Читать книгу: «Наследница Твердыни Койннех», страница 3

«Иногда мне кажется, что моя память пострадала не просто так», с отчаянием подумала ньерриса Койннех. «Но кто бы смог? Мой разум защищен силой моей драконицы! Нандажий выродок смог бы проломить защиту, но… Они убивают, а не стирают память!».

Желая хоть немного прийти в себя, Алессия отправилась гулять по внутренней части Твердыни.

Долгие четыре года она старательно шпионила за своими опекунами. Так она узнала, что все деньги идут на счета Лебертов, что все незачарованные ценности проданы и на вырученные монеты куплены драгоценности. Много чего узнала, но…

Это все было так ожидаемо. Даже в шестнадцать лет Алессию не посещали мысли о том, что опекуны могут быть честны и благородны. Она уже тогда понимала, что все доходы пойдут им. Но при этом ньерриса Койннех свято верила, что им этого хватит! Владения рода Койннех огромны и, за счет несокрушимости Твердыни богаты. Ежегодный налог столь велик, что даже король нет-нет да и пытался запустить лапы в казну рода.

Но старые клятвы держат крепко. Койннехи не пошли под руку Аденордисов, а лишь согласились на вековой военный союз против Нандага. Который позднее был скреплен дополнительными клятвами и на земли рода распространились законы королевства Артис.

Потому-то и…

– Тебе нандажий огонь на язык попал?

Отрывистый, злой голос ньерра Леберта заставил Алессию вздрогнуть.

– Я просто хотела проверить девчонку,– нервно ответила Лайссари,– если она оседлает дракона…

– Без ритуала? – саркастично осведомился Рикард Леберт. – Без старших родичей, способных поддержать и направить? Ты забыла, как Леберты потеряли своих драконов? Некому было провести ритуал, а спустя несколько поколений наша кровь стала слишком жидкой для огня.

– Лорна не могла ошибиться,– тихо и хмуро ответила Лайссари.

Алессия пыталась понять, что находится за стеной, но никак не могла вспомнить карту.

– Твоя Лорна даже читать не умеет,– с презрением бросил Рикард. – Тебе бы сидеть и молчать, пока не снимут запрет на свадьбы!

«Запрет на свадьбы?», ньерриса Койннех прикусила губу, «Он возможен только в случае…»

– Чтоб Его Величество жил долго и счастливо, не мог он в другой год отбор объявить?! – ругнулась Лайссари.

– Сегодня будет отослан портрет девчонки,– усмехнулся Рикард. – Он не пожелает видеть ее среди претенденток на малый венец. Да и ты можешь представить, чтобы эта невыносимая гордячка отправилась куда-то, чтобы сразиться за право стать женой? Койннехи соединяются по зову сердца, так что…

– Кестер будет спасен,– всхлипнула Лайссари,– мой бедный мальчик так мучается.

– Тебе стоит пристегивать его крепче, если он вырвется может случится накладка,– бросил Рикард.

– Его? Ты говоришь о нашем сыне. Других детей не будет, и ты сам это знаешь,– разъяренной змеёй зашипела ньерриса Леберт. – Ему уже не хватает сил…

Хлоп!

Звонкая оплеуха заставила ошеломленную Алессию вздрогнуть. Неужели Рикард поднял руку на свою жену?!

– Ты что-то разговорилась сегодня, милая,– в голосе ньерра Леберта слышалась ласка и угроза одновременно. – В то время как эта девчонка может оказаться за любой из стен.

Шум и шорох, последовавший за этим, подсказали ньеррисе Койннех, что опекуны ушли.

– Отбор невест,– проговорила она вслух. – Гордячка? Может быть. Но не дура же!

Отбор невест – давняя традиция Атриса. Хотя сама Алессия назвала бы это королевским отбором. Все же упор больше делался на ум и образованность девушек.

«А я ведь сильно отстала от них от всех», она прикусила губу.

Наемные учителя постепенно разбегались и однажды Алессия осталась с библиотекой один на один.

Но много ли можно выучить не имея системы?

– Вот отбор это и покажет,– проговорила ньерриса Койннех.

Подобрав юбки, Алессия направилась в свою комнатушку. Раньше это была спаленка ее горничной, но… Комнаты ньеррисы Койннех занял Кестер Леберт. Потому что опекуны заселились в главную спальню.

Правда, долго они там не прожили – Алессия устроила им нандажью недельку и был заключен компромисс: ньерр Леберт-младший остается в покоях ньеррисы Койннех, а чета Леберт выбирает себе другие комнаты.

Комнату младшей горничной Алессия выбрала сама – потому что туда можно было пройти через тайные коридоры.

И вот, вернувшись в свою комнату, Алессия принялась мерить ее шагами.

Решение принято – она станет частью отбора невест. Плюсы неоспоримы: во-первых, рано или поздно она окажется рядом с королем. Во-вторых, там можно будет найти того, кто поможет ей пройти новый ритуал призыва. В-третьих, даже сошедшие с «тропы войны» девицы остаются некоторое время при дворе.

«Кажется, до окончания отбора? Или нет… В любом случае, это что-то около года с небольшим», Алессия прикусила губу.

– Но что делать? Подменить портрет? – от отчаяния, она заговорила в голос.

Но на что?

– Как вообще попадают на этот клятый отбор?!

Койннехи никогда не приветствовали эту занимательную традицию. А потому знали о ней лишь в общих чертах. Сама Алессия знала еще меньше – родители иногда шутили на тему прошедших отборов.

– Нарисовать новый портрет? Но я не успею, хотя…

Алессия, благодаря своим постоянным вылазкам на тайную сторону Твердыни, была неплохо ознакомлена с личной жизнью слуг. Нет, она никогда не останавливалась, если слышала некие вздохи, но…

Она слышала еще и разговоры.

Вытащив большой плотный лист, Алессия достала угольный карандаш и принялась быстро, технично набрасывать эскиз.

Массивное кресло с высокой спинкой и она, в легкой ночной рубашке. Нога заброшена на ногу, волосы распущены. Ворот сполз и приоткрыл плечо.

Иные платья открывают больше, но…

«Он захочет меня увидеть хотя бы ради того, чтобы прилюдно отчитать за вопиющую невоспитанность», Алессия удовлетворенно фыркнула.

И вздрогнула, услышав стук в дверь:

– На сегодня молодой хозяин не нуждается в ваших услугах, ньерриса,– голос Лорны был тих настолько, что ньерриса Койннех с трудом расслышала слова служанки.

– Отлично,– отозвалась Алессия. – Тогда я возьму кисти и поднимусь на центральную Башню.

Там уже давно было сооружено чучело, которое изображало ньеррису Койннех.

Дело в том, что часть Твердыни была разрушена. И в центральную башню можно было пройти лишь по тонкой балке, под которой угрожающе скалились острые камни.

Все это от того, что Твердыня выросла из этой небольшой, но гордой башенки, прилепившейся к отвесной скале.

Никто не мог пройти туда кроме той, что не боялась ни ветра, ни высоты.

За час ньерриса Койннех успела пройти и туда, и обратно. Установив чучело, она активировала старый семейный артефакт невидимости и быстро-быстро вернулась к себе.

Забрала тубус со своим рисунком и рысью понеслась по тайным коридорам.

Найти гонца оказалось нетрудно – он сидел на кухне, флиртовал со служанками.

Сумка его была при нем и из нее уже торчал тубус.

«Благослови Аньеледда скаредность Лебертов», мысленно рассмеялась Алессия, отметив, что ее тубус ничем не отличается от того, что гонцу выдал ньерр Рикард.

Кладовые Твердыни безжалостно расхищались и Алессия давно уже запретила себе об этом думать. Увы, ее слово против слов опекуна ничего не стоит.

«Как вы только пролезли сюда?!», со злостью подумала ньерриса Койннех.

Но на самом деле она прекрасно понимала, как это произошло. Никто не захотел рисковать. Твердыня богата, но… Если Нандаг вновь нападет, то Леберты полягут первыми. Именно они подвязаны к сигнально-защитной системе границы.

«Иногда мне кажется, что они не понимают этого», мысленно посетовала Алессия. «Но я вижу нить связи между пограничными артефактами и Рикардом Лебертом».

– Эй, красавчик,– позвала гонца повариха,– угостись булочкой да расскажи-ка еще раз, как украшены стены Изайи!

Воспользовавшись моментом, Алессия магией подтолкнула сумку гонца. И, когда тубус покатился, вновь воспользовалась невидимостью.

– Это я с радостью, ибо скажу вам не тая – такой красоты давно не видали в столице,– огладил бороду мужчина. – Аккуратней! Тубус же повредите.

Замерев, Алессия с ужасом смотрела на изменяющийся цвет камня – она вот-вот станет видна!

– А там портрет, да? – заинтересовалась одна из горничных. – Ох, а что если за наследницей приедут? Шумно будет!

Гонец рассмеялся:

– Никто не приедет! Все юные ньеррисы Твердынь имеют право пройти на отбор минуя портретный этап. А отправка картины это напротив вежливый намек королю, что ему не следует смотреть в сторону наследницы. Сложно все, с приграничными ньеррами и их ньеррисами.

«Что?!», Алессия, уже добравшаяся до скрытого за стеной перехода, замерла.

– Вот оно как,– протянула горничная.

– Да что вы все про нашу гордячку, давайте лучше про Изайю послушаем. Говори, мил человек, не останавливайся, мы окромя этих серых стен ничего и не видели!

Дождавшись, пока все обратят внимание на гонца, Алессия прошла сквозь стену. Конечно, вряд ли кто-то мог заметить рябь, прошедшую по каменной кладке, но… Ньерриса Койннех предпочитала не рисковать.

Тайными переходами Алессия вернулась к той самой балке. Но, увы, ей пришлось ждать, пока кольцо вновь потемнеет.

Отвинтив крышку тубуса, ньерриса Койннех вытащила плотный лист и, развернув его, истерично рассмеялась.

На нее смотрела ее почти точная копия. Желтовато-карие глаза, светлые волосы, тонкий нос и пухлые губы – все так. Вот только в глазах не было ни тени мыслей, в уголках рта блестела слюна, а волосы были спутаны.

На дне тубуса было также и письмо. Ньерр Рикард Леберт сообщал, что наследница Койннех немного повредилась умом в ночь нападения Нандага, а потому не стоит ожидать от нее прибытия не только на отбор, и на последующую за ним королевскую свадьбу.

– Что же вы мне приготовили,– Алессия бережно свой портрет в тубус. И, туда же, отправила и письмо.

А через несколько минут камень в кольце потемнел достаточно, чтобы можно было быстро-быстро пройти по балке.

Убрав чучело, Алессия сама встала к мольберту. Приколов новый лист, ньерриса Койннех взяла карандаш и принялась набрасывать основу будущего рисунка.

– Мне нужно в храм, но снег давно сошел, а по дороге идти… Заметят,– Алессия отложила карандаш и взяла в руки кисть. – Справлюсь. Не могу не справиться.

Иногда ньерриса Койннех думала о том, чтобы спалить Твердыню. Она никак не могла взять в толк, отчего ее опекунами сделали тех, кто уже несколько поколений не мог призвать дракона-побратима.