Читать книгу: «Прерывистый шепот», страница 3

Итальянцы ответственно подходят к делам, касающимся традиций и внешнего вида. Повсюду расставлены огромные композиции из белых цветов и на каждом стуле завязаны банты из шелковых лент. Они даже усыпали весь чертов пол белыми лепестками. Ведь для них главное – произвести хорошее впечатление.

Пока остальные рассаживаются, мы с Костей стоим возле первого ряда. Итальянцы начинают переговариваться между собой, подталкивая друг друга локтями, наблюдая за нами. Большинство из них отводят глаза, как только видят мое лицо, и сосредоточиваются на Косте, оценивая его. Костя, с его-то длинными светлыми волосами и озорной улыбкой, довольно симпатичный парень. Женщины всегда бросались ему на шею; неудивительно, что эти люди решили, будто это он сегодня женится.

Я делаю шаг вперед и встаю напротив высокого стола, где по другую сторону меня ждет священник. Костя, мой шафер, следует за мной, но останавливается в двух шагах справа. В тот момент, когда становится ясно, что жених я, раздается всеобщий вздох, после чего весь зал погружается в тишину.

Я оказываюсь перед толпой итальянцев, которые смотрят на меня глазами, полными удивления, прохожусь по ним взглядом, пока не достигаю Бруно Скардони. Разве он не должен вести свою дочь к алтарю? Он сидит по центру первого ряда с самодовольной улыбочкой на губах. Интересный персонаж. Три женщины справа от него – его жена и две дочери – сидят застыв, с выражением ужаса на лицах. По крайней мере, этого следовало ожидать. Интересно, где же ее брат? Судя по тем сведениям, которые я собрал, Бьянка с братом очень близки, странно, что он пропускает свадьбу своей сестры.

Как раз в тот момент, когда я начал задумываться, не стоило ли мне встретиться с Бьянкой перед свадьбой, звуки свадебного марша заполняют комнату. Я надеюсь, что при виде меня она не убежит с криком, потому что я стану ее преследовать.

Бьянка

Я смотрю на белую дверь передо мной и думаю, какая жизнь ждет меня по ту сторону. Каталина, моя двоюродная сестра, а сегодня еще и подружка невесты, теребит фату, расправляя складки, чтобы они спадали мне на лицо.

Продано. Меня продают, как какую-то скотину, только чтобы кто-то добился поставленной цели. И я ничего не могу поделать, чтобы избежать этого, кроме как разрушить жизнь сестры в обмен на свою собственную. Я не могу вернуться назад, поэтому пойду вперед с высоко поднятой головой и покажу своему засранцу отцу, что ему не удалось меня сломать.

Его охватила настоящая ярость, когда я сказала ему, что к алтарю пойду одна.

– Что скажут люди? – вопил он.

Но мне все равно, что скажут люди. Я не допущу, чтобы мужчина, решивший использовать меня как разменную монету, играл роль примерного отца. И уж точно я не войду туда, спрятав лицо, словно какая-то безвольная и перепуганная жертва. Мужчина в форме обслуживающего персонала открывает дверь, когда слышатся первые ноты свадебного марша. Я хватаю подол вуали, снимаю эту проклятую вещь с головы и бросаю кружевную ткань на пол. Каталина издает испуганный возглас за моей спиной, но я игнорирую ее, делаю глубокий вдох и шагаю в зал.

Михаил

Женщина, которой я был одержим последние несколько месяцев, входит в помещение, и я чувствую, как у меня перехватывает дыхание. Я знал, что она красива, но встретиться с ней лично, да еще и так близко… Как же я заблуждался. Она не просто красива, это слово не способно передать всей сути. Она обворожительна в длинном белом платье, плавно облегающем ее фигуру и заканчивающемся коротким шлейфом. Мягкие светлые локоны свободно спадают по обе стороны ее лица, доходя до талии. Мне кажется, что я никогда не видел женщину с такими длинными волосами. Она напоминает мне эльфийскую принцессу. Интересно, каким бы чудовищем я был в этой истории?

С гордо поднятой головой она идет по проходу уверенным, быстрым шагом прямо мне навстречу. Она смотрит на меня, удерживая мой пристальный взгляд, при этом ни разу не дрогнув при виде моего искалеченного, с повязкой на глазу, лица и не замедляя шаг. Я ожидал увидеть застенчивую, кроткую девушку, напуганную сложившейся ситуацией, но в ее глазах нет и следа страха, только решимость.

И вот она передо мной, такая красивая и непокорная, что у меня вдруг возникает необъяснимое желание прикоснуться к ней. Убедиться, что она реальна. Это странное чувство. Мне не нравятся телесные прикосновения, ни с кем, кроме Лены. Я это не люблю и никогда не стремлюсь к этому.

Священник начинает говорить, и, когда мы поворачиваемся к нему, я не могу удержаться и провожу пальцем по тыльной стороне ее ладони. Небольшое прикосновение. Уверен, она его даже не заметит. Мужчина перед нами продолжает что-то бормотать, а я осторожно перевожу взгляд на мою невесту. Она невысокого роста, и ее маленькая ручка выглядит такой хрупкой рядом с моей. Такой уязвимой. Но затем она поднимает глаза и смотрит на меня, не моргая, и в ее взоре нет абсолютно никакой слабости.

Бьянка

Он не такой, каким я его себе представляла.

Когда священник начинает произносить свою речь, я не слышу ни слова из того, что он говорит. Все мое внимание сосредоточено на мужчине, стоящем рядом со мной. Когда я вошла в зал, мой взгляд сразу же упал на его внушительных размеров силуэт в конце прохода, я чуть было не споткнулась, и только годы практики на сцене заставили меня продолжать двигаться дальше. Мой будущий муж сложен как профессиональный боксер, и тесный пиджак обтягивает его широкие плечи. На нем черная рубашка, черные брюки, а с волосами цвета воронового крыла и повязкой на глазу он похож на карающего ангела смерти.

Я не сразу заметила шрамы, потому что была слишком сосредоточена на его внушительной фигуре. Самый крупный шрам начинается над правой бровью, тянется прямо по лицу, исчезая под глазной повязкой, и продолжает спускаться к челюсти. Рядом с ним есть еще один, начинающийся где-то под повязкой и спускающийся к месту чуть выше уголка губ. Тот, что слева от подбородка, проходит по всей длине шеи и исчезает под воротником рубашки. Я понятия не имею, что могло оставить такие шрамы, должно быть, что-то ужасное. Большинство мужчин, которых я знаю, отрастили бы бороду, чтобы скрыть хотя бы часть морщин, портящих их лица. Похоже, мой будущий муж не скрывает свои шрамы, потому что он гладко выбрит, как будто ему наплевать, что о нем подумают другие люди.

Священник заканчивает свою речь, и мужчина, стоящий рядом с моим женихом, подходит и ставит на стол небольшую бархатную коробочку с обручальными кольцами. Михаил берет то, что поменьше, и выжидающе смотрит на меня. Я поднимаю руку и наблюдаю, как он надевает кольцо на мой палец, не касаясь при этом кожи. Кажется, он намеренно избегает этого. Я достаю из коробочки большое обручальное кольцо и поднимаю руку, но вместо того, чтобы протянуть свою, он берет кольцо из моих пальцев и сам надевает его себе на палец.

Священник объявляет нас мужем и женой, указывая на большую раскрытую книгу, лежащую на столе. Никаких слов «Теперь вы можете поцеловать невесту» сказано не было, и я думаю, было ли это сделано специально или он просто забыл, потому что Михаил выглядит страшно расстроенным; он судорожно сжимает руки и смотрит куда угодно, только не на моего мужа.

Михаил берет ручку, пишет свое имя и протягивает ее мне. Я поднимаю глаза и вижу, что он смотрит на меня, словно ожидая, что я сейчас развернусь и убегу прочь. Не отрывая взгляда, я поднимаю бровь, затем беру ручку из его рук и вписываю свое имя. Бьянка Орлов. Готово.

Михаил

Я наблюдаю, как толпа людей налетает на фуршетные столы, накладывая себе еду в тарелки и громко болтая. Бьянка стоит рядом со мной и молча следит за происходящим в зале. У меня такое чувство, что она не особая любительница столпотворения. Мы в этом похожи.

Роман подходит ко мне и говорит, что уходит с Дмитрием. Вероятно, ему не терпится вернуться к жене, которая осталась дома. Я удивлен, что он вообще пришел на свадьбу, учитывая, как неохотно он отпускает Нину от себя. Он поворачивается к Бьянке и представляется, протягивая руку. Когда их ладони соприкасаются, во мне просто кипит желание отбросить его руку прочь, не позволяя дотрагиваться до моей жены.

– Хочешь уйти? – спрашиваю я, когда Роман исчезает из виду.

Бьянка оглядывает толпу, поднимает голову, чтобы посмотреть на меня, и кивает. Я направляюсь к выходу, сделав знак Косте и остальным нашим людям. Мы уже почти дошли до двери, как я ощущаю, что рука Бьянки касается моего предплечья, слегка сжимая его; на мгновение я напрягаюсь, прежде чем заставить мои мышцы расслабиться. Она бросает взгляд на стол, за которым сидит ее семья, как будто хочет попрощаться, поэтому я поворачиваюсь, направляясь в их сторону.

Ее младшая сестра вскакивает со стула, бросается к Бьянке, обнимает ее за талию и что-то шепчет ей в ухо. Бьянка делает шаг назад и что-то говорит с помощью жестов. Убедившись, что мое лицо никоим образом не выдает того, что я понимаю, я незаметно наблюдаю, как ее пальцы образуют слова.

– Мы уходим. Все в порядке. Я напишу тебе утром, и мы поговорим.

– Папа придет в ярость, если вы так рано уедете, – шепчет ее сестра.

– Можешь сказать дорогому папочке, чтобы он катился к черту. – Бьянка выводит это так медленно, словно хочет убедиться, что сестра уловила каждое слово, затем берет ее за руку и поворачивает ко мне.

Бедняжка прямо задыхается, но быстро берет себя в руки и улыбается. Она не протягивает свою руку, чему я очень рад. Когда это необходимо, я не против элементарных человеческих взаимодействий, таких как рукопожатия, но все же предпочитаю их избегать.

– Меня зовут Милена. Приятно познакомиться, мистер Орлов.

От меня не ускользнул тот факт, что Милена – единственная из всей семьи, кого Бьянка представляет лично. С остальными я лишь обмениваюсь несколькими быстрыми кивками, что не так уж странно, учитывая, что меньше месяца назад мы пытались убить друг друга. Милена поворачивается, чтобы сказать что-то Бьянке, когда в зале раздается выстрел.

Бьянка

Буквально через секунду после того, как воздух пронзает звук первого выстрела, чья-то сильная рука обхватывает меня за талию. В следующее мгновение я уже прижата к полу рядом с Миленой, а Михаил, склонившись над нами, защищает нас своим телом от огня.

– Служебная дверь. Только не высовывайтесь. Быстро! – кричит он, перекрывая шум выстрелов и крики людей.

Мне удается выпутать ноги из шлейфа платья, подхватить ткань одной рукой и ползком, как только могу, следовать за Миленой к двери в нескольких футах от нее. Как только я оказываюсь в узком коридоре, прислоняюсь спиной к стене и крепко обнимаю Милену. Она вся дрожит от страха, ей трудно дышать, впрочем как и мне. Я бросаю взгляд в сторону двери, ожидая увидеть там Михаила, но его нет с нами в коридоре.

Раздается еще два быстрых выстрела, после чего стрельба прекращается, и теперь единственное, что я слышу, – это мужские крики и женские вопли. Я жду пару секунд, затем возвращаюсь к двери и заглядываю в комнату. Там царит хаос.

Люди в панике бегут к двойным дверям в другом конце зала, не обращая внимания на окружающих. Пожилой мужчина, в котором я узнаю одного из двоюродных братьев моего отца, неподвижно лежит в луже крови. Неподалеку от него на полу сидит женщина, а по обе стороны от нее на коленях стоят двое мужчин, один из них сжимает ее окровавленную руку. Похоже, что многие люди в комнате пострадали либо от пуль, либо от давки, но больше не видно мертвых или серьезно раненных. Несколько мужчин ходят по комнате с оружием наготове, осматривая раненых. Я узнаю в некоторых из них тех, кто был с Михаилом, но остальные – это люди моего отца.

В стороне, у стены, стоит Михаил в окружении людей, собравшихся над распростертым на полу телом официанта. Я наблюдаю, как он убирает пистолет в кобуру, спрятанную под пиджаком, и приседает рядом с телом. Он расстегивает правый рукав покойного и задирает его, осматривая предплечье. Подходит мой отец и встает рядом с Михаилом. Несколько секунд они что-то обсуждают, затем Михаил поворачивается и направляется ко мне.

– Иди к своему отцу, Милена, – обращается он к моей сестре, а затем поворачивается ко мне: – Сюда.

Он ведет меня по длинному коридору через прачечную отеля, где из-за больших стиральных машин выглядывают сотрудники в униформе. Мы выходим через металлическую дверь и сворачиваем направо, к парковке. У меня такое чувство, что это все нереально: ничего не слышу и едва различаю окружающий меня мир. Это первый раз, когда я стала невольным свидетелем стрельбы за пределами полигона, возможно, у меня шок.