Читать книгу: «Расследования Арсена Люпена», страница 3

Глава 3
Д’эннери, джентльмен-сыщик

Назначенное совещание состоялось в два часа пополудни в будуаре Регины Обри. Прибыв туда, Ван Хубен увидел д’Эннери, который расположился в этой комнате удобно, как у себя дома, и любезничал с хозяйкой – прекрасной актрисой – и с Арлетт Мазаль. Казалось, вся троица была в прекрасном настроении. При взгляде на веселую, оживленную, хотя и чуточку утомленную Арлетт никто не сказал бы, что предыдущую ночь она провела в смертельном страхе. Девушка не спускала глаз с д’Эннери. Она, так же как Регина, соглашалась с каждым его словом и охотно смеялась над его шутками.

Зато Ван Хубен сидел с мрачным видом, совершенно убитый потерей своих бриллиантов; внезапно он разъяренно вскричал:

– Дьявольщина! Как я погляжу, эта ситуация представляется вам, всем троим, очень забавной?!

– А почему бы и нет? – ответил д’Эннери. – Не вижу в ней ничего страшного. Если вдуматься, все обернулось вполне благополучно.

– Ну еще бы! Это ведь не у вас украли бриллианты! А что касается мадемуазель Арлетт, то все газеты нынче только и пишут что о ее похищении. Какая реклама для нее! Выходит, один только я и пострадал в этом чертовом деле!

– Арлетт, не обращайте внимания на то, что говорит Ван Хубен, он человек неотесанный, и его слова не имеют никакого значения.

– А хотите, я расскажу вам кое-что, что таки имеет для вас значение, дорогая Регина? – буркнул Ван Хубен.

– Ну, говорите.

– Так вот. Этой ночью я застал вашего милейшего д’Эннери на коленях перед мадемуазель Арлетт, когда он испытывал на ней свой личный метод врачевания – тот самый, который так помог вам десять дней назад.

– Да они оба мне уже об этом рассказали.

– Ах вот как? И вы не ревнуете?

– С какой стати?

– Черт возьми, да разве д’Эннери с вами не флиртовал?!

– Признаюсь, очень даже флиртовал, так и что с того?

– Ага, значит, вы признаётесь?

– Д’Эннери изобрел прекрасный метод врачевания и прибегнул к нему. Разве это не был его долг?

– И вдобавок удовольствие!

– Что ж, тем лучше для него.

Ван Хубен жалобно вскричал:

– Ох, и везет же этому чертяке д’Эннери! Он вертит вами как хочет… да и всеми остальными женщинами тоже!

– Как и всеми мужчинами, Ван Хубен! Потому что вы, несмотря на свою неприязнь к нему, все же надеетесь, что он отыщет ваши бриллианты.

– Ну уж нет, я твердо решил обойтись без его помощи, особенно теперь, когда в моем распоряжении есть бригадир Бешу, так что…

Ван Хубен не договорил: услышав шаги и обернувшись, он увидел на пороге упомянутого Бешу.

– Ах, вот и вы, бригадир!

– Да, я только что вошел, – ответил тот, кланяясь Регине Обри. – Дверь была приоткрыта.

– Значит, вы слышали мои слова?

– Слышал.

– Ну и что вы скажете о моем решении?

Бригадир Бешу сохранял мрачную мину и воинственную осанку. Он смерил Жана д’Эннери таким же испытующим взглядом, как и накануне, после чего по-военному отрапортовал:

– Господин Ван Хубен, хотя в мое отсутствие дело о ваших бриллиантах было поручено одному из моих коллег, я, несомненно, буду участвовать в этом расследовании, а потому уже сегодня получил приказ провести осмотр квартиры мадемуазель Арлетт Мазаль. Однако я обязан предупредить вас, причем самым решительным образом, что не потерплю никакого сотрудничества, явного или скрытого, ни с кем из ваших друзей.

– Ну, ясно! – со смехом сказал Жан д’Эннери.

– Да, все предельно ясно!

Д’Эннери, обыкновенно невозмутимый, сейчас не скрывал своего удивления:

– Черт возьми, месье Бешу, кажется, я не внушаю вам симпатии.

– Да, и я это подтверждаю, – резко ответил тот.

Он подошел к д’Эннери и без обиняков спросил его:

– Вы уверены, месье, что мы прежде никогда не встречались?

– Конечно встречались – двадцать три года назад на Елисейских Полях. Мы с вами играли тогда в серсо… Я сделал вам подножку, вы упали и, насколько я могу судить, до сих пор не простили мне этого. Дорогой Ван Хубен, месье Бешу совершенно прав: наше сотрудничество никак невозможно. Итак, я возвращаю вам свободу и буду работать один. А вы можете уходить.

– Уходить… нам? С какой стати? – удивленно переспросил Ван Хубен.

– Проклятье, да мы же с вами в квартире Регины Обри! И это я вас сюда пригласил. Однако, раз мы не сработались, прощайте! Счастливого пути!

С этими словами он уселся на диван между двумя молодыми женщинами и сжал руки Арлетт Мазаль:

– Милая Арлетт, теперь, когда вы уже пришли в себя, не будем терять времени даром; расскажите мне, что с вами стряслось. И не пропускайте ни одной мелочи.

И добавил, заметив, что Арлетт колеблется:

– Не заботьтесь об этих двух господах, считайте, что их здесь уже нет, что они ушли… Итак, милая Арлетт, рассказывай. Я имею право обращаться к тебе на «ты», поскольку мои губы уже познакомились с твоими щечками, мягкими, как бархат, и это дает мне все права влюбленного.

Арлетт зарделась. Регина со смехом побуждала ее говорить. Ван Хубен и Бешу, желавшие присутствовать при этом рассказе и воспользоваться полученными сведениями, замерли на месте, точно две восковые фигуры. И Арлетт поведала о случившемся – так подробно, как просил ее этот человек, которому ни она, ни все остальные ни в чем не могли отказать.

Д’Эннери внимательно слушал ее, не прерывая. А Регина согласно кивала:

– Да, верно… крыльцо с шестью ступенями… Да, вестибюль с черно-белым плиточным полом… А на втором этаже, напротив лестницы, гостиная с мебелью, обитой голубым шелком.

Когда Арлетт договорила, д’Эннери сперва прошелся взад-вперед по комнате, заложив руки за спину, а потом прислонился лбом к оконному стеклу и застыл в долгих раздумьях. Наконец он пробормотал сквозь зубы:

– Да, сложное дело… очень сложное… И все же некоторые подробности проливают свет… свет, который указывает на выход из этого туннеля.

Он снова уселся на диванчик и сказал молодым женщинам:

– Видите ли, когда мы имеем дело с двумя столь схожими приключениями, с действующими лицами, применяющими столь схожие методы… ведь речь явно идет об одной и той же парочке преступников… необходимо для начала определить, в чем отличие первого похищения от второго, а выяснив это, удержать в памяти все подробности, чтобы прийти к окончательному выводу. Итак, хорошенько проанализировав эту историю, я бы заключил, что главное кроется в различии мотивов, которые руководили преступниками при вашем похищении, Регина, и при твоем, Арлетт.

Он секунду помолчал, а затем рассмеялся:

– Тот вывод, что я сейчас сформулировал, на первый взгляд кажется пустяковым или, самое большее, банальным, однако, смею утверждать, он чрезвычайно важен. Примите его во внимание – и ситуация мгновенно прояснится. Вы, прекрасная моя Регина, были похищены – вне всякого сомнения! – из-за бриллиантов, потерю которых так горько оплакивает наш бравый Ван Хубен. Этот факт вряд ли можно оспорить, и я совершенно убежден, что Бешу, будь он сейчас здесь, согласился бы со мной.

Означенный Бешу не произнес ни слова, ожидая продолжения этой речи, а Жан д’Эннери повернулся к другой девушке:

– Что же касается тебя, прелестная Арлетт, чьи щечки нежнее бархата, то вот тебе вопрос: почему эти злодеи решили похитить тебя? Ведь все твои богатства легко уместятся в одной руке, не правда ли?

В ответ Арлетт, с ее «щечками нежнее бархата», только молча показала обе ладони.

– Пустые! – воскликнул он. – А стало быть, гипотеза грабежа отпадает и мы можем принять только следующие варианты: любовь, месть или же такая комбинация, которая может либо помочь преступникам осуществить некие планы, либо серьезно помешать им в этом. Итак, прости меня за нескромность, милая Арлетт, и отвечай без всякого стеснения. Любила ли ты доселе кого-нибудь?

– Мне кажется, нет, – ответила девушка.

– Любил ли кто-нибудь тебя?

– Не знаю.

– Однако же с тобой наверняка кто-нибудь флиртовал, не правда ли? Какой-нибудь Пьер или Филипп?

На это девушка наивно возразила:

– Нет, их звали Октав и Жак.

– И что же, они были приличными молодыми людьми, эти Октав и Жак?

– Да.

– И они не могли бы участвовать во всех этих приключениях?

– О нет, конечно не могли!

– Но тогда…

– Что «тогда»?

Д’Эннери нагнулся к ней и тихо, со свойственной ему мягкой настойчивостью, прошептал:

– Подумай хорошенько, Арлетт. Нам важны не внешние, ясные обстоятельства твоей жизни, не те, что поразили тебя, не те, о которых тебе приятно или неприятно вспоминать, а такие, которые почти не затронули твое воображение и потому улетучились из твоей памяти. Тебе не вспоминается что-то особенное, необычное?

Девушка улыбнулась:

– Да нет же, ничего такого… Совсем ничего…

– И все-таки… Ведь не может быть, чтобы тебя похитили просто так, без всякой причины. Этому наверняка что-то предшествовало, и ты могла заметить это, но не придать значения… Постарайся же вспомнить!

Арлетт добросовестно старалась помочь Жану д’Эннери, пытаясь выудить из памяти мельчайшие эпизоды своей жизни, которых тот добивался от нее, а он все уточнял и уточнял свои вопросы:

– Ты когда-нибудь чувствовала, что кто-то бродит вокруг тебя в темноте? Ощущала легкую дрожь, словно коснулась чего-то невидимого и загадочного? Я имею в виду не реальную опасность, а одну из тех неясных угроз, когда человек говорит себе: «Боже, что это?.. Что происходит?.. Что со мной будет?..»

И вот тут-то Арлетт вдруг встрепенулась, а ее взгляд словно упал на что-то, невидимое всем остальным. Жан вскричал:

– Ага, вот оно! Какая жалость, что здесь нет Бешу и Ван Хубена… Ну-ка, рассказывай, прекрасная моя Арлетт!

И девушка задумчиво сказала:

– Да, был однажды некий господин…

Д’Эннери, обрадованный ее словами, поднял девушку с кушетки и принялся вальсировать с ней по комнате.

– Ну вот мы и добились своего! И начало звучит прямо как в сказке! Итак, жил да был однажды некий господин… Боже, до чего ты прелестна, Арлетт – бархатные щечки! Ну, так что же стряслось с этим твоим господином?

Девушка села и медленно заговорила:

– Как-то днем, три месяца тому назад, этот господин пришел со своей сестрой на демонстрацию новых моделей, устроенную с благотворительной целью. Я не обратила на него внимания, но одна подруга сказала мне: «Знаешь, Арлетт, ты, кажется, очаровала кое-кого… бесподобный мужчина, такой шикарный – и прямо пожирает тебя глазами; наша директриса говорила, что он занимается благотворительностью. Учти это, Арлетт, тебе же сейчас очень нужны деньги…»

– «Нужны деньги»? – прервал ее д’Эннери.

– Дело в том, что мои подружки все время подшучивали надо мной, – объяснила девушка, – потому что я хотела завести в нашем ателье кассу взаимопомощи – ну чтобы девушки могли получить из нее приданое, если захотят выйти замуж. Так вот, часом позже, когда я была уже на улице, я увидела, что этот важный господин поджидает меня; он пошел за мной следом, и я подумала: а что, если мне привлечь его к этому делу? Но, увы, когда я подошла к метро, он от меня отстал. Однако назавтра случилось ровно то же самое… как и в последующие дни. К сожалению, из моей затеи ничего не вышло, потому что неделю спустя он исчез. Но вот миновало несколько дней, и однажды вечером…

– Ты сказала «вечером»?..

Арлетт понизила голос.

– Ну да, вечером: иногда после ужина и уборки я прощалась с мамой и уходила к подруге, которая живет на Монмартре – вон там, на холме. И, возвращаясь от нее, я непременно сворачивала на одну темную улочку, где почти не бывало прохожих, особенно если я шла по ней часов в одиннадцать. Именно там я трижды замечала тень мужчины, который прятался под навесом у парадного. Первые два раза мужчина не шевелился. А на третий вышел из своего укрытия и попытался преградить мне дорогу. Я закричала и кинулась бежать. Однако за мной никто не гнался. С тех пор я больше никогда не ходила по той улице. Вот и всё.

Девушка умолкла. Было видно, что ее рассказ ничуть не заинтересовал Бешу и Ван Хубена. Зато д’Эннери спросил:

– А почему ты вспомнила об этих двух мелких происшествиях? Тебе кажется, что между ними есть какая-то связь?

– Да.

– Какая же?

– Я совершенно уверена, что господин, который шел за мной от нашего дома моделей, и тот, что прятался под навесом, – один и тот же человек.

– Чем же ты можешь это доказать?

– Я успела заметить, что тот человек на Монмартре носил то ли ботинки, то ли туфли с желтыми гетрами.

– Совсем как господин с Бульваров? – взволнованно спросил Жан д’Эннери.

– Да, – ответила Арлетт.

Ван Хубен и Бешу были совершенно сбиты с толку. А Регина поинтересовалась испуганно:

– Арлетт, неужто вы не помните, что человек, который напал на меня в Опера, носил такие же гетры?

– Да, в самом деле! – воскликнула Арлетт. – А мне и в голову не пришло их сравнивать!

– Как и тот, что вчера… ну, фальшивый доктор Брику…

– Верно! – кивнула девушка. – И как я не подумала об этом сходстве! Но теперь мне это ясно вспоминается.

– Арлетт, миленькая, сделай еще одно усилие. Ты ведь не назвала нам имя того господина. Оно тебе известно?

– Да.

– Так как же его зовут?

– Граф де Меламар.

Регина и Ван Хубен вздрогнули, Жан едва сдержал изумление, Бешу пожал плечами, а Ван Хубен воскликнул:

– Да это просто нелепо! Граф Адриен де Меламар – похититель моих бриллиантов?! Кстати, я знаю его в лицо! Мне как-то довелось сидеть с ним рядом на заседании благотворительного комитета. Это настоящий аристократ, которому я счел бы за честь пожать руку. И чтобы граф де Меламар украл мои бриллианты?!.

– Но я вовсе ни в чем не обвиняю графа! – растерянно воскликнула Арлетт. – Я только назвала его имя.

– Арлетт права, – поддержала ее Регина. – Ее спросили, и она ответила. Совершенно очевидно, что граф де Меламар, судя по тому, что известно о нем и о его сестре, никак не может быть человеком, который подстерегал вас на улице, или тем, кто похитил меня и вас.

– А он, случайно, не носит гетры? – спросил Жан д’Эннери.

– Не знаю… или, может быть… иногда.

– Почти всегда! – уверенно объявил Ван Хубен.

После такого решительного заявления наступила мертвая тишина. Потом Ван Хубен продолжил:

– И все же это какое-то недоразумение. Я повторяю: граф де Меламар – настоящий аристократ.

– Что ж, давайте посмотрим на него, – решительно сказал д’ Эннери. – Ван Хубен, разве у вас нет друга, который служит в полиции? Его, кажется, зовут Бешу. Он поможет нам попасть в дом графа.

Бешу возмутился:

– Уж не воображаете ли вы, что можно ворваться в дом к порядочным людям – вот так, запросто, не проведя предварительного следствия, без всяких оснований, без ордера на обыск – и подвергнуть их допросу, наслушавшись чьих-то дурацких сплетен?! Да-да, именно дурацких! Все, что я тут услышал за последние полчаса, верх глупости!

На что д’Эннери пробормотал:

– Подумать только: а я еще когда-то играл в серсо с этим болваном! Позор мне!

И обратился к Регине:

– Дорогая моя, прошу вас, откройте телефонный справочник и найдите там номер графа Адриена де Меламара. Постараемся обойтись без господина Бешу.

Минуту спустя Регина Обри передала ему трубку, и он проговорил:

– Алло, это квартира графа де Меламара? У аппарата барон д’Эннери… Это граф де Меламар?.. Прошу меня извинить, месье, но две или три недели назад я прочел в газетах ваше объявление о похищенных у вас вещах, как то: ручка от щипчиков, серебряная розетка от подсвечника, плакетка и половина шелкового синего шнура от сонетки… мелочи, не имеющие никакой ценности, но дорогие вам по некоторым особым причинам… Я не ошибся, все правильно, месье?.. В таком случае, если вам будет угодно меня принять, я смогу сообщить вам некоторые полезные сведения… Сегодня в пять?.. Прекрасно… Да, еще одно слово: не позволите ли вы мне захватить с собой двух дам, чью роль я вам, конечно, разъясню? Вы очень любезны, месье, я бесконечно вам благодарен.

Д’Эннери повесил трубку и сказал:

– Будь здесь месье Бешу, он убедился бы, что войти в дом к незнакомым людям проще простого. Регина, вы нашли в справочнике адрес графа?

– Улица д’Юрфе, дом номер тринадцать.

– Ага, стало быть, Сен-Жерменское предместье³.

Регина спросила:

– А все эти вещи… где они?

– У меня в кармане. Я купил их в тот день, как прочел в газете объявление о пропаже, да притом всего за тринадцать франков пятьдесят сантимов.

– Так почему же вы не отослали их графу?

– Потому что это имя – Меламар – что-то мне смутно напоминало. Кажется, давно, еще в девятнадцатом веке, было какое-то судебное дело, связанное с этой фамилией. Да мне и некогда было с этим разбираться. Но мы скоро увидимся с графом. Регина, Арлетт, я назначаю вам встречу без десяти минут пять на площади Пале-Бурбон. Итак, расследование начинается!

И расследование действительно началось, притом вполне успешное. Д’Эннери хватило получаса, чтобы разведать нужный адрес и найти дверь, в которую можно было постучаться. В этом темном деле возникла некая фигура, и тайна обрела реальные очертания… но какую же роль сыграл в этой истории граф де Меламар?

Регина уговорила Арлетт остаться у нее обедать. Что касается д’Эннери, тот ушел через пару минут после Ван Хубена и Бешу. Однако он натолкнулся на обоих на площадке третьего этажа: Бешу во внезапном приступе ярости как раз схватил Ван Хубена за шиворот со словами:

– Нет, я не позволю вам идти путем, который неизбежно приведет вас к катастрофе! И я не хочу, чтобы вы стали жертвой этого самозванца! Да знаете ли вы, кто он – этот человек?

Д’Эннери подошел к ним:

– Совершенно ясно, что речь идет обо мне, и господину Бешу не терпится вывалить на вас все, что он знает.

И он вновь вручил Ван Хубену свою визитную карточку, прибавив:

– Барон Жан д’Эннери, мореплаватель.

– Что вы такое болтаете?! – вскинулся Бешу. – Вы вовсе не барон д’Эннери, и вообще не д’Эннери, и никакой не мореплаватель!

– Ах вот как? Очень любезно с вашей стороны, месье Бешу. Так кто же я, по-вашему?

– Ты Джим Барнетт! Джим Барнетт собственной персоной!.. И ты можешь сколько угодно маскироваться, можешь не носить ни своего парика, ни потрепанного редингота – я все равно распознаю тебя даже под маской светского человека и спортсмена. Это ты! Ты – Джим Барнетт из агентства «Барнетт и К°», Барнетт, с которым я сотрудничал в двенадцати делах и который двенадцать раз провел меня!⁴ Господин Ван Хубен, я надеюсь, вы не станете доверять этому проходимцу?!

Ван Хубен в полном изумлении посмотрел на Жана д’Эннери, который преспокойно закуривал сигарету, и спросил его:

– Месье, верно ли это обвинение господина Бешу?

Д’Эннери усмехнулся:

– Возможно… откуда мне знать?! Все мои документы, доказывающие, что я барон д’Эннери, в полном порядке, однако я не уверен, что у меня не найдутся также документы на имя Джима Барнетта, который был самым близким моим другом.

– Но это кругосветное плавание на моторной лодке… вы действительно его совершили?

– Вполне вероятно. Тут мне несколько изменяет память. Но вам-то какое дело до этого? Ваша главная задача – вернуть себе бриллианты. Так вот: если я и есть тот самый прославленный Барнетт, как утверждает ваш друг-полицейский, тогда обращайтесь в агентство «Барнетт и К°». Это самая надежная гарантия успеха, дорогой мой Ван Хубен.

– Ну да, самая надежная гарантия, что вас обворуют, господин Ван Хубен! – буркнул Бешу. – Он, разумеется, преуспеет в этом расследовании! Мы с ним сотрудничали двенадцать раз, и все двенадцать раз ему удавалось распутать дело, поймать преступников и разыскать их добычу. Но во всех двенадцати случаях он ее прикарманивал – всю или хотя бы добрую часть. О да, он разыщет ваши бриллианты, не сомневайтесь, но он же и уведет их у вас из-под носа, и вы даже следа их не найдете. Он ведь уже прибрал вас к рукам, так что вы не сможете от него отделаться. Вы небось свято верите, что он работает на вас, господин Ван Хубен? Нет, он работает на себя! Кто бы он ни был – Джим Барнетт или барон д’Эннери, аристократ или сыщик, мореплаватель или бандит, – он руководствуется только своей выгодой. И если вы позволите ему расследовать дело о бриллиантах, можете заранее с ними распрощаться, месье!

– Ну уж нет! – возмущенно вскричал Ван Хубен. – Раз так, то давайте бросим розыски. Если я найду свои бриллианты лишь для того, чтобы у меня их увели из-под носа, то уж извините, не выйдет! Занимайтесь своими делами, д’Эннери, а я займусь своими – сам, лично.

В ответ д’Эннери весело расхохотался:

– Суть в том, что в настоящий момент ваши дела интересуют меня куда больше, чем мои собственные!

– Но я вам запрещаю…

– Что вы мне запрещаете? Этими бриллиантами может заниматься кто угодно. Они пропали, значит я имею полное право разыскивать их, как и любой другой. И потом, как хотите, но это дело меня чрезвычайно интересует. А женщины, которые в нем замешаны, такие хорошенькие! И Регина, и Арлетт – обе совершенно очаровательны! Так что открою вам секрет, мой дорогой друг: я не оставлю это дело до тех пор, пока не завладею вашими бриллиантами!

– Ну а я, – прошипел Бешу, вне себя от злости, – не оставлю это дело, пока не засажу тебя в камеру, Джим Барнетт!

– Что ж, значит, мы оба позабавимся. Прощайте, друзья мои! Желаю успеха! И – кто знает? – возможно, мы еще когда-нибудь встретимся.

И д’Эннери, с сигаретой в зубах, удалился легкой танцующей походкой.

Арлетт и Регина вышли из такси на маленькой тихой площади Пале-Бурбон, где их уже поджидал д’Эннери. Обе девушки были бледны.

– Скажите, д’Эннери, – спросила Регина, – а вы не думаете, что граф де Меламар – это тот самый человек, который похитил нас обеих?

– Откуда такая мысль, Регина?

– Не знаю… Какое-то предчувствие. Мне немного боязно. Вот и Арлетт тоже робеет. Не правда ли, Арлетт?

– Да, мне что-то не по себе.

– Ну что вы! – воскликнул Жан. – Даже если это тот самый человек, не думаете же вы, что он вас съест?

Старинная улица д’Юрфе была сплошь застроена особняками восемнадцатого века, на фронтонах которых значились исторические имена: особняк Ла Рошфор, особняк д’Урм… Все они были похожи один на другой: унылые фасады, низкие окна первого этажа, высокие ворота, а за ними – жилое здание, расположенное в глубине скверно вымощенного двора. Особняк Меламара ничем не отличался от всех прочих.

В тот самый момент, когда д’Эннери уже собирался позвонить в дверь, рядом затормозило такси, откуда выскочили Ван Хубен и Бешу – оба довольно растерянные, но отчаянно храбрившиеся.

Д’Эннери возмущенно скрестил руки на груди:

– Ну, это уж откровенное нахальство! Что они себе воображают, эти двое?! Совсем недавно смотрели на меня как на последнее отребье, а теперь снова тут как тут!

Он повернулся к ним обоим спиной и позвонил. Минуту спустя отворилась дверь, вделанная в створку ворот, и из нее выглянул старик-лакей в коричневой ливрее и в штанах до колен, хилый и сгорбленный. Д’Эннери назвал себя, и тот ответил:

– Господин граф ожидает вас, месье. Если месье соблаговолит…

И он указал на центральное крыльцо под полосатой маркизой, в дальнем конце двора. Внезапно Регина пришла в смятение и пролепетала:

– Боже мой, шесть ступенек… у этого крыльца шесть ступенек!

И Арлетт повторила, словно эхо, таким же испуганным шепотом:

– Да, шесть ступенек… То самое крыльцо… И тот самый двор… Возможно ли. Это здесь… здесь!