3½. С арестантским уважением и братским теплом

Здравствуйте, интересная, познавательная и забавная книга о серьёзных вещах. Всё основано на реальных событиях. Имена этих людей у всех на слуху. Подробности их жизни описаны увлекательным языком. Спасибо за книгу. Читается быстро легко с большим интересом.

Мастрид. Нет, серьезно. Если не боитесь. Олег Навальный, брат Того Кого Нельзя Называть в телевизоре, написал честную книгу о свежем опыте заключения. И нет, нытья и чернухи нет. Есть злой юмор, есть неподдельное удивление, есть твердая решимость сохранить себя. Это горький опыт, и не слишком репрезентативный. Даже в заключении ФСИН слегка потрясывало от внимания СМИ, а значит вели себя с Олегом ещё относительно прилично. Кроме порой удачного (несколько горького) юмора, книга изобилует описанием "понятий", культуры и обычаев, с которыми столкнулся автор. Эдакое путешествие в неизвестную, мифологизированную,параллельную нашей реальность. Автор вас не пугает. Но осознание документальности этого измерения, в котором может оказаться любой самым неожиданным образом вас напугает. Читайте.

Прекрасная книга (если можно так сказать). Очень вдохновил Олег своим позитивом . Очень приятная энергетика от книги, очень много всего улыбнуло ( шутки и всякие глубокие приколы возьму на вооружение ). Захотелось научиться рисовать.

Совершенно невероятно, что такие ужасы происходят совсем рядом с нами. В школе мы рассказываем детям о свободе личности, а тут же недалеко садист-фсиновец бьет зэка за неправильный внешний вид. Ненавижу современную власть за это лицемерие. Ненавижу за то, что сажают невиновных. Мы не должны позволять государству так обращаться с нами. Книга очень ярко показала, что публичность - защита от системы. Слабая, почти ничего, но это всё что есть.

За Навальными я слежу с момента выхода фильма о Димоне, но эту книгу захотела почитать в первую очередь из-за картинок. Тюремная тематика мне не близка, скорее, наоборот, но автор сказал, что картинки рисовал сам.

Конечно, данная книга не является классическим АУЕ-трудом признанного в данной области автора. Олег Навальный рассказывает нам основы социального устройства в местах лишения свободы, но честно признается, что он - нуб, он повторяет услышанное, но логики, стоящей за этими процессами, он не понимает. И когда ситуация немного отклоняется от стандартного сценария, автор уже не понимает, как поступать правильно.

Для меня не совсем уловима грань между теми требованиями режима, которые отрицаются и не отрицаются. Ну, например, сидеть в тюрьме — по сути, режимное требование. Значит ли это, что стремяга должен проводить весь свой срок в попытках побега? Или вот: почему заправлять койку «по-белому» неприемлемо, а носить робу — нормально? Загадка и мистика.

Вот он преподносит нам основы тюремной пунктуации и правила делопроизводства, а вот он уже не знает как подчеркивать слово «жизнь» в выражении «жизнь ворам»: одной или двумя чертами. Все это, конечно, вряд ли поспособствует включению данного труда в список рекомендованной литературы. Вольные фантазии автора по вопросу пребывания Чубакки и вовсе считаю возмутительными и неприемлемыми в столь серьезной области.

Господин Навальный проводит интересные исследования в области тюремной логистики, но к сожалению, это всего лишь компиляция уже имеющихся научных данных. Он не предлагает нашему вниманию ничего нового, ни новых концепций, ни практического применения имеющихся знаний для отдельно взятого тюремного учреждения.

В целом, работа сочетает в себе хорошо структурированные главы по различным аспектам пребывания в тюрячке: будь то баня, зона, столовая, социальная лестница; плюс хронологическое воспроизведение событий с момента возбуждения дела до символического сжигания тюремного одеяния уже на воле.

Помимо шуток. Книга слишком длинная, редактор дал слабину и не вырезал то, что нужно было бы вырезать, но оценивать крик души по таким параметрам, наверное, не совсем правильно, да и не совсем нужно.

Приношу извинения за обилие сомнительных цитат о жизни в тюрьме в вашей ленте, вот вам стишок от классиков тюремной поэзии напоследок:

Не плач отец, что твой сын Бродяга Пусть плачет тот чей сын петух.