Читать книгу: «Опасный маркиз», страница 4

Глава 6

Мия была уверена, что каждый беспробудный пьяница, развратник, фат и пэр без гроша за душой в Лондоне вознамерился заполучить ее в жены. Не успевал один выйти из гостиной, как его место тотчас же занимал следующий. Пятеро претендентов попросили ее руки. Герцог держался с каждым разом все тверже, когда она начинала мямлить и умолять дать ей еще чуточку времени поразмыслить над полученными предложениями. Она была уже готова запереться в комнате на ключ, когда слуга объявил о приходе маркиза Эксли.

Мия тут же вскочила: злость на лорда Эксли из-за того, что заставил ждать так долго, боролась с радостью, что он все-таки приехал, и радость победила.

– Пригласите маркиза, – велела она слуге.

– Скажите маркизу, что нас нет дома! – приказала кузина Ребекка в то же мгновение.

Молодой лакей не мог сообразить, чье распоряжение выполнять, и хватал ртом воздух.

Мия взглянула двоюродной сестре в глаза, аккуратно приглаживая мятно-зеленый муслин платья, и повторила тем бескомпромиссным тоном, каким доводилось отдавать приказы в гареме, требуя к себе уважения:

– Впустите маркиза!

Дверь за лакеем закрылась, и Мия опустилась на кушетку, почувствовав, что ноги у нее подгибаются, как у новорожденного жеребенка.

Ребекка рядом с ней заметалась, точно всполошившийся мотылек:

– Моя дорогая, не стоит…

Кузина подняла руку, пресекая поток увещеваний:

– Я знаю, что тебе он не нравится, но мне и не требуется твое одобрение.

Мия расправила плечи и сложила дрожавшие руки на коленях. Она сама не знала, от чего дрожит: то ли от нетерпения, то ли от ужаса – но определенно чувствовала себя живой, чего с ней не случалось с того самого вечера, когда она в прошлый раз говорила с маркизом.

– Но, Мия, дорогая, он же…

Дверь отворилась, и в комнату вошел Эксли, удостоив ее изысканного поклона:

– Леди Юфимия.

Мия молча смотрела на него. При свете дня чертов маркиз производил еще более сильное впечатление, чем при свечах. Хотя солнечный свет подчеркивал мелкие морщинки в уголках глаз и складки у рта, эти едва заметные признаки возраста делали его еще привлекательнее. Темно-синий сюртук создавал контраст с бледными глазами. Его стройные мускулистые ноги, обтянутые палевыми бриджами, казались еще более порочно очерченными, чем когда на них был черный шелк.

– Какой приятный сюрприз, милорд.

Кажется, ее сердитый тон его позабавил.

– Я пытался пробиться к вам вчера, но даже парадной двери не мог разглядеть за всеми экипажами, лошадьми и джентльменами, которые съехались, чтобы нанести вам визит.

Мия ничего не ответила на его насмешливое замечание.

– Вы знакомы с моей кузиной, мисс Ребеккой Девейн?

Ребекка сделала реверанс, кое-как держась на дрожавших ногах.

– Рад встрече, мисс Девейн, – чуть поклонился Эксли.

Мия жестом указала на кресло напротив:

– Пожалуйста, присаживайтесь.

Маркиз, не обращая внимания на кресла, сел на небольшую кушетку рядом с ней.

Боже мой!

Ребекка, едва успев сесть, тотчас же вскочила и, видимо, не замечая, что корзинка стоит на небольшом столике возле ее кресла, сказала:

– О… да, э-э… я тоже. Если позволите, миледи, я собиралась сходить за моей корзинкой. Мне нужен шелк определенного цвета. Определенного оттенка зеленого.

Ребекка бочком ретировалась к двери, дрожа как лист и так вытаращив глаза, что они стали размером с шары для бильярда, кое-как нащупала дверную ручку у себя за спиной, не смея оторвать взгляда от маркиза, пока наконец ей не удалось приоткрыть дверь и протиснуться в образовавшуюся щель.

Мия тяжко вздохнула:

– Она вовсе не за шелком ушла, милорд. Должно быть, отправилась искать брата.

– Или ближайший полицейский участок, – сухо предположил Эксли.

Мия хихикнула, обрадовавшись его настроению:

– Так или иначе, боюсь, у нас не так уж много времени. Если хотите сказать мне что-то с глазу на глаз, лучше говорите сразу.

Эксли взял ее руку в свои, не переставая насмешливо улыбаться:

– Прислушаюсь к вашему совету и буду говорить откровенно. Известно ли вам о каких-либо препятствиях к беременности и родам? А также, вопреки вашему желанию жить своей жизнью, я вынужден настаивать, чтобы вы не брали в постель никого, кроме меня, пока не подарите мне наследника.

Мия знала, что ей следует оскорбиться подобными вопросами: он относился к браку с ней как к покупке племенной лошади – но не чувствовала себя оскорбленной.

– Мне неизвестно ни о каких препятствиях к зачатию и рождению ребенка, и я готова делить с вами постель так часто, как вы посчитаете нужным. Я также не намерена заводить любовников.

При этих словах Эксли чуть заметно стиснул зубы. Будь на его месте кто-то другой, такая слабая реакция ни о чем бы не говорила, но для Эксли, который сдерживал свои эмоции железной рукой, это было почти выражением страсти.

– Леди Юфимия, окажете ли вы мне честь стать моей женой?

Мия помедлила:

– Вы женитесь на мне, ничего не зная о моем прошлом? Ни о чем, кроме того времени, что я провела… в монастыре?

– Я задал вам вопросы, которые интересуют меня. Не хотите ли и вы что-то узнать?

У Мии не было к нему вопросов, по крайней мере таких, на которые он бы согласился ответить. К тому же она уже нашла ответы на самые важные вопросы в библиотеке герцога. Родовое гнездо маркиза Эксли располагалось в древнем замке на южном побережье. Замок Эксам был неподалеку от Истборна – того самого порта, где Мия высадилась по возвращении в Англию.

Ей почти ничего не удалось узнать о прежних женах маркиза. Первая из них, Вероника Кейтон, была родом из обедневшей дворянской семьи с севера, а вторая, леди Сара Тьюкс, – из обедневшей дворянской семьи с юга. Обе мертвы. Ни Киан, ни Ребекка ничего не знали о предыдущих браках Эксли, кроме туманных слухов, но они оба неоднократно предостерегали Мию и советовали держаться от маркиза подальше.

Думать, что такой хладнокровный человек убил кого-то в порыве страсти, было просто смешно. И очевидно, женился он не ради денег. Что же оставалось думать? Что он какой-то невменяемый? Мия кусала губы, глядя на бесстрастное лицо Эксли. Он не походил на умалишенного. Было рискованно выходить за него, не наведя побольше справок о его прошлом, но у нее оставалось мало времени.

– Да, я выйду за вас. Только прошу, давайте заключим брак поскорее.

Эксли чуть опустил веки:

– Как пожелаете, миледи.

Он наклонился к ней и коснулся ее губ своими. Огонь в его взгляде и легкость прикосновения совершенно ошеломили Мию; у нее помутнело в глазах, словно она выпила слишком много шампанского. Она судорожно вздохнула, пока Эксли покрывал ее рот поцелуями, невесомыми как перышко. От него пахло мылом, одеколоном, шерстью, кофе, лошадьми и чем-то еще невероятно мужским и возбуждающим.

Мия потянулась к нему, и маркиз взял ее за подбородок прохладной, неожиданно мозолистой рукой. Она скользнула ладонью по гладкой ткани его сюртука и хотела было опереться о кушетку, чтобы не потерять равновесие, но ее рука оказалась на мускулистом бедре. В ответ на это прикосновение из горла Эксли вырвался какой-то низкий звук, и его ладонь скользнула на затылок, притягивая ее ближе. Мия таяла в его руках. Даже через роскошную одежду чувствовалось тепло его тела, такого по-мужски твердого, настоящего, когда он поглаживал ее шею сильными, чуткими пальцами.

Его умелый язык и крепкие прикосновения ничуть не походили на влажные слащавые поцелуи и грубое тисканье султана. В этом поцелуе сочетались нежность и сила; маркиз дарил наслаждение так же охотно, как и получал. Он легко провел пальцами вдоль ее тела, дразня и лаская, прежде чем вернуть руку на талию, между тем его искусный язык исследовал ее рот горячо и настойчиво.

Мия посмотрела в его прищуренные светлые глаза. Губы маркиза изогнулись в самой чувственной улыбке из всех, что она видела, прежде чем он вновь глубоко вторгся в ее рот.

Мия обвилась вокруг него как лиана, притягивая ближе и наслаждаясь вкусом и фактурой, коснулась неожиданно мягких волос на затылке под шейным платком, скользнула пальцами по тугим сухожилиям шеи к резко очерченному подбородку. Его мышцы напрягались и сокращались у нее под пальцами, и маркиз шире раскрыл рот, чтобы проникнуть в нее глубже, словно ему все было мало.

Дверь в гостиную распахнулась и стукнулась о стену.

Мия прикрыла глаза, чтобы не замечать непрошеного вторжения, и крепче обняла маркиза за шею.

– Проклятье, Эксли! Убери лапы от моей сестры!

Когда маркиз отстранился, отрывая свои красивые руки и рот от тела Мии, она разочарованно застонала. Его губы больше не были поджатыми и жесткими, а чуть припухли, налились кровью, движения стали восхитительно ленивыми. Голодный, одержимый блеск в его глазах заставлял все тело Мии пульсировать.

– Мия, отойди от него сейчас же! – приказал Киан.

Она с трудом оторвала взгляд от объекта своего желания. При виде праведного гнева на лице брата раздражение переросло в ярость, и Мия взглянула на него сквозь красную пелену:

– Ты мне не хозяин, Киан.

Маркиз успокаивающе положил руку ей на плечо, поднялся и сказал мягко, но тоном, не терпящим возражений:

– Мне нужно поговорить с его светлостью, Абермарл.

– Ты прав, черт бы тебя побрал, Эксли! Мы непременно поговорим с моим отцом. Не стоит откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.

Тут Киан без дальнейших разговоров шагнул в открытую дверь, и стало видно, что Ребекка жалась у него за спиной.

Эксли взглянул на нее из-под опущенных век своими холодными глазами, словно только что разыгравшаяся на софе мучительно мимолетная сцена Мие лишь привиделась.

– Прошу прощения за недостойную спешку, миледи, но если я продолжу медлить, ваш брат получит слишком большую фору, а я сегодня не одет для пробежки. – Маркиз поклонился и тихо прикрыл за собой дверь.

– О-о, Мия! – вскричала Ребекка, задыхаясь в истерике. – Прошу, скажи, что ты не рассматриваешь этого человека как будущего супруга!

Мия поднялась с кушетки:

– Я бы попросила не говорить о моем женихе в таком тоне.

– Женихе! Но я не дам тебе пожертвовать собой! Ты не можешь! – Ребекка рухнула на кушетку рядом с кузиной, заняв место Эксли.

– Успокойся, дорогая, я достаточно о нем знаю. Он дважды был женат, и обе его жены погибли. Ни ты, ни Киан так и не смогли мне рассказать ничего особенного об их гибели. Это все просто слухи, сплетни и предположения.

Ребекка разрыдалась пуще прежнего.

Мия тяжело вздохнула, невольно вспомнив сотни случаев в гареме, когда ей приходилось терпеть чужой плач. По крайней мере на этот раз никому не грозил яд или нож под ребро. Она обняла рыдавшую кузину, нашептывая слова утешения и поглаживая ее по спине.

Киан Марлингтон стоял перед герцогом, судорожно сжимая кулаки.

– Отец, как вам не стыдно!

Герцог Карлайл вскочил на ноги с исказившимся от гнева лицом и прогремел, тоже не помня себя от ярости:

– Ты забываешься! Возьми себя в руки или убирайся вон!

Адам улыбнулся: зрелище и впрямь было редкостным – благородный герцог Карлайл сцепился со своим непокорным наследником. Эксли подумалось, что и его ожидают подобные сцены, если им с Юфимией Марлингтон удастся родить собственного пылкого рыжеволосого отпрыска.

Молодой человек резко развернулся, словно Адам говорил вслух:

– Вас это забавляет, Эксли?

Киан кинулся к нему через всю комнату, вытянув вперед руку, словно собирался его схватить, но Адам поймал вытянутую руку за запястье, дернул вниз и тут же с силой выкрутил за спиной, пока Абермарл не согнулся пополам и не зашипел от боли.

– Не выйдет, милейший! – Адам взял в захват шею своего будущего шурина и зажал локтем, так что Киан сдавленно вскрикнул. – Какая мне разница: трупом больше, трупом меньше…

Еще раз с силой сжав шею молодого человека, он так толкнул его в спину, что тот, спотыкаясь, чуть не врезался в стол своего отца.

– Боже милостивый, Киан, что с тобой сегодня? – Герцог вышел из-за массивного стола красного дерева и схватил сына за плечи. – Образумься, мой мальчик. Ты выставляешь себя на посмешище.

– Это тебе следует образумиться, отец: ты продаешь родную дочь злодею и убийце, который до того порочен, что даже не пытается оправдаться.

Он взглянул на Адама с неприкрытым омерзением, но тот опустился на один из стульев напротив впечатляющего стола герцога, закинул ногу в сапоге на другое колено и откинулся на спинку в виде веера. Маркиз почувствовал, как лицо становится привычно скучающим, и на этот раз непритворно. Ему и правда было скучно наблюдать за этой маленькой драмой.

Абермарл не отступил: испепеляя взглядом зеленых глаз то отца, то Адама, он буквально кипел от бессильной ярости. Молодой человек был именно таким непредсказуемым и разгневанным, как можно было от него и ожидать, судя по огненному цвету его волос. Как ни странно, герцог, от которого он унаследовал свою рыжую шевелюру, был абсолютно холоден и расчетлив. Отдал бы сам Адам дочь замуж за такого вот маркиза Синюю Бороду?

Он отодвинул бессмысленный вопрос куда-то в глубину сознания. Его дочери никогда не смогут выйти замуж.

– Я пришел просить руки вашей дочери, ваша светлость.

– Ты ее не получишь! – взбеленился Абермарл, делая пару шагов к Адаму, но тут же остановился, вспомнив, чем это закончилось в прошлый раз.

– Она уже дала согласие, – отрезал Адам, не в силах дальше сдерживать возмущение. – Я пришел сюда только из вежливости. Ваша сестра взрослая женщина, и ей не нужно ничье одобрение или разрешение, чтобы вступить в брак.

Киан только рот раскрыл, лишенный почвы для дальнейших возражений.

На мгновение Адаму даже стало жаль, что нет возможности поговорить с Абермарлом по-мужски, с глазу на глаз, и успокоить его. Было очевидно, что тот слишком любит свою сестру, чтобы отдать джентльмену с такой репутацией, как у Адама.

Маркиз преодолел этот бессмысленный порыв: Абермарл, как и другие представители высшего света, давно для себя все решил, и никакие разговоры тут не помогут.

Адам поднялся и взглянул на герцога Карлайла:

– Мы с леди Юфимией пришли к согласию по этому вопросу, и ни один из нас не видит смысла медлить. Я буду в вашем распоряжении в любой день на этой неделе, чтобы обсудить детали.

Герцог кивнул:

– Прекрасно, я напишу своему поверенному и дам вам знать, когда он сможет с вами встретиться.

Адам тоже кивнул и направился к двери, отмахнувшись от лакея, ждавшего у входа в кабинет герцога:

– Я сам найду дорогу.

Эксли прошел с половину коридора, когда его ушей достигли стенания Ребекки. Он остановился, положил руку на дверную ручку и поморщился от особенно пронзительного всхлипа по ту сторону толстого слоя дерева. Хватит с него бурных эмоций на сегодня! Входить не хотелось.

Чертов трус! Он начал было поворачивать ручку, но в этот момент раздался очередной оглушительный вопль, сотрясший воздух.

Черт бы вас всех побрал! Это всего лишь рыдающая дама. Он резко распахнул дверь.

Его невеста спокойно сидела на софе рядом с заливавшейся слезами кузиной. Она улыбнулась Адаму и что-то прошептала родственнице на ухо. Рыдания прекратились и перешли в шумное шмыганье носом.

Адам сложил руки за спиной:

– Не хотите завтра проехаться по парку?

Юфимия улыбнулась, ее изумрудные глаза заблестели при виде его явной неловкости.

– С огромным удовольствием.

– Я приеду пораньше, чтобы избежать обычной толчеи, например часа в три. Вас устроит?

– Прекрасно. Я буду готова, милорд.

Адам поклонился:

– Рад услужить.

Он покинул комнату до неприличия торопливо в надежде уйти как можно дальше к тому времени, когда кузина его невесты возобновит свой кошачий концерт.

Маркиз на ходу забрал шляпу и перчатки у слуги, который ждал его в передней. Снаружи множество любопытствующих зевак сгрудилось на противоположной стороне улицы напротив величественного особняка герцога. Большинство из них принадлежало к низшим слоям общества; люди собрались здесь в надежде хоть краем глаза увидеть Юфимию Марлингтон.

Адам задержался на крыльце, не спеша натягивая перчатки и наблюдая за беспокойной толпой. По его подсчетам, на той стороне улицы шаталось не меньше сотни человек. Без сомнения, среди этого стада затесалась хоть пара газетчиков, так что завтра, если не сегодня вечером, он прочтет о своем визите в дом герцога.

Он запрыгнул в фаэтон и взялся за поводья, уже воображая скандальные заголовки: «Маркиз-убийца женится на загадочной дочери герцога».

Эксли фыркнул, и конюх посмотрел на него с удивлением. Маркиз щелкнул поводьями, и серые лошади понеслись вперед, желая оказаться подальше от Карлайл-хауса почти так же сильно, как он сам.

Глава 7

Лавалль возложила пышное сооружение из перьев и кружев Мие на голову с такой торжественностью, словно перед ней была королева. Мия заерзала на стуле, но не стала мешать служанке развлекаться. В конце концов, лишь забота о туалете хозяйки вызывала улыбку на серьезном лице француженки.

Мие не терпелось остаться наедине с будущим мужем. Надо было обсудить несколько важных деталей, а времени до свадьбы оставалось все меньше.

Вчера, стоило маркизу уйти, герцог пригласил ее к себе в кабинет. Отец держался совсем иначе, чем во время ее предыдущего визита в его мужскую святая святых: был настроен жизнерадостно, почти празднично.

– Поздравляю, моя милая, – слегка похлопал ее по плечу герцог, выражая свою радость, после чего сцепил руки за спиной и просиял. – Эксли хочет сыграть свадьбу как можно скорее. Ты не возражаешь против такой спешки твоего жениха?

При слове «жених» у Мии дрожь пробежала по спине.

– Чем скорее мы поженимся, тем лучше, ваша светлость.

Герцог был так обрадован ее словами, что даже утроил сумму, которую положил ей на булавки. Мия тут же нашла хорошее применение этим деньгам, воодушевившись новой идей, которая пришла ей в голову. Она уже давно замечала, что самый молодой из лакеев отца бросает в ее сторону недвусмысленно чувственные взгляды, стоит ей отвернуться. Ей не составит особого труда воспользоваться его чувствами. Лакей ей очень даже пригодится в тех делах, с которыми она не могла справиться сама, например пообщаться с ростовщиками, посетить портовые города и в конечном счете получить место на корабле. Пока не узнаешь, как поступит маркиз после их свадьбы, рано строить какие-то планы, но уже сейчас Мия могла заручиться поддержкой молодого лакея. Первым делом она приобретет для него красивый плащ, подходящий к ливрее; это выделит его среди остальных как ее фаворита и повысит статус.

Несмотря на лишние хлопоты горничной, Мия была одета и готова к поездке с маркизом на пятнадцать минут раньше условленного часа. Чтобы добраться до лестницы, ей пришлось пройти мимо двери в маленькую гостиную. Там сидела Ребекка за одной из своих бесконечных вышивок. Мия крадучись прошла мимо двери, не желая привлекать внимание кузины: ни к чему ей всхлипывающая дама за плечом, когда за ней приедет маркиз.

Мия не смогла сдержать смех, вспомнив, какое лицо было у Эксли вчера. Его обычно бесстрастные черты свело от ужаса при виде ее рыдавшей кузины. Мия приняла к сведению эту полезную информацию. Если ничто другое его не тронет, всегда можно просто разреветься.

У арки, ведущей в переднюю, стояли два лакея, и один из них тот самый, на которого у нее были большие планы. Мия окинула взглядом мускулистую фигуру молодого человека и подошла к нему до неприличия близко:

– Я жду маркиза Эксли.

– Прекрасно, миледи. Вы собираетесь ждать… э-э… прямо здесь?

Его голос дрогнул на последнем слове, а на висках выступил пот под ее молчаливым чувственным взглядом.

– Нет, в гостиной. Позови меня, когда он прибудет.

Лакей поспешил открыть перед ней дверь, и Мия улыбнулась, когда дверь за ней закрылась: окрутить молодого человека не составит труда.

Мия решительно не понимала всю эту британскую систему со слугами. Вряд ли она сможет привыкнуть к постоянной компании таких красавцев.

Султан держал жен и дочерей в неприступной крепости, в окружении мужчин, которые не были способны на развратные мысли или поведение, – евнухов. В Англии же количество физически привлекательных слуг свидетельствовало о статусе семейства. Особенно бросались в глаза лакеи, которые проводили с хозяйкой времени больше, чем ее муж.

Мия знала по меньшей мере двух благородных леди, которые позволяли себе пользоваться далеко не только обычными услугами своих молодых красивых лакеев. Она ничего подобного не желала от рослого блондина, но была готова подать ему ложную надежду, чтобы добиться желаемого.

По красивому мозаичному полу она подошла к окну, которое находилось над парадным входом. Особняк герцога Карлайла занимал почти всю южную сторону улицы, сейчас пустой, не считая спешившего куда-то слуги и нескольких вездесущих зевак, которые толпились у дома дни и ночи напролет в надежде ее увидеть. Пока их было немного, но с наступлением вечера горстка превратится в толпу.

Совсем как эти зеваки, Мия то и дело подходила к окну. В части дворца султана, отведенной женщинам, не было окон, и она зачастую месяцами не видела ничего, кроме закрытых двориков, личных покоев и высоких каменных стен.

Тихое постукивание заставило ее обернуться. В дверях стоял ее лакей.

– Прибыл маркиз Эксли, миледи.

Его голос был ровнее, чем пару минут назад. Он стоял навытяжку возле двери, удерживая ее широко открытой.

Мия изобразила на лице все ту же продуманную улыбку для лакея и вышла, будто случайно задев его на ходу. Молодой человек зарделся, и она едва успела отвести от него взгляд, чтобы не налететь на маркиза, замершего в дверях.

Мысленно отругав себя за самонадеянность, она присела в низком реверансе, который так понравился Эксли при их первой встрече. Когда она выпрямилась, его ледяной взгляд был прикован к ее лицу.

Эксли чуть поклонился:

– Вы закончили, миледи?

Он покосился на лакея, у которого был такой вид, будто он мечтает слиться с обтянутыми шелком стенами или сверкающим мраморным полом.

Вместо ответа Мия прошла мимо него к двустворчатым дверям и, спустившись по лестнице, остановилась перед весьма изысканным экипажем. Повозка – Мия понятия не имела, как она называется, – выглядела такой же холеной и элегантной, как ее обладатель. Покрытая серебряным лаком, она казалась ненадежной на вид из-за больших колес, на которых держалась, но безупречно подходила к паре запряженных в нее серых лошадей.

Маркиз помог ей забраться в высоко посаженный корпус экипажа, совсем ненадолго коснувшись ее талии гибкими сильными руками, потом запрыгнул в повозку рядом с ней, взял поводья у грума и, устроившись поудобнее на своем месте, холодно приказал:

– Жди меня здесь, Таунсенд.

Слуга едва успел соскочить на землю, когда маркиз щелкнул поводьями и лошади понеслись вперед.

– Какой чудесный экипаж, милорд!

Мия схватилась руками за шляпку. Лавалль будет корчиться в муках, если она потеряет свой головной убор.

Маркиз повернулся к ней, его зрачки превратились в черные точки:

– Скажите, миледи, вы и с моими слугами собираетесь так же беззастенчиво флиртовать?

– Только с молодыми и красивыми, – съязвила Мия.

Судя по тому, как маркиз раздул ноздри, ее попытка свести все к шутке провалилась.

Гнев клубился вокруг него, как песок во время сирокко; Мия перевела взгляд с его строгого профиля на сильные руки в кожаных перчатках, сжимавшие поводья. Он ее ударит, как часто поступал султан, когда она навлекала на себя его гнев? От него исходило столько недовольства! Мия считала его неспособным на сильные эмоции, по крайней мере на ревность. Возможно, дело вовсе не в ревности, а его всего лишь беспокоит, как все это выглядит со стороны? Так или иначе, она ошиблась в нем: все-таки какие-то чувства бурлили под толстым слоем льда.

Внимание маркиза было сосредоточено на своевольной паре лошадей; он без особого напряжения правил ими среди все более людных улиц. Что-то в его безразличном профиле задело ее за живое. Ее натура всегда была излишне игривой, но ей не стоило смеяться над ним.

– Прошу прощения, милорд. Я повела себя скверно. Видите ли, я привыкла иметь дело с евнухами, а с ними надо обращаться поласковее. Все время забываю, что здесь по-другому. Это больше не повторится. – Положив руку маркизу на локоть, она подняла глаза.

Эксли посмотрел на нее сверху вниз, и взгляд его был так холоден, что Мия быстро убрала руку и положила себе на колени.

Когда маркиз снова заговорил, его голос напоминал порыв морозного ветра.

– Вы меня не проведете этой покорной позой.

Мия не стала поднимать голову, пряча улыбку. Ей понравилось, что он оказался достаточно умен, чтобы раскусить ее притворство, которое всегда позволяло ей провести мужчин вроде султана или ее отца. Конечно, это осложнит ее задачу: такого человека нелегко водить за нос.

– Вы говорили открыто в ту ночь на балу. Я попрошу вас и впредь поступать так же. – Он направил лошадей к массивным воротам Гайд-парка.

Мия сочла разумным пока не играть с ним в игры.

– Я тоже считаю, что лучше нам говорить открыто.

Экипаж покатил по тропе, ведущей к той части парка, где было поменьше народа.

– Вы упомянули евнухов. Насколько мне известно, они редко встречаются в монастырях. Мне бы хотелось узнать что-нибудь о двух последних десятилетиях вашей жизни, но на этот раз правду.

– Вы опасаетесь, что я не смогу себя прилично вести, милорд? Возможно, вы передумали на мне жениться? – Мия прикусила губу.

Почему ей так неудержимо хотелось его дразнить? Он к такому не привык, это было ясно. Но, возможно, именно поэтому она никак не могла удержаться. Гневный взгляд, который он метнул на нее сегодня утром, был намного интереснее, чем его обычное скучающее выражение лица.

Маркиз придержал лошадей и повернулся к ней:

– Меня много в чем обвиняли, но никогда не называли обманщиком, леди Юфимия.

Мие вновь пришлось опустить голову, чтобы скрыть улыбку. Гордость явно была его ахиллесовой пятой.

Какое-то время они ехали в молчании, и Мия постаралась сделать серьезное лицо, прежде чем взглянуть на своего жениха.

– Как вы наверняка догадались по многочисленным противоречиям в моей истории, я никогда не бывала на Мальте. Я семнадцать лет прожила неподалеку от Орана, в гареме султана Бабы Хасана.

Наконец-то она сказала об этом! На душе сразу стало спокойнее, но на лице маркиза не было и тени удивления.

– Вас это не шокирует?

– Меня не так уж легко шокировать, миледи.

Мия не стала говорить, что приняла это замечание за вызов, решила, что прибережет на потом.

– Часть моей истории правдива. Наш корабль действительно захватили корсары, но это случилось неподалеку от Гибралтара.

– Вы были на «Персефоне»?

Мия растерянно моргнула:

– Откуда вы…

– О таких вещах сообщают в газетах, миледи. Я не припомню, чтобы к статье прилагался перечень пассажиров, но точно помню, что читал об этом. Прошу, продолжайте.

Светлые волоски у нее на шее встали дыбом: этот человек считал своим долгом знать решительно обо всем. Мия проглотила свои сомнения. К счастью для нее, она считала делом чести скрывать как можно больше.

– На корабле было всего несколько пассажиров-англичан, и среди них Хью Редверс, барон Рамзи, – тот самый, который позже стал капитаном Одноглазым Стендишем.

– А-а, – прохладное выражение лица маркиза чуть потеплело. – Так вот как вы с ним связаны. Я знал, что это он помог вам вернуться в Англию. Значит, вы знали Рамзи много лет.

– Я бы не сказала, что знала. Мы виделись всего несколько дней на корабле… до тех пор, пока корсары не пришвартовались в Оране и не распродали пленников. – Мия поймала себя на том, что слишком сильно сжимает челюсти, и подвигала нижней из стороны в сторону. Она была уверена, что не станет напрягаться из-за такой давней истории, но, похоже, ошиблась. – В тот день, когда захватили наш корабль, корсары изнасиловали мою няню, а потом отрубили ей голову.

Тело Эксли рядом с ней напряглось от этих жестоких слов, и Мия подняла глаза. Их взгляды встретились, но маркиз не стал попусту выражать сочувствие.

– Меня они не тронули, потому что планировали подарить султану.

Адам нахмурился:

– Но вы же дочь герцога. Почему бы не потребовать за вас выкуп? Это было бы вполне естественно.

– Рамзи пытался им это втолковать, снова и снова. В конце концов они привязали его к мачте и избили бичом до крови.

Даже сейчас, закрывая глаза, она видела этого могучего великана, его широкую обнаженную спину, залитую кровью под двадцатью ударами еще более здоровенного детины, которого выбрал для этой работы пиратский капитан Фейсал Барбаросса.

– Порки было недостаточно, чтобы заткнуть ему рот. Рамзи снова начал сопротивляться, когда мы прибыли в Оран и меня посадили в повозку, чтобы отвезти султану. В последний раз я видела его до возвращения в Англию, когда его избивали руками и ногами с дюжину человек.

Мия разглядывала швы своих мятно-зеленых лайковых перчаток, но видела совсем иное.

– Я на всю жизнь запомнила этого могучего англичанина, который рискнул всем, чтобы помочь мне. Только намного позже, услышав о его побеге из темниц султана, я узнала, что Рамзи выжил после того чудовищного избиения.

Мия явственно помнила тот день. Баба Хасан был в ярости из-за побега, и полетело немало голов. В приливе буйства он даже назначил награду золотом весом с голову Рамзи.

– Так, значит, Рамзи сбежал много лет назад, но только недавно вернулся в Англию. – В холодном голосе маркиза слышалось искреннее любопытство.

– Да, так и есть. Понятия не имею, почему Рамзи так долго не возвращался на родину, – пожала плечами Мия. – Так или иначе, он с дюжиной других рабов захватил тот самый корабль, который напал на нас столько лет назад, отрубил голову Фейсалу Барбароссе, дал кораблю новое название и стал Одноглазым Стендишем, самым опасным капитаном Средиземного моря. Даже в гареме до нас доходили слухи о его подвигах. – Мия покачала головой. – Но я отвлеклась от сути вашего вопроса. Вы хотели знать, почему за меня не запросили выкуп?

Маркиз кивнул.

– Корсарам было известно о большом пристрастии султана к юным девочкам.

Складки у рта Эксли обозначились резче, а руки крепче сжали поводья.

– Они решили, что султан не сможет устоять перед моими экзотическими рыжими волосами и зелеными глазами. Есть кое-что для них важнее денег, и они предпочли услужить султану. – Мия взглянула на мужчину, который скоро должен был стать ее мужем. – Султан лишил меня девственности, и я ни разу не ложилась с другим.

– У вас не осталось детей от этого союза? – коротко спросил маркиз, помрачнев.

Уж не жалеет ли он о своем желании говорить открыто?

– У нас был ребенок, мальчик. – Мия стиснула зубы и произнесла самую жуткую ложь за все это время: – Он умер.

Убивая своего сына, пусть и только в глазах этого человека, ей не пришлось притворяться, что эти слова причиняют ей боль.