Читать книгу: «Галерна», страница 2

Айтор почувствовал, как в затылке засверлила тревога. Сотрудница Эрцайнцы, облаченная в жилет с флуоресцентными полосами, показала ему своими светящимися палочками, чтобы он проезжал вперед – туда, где, судя по всему, начиналось полицейское оцепление. Кто-то постучал в боковое стекло рядом с пассажирским сиденьем.

– Оно не работает! Не опускается! – крикнул Айтор.

В этот момент стекло само резко поехало вниз и внутрь машины ворвался слепящий свет фонаря.

– Здесь нельзя останавливаться.

Когда полицейский убрал фонарь, Айтор смог разглядеть его лицо. Это был мужчина лет пятидесяти, с густыми седыми бакенбардами и такими же бровями. У него было лицо боксера, приплюснутый нос и ямочка на квадратном подбородке. На его голове, под капюшоном плаща, виднелась кепка, и с ее козырька водопадом струилась вода. Полицейский казался не слишком дружелюбным, и голос его звучал неприветливо.

– Прошу прощения, коллега… Меня зовут Айтор Инчауррага, я дежурный судмедэксперт.

Бросив презрительный взгляд, полицейский вновь ослепил его своим фонарем. Айтор предположил, что вид его машины не вызывал особого доверия.

– Удостоверение.

– Да, конечно.

Удостоверение? А оно разве у него было? Айтор порылся в своем бумажнике и достал свой пропуск в Институт судебной медицины.

Полицейский с недоумением посмотрел на ламинированную карточку.

– Это что?

– Мой пропуск в институт. Видите? Здесь указан номер моей лицензии и все остальное.

– Это не годится. Мне нужно настоящее удостоверение, с фотографией.

– Но у меня еще его нет. Я сейчас еще не совсем судмедэксперт… Я пока ординатор и поэтому…

– Без удостоверения не положено.

«Ну ладно», – подумал Айтор. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.

– Послушайте, у нас нет на все это времени. Я приехал, потому что меня вызвал инспектор Эчеберрия.

– На осмотр утопленника?

– Ну какая разница? Мне позвонили, и я приехал.

– Без удостоверения я не могу вас пропустить.

– Отлично, передавайте от меня привет инспектору. Узнаю потом, как все прошло.

Айтор дал задний ход и стал поворачивать руль, словно собираясь развернуться. Он уже опасался, что его блеф не сработает, когда наконец услышал, как полицейский выругался сквозь зубы.

– Поставьте машину там, рядом с контейнером. Не загораживайте проезд – нечего тут мешать людям.

«Это только ты тут мешаешь людям», – проворчал про себя Айтор, маневрируя. Парковочное место рядом с контейнером было расположено на довольно большом отдалении. Он надел дождевик и взял свой рюкзак. Затем поднял боковое стекло, надавив на него ладонью и снова зафиксировав в дверце. Пассажирское сиденье намокло от дождя. Айтор набрал полные легкие воздуха, пока их едва не начало распирать от кислорода, и вышел из своего «Гольфа». Его тут же ослепила неожиданная вспышка фотоаппарата.

– Как вас зовут? Что вы здесь делаете? Можете посмотреть в камеру? – Вопросы обрушились на него с таким же неистовством, как и капли дождя. При этом спрашивавшего, похоже, нисколько не волновало, получит ли он ответы.

Айтор прикрыл глаза предплечьем. Меньше всего ему хотелось сейчас быть объектом такого внимания. Ему нужно идти. Фотограф был толстым коротышкой, с усиками как у Эррола Флинна, и, казалось, единственной его целью было вывести Айтора из себя. Как, черт возьми, он мог оказаться тут так рано?

– Вы судмедэксперт? – Еще одна вспышка. – Сколько вам лет?

Журналист резко остановился, когда они подошли к сигнальной ленте, охраняемой тем самым «любезным» полицейским. Похоже, они знали друг друга и вряд ли были в хороших отношениях. Эрцайна⁶ даже не подумал приподнять ленту перед Айтором, и тот, пролезая под ней, зацепился за нее рюкзаком и едва не споткнулся. На месте его встретил человек с высоким лбом и открытой улыбкой, одетый в бежевый плащ.

– Доктор Инчауррага, спасибо, что приехал. Я инспектор Эчеберрия, – произнес он, протягивая руку. – Прошу прощения за такую встречу.

Инспектор Эчеберрия подавал руку не прямо, а сверху, что заставляло приветствуемого – в данном случае Айтора – отвечать на его рукопожатие снизу, из неудобного и неестественного положения. В представлении Айтора при знакомстве с новым человеком нужно было придерживаться принципа равенства. Однако инспектор Эчеберрия, скорее всего, следовал рекомендациям из какой-то книги по лидерству, стремясь сразу установить свое доминирование. Айтору не понравилось такое начало, но это была не его война. В любом случае ему нужно было поладить с этим человеком. Ведь именно инспектор держал контроль над ситуацией. Айтор пожал протянутую ему руку с самым учтивым видом.

– Как это все так быстро дошло до СМИ? – спросил он.

– СМИ… какие там сейчас СМИ,– нехотя произнес инспектор Эчеберрия.– Все изменилось, веб-порталы диктуют свои правила: теперь быстрота ставится выше содержания. Важно лишь количество полученных кликов, поэтому остались одни заголовки. Нет никакой информации – одни лишь «шапки», написанные большими буквами и кричащие нам с экранов. Чем больше кликов – тем больше рекламы – тем больше денег. Как это называют? Ах да: демократизация СМИ. Теперь любой идиот с мобильником может считать себя журналистом.

– Да уж, – протянул Айтор. Он как-то не задумывался раньше об этом.

– Но вообще в этом есть и кое-что положительное, – добавил инспектор. – Если ты знаешь, кому принадлежит сайт, все становится намного проще, потому что куда труднее договариваться с целой редакцией. Ты можешь контролировать публикации, выдавая информацию, какую сочтешь нужной, – чтобы журналисты, сующие свой нос куда не следует, не запороли тебе дело.

Айтор кинул взгляд в сторону журналиста: фотоаппарат уже был выключен, и его ремешок висел на толстой шее, а сам он снимал видео на мобильный телефон, стоя у края сигнальной ленты и размахивая фонариком почти перед носом у полицейского, который, казалось, едва сдерживал желание отвесить мужчине затрещину.

– Этого типа зовут Фран Васкес, ему принадлежит DonostiDigital.eus, новостный интернет-сайт – очень прибыльный, кстати. А что касается того, как он узнаёт обо всем раньше других… Ну, к примеру: кто-то из жителей окрестных домов постит у себя в«Твиттере» или «Фейсбуке»⁷ фоточку с полицейскими машинами у Гребня Ветра – и вот спустя двадцать минут Васкес уже тут как тут, испытывает наше терпение.

– Инспектор, знаете, если честно, я немного переживаю, справлюсь ли, – неожиданно признался Айтор.

Эчеберрия, казавшийся очень серьезным, с прямыми седыми волосами, зачесанными назад, и орлиным носом, вдруг весело расхохотался. Он излучал уверенность человека, державшего ситуацию в своих руках. Его глаза быстро двигались, контролируя все вокруг.

– Обращайся ко мне на «ты». У каждого из нас был свой первый день. И я бы тебе посоветовал, чтобы ты так или иначе насладился этим опытом. Осторожно! – Волна перелетела через парапет мола и разбилась почти у их ног. – Море уже разбушевалось не на шутку.

Когда они проходили между двух патрульных машин, внимание Айтора привлекли безутешные женские рыдания, доносившиеся из машины скорой помощи. Это была девушка чуть старше двадцати, одетая в спортивную форму и вся покрытая кровью. Показания у нее брали двое полицейских – сотрудница в очках и ее напарник, с торчавшей из-под кепки копной светлых волос. Один санитар вытирал девушке-свидетелю лицо, а другой закутывал ее в термоодеяло. Айтор обратил внимание, что ведро, куда бросали использованную марлю, было полным. Он мысленно отметил, что все это ему нужно было собрать.

– Это она вызвала полицию, – пояснил инспектор, указывая на девушку. – У нее тут была пробежка, она добралась до конца мола, – Эчеберрия махнул рукой в сторону, – коснулась стены и повернула назад. И потом, в этом месте, ее окатило ударившим снизу фонтаном, – продолжал объяснять инспектор, показывая на отверстия в мостовой.

Айтор принялся осматривать эти шесть выходов, открывавшихся на поверхности мола.

– Назад, – скомандовал инспектор, заставив его отступить.

Из глубины с рычанием вырвался поток воздуха и воды, поднявшийся в высоту на несколько метров. Айтору уже не раз доводилось видеть такое прежде.

– А откуда кровь?

– В этом весь вопрос. Бегунья заметила, что вдруг оказалась вся в крови, и, когда поняла, что это не ее кровь, выглянула за парапет. И там она увидела тело, плавающее у скал.

Все свои объяснения инспектор сопровождал неохотным, почти механическим воссозданием действий девушки.

– Когда тело вытащили из воды?

– Когда мы приехали – около десяти.

Остановившись на площадке, откуда открывался вид на залив, Айтор внимательно осмотрелся. Что могла делать эта бегунья в такой час у Гребня Ветра, когда вокруг начинала бушевать галерна? Все это выглядело довольно странно. Айтор отвлекся, обратив внимание на неуклюже двигавшегося полицейского. Он делал снимки с разных ракурсов, но создавалось впечатление, что обращение с фотоаппаратом давалось ему с трудом. Инспектор Эчеберрия тоже его заметил.

– Гомес, ты что-нибудь нашел?

Тот повернулся и отрицательно покачал головой, с неуверенным видом и не глядя в глаза. Он был крепкого телосложения, с густой бородой, широкими бровями и очень темными волосами, и весь его вид источал робость.

– Ладно. Когда закончишь с этим, сделай также пару фотографий девушки-свидетеля. Эй, слушай! – Комиссар разговаривал с ним так, словно отчитывал ребенка. – Только потактичнее, понял? И чтобы все было нормально сфокусировано, ради бога! Судмед, нам сюда.

Они подошли к участку, освещенному переносными беспроводными прожекторами. Под навесом, едва выдерживавшим порывы ветра, лежал труп, упакованный в черный пластиковый мешок. Вокруг него сновали двое сотрудников в белых защитных комбинезонах, производивших замеры и делавших записи в блокнот. Айтор пришел к выводу, что перед ним были криминалисты. Как можно было заключить по полоске лица, видневшейся между маской и капюшоном, мужчины.

Женщина лет сорока, с собранными в хвост волосами и большими темными кругами под глазами, приблизилась к ним с инспектором. Она была в куртке на два размера больше того, который ей подходил бы, и в белых бахилах, надетых поверх ботинок, – строго по инструкции, во избежание загрязнения места происшествия. Она тоже нервничала, как и сам Айтор. Он подумал о том, что со стороны сразу заметно, кто чувствовал себя тут как рыба в воде, а кому было не по себе. И к последним явно относились он и судья.

– Это вы судмедэксперт? – спросила женщина.

– Судья Арреги, позвольте представить вам доктора Инчауррагу, – официальным тоном произнес инспектор Эчеберрия.

– Спасибо, что приехали. Я не стала бы вас беспокоить, но инспектор настоял. – Айтор удивленно посмотрел на Эчеберрию, но тот в ответ лишь отвел взгляд, словно призывая его не обращать внимания. – Дайте мне, пожалуйста, ваш номер лицензии.

Айтор смущенно протянул свою карточку, которую уже предъявлял полицейскому из оцепления. Судья Арреги не высказала никаких возражений.

– Как видите, шторм усиливается, и скоро вся площадка будет залита водой, – сказала она, записывая номер в свою папку.

– Наденем все, что положено, судмед?

С этими словами инспектор вынул из кармана своего плаща бахилы и натянул их поверх обуви.

– Что? Ах да, конечно-конечно.

Айтор открыл свой рюкзак и достал комбинезон, тоже белого цвета. Он уже начал уставать оттого, что все вокруг указывали ему, как он должен поступать.

– Мне нужно только предварительное заключение, ничего больше, – сказала судья, провожая Айтора в центр освещенного участка. – Констатировать смерть, зарегистрировать повреждения на теле, взять образцы для исследования и сфотографировать место происшествия. Криминалисты помогут вам, если будет необходимость.

Он присел на корточки рядом с трупом, и один из техников принялся расстегивать мешок. Когда бегунок молнии дошел до самого конца и перед его глазами предстало мертвое тело, Айтор перестал слышать все вокруг – судью, инспектора, шум дождя, рев моря. Его зачаровало это желтоватое лицо, смотревшее с земли в бесконечность. Трупы всегда действовали на него завораживающе. У них было намного больше терпения, чем у живых, и странным образом они казались ему эстетичными, обладающими особой красотой.

Первым человеком, кого Айтор увидел мертвым, была его мать, и это не стало для него травмирующим воспоминанием. Она лежала, окутанная каким-то спокойствием. Холодная, но необыкновенно умиротворенная. Однако тот, кто находился теперь перед ним, выглядел совершенно иначе и вызывал совсем другие чувства. Это был мужчина лет сорока с небольшим, с высоким лбом, прямыми бровями, римским носом и квадратным подбородком. Его рост составлял примерно метр девяносто, и, судя по ширине плеч, он был в хорошей физической форме.

«Привлекательный тип», – подумал Айтор.

– Так, значит, свидетель заметила труп, плавающий в море, после того как обнаружила на себе кровь? – спросил Айтор, натягивая на руки перчатки.

– Именно так. Как нам рассказал полицейский, первым прибывший на место, вся кровь, вылившаяся из трупа, собралась вместе и держалась на поверхности воды, как бензиновая пленка, – пояснил инспектор Эчеберрия.

«Какой стресс – быть облитым чужой кровью», – подумал Айтор. Его воображение тотчас нарисовало картину с плавающим в море пурпурным пятном.

Эта кровь, по-видимому, была уже полностью свернувшейся, раз она оставалась все время в виде скопления на поверхности воды, пока ее не выбросило через трубы Гребня Ветра в отверстия на моле. Коагуляция крови начинается через двадцать минут после смерти. С этим связано и появление трупных пятен, livor mortis. Но почему же кровь не растеклась в воде, а осталась как единое целое на ее поверхности? Это было очень странно.

«Сосредоточься, Айтор»,– сказал он себе. Слон, как говорил aita. Кусочек за кусочком. Сначала – труп, а потом – неразгаданные тайны. Или, как говорится по-баскски, gero gerokoak – закавычить.

– Видишь этот след от удара на черепе? – сменив тему, указал инспектор Эчеберрия, присев на корточки рядом с Айтором.

Судья Арреги держалась на благоразумном расстоянии, наблюдая за происходящим, но не вмешиваясь.

Айтор проигнорировал голову трупа и сосредоточился на изучении конечностей. Кожа на пальцах не была сморщена, что также вызывало вопросы. Он безуспешно искал хоть что-нибудь под безупречно чистыми ногтями. Странно, очень странно. Черт побери, все было не так, как надо. В его обязанности входило собрать образцы для исследования, но их не было. Айтор почувствовал, что у него вот-вот включится «режим паники». Все шло не так, как он ожидал. Он сделал глубокий вдох и стал медленно выпускать ртом воздух, почти со свистом.

«Спокойно, сейчас все пройдет», – мысленно произнес Айтор, заставив себя продолжать. Затем он обернул кисти трупа прозрачной пленкой, чтобы сохранить их в максимально нетронутом состоянии.

– Похоже на то, что он упал в море, ударился и утонул. Что скажешь? – настаивал инспектор.

– Вы измерили его рост? – спросил Айтор.

– Метр девяносто три, – ответил один из криминалистов, державший папку с записями. – Взвешивание мы не проводили. Водолазы, которые его вытаскивали, сказали, что у него в желудке большое количество воды.

Айтор надавил на живот трупа, и на его безжизненных губах показалась розоватая пена. Судмедэксперт поспешил взять образец.

– Ну, так что ты думаешь? Вроде все ясно, да? – в третий раз спросил инспектор Эчеберрия, продолжая настаивать.

– Без обид, но ты не мог бы пока оставить нас тут поработать? Я понимаю, что в таких обстоятельствах возиться некогда и все такое, но, поверь, нам нужно хотя бы немного времени.

Айтор быстро подписал этикетку на контейнере и, убрав его в свой чемоданчик, пристально посмотрел на полицейского.

Помолчав несколько секунд, инспектор Эчеберрия расхохотался.

– Хорошо-хорошо. Как скажешь, парень. Пойдемте, судья, дадим пока поработать экспертам. Помогайте судмеду, если будет необходимость, – велел инспектор криминалистам, прежде чем удалиться.

Айтор вздохнул с облегчением и сосредоточился на осмотре повреждения на голове трупа. Он внимательно изучил рану и собрал из нее пинцетом некоторые остатки, похожие на мох и наскальные водоросли. Подписав и убрав контейнер, он снова сделал глубокий вдох. Что еще? Так. Ему нужна была собственная фотофиксация.

Айтор достал фотоаппарат из своего рюкзака и сделал полдюжины снимков. Слишком затягивать эту процедуру не следовало, чтобы не допустить загрязнения, и он поспешно взялся заматывать рану. Увидев, что это удавалось ему с трудом, один из криминалистов, стоявших в стороне в ожидании распоряжений, принялся держать голову трупа, пока Айтор оборачивал ее пленкой. Эта мера предосторожности казалась абсолютно бесполезной, учитывая, что все вокруг было залито водой и дождь легко просачивался под навес. Лицо трупа было покрыто множеством ссадин. Судмедэксперт принялся методично их фотографировать, одну за другой – вплоть до рассечения длиной около четырех сантиметров на уровне левой брови.

Айтор попросил одного из криминалистов подержать веки трупа – так, чтобы глаза оставались открытыми. Сделав пару фотографий, он посмотрел результат в видоискателе. Они оказались засвечены вспышкой. Порывшись в своем чемоданчике, он протянул криминалисту светодиодный фонарик. Затем Айтор убрал вспышку и снова сфотографировал. На этот раз снимки получились хорошими. Зрачки у трупа были расширены. Судмедэксперт проверил также ушные раковины и ноздри на наличие в них каких-либо частичек.

Сердце у Айтора все еще сильно колотилось, но он старался не концентрироваться на этом, а просто выполнять свою работу, что помогало ему справляться с этим состоянием. Внезапно на них обрушилась волна, окатившая всех с головы до ног.

– Черт возьми! – выругался Айтор. – Откройте ему рот, пожалуйста, – сказал он криминалисту, стараясь не выдавать своей нервозности.

Он обследовал гортань трупа в поисках какого-либо инородного тела и снова сфотографировал, на этот раз со вспышкой. Повреждение дыхательных путей было несомненным. Айтор осмотрел лицо трупа и сделал два снимка крупным планом.

– Ну так что? – вмешался второй криминалист, крутившийся рядом с папкой в руке, ничего не делая. – Нам можно уже его забирать или как?

– Давайте перевернем тело, я хочу посмотреть, нет ли у него повреждения шеи или позвоночника.

– А ты не можешь сделать это в зале для аутопсии?

– В зале для аутопсии мы будем проводить аутопсию, а здесь проходит предварительный осмотр тела. Помогите перевернуть его.

Второй криминалист неохотно убрал папку и, присев на корточки, взял тело за плечи. Когда труп оказался перевернут, Айтор разрезал на нем ножницами рубашку и осмотрел позвоночник. Никаких видимых повреждений обнаружить не удалось. Он сделал еще полдюжины быстрых фото.

– Вы измеряли температуру тела?

Оба криминалиста отвели глаза.

– А вы взяли образцы со скал?

– Ты шутишь? Видишь, какое сейчас море? – ответил недавно присоединившийся к ним второй криминалист.

Айтор мысленно констатировал, что на следующее утро ему придется самому прийти собрать образцы. Потрясающе, неотложные дела всё прибавляются. Он взял ректальный термометр и стянул с трупа брюки. В какой-то момент перехода между жизнью и смертью у этого человека опорожнился кишечник. Айтор измерил температуру: тридцать три градуса. Если исходить из теории, согласно которой следовало насчитывать один час на каждый потерянный градус, начиная с тридцати семи, то смерть должна была наступить около четырех часов назад, где-то на закате. Судмедэксперт достал два пластиковых пакета и протянул их криминалистам.

– Сюда нужно сложить одежду, – сказал он, собирая тем временем образцы кала.

Следующая волна смыла один из прожекторов, и труп, приподнятый слоем воды, сместился на несколько сантиметров.

– Пора, доктор, время закончилось! – крикнул стоявший поодаль инспектор Эчеберрия.

– Почти готово! – ответил Айтор, и криминалисты бросились застегивать мешок. – Подождите.

Он достал шприц и взял три пробы крови.

– Нашли что-нибудь важное? – Судья Арреги вновь подошла к нему вместе с инспектором.

Айтор понимал, что обстоятельства были крайне неблагоприятными и все хотели закончить это дело как можно скорее. Во время работы он отчасти выпал из реальности и теперь, словно очнувшись, увидел, что происходило вокруг: Гребень Ветра все больше уходил под воду под ожесточенным натиском волн, и очень скоро море должно было поглотить его целиком. Галерне не было никакого дела до патрульных машин, мертвецов и судмедэкспертов. Айтор решил смириться и сделал знак, чтобы криминалисты застегивали мешок. Он убрал собранные образцы в свой чемоданчик и молча поднялся.

– Ну так что? – продолжала настаивать судья.

– В общем, смерть констатирована, я собрал нужные образцы и сделал фотографии. От меня ведь это требовалось, верно? – Айтор закинул на плечо рюкзак и направился в сторону парапета.

– Прошу прощения, судья. Может быть, нам уже сворачиваться, если не возражаете? – произнес инспектор Эчеберрия и затем скомандовал остальной группе: – Давайте, ребята, заканчиваем! Всем собираться!

Айтор остановился в нескольких метрах от парапета. Неистовство моря завораживало. Эта стихия казалась черной массой, надвигавшейся на залив: она обрушивала свою ярость на остров Санта-Клара и подбиралась к побережью. Горевшее впереди созвездие огней рисовало очертания города, жившего своей жизнью и словно отстраненного от царившего вокруг хаоса. Какого черта там до сих пор стояло колесо обозрения? Огромная, возвышавшаяся над городом махина. Несмотря на захватывающую красоту открывавшейся перед ним картины, Айтор не мог избавиться от неприятного ощущения, что работа была сделана им кое-как, в спешке. Он с досадой подумал о том, что ему не дали выполнить все как следует.

– Все в порядке? – Инспектор Эчеберрия встал рядом с ним и взял его под руку.

Почувствовав это прикосновение, Айтор встряхнул головой, вспомнив, что находился в этом месте вовсе не для того, чтобы любоваться видами.

– Один момент.

Он прошел пару метров, пока не нашел то, что искал. Это были ржавые перила лестницы, вмонтированной в бетонную стену. Теперь она едва выступала из воды, но несколько часов назад ее, несомненно, было хорошо видно. Она находилась неподалеку от того места, где, согласно показаниям, девушка-свидетель обнаружила труп. Очень близко – на расстоянии не больше пяти гребков, если плыть. Айтор сфотографировал свою находку и подошел вместе с инспектором к машине скорой помощи. Полицейский сел на край заднего отсека, стоявшего с открытыми дверями, словно приглашая судмедэксперта к непринужденной беседе. Однако Айтор, оказавшись в этом месте, тотчас вспомнил про бегунью и куски марли, наполнявшие мусорное ведро. Все это были улики. Он порылся в контейнере, но безрезультатно. Там не осталось ни следа от испачканного перевязочного материала.

– Извините, шеф.

К ним приблизилась пара сотрудников, бравших ранее показания у девушки-свидетеля. Их сопровождал бородатый полицейский, уже не вертевший в руках камеру.

– Да, Ирурцун?

– Мы подумали, что судмедэксперту может понадобиться вот это, – произнесла сотрудница, протягивая Айтору пакет, наполненный марлей со следами крови.

Айтор взял его, чувствуя благодарность. Женщина-полицейский была миниатюрной и выглядела просто крошечной рядом со своими товарищами. Ее нос сильно выступал на лице, подчеркиваемый очками, и казался как будто накладным, что придавало некоторую комичность ее внешности. Однако маленькие карие глаза женщины, в которых Айтор не заметил ни тени колебаний, излучали необыкновенную решимость. Она производила впечатление очень эффективного сотрудника. Безупречно сидящая форма, уверенные движения, серьезное выражение лица. Все в ней свидетельствовало о профессионализме.

– Краткий доклад по свидетельским показаниям,– сказала женщина-полицейский, обращаясь к инспектору.– Амайя Мендоса, тридцать лет, не замужем, работает одонтологом⁸. Как вы уже знаете, она совершала здесь пробежку, потом ее окатило морской водой через отверстия на моле, она оглядела себя и увидела, что на ней была кровь. Тогда она выглянула в море и там заметила плавающий на поверхности труп.

Вопрос о крови вновь вышел на первый план в голове Айтора. Насколько он себе представлял, она должна была сразу же свернуться, едва вылившись из тела жертвы. Только таким образом кровь могла сохраниться как единое скопление, не рассеявшись в море.

– Между этой девушкой и погибшим может быть какая-то связь? – спросил инспектор Эчеберрия.

– По ее словам – никакой, – ответила Ирурцун.

– Ей не встретился тут кто-нибудь по дороге? Она не заметила ничего подозрительного?

– Согласно ее показаниям, недалеко от этого места она едва не столкнулась с каким-то типом – ее это напугало.

– Описание?

– Практически нет. Лицо у него было закрыто, на голове – капюшон. Человек был в зеленом плаще, крепкого телосложения и очень высокого роста, почти два метра.

– Понятно. Кто-то еще?

– Мы составили список. Назову всех в порядке следования. – Женщина-полицейский открыла свой блокнот и поправила на носу очки указательным пальцем. – Неподалеку от отеля «Лондрес» она встретила группу немецких туристов, состоявшую из трех взрослых пар и четырех подростков – трех девочек и одного мальчика. Как ей показалось, они направлялись в гостиницу, где, очевидно, и проживали. Затем ей попалась по дороге девушка-блондинка с доской для серфинга. В туннеле целовалась молодая парочка, а здесь, у Гребня Ветра, перед ней выскочил тип в зеленом плаще. Из-за объявленного оранжевого уровня опасности прохожих на улице почти не было.

– Девушка с доской для серфинга? В Ла-Конче?

– В этом нет ничего странного, шеф, – вмешался светловолосый полицейский, жаждавший продемонстрировать свою осведомленность. – Иногда во время шторма на море поднимается сильное волнение и можно поймать хорошую волну, как у мола Ондарреты, так и в Ла-Конче. Они, конечно, прибрежные, но…

– Ладно-ладно. Льярена, вы с Гомесом отвезете свидетеля в комиссариат. Перечитайте ее показания и дайте ей их подписать, – сказал инспектор Эчеберрия, обращаясь к двум полицейским-мужчинам. – Ирурцун, вы с Отаменди останетесь тут и все уберете.

Айтор проследил взглядом за указательным пальцем инспектора. Он был направлен в сторону поста у оградительной ленты. Значит, того зловредного полицейского звали Отаменди, а его напарницей была Ирурцун. Угораздило же их работать в паре – трудно было представить более непохожих друг на друга людей!

– Вы не хотите, чтобы мы поискали еще свидетелей? – сдержанно спросила Ирурцун.

– Нет, не нужно. Проследите за тем, чтобы здесь ничего не забыли.

Женщина-полицейский кивнула, не высказав никаких возражений. Однако Айтор отчетливо почувствовал ее разочарование.

– А, вот еще что. Возьми, это личные вещи погибшего. – Инспектор достал пакет откуда-то из-под своего плаща и отдал его Ирурцун. – Когда вернетесь в комиссариат, нужно будет сделать опись всего этого и занести в журнал.

Когда они снова остались вдвоем в машине скорой помощи, инспектор внимательно посмотрел на молодого судмедэксперта. Айтор уже вновь уткнулся в свой фотоаппарат.

– Доктор, может быть, пообщаешься со мной?

Айтор поднял взгляд от видоискателя.

– Я просто просматриваю фотографии, чтобы проверить, все ли с ними в порядке.

Инспектор Эчеберрия со смехом кивнул.

– Понятно, понятно. Можешь сделать это сколько угодно раз. Все равно не избавишься от этого противного ощущения.

– Какого ощущения?

– Как будто ты что-то упустил.

Айтор изобразил на своем лице нечто неопределенное. Он сам не знал, нравилось ли ему то, что этот человек так хорошо понимал, какие чувства владели им сейчас. В любом случае инспектор был прав. Айтор действительно не мог избавиться от страха, что сделал что-то не так.

– Со мной каждый раз подобное происходит, когда нужно расследовать очередную смерть, – продолжал инспектор.

– И как ты с этим справляешься?

– Знаешь, что говорит мне мой преподаватель живописи? Да, я занимаюсь живописью, что такого? Нужно отступить на некоторое расстояние от картины, чтобы увидеть перспективу. Если ты будешь находиться близко, слишком близко, то сможешь разглядеть лишь мазки кисти. Понимаешь, о чем я?

– И как увидеть перспективу в данном случае?

– Отложив все на несколько дней. Потом проводится вскрытие, пишется отчет и все становится на свои места. Да-да, я знаю. Конечно же, тебе сказали, что отчет должен быть готов еще вчера. Скорей, как можно скорей! А я тебе вот что скажу: в отличие от того, что показывают по телевизору, у нас – в девяноста девяти процентах случаев – все на самом деле так, как кажется. Я готов поспорить, что этот человек просто упал, ударился, потерял сознание и утонул. Несчастный случай – и ничего более.

Между тем к ним подошла судья Арреги. Судя по всему, ей требовалось решить еще какие-то вопросы.

– Доктор, подпишите мне здесь, пожалуйста. Это предварительное заключение с кратким изложением всех фактов. – Айтор взял папку и ручку и расписался у нижнего края страницы. – И еще одну подпись здесь… спасибо.

Судья попрощалась, пожав ему руку, и села в свою машину, припаркованную – ну разумеется – внутри огороженного полицией периметра.

Очередная огромная волна полностью накрыла всю верхнюю площадку мола. Раздавшийся грохот заставил инспектора Эчеберрию решительно подняться.

– Ладно, пойдем, пока нас не унесло в море. Приглашаю тебя на пиво, – предложил полицейский.

– Спасибо, но я не могу. Мне нужно поехать в институт зарегистрировать труп.

– Как хочешь. Завтра поговорим. – Инспектор протянул Айтору руку. – Хорошо поработали, доктор.

– Спасибо вам за помощь, инспектор.

– У всех нас был свой первый день, – промурлыкал Эчеберрия, удаляясь под дождем.

Рядом раздалось чье-то покашливание. Айтор поднял голову и увидел перед собой криминалистов, стоявших у дверей скорой помощи: на них уже не было шапочек, а маски были сдвинуты на подбородок. Они держали носилки с телом. Молодой судмедэксперт выключил свой фотоаппарат и отошел в сторону. Закрепив носилки в левой части салона, криминалисты поставили внизу под ними пакеты с одеждой погибшего и направились к своим машинам, предварительно постучав по кузову скорой – давая понять, что можно было ехать.

Айтор наблюдал, как все сотрудники старательно занимались сборами: снимались прожекторы, складывался навес, сворачивалась оградительная лента, отъезжали патрульные машины, и даже вспышки фотоаппарата уже исчезли… Скоро это место должно было опустеть, и, судя по яростному реву моря, его собирались поглотить волны. Все люди сновали вокруг, занятые делом, подумал Айтор. Только он сам неподвижно сидел в машине скорой помощи с фотоаппаратом в руке. И он знал – почему.