Читать книгу: «Время зверя», страница 13

Сэм не чувствовала ничего этого, пока не пришла в сознание, а когда она наконец очнулась, над их головами уже занимался рассвет, окрасив небо ярко-розовым цветом, а рядом с ней крепко спал Макс, целый и невредимый, и грудь его мерно вздымалась во сне. Сэм прижалась к нему, обняв обеими руками, и молчала, боясь прервать его крепкий целительный сон.

***

Эдвард и Софи стояли у края бушующего пламени, крепко держась за руки. Прямо у их ног бурлила лава, стремящаяся вырваться дальше на поверхность и затопить, умертвить всё живое. Ветер, завывающий в глубине пропасти, приносил оттуда запахи огня и смерти, и совсем скоро вулкан должен был извергнуться в полную силу.

– Хаос не получит наши жизни, – утвердительно сказал Эдвард. – Я войду внутрь смертельного круга и брошу ему вызов.

– Я пойду вместе с тобой, – возразила ему Софи и ещё крепче сжала его руку.

– Но тогда мы подвергнем твою жизнь опасности…

– К чему мне жить дальше, если все вы погибнете в огне? Я хочу быть рядом с тобой в миг победы или поражения, неважно, главное, не расставаться в этот судьбоносный миг.

– Но я не смогу сражаться в полную силу, зная, что ты рядом, – привел вампир последний аргумент.

– Эдвард, – возразила она ему, и стальная нить прорезала её голос, наполняя его невиданной раньше силой. Она повернула его к себе и посмотрела в его глаза своими, полными решимости. – Я уже не та хрупкая уязвимая девочка, которую надо оберегать от боли и смерти. Я такой же хищник, как и ты, а твоя бессмертная кровь напитала меня невиданной силой. Я также сильна, как и ты, бессмертный вампир, и я пойду вместе с тобой на сражение с хаосом.

Он согласно кивнул, не в силах больше противостоять силе её воли, и, ещё крепче сжав руки, они вместе шагнули в огонь.

Изабель и Себастьян наблюдали за пробудившимся вулканом издалека, со стороны моря.

– Он напитался чужой силой, – с тревогой проговорила девушка, изо всех сил прислушиваясь к тому, что происходило там, внутри жерла. – Теперь я понимаю, зачем он забрал с собой Сэм – она самая сильная из всех нас, однажды она уже пробудила хаос, напитала его силой своего отчаяния и боли, и вот сейчас он снова нашёл способ забрать себе её силы, её гнев и ярость.

– Можем ли мы остановить это? – спросил Себастьян.

– Я не вижу ничего из того, что происходит там, внутри, – печально покачала головой Изабель. – Я не чувствую Адриана, и почти наверняка это означает, что он вошёл в огонь, в самоё его пекло.

И ещё… – она снова с тревогой прислушалась, – я ощущаю воздействие неведомых мне сил, чужих и страшных, и это не хаос, и не его приспешники, это что-то совершенно другое и чуждое нам.

– Похоже, у нас нет другого выбора, кроме как войти в огонь, – безучастным голосом проговорил Себастьян. С тех пор, как его вернули с обочины существования в самый эпицентр бытия, он ощущал странное безразличие к своей судьбе. Он так много видел, так бесконечно много пережил и выстрадал за свой относительно короткий век вампира, что даже грядущее торжество хаоса уже не могло поколебать его душевное спокойствие и апатичность по отношению ко всему происходящему, скрывающуюся в глубине его натуры. Он уже знал, что войдёт в огонь, но не хотел подвергать опасности Изабель.

– Я пойду с тобой, – возразила она ему, прочтя его мысли. – Мы должны быть рядом там, внутри, несмотря на грядущую и почти неизбежную смерть.

– Я не позволю нам умереть, – с силой сжал он её руку, и невольная гримаса гнева исказила его лицо. – Когда-то давно ты уберегла меня от судьбы жестокого хищника, кровавого палача, и теперь пришёл мой черед уплатить тебе долг. Если нам будет угрожать смерть, я спасу тебя, любой ценой.

Изабель тяжело вздохнула, но промолчала, а потом они вместе направились навстречу бушующему пламени и кипящей лаве.

***

Дим стоял у края бурлящей пропасти, окружённый стеной огня, и смотрел вниз. Обретя новое зрение, он теперь мог наблюдать вещи, сокрытые прежде от его глаз, и он ясно видел там, внутри, в бесконечной глубине, сердцевину хаоса.

– Вот где ты скрываешься, мой древний враг, – отрывисто проговорил он. – Ты всегда был там, затаился во тьме после того, как свершилось великое извержение, и с тех пор ждал своего часа, вербовал слуг, питался человеческими страстями и ждал… Ты не получишь этот мир, не сможешь принести его в жертву своей прихоти. Я заставлю тебя заползти обратно в своё логово, так далеко под землю, что там ты уже не будешь иметь своей власти.

Он почувствовал вампиров, входящих с разных сторон в круг огня. Александр и Анна, Эдвард и Софи, Себастьян и Изабель – все они пришли в назначенный час, сами не понимая того, и глазам их предстала новая сила, которая могла противостоять хаосу и не позволить свершиться апокалипсису. Рядом с Димом на краю пропасти замер зверь, охраняя своего хозяина, Адриан в животном обличье безропотно подчинился могуществу древних богов, без тени сомнения перешёл ему на службу и забыл про свой человеческий облик.

– Адриан… – одними губами отчаянно выдохнула Изабель, – и зверь на секунду обернулся, уставившись на неё равнодушным взором, а потом отвернулся.

– Я знал, что вы придёте, – ровным голосом, в котором не читалось ни тени эмоций, проговорил Дим, не оборачиваясь.

– Я знал вас когда-то, но теперь вы мне безразличны. Вы увидите и поймёте, что со мной стало, но помните, что я сам выбрал этот путь, чтобы сразиться с хаосом. Эта тварь слишком сильна для того, чтобы её можно было одолеть людям или вампирам, но теперь мне это под силу.

– Кто сделал это с тобой? – спросил Эдвард, и Анна подала ему знак, означающий знание и понимание. Вампир замолчал.

– Они сделали это, – отвечал ему Дим. – Те, кто не хотел, чтобы мир погрузился во тьму. Те, кто направили меня сразиться с хаосом, усмирить его волю, забрать себе его силу. И теперь я вижу, как я могу его победить.

Он повернулся к вампирам и медленно обвёл их равнодушным взором.

– Единственный способ победить хаос – стать его частью. Его можно усмирить, только проникнув в его суть и изменяя его изнутри. Нельзя сразиться с ним как с обычным врагом, ведь у него нет тела. Нельзя забрать у него жизнь, ведь у него нет жизни. Он великое ничто, огромная пустота, забирающая внутрь себя боль, и слёзы, и гнев, и смерть. Огонь, который вы видите – проявление его силы, но эта сила не его собственная. Пока люди живут на этой земле, они будут продолжать питать его силой своих страстей, потому и убить его можно, только погубив всё живое. Я войду внутрь и стану его частью.

– Вы видите меня в последний раз, – продолжал он. – Запомните то, что скажу вам. Я осознал это, когда кровь древних богов изменила моё сознание, преобразовала мой образ мыслей и понимание всего происходящего в мире. Помните, что ваше бессмертие тоже берёт своё начало из самой сердцевины хаоса. Проклятие, которое изгнало когда-то обречённого на вечную жизнь, родилось там же. Воля, которая убила всех моих близких и толкнула меня на путь ярости, которая привела меня к вечной жизни, тоже берёт своё начало из сути хаоса. И все вы – его порождение, поэтому он так упорно стремился склонить вас к служению ему, своему создателю.

– Но вы – также и потомки человечества, и поэтому вы должны, несмотря на века, уходящие вдаль и неизбежно отдаляющие вас от смертных, сохранить в себе это человечное начало. Никогда не отдаляйтесь от людей, не превращайте их в свою пищу, помните, кто вы такие и от кого произошли – только так вы сможете противостоять воле хаоса! Вы хищники, порождение сердца тьмы, и я сам когда-то был таким же! Прямо сейчас я погашу мировой огонь, не дам ему низвергнуть человечество во тьму, но однажды снова наступит тот миг, когда он снова накопит силы и снова вступит в открытое противостояние с торжеством прогресса.

– Я иду, – проговорил Дим и шагнул внутрь. Адриан в обличье зверя прыгнул вслед за ним.

– Нет! – дернулась вслед за ним Изабель, но Себастьян удержал её сильной рукой.

– Погодите, – прислушалась Анна, – что-то происходит там, внутри.

Они осторожно приблизились к краю огненной пропасти и заглянули внутрь. Там, внизу, в яростно клокочущей огненной пропасти, раскрывался гигантский огненный цветок, в сердцевине которого неподвижно сидели человек и зверь. Лепестки стремительно росли, а потом также стремительно сомкнулись, и всё стихло. Яростно ревущий огонь угас, и тишина воцарилась в пещере, где ещё секунду назад бушевало пламя, грозившее уничтожить всё живое.

– Он ушёл, чтобы подарить нам жизнь и надежду, – очень тихо, почти про себя сказала Софи, и слезы стояли в её глазах.

– Но он не умер, – возразила ей Анна. – Он будет жить внутри сердца хаоса и сдерживать его волю.

– А нам придется привыкать жить без него, – с тяжёлым, горестным вздохом заключил Эдвард. – Ты навсегда останешься в моём сердце, мой учитель, мой Сигурд.

Вампиры замолчали и долго смотрели вниз, в тёмную мрачную пустоту, из которой не доносилось больше ни звука, провожая своего прародителя, и молча давали обещание навсегда сохранить память о нем в своём сердце.

***

Сэм прислушалась к внезапно воцарившейся вокруг них тишине.

– Вставай, Макс, – начала теребить она вампира. – Что-то произошло там, откуда мы с тобой чудом выбрались живыми.

Макс приподнял голову. Он был измучен недавней пыткой и почти ничего не осознавал. Кровь Дима вернула его телу прежний облик, но сознание по-прежнему было замутнённым. Он посмотрел в глаза девушки, склонившейся над ним в тревоге.

– Сэм… – прошептал он. – Ты пришла, чтобы спасти меня.

– Мы оба чуть не умерли, – возразила она ему, – и теперь нам нужно узнать, что произошло.

Они поднялись на ноги и стали подниматься по склону. Всё молчало вокруг, снова пришла ночь и наполнила тьмой пространство, равнодушные звёзды снова взирали на них с неподвижного неба, и странная тишина окутала их плотной пеленой.

– Надеюсь, мы не умерли и не перешли в другой мир, – невольно вздрогнула Сэм, осознавая, что пространство вокруг них неуловимым образом изменилось.

Они продолжали подниматься, пока грозный рык не заставил их остановиться и замереть на месте.

Из-за огромных валунов, лежащих прямо на их пути, вышел зверь и угрожающе зарычал. Шерсть на его спине вздыбилась, клыки были обнажены, слюна капала из пасти на землю. Он сам был испуган, ведь он больше не чувствовал воли хозяина и не понимал, как существовать дальше.

И тогда Макс вспомнил всё. Плотная пелена забвения рассеялась, и перед его внутренним взором, словно кадры в кинопленке, пробежала вся череда событий, начиная с того момента, как зверь встретил их на набережной, набросился на них, изранил и уволок за собой, и вплоть до его превращения, когда животное начало в нём угрожало победить человечность и заставить его перейти на службу хаосу.

И когда череда невероятных событий развернулась перед ним в полной перспективе, он опустился на землю и тихо засмеялся.

– Сэм, – потянул он её за собой, – как же они были глупы, что хотели заставить нас подчиниться своей воле.

Его смех усиливался, уносясь раскатами вдаль, и девушка недоумённо смотрела на него.

– Смотри же, – продолжал он, – всё закончилось. Они победили хаос, загнали его обратно под землю. И эта тварь, – мотнул он головой в сторону зверя, – также недоумевает, как и мы.

Он встал и приблизился к зверю, и ни капли страха не было в его душе.

– Что, бессмертная тварь, некому больше направлять твою волю? Некому больше распоряжаться, кого следует убить, а кого – подчинить воле хозяина? И как ты собираешься жить дальше? Почему, интересно, ты не прыгнул в огонь? На что ты рассчитываешь?

Он смотрел на зверя сверху вниз, и повелительные нотки хозяина прорезались в его голосе. Зверь захлопнул пасть и прижал уши к голове, чувствуя его силу, ощущая его гнев всей кожей, всем существом.

– Теперь ты будешь служить мне, зверь, – приказал Макс, и тварь послушно подползла к нему, подставив голову. – И ты больше никогда не покусишься ни на чью жизнь, – приказывал вампир, и зверь впитывал его волю и его слова. – Ты будешь нас охранять, мы позволим тебе всюду следовать за нами, но в обмен на это ты должен признать мою волю и мою силу.

Его рука властно опустилась зверю на голову, и тот окончательно подчинился новому хозяину. Сэм с опаской подошла к ним поближе, её рука тоже легла зверю на голову и замерла.

Они долго сидели втроём на краю обрыва, и там их нашли все вампиры, спускавшиеся со склона потухшего вулкана.

Эпилог

Сэм сидела в одиночестве на каменном парапете набережной и отрешённо смотрела сквозь воды залива в сторону материка.

С тех пор, как они погасили вулкан и заставили хаос скрыться в своём подземном логове, прошёл год, чума отступила, побежденная современными средствами медицины, и ничто больше не нарушало их покой в вечности. Вампиры снова разошлись по миру, а Макс вернулся к занятиям музыкой и заканчивал записывать новый альбом, Сэм же часто бродила в одиночестве, переживая спокойствие, воцарившееся в её душе. Мрачная пустота внутри давно затянулась, ни оставив о себе ни следа, и только отблеск былой ярости в глазах зверя иногда напоминал о прошедших событиях. Зверь остался с ними и безоговорочно подчинялся Максу, признав в нем своего хозяина. Он неотступно сопровождал Сэм во время её долгих прогулок и был готов защитить её в минуту опасности.

– Девушка и зверь, – поначалу вспоминала Сэм слова проклятого чумного странника, и они отзывались в её душе отголосками былых тревог. – Мой самый верный защитник, – поглаживала она звериную шерсть, и тот довольно ворчал.

Вот и сейчас он свернулся на камне неподалеку от неё, подремывая и приподняв одно ухо, чтобы оставаться настороже.

– Тётя, можно погладить собачку? – звонкий детский голос внезапно нарушил тишину.

Сэм подняла голову – рядом стояла девочка и смело протягивала к зверю руку.

– Можно, – улыбнулась Сэм, – он не причинит тебе вреда.

Зверь недовольно поднял уши, но не возражал против того, чтобы проворные детские руки оглаживали его бока.

– А какой он породы? – спросила девочка.

– Очень древней, – ответила Сэм, – таких больше не осталось на земле.

Девочка ушла – за ней спустились на набережную родители – и Сэм снова погрузилась в думы одиночества.

Серые волны еле слышно шуршали, и ничто больше не нарушало безмятежную тишину.

А далеко на юге, за океаном, бессмертный странник сидел, скорчившись, в углу пещеры, и терпеливо ждал, когда Дим вернётся исполнить своё обещание. Он был готов ждать ещё вечность, если потребуется, только бы обрести давно желанный покой.