Отзывы на книгу «Чайковский. История одинокой жизни»

Несмотря на всемирную известность и всенародную любовь великий Чайковский остается тайной сам по себе как человек и его жизнь тоже тайна. Берберова в свойственной манере написала классическую биографию Чайковского причем это не просто биография а попытка раскрыть перед читателем внутренний мир композитора. Как у него получались великие произведения? Как он жил вне музыки и с нею? Об этом эта книга поразительная по силе написания и любви к Великому…

Пожалуй, это лучшая биография Чайковского, которую я когда-либо читала. А прочитала я их немало, так как за плечами и музыкальная школа, и музыкальное училище, и Институт искусств. Но у Берберовой композитор получился действительно живым: очень странный, с кучей комплексов и недостатков, но такой настоящий. А какие люди вокруг! Мусоргский, Бородин, Балакирев, братья Рубинштейны, Кюи, Лев Толстой, Тургенев... И они, надо сказать, не сиропом облитые. Порой даже гаденькие какие-то людишки. Или нелепые (как Толстой, который прорывался в театр в валенках). Или слабые. Или... Короче, просто люди. Талантливые, знаменитые, но просто люди. Гении — это особый народ. Явное безразличие Чайковского к женщинам вообще, а к своей жене просто какое-то болезненное отвращение, не мешает ему беззастенчиво брать деньги у богатой дамы. Долгие годы он жил за её счет. Да не один! Любил всё делать с шиком и платил за всю компанию. И ещё очень интересный факт: он с воодушевлением писал свои первые оперы и сам высоко ценил их. А балеты "Щелкунчик" и "Лебединое озеро" написаны под заказ и практически не интересовали его. Петипа для Щелкунчика просто расписал ему такты и Чайковский старательно заполнил их:

№ 1. Тихая нежная музыка. 64 такта.

№ 2. Дерево освещается огнями. Искрящаяся музыка 8 тактов.

№ 3. Выход детей. Шумная музыка. 24 такта.

№ 4. Мгновение изумления и восхищения. Тремоло в несколько тактов.

№ 5. Марш в 64 такта.

№ 6. Выход в невероятных костюмах. 16 тактов рококо.

№ 7. Галоп.

№ 8. Выход Дроссельмайера. Немного жуткая и одновременно смешная музыка. Медленное движение от 16 до 24 тактов.

Удивительно, не правда ли?!

Написано очень тактично, после введения были опасения, что будет много интимного, полунамеков автора вполне достаточно, жаль что теперь не умеют авторы не сказав ничего сказать всё. Замечательное бытоописание.

Потрясающая книга, оставляющая неизгладимое впечатление. Боль одиночества, экстаз творчества, тёплая привязанность, мучительная безысходность, поиск своего: призвания, людей, мест. В этой книге сама Жизнь, как она есть. И простой человек (пусть даже великий композитор) перед лицом этой Жизни

очень интересная и познавательная книга, прочла на одном дыхании. Ничего раньше не знала из жизни и биографии Чайковского

А впрочем, ваши лица Напоминают мне знакомые черты, Как будто я встречал, имен еще не зная, Вас где-то, там, давно… "Сумасшедший" Апухтин

Подростком прочтя в "Лезвии бритвы" об испанской поговорке: Мужчины только притворяются, что любят сухое вино, тонких девушек и музыку Хиндемита, на деле все они предпочитают сладкие вина, полных женщин и музыку Чайковского. - возгордилась. Гляди-ка, наш Петр Ильич в испанский фольклор успел войти.

Слава Чайковского огромна, известность повсеместна, авторитет его имени непререкаем. Его музыка то, что называется пандемос - всеобщая. Пусть симфонии, сюиты и концерты полной мерой раскрываются лишь меломанам, но есть ведь абсолютные хиты, что не померкли за полтора столетия, вроде "Лебединого", "Щелкунчика", "Онегина". Биографических подробностей не знала, это нормально, всего знать невозможно. Если ты не учишься в музыкальной школе, музучилище или консерватории, этого рода сведения скорее всего пройдут мимо тебя.

О Нине Берберовой тоже смутно и самого общего толка. Эмиграция? Серебряный век? То и другое. А еще Ходасевич, женой которого была, с ним и покинула в двадцать втором Россию, писала для эмигрантских изданий, книга о Чайковском начиналась как фельетонный роман. Нет-нет, к фельетону в сегодняшнем смысле отношения не имеет, это общее название для романов с продолжением, печатавшихся в периодических изданиях.

Тридцать седьмой год, многие люди, знавшие Чайковского, еще живы. Пока эпоха не ушла окончательно, можно попытаться собрать воедино и сохранить ее частицы. "Чайковский. История одинокой жизни" эталонный образец биографической прозы начала ХХ века: максимально информативный, виртуозно обходящий острые углы, проникнутый любовью, однако не хрестоматийно-святочный, но рисующий образ героя со многими его недостатками.

Чудесно о счастливом детстве в большой любящей, обеспеченной семье, о рано проснувшейся любви к музыке, от которой родные вскоре начали его оберегать, уж очень чувствителен был Петя, слишком бурно реагировал на вхождение ее в свою жизнь - до нервной горячки и судорог. О том, что в Училище правоведения близко сошелся с Апухтиным, дружбу с которым пронес через всю жизнь. Что в юности был не прочь покутить в компании сверстников, а музыкой серьезно занялся лишь в двадцать один год - классический возраст юридической дееспособности.

Как недолго, но трудно шел к признанию, сколько слышал о собственной бесталанности от признанных музыкальных авторитетов, как мало ценили его члены Могучей кучки, задававшей тон в российской музыкальной жизни того времени. Как болезненно воспринимал недостаток средств, не позволявших жизнь на широкую ногу, к которой всегда стремился.

Как сочетались в нем трудоголизм с тягой к дорогостоящим, большей частью порочным удовольствиям. Как окончилась ничем юношеская влюбленность в Дезире Арто, что могла бы стать ему достойной спутницей, и о чудовищном браке с Милюковой, для которой любимым и единственно приемлемым способом обращения с "Петенькой" на многие годы стал шантаж. Впрочем, человек, желающий женитьбой оборониться от обвинений в гомосексуальности (действительной и достаточно демонстративной) вряд ли по совести мог рассчитывать на приличную брачную партнершу.

Как обрел немыслимую поддержку от вдовы миллионерши, и как нежную привязанность и подлинную дружбу фон Мекк превратил в средство перманентной поправки финансовых обстоятельств, живя за ее счет в принадлежащих ей имениях, пускаясь в оплаченные ею путешествия, ни разу при этом не встретившись лично и часто пренебрегая даже такой мелочью, как ответ на ее письмо. Как потерял эту дружбу и ничем не помог былой покровительнице, когда она разорилась и впала в бедность, а сам он достиг всемирной славы.

Биография замечательно хороша по меркам середины прошлого века, но сегодняшний день предъявляет к биографу более жесткие требования и по информативной части - в книге практически ничего не рассказывается о работе над "Лебединым озером", и в части полноты сведений о герое. XXI век задает иные стандарты, у нас есть эталонные "Пантократор" Льва Данилкина, "Пастернак" Дмитрия Быкова, "Лесков" Майи Кучерской и сравнение не в пользу книги Берберовой.

Однако "Чайковский" остается прекрасной биографической книгой, обретая дополнительную ценность как образец литературы эмиграции и отчасти артефакт Серебряного века.

Ох, Государь Император Александр Александрович! Не в бровь попал, а самое, можно сказать, глазное яблочко.

Как Пушкин в поэзии, Чайковский действительно был в музыке один. Тот случай, когда простота гениальна. Я не музыковед и больше опираюсь на эмоции. Чем на гармонию и контрапункты. Музыка звучи, и ты чувствуешь, как с каждым мгновением она поднимает тебя все выше, куда-то в самую синь...

Музыка была его главной и единственной любовью. Все остальное – шелуха и пыль. И именно это смогла объяснить в своей книге Нина Берберова. Инакости Чайковского, его боли и тайны автор смогла коснуться самым деликатным образом, без пошлости и приторного клубничного смакования. Высказав все в авторском предисловии, в самой книге Берберова лишь скользит над деликатными вопросами, сосредотачивая внимание на душевном состоянии героя в разные периоды его жизни.

Ну, да, проблема у Петра Ильича была! И что?! Это как-то повлияло на его творчество? Ни коим образом.

Здесь я согласна с тем, что в Советском Союзе эту тему сняли с повестки дня. Оставили музыку. Её глубины и силы вполне достаточно для биографии Великого композитора. Тем более, что все остальное в его жизни было самым будничным: муки творчества, недовольство сделанным, отсутствие денежных средств и собственного дома.

Наиболее сложный и болезненный момент в жизни композитора - его странная дружба с Н. Ф. фон Мекк. Может быть мне показалось, но, думаю, она изначально всё знала. Но сознательно не впускала это в свои отношения с Петром Ильичом. Боялась разрушить, видимо, тот образ, который создала для себя, боялась ранить композитора неосторожным словом. И еще... Боялась встать между ним и Музыкой. Другие не боялись и не стеснялись. Ах, сколько нот в такие моменты звучали не так, как могли бы!

Некоторые читатели высказывают мнение, что Берберова не любила Чайковского, поэтому, мол, создала в книге не слишком привлекательный его образ. Не понимаю, если честно, такого посыла. Образ у автора получился очень душевный и яркий. Берберова поставила перед собой задачу искреннего рассказа о мятущейся творческой душе, нигде не находящей отдохновения и душевного отклика. И эту задачу автор выполнила полностью.

Финал печален. Чайковский ушел по нелепой случайности, в совсем не престарелом возрасте. Но, видимо, его миссия на этом свете была выполнена. И нам остается только вновь и вновь вслушиваться в Божественные звуки... И.. читать книгу!

Быть слабым человеком постыдно. Слабость не афишируют, ее скрывают и маскируют, ее никогда не относят к достоинствам, порицают и перевоспитывают. Физическая, эмоциональная, духовная… Да, люди могут признаваться в собственном бессилии. Но как! С обязательной иронией, которая словно обесценивает этот недостаток, с указанием компенсирующих качеств (зато я…), уничижительно (упиваясь собственной ничтожностью), философски (все мы люди, все мы под богом…). Как угодно, но не равнодушно. Слабости объявляется война, с ней борются или пытаются жить, «принимая себя». И, кажется, что вся жизнь сосредотачивается на рубежах этой борьбы. Эта книга о том, как можно прожить целую жизнь, пытаясь спрятаться от самого себя, но вопреки всем слабостям добиться признания и успеха. Он был крайне впечатлительным и болезненно эмоциональным. Его охватывала тревога и волнения по поводу и без. Ему порой было легче смириться с мыслью о собственной смерти, чем о решительных шагах, публичном позоре или неизбежном прямом разговоре. Он много раз опускал руки и сдавался. Он не верил в собственные силы, не умел говорить «нет». Он был сильно зависим от общественного мнения, от того, что о нем скажут и подумают другие. От мнения своих друзей и врагов. Он брал деньги у женщины, он боялся близости, боялся утраты, смерти, мышей, счетов.

«Немыслимо жить в плену у женщины, страшно это, да и стеснительно как-то: ну чем все это может кончиться?..»

Он будто бы весь состоял из слабостей и противоречий, но было и другое. Был невероятный талант, была потрясающая работоспособность. Было бешеное желание писать музыку, дар чувствовать ее, и претворять в жизнь, способность приложить все усилия к тому, чтобы в последний момент выполнять тяжелую работу, неподъемный заказ. Он был терпеливым и внимательным. Добрым и щедрым. Чутким и понимающим.

Дальше...

Нина Николаевна Берберова написала биографию Чайковского с подзаголовком «история одинокой жизни». Эти слова воплощают в себе саму суть жизни великого композитора, и открывают читателю слабость и силу этого человека. Берберова предельно аккуратно и тактично обошла стороной скандальную славу Петра Ильича, не заостряя внимания на сплетнях и общеизвестных фактах личной жизни. И я испытываю по этому поводу беспредельную благодарность. Вы сталкивались с биографическими статьями о Чайковском? Вы открывали ради любопытства википедию? Я не сомневаюсь, вы слышали о его сексуальной ориентации. И как же замечательно, что ничего из этой грязи нет в биографии Берберовой. Говорят, в свое время эта книга была скандальной. Но я думаю, причина была не в содержании, а в контексте (отношение к гомосексуализму, табуированная тема). Тем более, что Берберова сочувствует своему герою, принимает его и симпатизирует. Сегодня это одна из самых благопристойных биографий из возможных, что делает ее особо ценной.

Эта книга написана прекрасным литературным языком. Чтение Берберовой приносит этическое и эстетическое удовольствие, создает некую атмосферу доверия и спокойствия. Эту книгу можно читать в качестве успокоительного, ее размеренный темп и плавность слога уносят в эпоху XIX века, заставляя забыть, что время написания – беспокойный 1936.

Если слабость – оборотная сторона медали, и является неотъемлемой частью нашей личности, возможно, именно ей мы обязаны тем, что имеем. Мы стали такими, какие есть, благодаря ей в том числе. Слабость делает нас уязвимыми, но это ли самое страшное?

Чайковский в музыке - наше всё, как Пушкин в литературе. Вряд ли найдется в нашей стране много людей, которые не слышали бы отрывков из "Лебединого озера" или "Щелкунчика". Да что там наша страна, Чайковский во всем музыкальном мире признан, любим, исполняем. И как всякая "национальная гордость" находится под пристальным наблюдением. Биографию Берберовой нередко называют скандальной, кстати, непонятно почему. Ну, неужели в начале двадцать первого века кого-то, действительно, может шокировать сексуальная ориентация композитора? Тем более, Берберова ведёт себя как человек цивилизованный - пишет о личной жизни в совершенно нейтральных тонах, скабрезных подробностей не приводит. Всё чинно-благородно: у каждого свои слабости, каждый разбирается с ними, как умеет. Гораздо больше внимания уделено музыке (что естественно), внутреннему миру композитора и его окружению. Будучи человеком от музыки далёким, Берберова не пытается трактовать и описывать собственно музыку (спасибо ей большое), но подробно анализирует, что происходило в жизни композитора во время написания главных произведений, что могло на него повлиять, как он сам относился к собственному творчеству. Посему книгу интересно читать не только любителям и знатокам классической музыки, но и "человеку с улицы" - это просто легко и приятно написанная биография творческого человека. Правда, не всем понравится берберовский стиль. Он немного "бабий", ну, как в старорусских причитаниях: ой, Пётр Ильич (так и тянет дописать "добрый молодец"), много ты страдал, долго тебя не понимали, тяжела ты, шапка Мономаха и т.д., и т.п. Этот стиль, впрочем, соотносится с характером Чайковского: нервным, немного истеричным. Временами кажется, что "железная женщина" Берберова немного презирает изнеженного и подозрительного композитора; суровая, но справедливая его покровительница фон Мекк ей гораздо ближе и понятнее.

Для меня Чайковский это в первую очередь классический композитор, автор "Щелкунчика" и "Лебединого озера". А дальше все было сплошным сюрпризом и своего рода откровением. Эта книга позволила мне, как обычному слушателю и к сожалению не специалисту в данной теме, прикоснуться к прекрасному, заглянуть в мастерскую к гению. Многие подробности жизни (хотя если честно вся биография) Петра Ильича стали для меня открытием. Надо отдать дань уважения автору - Нине Берберовой, за особый талант и умение заинтересовать, за то, что не просто сухо перечислила факты, а основывалась на словах очевидцев и знакомых композитора. Вот ведь удивительное время 19 век, сколько известных героев, сколько интересных персонажей. Да и сам Чайковский оказывается человек с массой комплексов и странностей. Но ведь мы привыкли к тому, что мастера своего дела, люди отданные ему безраздельно скорее всего очень непросты и мягко сказать со странностями. А еще очень понравились вставки из переписки Чайковского.