Читать книгу: «Гусь, который влипал в истории», страница 3

7. Володины открытия в области микромира

Володя никак не ожидал, что микромир деревни окажется таким сложноорганизованным.

Первыми его неприятно удивили пчёлы. Они, как оказалось, не слишком рады делиться мёдом. Кстати говоря, Володя так и не решился спросить у тётушки Колетт, как она исхитрилась достать фарфоровую чашечку из улья. А она исхитрилась: чашечек в серванте снова стало шесть.

Затем Володю удивили муравьи. И даже несколько раз.

Сперва – самим фактом своего наличия. Гусь думал, они жители сугубо лесные и в деревнях не водятся. А тут вот, глянь-ка, завелись!

Второй раз муравьи удивили гуся, когда он взял лупу (не зря привёз с собой!). Володе открылся огромный сложный мир муравьиных городов, складов, производств и ферм по разведению тли.

Третий раз – когда гусь уснул возле муравейника. Володя развалился на травке под приветливым солнцем, сложил крылышки под головой и забылся сладким послеобеденным сном. Перекатившись с боку на бок, гусь задел муравейник. Вот тут и выяснилась неожиданная деталь – муравьи кусаются.

Ещё одним любопытным Володиным открытием стали стрекозы. На пруду их водилось огромное количество. Изящные, быстроглазые, с голубоватыми крылышками, стрекозы мелькали перед глазами, сверкая на солнце. Местная детвора называла их «стеклянные крылья».

– Вон стеклянные крылья летят! – кричали они на другом берегу пруда, пока Володя отдыхал в гамаке.

Гусь слушал и верил в это по наивности и простоте души.

«Надо же такому быть! – удивлялся сам с собой Володя. – Откуда в природе взяться стеклянным крыльям у живых существ? Ведь стекло производят на фабриках!»

Но не зря же он считался философом! Володя думал, думал и удумал:

«Ну конечно! Я всё же гениален, как ни крути. Хрусталь! Горный хрусталь как раз встречается в природе! Вот из чего, должно быть, стрекозиные крылья».

Он встал на край берега и закричал детишкам через пруд:

– Маленькие мусье-е-е! Не стеклянные, а хруста-а-альные крылья! Поверьте гениальному дяде мусье гусю-ю-у!

Детишки пошушукались, засмеялись и убежали рассказывать родителям, что́ в очередной раз учудил забавный мусье гусь.

Володя был собой доволен.

Самым приятным открытием в области деревенского микромира стали гусеницы, которые превращались в бабочек. Володя читал об этом в книжках, но никогда не наблюдал воочию. А ведь наблюдать воочию, собственными глазами, – совсем не то, что читать в книжках, пусть даже с картинками.

Каждый день гусь с невозмутимым видом чинно шествовал по деревне – в тельняшке, панаме, шейном платке и с лупой – в сторону лавандового поля.

– Наш-то недотёпа снова идёт бабочек наблюдать! – по-доброму посмеивались местные жители. Они уже полюбили чудаковатого гостя мадам Колетт и звали его «наш».

Ни о чём не догадываясь, Володя увлечённо ползал с лупой по полю. Тут из невзрачных серых куколок появлялись нежные лимонные бабочки. Когда они качались на стебельках сиреневой лаванды, сочетание цветов было настолько безупречным, что Володин внутренний любитель красоты ликовал.

– Как прекрасен этот мир, посмотри! – восторгался Володя-эстет. – Сосед Шарль был совершенно и бесповоротно прав! Нужно в знак благодарности привезти ему подарок. Свежий багет и букет лаванды, пожалуй, подойдут!

И Володя, раскинув крылья, растягивался среди ароматных цветов, впитывая каждым пёрышком всеобъемлющее счастье.

Часть II. По морям, по волнам

1. Возвращение в родное гнездо

Лето в деревне у бульдожьей тётушки было непередаваемо прекрасным. Гусь не забудет его до конца своей гусиной жизни.

Плавание в пруду с красным спасательным кругом на белоснежной талии.

Вкуснейшие багеты – свежие, горячие, с хрустящей корочкой.

Нежно-лимонные бабочки на сиреневой лаванде в рассветных лучах.

Сверкающие стрекозы с крыльями из горного хрусталя.

Гамак меж яблонь, в котором так чудно спится после обеда.

Свежий воздух, аромат пряных трав, добродушные соседи, гостеприимная хозяйка и даже голосистые петухи по утрам – всё слилось для Володи в солнечный душистый калейдоскоп. Да, он попал в неоднозначную ситуацию и потому оказался в деревне, но как всё замечательно сложилось!

Одна лишь мелочь омрачала радость от отпуска, как тёмное пятнышко на чистом столовом серебре. Ехал-то он в деревню, чтобы изучать ораторское искусство. А в итоге открыл учебник (прекрасный, раритетный, прадедушкин) всего раз и то неудачно. Бобёр подтвердит.

Но в конце концов, не зря Володя был философом по профессии! Он живо нашёл утешение: «Мастерство оратора не в его знаниях, а в его сердце!» Так, успокоившись, в отличном расположении духа гусь собирался в обратный путь.

По деревне мигом, как пожар, разнеслась весть: «Наш недотёпа отбывает». Проводить его вышли все местные жители от мала до велика. Как и положено, будто нарочно, чтобы всех рассмешить (на самом деле от неожиданного волнения), Володя выронил авоську мадам Колетт с подаренными яблоками. Детвора со смехом бросилась их собирать. Потом гусь споткнулся, упал, поднялся, зацепился, стукнулся, закружился, закачался и, наконец, стараниями тётушки был усажен в автобус у окна. Все махали на прощание лапами и крыльями. Мадам Колетт едва сдерживала слёзы. Володя промакивал глаза шёлковым шейным платочком.

Лишь только автобус тронулся, вдалеке показался бобёр Жак-Ив с красным спасательным кругом. Володя благополучно забыл его на ветке яблони у пруда. Жак-Ив нёсся наперерез автобусу, но лабрадор-водитель его не заметил и умчал в сторону города, обдав бобра облаком пыли. Гусь уехал, круг остался.

– Вот недотёпа! – добродушно усмехнулся бобёр.

Мадам Колетт забрала спасательный круг себе и повесила его на веранде в память о чудаковатом госте. Кроме круга, он забыл два шейных платка, три книги и лупу.

В конце лета, тёплым пряным августовским вечером, гусь Володя вернулся в родное гнездо – маленькую уютную квартиру в Гавре. И первым делом отправился с визитом к соседу – бульдогу Шарлю.

– Драгоценный мусье сосед, – начал гусь с порога, – премного благодарен за ваше вмешательство в мою личную жизнь! Лето в доме мадам Колетт было бесценно прекрасным! Огромное вам мерси!

– Ну что вы, милейший, это честь для нас с тётушкой! – ответил вежливый бульдог.

– Я вам привёз в подарок букет лаванды и деревенский багет – очень вкусный, таких не сыскать во всей Франции!

Шарль растрогался. Соседи обнялись и, обменявшись любезностями, распростились.

Володя вошёл в свою квартирку, которая пустовала всё лето, бухнулся на кровать и мечтательно произнёс:

– Больше никаких историй! Тихая спокойная домашняя осень. Буду усердно заниматься ораторским искусством и жить в тиши и покое как одинокий волк.

Гусь привычно вздрогнул при слове «волк».

2. Володя снова влип

Следующий день был солнечным и навевал мысли о скорой осени, когда желтеющие деревья рассыплют хрусткую листву под ноги прохожим, а запах жареных каштанов заполнит улицы.

Володя нарядился в любимую тельняшку, повязал шёлковый шейный платок и отправился в крохотную пекарню за свежим багетом. И в очередной раз влип. На этот раз буквально, без переносного смысла.

Всё дело в повидле. Вернее, не в нём, а в неудачном стечении обстоятельств.

Некий разиня потерял круассан. Из круассана вытекло повидло. Вкусное, густое, много. Подняв повыше клюв, не глядя под лапы, Володя вальяжно шагал по улице.

Если бы только он успел повернуть за угол!.. Но – шлёп! – гусь прилип, наступив в густую лужицу аппетитного вишнёвого цвета. Володя маячил над ней, согнув коромыслом длинную шею; шейный платок свисал через голову и закрывал обзор. Лапу гусь отлепил, но опасность не заметил. Оп! – два жандарма подхватили его под белы крылышки и повели по улице.

– Пардон, мусье! – возмутился Володя.

– Нет, это вы пардон, мусье! – вежливо ответили ему, не замедляя шаг.

– Не соблаговолите ли объясниться?

– Соблаговолим ли. Понимаете, в нашем порту с корабля «Мечтатель» сбежал матрос: птица в тельняшке по имени Вольдемар.

– Не имею к нему ни малейшего отношения!

– Вы, мусье, птица?

– Я гусь, и этим всё сказано! – Любимый Володин ответ.

– Вы, мусье, в тельняшке?

Вот тут бы схитрить и сказать, что это одежда слиняла неудачно, но Володя был не таков.

– Я истинно в тельняшке!

– А звать вас как?

Можно было бы схитрить и тут, но…

– Я гусь Володя, полное имя Владимир, а это не что иное, как вариант древнегерманского Вольдемар.

– А моря́ вы любите? – Вопрос с подвохом.

Солги Володя хотя бы раз, глядишь бы, спасся.

– Обожаю! – признался он. – Только качки опасаюсь, – добавил гусь, но поздно.

– Не опасайтесь, мусье, сильно качать не будет.

Володю привели на корабль вместо сбежавшего Вольдемара. Команда была новая, Вольдемара ещё никто не лицезрел, а гусь вполне подходил под описание.

«Мечтатель» отчаливал на север, в сторону приключений. Володя был растерян, но ни морей, ни правды не предал.