

Но это и есть маленький человек.

СИМОН

Нет. Эмбрион – это личинка.

ГОЙОН

Личинка?

СИМОН

Конечно. Человеческий эмбрион предназначен для того, чтобы стать человеком. Но прежде он должен пройти череду преображений. Он начинает как амеба, превращается в низшее многоклеточное и так далее. На определенной стадии личинка имеет некоторое сходство с рыбой. Когда мы говорим, что женщина носит под сердцем дитя, мы совершаем ошибку – с научной точки зрения. Она носит личинку.

ГОЙОН

И вы полагаете, что эти рыбы…

СИМОН

… представляют собой не что иное, как потомство личинок тех утопленных беременных женщин, которые в порядке исключения не погибли вне утробы матери, а достигли половой зрелости. Эти рыбы являются наиболее репродуктивными человеческими эмбрионами.

КАСТИЛЪОС успевший перебрать спиртного

Изволите шутки шутить, сударь?

ГОЙОН

Тихо. – Профессор, все это звучит маловероятно. Репродуктивный зародыш? Ведь это, в сущности, вздор, нелепость.

СИМОН

Вовсе нет. Тот же процесс не так давно наблюдался у одного из видов хвостатых земноводных, кстати, обитающих недалеко отсюда. Определенные дефекты желез тормозят рост плода. Плод считает свое развитие завершенным и там, где условия окружающей среды особенно благоприятны (как в нашем случае), бесстрашно приступает к делу продолжения рода. Короче говоря, я предполагаю, что среди утопленных матерей были такие, кто родил преждевременно из-за страха смерти, а среди них те, чьи плоды страдали болезнью желез. Она затормозила их стремление превратиться из личинки в младенца, то есть из существа, дышащего жабрами, – в существо, дышащее легкими. И некоторые особи из этих последних в холодной и богатой питательными веществами воде образовали биологический вид: homo piscoforme.

ГОЙОН

Рыболюди?

СИМОН

Если угодно. Дело не в названии.

ГОЙОН

Боже мой, теперь я понимаю ваш ужас. Вы съели человека.

СИМОН

Ну, в этом, право, нет ничего нового. Видите ли, часто при вскрытии трупов простая проба на вкус избавляет от необходимости длительного исследования тканей под микроскопом.

КАСТИЛЬОС

Я съел человека. В пятницу. Падает в обморок.

СИМОН

Прекратите этот вечный лязг, полковник.

ГОЙОН

Обер-лейтенант, кому приказано… Оборачивается. Ну, кажется, он вознамерился сохранять спокойствие.

СИМОН

Нет, самое отчаянное заключалось в том, что у меня почти не осталось рыбьей плоти. Были зубы, более примитивные, чем человечьи, и, конечно, далеко не такие хитроумные и оригинальные, как щучьи. Но мозг пропал. Как показали измерения черепа, он был не меньше, чем мозг ребенка. Но не столь совершенный, перивен-трикулярный, не так ли, с постоянной матричной зоной. Я вижу его перед собой. Я мог бы нарисовать его лежащим на операционном столе. Но я не могу это доказать. ГОЙОН

Удивительно. Перивентрикулярный. Это вы должны мне объяснить.

СИМОН

Что?

ГОЙОН

Слово. Что оно означает?

СИМОН

То и означает. Что клетки располагаются вокруг вентрикула, не так ли?

ГОЙОН

Так объясните же.

СИМОН

Что?

ГОЙОН

Вокруг чего они располагаются?

СИМОН

Я же сказал, вокруг вентрикула,

ГОЙОН

Ну?

СИМОН

Боже мой. Неужели вы хотите сказать, что не знаете, что такое вентрикул?

ГОЙОН

Профессор Симон, спасибо за ваше терпение и доверие. Теперь я понимаю важность нашей миссии. Вы собираетесь привезти несколько живых особей в Париж. Вы расчлените их и получите ясное представление об этом уникальном природном явлении…

СИМОН

Да как вы могли подумать…

ГОЙОН

А разве нет?

СИМОН

Научная мораль строго запрещает мне убивать и расчленять живого человека.

ГОЙОН

И что вы собираетесь с ними сделать?

Олога и Эразо испытывают внезапный приступ тошноты.

СИМОН

Осуществить трансформацию. Однажды вы встретите их в Булонском лесу, полковник, и они поздороваются с вами, если будут принадлежат к человеческому роду и им удастся откосить от службы в армии. – Почему ваши люди не соблюдают тишину?

ГОЙОН

Они плохо себя чувствуют.

СИМОН

Съели, наверное, лишнее. – Проклятье, что это?

ГОЙОН

Что у вас там?

СИМОН

Грудина. Мексиканцам. Как такое могло произойти? Вы мне за это ответите. Вы получили строжайший приказ не производить здесь никаких изменений. Какая невосполнимая утрата.

ЭРАЗО все еще блюет

Да перестаньте же. Утрата, для науки, да черт бы с ней.

СИМОН

Для человечества.

ЭРАЗО

Наука еще не человечество, сударь.

СИМОН

Я привык выражаться точно. Вы убийцы. Жалкие, грязные убийцы и людоеды.

ОЛОГА обнажает шпагу

За эти слова вы поплатитесь, сударь.

СИМОН

Что? Вы еще и дерзите, сударь?

КАСТИЛЪОС неожиданно

Ах ты, дьявол, язычник, французская свинья. Бросается на Симона со шпагой. Гойон парирует удар.

ГОЙОН

Остыньте, капитан. Вашу шпагу, вашу шпагу, оберлейтенант. Симону. Надеюсь, вы не ранены.

СИМОН

Могу вас успокоить, полковник. По счастливой случайности, несмотря на вашу нерасторопность, я не пострадал. Это отвратительно. Халатность. Куда ни глянь, халатность.

ГОЙОН

Профессор Симон, я спас вам жизнь.

СИМОН

После того, как вы подвергли ее опасности. Вы допустили каннибализм, допустили покушение. Вы поощряли неповиновение. Я очень сомневаюсь, был ли я прав, доверив вам военное руководство операцией.

ГОЙОН

А вы не слишком торопитесь выразить мне свою благодарность.

ГОЙОН

Благодарность? За что? За то, что занимались своим прямым делом? Разве вы выражаете благодарность служащему, который приносит уголь?

ГОЙОН

Ну, здесь есть некоторая разница.

СИМОН

Разница в том, что угольщик и я исполняем свою работу в обычных цивилизованных условиях. Обычно это не связано со спасением жизни.

ГОЙОН

Как тонко подмечено.

СИМОН

Ну что ж, давайте рассмотрим казус. Значит, вы были бы благодарны угольщику, если бы как раз в тот момент замерзали? Ах, я предполагаю, что вы способны испытывать подобное чувство и испытали бы его в данном случае. А я зря растрачиваю аргументацию на человека, неспособного к логическому мышлению. Право, это бессмысленно.

ГОЙОН

Но в данном случае угольщик меня спасает.

СИМОН

В самом деле. Он спасает вас случайно. А закономерность состоит в том, что он доставляет уголь. Я спасаю эту рыбу. Это частный случай. Закономерность состоит в том, что я служу науке. Мы делаем вещи, которые разумеются сами собой. Никому и в голову не придет гордиться этим, а вы гордитесь, полковник. Я иногда задаюсь вопросом, какой смысл жить в девятнадцатом веке, если чудесные возможности нашего мышления просто отказываются заявить о себе.

Сверху доносятся выстрелы.

Ну вот. Опять стрельба. Я же говорил, вечная халатность, ГОЙОН

Внимание!

СИМОН

В чем дело? Что вы собираетесь делать?

ГОЙОН

Нападение, профессор Симон. Я это предвидел. Похоже, наше сопротивление окажется бессмысленным.

СИМОН

Значит, откажитесь от этой мысли.

ГОЙОН

То есть?

СИМОН

Пусть каждый остается там, где находится.

ГОЙОН

Это приказ?

СИМОН

Да. Мы даже не уверены, что нас обнаружили.

ЭРАЗО

Какая глупость. Негодяи знают здесь каждую щель. Не забывайте, все они местные.

СИМОН

Даже в этом случае это место отлично подходит для обороны. Через щель в соседней камере сюда с трудом может проникнуть всего один человек. И всего один человек может его задержать.

ГОЙОН

Но наверху солдаты. Раненые.

Стрельба прекращается.

СИМОН прислушивается

Раненые? Я сомневаюсь, что они все еще имеют право на такое обнадеживающее название. Мы сюда не стрелять пришли. Мы работаем до тех пор, пока у нас есть возможность. Диего, как дела?

ДИЕГО

Думаю, можно ловить.

СИМОН

Хорошо. Следи, чтобы лассо не задело передний плавник. Нельзя повредить жабры. Диего разматывает лассо, которое носит под сюртуком, обмотав вокруг тела. Однажды я наблюдал за поведением стада свиней во время ночной грозы.

ГОЙОН

Вам было интересно?

СИМОН

Свиньи, спасенные из горящего хлева, под воздействием какого-то идиотского рефлекса, бежали обратно в огонь. Кипящий свиной жир лопался, и на фоне красного ночного неба я увидел, как взлетают в воздух мертвые, огненные, взорванные свиньи.

ГОЙОН

И что?

СИМОН

Это наблюдение позволило мне понять поведение солдат как вполне естественное. Диего. Как только один экземпляр окажется в сачке, снова спусти сачок в воду, пока не соберешь весь улов. Я хочу, чтобы они как можно скорее оказались в контейнерах.

ДИЕГО

Вам не обязательно повторять инструкции, профессор. Я знаю, что делать.

СИМОН

В экипаже они вновь обретут свободу движения. Тойону. Полковник! Нам нужно выбраться наверх, быстро.

ГОЙОН

Нет, профессор, нет. Мне сложно объяснить, но кажется, неприятель в самом деле отступил.

СИМОН

Экипажи, все дело в них, неужели непонятно? Малейшая течь в экипаже – и все пропало. Все за мной! Ура! Верните людям сабли.

Все, кроме Диего, уходят. Диего ловит рыбу, кладет ее в один из лежащих наготове сачков и снова опускает сачок в водоем. Откуда ни возьмись, появляются бандиты, в основном туземцы. Входит Дюпен.

ДЮПЕН

Я же говорил, где-то здесь прячется еще один. Эй, парень. Диего жестом просит его замолчать. Что, сударь, рыбку ловите? Увлекаетесь рыболовным спортом? Встать. Ну!

ДИЕГО

Сударь, настоятельно прошу не беспокоить меня в данный момент.

ДЮПЕН

Господин спортсмен говорит по-французски. Замечательно.

ДИЕГО

Сударь, французский язык – способ общения. Пользуясь им, воспитанные люди понимают друг друга.

ДЮПЕН

Не правда ли, мы понимаем друг друга. Убейте его.

ДИЕГО

Кто вы такой, сударь? По какому праву…

ДЮПЕН

Разве я не представился? Дюпен, полковник африканских охотников. Имею честь командовать отрядом мексиканского императора Максимилиана. Мы уничтожаем бандитов гверильос в этой дерьмовой глуши. Мы обязаны казнить всех подозреваемых в течение двадцати четырех часов. По какому праву? По указу императора от третьего октября шестьдесят пятого года. Удовлетворен, святой Петр?

ДИЕГО

Я протестую. Вы ошибаетесь.

ДЮПЕН

Не ори на меня, индейская крыса. Ты кусок дерьма, шпион. Бьет его.

ДИЕГО

Что вы со мной сделаете?

ДЮПЕН

Что мне с тобой сделать? Хороший вопрос, рыболов. Надо подумать и решить. Сейчас решу. Вот что: раз уж при тебе веревка… Задушить. Солдаты душат Диего. Дюпен кинжалом вырезает что-то на трупе. Бросьте его в его охотничьи угодья. Солдаты бросают труп Диего в водоем.

Есть еще кто-нибудь в этой дыре? Двигаемся дальше.

Отряд исчезает так же быстро, как появился. Занавес.

Действие второе

Входят Симон и Гойон.

ГОЙОН

Как-то мне не по себе. Я не стал бы держать пари, что они не вернутся. Но кто-то их прогнал. А раз мы не знаем, кто, у нас столько же оснований надеяться, сколько и отчаиваться.

СИМОН

Где Диего? Полковник, вы видите, Диего исчез.

ГОЙОН

Ушел куда-то осмотреться.

СИМОН

Я не поручал ему прекращать работу. Обычно он выполняет свои задания.

ГОЙОН

Он очень надежный и ловкий парень, не так ли?

СИМОН

Я всегда считал его таким.

ГОЙОН

Внешне он напоминает аборигенов. Может быть, в нем есть индейская кровь?

СИМОН

Он индеец. Куда он запропастился?

ГОЙОН

Наберитесь терпения.

СИМОН

Не читайте мне мораль. Я семнадцать лет только и делаю, что набираюсь терпения.

ГОЙОН

У него безупречный французский. Как будто он родился в Париже.

СИМОН

Он родился в Париже.

ГОЙОН

Как его мать попала во Францию?

СИМОН

Мать Диего никогда не видела Францию, полковник.

ГОЙОН

Не понял. Поскольку ваш помощник появился на свет в Париже…

СИМОН

Появился на свет? Я этого не утверждал.

ГОЙОН

Вы только что сказали, что он там родился.

СИМОН

Родился, да. Это нечто другое.

ГОЙОН

Нечто другое?

СИМОН

С научной точки зрения.

ГОЙОН

Как всегда. В любом случае, если он родился в Париже, его мать должна была находиться в Париже.

СИМОН

Но она не могла оказаться в Париже.

ГОЙОН

Почему нет?

СИМОН

Потому что я ее съел.

ГОЙОН

Боже милосердный, вы хотите сказать…

СИМОН

Да, конечно. Он ее младенец.

ГОЙОН

Я отказываюсь в это верить.

СИМОН

Весь наш проект, полковник Гойон, основан на возможности превращения этих рыб в людей. Вы думаете, это невозможно?

ГОЙОН

Не то чтобы невозможно. Я просто не думаю, что такое произойдет.

СИМОН

Уверяю вас, он не что иное, как взрослый постметаморфический экземпляром homo pisciforme. Вы все еще сомневаетесь? Вы заметили шрам на его шее?

ГОЙОН

Я хотел спросить вас об этом.

СИМОН

Я перерезал ему горло. Но прежде чем наброситься на него, я насытился. И когда я насытился, я вам об этом рассказывал, я понял, что натворил. К счастью, он все еще был жив. Я зажал разрез, привез его в Орисабу, где сделал операцию, а затем забрал в Париж, который стал его родиной.

ГОЙОН

И где вы превратили его в человека?

СИМОН

Да.

ГОЙОН

Вытащив из воды?

СИМОН

Вероятно, вы слишком просто представляете себе зоологию.

ГОЙОН

Вероятно.

СИМОН

Смею думать, что вряд ли кто-нибудь, кроме меня, смог бы осознать значение моей находки. И со всей определенностью утверждаю, что я единственный ученый в мире, успешно осуществивший трансформацию.

ГОЙОН

Как вы это сделали?

СИМОН

Сначала я, конечно, попробовал медленное высушивание, метод Дюмериля в работе с тритонами. Я держал его в неглубоком контейнере, где ежедневно снижал уровень воды. Но это было совершенно бесполезно. Эта бестия, вместо того чтобы тренировать свои легкие, спокойно подыхала. Это было похоже на упрямство. Он не желал становиться человеком.

ГОЙОН

Он упирался?

СИМОН

Ну, это можно объяснить. Что ни говори, расстояние от личинки до саламандры все-таки иное, чем от саламандры до человека. Ему не хотелось совершать этот скачок. Я перепроверил свою методику. Я проанализировал побудительные причины его обмена веществ и сообразил, что нужно усилить стимулирование. Необходимо было подхлестнуть его, преодолеть его инертность. Я прибегнул к химическим и механическим воздействиям. Я делал ему уколы. Я сконструировал нечто вроде качелей и имитировал непрерывное волновое движение. Я превратил существование этой личинки в сущий ад. Решающий прорыв произошел после серии высокотемпературных воздействий. Наконец-то заработала его щитовидная железа. Кожа уплотнилась и утратила способность к дыханию, жабры сморщились, прорезались зубы. Он двинулся в путь.

ГОЙОН

Вылез из ванны, чтобы поступить в гимназию?

СИМОН

С ним было еще много возни. Пока резались молочные зубы, он не мог принимать пищу. Я начал опасаться, что он подохнет с голоду. Но нет. Ничего подобного: в это время он просто переваривал свой хвост. Природа обо всем позаботилась. Это он упрямился.

ГОЙОН

А знаете, профессор Симон, я его понимаю. Ему-то какой был прок от этой затеи?

СИМОН

Какой прок? Он становился человеком!

ГОЙОН

Разве это такое уж преимущество?

СИМОН

Что за вопрос.

ГОЙОН

Большинство людей чувствует себя довольно паршиво. Оглянитесь вокруг, посмотрите на здешнюю жизнь. Я думаю, очень многие люди в свой обед предпочли бы беззаботно плавать в этом бассейне. И разве они были бы несчастны? Птицы, например, тоже – не люди.

СИМОН

Птицы совершенны. Всякая несовершенная удача недопустима.

ГОЙОН

Вы никогда не сомневаетесь в своей правоте? В конце концов, лучше бы человечество так и осталось в воде.

СИМОН

Вы с ума сошли. Человек выше. Становиться выше – наш долг, наш единственный долг. Не будь стремления к высшему, не было бы вообще никакого долга. ГОЙОН

По-вашему, все здешние рыбы должны быть…

СИМОН

Совершенно верно. Они должны, но они не желают. Они не хотят становиться людьми. Их нужно вынудить, заставить, воздействуя изнутри и снаружи. Без необходимости и насилия нельзя достичь никакой трансформации. – Да взгляните же.

ГОЙОН

Что там?

СИМОН

Он приступил к своей работе. Поймал два экземпляра. И подводит нас самым возмутительным образом. Вы будете мне ассистировать, ГОЙОН

Но почему он ушел?

СИМОН

Сейчас это не важно. Помогайте, полковник, тяните быстро и равномерно. Получается?

ГОЙОН тянет

Очень тяжело.

СИМОН тянет

Да, это Диего. Странно, я вытаскиваю его отсюда уже во второй раз. Становится на колени рядом с трупом Диего.

ГОЙОН

Ну?

СИМОН

Мертв. Утонул.

ГОЙОН

Свалился в воду во время рыбалки.

СИМОН

С собственным лассо на шее? Это не объяснение. Видите след удушения? Он оставался совсем один. Но несомненно, что кто-то его удавил. А это что такое?

ГОЙОН

Что?

СИМОН

Рана на груди?

ГОЙОН

Но здесь буквы. «Шпион». Проклятая дикость. Какой-то наглый хам принял его за шпиона.

СИМОН

Клянусь, полковник, Диего не был шпионом.

ГОЙОН

Не клянитесь, сам знаю. Это вынюхивание шпионов, мне оно отвратительно. Я с трудом держу себя в руках. Какая предвзятость. Какое невежество. Знаете, что я думаю, профессор Симон? Я думаю, шпионов вообще не осталось. У них отобрала хлеб журналистика. Современная пресса более любопытна, расторопна и беспринципна, чем любой агент. В апреле этого года французский генштаб принял решение мексиканизировать войну. Мы поняли, что на поле битвы сможем раздобыть только изрядную трепку, и сочли правильным целиком уступить этот трофей императору Максимилиану. Совещания проходили в обстановке строгой секретности. Мы приняли меры, чтобы оградить себя от шпионов нашего союзника Максимилиана. В мае все донесения из Мексики уже печатались в «Мониторе», «Таймс» и «Кройццайтунг» публиковали их днем позже. Какое правительство в таких условиях стало бы по-прежнему содержать шпионов? Журналисту платят тридцать сантимов за строку, шпиону – тридцать франков в час. Единственное преимущество шпионов перед журналистами я вижу в том, хотя бы одного из шпионов иногда расстреливают. – Вы не слушаете мою болтовню, да? Не сочтите ее за бестактность. Я надеялся отвлечь вас.

СИМОН

Можете говорить или молчать. Как вам угодно.

ГОЙОН

Вы в отчаянии, не так ли? Его смерть доставит вам много хлопот?

СИМОН

В самом деле, да. Здесь не место и не время изготовлять препараты. Его следовало бы заспиртовать. Но у нас нет спирта.

ГОЙОН

Заспиртовать? Вы бы его заспиртовали?

СИМОН

На всякий случай. Я убеждён, что не обнаружил бы каких-либо существенных отклонений от человеческого организма. Я измерял активность органов на протяжении всей его жизни. Обоняние, например, было превосходным, и его обонятельный эпителий, когда бы я ни брал анализ, был безупречным.

ГОЙОН

Его – что?

СИМОН

Его обонятельный эпителий. Ах, прошу прощения, полковник, я все забываю, как слабо вы владеете нашим родным языком. Эпителий – слизистая оболочка носа. Она была совершенно непригодна для дыхания в воде. Нет-нет, он действительно всего лишь обычный мертвый туземец. И все же лучше бы его повесили в Париже.

ГОЙОН

Ваши слова меня удивляют.

СИМОН

В каком смысле?

ГОЙОН

Так может говорить только человек науки.

СИМОН

Я человек науки.

ГОЙОН

Я хотел сказать, человек науки до мозга костей. И больше ничего.

СИМОН

А что же еще?

ГОЙОН

Да, что? Кажется, я должен извиниться, профессор. Вы – тот, кто вы есть. Я был неправ, требуя от вас чего-то большего.

Пеллетье, за ним следуют Олога, Эрасо, Каспильос.

ПЕЛЛЕТЬЕ

Господин полковник.

ГОЙОН

Лейтенант.

ПЕЛЛЕТЬЕ

Имею честь сообщить. Ваш приказ успешно выполнен.

ГОЙОН

Докладывайте.

ПЕЛЛЕТЬЕ

Рота императорских мексиканских драгун будет сопровождать нас до Веракрус.

ГОЙОН

Отлично, Пеллетье. Как вы этого добились?

ПЕЛЛЕТЬЕ

Это было не так уж сложно, полковник. Я знаком с супругой генерала.

ГОЙОН

Ловко. И где драгуны?

ПЕЛЛЕТЬЕ

Прибудут в ближайшее время.

ГОЙОН

В ближайшее время? И это вы называете успехом, лейтенант? Разве вы не знаете, что значит в Мексике «ближайшее время»?

ПЕЛЛЕТЬЕ

У меня есть твердые гарантии.

ГОЙОН

Ба.

ПЕЛЛЕТЬЕ

Разрешите доложить. Попутно мной была предпринята одна полезная мера.

ГОЙОН

Мера? Какая?

ПЕЛЛЕТЬЕ

По дороге я имел счастье встретить полковника Дюпена. Я объяснил ему нашу ситуацию, и он пообещал заглянуть сюда. Замечает труп Диего. О, что произошло?

ГОЙОН

Дюпен. Заглянул сюда.

ПЕЛЛЕТЬЕ

Сожалею, профессор. Не падайте духом.

СИМОН

Я никогда не падаю духом. Теперь у нас есть одна рыба и уверенность, что мы доставим ее в Веракрус целой и невредимой.

ГОЙОН

Граф Пеллетье, я задаюсь вопросом, стоит ли при любых обстоятельствах применять в современной войне стратегию салонов? Господа, я беру на себя наблюдение за драгунами. Меня не слишком привлекает это место под землей. Вы сопроводите меня, профессор? СИМОН

Спасибо, нет. Предпочитаю понаблюдать за нашим будущим соотечественником.

ГОЙОН

Вы всегда на марше. Уходит.

КАСТИЛЬОС

Значит, еще два дня.

ОЛОГА

Располагайтесь поудобнее, лейтенант.

КАСТИЛЬОС

Если повезет.

ПЕЛЛЕТЬЕ лорнирует его

Что вы имеете в виду, сударь?

КАСТИЛЬОС

В каком смысле? Я не имел в виду ничего такого.

ПЕЛЛЕТЬЕ

Вы сказали: если повезет.

КАСТЬЛЬОС

Верно. Если нам повезет, это займет два дня.

Мексиканцы сворачивают и закуривают сигары.

ПЕЛЛЕТЬЕ

Сделайте одолжение, господа, сделайте и мне маленького убийцу.

ЭРАЗО

Что сделать?

ПЕЛЛЕТЬЕ

Соломенную сигару.

ЭРАЗО

Вы называете ее маленьким убийцей, почему?

ПЕЛЛЕТЬЕ

Ну из-за ее вредности.

ЭРАЗО

Не думаю, что вы считаете ее такой уж вредной. Если бы вы считали ее вредной, то как разумный человек не стали бы ее пробовать.

ПЕЛЛЕТЬЕ

Я не считаю ее настолько вредной.

ЭРАЗО

Тогда маленький убийца – это преувеличение, согласитесь.

ОЛОГА

Мой боевой товарищ прибыл из Парижа. Там такие шуточки передаются из уст в уста.

КАСТИЛЬОС

Шуточки? Что тут смешного?

ОЛОГА

Ах, Пеллетье, я вам завидую.

ПЕЛЛЕТЬЕ

Чему, капитан?

ОЛОГА

Париж!

ПЕЛЛЕТЬЕ

Париж…

ОЛОГА

Настоящая столица мира.

ПЕЛЛЕТЬЕ

И впрямь мировая столица. Никогда ничего нового.

ЭРАЗО

Прошу прощения, вы оговорились, граф. Вы хотели сказать: постоянно что-то новое.

ПЕЛЛЕТЬЕ

Нет-нет, в Париже не бывает сюрпризов. Для этого он слишком велик.

ЭРАЗО

Ну, надо думать, что чем больше жителей…

ОЛОГА

Да еще эти женщины, эти скандалы, эта музыка.

ПЕЛЛЕТЬЕ

Всегда одно и то же. Те же женщины, те же скандалы, та же музыка. Разве что музыка… Конечно, если вы вагнерианец.

КАСТИЛЬОС

Вагнерианец? Кого вы имеете в виду?

ПЕЛЛЕТЬЕ

Поклонников Вагнера.

КАСТИЛЬОС

Вагнер. Это новый конюший Святого Престола?

ПЕЛЛЕТЬЕ

Оперный композитор, судя по тому, что о нем говорят вагнерианцы. Я не верю ни единому их слову. Я по-прежнему предпочитаю Верди и Оффенбаха. Кстати, я обнаружил, что Верди и Оффенбах – один и тот же композитор. Он использует имя Верди для комических и имя Оффенбах для серьезных либретто.

ЭРАЗО

Позволю себе заметить, что вы немного ошиблись. Как Верди он демонстрирует свою серьезность, а как Оффенбах – свой комизм, я в этом уверен.

ПЕЛЛЕТЬЕ

Неужто, сударь, вам никогда не приходилось смеяться над Верди и плакать над Оффенбахом?

ЭРАЗО

Уверяю вас, никогда.

ПЕЛЛЕТЬЕ

Это странно.

ЭРАЗО

Ну, нет у меня времени посещать оперу.

ПЕЛЛЕТЬЕ

Может, лучше сыграем? Что скажете, господа?