Читать книгу: «Ангельская сага. Комплект из 3 книг», страница 8

– Еще совсем немного. Ты справишься.

Он кивает, сжав зубы.

– Твое крыло болит? – пытаюсь я разговорить его, чтобы он не потерял сознание. В качестве ответа я получаю только тихий стон. Я не знаю, что буду делать, когда мы доберемся до библиотеки. Где мне его спрятать? Он ни в коем случае не должен увидеть Стар. Но сама я не смогу обработать его раны. Я вообще не знаю, как с ними обращаться. В отличие от моей сестры.

Мы поднимаемся по лестнице наверх. Кассиэль шатается, и мне приходится обхватить его другой рукой, чтобы он не споткнулся. Эти мысли приходят ко мне, конечно, очень не вовремя, но я думаю о том, какая же мягкая на ощупь его обнаженная спина. Прямо как крылья. Кажется, Кассиэль уже вообще не понимает, что происходит. Он опускает голову мне на плечо. Я чувствую его горячее дыхание у себя на шее и открываю спиной тяжелую деревянную дверь. Мы проходим в библиотеку. Я тащу его по нижним комнатам ко входу, который ведет в нашу квартиру. Не могу же я оставить его на холодной плитке. Я замечаю, что дверь в квартиру открыта, и начинаю паниковать. Неужели мародеры пробрались внутрь? А что, если ангелы забрали Стар? Где Тициан? Последние ступеньки я преодолеваю почти бегом и игнорирую стоны Кассиэля. Мы прошли в дверь. Наша гостиная выглядит как всегда, и я тащу ангела на кухню, которая отделена от большой комнаты аркой. Тут тоже все выглядит как обычно. Кроме Стар и Феникса, которые стоят рядом с кухонным столом. Феникс обнимает мою сестру и проводит рукой по ее спине. Если бы на мне не висел Кассиэль, я бы подбежала к нему и оттащила его. Прежде чем я успеваю собраться с мыслями, они отлепляются друг от друга, а Стар бежит ко мне. Ее глаза покраснели от слез.

Кассиэль выскальзывает из моих рук, падает на пол и теряет сознание. Стар кидается мне на шею и плачет. Я не спускаю глаз с Феникса, который подходит ко мне так медленно, будто приближается к бешеному животному. Его взгляд останавливается на крыльях Кассиэля.

– Закрой дверь, – прошу я его. Еще больше непрошеных гостей мне сегодня не нужно. К моему изумлению, он сразу же выполняет мою просьбу.

Когда юноша возвращается к нам с сестрой, я замечаю, как ему тяжело сдержаться: он очень хочет выхватить Стар из моих рук и спрятать подальше от ангела.

– Если ты еще хоть раз прикоснешься к моей сестре, я тебя убью, – говорю я.

Как он вообще сюда попал?

– Я просто хотел ее проведать, – отвечает он. – Взрывы напугали ее, и она была здесь совсем одна.

Упрек в его словах сложно не услышать.

– И ты подумал, что сможешь ее утешить?

Он засовывает руки в карманы своих разодранных джинсов и пожимает плечами.

– Тут больше никого не было.

– Где Тициан?

– Ищет тебя и Алессио. Где этот книжный червь?

Значит, мой младший брат бродит где-то по темным улицам? Это Феникс ему разрешил?

– Почему ты его не остановил? – ядовито спрашиваю я.

– Он знает, что делает. С чего бы он должен меня слушаться? Что ты вообще делала на улице все это время?

– Мы с Алессио открывали ворота в собор, чтобы выпустить людей.

Мне нужно найти Тициана. Сейчас же. Но что делать с ангелом?

– И как, успешно?

– Смотря что понимать под успехом. Мы смогли открыть ворота, и люди убежали, но, несмотря на это, погибших и раненых все равно достаточно. Это было Братство, да? – с трудом выдавливаю я.

Хотя Феникс и не является членом организации, он явно им симпатизирует. Еще один повод держать Стар подальше от него.

– Это было ужасно.

Стар высвобождается из моих объятий и успокаивающе гладит меня по щеке.

Феникс не отвечает на мой вопрос, а только указывает ботинком на Кассиэля.

– А он что тут делает? Ты совсем с ума сошла?

Ангел пытается пошевелиться, Феникс заслоняет собой Стар и надавливает ногой на его спину. Кассиэль вздрагивает и стонет.

– Оставь его в покое! Ты разве не видишь, что он ранен? – шиплю я. То, что Феникс узнал о Кассиэле, значительно усложняет ситуацию.

– Я предлагаю тебе исчезнуть и забыть обо всем, что ты только что видел.

– Я не уйду отсюда, пока он здесь, если, конечно, он не пойдет со мной.

– Об этом можешь забыть. – Я отталкиваю его от Кассиэля. – Сомневаюсь, что ты поможешь ему.

– Я помогу тебе избавиться от него, пока у тебя не появились серьезные проблемы.

Будто меня это интересует! Возможно, Феникс был прав, но я не позволю ему сделать это.

– Я спасла его от мародеров не для того, чтобы ты продал его перья за баснословную сумму.

– Расскажешь это своим друзьям, когда он умрет и они найдут его здесь. Он вряд ли долго протянет. Ты его что, через катакомбы тащила, идиотка?

К сожалению, Феникс в чем-то прав. Если Кассиэль умрет здесь, другие ангелы найдут его и в жизни не поверят, что я пыталась ему помочь. Я нервно провожу рукой по волосам. По крайней мере, сейчас он без сознания и вряд ли заметил Стар.

Пока мы ругались, она сидела рядом с Кассиэлем и осторожно рассматривала его. Он не издал ни звука, его раны выглядят еще ужаснее, чем прежде, в темном свете арены. Я снова спрашиваю себя, как он туда пробрался и что он там делал. Когда ангел придет в себя, я спрошу его об этом. Если он вообще придет в себя.

– Я не могла оставить его там, – смиренно объясняю я. – Мародеры выдирали перья из крыльев другого ангела. – Я поджимаю губы. Мне не стоило так сильно волноваться. – А Кассиэль дважды спасал мне жизнь на арене, – говорю я уже увереннее и смотрю Фениксу прямо в глаза. – Я ему должна. И теперь отдаю долги.

Феникс презрительно фыркает.

– Это что, какой-то идиотский кодекс чести, который ты придумала сама? Забудь о нем, малышка. Речь идет о том, чтобы выжить, а выживает только сильнейший.

Он достает нож из-за пояса.

Он что, серьезно? Я толкаю его так, что Феникс почти теряет равновесие.

– Да ладно тебе, Мун, ты знаешь, что это единственно верное решение. Я избавлюсь от его трупа, и никто не узнает, кто это сделал. Подумай о Стар. – Он выглядит неумолимым, но я должна остановить его.

– Я как раз думаю. И именно поэтому не позволю тебе это сделать. Ты не станешь убивать его на глазах у Стар. – Я обхожу вокруг Кассиэля.

Сестра положила его голову на свои колени, и, как мне кажется, это злит Феникса еще больше. Но Стар плевать, ангел перед ней или человек. Он все еще без сознания и нуждается в помощи, а это единственное, что имеет значение для нее.

– Я могу сама разобраться со своими проблемами. – Это, может быть, и ложь, но я не позволю ему убить Кассиэля на моей кухне. Шея Феникса покрывается красными пятнами. Он вот-вот взорвется. Даже когда он был совсем мальчишкой, его приступы злости были ужасными. Ни один другой ребенок не хотел находиться в непосредственной близости с ним в такие моменты, и я не была исключением. Чья-то маленькая рука оказывается на моем плече. Стар смотрит на меня специальным взглядом, просящим меня оставить ее с Фениксом наедине. Меня не очень радует такая перспектива, но, вероятно, она сможет его успокоить, хоть мне это и не нравится. Я не понимаю этой связи между ними, но не в силах ничего с этим поделать. Я могу только время от времени пытаться держать их подальше друг от друга. Однажды ангелы поймают Феникса. Он делает слишком много глупостей: наверняка пара ангелов уже есть на его совести. Стар не должна находиться между двух огней, и я не хочу, чтобы ее сердце разбилось, когда Феникс однажды попросту не вернется. Я боюсь, что их связь окажется глубже, чем мне хотелось бы признавать.

Феникс убирает нож обратно за пояс. Я отворачиваюсь от них и иду к Кассиэлю. Мы должны положить его на кровать, но одна я с этим не справлюсь. Его лицо совсем бледное. Если бы только Алессио был здесь! Я осторожно опускаю руку на грудь Кассиэля. Его сердце бьется очень медленно, но оно бьется. Я привела его сюда, и только я несу за него ответственность. По крайней мере до тех пор, пока он не встанет на ноги или не умрет. Я отмахиваюсь от своей последней мысли. Этого ни в коем случае нельзя допустить. Я смотрю на Стар и Феникса. Ее руки лежат на его плечах. Он что-то шепчет, а затем они соприкасаются лбами. Я ненавижу то, что они так близки друг с другом, но сейчас это играет мне на руку, потому что моя сестра останавливает его приступ гнева. Потому что я куда слабее Феникса, по крайней мере без оружия. Он высокий и мускулистый. Наверняка многие девушки находят его привлекательным – у него светлые волосы, собранные в конский хвост, трехдневная щетина, татуировки на руках, тонкий нос, пронзительные зеленые глаза и выразительные губы. В барах Каннареджо, в которых я изредка бываю, девушки, хихикая, рассказывают о его достоинствах, которыми он, судя по всему, делится с каждой из них. Я не захочу его, даже если меня к нему привяжут. К счастью, Стар ничего не знает об этих слухах, и, честно говоря, мне и не хочется, чтобы она о них узнала.

Я слышу шаги за входной дверью. С облегчением я выдыхаю и открываю ее – толкаю засов в сторону и открываю дверь так, чтобы сквозь щель можно было увидеть, кто стоит за ней. В коридоре очень темно, но я все же узнаю Алессио и Тициана. Когда мой младший брат мне ухмыляется, у меня будто камень сваливается с души. Я быстро впускаю их в квартиру и снова закрываю дверь. Я прижимаю Тициана к себе.

– Ты ранен?

Он качает головой.

– Со мной все в порядке. – Он будто задыхается от моих объятий. Я выпускаю его, и Тициан бежит к Стар. Она смахивает его мокрые от пота волосы со лба и целует его.

Алессио задумчиво рассматривает ангела на полу.

– Ты притащила его сюда.

– Я могла пройти только через катакомбы, – объясняю я, когда он садится рядом с Кассиэлем и рассматривает его раны.

– Я предлагал ей забрать его отсюда, – вмешивается Феникс. – Но она отказалась. Может, хоть ты сможешь ее вразумить?

Алессио молча смотрит на Феникса. Они одного возраста, но, к счастью, абсолютно разные люди. Феникс дикий, а Алессио мягкий. И Алессио выигрывает эту дуэль взглядов.

– Забирать ты никого не будешь, – говорит он уверенно. – Я не позволю этому ангелу страдать и не отдам его тебе, пока он не способен защитить себя сам.

– Было бы гораздо разумнее убить его, пока он не в силах этого сделать, – упрямо говорит Феникс. – Ему нельзя здесь оставаться.

– Он тяжело ранен, – говорит Алессио тоном, не терпящим возражений. – Если ты вытащишь его отсюда, то обречешь на верную смерть. Там снаружи бушует толпа. Люди злятся, собор разрушен почти до основания. Под обломками зданий лежат погибшие и раненые. Они потрясены. Горожане разорвут его на кусочки, потому что готовы выместить свою злобу на ком угодно.

Стар закрывает рот рукой и притягивает Тициана ближе к себе. Некоторое время никто ничего не говорит, и мы только слушаем шум, доносящийся с улицы:

– Ангелы должны поплатиться за каждого погибшего!

Несколько мгновений спустя Феникс кивает.

– Но завтра утром мы унесем его отсюда, вне зависимости от того, жив он будет или мертв.

Это мы еще посмотрим.

– Отнесите его на мою кровать, – говорю я, и, к моему удивлению, они берут за руки ангела и тащат его на плечах. Кассиэль стонет, но не приходит в сознание, хотя Феникс в отличие от Алессио не очень-то с ним нежен.

Когда мы выходим из гостиной, Тициан путается у меня под ногами, любопытно рассматривая поврежденное крыло Кассиэля.

– Как ты думаешь, он сможет летать?

– Не знаю, но это явно не самая большая его проблема. Ему сначала нужно выздороветь.

– Алессио и Стар точно справятся с этим. – Вера Тициана в способности сестры безгранична, хотя она лечила только наши маленькие и большие раны. – Она его вылечит.

– Надеюсь. – Мертвый ангел станет серьезной проблемой для нас. – Я могу поспать на диване, – говорю я, когда Кассиэля кладут на мою кровать. Стар идет в ванную, чтобы взять свою корзину с мазями и бинтами. В нашем маленьком саду она выращивает лечебные травы, высушивает их и смешивает с какими-то зловонными мазями, чтобы получить лекарство.

– Нагрей воды. – Алессио дает Тициану задание. – У нас нет ничего, чтобы обезболить процесс, но я должен зашить его рану.

Юноша садится на мою кровать и осматривает грязные края раны. Мутная вода канала сделала свое дело. Феникс опускается на диван, а я облокачиваюсь на окно. Моя комната – единственное место, не изменившееся со временем. Розовые обои не очень подходят мне, но зато напоминают о временах, когда я была маленькой девочкой. Они не дают забыть мне о том, как отец нес меня в кровать и читал мне сказки. Белая мебель теперь кажется очень маленькой, но я помню, как мы с матерью покупали ее. Мне тогда не нравился белый. А сегодня я полюбила этот цвет, потому что он заставляет комнату выглядеть светлее и дружелюбнее.

Теперь обстановку моего убежища оскверняет раненый ангел. Тициан ставит миску с горячей водой на тумбочку, над которой висит гирлянда с разноцветными звездочками. Батарейка в ней давно села. Алессио встает на ноги, а на его место садится Стар. Когда она опускает чистую тряпку в воду и начинает протирать грудь Кассиэля, Феникс замирает позади нее. Я закатываю глаза. Он слишком драматизирует.

После того как Стар промывает рану так, что Алессио остается доволен, он зашивает ее аккуратными швами. Когда он только вонзает иглу в кожу Кассиэля, ангел вздрагивает. Феникс хватает его руки и крепко их держит. Мы с Тицианом берем его ноги. Алессио концентрируется на своей работе и накладывает один шов за другим. Похоже, это длится целую вечность. Кассиэль все еще в бессознательном состоянии. После того как Алессио заканчивает, Стар смывает кровь с раны, и мы аккуратно поднимаем ангела, чтобы сменить простыню. Это сложно, потому что нужно следить за его крыльями.

После Алессио обрабатывает рану на лбу Кассиэля и вправляет его ногу.

– Что будем делать с крылом? – Оно свисает с края моей кровати, словно инородное тело.

– Он явно сломал пару костей, – говорит Алессио, пытаясь вправить и их, но ему это не удается.

– Лучше оставить эту затею, – вмешивается Феникс впервые за долгое время. – Эти штуки очень чувствительные, но быстро заживают самостоятельно.

Я не хочу знать, откуда у него эта информация.

– Кровать достаточно широкая. Надо отодвинуть его в сторону, чтобы уложить и крылья тоже.

Наконец-то хоть какое-то конструктивное предложение с его стороны. Мы аккуратно кладем крыло ангела на кровать, надеясь, что не сломаем его еще больше. Только когда Стар накрывает Кассиэля одеялом, Феникс расслабляется.

– Кто-то должен остаться с ним, – говорит Алессио. – На случай, если ему что-то понадобится.

Типичное поведение Алессио. Я знаю, что́ не позволит Фениксу забрать ангела с собой, пока он болен. Его умение сочувствовать – лишь одна из черт, которые я так в нем люблю. Никто другой не стал бы рисковать своей жизнью сегодня ночью, чтобы выпустить людей из собора.

– Мы оставим дверь открытой, – говорю я, и Феникс презрительно фыркает. Я игнорирую его.

– Нужно помыться и немного поесть. Тициан, – прошу я брата, – сможешь помочь Стар приготовить еду?

Мальчик стоит в дверях моей комнаты, которая освещена только слабым светом свечи. К счастью, он не спорит со мной. Потому что знает, как я не люблю оставлять Феникса и Стар наедине, хотя сам обожает Феникса.

Алессио идет в свою ванную комнату. Я не трачу время на подогрев воды, а просто раздеваюсь и моюсь ледяной водой из ведра, которое я приношу домой каждое утро. Я очень устала от событий последних часов, но мне придется не спать всю ночь. Я не могу навязывать Кассиэля кому-то еще. Алессио и брат с сестрой и так сделали достаточно.

Когда я возвращаюсь на кухню, на столе уже стоит дымящийся суп, пахнущий так великолепно, что у меня текут слюни и урчит живот. Значит, Феникс пришел не только потому, что переживал о Стар. Он принес нам мясо. Такая вкусная еда стала редкостью в нашем доме. К тому же Феникс талантливый повар, хотя это и совсем ему не подходит. Кроме нас, об этом точно никто не знает. Мы уже пару раз пробовали его вкусную еду. На месте Стар стоит тарелка с аккуратно нарезанными овощами и мясом. Все кусочки одинакового размера. Щеки Стар пылают от радости из-за такого проявления внимания. Феникс аккуратно поливает всю эту конструкцию бульоном. Остальным он просто выливает суп из кастрюли, и, когда мы приступаем к пиру, Стар жует каждый кусочек девятнадцать раз. Феникс не спускает с нее глаз.

Я время от времени навещаю Кассиэля, который на удивление спокойно спит. Мы со Стар по очереди приносим ему воду, но потом Феникс настаивает на том, что Стар пора спать. Уже далеко за полночь. Я так объелась супом, как уже давно не объедалась. Кроме того, Феникс еще принес бутылку вина. Я, конечно, знаю, чего он пытается добиться такими подарками, но у меня нет сил от них отказываться. Сейчас мне приятно и тепло, а в моей голове будто сахарная вата. Я хорошо помню эти сладкие штуки. Раньше сладкую вату продавали в киосках по всему городу. На что я была готова ради кусочка шоколада? Но не буду просить об этом Феникса, даже когда я навеселе. Наверняка для него это раз плюнуть. У него отличные связи с контрабандистами.

– Нам всем пора спать, – выразительно смотрю я на Феникса.

– Я лягу на диване в гостиной, – говорит он, и его интонация подсказывает мне, что не имеет никакого смысла с ним спорить. Он никуда не уйдет. Не сегодня. Я немного качаюсь, когда встаю, и Алессио тихо надо мной смеется.

– Смейтесь-смейтесь, – ворчу я, касаясь Тициана, уснувшего на кухонной скамье.

Он с закрытыми глазами направляется в свою комнату.